CC BY
50
А. С. Коробец. Социокультурный облик руководящих кадров Вятской губернии 6 конце 1917-1920 гг.
СССР / РОССИЯ В XX в.: ЧЕРТЫ РАЗВИТИЯ, РЕГИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
УДК 316.722(470.342)"1917/1920"
А. С. Коробец
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ОБЛИК РУКОВОДЯЩИХ КАДРОВ ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ В КОНЦЕ 1917-1920 гг.
В статье характеризуются социокультурные особенности советских руководителей Вятской губернии первых послереволюционных лет. Автор анализирует социальное происхождение, образование, половозрастные характеристики, партийную принадлежность, уровень общей культуры глав Вятской губернии, ее уездов и некоторых других ответственных работников губернского аппарата власти.
The article focuses on socio-cultural features of Soviet political authorities of the Vyatka land of the early post-revolutionary years. The author analyzes the social origins, education, gender and age characteristics, party affiliation, level of culture of the authorities of the Vyatka province, its districts leaders, and other senior officials of the provincial administration.
Ключевые слова: социокультурные особенности, руководящие кадры, Вятская губерния, постреволюционный период.
Keywords: socio-cultural features, ruling cadres, Vyatka province, post-revolutionary period.
Одновременно с образованием Советского государства складывался новый управленческий аппарат, вместе с тем формировался новый тип руководителя-управленца. После октября 1917 г. к власти пришли люди, происходившие из различных социальных и культурных сред. Отличались они, естественно, и в личностном плане -способностями, характером, интеллектом, уровнем культуры. Но были черты, объединявшие многоликую массу советских управленцев. Штрихи к биографиям отдельных работников позволяют на примере Вятской губернии составить «собирательный» образ руководителя советского аппарата управления в первые послереволюционные годы. В целом небезынтересно проанализировать социокультурные особенности тех, кто находился на губернской политической арене и творил историю в столь непростой для страны период. Под этими особенностями мы понимаем социальное происхождение, образование,
© Коробец А. С., 2011
половозрастные характеристики, партийную принадлежность, уровень общей культуры председателей, членов губернского исполнительного комитета Советов, губернского комитета РКП(б) и некоторых других ответственных работников губернского аппарата власти.
25 ноября 1917 г. власть в г. Вятке перешла к большевизированному Совету. Его «исполнительный комитет в количестве 12 человек, несмотря на то что состоял в подавляющем большинстве из совершенно неопытных в деле управления рабочих и крестьян, пошел по пути дальнейшего завоевания власти и устройства жизни на новых началах», - вспоминал первый председатель исполкома М. М. Попов [1]. В состав этого органа входили местные большевики и двое уполномоченных «центра». Возглавил Совет 31-летний Михаил Михайлович Попов, в мае 1917 г. вступивший в РСДРП(б). Вятский землемер с прочным средним образованием, с осени 1917 г. он стал несомненным лидером местных большевиков. В 1918 г. занимал высшие руководящие должности в губернии: в январе-апреле - председателя Вятского губисполкома первого состава, в августе - октябре - главы губкома РКП(б). В 1919-1920 гг. был последовательно членом губ-кома РКП(б), председателем Вятского горисполкома, членом губисполкома, заведующим губернским земельным отделом. У руля власти также оказались 19-летний студент реального училища, исключенный из него за левые взгляды и на волне революции начавший стремительную политическую карьеру П. П. Капустин; землемер А. С. Трубинский; маляр железнодорожных мастерских В. И. Лалетин; рабочие П. Г. Фалалеев и И. И. Деришев, имевшие приличный жизненный опыт и революционный стаж (первый - с 1905, второй - с 1903 гг.); посланники ЦК РКП(б) матрос Лупарев и рабочий Н. М. Анцелович - люди с богатым революционным прошлым и твердой политической позицией, а также еще ряд большевиков. Главная трудность, с которой столкнулись новоиспеченные вятские руководители, была связана с отсутствием управленческого опыта и должного образования.
Рассмотрим социально-профессиональную принадлежность и уровень образования руководителей Вятской губернии, занимавших должности глав губернского исполнительного комитета Советов (далее ГИК) и губкома РКП(б) в 1918-
1920 гг. Председателями ГИК являлись Попов Михаил Михайлович (январь - апрель 1918 г.); Попов Иван Васильевич (май - июнь 1918 г.); Родигин Иван Федорович (июль - август и октябре 1918 г.); Эльцин Виктор Борисович (сентябрь 1918 г.); Акулов Иван Алексеевич (ноябрь 1918 - январь 1919 г.); Новоселов Степан Андреевич (январь - июль 1919 г.); Шиханов Павел Иванович (июль 1919 - март 1920 г.); Вейцер Израиль Яковлевич (март 1920 - май 1921 г.). Первым по счету председателем Вятского губко-ма РКП (б) был М. М. Попов (с августа по октябрь 1918 г.), с ноября 1918 г. все председатели ГИК одновременно занимали и высшую партийную должность в губернии.
Среди восьми председателей только И. Я. Вей-цер имел полное высшее образование - еврей родом из Виленской губернии, окончил два курса Казанского университета и физико-математический факультет Петербургского политехнического института (по другим данным юридический факультет) [2]. До революции И. Вейцер работал счетоводом и давал частные уроки. У И. В. Попова в 1917 г. за плечами было три курса историко-филологического факультета Петроградского университета (после Февральской революции он вернулся в Глазов и занялся революционной работой), опыт преподавательской работы и знание журналистики [3]. Трое руководителей (М. М. Попов, И. Ф. Родигин, В. Б. Эльцин) имели среднее образование. В частности, М. Попов помимо гимназии окончил бухгалтерские и землемерные курсы в Казани и Москве, а также экстерном сдал экзамен на звание землемера в Московском межевом институте, долгое время работал по профессии [4]. Остальные председатели ГИК (И. А. Акулов, С. А. Новоселов, П. И. Шиханов) обладали начальным уровнем образования и являлись выходцами из рабочей среды [5].
На уездном уровне картина наблюдалась следующая. Среди 89 руководителей, занимавших аналогичные должности в 1918-1920 гг., только 2,2% (2 человека) имели высшее (или неоконченное высшее) образование, 11% (10 человек) - среднее, 62% (55 человек) - начальное, по остальным (22 человека) нет сведений [6]. Двое руководителей с высшим образованием - это армянин И. А. Тер-Даниэльян и австриец Ф. К. Винтерштейн. Первый окончил медицинский факультет Московского университета и с 1916 г. работал по профессии в г. Орлове. Второй три года отучился в Венском университете, в 1919 г. попал в Вятскую губернию. Оба они в 1920 г. возглавляли уездные комитеты РКП (б) (Тер-Даниэльян - в Орлове, Винтерштейн - в Котельниче) [7].
Таким образом, среди руководителей губернского и уездного уровней в 1918-1920 гг. явно преобладали лица с начальным образованием.
Большевики с высшим образованием составляли тонкий слой, относительно скромную группу составляли и те, кто имел среднее образование. В этом смысле Вятская губерния не являла собой какое-то редкое исключение - подобная картина наблюдалась и в целом по стране [8].
В дореволюционном прошлом многие из будущих вятских управленцев не смогли получить достойного образования в силу тяжелого материального положения семьи, в условиях, когда трудовую деятельность приходилось начинать в довольно юном возрасте. «Я старший сын остался неграмотным и научился мало-мальски писать и читать самоуком», - вспоминал член первого большевистского исполкома Советов П. Г. Фалалеев, в семье которого помимо него было еще шестеро детей [9]. Впрочем, невысокий уровень образования, естественно, сказываясь на степени эрудированности, вместе с тем, далеко не всегда определял интеллектуальный потенциал работника.
Что касается революционеров со стажем, они входили в революционные кружки, прошли школу самообразования, по начитанности и широте кругозора, как правило, не были людьми «массы». Нередко их формальное низшее образование не соответствовало реальным познаниям и интеллектуальному уровню. Например, заведующий агитационно-просветительным отделом губ-кома РКП(б) Д. Е. Брусин учился в тюрьме и ссылке, в которых в общей сложности провел 12 лет, знал русский, еврейский, немецкий языки [10]. Будучи членом Вятского губкома в 19191920-м гг., он развил бурную деятельность по культурному строительству в регионе [11].
Профессиональная принадлежность этих людей до революции никак не была связана с управленческой деятельностью. На новом этапе кого-то выручал жизненный опыт, кого-то -природные способности, энергичность. Не имея теоретической подготовки, некоторые из них стали неплохими практиками в области управления, в том числе и за пределами Вятской губернии.
Не обходилось, конечно, и без ошибок, перехлестов, а то и злоупотреблений [12]. Иногда и субъективно честные работники по неопытности допускали произвол. Например, признанный лидер вятских большевиков М. М. Попов, активно боровшийся за чистоту рядов партии [13], в ноябре 1918 г. сам попал под критику со стороны Госконтроля [14]. Его обвиняли в «неправильном расходовании денег» городского Совета, который он возглавлял летом 1918 г. В защиту Попова выступали лично знавшие и уверенные в его честности люди. Например, С. И. Малыгин, который при этом сетовал: «Я сам рабочий и малограмотный ... по своей оплошности, вернее незнания всей бумажной войны я ... могу быть привлечен к суду и заклеймен как хищник. нам ра-
А. С. Коробец. Социокультурный облик руководящих кадров Вятской губернии в конце 1917-1920 гг.
бочим, которые по неопытности всегда могут ошибиться ... нельзя отступиться от власти» [15]. Часть работников по возможности восполняла недостаток образования в 1918-1919 гг., многие -в 20-е гг.
Наличие партийного билета РКП (б) в рассматриваемый период являлось фильтром при отборе на ответственные посты; большим плюсом были революционные заслуги, в счет которых шли дооктябрьский политический стаж, преследования царского режима, активное участие в политической жизни после Февральской революции, опыт работы в Советах. Среди высших руководителей Вятской губернии самым политически опытным большевиком, пожалуй, являлся С. А. Новоселов, имевший партийный стаж с 1905 г. На момент вступления в РСДРП ему было 23 года. Далее его биография типична - два ареста, тюремное заключение, ссылка в Нарымский край, нелегальная деятельность по созданию организации большевиков. Приличный партийный стаж (с 1907 г.) имел И. А. Акулов, также прошедший через аресты и ссылку в Сибирь. И. Я. Вейцер и И. Ф. Родигин большевиками стали в период Первой мировой войны (в 1914 и 1916 гг. соответственно).
Дореволюционная политическая активность существенно влияла на ментальность и поведение того или иного индивида. После вступления на революционный путь молодежь обычно оказывалась под прессом преследования властей, многие переходили на нелегальное положение, попадали в тюрьмы и ссылки с их суровыми условиями. Все это формировало их нравы, черты характера, психологию. Эти черты обтачивались участием в идейных спорах, митингах, участием в политической борьбе, что способствовало выработке характера, как бы отвечавшего условиям деятельности в экстремальных ситуациях [16].
В книге академика И. И. Минца приведены сведения на 1918 г. о председателях губисполкомов по 33 губерниям (всего 36 чел.), в том числе Вятской. По нашим подсчетам, 89% из них в компартию вступили до 1917 г [17]. К числу оставшихся 11%, которые стали большевиками после Февральской революции, можно отнести не раз уже упомянутого М. Попова (члена партии с мая 1917 г.), немало сделавшего для создания партийной организации в Вятке летом этого же года [18]. Но руководителей со стажем революционного и дореволюционного времени в Вятской губернии было мало, что в первую очередь было связано с отсутствием общегубернской большевистской организации вплоть до лета 1917 г. и слабостью ее в Вятке.
Приметой времени стало появление на руководящих должностях женщин. Например, Людмила Николаевна Сталь, присланная в Вятку по заданию ЦК РКП(б) в сентябре 1918 г. «на уси-
ление местной партийной организации». Родилась Л. Сталь в 1872 г. в обеспеченной еврейской семье в г. Екатеринославе. Профессиональная революционерка с огромным опытом партийной работы (член коммунистической партии с 1897 г.), занималась литературной и нелегальной политической деятельностью, за что несколько раз подвергалась ссылкам и тюремному заключению. С 1907 по 1917 г. пробыла в эмиграции, знала пять языков (французский, немецкий, английский, итальянский и шведский) [19].
В 1918 - июне 1920 г. Л. Н. Сталь избиралась членом губкома, заведовала его женским отделом (бюро работниц), редактировала местные газеты «Известия Вятского губисполкома», затем - «Деревенский коммунист», «Вятская правда». Энергичная, прямая и решительная, она не раз проявляла самостоятельность действий и мышления, за что получала порицания со стороны членов Вятского губкома [20].
Среди женщин-руководителей уездного уровня можно назвать лишь Е. И. Шишкину, которая возглавляла в 1920 г. Орловский уездный комитет РКП(б) [21]. Происходила она из семьи вятского крестьянина, после окончания 4-классной гимназии работала учительницей в сельской школе, в компартию вступила в 1919 г. в возрасте 31 года.
Другая особенность первых постреволюционных лет - приток в политику, а соответственно и на руководящие должности молодежи. К примеру, самым юным среди высших руководителей Вятской губернии был В. Б. Эльцин. На момент занятия поста председателя губисполкома ему было 20 лет (по другим данным - 18). Только двое из председателей (из расчета возраста на 1918 г.) были старше 30 лет, самому старшему С. А. Новоселову было 36 лет. Среди уездных начальников более половины были моложе 30 лет и только 6 человек (7%) из 89 (за 1918-1920 гг.) старше 40 лет.
Среди последних И. И. Деришев, член партии с 1903 г., прозванный местными партработниками «дедушкой» вятской организации большевиков. Он являлся, пожалуй, самым старшим среди встретившихся в документах вятских руководителей [22]. Мы уже упоминали его как члена первого большевистского по составу исполкома Советов (в 1918 г. ему было 48 лет), в 1918 г. он возглавлял Слободской уездный исполком, а в 1919-1920 гг. заведовал Вятским губернским отделом социального обеспечения и губфинотде-лом. Продолжал работать и в 20-е гг. В характеристике, данной И. И. Деришеву как руководителю в 1923 г., наряду с положительными его особенностями в качестве «недостатка», отражающегося на работе, отмечается «старческая дряхлость» (в 53 года!) [23]. Годы тюрьмы и напряженной революционной деятельности в молодости серьезно подорвали его здоровье.
Уровень социальной мобильности в первые постреволюционные годы был поразительно высок, главным лифтом, поднимавшим на вершины власти, являлся партийный билет РКП(б). Активно участвующие в организационной и политической работе большевики, проявившие способности и деловые качества, обычно достигали высоких ступеней управленческой иерархии. Типичный пример - П. П. Капустин, чья стремительная политическая карьера началась в 19-летнем возрасте, когда в июле 1917 г., будучи уже хорошо известным в среде большевиков, он вступил в партию и был избран секретарем Вятского городского комитета. С конца ноября 1917 г. Капустин являлся членом президиума Вятского горсовета РСД, участвовал в работе губернского Ревтрибунала. В мае 1918 г. стал первым руководителем губернской ЧК, с июля входил в состав губернского военно-революционного штаба, в сентябре был назначен губернским военкомом. Член Вятского ГИК и губ-кома РКП(б), в 1919-1920 гг. дважды занимал пост председателя Вятского городского Совета [24].
Годы войны и революции, связанные с разрухой, голодом, чрезвычайщиной, атмосферой крайнего централизма управления, на фоне которых происходило становление политической культуры, навыков управления, психологии руководителей, не прошли бесследно. Они обнажили и довели до высокого напряжения как сильные, так и низменные качества людей. Среди коммунистов-руководителей встречались люди разного типа. Те, которые искренне боролись за установление и укрепление новой власти, доказав преданность партии проделанной работой, не жалея молодости, сил, здоровья. Для таких людей были характерны самоотверженность, самопожертвование и героизм, революционный романтизм и искренняя вера в светлое будущее человечества.
Но наряду с бескорыстными приверженцами большевистской идеи оказалось немало карьеристов, бесчестных людей и даже криминальных элементов, использовавших партийный билет в личных целях [25]. С установлением советской власти, как и в последующие годы ее существования, проблема морального облика коммунис-
тов - работников руководящего звена, как, впрочем, и рядовых коммунистов, к которым предъявлялись довольно высокие нравственные требования [26], оказалась одной из главных.
Примечания
1. Государственный архив социально-политической истории (далее - ГАСПИ КО). Ф. П.-45. Оп. 1. Д. 94. Л. 2.
2. Государственный архив Кировской области (далее - ГАКО). Ф. Р.-875 Оп. 2. Д. 15. Л. 2.
3. ГАСПИ КО. Ф. П.-4112. Оп. 19. Д. 5126.
4. Выдающиеся общественно-политические деятели Кировской области. Киров, 1973. С. 52; ГАСПИ КО. Ф. 4112. Оп. 17. Д. 5376, Оп. 19. Д. 5134.
5. Политические лидеры Вятского края. Биографический справочник. Киров, 2009. С. 9-22.
6. Там же. С. 24-97.
7. Там же. С. 52, 90.
8. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы 1917— 1920. М., 1998. С. 129-130, 137.
9. ГАСПИ КО. Ф. П.-45. Оп. 1. Д. 36. Л. 185.
10. ГАСПИ КО. Ф. П.-1. Оп. 1. Д. 51. Л. 19.
11. Бакулин В. И. Трудный переход от войны к миру: Вятская губерния в 1920-1921 годах. Кн. 1. 1920-й год. Киров, 2009. С. 71-72.
12. ГАСПИ КО. Ф. П. -45. Оп. 1. Д. 108. Л. 27.
13. Бакулин В. И. Драма в двух актах: Вятская губерния в 1917-1918 гг. Киров, 2008. С. 158.
14. ГАСПИ КО. Ф. П.-1. Оп. 1. Д. 13. Л. 66-73.
15. Там же. Л. 70.
16. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы 19171920. М., 1998. С. 169.
17. Минц И. И. Год 1918-й. М., 1982. С. 398-399.
18. Попов М. М. За власть Советов // За власть Советов. Сборник воспоминаний старых большевиков. Киров, 1957. С. 43-58.
19. ГАСПИ КО. Ф. П.-1. Оп. 1. Д. 51. Л. 11.
20. ГАСПИ КО Ф. П.-1. Оп. 1. Д. 54. Л. 32, 65.
21. Политические лидеры Вятского края. Биографический справочник. Киров, 2009. С. 97.
22. ГАСПИ КО. Ф. П.-1. Оп. 10. Д. 225. Л. 8.
23. ГАСПИ КО. Ф. П.-1. Оп. 10. Д. 225. Л. 6.
24. Коробец А. С. Капустин П. П.: путь вятского революционера во власть // Молодежь и выборы: материалы межрегион. науч.-практ. конф. Киров, 2009. С. 95-101.
25. Тимкин Ю. Н. Большевистское «болото» // Вятский наблюдатель. 1997. № 6. Январь. С. 15.
26. Бакулин В. И. Трудный переход от войны к миру: Вятская губерния в 1920-1921 гг. Кн. 1-я: 1920-й год. Киров, 2009. С. 47-51.
