CC BY
372
А. А. Дьяков,
кандидат философских наук, доцент
СОЦИАЛЬНОЕ ПОЗНАНИЕ И ОБЫДЕННОЕ СОЗНАНИЕ
Ускоренность социально -гуманитарного по -знания в обыденно -практических способах ос -воения действительности ряд исследователей относит к числу специфических ее особенно -стей. Однако границы и механизмы взаимодей -ствия теоретического познания социальных яв -лений и обыденного сознания пока не вполне определены. Задачи настоящей статьи — обо -значить линии такого взаимодействия. Попутно рассматривается вопрос о том, насколько названная связь действительно характерна ис-ключительно для социально-гуманитарного по -знания.
Прежде чем приступить к непосредствен -ному рассмотрению поставленных вопросов, следует высказать ряд соображений относительно подхода к анализу. Представляется, что связь обыденного сознания и теоретического познания может и должна быть рассмотрена как соотношение специализированных и не -специализированных форм общественного производства сознания.
На ранних ступенях развития общества соз -нание в целом было тем, что мы называем сей -час обыденным сознанием. Будучи неотделимо от предметно -практической деятельности людей, сознание формировало идеальный план этой деятельности, причем индивидуальные и общественные цели выступали нераздельно. В процессе общественного разделения труда, ко -гда материальная и духовная деятельность за -крепились за различными социальными груп-пами, произошло также «раздвоение» сознания на обыденное, вплетенное в практическую деятельность индивидов и являющееся компо -нентом их повседневной жизни, и сознание, которое специально вырабатывается агентами духовного производства как особыми группами людей. Обыденное сознание, субъект которого совпадает с субъектом практической деятель-ности, остается при этом необходимым усло-вием производства людьми полезных продуктов и сохраняет непосредственную связь с производящими индивидами. Вплетенность обыденного сознания в структуры материаль -но-практической деятельности не позволяет, тем не менее, трактовать его как некий рефлекс
материального производства. В процессе исто -рического развития обыденное сознание обре -ло определенную целостность, сформировало собственные (преимущественно традицион -ные) механизмы функционирования. В то же время с момента возникновения специализированных форм духовной деятельности обыденное сознание нельзя считать развивающимся и функционирующим абсолютно стихийно. С одной стороны, теории и идеологии сами нахо -дятся в определенной зависимости от созна-ния, непосредственно складывающегося в со -циальных структурах. С другой — духовное производство организует обыденное сознание, вносит в него идеологические и теоретические начала, выработанные на уровне целенаправ-ленного производства людей. Взаимодействие духовного производства и обыденного созна -ния не носит жесткого характера, речь идет скорее о флуктуациях, «взаимопереливах», что обусловлено сложным составом и «синкретиз -мом» введенного сознания.
Анализируя обыденное сознание, мы всту -паем в мир самоочевидностей, фиксируемых с трудом и выделяемых лишь в ходе специального анализа, со специфическими навыками мышления, с одной стороны, отличающимися большой силой инерции в силу их автоматиз-ма, с другой — обладающими удивительной подвижностью, обуславливающей фиксацию новых «измененных явлений» именно этим сознанием. Возможность объединения таких разнонаправленных характеристик (и, соответственно, сложность и многоуровневость взаи-мосвязи обыденного сознания и познаватель-ной деятельности в ее теоретических формах) связана с определяющей особенностью обыденного сознания — непосредственной впле-тенностью в практическую деятельность людей. Такое сознание формируется на почве практического отношения к миру. В процессе регулярно повторяющейся предметно -практической деятельности индивидов проис-ходит кристаллизация в сознании ее норм как воплощений наиболее эффективных способов жизнедеятельности, подвергающихся истори-ческим изменениям с движением обществен -
ного производства и культуры. Будучи «спаян -ным» с практическим субъектом, обыденное сознание несет в себе память об осуществле-нии (или неосуществлении) прежних целей и содержит информацию, применимую при реализации целей настоящего. Это сознание обес -печивает непосредственную ориентацию дея-тельности социального индивида в процессе практического выбора решений.
Существует давняя и до сих пор не вполне преодоленная традиция интерпретации обыденного сознания как совокупности стихийно сформировавшихся, образовавшихся в грани -цах повседневных житейских ситуаций представлений и стало быть ограниченных осмыс-лением и восприятием явлений, без проникно -вения в сущность. Действительно, обыденное сознание отражает исторически и локально ограниченный сегмент практики, но при этом нельзя забывать, что в этом сознании фикси-руются не только «сиюминутные», но и дли -тельно действующие коллективные представ -ления о мире, всеобщие смыслы деятельности, ее нормативные схемы. Они принимают на -дындивидуальный характер и на уровне обыденного сознания воспринимаются как дан -ность, не подвергающаяся рефлексии. В о тли -чие от теоретического мышления обобщение здесь осуществляется не в форме отчуждения всеобщности, но в процессе практической реализации деятельности социального индивида.
Будучи вплетенным в предметно-практи-ческую деятельность человека, обыденное соз -нание стоит вне гносеологической полярности мышления и бытия и, соответственно, интер-претации субъекта как исключительно по -знающего существа. Так, теоретическое позна -ние также решает практические задачи, но имеет в виду общественную практику в целом. В этом случае речь идет о формировании об -щественных целей — в обыденном сознании складывается идеальный план предметно -практической деятельности индивида.
Проблема соотношения обыденного созна -ния и научного познания может быть сформулирована как соотношение, во-первых, разных типов духовной деятельности, каждый из кото -рых выполняет специфические социальные функции, и, во-вторых — как один из аспектов проблемы взаимодействия теории и практики. Такой подход позволяет исключить как сциен-тистскую абсолютизацию научно-теоретичес-ких форм познания, так и игнорирование практического потенциала науки и превознесение вненаучных форм освоения действительности.
Обозначая линии взаимодействия теорети-ческого познания и обыденного сознания, сле -дует иметь в виду многоуровневость их связей,
обусловленную сложностью состава обыден -ного сознания, в котором можно выделить раз -личные пласты. (Эти «пласты» в обыденном сознании выявляются в процессе социально -философского исследования, подразумевающе -го анализ природы и социальных функций обыденного сознания, его исторических моди -фикаций). Содержание и форма обыденного сознания определяются конкретно -
историческими воплощениями практики, неотделимыми от характера общественных отно-шений и социально-классовой структуры об -щества, а также от господствующего типа культуры. Социально-классовый пласт в обы-денном сознании включает представления о материальных общественных отношениях (прежде всего экономических), о том, как они стихийно складываются в процессе матери -ально-производственной деятельности людей. Обыденное сознание отличается классовым характером, отражая общественные отношения в том виде, в каком они представлены самой действительностью в деятельности того или иного класса. Такие представления могут и не отражать социальную реальность адекватно, причем степень соответствия действительно -сти зависит от типа общественных отношений, от положения класса в обществе. Другой пласт в обыденном сознании — культурно-истори-ческий, тесно связанный с первым, но отли-чающийся по типу и диапазону воздействия. Речь идет здесь о длительно действующих культурных формализмах, характеризующих сознание эпохи во всех его видах и формах. Здесь складывается так называемая «культур-но-историческая онтология сознания», опреде -ляющая скрытый за содержанием план действий сознания, фиксируемый, прежде всего, в обыденном языке и чувственности. Понятно, что в реальном обыденном сознании данные «пласты» переплетены, но в целях более адекватного анализа взаимодействия обыденного сознания и теоретического познания целесооб -разно их разделять.
Исследование воздействий обыденного соз -нания на теоретическое познание может быть осуществлено в рамках методологического анализа, если понимать его как исследование условий и предпосылок получения истинного знания. Это отнюдь не означает введения обы -денного сознания в научную гносеологию. Речь идет об изучении наличных социально -культурных средств, без которых невозможно осуществление познавательного процесса.
Анализ этих средств требует определения мес -та обыденного сознания в механизме куль -турно-исторической детерминации теоретиче-ского познания или, в более широкой поста -
новке вопроса, в процессе ограничивающего и стимулирующего воздействия практики в ее конкретно-историческом воплощении на по -знавательную деятельность. Учет этого факто -ра может содействовать более глубокому по -ниманию процесса формирования знания, в ча -стности, позволит более конкретно исследо-вать, каким образом социально-культурные предпосылки «участвуют» в регулировании научно-познавательной деятельности, а специ-фические особенности общества и культуры в ту или иную эпоху преломляются в познава-тельных целях, идеалах, нормах. Социально -философское исследование сознания позволяет выявить, в частности, так называемые само -очевидные характеристики мира, на основе ко -торых складываются неявные предпосылки ис -следования как социальных, так и природных процессов. Без учета специфических функций обыденного сознания оказывается неполным анализ формирования целей и направленности познания, ценностных установок ис -следователя, «образа науки» и т.д. Такой ана-лиз открывает возможность и более адекватно -го изучения механизмов функционирования го -тового знания в обществе, например, воспри-ятия ценностей науки во вненаучном окруже -нии.
Определение места обыденного сознания в общем процессе социально -культурной детер -минации познания связано, вероятно, с изуче -нием исторически изменчивых характеристик субъекта познания, механизмов включения за -просов общества в сознание ученого. По сло -вам английского социолога науки М. Малкея, «даже в самых абстрактных областях физики, в неформальных рассуждениях и спорах исполь-зуется широкий спектр интерпретационных понятий, заимствованных из обыденного рас -суждения, причем относящихся не только к физическим объектам, но и к социальным отношениям» [ 1]. Подход к обыденному сознанию как к неспециализированному сознанию, регулирующему каждодневную жизнь человека, позволяет постулировать возможность описа-ния и так называемого обыденного сознания научных сообществ, включающего неосознан -ные, нерефлексированные установки, которые могут влиять на ход научного исследования. (К таковым относятся, например, черты социаль -ной организации духовной деятельности в том или ином обществе, влияние которых на спо-соб ее реализации часто не осознается, но вос -принимается как «норма», разделяемая «все-ми» и существующая на уровне обыденного сознания).
Введение обыденного сознания в качестве опосредствующего звена при социокультурном анализе познавательной деятельности позволя -ет, по нашему мнению, избежать вульгарного социологизма при анализе, когда социальные запросы прямо связываются с результатами по -знания.
В плане выполнения этих задач большой интерес представляют попытки проследить ограничивающее и формирующее воздействие на познание моделей воображения, складываю -щихся в процессе «каждодневной жизни» и не -сущих в себе исторически изменчивые характеристики типа культуры.
Воплощенные в культурно -историческом пласте обыденного сознания предпосылки по -знания «работают» как в социально-гуманитарных, так и в естественных науках. Однако указанные воздействия проявляются в разных группах наук неодинаково. В естественнонаучном познании эта культурная он -тология, как правило, скрыта, не входит в объ -ект исследования и выявляется при методоло-гическом анализе. В науках социально -гуманитарного цикла с ней эксплицитно рабо -тает исследователь, она лежит на поверхности и входит в объект познания. Это связано в пер -вую очередь с тем, что обществознание имеет дело со специфическим объектом — процесса -ми и результатами жизнедеятельности людей, обладающих сознанием и волей и вкладываю -щих в собственную деятельность определен -ные смыслы.
Связи социального познания с обществен -ным сознанием отличаются большой сложно -стью и многообразием и могут быть как пря-мыми, так и опосредствованными. Следует сразу же отметить, что на первый план в на -званном взаимодействии выходит социально -классовый пласт обыденного сознания. Рас -смотрение этой проблемы связано здесь с кар -динальной проблемой социального познания — вопросом об условиях получения истинного знания об общественных процессах и законо-мерностях при условии тесной связи его с вне -научными способами овладения действитель-ностью.
Общепринятое положение, что объективно -истинное знание об обществе может дать лишь теория, требует комментария и разъяснения.
Обыденные представления об обществен -ных отношениях, скрывающие их истинное со -держание и смысл, являются основой идеоло -гии как одной из форм освоения социальной реальности. Идеологии предстают в этом слу-чае как вторичные образования сознания, при -крывающие своими систематизациями первич -ные предметности сознания. Нужно понять
внутренние «зависимости идеологической мысли от свойств той объективной видимости, тех квазипредметов, которые образовались в структурных механизмах этих систем в само -произвольном, стихийно -автоматическом соз -нании этих систем», — пишет М .К. Мамарда -швили. «Тогда сказывается, что идеология лишь выводит из некоторого единого принци-па, систематически объясняет и делает теоре-тически возможным то, что уже существует как предмет сознания» [2]. Процесс «онаучивания» обыденного сознания действительно имеет ме -сто, ибо содержание обыденного сознания по -стоянно меняется, и в современную эпоху доля научных знаний в нем неуклонно возрастает. Однако этот факт отнюдь не свидетельствует о совпадении обыденного и научного сознания. Обыденным сознание является в том случае, если оно использует научные знания и опи-рается на них, а в конечном счете имеет своей целью решение реальной практической про -блемы, реальное преобразование конкретной ситуации.
Представляется, что вопрос о сближении обыденного и научного социального познания можно ставить лишь в очень специфическом смысле. Главным условием подобного «сбли -жения» является не доведение сознания всех членов общества до уровня научности, но при -дание самим общественным отношениям уни -версального характера, превращение человека в цель общественного производства. В этом случае сущность общественных отношений станет равно открытой как для социального теоретика, так и для «носителя обыденного сознания», ибо и ограниченный сегмент практики, отражаемый в обыденном сознании, будет нести в себе универсальность обществен -ных связей. Но и в этом случае постижение их смысла будет осуществляться в разных фор -мах: в одном случае — в рефлектирующих формах науки, другом — в формах сознатель-ной, практически преобразующей деятельно -сти.
Таким образом, рассмотрение проблемы со -отношения научно -теоретического социального познания и обыденного сознания связано с ре -шением вопроса об основаниях объективного социального познания, т.е. кардинальной про -блемой познания общественных явлений. Тео -рия познания включает анализ сознания реаль -ного субъекта деятельности как часть исследо -вания и учитывает при анализе познавательных процессов как уровень развития практики, так и степень овладения реальностью этим субъектом. Только рассматривая обыденное сознание как элемент практической деятельности чело -
века, в процессе которой происходит развитие производительных сил и складываются обще -ственные отношения, можно определить его место и функции в познании, его «участие» в познавательном процессе в его научных и вне -научных формах. И здесь следует всегда иметь в виду, что как бы ни был важен методологиче -ский анализ познавательных процессов, знание «техники познания» не заменяет сущностного анализа общественно-исторического процесса и его закономерностей, включая конкретно -исторический анализ форм производства и со -циальной организации сознания, определяю -щих своеобразие структуры сознания.
В позитивистской социальной теории ре -альный индивид, обладающий деятельным подходом и волей, рассматривался лишь как элемент в механизме взаимодействия безлич-ных социальных структур, а построение тео -рии не связывалось с учетом активности соз -нания. Субъективистская социальная теория, представленная понимающей социологией в ее различных вариантах, исходит из совершенно иных посылок. Основатель и классик феноме -нологической школы в социологии А. Щюц писал, что «главной целью социальных наук является получение организованного знания о социальной реальности, т.е. сумме объектов и событий социокультурного мира, как они вос -принимаются в каждодневном мышлении людей, в процессе их каждодневной жизни» [3].
Субъективистская социальная теория исхо-дит из совершенно верной посылки, что науч -ное изучение общественных явлений должно обязательно учитывать субъективный опыт «участника» социальных процессов и ставит весьма важную и значимую цель — построить социальную теорию, которая бы не игно -рировала сознательный характер деятельности человека. Однако, сводя вслед за Э. Гуссерлем практический характер деятельности человека к «практике сознания», они волей-неволей не могли выйти за рамки трактовки общества как интерсубъективного феномена. Социокультур -ный мир как объект познания приравнивается здесь к содержанию обыденных сознаний уча -стников социального взаимодействия, а соци -альное знание интерпретируется как то, что знают члены общества. Принятая онтология требовала от социальных феноменологов со -ответствующей методологии исследования об -щественных явлений. Основным методологи -ческим требованием является, по их мнению, соотнесение понятий науки с содержанием обыденного сознания членов общества. Реше -ние вопроса о том, что значит социальный мир для теоретика, требует предварительного отве -
та на вопрос, что он значит для самого « деяте -ля», изучаемого социологом. Это подразумева -ет необходимость изучения генезиса тех значе -ний, которые общественные явления имеют для члена общества, а также тех механизмов, посредством которых эти значения формируются и фиксируются в обыденном сознании. Социальные феноменологи вслед за А. Щюцем пришли к выводу, что примирение «объектив-ной» и «субъективной» точек зрения не просто невозможно, но является источником реальной опасности искажений в процессе познания. Лишь обращение к субъективной точке зрения якобы гарантирует, что подлинная социальная реальность не окажется замещенной миром, сконструированным социальным теоретиком и не соответствующим действительности [ 4].
Таким образом, по мнению представителей названного направления, исходным пунктом исследований общества должно быть обыден -ное знание, которым человек пользуется в про -цессе каждодневной жизни, и именно это оп-ределяет специфику объекта и метода социаль -но-гуманитарного познания по сравнению с естественно -научным. Так как события, проис -ходящие в мире, предварительно интерпре-тированы их участниками посредством конструктов обыденного сознания, регулирующего поведение индивидов в обществе, то целью и задачей категорий и понятий общественных наук является лишь объяснение механизмов формирования таких конструктов. Причем в соответствии с этой точкой зрения понятия и категории науки не могут быть ничем иным, как конструктами второго порядка, надстраи-вающимися над первыми. Следует отметить, что объективность существования общества интерпретируется социальными феноменоло-гами как одна из иллюзий обыденного созна -ния, которая должна преодолеваться при изу-чении процесса конструирования социальной реальности в этом обыденном сознании. Со -гласно этой концепции, объективное знание о субъективной деятельности человека не может быть ничем иным, кроме как знанием о субъективных значениях, формирующихся в индиви -дуальных обыденных сознаниях.
Рассматриваемый подход, претендующий на преодоление объективистских устремлений по -зитивистской социологической традиции, по -рождает целый ряд трудностей теоретико -методологического характера. Во-первых, со -циальная феноменология оказывается неспо-собной адекватно объяснить существование иллюзорных форм обыденного сознания. Но главное, в понимающей социологии обыденное сознание оказывается самопорождающимся и
определяющим социальную реальность фено-меном, в то время как оно само должно быть объяснено до того, как будут исследованы его функции в познании. Методологические пози -ции субъективистской социологии подвергаются достаточно резкой критике. Если же при -держиваться точки зрения феноменологиче-ской социологии, то оказывается, что «конструирование социальной реальности» в созна-нии осуществляется в достаточной степени произвольно.
Социальные феноменологи действительно выделили ряд характеристик социального по -знания, описывающих его специфику, в частности , зависимость теоретического познания от обыденного сознания, «разделяемого» ис -следователем-теоретиком с другими членами общества, причем справедливо указали на бо -лее непосредственный характер этой связи в социально -гуманитарных науках по сравнению с естественными. Однако суть научной мето -дологической рефлексии они свели к требова-нию, согласно которому исследователь соци-альных процессов должен постоянно экспли-цировать собственные обыденные предпосылки . Реализация этого требования, по меньшей мере, весьма трудна, поскольку воздействие обыденных предпосылок на ход научного ис -следования, как правило, не осознается и тре -бует специального анализа. В понимающей со -циологии в основу научного познания вместо непреложных схем «позитивной науки» оказа-лась положенной непосредственность обыден -ного опыта, которая при всей самоочевидно -сти, как известно, может и скрывать сущность социальных процессов. Предпосылки теорети -ческого познания не рефлексируются здесь да -лее наличного состояния обыденного сознания, рассматриваемого внеисторически, без учета предшествующего развития.
Преодоление антиномии объективизма-субъективизма в социальном познании воз -можно лишь в системе теории и методологии познания общественных явлений, где проблема объективного познания разрешается не в «чис -то эпистемологической», но в практической плоскости, где познание рассматривается не только как движение к истине, но и как соци -альный процесс. Точка зрения индивида соотносится здесь со всем ходом социально -исторического процесса, а в субъективной дея -тельности людей выявляется объективно зако -номерная логика, не зависящая от сознания отдельного человека.
Анализ научного социального знания как целостной развивающейся системы подразуме -вает исследование ее генезиса. Такое исследо-вание, по нашему мнению, также должно учи -
тывать взаимодействие научного социально -гуманитарного познания и обыденного созна -ния. Речь идет здесь не столько о рационализа -ции в теоретических идеологиях представле-ний, формирующихся в обыденном сознании и таким образом влияющих на содержание соци -альных теорий, сколько о постоянной связи теории с практикой через осмысление новых проблем, сформулированных обыденным соз -нанием в виде так называемых «жизненно -практических вопросов». Постоянное взаимодействие теорий с сознанием, непосредственно складывающимся в социальных структурах, состоит в том, что последнее оказывает формирующее воздействие на определение соци -ально -ограниченного предмета мысли теорети -ка, ставя перед ним цели в виде жизненно -практических вопросов. В социальных теори-ях, с одной стороны, обобщается и осмыслива -ется содержание непосредственного обыденно -практического сознания масс, а с другой — это сознание само формируется вокруг тех или иных социально -значимых целей, произведен -ных теоретиком.
Анализ этой взаимосвязи позволяет вы -явить один из механизмов трансформации практики в предмет теоретического социально -го познания. Перед социальной наукой, имею -щей дело с постоянно развивающимся объектом — социально -преобразующей деятель -ностью человека, задача введения новых соци -альных проблем в теории возникает постоянно.
Особенно тесным взаимодействием теоре-тического познания и обыденного сознания яв -ляется на ранних этапах развития науки, когда формирующаяся теория, с одной стороны, отправляется от представления обыденного соз -нания, а с другой — отграничивается от них. (Применительно к социально-гуманитарному познанию такие исследования актуальны и на современном этапе, так как процессы теорети -зации во многих его областях отнюдь не за -вершены). Связь специализированного соци -ального познания с вненаучными формами ос -воения действительности прослеживается, на -пример, при анализе трудов «отца истории» Геродота. Исследователи фиксируют наличие в его работах особого стиля, который условно называют научным. Этот стиль уже существенным образом отличался от устных фольклорных рассказов, на которые опирался Геро-дот, создавая свою историю. Исследователь трудов Геродота А .И. Доватур показывает, что новые « научные» значения социальных терми -нов и выражений восходят здесь к языку офи -циальных документов. «Деловая проза доку -ментов», на которой воспитывались государственные деятели, явилась своего рода посред-
ником между обиходной речью и историогра-фией. «Документ не столько создает, сколько выбирает из живой речи нужные слова, дает им новый смысл, создает официальную термино -логию, которая в свою очередь проникает в обиходную речь, вытесняя слова и выражения, не соответствующие идеологии нового обще -ства» [5]. Понятно, что в случае «докумен-тальной прозы» заимствования производились из обыденного языка правящих слоев антично -го рабовладельческого общества. В своих трудах Геродот широко пользовался новеллами, жившими в устном предании, в том числе и теми, которые были вначале бытовыми и лишь позднее приобрели исторический характер. Однако в отличие от бытовой исторической но -веллы, историческая новелла у Геродота обяза -тельно сопровождается объяснением и тем, что условно можно называть «учеными примеча-ниями». Кроме того, направляющей линией «истории» является исследовательский инте-рес, т.е. уже на самих ранних этапах развития формируются черты, которые станут опреде-ляющими для зрелой науки.
Укорененность специализированного познания в обыденном мышлении проявляется не только в указанных связях с обыденным языюм, к которому восходят значения ночных терминов. Связь с обыденным сознанием, «схватывающим» социальные сдвиги в первую очередь, прослеживается и при обращении к генезису методологической установки как неотъемлемой особенности научного мышления. Исследователи истории науки единодушно отмечают, что деятельность греческих софистов начинает новый этап в развитии научной мысли. «Отличительной особенностью этого этапа является острый интерес к процессу образования научных понятий и методов, стремление не только к получению опредг-ленных результатов, но и к их логичесюму обоснованию, к разработке способов подтверждения этих результатов» [6]. Возникновение этой развитой рефлексии сознания нельзя связывать исключительно с внутринаучными процессами. Изменение структуры сознания, оказывающее влияние и на развитие науки, исхэдит из глубинных сфер жизни социального организма. Так, в рамках Гречесюго Просвещения реальной основой изменений, стимулирующих развитие методологичесюго сознания, являлось сосуществование двух основных стилей мышления, двух нормативных стандартов: мифологии как стиля мышления аристократии и более аналитического стиля мышления городского ремесленничества. Два мира смысловых значений кристаллизировали опыт разных социальных групп. Методологические устремления софистов в определенном смысле воплощали то, что чувствовал и ощущал каждый член греческого общества.
Постоянный диалог с обыденным сознани -ем является достаточно устойчивой чертой социально-гуманитарного познания. Здесь мы имеем в виду не «работу» обыденного созна -ния на уровне неосознанных предпосылок, но несколько иной аспект изучаемого взаимодей-ствия. Наиболее ярким и доходчивым приме -ром наличия такого диалога служит конкретная социология. Методы исследования подра -зумевают здесь постоянную связь с обыден -ным сознанием, а те результаты, которые по -лучают путем опросов, интервью и анкет, яв-ляются ничем иным, как содержаниями обы -денного сознания. Эти исходные данные подвергаются затем рефлексивной научной обра -ботке в процессе формирования эмпирическо -го базиса науки.
Такая связь имеет место и в психологиче-ской науке. «Предмету психологии свойственна необычайная близость к естественному предмету обыденного сознания — повседневной жизни чело века-современника. Поэтому в пси -хологии роль здравого смысла — совокупности общепринятых, часто неосознаваемых спосо-бов объяснения явлений внешнего мира — ока -зывается иной, чем, скажем, в физике» [7]. Эту связь, конечно, следует постоянно иметь в ви -ду, подвергая рефлексии с тем, чтобы отграни -читься от представлении обыденного сознания, вывести это взаимодействие на уровень созна -ния, понять его, т.е. сделать этот диалог созна -тельным, теоретико -методологически отреф -лексированным.
Наиболее важный и знатимый аспект этого диалога возникает в процессе практического использования теоретического естествознания, когда возникает необходимость перевода теоретических конструктов на язык обыденного сознания. Социальногуманитарные науки — это науки об обществе и человеке. Их результаты самым непосредственным образом используются в процессе социального управления, в целях формирования человека. Общественные науки выступают как теоретическое обоснование практического преобразования мира, в том числе и трансформации сознания человека. Выполнение этих задач принимает разные формы в зависимости от типа общественных систем, в рам -ках которых осуществляются.
ЛИТЕРАТУРА
1. Малкей М. Наука и социология знания / М. Малкей.— М., 1983.— С. 172.
2. Мамардшвили М .К. К вопросу о мате -риалистической схеме анализа сознания / М. К. Мамардшвили: Социальная природа познания. Вып. I.— М., 1973.— С. 34.
3. Scheitz A. Concept and theory formation in social sciences. In: Natanson (ed.) Philosophy of the Social sciences N,Y, 1963, p. 236.
4. Schutz A. On Phenomenology and Social Relations. Znd - Chicago, 1970, p. 270.
5. Доватур А.И. Повествовательный и науч -ный стиль Геродота / А .И. Доватур.— Л., 1957.— С. 64.
6. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки / П.П. Гайденко.— М., 1980.— С. 114.
7. Эткинд М.А. Обыденное сознание и пси -хологическая теория / М .А. Эткинд // Социаль -ная детерминация познания: тезисы научной конференции.— Тарту, 1982.— С. 226.
