CC BY
30
УДК 316.472.3
Социальное поведение как фактор рациональнокоммуникативного действия
Кролевец Ю.Л.1
Философско-историческая мысль подчеркивает момент непостижимости человека, его «тайны», несводимости к готовым свойствам. Н. Кузанский отмечает: «... каждый в себе единствен и в возможной для него меры совершенен.», мы «не можем в совершенстве познать хотя бы одного - единственного из всех» [1, с. 96].
В избранном аспекте социально-профессиональная роль может быть принята «без остатка», но личность способна заключать в себе «внеролевой остаток». Отсюда - необходимость индивидуальной меры в оценках и реализации рационально-коммуникативных действий.
Вместе с тем организационная среда в расширяющемся спектре формализаций и инструментальных действий минимизирует возможности самораскрытия личности, хотя появление «мира индивидуального» есть основание видеть и развивать индивидуальность «другого». При этом: «Если в основе его лежит лицо,- это величайшее благо нации» [2, с. 146]. Соответственно должна быть обоснована «социальная» (деловая, служебная, корпоративная) этика как определяющая компонента поведения личности в соответствии с моралью как «мерой должного» [2, с. 147].
Естественно, что культурно- психологические основания профессиональной деятельности (шире- ее духовные компоненты) признаются далеко не всеми организаторами деятельности. Большинство из них считает себя прагматиками и разделяет соответствующие воззрения и устремления. В преобладающем количестве видов деловой активности приходится считаться с конечным результатом, иначе говоря, стремиться не столько к знаниям, сколько к умениям их практически осуществлять (в тех же навыках, приемах, средствах). Не случайно У. Джеймс подчеркивал: истинность идеи доказывается тем, обладает ли она ценой, причем в терминах эффективного опыта. Естественно, что моральная (нравственная) идея, не приносящая ощущаемой пользы, должна считаться ложной. Если невозможно «использовать» какое-либо теоретическое положение, оно становится в лучшем случае «не инструментально истинным».
Таким образом, практическая целесообразность поступков должна быть ближе человеку, чем способы и результаты его мышления. В со-
1 НОУ ВПО «Сибирский институт бизнеса и информационных технологий», г. Омск, Россия.
временном менеджменте считается, что его следует развивать по внутренним законам, и обращение к «постороннему» (этике, культуре, духу) является отклонением. Разумеется, последние не должны быть полностью исключены, поскольку в этом случае происходит вовлечение специалистов-прагматиков в конфликт с обществом.
Дополнительный аргумент в пользу этике в бизнесе появляется при анализе собственных проблем предпринимательского характера. Приемлемый статус этических требований, как подчеркивалось, состоит в признании того, что их необходимо «терпеть», причем до тех пор, пока это не нарушает итогового баланса деятельности. Но Р.Фредерик и
Э. Петри подчеркивают, что бизнес как любое другое человеческое предприятие должен внутренне осуществляться с учетом этики. Первый аргумент заключается в следующем: этическая позиция требует, чтобы считаться с «другими», если их интересы поставлены на карту. Деловые решения имеют всеобъемлющие последствия, и это подразумевает принятие во внимание как экономических, так и социальных последствий для всех заинтересованных сторон. Второй аргумент направлен против позиции самого делового прагматизма, который исключает этические требования. Необходимо учитывать интересы различных групп, поскольку они также способствуют достижению всеобщих целей (в противном случае неизбежно наносится ущерб значимым целям социума) [3, с. 75-76].
Но данная ситуация идеальна, поскольку в конкретных актах и контактах потребности конфликтуют и их согласование требует особых, эффективных усилий. Согласно прагматизму, эффективно достижение следующего компромисса: необходимо количественное удовлетворение потребностей, но при наименьшем числе жалоб, трудностей, кризисов. Естественно, что подобная позиция не усиливает искренность человеческих взаимоотношений. Если нечто не ориентировано на перспективное получение прибыли, то и не имеет ценности. В результате вновь утраченным предстает критерий приоритетности деловых соображений или этических требований.
Вместе с тем философия прагматизма в наибольшей степени отражает современные рыночные реалии и в ряде случаев получает неожиданное развитие. Так, неожиданно прозвучало обращение Предстоятеля РПЦ Митрополита Кирилла к верующим - соединять «духовность с прагматизмом». Естественно, что может быть поставлен обратный вопрос: необходимости со стороны прагматиков иметь установки веры, В частности, возрастающее число независимых и свободных субъектов приводит к положению, когда общество развивается «на острие» готовности к прагматическому альтруизму (прежде всего как приращение индивидуальных усилий на пользу общему делу)[4, с. 146].
Это предполагает поведенческие акты выбора: «поступок через представление, а не через телесное движение», то есть действие не по «инстинкту», но по осознанному признанию законности формальных оснований. Но, И.Кант подчеркивает, перед тем, «когда субъект должен действовать, они уже не в его власти». Как следствие, происходит, по словам И.Канта, «внутреннее сцепление представлений в душе», получает развитие не «механическая», а «психологическая» причинность, но происходит принятие «естественной необходимости», которую нельзя изменить по собственному усмотрению, и человек поступает как «au-tomation spiritual», то есть приводится в действие представлениями» [5, с. 425-426]. Именно этим предопределяется вариативность поступков и действий. Внешние формы и регламенты должны стать поводом для разумного размышления, обращения к личным убеждениям, внутренним мотивам, безусловным нравственным требованиям.
С этим связано понятие «культура организация», которая не ограничена областью рационального знания и предполагает, по мнению У.-Д. Дункана, «мистические, метафизические аспекты». Менеджмент руководствуется научными принципами, но практическая деятельность предполагает обращение к символам, интуиции, подсознательной сфере (их затруднительно анализировать в традиционном формалистическом смысле). Соответственно развивается критическая тенденция в отношении рационального принятия решений: представление о предельно рациональном, информированном лице не согласуется с реальной действительностью (неопределенность представлений является не исключением, а правилом). Конкретно это означает, что фактически руководитель действует не исключительно логически, как этого требуют, например, «дерево решений».
Не случайно нестандартное принятие решений предполагает именно частично нерациональные модели, которые допускают действия в рамках «ограниченной рациональности», то есть недостаточной информации и множества ведущих к цели альтернатив. «Практически осуществляемый» подход располагается между двумя крайностями: рационально исчерпывающей моделью (практически невозможной) и «грубо несовершенной» рациональностью, неприемлемой моделью (по причине иррациональности) [6, с. 243].
Можно утверждать, что на элементарном уровне работнику необходимы технические способности как навыки, специализированные знания в различных практических областях, владение приемами и средствами профессии. По мере продвижения по управленческой иерархии в качестве необходимого дополнения появляются требования к способностям социального общения и концептуального мышления. Но в промежуточной области получают развитие виды применяемых технологий в границах организационных форм. «Технологические категории»
представляют собой существенно-практические применения современных индустрий. На этой основе развивается как отражение применяемых технологи формальный аспект организационных структур.
На основе рационального плана действий формируются межроле-вые, организационно-личностные отношения. Прежде всего различаются «допущения о человеческой природе», в соответствии с которыми управляющие развивают представление о своих сотрудниках и сообразно этому строят поведение (оно зависит от механических или современных, органических представлений о личности работника). Так, менеджмент тематически обращается к достоинству человека, который способен добросовестно выполнять договорные обязанности, особенно в условиях высокоразвитого общества[6, с. 229]. Соответственно выделяются понятия «зона восприятия» для описания поведения работников в диапазоне «командных полномочий» менеджера и «зона безразличия» для оценки диапазона восприятия персоналом руководящих действий вне детального осмысления их содержания (работник становятся «ведомым» со стороны более высоких статусов).
В этом контексте различают менеджера рационального, как принимающего решения на основе нормативной рациональности, и менеджера нерационального, как не представляющего в полном объеме деловую ситуацию. В целом рациональное поведение ориентировано на достижение недвусмысленных целей (при этом инструментальные средства избираются в зависимости от надежности информации). Таким образом, рациональность является критерием оценки деловых поступков. В современных условиях автоматизации и компьютеризации высшей функцией менеджеров является управление информационными потоками, сложными техническим системами, поскольку их деятельность осуществляется на «предприятиях будущего» в отличие от предприятий «наших дней» [6, с. 239]. Это предполагает использование мотива достижений как ориентацией разрыва с традиционным пониманием ролей и стимулирование «иной направленности». В данном случае правила поведения и деловые ориентации имеют прескриптивный характер, то есть заключают «строгие предписания», вплоть до очертаний функций «полезности» самого менеджера. В «чистом» виде эта теория построена на допущении, что менеджеры могут распределять имеющиеся альтернативы в соответствии с приоритетами (то есть они рациональны, потому что информированы).
В отличие от этого поведенчески-описательная теория в противоположность нормативно-рациональному подходу стремится описать и понять, но не предписывает поведение в процессе принятия решений. Речь идет о том, какие меры принимаются «на деле», но не о том, как они «должны» приниматься. Это теория вошла в практику управления в связи с признанием понятий «ограниченная рациональность», «после-
довательный поиск», «удовлетворенность» в направлении предвосхищения возможных противоречий решения деловых проблем.
Диалог (диалогичность) как информативное (в глубинном смысле -экзистенциальное) взаимодействие между коммуницирующими сторонами является средством достижения взаимопонимания. В этом смысле может осуществляться выбор участниками совместного курса действий (как определяющего лица «Я» и «другого»), в более конкретном - рационализированный диалог в пересмотре «события встречи» на основе полученных результатов. Это позволяет выделить следующие философские основания поведения: логическое, феноменологическое, а так же герменевтическое как окказиональность (в моментах догадок, узнавания, увиденности, встречаемости).
Значение информатизации как важнейшего направления научнотехнического прогресса неоспоримо. Речь идет как о производстве и применении массивов данных, передовых коммуникационных систем, повышении эффективности деловых предприятий, создание конкретной полезности, в том числе для развития глобальных сетей, взаимообмена интересами и потребностями. На этой основе формируется суперин-формационно-технологическая среда, прежде всего как среда разветвленной коммуникации. Процесс технологизации социального поведения и деятельности, включения технологий в общественные отношения, их развитие в качестве фактора социальных модификаций обусловливает трансформацию подсистем общественного развития.
В частности, системная коммуникация являются способом социального наследования, каналами обмена мыслями, чувствами, знаками «лицом к лицу». Современные информационные технологии радикализируют подобную ситуацию, проникая во все механизмы массовой и межличностной коммуникации, образ жизни человека, системы «ответной реактивности», хотя не всегда следуют и реализуют культурную функцию. Так, вместо живых единиц появляются устройства сверхскоростной реализации прежних ролевых функций - преимущественно на практике в количественных показателях. По этой причине требования (императивы) радикального изменения системы духовно-практической деятельности и культуры поведения приводит к противоречивым явлениям.
Таким образом, информационные сообщения являются материалом рационального мышления, но не тождественны ему, как это происходит в случае прагматической трактовки. Усиление ценностносодержательных сторон информации позволяет соединить знание и информационный ресурс, в дальнейшем обеспечивать не только тактический (операциональный), но и стратегический ресурс активного поведения. В конкретном смысле технологии должны превращаться в социально-информационные технологии, которые следует непосредственно
использовать в системах межролевого взаимодействия, повышать устойчивость положения действующих индивидов в трансформирующихся условиях.
Интеллектуальный потенциал личности как социального субъекта предполагает универсальное культурное развитие (знания, воспитание, образованность) в его соответствии общественным и деловым статусам. При этом должна постоянно совершаться рефлексия («абстрагирование») по поводу истины, морали, гармонии общественных отношений («красота жизни», красота труда) как основание профессиональной компетенции, культурных эталонов поведения и норм в их соответствии прогрессивному развитию социума. К этому необходимо добавить чувство ответственности, понимание своего места в истэблишменте, умение воплощать ролевые модели как образцовые для граждан. В частности, необходим известный отход от прагматизма в пользу всеобщих ценностей при всей конкретной профессиональной вовлеченности людей. Деловую экспрессию и коммуникативный дар следует дополняться способностью генерировать общечеловеческую символизацию. Частота оперирования абстракциями, концепциями должна быть не следствием профессиональной роли и функциональности (хотя это достаточно высокий уровень), но общей предрасположенности к интеллектуальной активности, сверхфункциональной обязательности.
Таким образом, первенствующее значение приобретают рациональные аргументы и суждения, проблемы, понятия, выяснение смысла практических ситуаций, Посредством этого образуются новые «форумы» и «зоны ближайшего развития» в «телеологической» перспективе, то есть необходимой для завершения (свершения) поставленных целей. Как следствие, получает развитие тема «озабоченности» интеллектуальным развитием и перспективами рациональности в деловой сфере. Речь идет об эволюционных формах изменения ментальных установок, реальности сохранения гуманитарных понятий («человек», «достоинство», «права», «свобода») и с этих позиций о сохранении позитивноэлементарных каналов коммуникации, социально-человеческой артикуляции проблем, каналов разумной взаимо-соотнесенности, жизненных форм социально-профессионального поведения.
Это значит, что социальное поведение следует анализировать на уровне человеческих индивидов иначе говоря, в формах их связей, наряду с функционированием социальных организаций, в непосредственных актах и взаимодействиях. Социальная философия призвана выявлять ограниченность границ анализа, вызванных социальноисторическими и культурно-историческими условиями, мировоззренческими установками, узкими концептуальными средствами. Способы рационального поведения не должны противостоять бытию конкретных
индивидов, общей социальной жизни, причем при сохранении рациональных приемов и средств.
Таким образом, в результате рассмотрения практически осуществляемых элементов рациональности и иррациональности в предметной жизнедеятельности выявляются реальные ограничения поведенческих приемов и средств в сферах взаимообмена и общения. Определенную коррекцию в их понимание и объяснение привносят идеи классического менеджмента, которыми устанавливаются специализированные взаимозависимости. Вместе с тем им следует придавать социальнофилософский смысл для относительно вневременного осмысления, выявления тенденций формирования социального поведения в условиях новой социальной среды. Это создает возможности перехода к анализу конкретных социально-организационных структур и их развития в границах личностного поведения.
Библиографический указатель:
1. Кузанский Н. Сочинения в двух томах Т.1. / Н. Кузанский. М.: «Мысль», 1979. 488 с.
2. Гвардини Р. Конец нового времени / Р. Гвардини // Вопросы философии, 1990. № 4.
3. Фредерик Р., Петри, Э. Деловая этика и философский прагматизм / Р. Фредерик, Э. Петри // Вопросы философии, 1996. № 3.
4. Мартыненко, В.В. Социальная философия денег / В.В. Мартыненко // Вопросы философии, 2008. № 11.
5. Кант И. Сочинение в 6-ти томах. Т. 4, ч. 1. / И. Кант. М.:
«Мысль», 1964. 544 с.
6. Дункан У.-Д. Основополагающие идеи в менеджменте / У-Д. Дункан. М.: Изд-во «Дело», 1996. 272 с.
Об авторе:
Кролевец Юрий Леонидович, доцент, кандидат философских наук, НОУ ВПО «Сибирский институт бизнеса и информационных технологий», г. Омск, Россия. E-mail: krolly@list.ru
