CC BY
62
УДК 323
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ УПРАВЛЕНИЯ СУБЪЕКТОВ РФ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ
IMPROVING REGIONAL MANAGEMENT MODELS OF SUBJECTS OF THE RUSSIAN FEDERATION IN THE POLITICAL PROCESS OF MODERN RUSSIA IN THE IMPLEMENTATION OF POLITICAL SECURITY AND REGIONAL POLICY
Рассмотрена актуальность обоснования специфики функционирования региональных моделей управления в политическом процессе РФ, которая связана с необходимостью выявления интересов субъектов федерации в условиях функционирования регионального сообщества. Выявлено, что на регионы России оказывают воздействие следующие факторы: географическое положение, экономическая структура, история развития, социально-культурная специфика, политическая характеристика пространства, механизм взаимодействий центра и субъектов РФ.
Установлено, что тенденции региональной политики противоречивы. Это и централизм, расширение полномочий федеральных исполнительных органов, назначаемость Президентом РФ глав регионов, «огосударствление» местного самоуправления. С другой стороны, это укрупнение субъектов России (шесть объединительных процессов), встраивание регионов во внешне-политический процесс, активизация региональной политики по оказанию экономической поддержки кризисным субъектам, тенденция на выравнивание пространственных социально-экономических различий.
Обоснованы следующие пути совершенствования региональных моделей управления субъектов России:
1) усиление законодательного регулирования региональной политики;
2) преодоление факторов депрессивности, дифференцированности и отрицательной динамики развития субъектов РФ;
3) улучшение систем власти и управления как на федеральном, так и на региональном уровнях;
4) демократизация лидерства в условиях использования административных ресурсов и значимой роли губернатора как авторитарно-бюрократического типа.
Отмечено, что реализация путей совершенствования связана с политическим процессом и с национальной безопасностью. Определено, что политический процесс — это суммирование средств политического властвования, способов представления интересов социальных групп в институтах власти, форм управленческих решений, политического участия, политической культуры.
Национальная безопасность рассматривается как сложная система, состоящая из следующих элементов:
— национальные интересы;
— угрозы национальной безопасности;
— защита от различного рода угроз.
Представлены предложения, что для реализации желаемого состояния национальной безопасности и политического процесса необходимо проектирование и учет влияния на Забайкалье «китайского» фактора. Делаются следующие выводы.
1. По сравнению с другими регионами Китай мало инвестирует в Забайкальский край, связывая развитие сотрудничества с использованием китайской рабочей силы.
2. В создавшихся условиях высоки социальные, миграционные, географические риски
Ключевые слова: регион, субъекты РФ, региональные модели управления, политический процесс, региональная политика, национальная и политическая безопасность, системы власти, проектирование, китайский фактор
Л. В. Новикова, Забайкальский государственный университет, г. Чита Anna [email protected]
A. Novikova, Transbaikal State University, Chita
The article considers the relevance of the specifics of regional management models functioning in the political process of Russia which is associated with the necessity to identify the interests of the subjects of the federation in the regional community functioning. The following factors affect on the Russian regions: geographical location, economic structure, history of development, socio-cultural identity, political characteristics of the area, mechanism of interaction between the center and the subjects of the Russian Federation.
It is determined that the tendencies of regional policies are contradictory. These are centralism, expansion of powers of the federal executive institutes, power of the Russian President to appoint the heads of the regions, «governmentalization» of local government. On the other hand, it is also the consolidation of the subjects of the Russian Federation (6 integration processes), the implementation of the regions in the foreign policy process, activation of regional policy to provide economic support for depressive subjects, the tendency to equation of socioeconomic differences.
The ways to improve regional models of management in the subjects of Russia are grounded:
1) consolidation of the legislative regulation of regional policy.
2) overcoming of depression factors, differentiation and negative dynamics of the subjects development
3) improvement of the government and management systems at the federal and regional levels.
4) democratization of leadership in terms of administrative resources use and the significant role of the Governor as the authoritarian-bureaucratic type.
The author mentions that the realization of ways of improvement is connected with the political process and national security. It is determined that the political process — is the integration of political governing instruments, ways of representing the interests of social groups in the institutions of government, forms of management decisions, political participation, and political culture.
National security is defined as a complex system, consisting of the following elements:
— national interests;
— threat to national security;
— protection against different threats.
The article presents proposals that the project management and taking into account the influence of the «Chinese» factor on the Transbaikal region are needed to reach the desirable condition of national security and political process. The following conclusions are made:
1. In comparison with other regions, the level of Chinese investments in Transbaikal region is low.
2. So, it integrates the development of cooperation using Chinese labor. Under these conditions the social, migration and geographic risks rise
Key words: region, subjects of Russian Federation, regional models of management, political process, regional policy, national and political security, system of power, project management, Chinese factor
Анализ политических процессов включает в себя выявление его основных субъектов, их ресурсов, способов и условий их взаимодействия, а также саму логическую последовательность этого взаимодействия. Кроме того, в качестве параметров политического процесса можно выделить факторы политического процесса, уровень равновесия, пространство и время его протекания. Важным моментом анализа политического процесса является выявление его статических и динамических характеристик, обобщенных в понятиях «политическая ситуация» и «политическое изменение». Центральная проблема политического процесса заключается «в принятии, реализации и коррекции на постоянной основе политических реше-
ний, призванных интегрировать интересы граждан, и выражении их в политической воле общества и государства через институты политической системы» [1 ].
В зависимости от выбора постоянных и переменных характеристик изменений в политической науке сложилось два подхода: контекстуальный и институциональный. Первый подход основывается на идее первичной роли социального контекста, социальной среды, социально-экономической, социокультурной обусловленности и политико-институциональных изменений и связан с именем Р. Даля [1]. Второй подход акцентирует внимание на внутренней институциональной структуре политического процесса. Характер и успех социальных изменений, прежде всего, зависит от уровня
политической институционализации. Возможны самые разнообразные колебания социальной среды, экономические кризисы и общественные выступления, но «все в конечном итоге зависит от эффективности и адаптивной реакции институциональных механизмов управлять обществом, поддерживать в нем стабильность (Д. Марч, Т. Сколпоп, С. Хантингтон)» [9; 5].
Обогащение современной политической науки происходит за счет введения в научный оборот новых переводных источников по вопросам администрирования, политической власти и управления, политической стабильности, а также их авторской интерпретации с позиции институциона-лизма [12—21]. Основной теоретико-методологический принцип институционализма о взаимосвязи модернизации и политической стабильности заимствован нами у Д. Колемана. По мнению Дениса Янблада Колемана: «Индекс политической стабильности рассчитывается с помощью установленной методологии, которая основывается на той или иной мирной смене власти, способности правительства проводить свою политику, рискуя дезинтеграцией государства. Угрозы включают в себя перевороты, нестабильность и терроризм. Этот показатель изменяет динамические угрозы правительству страны, которые могут дискредитировать и подорвать стабильность. Баллы присваиваются от 0 до 10, с учетом упомянутых критериев: 0 баллов — самый низкий уровень политической стабильности, в то время как 10 баллов — наивысший уровень политической стабильности» [14].
Таким образом, характеристики политической жизни как совокупности действий, осуществляемых ее субъектами, отражаются в понятии «политический процесс». Его можно рассматривать как производство и воспроизводство политической системы, средств политического властвования, способов представления интересов классовых, социально-этнических и иных социальных групп в институтах власти, форм принятия и реализации управленческих решений, политического участия, типов политической культуры.
В региональном сообществе важной проблемой является внутренняя политическая безопасность. На стратегическом уровне планирования внутренней безопасности субъекты регионального уровня государственного управления должны стремиться к выявлению и определению интересов региона (субъекта федерации), но учитывать при этом национальные интересы государства, поскольку именно властная элита в условиях России, как правило, выступает ведущим упорядочивающим фактором функционирования регионального сообщества.
Устойчивость социально-экономического положения крупного и, в определенных рамках, самодостаточного территориального образования (субъекта РФ), сохранение последним своего политического и экономического статуса в значительной мере определяется не только наличием внешних и внутренних угроз, но и способностью, и возможностью региональных структур управления своевременно оценивать внешние и внутренние угрозы региона, обеспечивать разработку и реализацию комплекса превентивных мероприятий противодействия источникам риска, осуществлять полномасштабные действия по ликвидации возникающих кризисных явлений и их последствий.
Взаимодействие федерального и регионального уровней государственного управления оказывает большое влияние на политическую безопасность государства, от этого также зависит функционирование экономического механизма страны, хозяйственные связи, условия движения, товаров, капитала и рабочей силы, а следовательно, экономический потенциал страны, ее экономическая безопасность. Оно в значительной степени зависит от уровня политического консенсуса и политической стабильности. Об этом неоднократно упоминал доктор политических наук О.Ф. Шабров: «При оценке эффективности всякого управления используют два критерия: степень достижения целей и системная стабильность» [7]. О.Ф. Шабров в аналогичном ключе отмечает, что неэффектив-
ная власть не может в течение длительного времени оставаться стабильной. При этом эффективность власти им соотносится с ее легитимностью. По мнению автора, эти две характеристики диалектически взаимосвязаны — «легитимность власти определяется ее эффективностью, а эффективность зависит от ее легитимности, поскольку по мере утраты легитимности действия власти начинают встречать все более активное сопротивление общества» [6]. Таким образом, действие описываемого О.Ф. Шабро-вым фактора поддержания устойчивости политической системы основано на взаимообусловленности двух отдельных детерминант — эффективности и легитимности.
В области управления процессом реализации задач перехода государства и его регионов на путь стабильного развития О.Ф. Шабров при анализе проблемы политического управления подвергает детальному рассмотрению принцип политической обратной связи, выступающий общим механизмом саморегуляции и поддержания всей социально-политической системы. По его словам, суть принципа политической обратной связи заключается в том, что любое отклонение управляемой подсистемы от параметров, заданных управляющей подсистемой, должно порождать действие, корректирующее эти параметры [8]. В этой связи политическая обратная связь выступает в качестве наиболее общего политического механизма обеспечения стабильности общества. Если в обществе нет согласия по фундаментальным основам общественной жизни, политические противоречия между федеральными и региональными элитами таят в себе заряд политического напряжения и возможность дестабилизации.
Проблема стабильности регионов влияет на статусность и иерархичность моделей управления субъектов РФ. Подчеркивая важность регионов в политическом процессе модернизирующейся России, отметим их влияние на региональную политику и на обеспечение национальной и региональной безопасности. Существует отождествление социально-экономической и региональной политики. Важную роль в развитии
методологии региональных преобразований сыграли экономисты М.Н. Бандман, А.Г. Гранберг, П.А. Минакир, Т.Г. Морозова. Наиболее общим объектом региональной политики являются регионы — территориальные части страны, отличающиеся друг от друга географическими условиями или определенной внутренней целостностью.
На реализацию территориальной целостности и стабильности государства влияют следующие факторы: географическое положение, экономическая структура региона, история развития, социально-культурная специфика, политическая характеристика пространства. По свидетельству С.Г. Кирдиной, «к базовой структуре политической власти институтов, регулирующих характер региональных отношений, относятся:
— иерархия статусов региона;
— административно-территориальное деление государства;
— вертикаль органов регионального управления;
— выборность региональных органов управления» [3].
Признав неизбежность централизации правового регулирования, следует отметить, что этот процесс не должен переходить в унитаризм. Четкое разграничение полномочий и распределение прав между федерацией и ее субъектами должно осуществляться на основе федеративного характера связей. Сотрудничество и совместное осуществление государственной власти на принципах федерализма — залог успеха российской государственности. В настоящее время следует, прежде всего, стремиться к устранению различий в конституционно-правовом статусе субъектов Российской Федерации, к установлению общих правил взаимодействия Федерации и субъектов по предметам совместного ведения.
Существует отработанный механизм взаимодействий Центра и регионов. Республики имеют привилегированные положения при осуществлении бюджетной политики, по контролю над ресурсами, что закладывает объективную базу под сепаратизм регионов и свидетельствует о не-
способности федеральных органов власти удовлетворить запросы регионов.
Налицо и другая тенденция развития региональной политики: стремление Центра перераспределить властные полномочия между Центром и регионами в свою пользу. Эта тенденция проявляется в следующих действиях российской исполнительной власти:
1) восстановление и укрепление вертикали власти;
2) изменение порядка формирования корпуса региональных руководителей;
3) пересмотр структуры устройства с укреплением субъектов федерации.
Рассмотрим последовательно эти позиции. «Централизаторская» линия на укрепление вертикали власти проявляется в расширении полномочий территориальных структур федеральных исполнительных органов. В практической политике это проявляется в создании межрегиональных структур федеральных органов (общее представительство Пенсионного фонда, региональные отделы по борьбе с организованной преступностью, объединяющие территории нескольких субъектов). По свидетельству Н. Лапиной и А. Чириковой: «Изменение порядка формирования корпуса региональных руководителей предполагает отмену выборности глав регионов и руководителей местного самоуправления и возвращение к принципу их назначения Президентом Российской Федерации» [4].
Актуальной является и проблема объединения субъектов Федерации и создания 20...25 укрупненных субъектов. Более того, предполагается реорганизация устройства Российской Федерации до 8.11 единиц и превращение межрегиональных ассоциаций экономического взаимодействия в полноценные субъекты федерации. В регионах набирает силу местное самоуправление, которое может в перспективе ограничить не только губернаторскую власть на местах, но и противостоять центру. Но его «огосударствление» и слабая экономическая база не способствует развитию местного самоуправления. Таким образом, на региональную политику влияют как местные террито-
риальные образования, так и соотношения сил между Центром и регионами.
Управление в субъектах федерации должно быть ориентировано на постепенное сокращение субсидий в экономике, заимствований из федерального бюджета, на использование природно-экономических возможностей для привлечения частного капитала и инвестиций зарубежных стран (региональный маркетинг). Как отмечает Г.А. Киперман: «В последние годы мировую хозяйственную систему характеризуют все более интенсивные и глубокие взаимосвязи и взаимозависимости. Одной их основных тенденций развития современной экономики является непрерывный процесс «встраивания» отдельный регионов в мировую экономическую систему — без этого развитие национальной экономики существенно затрудняется» [2].
На положение регионов страны влияют внешние факторы: место страны в мировой экономике и геополитике, экономическая и политическая стабильность, финансовая и налоговая системы. К внутренним факторам, предопределяющим успешность выхода региона на мировой рынок, относятся: уровень экономического развития региона, комплекс его ресурсов, экономико-географическое положение, состояние инфраструктуры, информационная прозрачность, конкурентоспособность экспортной продукции, а также многие другие составляющие. И если решение внешних проблем практически полностью зависит от государства, то некоторые внутренние факторы во многом зависят от самого региона, его руководства и проводимой им политики.
Было бы преувеличением настаивать на том, что сейчас в России нет никакой региональной политики. В России, как практически и во всех других странах, существует территориальное распределение государственных средств. Государство обеспечивает поддержку регионам, на территории которых производится добыча угля, территориям, которые подверглись экологическим бедствиям, а также социальную поддержку наиболее нуждающимся регионам. Эта поддержка осуществляется через
бюджет. В общем, приблизительно 15 % национального бюджета используется на помощь закрытым городам, на поддержку региональных бюджетов, финансирование региональных программ, т.е. на региональные нужды. Однако во многих случаях при таком перераспределении отсутствуют официальные критерии; как результат — присутствует некоторый элемент субъективности.
Политические факторы оказали особо сильное влияние на перераспределение ресурсов. В период 90 гг. XX в. президент и правительство одобрили 70 указов и законов о регионах, и практически в каждом из них речь идет о предоставлении дополнительных прав и/или средств. Однако перед вынесением этих официальных решений не был проведен общий региональный анализ. Таким образом, не совсем ясно, была ли направлена помощь именно в те регионы, которые в ней более всего нуждались. Программы по развитию регионов могут рассматриваться как часть федеральной региональной политики, в случае, если эти программы подготовлены для территорий, которые переживают тяжелейший кризис. Регионы получили бюджетные программы. Это Сибирь, Дальний Восток, восточный район озера Байкал, Мордовия, Северная Осетия, Псковская область, Бурятия, Республика Саха, Краснодарский край и Удмуртия. Выбор этих регионов объясняется политическим давлением региональных лидеров в Москве, лоббирующих свои интересы. В большинстве случаев любая попытка решить наиболее острые проблемы кризисных регионов за счет предоставления им исключительных экономических преимуществ (налоги, кредиты на экспортных рынках) не служит выполнению предполагаемой цели. Эти исключительные преимущества немедленно приведут к еще более напряженным межрегиональным отношениям.
Трансферты из Фонда финансовой поддержки регионов могут частично рассматриваться в качестве региональной политики. В их рамках налоги передаются частично из федерального центра в те регионы, которые имеют недостаточную нало-
говую базу, меньше среднего национального уровня. Трансферты предназначены для того, чтобы покрыть текущие издержки (на образование, здравоохранение, поддержание жилищного фонда и т.д.). Некоторые регионы сильно зависят от таких трансфертов: последние могут составлять 80...90 % от их доходов. Непосредственное перераспределение государственных средств между регионами может тоже рассматриваться как региональная политика. Однако в соответствии с региональной политикой помощь следует оказывать регионам, которые находятся в наихудшем кризисном положении. Но не все такие кризисные регионы имеют недостаточную налоговую базу. Настоящая ситуация в регионах, даже на территориях, где проводится бюджетная политика, не учитывалась, когда принимались решения о конкретных суммах.
Подводя общий итог, можно сделать следующие выводы:
— масштабы и формы региональной политики в России не соответствуют остроте территориальных проблем, существующих в стране;
— во всей России имеется значительное число учреждений, отвечающих за управление различными региональными процессами. Однако деятельность этих учреждений крайне плохо координируется и часто противоречит цели выравнивания пространственных социально-экономических различий;
— необходимо срочно усилить законодательные процессы в области региональной политики. Учитывая медленный «прогресс» обеих палат парламента в этой области, возможно временное решение проблемы с помощью указов Президента РФ;
— федеральное государство имеет недостаточные средства для «нормальной» региональной политики. Однако часть существующего регионального перераспределения средств должна «служить» целям региональной политики;
— решения в региональной сфере являются слишком субъективными и представляют значительное препятствие для развития региональной политики.
Существуют следующие пути совершенствования региональных моделей управления субъектов РФ:
1) законодательное регулирование;
2) преодоление факторов отрицательной динамики развития субъектов РФ;
3) улучшение властной вертикали и управления как на федеральном, так и на региональном уровнях;
4) демократизация лидерства.
Реализация путей совершенствования
связана с региональной и национальной безопасностью. Следует отметить, что под национальной безопасностью понимается состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства.
Национальная безопасность Российской Федерации формируется рядом объективных процессов, ее нужно рассматривать как сложную систему, состоящую из нескольких элементов:
— национальных интересов;
— угроз национальной безопасности;
— защиты от угроз национальной безопасности.
Основным нормативно-правовым актом, подробно регламентирующим вопросы национальной безопасности нашего государства, является Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., которой предусмотрены оценки состояния национальной безопасности.
Также в тексте Стратегии указано, что данный перечень не является исчерпывающим, законодатель оставил его открытым, указав на то, что он может уточняться по результатам мониторинга состояния национальной безопасности государства.
Таким образом, национальная безопасность является одним из наиболее приоритетных и значимых вопросов Российской
Федерации. Для совершенствования региональных моделей управления субъектов РФ необходимо проектирование характеристик национальной безопасности, которое является процессом определения возможных вариантов изменения характеристик национальной безопасности. Основная цель проектирования как специфической управленческой деятельности — создание проекта. Проект как коммуникат представляет собой систему особых знаков, подобранно расположенных и связанных определенной зависимостью сознательно разработанных научно обоснованных характеристик, дающих конкретные знания о будущем желаемом состоянии определенной системы или процесса. Вопросами обеспечения национальной безопасности, проектирования и обеспечения состояния основных характеристик национальной безопасности занимается определенная система органов, в которую входят Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание Российской Федерации, состоящее из Совета Федерации и Государственной Думы, Правительство Российской Федерации, Совет Безопасности Российской Федерации, федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, а также органы местного самоуправления строго в пределах своих полномочий.
Для реализации желаемого состояния национальной безопасности и политического процесса необходимо проектирование и учет «китайского» фактора, который всегда оказывал влияние на Забайкалье. Крупнейшими инвесторами в Забайкальский край являются Кипр, Казахстан, Китай. Китай инвестирует 95 стран мира с целью расширения своего политического влияния, но мало вкладывает в Забайкалье. «Китае-центризм» и привязка инвестирования к использованию китайской рабочей силы не способствует развитию трансграничному сотрудничеству. В создавшихся условиях высоки социальные миграционные и геополитические риски.
Список литературы_
1. Даль Р. Демократия и ее критики. М.: РОССПЭН, 2003. 208. с.
2. Кииермаи Г.А. Инвестиционная привлекательность — зона экономического роста / / Заб. рабочий. 2002. 10 декабря.
3. Кирдина С.Г. Политические институты регионального взаимодействия: пределы трансформации / / Общественные науки и современность. 1998. № 5. С. 42.
4. Лапина Н., Чирикова А. Стратегии региональных элит: экономика, модели власти, политический выбор / РАН. ИНИОН. Центр научн.-информ. исслед. глобальных и региональных проблем. Отд. глобальных проблем; отв. ред. В.П. Любин. М., 2000. С. 187.
5. Хантингтон С.П. Запад уникален, но не универсален // Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 8. С. 85.
6. Шабров О.Ф. Политико-административное управление в Российской Федерации: состояние и актуальные проблемы // Власть. 2004. № 11.
7. Шабров О.Ф. Политическая власть, ее эффективность и легитимность // Научный сборник по политологии. М.: Изд-во РАГС, 2002. С. 135-136.
8. Шабров О.Ф. Политическое управление: проблема стабильности и развития. М.: Интеллект, 1997. 200 с.
9. Политический процесс Режим доступа: http://www.nicbar.ru/theoria_politiki19.html (дата обращения 21.11.2015).
10. Романова И.В., Романова Н.П. Методология социологического анализа ресурсного потенциала муниципальных служащих // Междунар. заочн. науч.-практ. конф.: сб. ст. Чита: ЗабГУ, 2014. С. 95.
11. Схемо.ру. Режим доступа: http://www. shemy/politologija/demin-a-politologija—albom—shem— 2002-g/3406 (дата обращения 13.11.2015).
12. Abraham D. Benavides, Adira M.Fierro. Villa and Eduardo Cobian Aguayo Public Service and Good Governance vs. Corruption and Self-Promotion: MPA Programs in Mexico // Journal of Public Affairs Education. No. 19 (4), P. 616.
13. Barkin J.S. International organization: theories and institutions. Palgrave MacmiHan, 2006. P. 27—41.
14. Denise Yougblood Coleman. Political Stability // Political Overview. 2013. P. 28.
15. Beaumont E. Promoting Political Agency, Addressing Political Inequality: A Multilevel Model of Internal Political Efficacy // The Journal of Politics. January. 2011. Vol. 73. No. 1. P. 216-229.
16. Haugaard M. Democrasy, Political Power, and Authority // Social research. 2010. Vol. 77. No. 4. P. 1069-1070.
17. Martin L. An Institutionalist View:international institutions and state strategies. In eds. By Hall J. and T.V. International order and the future of world politics. Cambridge, 1999. P. 93.
18. Minxin Pei. The Chinese Political Order: Resilience or Decay? // Modern China Studies. 2014. Vol. 21. No. 1. P. 1-27.
19. Ruggie J. Multilateralism: the anatomy of an institution / In eds.by J. Ruggie Multilateralism Matters. NY., 1993. P. 14.
20. Ryan J. Barilleaux Political Institutions and Power in the Twenty -First Century Republic // The Catholic Social Science Review. 2013. No. 18. P. 18.
21. Sager F., Rutgers M. Symposium Prelude to Public Administration: Essential Early German and Dutch Thinking on Administration. Administrative Theory & Praxis (M.E. Sharpe). 2014, Vol. 36. Issue 1. P. 25-30.
List of literature_
1. Dahl R. Demokratiya i ee kritiki [Democracy and its critics]. Moscow: ROSSPEN, 2003. 208 p.
2. Kiperman G.A. Zab. rabochiy (Zab. worker), 2002, dated by 10 December.
3. Kirdina S.G. Obshhestvennye naukiisovremennost (Social Sciences and the present), 1998, no. 5, p. 42.
4. Lapina N., Chirikova A. RAN. INION. Tsentr nauchn.-inform. issled. globalnyh i regionalnyh problem. Otd. globalnyh problem. Otv. red. V.P. Lyubin (RAS. INION. Center of scient.-inform. researches of lobal and regional problems. Dep. of global problems. Resp. ed. V.P. Lubin). Moscow, 2000. P. 187.
5. Huntington S.P. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya (World Economy and International Relations), 1997, no. 8, p. 85.
6. Shabrov O.F. Vlast (Power), 2004, no. 11.
7. Shabrov O.F. Nauchny sbornikpo politologii (Scientific collected articles on Political Science). Moscow: Publishing House of RAPA, 2002, pp. 135-136.
8. Shabrov O.F. Politicheskoe upravlenie: problema stabilnosti i razvitiya [Political control: problem of stability and development]. Moscow: Mind, 1997. 200 p.
9. Politicheskiy protsess (Political process) Available at: http://www.nicbar.ru/theoria_politiki19.html (accessed 11.21.2015).
10. Romanova I.V., Romanova N.P. Metodologiya sotsiologicheskogo analiza resursnogo potentsiala mu-nitsipalnyh sluzhashhih (Methodology of the sociological analysis of the resource potential of municipal employees): Intern. absentia. scientific and practical. conf.: Coll. Art. Chita: ZabGU, 2014. 95 p.
11. Shemo.ru (Sheme.ru) Available at: http: // www. shemy / politologija / demin-a-politologija-albom-shem-2002-g / 3406 (accessed 11.13.2015).
12. Abraham D. Benavides, Adira M.Fierro. Journal of Public Affairs Education (Journal of Public Affairs Education), no. 19 (4), p. 616.
13. Barkin J.S. International organization: theories and institutions [International organization: theories and institutions]. Palgrave Macmillan, 2006. P. 27-41.
14. Denise Yougblood Coleman. Political Overview (Political Overview), 2013, p. 28.
15. Beaumont E. The Journal of Politics (The Journal of Politics), 2011, vol. 73, no. 1, pp. 216-229.
16. Haugaard M. Social research (Social research), 2010, vol. 77, no. 4, pp. 1069-1070.
17. Martin L. An Institutionalist View:international institutions and state strategies [An Institutionalist View:international institutions and state strategies]. In eds. By Hall J. and T.V. International order and the future of world politics. Cambridge, 1999. P. 93.
18. Minxin Pei. Modern China Studies (Modern China Studies), 2014, vol. 21, no. 1, pp. 1-27.
19. Ruggie J. Multilateralism: the anatomy of an institution [Multilateralism: the anatomy of an institution]. NY., 1993. P. 14.
20. Ryan J. The Catholic Social Science Review (The Catholic Social Science Review), 2013, no. 18, p. 18.
21. Sager F., Rutgers M. Administrative Theory & Praxis (Administrative Theory & Praxis), 2014, vol. 36, issue 1, pp. 25-30.
Коротко об авторе _ Briefly about the author
Новикова Анна Владимировна, канд. полит. наук, доцент каф. «Государственное муниципальное управление и политика», Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия. Область научных интересов: региональные политические процессы, государственная и региональная власть, властные практики, региональная политика [email protected]
Anna Novikova, candidate of political sciences, assistant professor, State and Municipal Management and Polities department, Transbaikal State University, Chita, Russia. Sphere of scientific interests: regional political processes, state and regional authorities, authoritative practice, regional policy
Образец цитирования _
Новикова A.B. Совершенствование региональных моделей управления субъектов РФ в политическом процессе современной России при реализации политической безопасности и региональной политики // Вестн. Заб. гос. ун-та. 2016. Т. 22. № 1. С. 86-94.
