CC BY
30
«Связь души человека с Богом отвращает от порок
Игумен Анатолий (Берестов) — невропатолог, доктор медицинских наук, профессор, руководитель Душепопечительского православного центра имени святого праведного Иоанна Кронштадтского. С 1996 года центр занимается реабилитацией наркоманов и алкоголиков, людей, пострадавших от оккультизма и игромании, возвращая к нормальной жизни до 85% своих пациентов.
«Ежегодно мы теряем более миллиона человек»
— Власти, похоже, обратили внимание на захлестнувшую Россию эпидемию наркомании. Президент РФ Дмитрий Медведев на президиуме Госсовета 18 апреля высказался за принятие закона о тестировании школьников на наркозависимость. Однако проект документа, подготовленный Минздравсоц-развития, совершенно расходится с предложением Федеральной службы по наркоконтролю (обязательное тестирование всех старшеклассников в рамках ежегодной диспансеризации). По новому проекту предлагается добровольное социологическое тестирование, выявление путем анкетирования групп риска, а затем уже медикаментозное тестирование этих групп. То есть наркоманам предлагают сдаться добровольно...
Отец Анатолий, как вы относитесь к предложениям ввести тестирование и в какой форме оно должно осуществляться?
— Обследование на наркотики, тестирование я считаю обязательной мерой в настоящее время. И не только для групп риска. А лучше бы обследовать широко — всех старшеклассников и студентов. Практика показывает, что и в хороших, благополучных семьях (даже чаще, чем
. - г-:-.
' ГИ". : V'
Центр на Крутицком подворье посещают около тысячи наркозависимых и 1,5 тыс. алкоголиков в год.
Ольга КАМЕНЕВА
в неблагополучных) дети начинают потреблять наркотики. Почему? Потому что есть достаток, деньги. И возможностей здесь у подростков больше, чем у малоимущих. Это во-первых. А во-вторых, конечно, нужна работа с родителями — обширная, массивная. Потому что все начинается с семьи. Наши дети не получают домашнего воспитания. Родители ими не занимаются. Родители — сами по себе, дети — сами по себе. Родители видят свою задачу только в том, чтобы накормить и одеть детей. А воспитания, тем более духовного, не дают.
В школе воспитания, сами понимаете, тоже нет. Школа стремится дать какой-то объем знаний и умений. О нравственности говорить не приходится. В храмы дети не ходят, потому что не ходят родители. И родители не прививают им чувство Бога, ответственность, сознательность, не приучают к нормальной жизни в обществе.
У меня довольно пессимистический взгляд на будущее наших детей и подростков. Потому что общество все дальше и дальше отходит от Бога, идеи Бога людям не прививаются. А чем дальше от Бога, тем хуже. Посмотрите, какие страшные стали наши дети — жестокие, злобные,
агрессивные. И ведь это не единицы, это превращается в массовое явление. Рано начинают курить, пить водку, рано начинают блудные связи...
— В каком возрасте дети, по вашим сведениям, знакомятся с наркотиками?
— С 12-14 лет. Курить начинают с 11 лет. Употреблять алкоголь — с 12-14 лет. И все это нарастает и нарастает как снежный ком. Поэтому я считаю, что в такой ситуации Россию ожидает крах, причем в довольно обозримом будущем. Он уже начался, страна распадается в нравственном и духовном отношении. Смертность возрастает, рождаемость уменьшается, молодые люди не вступают в брак, стремятся не рожать детей. Ежегодно мы теряем более двух миллионов человек.
Ведь только от неумеренного потребления ал коголя у нас умирает 500-700 тыс. человек в год. От болезней, связанных с табакокурением, — примерно 300 тыс. От наркотиков — 100-150 тыс. От запоев, запойных состояний — 40-45 тыс. в год. Увеличивается количество заболеваний, передаваемых половым путем, в том числе ВИЧ-инфекция. Скоро народ наш будет просто вымирать от СПИДа. Потому что у нас миллионы ВИЧ-инфицированных,
«Обследование на наркотики, тестирование я считаю обязательной мерой в наше время».
но ВИЧ-инфицированные — это еще не больные. Проходит определенное время (от года до 10 лет), и у них развивается СПИД.
Более миллиона мы теряем безвозвратно. Из-за чего? Из-за бездуховного, безбожного образа жизни.
— Отец Анатолий, объясните, пожалуйста, что такое целомудрие. Похоже, что у большинства молодых людей понятие об этом сегодня отсутствует.
— Целомудрие — это целая мудрость. Это правильное, чистое житие человека, телесное и духовное. Жизнь с Богом, жизнь в соблюдении Закона Божьего, в телесной чистоте. Отсутствие блуда и прелюбодеяния.
Сейчас это слово вообще потеряно для русского языка. И никто не знает, включая взрослых, что такое целомудрие. Спросишь, что такое секс, все тянут руку, а что такое целомудрие — не знают. Оно заменено другими словами.
— Насколько я понимаю, когда человек теряет целомудрие, он повреждается, в том числе умственно.
— Безусловно. И не только он повреждается. Люди, занимающиеся блудом или прелюбодеянием, рождают нездоровых детей. Значит — все, крест? Нет, оказывается, когда люди обращаются к Богу, исповедуются, меняют образ жизни, у них рождаются здоровые дети. Это нами установлено совершенно точно.
«У нас человек обретает Бога»
— Сколько, по вашим оценкам, в России сегодня наркозависимых людей?
— Сегодня в России порядка 5-6 млн наркозависимых. Некоторые ученые говорят, что у нас 2,5 млн алкоголиков. А пьющих, злоупотребляющих алкоголем — около 20-25 млн.
— Батюшка, алкоголизм, наркомания — это наследственные заболевания?
— Нет, я считаю, что это социально-духовные болезни. Духовная распущенность на фоне социальной вседозволенности.
— Ваш центр успешно реабилитирует наркозависимых и алкоголиков.
— Ну что — мы? Стараемся для сотни, тысячи человек. Наш центр в год посещают около 1000 человек наркозависимых, и 1500 алкоголезависимых. И все. Это же капля в море.
— Сколько ребят возвращаются к нормальному образу жизни, выздоравливают?
— До 85% и даже больше.
— На последних Рождественских чтениях вы предложили создать центр по подготовке священников, которые занимались бы реабилитацией наркозависимых. Что-то удалось сделать?
— Я предлагал, но никакого движения нет. К нам периодически приезжают священники — самостоятельно, и мы помогаем им обрести истинное понятие об этой проблеме. И они открывают реабилитационные центры.
— В вашем центре есть общины, где ребята живут по несколько месяцев — в московском районе Люблино, в подмосковном Дедовске. Сколько человек в них проживает?
— Мало, единицы: до 10 человек _ в Дедовске и человек семь в Люблино.
РНОТОХРРЕЗЭ
ИТАР-ТАСС
PHOTOXPRESS
«Как-то получается находить общее с душой другого человека, и это сказывается навоцер-ковлении людей».
Но основная масса проходит реабилитацию амбулаторно и весьма успешно.
— А кого вы направляете в общины?
— Приезжают часто иногородние, им негде жить в Москве. Москвичи-то проходят реабилитацию амбулаторно. А приезжих я иногда посылаю в наши реабилитационные общины — не всех, а выборочно. Если человек приходит к нам без желания и не собирается сотрудничать, мы его и не берем — без толку, это работа впустую.
— Реабилитация в Центре связана с церковной жизнью, с участием в Таинствах, в молитве. Но как можно наркомана, часто совершенно безвольного, заставить молиться?
— Человек обретает у нас Бога. Потому что священники отдают себя людям. Как-то получается находить общее с душой другого человека, и это сказывается на воцерковле-нии людей, на проявлении молитвенного состояния. Когда люди видят, что у нас сотни и тысячи страдающих тяжелыми болезнями становятся здоровыми, это мощно действует на психику человека. И привлекает его душу к Богу.
«Когда я принимаю людей или беседую с ними, я не знаю, кто я — врач или священник».
— Батюшка, можете привести пример, когда человек с самого дна возвращался к нормальной жизни.
— У нас тысячи таких людей поднимаются с самого дна. Как привести один пример? Приходя в церковь, получая веру, обращаясь к Богу, человек становится нормальным, социально активным, создает семью, рожает здоровых детей.
У нас много алтарников — бывших наркозависимых и алкоголиков. И есть уже священники, бывшие наркозависимые. Надо признать, что это одни из лучших священников, как это ни странно. Но, я думаю, странного здесь ничего нет, потому что они познали эту глубину дна.
Девятый вал наркомании
— Что вы в первую очередь говорите родителям, которые приводят к вам своих детей?
— Мы объясняем, от чего развиваются наркомания, алкоголизм, венерические болезни и т.д. И что нужно сделать, чтобы предохранить себя от этого: найти Бога, прийти в церковь. В общем-то, у нас неплохо получается. Если бы все храмы так работали, эффективность церкви увеличилась бы раз в 20, я думаю. Но пока и церковь этим не занимается. Так, между собой говорят или на проповеди слово скажут, а непосредственно с душой человека не работают. Ну а что на проповеди? Придут пожилые люди, послушают, но они и так все это знают, а молодежь-то не ходит в храм. Это у нас самый молодой приход, потому что мы молодежью занимаемся. А в других-то храмах этого нет.
— Родителям вы даете какие-то советы, молитвенные правила?
— Советы, безусловно, даем. У нас некоторые священнослужители специально занимаются с группами родителей. Но, честно говоря, работать с родителями очень неудобно: им на все наплевать. Они привели сына или дочь к нам: вот, работайте с ними, делайте их здоровыми, а мы умываем руки.
— А как в идеале должны вести себя родители?
— Заботиться о детях, давать им духовное воспитание, молиться о них, молиться с ними, водить в храм, приучать к молитве. Приводить к Богу. Это задача в первую очередь родителей. И своим жизненным опытом они должны показывать правильность христианского пути.
— Но бывает, что родитель приходит к Богу, а уже поздно. Что тогда?
— Все равно они могут привести сына или дочь в церковь, а церковь должна работать с этими молодыми людьми. Конечно, молодежь не всегда желает иметь дело с церковью и далеко не всегда откликается. Но чаще-то все-таки приходит, причем сама, без родителей — по внутреннему зову, понимая, что только здесь — спасение.
— Батюшка, людей, умерших от наркотиков, часто приравнивают к самоубийцам и даже не отпевают.
Вы как к этому относитесь?
— Я так не считаю. Это — не самоубийство. Все-таки это — болезнь. И духовная, конечно, и психическая. Мы знаем, что, в общем-то, психически больных самоубийц разрешено отпевать и молиться за них.
— То есть вы отпеваете умерших от передозировки наркотиков?
— Да, конечно. — И родители, которые потеряли детей, все равно должны за них молиться?
— Безусловно.
— Отец Анатолий, каков ваш прогноз: сегодня мы имеем девятый вал наркомании или она еще будет нарастать?
— Будет нарастать. Обязательно. И чем дальше от Бога, тем хуже и хуже. Государство не занимается наркоманией. Нет медицинского метода лечения. Государство не реабилитирует таких больных. Почему? Не знаю. Может быть, есть люди, которые хотят развала и уничтожения России. Я не хочу говорить про всех государственных деятелей, про все правительство, но мне приходилось
встречаться с высокопоставленными чиновниками, которые прямо, в открытую говорили: да, Россию надо уничтожить, у нее нет будущего.
— Как вы думаете, в Москве труднее растить детей, чем в провинции?
— Труднее. Мне часто приходится бывать в разных городах России, и я вижу, что на восток от Урала духовно-нравственное состояние людей поднимается. А в центральной части страны этого не наблюдается, к сожалению. Центральная Россия как будто совсем разлагается. К северу — Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий округа — духовность резко возрастает. В Сибири и на севере строят много храмов, старые восстанавливают. Поэтому и духовность там выше. Но, я думаю, если духовность будет лучше на востоке, на севере, она поднимется и в центре.
О роли государства
— Отец Анатолий, почему проблема наркомании не стояла столь остро в советское время?
— Потому что государство строго следило за этим и не допускало случаев наркомании. Это во-первых. А во-вторых, все-таки была какая-то идеология. Сейчас идеологии нет, есть идеология денег и богатства, которая больше всего бьет по человечеству. Недаром апостол Павел назвал сребролюбие самым тяжким грехом, уводящим человека от Бога. Спасение наше — в Боге, в церкви, а в церковь народ не идет, и Бог ему не нужен. Церковь сама по себе не может активно действовать в обществе. Потому что наше общество отделено от церкви, а церковь — от общества. Ну и что может сделать церковь? Внутри своих рамок — да, она может сделать многое — для тех, кто ходит в церковь. Но ходят-то единицы: у нас порядка 100 млн православных христиан, а церковь посещают примерно 2-2,5 млн. О чем мы можем говорить?
— Вы написали целую концепцию по профилактике наркомании в России. Что самое главное должно сейчас предпринять государство?
— Во-первых, широкую профилактику, которая должна складываться из духовного воспитания, из борьбы с алкоголизмом, винопитием, табакокурением, блудом и т.д. Ведь у курящих детей и подростков шанс стать наркоманом в 55 раз больше, чем у некурящих. А у подростков, которые курят и употребляют алкоголь, шанс стать наркоманом возрастает уже в 100 раз. Вот какая огромная связь между табакокурением, употреблением алкоголя и развитием наркомании.
Надо поднимать духовно-нравственное состояние человека, развивать духовность, приводить его к Богу или, по крайней мере, не мешать этому процессу. Государство не будет приводить человека к Богу, но способствовать церкви в этом отношении вполне может.
— Наше государство либо откровенно противится мерам по борьбе с наркоманией (инициатива с тестированием — яркий тому пример), либо действу-
Водить детей в храм, приучать их к молитве — это задача в первую очередь родителей.
Государство должно перекрыть границу для наркотиков.
■ 1 1 s
i у г / , < , ■ i
L '¿L / Ц
ш W- / Ьь_
ет в этой сфере довольно неуклюже. Достаточно вспомнить горбачевскую антиалкогольную компанию.
— Горбачев имел благие намерения, но действовал неправильно. Надо было все-таки больше внимания уделить развитию духовности человека, а не истреблению виноградников и не запрещению продажи водки. Да, конечно, продажу водки можно было бы ограничить и не допускать к винопитию детей и молодых людей. У нас по закону разрешена продажа винно-водочных и табачных изделий лицам, достигшим возраста 18 лет, а на самом деле спиртное и сигареты свободно покупают и дети. И никто это не ограничивает. А за такое преступное деяние надо серьезно наказывать.
— Что-то можно сделать с афганским наркотрафиком?
— Я считаю, что силовыми методами можно было бы перекрыть границу. Ведь в советское время это было? Было. Граница была закрыта? Закрыта. А сейчас? Ну почему государство не обращает на это внимание?! Это уже государственный дефект.
— Ограниченный контингент советских войск в Афганистане как-то препятствовал проникновению наркотиков в СССР?
— Да, в свое время это, конечно, удерживало наркотрафик, он не был таким широким. А сейчас удержу нет. И делай что хочешь.
— Батюшка, церковь сегодня пытаются отодвинуть в область социального служения. Но пока она возится с двумя-тремя наркозависимыми, погибает тысяча здоровых детей. Может быть, плотнее заняться здоровыми?
— У церкви нет сил для столь масштабной работы. Привлечь общественность, государство к этому? Надо стараться привлекать, но они индифферентны.
— Но у чиновников тоже есть дети, они точно так же погибают.
— Погибают, да. И люди ничего не делают. Я был в одном городе на Севере, у заместителя главы города.
У него недавно умер сын от передозировки наркотиков. Когда я стал предлагать какую-то помощь, он наотрез отказался: «Я не верю, что церковь может что-то реально сделать». Ну пусть не верит. Но тем хуже для людей, которыми он руководит.
Отодвинуть Апокалипсис
— Сегодня у нас идет реформа образования, много говорится о воспитании детей. Что могут сделать для профилактики наркомании преподаватели школ?
— Опять же — стараться развивать у детей духовность, то есть стремление к Богу, к самосовершенствованию.
ИТАР-ТАСС
РИА-НОВОСТИ
Глава ФСКН Виктор Иванов (слева) назвал положение смо-лодежью апокалиптическим.
Надо много говорить о нравственности. Объяснять, что такое нравственность и духовность. Мне приходится читать много научной литературы. И я нигде не нашел объяснения, что такое духовность, хотя о ней часто говорят.
А что такое духовность? Человек, ходящий в театр, в кино, в музеи, — это высокодуховный человек? Он может находиться на нижайшем уровне духовности.
— Из вашей лекции я узнала, что вы считаете писателя Михаила Булгакова сатанистом. Между тем его книги включены в школьную программу. Видимо, должна быть какая-то духовная оценка нашей литературы?
— Должна быть, безусловно. Но ее фактически нет. Кто из школьников знает, что Булгаков был наркоманом? Что он был сатанистом? А когда рассказываешь об этом, люди не верят — какой-то поп им говорит. Они привыкли верить не нам, а школе и средствам массовой информации. Ну вот и получают то, что пропагандируют эти средства.
— А что такое духовность, сформулируйте?
— Духовность от слова «дух». Апостол Иоанн Богослов сказал «Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:24). Бог создал человека и находится с ним в определенных отношениях. Отношения двух духовных личностей, человека и Бога, есть
Более миллиона человек в год погибают из-за бездуховного, безбожного образа жизни.
отношения духовности. Мы, люди, — существа духовные. Отношения между нами — так же отношения духовности. Но Бог относится к человеку с любовью. А наши отношения очень далеки от любви и часто основаны на ненависти, лжи, обмане. Духовность может быть разная — положительная и отрицательная. Мы, к сожалению, живем в мире отрицательной духовности. И поэтому общество гниет и рано или поздно закончит свое существование. Так жить нельзя, ибо мы уничтожаем себя. И наступит момент, когда человечество уничтожит само себя.
— Батюшка, но не может быть все так плохо! Вы ведь лечите, реабилитируете больных, значит, что-то внушает вам оптимизм?
— Знаете что? В Священном Писании есть такая книга — Апокалипсис. Мы можем сделать так, чтобы Апокалипсис не наступил?
— Наверное, отодвинуть его в наших силах.
— Ну, немножечко отодвинуть — да. Но убрать его мы не можем. Поэтому, конечно, надо прикладывать максимум усилий к тому, чтобы отодвигать Апокалипсис. Но он уже нашел на нас, он уже развивается. И недаром генерал Виктор Иванов, директор ФСКН, выступая в Кремлевском Дворце на Рождественских чтениях, несколько раз сказал, что положение с молодежью у нас апокалиптическое. Если уж люди такого уровня говорят об Апокалипсисе, наступившем в России, то что говорить нам?
— Но даже у вас в центре столько подвижников, молитвенников, которые бескорыстно служат людям.
— Безусловно, молитва удерживает мир. У нас еще, слава Богу, есть немало молитвенников. Есть церковь — молитвенница, ибо за каждым богослужением мы обращаемся к Богу, учим людей. Причем не только учим, но и просим молиться. И многие молятся. Конечно, молитва поддерживает мир. Но, к сожалению, молитвенников становится все меньше. А язвы богатства, денег все больше и больше разъедают общество.
Врач души и тела
— Отец Анатолий, до принятия монашества у вас была семья, родились двое детей. У вас никогда не возникало проблемы отцов и детей?
— Глядя на общество, на те отношения между родителями и детьми, которые сегодня существуют, я могу сказать, что такой проблемы не было. Хотя, конечно, определенные сложности возникали, и они обязательно должны быть, но тяжелых проблем не было — слава Богу. Потому что все-таки дети изначально воспитывались в православном духе, в любви к Богу и к церкви.
— Чем сейчас они занимаются?
— Сын Серафим — журналист, работал в «Комсомольской правде», в газете «Совершенно секретно», в «Известиях». Дочь Ольга была медсестрой, но сейчас она сидит с двумя маленькими детьми, временно не работает.
— Сколько у вас внуков?
— Уже трое.
— Отец Анатолий, по профессии вы — врач, с 1985 по 1995 год работали главным невропатологом Москвы. Скажите, ваша специальность помогает в работе с наркозависимыми, алкоголиками?
— Безусловно. Когда я принимаю людей или беседую с ними, я не знаю, кто я — врач или священник. Во мне это связано воедино, и одно сильно помогает другому. Врачебная специальность, конечно же, приблизила меня к пониманию духовности и любви к Богу.
Я желаю, чтобы и читатели вашего журнала были ближе к Богу, чтобы они обратили огромное внимание на духовное воспитание своих детей, памятуя, что именно связь души с Богом отвращает человека от тяжелых духовных пороков, от страстей.
Помоги вам Господь Бог.
