CC BY
239
7. Маркштайн, Э. Дом и котлован, или Мнимая реализация утопии // Андрей Платонов. Мир творчества / Э. Маркштайн. - М. : Современный читатель, 1994. - С. 284-302.
8. Михеев, М. Ю. В мир Платонова - через его язык. Предположения, факты, истолкования, догадки / М. Ю. Михеев. - М. : МГУ, 2002.
9. Платонов, А. П. Записные книжки. Материалы к биографии / А. П. Платонов. - М. : Наследие, 2000.
10. Потебня, А. А. Мысль и язык / А. А. Потебня. - Харьков, 1892. - С. 187.
11. Шубин, Л. Критическая проза Андрея Платонова / Л. Шубин. - М. : Советский писатель, 2005.
Загороднюк Александр Николаевич, аспирант кафедры «Филология, издательское дело и редактирование» УлГТУ, 3 курс.
УДК 82.083 А. М. ЛОБИН
СОВРЕМЕННАЯ МИДДЛ-ЛИТЕРАТУРА КАК НОВАЯ ВЕРСИЯ ТРАДИЦИОННОЙ БЕЛЛЕТРИСТИКИ
Рассматривается проблема эволюции исторической беллетристики в литературном процессе начала XXI века. Определяются социально-экономические и психологические предпосылки формирования миддл-литературы как новой версии беллетристики, а также выявляются основные особенности её поэтики.
Ключевые слова: герой и читатель, миддл-литература, современная беллетристика.
В нашей литературоцентричной культуре художественное слово всегда выполняло функции философии, социологии и политологии. Поэтому неудивительно, что российскую литературу всегда отличал острый и пристрастный интерес к истории нашей страны, которая была и остаётся активно эксплуатируемым источником тем и сюжетов как для «высокой» литературы, так и для «низовой». Любопытное наблюдение сделал критик В. Чанцев: «в последние годы из-за ухудшения политического климата и трансформации политического сознания в отечественной литературе - одновременно "высокой", "мейн-стримной" и "трэшевой" - начались довольно странные процессы. Если в 1990-е и начале 2000-х мейнстримная российская литература в основном была сосредоточена на изживании различных исторических травм (от революции 1917 года и Гражданской войны - через переосмысление Второй мировой войны - до ГУЛАГа и распада СССР) и репрезентации апокалиптических идей ("Укус ангела" П. Крусанова, "Ледяная трилогия" В. Сорокина), то сегодня буквально на наших глазах возник целый поток
© Лобин А. М., 2013
литературы, в которой областью авторского вымысла становится близкое будущее российского общества, преимущественно политические аспекты этого будущего» [1].
Описанию прошлого и будущего нашей страны посвящены произведения В. Пелевина, Б. Акунина, А. Геласимова, М. Веллера, В. Сорокина, Д. Быкова, А. Гарроса и А. Евдокимова, В. Рыбакова, А. Шевцова и др. Значительная часть произведений этих авторов (особенно В. Пелевина, Б. Акунина и В. Рыбакова) относится к таким сравнительно новым для нашей литературы жанрам, как конспирологический ретро-детектив, детектив альтернативно-исторический и фантастический боевик. Но в целом все они могут быть отнесены к общему направлению «историческая фантастика».
Историческая фантастика, как и вся современная культура, явление многоплановое. Теоретики жанра выводят его родословную ещё от романов XIX - XX века: Марка Твена («Янки из Коннектикута при дворе короля Артура»), А. Ф. Вельтмана («Светославич, вражий питомец» и др.), М. Первухина «Пугачёв-победитель», В. Гиршгорна «Бесцеремонный роман» и В. Аксёнова («Остров Крым»). К сожалению, в настоящий момент основной корпус таких
текстов составляют серии фантастических боевиков, изданных в рамках различных издательских проектов («Боярская сотня», «Этногенез» и пр.), но произведения Б. Акунина, В. Рыбакова, А. Шевцова и многих других авторов без колебаний могут быть отнесены к разряду беллетристики, которая обычно характеризуется как литература «второго ряда... имеющая неоспоримые достоинства и принципиально отличающаяся от литературного «низа» («чтива»), т. е. срединное пространство литературы» [2].
В нее, как правило, входят «произведения, не отличающиеся ярко выраженной художественной оригинальностью, занимательные и познавательные в своей основе, апеллирующие к вечным ценностям» [3]. Проблема разграничения литературного «верха» и «низа» имеет длинную историю. Ю. М. Лотман полагал, что понятие «массовой литературы» (в том числе и беллетристики) - «понятие социологическое. Оно касается не столько структуры того или иного текста, сколько его социального функционирования в общей системе текстов, составляющих данную культуру» [4].
Из приведённых высказываний можно сделать вывод, что градация «верха», «низа» и «срединного поля», лежит не только в сфере собственно художественной, но и в в сфере социальной и даже социологической. Классификация, социальные функции, специфика функционирования массовой литературы и беллетристики в литературном процессе является объектом исследования большого количества диссертационных и других научных работ. Для данного исследования наибольшую актуальность представляет характеристика позиций автора и читательской аудитории художественной беллетристики, поскольку эта проблема непосредственно связана с такими категориями, как «историческое сознание автора» и «социокультурный контекст», которые оказывают определяющее влияние на концепцию истории, представленную в произведении.
Общеизвестно, что для получения гарантированного коммерческого успеха (который является главным свойством качественной беллетристики), автор должен учитывать запросы читающей публики, «поэтому современный автор должен угадать язык той, второй, литературной системы, овладеть им в совершенстве и заговорить на нём так, чтобы заинтересовать читателя. При таком подходе к творческому процессу трудно ждать от авторов каких-то новых философских идей и концепций истории -ведь он должен писать о серьёзных проблемах легко и позитивно, тем не менее за внешней
формой развлекательного чтива всё равно просматривается «авторская позиция» -концепция жизни и действительности» [5]. Спрос рождает предложение. Читатель ищет -писатель даёт ему искомое. Таким образом, ценность таких произведений заключается в том, что по ним можно судить о состоянии общественного сознания, в том числе и исторического.
Симптоматично, что в ходе исследования этой проблемы многие авторы (критики и культурологи, главным образом) вместо термина «беллетристика» всё чаще используют понятие «миддл-литература» (от англ. middle - середина). По своим содержательным характеристикам оно мало отличается от той же беллетристики. Так, предложивший его С. Чупринин характеризует миддл-литературу как «тип словесности... располагающийся между высокой, элитарной, и массовой, развлекательной, литературами, порождённый их динамичным взаимодействием и по сути снимающий извечную оппозицию между ними. К миддл-классу с равными основаниями можно отнести как «облегчённые» варианты высокой литературы..., усвоение которых не требует от читателей особых духовных и интеллектуальных усилий, так и те формы массовой литературы, которые отличаются высоким исполнительским качеством и нацелены отнюдь не только на то, чтобы потешить публику... для писателей этого типа характерно подчинение собственно эстетических функций произведения задачам коммуникативным, когда ценятся не столько философская глубина и многослойность художественных смыслов, сколько собственно сообщение и остроумие, сюжетная и композиционная изобретательность, проявленные автором при передаче этого сообщения. Эта литература не может быть ни аутичной, ни депрессивной, зато обязана быть занимательной... общей чертой миддл-литературы можно назвать в разной степени отрефлектированный отказ от так называемого языка художественной литературы (с его установкой на стилистическую изощрённость и опознаваемую авторскую индивидуальность) в пользу языка нейтрального или, если угодно, никакого - безусловно грамотного, но не создающего проблем для понимания даже и при торопливом чтении» [6].
Из этого следует, что основным категориальным признаком в данном случае следует считать характеристику целевой группы (этот рекламно-издательский термин здесь представляется более уместным, чем, например, читательская аудитория), то есть «средний класс». Её оценку ещё в 2001 г. дала И. Роднянская: «это основательные,
обеспеченные, продуктивные люди, для которых натренированность ума, цивилизованность вкуса, эрудированность в рамках классического минимума так же желанны, как здоровая пища, достойная одежда и занятия в фитнес-центрах... Но бодрая готовность к безотказному функционированию плохо совместима с разными там метафизическими запинками вроде вопросов жизни и смерти. Хотя отлично совмещается с любопытством к таинственному и чудесному, развеивающему скуку, не навевая тревоги» [7].
Г. Юзефович для обозначения этой категории читателей использовала признак социально-экономический и определила их как «офисную интеллигенцию» [8]. Культуролог Г. Циплаков предложил в качестве основного критерия уровень образования и духовных запросов, поэтому его миддл-читатели обозначены как «офисные интеллектуалы»: наиболее
«сознательная» часть клерков, духовный авангард среднего класса в нашей стране. Неудивительно, что героем этой литературы становится облагороженное отражение, идеальный образ самого читателя, который «много размышляет, не бедствует сам, но при этом имеет активную и конструктивную позицию по улучшению общественных условий и старается её утвердить среди равнодушного и пассивного окружения. Он хочет жить хорошо и, что немаловажно, честно. Этим, по большому счёту, он интересен и симпатичен» [10].
В основе популярности этой литературы лежит потребность в идеологической
самоидентификации, поэтому одной из функций миддл-литературы является поиск новой идеологии, базовые константы которой вполне удачно определил Г. Циплаков: «это направление ориентировано на конструктивное и по возможности скорое решение актуальных социальных противоречий сегодняшней России... Положительным героем этого направления является честный интеллектуал, уважающий приватность, добродетель и долг. Как правило, мы застаём его в ситуациях добровольного подчинения, служения. Соответственно, отрицательный герой -интеллектуал бесчестный, который стремится любой ценой доминировать, манипулировать, зомбировать. Неоромантическое противостояние положительного и отрицательного героев возможно, но не обязательно... Главный конфликт миддл-арта есть борьба цивилизации терпимого и разумного улучшения... и цивилизации нетерпимого и бесчеловечного разрушения» [10].
Не все приведённые высказывания (этот дискурс еще далёк от подлинно научного понимания проблемы) могут быть приняты на
веру - здесь, как это всегда было свойственно журнальной полемике, не всегда удаётся отделить желаемое положение дел от действительного. Поэтому в процессе анализа тестов следует постоянно учитывать функциональный характер современной актуальной беллетристики (миддл-литературы), активно использующей богатый идейный и художественный потенциал русской классической литературы для решения коммерческих в основе своей задач.
ССЫЛКИ И ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Чанцев, А. Фабрика антиутопий: Дисто-пический дискурс в российской литературе середины 2000 /А. Чанцев // НЛО. - 2007. -№86 // http://magazines.russ.ru/nlo/2007/86/cha16.html #top
2. Хализев, В. Е. Теория литературы: учебник / В. Е. Хализев. - М. : Высшая школа, 2004. -С. 151.
3. Черняк, М. А. Феномен массовой литературы XX века: проблемы генезиса и поэтики. - дисс.... доктора филол. наук. - СПб., 2005. - С. 4.
4. Лотман, Ю. М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю. М. Избранные статьи. Т. 3. - Таллинн: Александра, 1993.- С. 231.
5. Загидуллина, М. «Новое дело» интеллигенции, или Хождение в народ-2 // Знамя. -2003.- №8 // http://magazine s.russ.ru/znamia/ 2003/8/ zagid.html
6. Чупринин, С. Жизнь по понятиям http://polit.ru/article/2006/ 12/13/chuprinin/
7. Роднянская, И. "Гамбургский ёжик в тумане" // Новый мир. - 2001. - №3 // http:// magazines.russ.ru/novyi mi/2001/3/rodn. html
8. Галина Юзефович, Литература по имущественному признаку: что читает средний класс? // Знамя. - 2005. - №9 //_ http:// magazines.russ.ru/znamia/ 2005/9/iuz12.html
9. Циплаков, Г. При чём тут маркетинг? Средний класс как вопрос русской литературы XXI века между жанрами // Знамя. - 2006. - №4 // http://magazines.russ.ru/znamia/2006/4/ci18.html
10. Георгий Циплаков. Битва за гору Миддл // Знамя. - 2006. - №8 // http://magazines.russ.ru/ znamia/2006/8/cy11 .html
Лобин Александр Михайлович, кандидат филологических наук, доцент кафедры ФИДР УлГТУ. Область научных интересов - историческая проза и антиутопия.
