CC BY
176
i obrazovanie [Culture and Education]. 2015, No. 1 (16), pp. 59—61.
8. Zhuravlev V. V. Mir khudozhestvennoi kul'tury [World of art culture]. Moscow, Mysl Publishers, 1987. 239 p.
9. Zorilova L. S. Spiritual bases of formation of music school of an era of the Renaissance in Western Europe. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts], 2015, No. 5 (67), pp. 83—89.
10. Levitskaya S. V. The formation of musical and aesthetic culture of the Director of theatrical performances and festivals. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, No. 3 (65), pp. 241—245.
11. Lenzon V. M. About the personification of musical instruments in art. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, No. 3 (65), pp. 75—80.
12. Mikhailov A. A. Khudozhestvennoe tvorchestvo uchashchikhsya [Art creativity of pupils]. Moscow, 1969. 148 p.
13. Petrushin V. I. Psikhologiya i pedagogika khudozhestvennogo tvorchestva [Psychology and pedagogics of art creativity]. Moscow, Akademicheskiy proekt Publ. [Academic Project Publ.], 2008. 496 p.
14. Polyakova T. V. Formirovanie orkestrovogo myshleniya u studentov institutov kul'tury [Formation of orchestral thinking at students of institutes of culture]. Kul'tura i obrazovanie [Culture and Education]. 2014, No. 4 (15), pp. 89—94.
15. Razhnikov V. G. Rezervy muzykal'noi pedagogiki [Reserves of musical pedagogics]. Moscow, Publishing house "Znanie", 1980. 96 p.
16. Pzhepyanskaya I. V. About vocational training of the teacher-musician in higher education institution of culture and arts: to statement of a problem. Kul'tura iobrazovanie [Culture and Education]. 2015, No. 1 (16), pp. 38—43.
17. Stolovich L. N. Zhizn' — tvorchestvo — chelovek : funktsii khudozhestvennoi deiatel'nosti [Life — creativity — the person: functions of art activity]. Moscow, 1985. 415 p.
18. Kholopova V. N. Muzyka kak vid iskusstva [Music as art form]. St. Petersburg, Lan Publ., 2000. 319 p.
19. Shapinskaya E. N. Art culture and its works during an era of a total digitalization: cultural meanings and esthetic values. Kul'tura iobrazovanie [Culture and Education]. 2015, No. 2 (17), pp. 60—67.
20. Shkolyar L. V. Trends and prospects of youth' creative potential support. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, No. 2 (64), pp. 118—123. (In Russian)
(Современный музыкальный язык
И ПРОБЛЕМА ЕГО ПОНИМАНИЯ
УДК 378.978:78.01 С. Ю. Малкин
Московский государственный институт культуры
Статья посвящена вопросам совершенствования профессионального образования педагогов-музыкантов за счёт расширения учебного материала, связанного с освоением современного музыкального языка. Автор рассматривает сущность музыкального языка, его основные компоненты; анализирует возможности включения дидактического материала, посвящённого углубленному изучению музыкального языка, в структуру профессиональной подготовки будущих педагогов-музыкантов. Доказывается, что развитие профессиональных компетенций учащихся музыкальных факультетов педагогических вузов и вузов искусств требует расширения предоставляемого студентам материала и внедрения соответствующего материалу герменевтического подхода и педагогических методов, позволяющих с высокой эффективностью сформировать данные компетенции. Это способствует повышению качества отечественного профессионального музыкально-педагогического образования.
Ключевые слова: педагогика, музыкально-педагогическое образование, музыкальный язык, герменевтика.
МАЛКИН СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ — аспирант кафедры музыкального образования факультета музыкального 238 искусства Московского государственного института культуры
MALKIN SERGEI YURIEVICH — doctoral student the Department of music education, Faculty of Music Art, Moscow State Institute of Culture
e-mail: 10.09.89@inbox.ru © Малкин С. Ю., 2015
S. Y. Malkin
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
THE MODERN MUSICAL LANGUAGE AND HIS UNDERSTANDING OF THE PROBLEM
The article is devoted to the improvement of professional education of teachers-musicians due to the expansion of the educational material associated with modern musical language. The author examines the nature and educational value of musical language, analyzes the possibility of including didactic material, dedicated in-depth study of musical language in the structure of professional training of future teachers-musicians. The author defines the features of the musical-pedagogical education in the context of the development of music and identifies the problems of improvement of professional training of music teachers. It is proved that the development of professional competences of students of the music faculties of pedagogical universities and universities of arts requires extensions provide the students with material and introducing the appropriate material hermeneutic approach and teaching methods with high efficiency to form these competencies. This helps to improve the quality of domestic professional musical-pedagogical education. Keywords: pedagogy, music education, musical language, hermeneutics.
Профессиональная подготовка педагогов-музыкантов — сложный процесс, постоянно обогащающийся новым материалом и актуальными образовательными технологиями. Образование, ориентированное на опережающее формирование необходимых компетенций, на умение ориентироваться в меняющихся условиях профессиональной среды — признак эффективно работающей учебной инфраструктуры. В ходе освоения вузовской программы будущие бакалавры — педагоги-музыканты должны получать знания, навыки, отражающие современный уровень музыкальной культуры, уметь результативно преподавать музыкальные дисциплины. В связи с этим одной из сложнейших задач в профессиональной подготовке педагогов-музыкантов является освоение музыкального языка современных академических произведений и формирование умений применять эти знания в дальнейшей педагогической деятельности. Реализация данной задачи напрямую зависит от решения проблемы понимания музыкального языка.
Каждый вид искусства обладает своими выразительными средствами и может считаться семантической системой со своими правилами и значащими единицами, то есть — языком. Для понимания любого смысла, выра-
женного на данном языке, необходимо владеть соответствующими знаниями его тезауруса, синтаксических и морфологических правил и умениями интерпретировать поступающую посредством него информацию.
Музыкальный язык, согласно работам М. Ш. Бонфельда и В. Н. Холоповой, характеризуется наличием комплекса устойчивых типов звукосочетаний, правил или норм их употребления, национально-культурной и исторической изменчивостью названных признаков и выраженной многозначностью выразительных средств [1; 7].
Музыкальный язык является уникальным и сложным семантическим образованием. Так как он не обладает некоторыми качествами знаковой системы, типичными для естественных языков, которыми пользуется человечество, — его элементами считаются не знаки как таковые, а звукосочетания, не являющиеся носителями полностью определённых значений, и сами звукосочетания приобретают возможность выразить некий смысл исключительно в контексте сочетан-ных с ними образований, то есть контекстная составляющая музыкального языка выражена в нём больше, чем в языке вербальном [2].
Любое структурированное сочетание элементов музыкального языка принято назы-
вать музыкальным текстом, в котором функции слов выполняют типы интонаций или типы звукосочетаний, а нормы их гармонического соединения являются аналогами морфологии, синтаксиса и пунктуации.
Форма каждого элемента музыкального языка синкретично слита с его значением, что определяет невозможность перевода содержания данного музыкального текста на некий другой музыкальный язык. Каждая система выразительных или «значащих» элементов музыкального языка образует так называемое поле значений — область, в которой результаты интерпретации относительно подобны по смыслу или отношению [8].
Н. П. Корыхалова и Л. П. Казанцева считают, что поля потенциальных значений обладают двойственной природой и зависят как от акустических свойств каждого данного элемента, так и от сложившейся традиции общественного употребления данного элемента [3; 4]. Они доказывают, что поле потенциальных значений элементов музыкального языка имеет глубокие биологические корни, определяемые естественно сложившимся функционированием определённых звукосочетаний в природе, и этому есть немало подтверждений. Но с другой стороны, доминирующая биологическая детерминанта происхождения музыкального языка определила бы исключительно высокую степень сходства в интерпретации музыкального материала представителями разных культур и наций, но имеющиеся и опытно проверяемые различия весьма заметны, вплоть до альтернативных взглядов на гармоники и лады. Поэтому наиболее часто встречается умеренная позиция, разделяемая большинством исследователей. Она заключается в том, что биологические и культурно-социальные детерминанты в полях потенциальных значений обладают примерно равной выраженностью.
Элементы музыкального языка не могут быть переведены и на вербальный язык — они лишь вызывают ассоциации, которые принято делить на внемузыкальные и внутримузы-кальные. Внемузыкальными считаются все
ассоциации, порождаемые сходством звучания данного элемента музыкального языка со звуками природы, интонациями речи, тембром голоса и манерой говорения конкретных людей и т.д. Внутримузыкальными считаются ассоциации, основанные на сходстве одних элементов музыкального языка с другими. При этом внутримузыкальные ассоциации также подразделяются на внутритекстовые (внутри данного произведения) и внетекстовые или затекстовые — определяемые сходством с другими музыкальными произведениями.
Фактически отсутствие более или менее точных вербальных аналогов музыкальных смыслов придаёт особое значение длительности культурного бытования того или иного элемента музыкального языка, например темы, которая за счёт повторений и включения в различные социальные контексты приобретает устойчивый смысл. По мнению Е. В. Назайкинского, традиции употребления элементов музыкального языка определяют, а точнее — конкретизируют и реализуют поля потенциальных значений, что формирует данность семантики типов интонаций, тем и жанров [5].
В современной теории музыки нет полностью устоявшихся научных представлений о компонентном составе музыкального языка. Основными и важнейшими элементами структуры музыкального языка являются мелодические обороты, темы, типы интонаций, ритмические формулы, кадансы и пр. Также к структурообразующим явлениям музыкального языка относят жанры музыкальных произведений и музыкальные стили, однако это — структурные шаблоны, а не атомарные элементы, о чём пишет в своём исследовании С. А. Давыдова [2].
Ю. Н. Холопов включает в число элементов музыкального языка принципы лада (модальные и тональные), развивая этим музыкальную теорию гармонии [6].
В любом случае пока невозможно утверждать, что существует целостная и общепризнанная теория музыкального языка, полно-
стью раскрывающая суть этого явления.
Как и в естественных языках, в музыкальном языке выражены конкретно-исторические динамики, позволяющие различать музыкальные языки разных эпох и культур. Многие элементы музыкального языка «кочуют» в неизменном виде от эпохи к эпохе и от культуры к культуре, а иные, например мелодические обороты тем, значительно меняются со временем.
В отличие от естественных языков, музыкальный язык достаточно пластичен и может видоизменяться и дополняться в значительной степени за весьма короткое время. Так, появление новых музыкальных жанров и стилей может произойти если не одномоментно, то за время, несопоставимое с аналогичным изменением естественного языка [7]. Каждый композитор, создающий новые, уникальные произведения, тем самым вносит свой вклад не только в комбинирование ранее известных элементов, но и в формирование новых, определяющих его индивидуальный вклад в развитие музыкального дискурса.
В структуре музыкального языка выделяются такие важнейшие общие его характеристики, как принципы организации тонов. Они традиционно подразделяются на высотной принцип и временной. В абсолютном большинстве национально-культурных традиций музыкального языка высотные отношения музыкальных тонов построены на основе лада, а временные отношения формируются на основе метра.
Музыкальный текст можно представить как связное и смысло-содержательное развёртывание высотных и временных соответствий музыкальных звуков на основе определённого лада и метра, что создаёт мелодию — важнейшее (но далеко не единственное) выразительное средство музыкального языка.
Понятие «выразительные средства», по мнению Т. В. Чередниченко, является почти полным синонимом понятия «элементы музыкального языка», так как именно элементы и несут функцию выразительности.
Принято выделять такие характеристики
музыкальной выразительности, как интона-ционность, высотную характеристику, ритмическую организованность, синтаксическую организованность и пр. [8].
Понятие «музыкальный язык» в системе современных гуманитарных наук исключительно часто включают в структуру более широкого понятия «музыкальный дискурс». Само понятие «дискурс», исключительно многогранное и широко распространённое в системе наук о культуре, означает «замкнутый круг», и обычно применяется в значении определённого ограниченного смыслового поля со всеми его значениями, выразительными средствами и правилами.
Таким образом, музыкальный дискурс можно охарактеризовать как культурно-семантический ракурс музыки, включающий в себя всё многообразие средств и элементов музыкального языка, норм и правил создания музыкальных синтагм, всё многообразие музыкальных текстов, а также процессов создания музыкальных текстов, исполнения и трансформации (редактирования, цитирования и пр.), всё многообразие процессов интерпретации и анализа музыкального текста, осуществляемых на любом уровне музыкальной компетентности, а также рефлексию и переработку музыкальных текстов, в том числе — во внемузыкальных областях деятельности [8].
Использование музыкального языка, как уже отмечалось ранее — заметно отличающегося от естественных вербальных языков, предусматривает особую организацию мыслительных процессов субъекта, что требует выработки определённых умений и навыков, достаточных для каждого из вышеназванных процессов оперирования музыкальным текстом.
Вопрос понимания сложного музыкального материала в музыкальной педагогике для своего решения закономерно востребует те теоретико-методологические основания, которые могут быть результативно использованы при реализации педагогического процесса, построенного вокруг сложного
в освоении материала. Важнейшим подобным данный подход может быть эффективно при-
основанием является герменевтический под- менён как в качестве дидактического сред-
ход, который в последние годы всё активнее ства, так и в качестве содержания обучения,
заявляет о себе в педагогике в целом и музы- становясь частью изучаемого материала, тем
кальной педагогике в частности. В професси- более полезного учащимся, чья будущая про-
ональной подготовке педагогов-музыкантов фессия — объяснять, учить и воспитывать.
Примеч ания
1. Бонфельд М. Ш. Музыка: Язык. Речь. Мышление. Опыт системного исследования музыкального искусства. Санкт-Петербург : Композитор • Санкт-Петербург, 2006. 628 с.
2. Давыдова С. А. Предмет «Музыкальное содержание» в аспекте герменевтики (начальная педагогика) : автореф. дис. учён. степ. кандидата педагогических наук : 13.00.02 / Давыдова Светлана Анатольевна ; Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена. Санкт-Петербург, 2011. 20 с.
3. Казанцева Л. П. Основы теории музыкального содержания : учебное пособие для студентов музыкальных вузов / Министерство культуры Российской Федерации, Астраханская государственная консерватория. Астрахань : Волга, 2009. 367 с., нот.
4. Корыхалова Н. Интерпретация музыки : Теоретические проблемы музыкального исполнительства и критический анализ их разработки в современной буржуазной эстетике. Ленинград : Музыка. Ленингр. отд-ние, 1979. 208 с.
5. Назайкинский Е. В. О психологии музыкального восприятия. Москва : Музыка, 1972. 383 с.
6. Холопов Ю. Н. К проблеме музыкального анализа // Проблемы музыкальной науки : сборник статей. Москва : Советский композитор, 1985. Вып. 6. С. 130—151.
7. Холопова В. Н. и др. Музыкальное содержание : методическое пособие для педагогов детских музыкальных школ и детских школ искусств. Москва, 2005. 67 с.
8. Чередниченко Т. В. Тенденции современной западной музыкальной эстетики : К анализу методологических парадоксов науки о музыке. Москва : Музыка, 1989. 222 с.
References
1. Bonfel'd M. Sh. Muzyka: Yazyk. Rech'. Myshlenie. Opyt sistemnogo issledovaniya muzykal'nogo iskusstva [Music: Language. Speech. Thinking. Experience systematic study of music]. St. Petersburg, Compozitor Publishing House • Saint-Petersburg, 2006. 628 p.
2. Davydova S. A. Predmet "Muzykal'noe soderzhanie" v aspekte germenevtiki (nachal'naya pedagogika). Avtoreferat diss. cand. ped. nauk [The subject of "Music content" in the aspect of hermeneutics (Primary Education). Synopsis cand. ped. sci. diss.]. St. Petersburg, 2011. 20 p.
3. Kazantseva L. P. Osnovy muzykal'nogo soderzhaniya [Basics of music content]. Astrakhan, Volga Publ., 2009. 368 p.
4. Korykhalova N. Interpretatsiya muzyki: Teoreticheskie problemy muzykal'nogo ispolnitel'stva i kriticheskii analiz ikh razrabotki v sovremennoi burzhuaznoi estetike [Music Appreciation: Theoretical problems of musical performance and a critical analysis of developments in modern bourgeois aesthetics]. Leningrad, Music Publ., 1979. 208 p.
5. Nazaikinsky E. V. O psikhologii muzykal'nogo vospriyatiya [On the psychology of musical perception]. Moscow, Music Publ., 1972. 383 p.
6. Kholopov Yu. N. K probleme muzykal'nogo analiza [On the problem of musical analysis]. Problemy muzykal'noi nauki. Vyp. 6 [Problems of musical science. Issue 6]. Moscow, Sovetskii kompozitor Publ. [Soviet composer Publ.], 1985. Pp. 130—151.
7. Kholopova V. N., ets. Muzykal'noe soderzhanie [Musical content]. Moscow, 2005. 67 p.
8. Cherednichenko T. V. Tendentsii sovremennoi zapadnoi muzykal'noi estetiki [Trends of modern Western musical aesthetics]. Moscow, Music Publ., 1989. 222 p.
