CC BY
36
УДК 94(470.342)"1918"
А. С. Коробец
УСИЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛИСТСКОЙ ТЕНДЕНЦИИ В СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ
ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИЕЙ ВЕСНОЙ - ЛЕТОМ 1918 г.
В статье анализируется политическая ситуация, сложившаяся в Вятской губернии в конце весны -летом 1918 г. Выявлены специфические для региона формы реализации взятого большевистским руководством страны курса на централизацию государственного управления.
The political situation in Vyatka province in the end of spring and in the summer of 1918 is analysed in this article. The specific forms of realization of the Bolshevik policy of government centralization are revealed.
Ключевые слова: Вятская губерния, Гражданская война, централизация, государственное управление.
Keywords: Vyatka province, the Civil war, centralization, state man agement.
Май-июнь 1918 г. с полным основанием можно считать переломным, поворотным моментом в жизни Советской России. В это время катастрофические для страны масштабы приобрела продовольственная проблема. Производящие регионы Украины, Дона, Кубани, Западной и Южной Сибири, Северного Кавказа были отрезаны или находились под контролем враждебных советской власти сил. В ряде губерний владельцы хлеба не признавали решений съездов Советов и их исполкомов об ограничении свободной продажи и мерах контроля, отвечая на попытки учета и реквизиции излишков прекращением подвоза провианта. Города Центральной и Северной России снабжались недостаточно, над их жителями нависла угроза вымирания от голода. «Петроград в небывало катастрофическом положении. Хлеба нет. Выдаются населению остатки картофельной муки, сухарей. Красная столица на краю гибели от голода», - телеграфировал 9 мая 1918 г. председатель СНК В. И. Ленин [1]. Уже в мае-июне 1918 г. карточная норма обеспечения населения стремительно падала с 25 до 3-4 фунтов в месяц [2], во избежание чего большевистским властям пришлось прибегнуть к политике продовольственной диктатуры.
К концу весны 1918 г. не в пользу большевиков изменилась и военно-политическая ситуация. Вооруженное выступление чехословацкого корпуса, начавшееся 25 мая 1918 г., положило начало большой Гражданской войне. Летом 1918 г. и Вятская губерния стала частью театра ее воен-
© Коробец А. С., 2012
ных действий. По некоторым южным ее уездам прокатились антибольшевистские мятежи и восстания части местного населения.
Между тем сложившаяся в Вятской губернии (как, впрочем, и по всей России) на основе двух партий советская система власти и управления несла в себе серьезные противоречия и в условиях набиравшей силу Гражданской войны явно начала давать сбои. Если в первое время внутри блока большевиков и левых эсеров принципиальных разногласий не наблюдалось, то весной - в начале лета 1918 г. они появились и начали углубляться.
Настоящим камнем преткновения между двумя политическими силами стал Брестский мир, после заключения которого левые эсеры в знак протеста вышли из состава правительства. Сохранив за собой прочные позиции в местных Советах, левые эсеры играли важную роль в жизни Вятской губернии. В апреле - июле 1918 г. в Вятском губернском исполнительном комитете Советов (ГИК) левые эсеры располагали 39% мандатов. В уездных исполкомах на долю левоэсе-ровских фракций приходилось от 30,6 до 69,1% [3] от общего числа членов этих органов.
Представители ПЛСР выступали противниками проводимой большевиками продовольственной политики, особенно введенной в мае 1918 г. продовольственной диктатуры. Под влиянием их взглядов, вопреки установкам центра, Советы ряда губерний, в том числе Вятской, приняли постановления об отмене твердых цен на хлеб, фактически приравняв их к рыночным [4].
Значительные разногласия наблюдались и по вопросу о принципах управления. С началом интервенции и Гражданской войны, в условиях продовольственного кризиса и слабости местных властей большевистское руководство страны взяло курс на большую, чем прежде, централизацию государственного управления.
В весенне-летние месяцы 1918 г. большевики Вятской губернии начали искать конкретные формы реализации нового внутриполитического курса. Его первоочередная попытка свелась к повышению роли президиумов исполкомов Советов. Соответствующий вопрос впервые обсуждался на секретном совещании президиумов губис-полкома, городского Совета РСД и Вятского уездного исполкома крестьянских депутатов, состоявшемся 20-21 мая 1918 г. Большевики во главе с председательствовавшим на совещании членом горсовета П. П. Капустиным делали упор на то, что при существующей системе управления городом и губернией невозможно выбраться из состояния хаоса и анархии, а также решить важные социально-экономические и иные проблемы, настаивая, что в сложившихся обстоятельствах установки центральной власти целесообразно
А. С. Коробец. Усиление централистской тенденции в системе управления Вятской губернией.
проводить через узкие коллегии - президиумы советских органов и, если понадобится, вопреки воли их исполкомов [5]. И хотя большинство участников являлись членами РКП(б), попытка сосредоточить в руках большевиков всю полноту власти путем создания «коллектива президиумов» провалилась. Причин тому было несколько.
На ситуацию существенно влияло кризисное состояние губернской организации РКП(б) и отсутствие общерегионального органа партийного руководства. Еще одной причиной выступала политическая неоднородность высшего в губернии управленческого органа - губисполкома, в состав которого входили левые эсеры - принципиальные сторонники децентрализации управления [6]. Однако столкновение мнений происходило не только на межпартийной основе, но и между большевиками - членами Горсовета и ГИКа. Маневрируя, представители ГИКа, в частности его председатель большевик И. Я. Носков, свои колебания и сомнения оправдывали недостатком политического опыта [7]. Как справедливо подчеркивал Ю. Н. Тимкин, создание коллектива президиумов было направлено не только против левых эсеров, но и против большеви-ков-«демократов» [8].
Несмотря на безрезультативность первого совещания в плане выработки конкретных решений, оно выявило взгляды местных лидеров по вопросу о власти и принципах управления. Проявив настойчивость в проведении линии на жесткую централизацию, большевики Горсовета на следующий день созвали очередное собрание, на котором тридцатью голосами «за» (при одном «против» и четырех «воздержавшихся») был создан чрезвычайный орган - коллектив президиумов [9]. Левые эсеры отказались войти в его состав, и орган был сформирован исключительно из большевиков, главным образом - членов Горсовета (И. В. Попов, Д. Крупин, П. П. Капустин, В. И. Лалетин); Вьюгов и М. Корчемкин делегировались Вятским уездным исполкомом; И. Я. Носков - губисполкомом.
В принятой на совещании резолюции говорилось, что коллектив президиумов ответственен перед СНК и ВЦИК, губернским комитетом РКП(б) и «местными Советами». И если советский контроль над этим чрезвычайным органом был весьма условным, то партийный - вполне реальным.
Новый орган наделялся широкими полномочиями. В его руках оказалось полное руководство военными силами региона, право создавать военные отделы Советов, распускать уездные и волостные Советы, не проводящие распоряжения центральной власти, привлекать к ответственности и арестовывать бездействующих представителей советской власти, а также вводить воен-
ное положение (правда, последнее - с согласия центральной власти)[10].
Приказом коллектива президиумов от 29 мая воинские части Вятской губернии приводились в боевую готовность [11]. Вслед за этим появилось постановление, направленное на наведение порядка и укрепление дисциплины в советских учреждениях. В последнем случае непосредственным поводом стало поведение И. Носкова, который в условиях сухого закона был уличен в пьянстве (за что Носков был исключен из коллектива президиумов, лишен всех постов и привлечен к суду). 14 июня 1918 г. было издано постановление, в соответствии с которым все жители г. Вятки в трехдневный срок были обязаны зарегистрировать имеющееся у них на руках оружие [12].
Появление чрезвычайного органа, наделенного широкими полномочиями и принимавшего решения через голову губисполкома, стремление к наведению строжайшего порядка и определенное «закручивание гаек» обострили отношения между большевиками и левыми эсерами Вятской губернии. Как и прежде, веской причиной для разногласий оставалось проведение продовольственной диктатуры и непризнание последними Брестского мира.
В конечном счете нараставшие между советскими партиями противоречия привели к их окончательному разрыву. О том, что период относительно дружной работы фракций большевиков и левых эсеров в Вятском губисполкоме окончательно завершился летом 1918 г., свидетельствуют протоколы заседаний периода конца мая -начала июля, многие из которых заходили в тупик. Разногласия возникали по поводу кооптирования в состав ГИК новых членов, отправки кандидатов на V Всероссийский съезд Советов и иным вопросам. Отношения усугублялись взаимными обвинениями, личными оскорблениями.
Межпартийный вооруженный конфликт, разыгравшийся в Москве 6 июля 1918 г. после убийства левыми эсерами в столице германского посла Мирбаха, превратил их в политических противников большевизма. Левоэсеровская фракция в Вятском губисполкоме (Вылегжанин, Губин, Зыкин, Курилов, Леванов, Лобовиков, Метелев, Пономарев, Решетников, Соболев, Сырчин, Чирков [13]) предъявила большевикам ультиматум, потребовав отказа от безоговорочного выполнения распоряжений центра, выпустила антибольшевистскую прокламацию. Большевики в свою очередь отвергли ультиматум, а губвоенкомат разоружил городскую организацию ПЛСР. Действуя в духе своего ЦК, вятские левые эсеры 7 июля 1918 г. добровольно вышли из состава ГИК и перенесли свою штаб-квартиру в Глазов [14].
В этих условиях продолжался процесс концентрации власти в регионе. В тот же день на
заседании Вятского ГИК, осудившего политическое поведение левых эсеров, «с целью быстрейшего разгрома контрреволюционных сил» был создан Вятский губернский чрезвычайный военно-революционный штаб (ВРШ), в руках которого была сосредоточена вся полнота власти в губернии [15]. Возглавил штаб председатель губис-полкома И. В. Попов, его членами стали председатель губЧК П. П. Капустин, военком С. И. Малыгин, а также Я. Урановский и Круль в качестве представителей от РКП(б).
Создание компактного политически однородного органа значительно упростило управленческие процедуры, облегчило принятие нужных решений, сделало ситуацию более прозрачной и предсказуемой для большевиков. С другой стороны, размежевание с левыми эсерами почти полностью парализовало работу губисполкома [16]. Зато теперь появилась возможность осуществить «большевизацию» этого органа путем кооптации.
Первые назначения в состав губисполкома (взамен выбывших левых эсеров) были произведены в день учреждения ВРШ. Товарищем председателя ГИК был назначен И. И. Бабинцев, комиссаром земледелия - Лагунов, здравоохранения - И. Ф. Родигин, часть членов губисполкома возглавили несколько отделов одновременно [17]. В последующие дни происходило дальнейшее пополнение состава ГИК и его отделов коммунистами.
В начале августе состав ВРШ был дополнительно расширен за счет большевиков М. М. Попова, А. С. Трубинского и И. Я. Шубина. В условиях нависшей угрозы со стороны интервентов и белочехов, двигавшихся со стороны Архангельска и Казани, штаб принял на себя военные функции. В числе важнейших его решений было объявление 2 августа 1918 г. Вятки и губернии на военном положении, постановление о призыве на военную службу мужчин 1896 и 1897 годов рождения, введение военного обучения [18].
Если дата создания ВРШ достоверно известна, то на вопрос, когда произошло его упразднение, мы с точностью ответить не можем. Документы, относящиеся к деятельности штаба, сохранились лишь частично «в виде обрывков», написанных «на клочках бумаги», что, по мнению А. Новоселова, свидетельствовало о его «спешной, лихорадочной боевой деятельности» [19]. Очевидно, ВРШ как чрезвычайный орган был ликвидирован в первой половине августа 1918 г.
Поскольку губисполком довольно оперативно восполнил кадровые потери за счет кооптированных в его состав коммунистов, вскоре возник вопрос о целесообразности существования ВРШ. Губернский исполком Советов, возглавляемый И. Ф. Родигиным, больше не нуждался в
существовании штаба. В то же время губернский комитет РКП(б), который как субъект власти и управления оформился на второй губернской партийной конференции (30 июля - 2 августа 1918 г.), принял сторону ВРШ. Этому способствовало персональное взаимодействие их членов: кадровое ядро того и другого органа составляли авторитетные большевики М. Попов (председатель губкома и член ВРШ) и И. Попов (председатель ВРШ и заместитель председателя губкома).
За разрешением спорной ситуации местные лидеры обратились в Комиссариат внутренних дел. НКВД в своих разъяснениях сослался на принятую в июле 1918 г. Конституцию, отметив, что полнота власти на местах принадлежит исполкому Совета и лишь обстоятельства чрезвычайного характера могут вызвать временную передачу власти специально созданному военно-революционному комитету или штабу [20].
Подводя итоги, отметим, что в весенне-летние месяцы 1918 г. большевики Вятской губернии осуществляли интенсивный поиск конкретных форм реализации задаваемого Москвой внутриполитического курса, направленного на централизацию государственного управления. Процесс концентрации власти в руках немногих прошел в регионе два краткосрочных этапа: вслед за созданием коллектива президиумов исполкомов Советов реальная власть и вовсе перешла к неконституционному, чрезвычайному органу - Военно-революционному штабу, а то и другое явилось следствием слабой советской управленческой системы, не способной на том этапе достаточно эффективно реализовывать принципиально важные установки центральной власти. Идея компактного, политически однородного, оперативно действующего в чрезвычайной обстановке органа тем более не потеряла своей актуальности в условиях набиравшей обороты Гражданской войны и наиболее ярко воплотилась в создании в январе 1919 г. губернского Военно-революционного комитета.
Примечания
1. Установление и упрочение советской власти в Вятской губернии: сб. док. Киров, 1957. С. 491.
2. Бордюгов Г. А., Козлов В. А. История и конъюнктура. М., 1992. С. 293.
3. Очерки истории Кировской организации КПСС. Ч. 2. (1918-1968 гг.). Киров, 1969. С. 11.
4. Установление и упрочение советской власти в Вятской губернии. С. 483-485.
5. Государственный архив Кировской области (далее - ГАКО). Ф. Р-897. Оп. 1. Д. 1а. Л. 123об.
6. Бакулин В. И. Драма в двух актах: Вятская губерния в 1917-1918 гг. Киров, 2008. С. 156-158.
7. ГАКО. Ф. Р-897. Оп. 1. Д. 1а. Л. 123об.
8. Тимкин Ю. Н. Смутное время на Вятке. Киров, 1998. С. 66.
9. ГАКО. Ф. Р-875. Оп. 1. Д. 145. Л. 1.
10. Там же.
А. С. Позднякова. Должностные преступления сотрудников правоохранительных органов.
11. Октябрь и гражданская война в Вятской губернии: сб. ст. и материалов. Вятка, 1927. С. 34; ГАКО. Ф. Р-875. Оп. 1. Д. 145. Л. 4.
12. ГАКО. Ф. Р-875. Оп. 1. Д. 145. Л. 4-7.
13. ГАКО. Ф. Р-875. Оп. 1. Д. 52. Л. 144.
14. Бакулин В. И. Указ. соч. С. 160.
15. Установление и упрочение Советской власти в Вятской губернии. С. 288-289.
16. Бакулин В. И. Указ. соч. С. 160
17. ГАКО. Ф. Р-875. Оп. 1. Д. 52. Л. 161об.
18. Загвоздкин Г. Г. Гражданская война // Энциклопедия Земли Вятской. Т. 4. История. Киров, 1995. С. 353.
19. Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. С. 119.
20. Советы в эпоху военного коммунизма (1918— 1921): сб. док. Ч. 1. М., 1928. С. 410.
УДК 94(470.342)"1918/1919"
А. С. Позднякова
ДОЛЖНОСТНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ СОТРУДНИКОВ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ в 1918-1919 гг. (ПО МАТЕРИАЛАМ ВЯТСКОГО ГУБЕРНСКОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ТРИБУНАЛА)*
Статья посвящена анализу должностных преступлений сотрудников правоохранительных органов в 1918-1919 гг. на основе дел, принятых под рассмотрение Вятским губернским революционным трибуналом.
The article, based on the cases tried by the Vyatka Province Revolutionary Tribunal, is devoted to analyzing the misconduct of law enforcement personnel in 1918-1919.
Ключевые слова: должностные преступления, советская милиция, ЧК, революционный трибунал.
Keywords: official misconduct, the Soviet militia, emergency commission, revolutionary court.
С момента начала деятельности Вятского губернского революционного трибунала одним из важнейших предметов его деятельности, наряду с уголовным преследованием лиц, причастных к контрреволюционной деятельности, стало расследование должностных преступлений сотрудников новообразованных советских органов, в том числе и органов, призванных «встать на защиту завоеваний революции», т. е. советской милиции, органов ВЧК и комиссий по борьбе с дезертирством,
* Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.132.21.1025 «Формирование и деятельность Вятского губернского революционного трибунала в 1918—1922 гг.»
© Позднякова А. С., 2012
которые по роду своей деятельности также тесно взаимодействовали с ревтрибуналом.
В рассматриваемый период для сотрудников названных органов были характерны должностные правонарушения (всего зарегистрировано 42 факта), состав которых можно разделить на три условные группы: корыстные преступления, преступления против интересов службы (без признаков корыстных проявлений) и преступления, совершённые в связи с превышением должностных полномочий («неправильные действия по службе»).
Последние встречались наиболее часто (16 случаев). Значительная часть в этой группе правонарушений представлена противоправными деяниями, в ходе которых должностные лица «органов» признавались по итогам судебного разбирательства виновными в оказании неправомочного насильственного воздействия как физического, так и вербального характера (убийства, нанесение побоев, насилие, связанное с нарушением половой неприкосновенности, оскорбления и пр.). Представляется целесообразным привести ряд довольно характерных примеров.
Выдвиженец из среды военнослужащих 8-й роты 106-го пехотного запасного полка В. Н. Ларионов (предположительно из нижних чинов указанной воинской части, малограмотный, дополнительные персональные данные в деле отсутствуют), назначенный 6 декабря 1917 г. председателем вятского уголовного отделения, успел проработать на этой должности лишь до 20 декабря 1917 г. [1] В этот период Ларионов «постоянно приставал с нахальными предложениями к арестованным женщинам, приводил с собой массу женщин, с которыми засиживался допоздна, а потом оставался с ними на ночь», поощрял избиение арестованных, присваивал конфискованные у них деньги и ценные вещи [2]. В ряде случаев Ларионов позволял себе поступки совершенно возмутительного свойства: «...находясь в нижнем белье в своём кабинете, требовал доставить [к нему] арестованную Плотникову для допроса» [3]. В судебном заседании по данному делу, которое состоялось 27 июля 1918 г., губернский ревтрибунал вынес приговор о расстреле виновного лица [4]. Это был единственный случай на протяжении всего 1918 г., когда вердикт о высшей мере наказания был реально приведён в исполнение.
Комиссар по особым поручениям Вятской губЧК А. Г. Иванов (24 года, выходец из крестьян, коммунист), командированный в Яранский уезд для помощи в работе уездной ЧК, при производстве обыска и ареста избил гражданина Подузова, обвиняемого в уклонении от мобилизации, сокрытии оружия, связи с контрреволюционными бандами. После неоднократного нанесения побоев в ходе допроса Подузов был убит
