CC BY
39
всех горизонтах, т. е. рефлексия - это сознание, которое в процессе созерцания способно эксплицировать (объяснять), поэтому герменевтика часто подчеркивает, что рефлексия -это осознающее себя сознание [12].
Поэтому, безусловно, правы те исследователи, которые считают: анализ и понимание без рефлексии невозможны. Более того, анализ и понимание нужно рассматривать как задачи рефлексии (особенно ее высших уровней). И, как нам кажется, долгий и утомительный спор в науке в отношении двух альтернативных тенденций изучения сознания: трансценденталистской (ориентированной на модель рефлексии, т. е. всегда направленной на объект) и герменевтико-экзистен-циальной (ориентированной на модель понимания, т. е. всегда направленной на ситуацию, контекст) сейчас уже не имеет смысла. Именно поэтому современная герменевтика и новая педагогическая психология выводят рефлексию из понимания значения и смысла (текста и контекста).
1. Делез Ж. Фуко. М., 1998.
2. Семенов И.Н., Степанов С.Ю. // Проблемы рефлексии в научном познании. Куйбышев, 1983. С. 76-82.
3. БлаубергИВ., Садовский В.Н, Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1978.
4. Перлз Ф. Эго, голод и агрессия. М., 2000.
5. Огурцов А.П. // Проблемы рефлексии в научном познании. Куйбышев, 1983. С. 13-15.
6. Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов н/Д, 1988.
7. Локк Дж. Избранные философские произведения: в 2 т. М., 1960. Т. 1.
8. Гавриленко Н.Н. // Проблемы рефлексии в научном познании. Куйбышев, 1983. С. 109-113.
9. Гегель Г.В.Ф. Соч.: в 14 т. М., 1959. Т. 8.
10. КантИ. Критика чистого разума. Мн.., 1998.
11. Франк С. Духовные основы общества. М., 1992. С. 471-500.
12. Гуссерль Э. // Логос. 1992. № 3 (1). С. 62-80.
Поступила в редакцию 27.03.2007 г.
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ИЛЛЮЗИЙ
Л.В. Шукшина
Shukshina L.V. The social-psychological factors which influence on the development of social illusions. In the article the author analyses some social-psychological factors, which influence on the development of social illusions, namely: personality paradoxicalness, attitude, social aim, his needs and values and a personality trend.
При характеристике социальных иллюзий наиболее часто встречаются три вида редукционизма, объясняющих их природу. Это биологический, психологический и социальный. Характеристика биологического подхода к природе иллюзий не является предметом нашего исследования. Мы считаем необходимым остановиться на характеристике единого социально-психологического компонента, т. к., на наш взгляд, именно он наиболее полно характеризует механизм возникновения и развития социальных иллюзий.
Категории, раскрывающие природу социальных иллюзий, до сих пор являются не до конца решенными. Не ясны механизмы их
развития и формирования. Поиск регуляторов социального поведения человека в сфере его субъективных личностных отношений к миру иллюзорного отражения действительности, несомненно, является направлением социально-психологических исследований, поэтому рассмотрение механизма развития и формирования социальных иллюзий мы связываем с такими понятиями, как аттитюд, социальная установка, потребности, ценностные ориентации, социальное самочувствие, парадоксальность личности, а также гендерные, возрастные особенности личности, уровень образованности субъекта. Мы не имеем возможности остановиться на характеристи-
ке всех этих феноменов, не претендуем на законченность. Остановимся лишь, с нашей точки зрения, на самых важных. А именно:
- категории парадоксальности личности;
- феномене аттитюда, социальной установки;
- феномене потребностей, ценностных ориентаций и направленности личности, а также феномене социального самочувствия.
Внутренняя близость этих понятий состоит в том, что, независимо от исходных ориентаций их создателей, все они созданы для объяснения и изучения тех промежуточных переменных (факторов, призм), которые сложным образом опосредуют связь личности, социума и иллюзий. По своей природе они двойственны, т. к. обязаны происхождением и содержанием как особенностям внутреннего мира человека, так и свойствам его социального окружения.
Проблема парадоксальности сознания и поведения человека тесно связана с феноменом возникновения социальных иллюзий, т. к., на наш взгляд, во многом именно социум, общественная, социальная парадоксальность влияет на механизмы их возникновения. Парадоксы сознания и личности, общности и общества имеют глубокие культурно-психологические основания. У каждого народа, общества есть свои особые и характерные только для них парадоксальные явления, процессы, ситуации, которые формируют только их «собственные» иллюзии. В возникновении иллюзий помимо сознания большая роль отводится бессознательным инстинктам, чувствам, влечениям, эмоциям, а также национальному характеру и ментальности народа.
Н.А. Бердяев считал парадоксальность главной, основной характеристикой русского национального характера и сознания. Именно парадоксальностью он объясняет то, что сама история России подчас приобретала фантастический оттенок, причудливое сочетание двух противоположных, взаимоисключающих начал: «Русский народ - самый аполитичный народ, никогда не умевший устраивать свою землю». Вместе с тем, «Россия -самая государственная и самая бюрократическая страна в мире, все в России превращается в оружие политики». «Россия - самая не шовинистическая страна в мире... в русской стихии поистине есть какое-то национальное
бескорыстие, жертвенность.». И одновременно: «Россия - страна национальных эксцессов, национализма», «обратной стороной русского смирения является небывалое русское самомнение». С одной стороны, «русская душа сгорает в пламени искания правды, абсолютной, божественной правды. она вечно печалится о горе и страдании народов всего мира.», с другой же - «Россию почти невозможно сдвинуть с места, так как она отяжелела, так инертна, так ленива» и т. д. Подобный парадокс ведет к тому, что Россия живет «неорганической жизнью», «в ней отсутствует целостность и единство» [1].
Парадоксальность крайности и сегодня является важной, если не главной характеристикой и особенностью общественной жизни России, во многом формирующей иллюзии. С одной стороны, Россия своими природными ресурсами, богатствами и доходами является ведущей страной мира. С другой - в ней проживает народ бедный, уступающий по уровню жизни даже многим странам бывшего колониального и полуколониального мира. С одной стороны, земля в России окружена ореолом святости, ассоциируется с ма-терью-Родиной, с другой - земля дичает, огромные просторы зарастают, никому она не нужна. Провинция, города и поселки, а не только деревни, умирают. С одной стороны, нефтедоллары и денежные поступления от экспорта сырьевых товаров не находят применения, с другой - как и сто, двести лет назад - Россия - страна плохих дорог, неустроенности быта ее населения. Проблемы бюрократизма, коррупции, ничтожности простого человека перед лицом бюрократической машины и т. д. те же, что и сто лет назад. Необъятные просторы страны все еще стимулируют экстенсивное развитие, а природные богатства развращающе влияют на экономическую политику [2].
Заслуга Н. Бердяева, И. Ильина, Н. Лос-ского заключается, прежде всего, в том, что они глубоко проникли в истоки этих парадоксов. По Н. Лосскому: «Основные свойства русского народа. связаны с мессианством, державностью, всесильным государством». «Искание абсолютного добра и связанное с ним служение высшему началу побуждает целые слои русского народа подчинить свою свободу государству, как необходимому условию обузданию зла» [3]. Гипертро-
фированная роль государства связана с непрерывной колонизацией и обширностью территории, экстенсивным развитием при отсутствии частной собственности, когда поддержание империи и территориальная экспансия требовали самодержавной государственности и постоянной милитаризации страны в условиях напряжения всех сил страны и народа. В России за пределами государственности никогда не было общества, а была бесправная общность подданных, именуемых народом. Именно на этой основе формируется множество иллюзий различной формы и в разных сферах жизни общества. Специфика исторического развития народа может пролить свет на многие иллюзии, иногда именуемые «загадками», «тайной русской души» [2, с. 15].
То, что советская власть - «русский коммунизм» и большевизм не случайность игры исторических сил, а яркое проявление характера народа, мы видели у Н. Бердяева, Н. Лосского. Это подтверждено многими современными исследователями. О. Шкаратан, например, исследуя советское общество как особый тип цивилизации, именует его эта-кратическим, первооснову которого составляет государство, подчинившее себе все сферы, все формы жизнедеятельности людей, создавшее новую «систему подданства» [4]. Анализируя процессы становления рыночных отношений в новой России, автор делает вывод: «Сложившиеся отношения власти и бизнеса, когда бизнес выступает как зависимый и манипулируемый властью социальный субъект, есть органическая характеристика современной социетальной системы России как системы позднеэтатической» [4]. Поэтому, на наш взгляд, политические партии, профсоюзы, создаваемые властью «гражданские организации», «институты» и т. д., как и свобода слова, в этих условиях не могли не стать носителями различных социальных иллюзий в обществе.
Н.Е. Тихонова, анализируя социальную природу современной России с ее технологическими достижениями и сравнительно высоким образовательным уровнем населения, отмечает, что лишь на первый взгляд кажется абсурдным характеризовать ее как разновидность традиционного общества. Гипотезы подобного рода, которые сложились за годы огромной эмпирической работы, были под-
вергнуты проверке в процессе исследования «Граждане новой России: кем себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить?», проведенного ИКСИ РАН совместно с Московским представительством Фонда им. Ф. Эм-берта в 2004 г. Гипотеза о традиционалистском характере по сути своей нормативной модели взаимоотношений общества, личности государства полностью подтвердилась. Около половины населения страны в возрасте от 16 до 65 лет безоговорочно уверены, что государство всегда должно отдавать приоритет интересам всего народа перед интересами отдельной личности. Лишь около 10 % россиян также безоговорочно убеждены в обратном. 46 % опрошенных полагают, что индивидуализм, либерализм и западная демократия представляют собой ценности, которые россиянам не подходят, и для России важнее чувство общности, коллективизм и жестко управляемое государство. На вопрос «Если пресса нарушает интересы государства, ее свободу следует ограничить?» положительно ответили 58 % опрошенных. Такое же отношение к оппозиции, которая не должна критиковать власть, а оказать помощь правительству и т. д. [5].
По мнению М.О. Мнацаканян, эти данные косвенно говорят о том, что этатизм и дер-жавность не чужды и тем, кто сомневается и кто пока воздерживается. К этим 50-58 % могут присоединиться новые группы людей под воздействием событий, переломных для всей страны (выборы президента, Государственной Думы), или внешних серьезных «угроз» государству, целостности страны и т. д. Сознанию человека в обычной, «размеренной» жизни свойственны ясные, осознанные устремления, установки, ценности и смыслы, к которым мощным потоком устремляются бессознательные и инстинктивные позывы, различного рода социальные иллюзии, которые способны хотя бы на время снять у человека психосоциальное напряжение и поверить в некий идеал. Парадоксов подобного рода, влияющих на их формирование, множество.
Другим наиболее продуктивным и распространенным феноменом, обозначающим систему субъективных отношений человека и социума, а также тот механизм, который регулирует реальное поведение и процесс образования социальных иллюзий, является понятие «аттитюд».
Многогранность этого понятия обусловили разобщенность исследований и отсутствие единого подхода к его определению. Так, по мнению Г. Оллпорта, «аттитюд» -это состояние психонервной готовности, складывающееся на основе опыта и оказывающее направляющее и (или) динамическое влияние на реакции индивида относительно всех объектов или ситуаций, с которыми он связан [6].
Будучи родственными, установка и аттитюд отнюдь не аналогичные понятия. Если при изучении аттитюда главное внимание уделяется его функциям в социальных отношениях и социальном поведении людей, то установка исследуется, прежде всего, с точки зрения ее роли и места в структуре психики. Аттитюд чаще рассматривается как явление сознания, выражаемое в языке, в вербальном поведении, а установка имеет неосознанный характер.
Мы не имеем возможности останавливаться на весьма сложной истории изучения аттитюдов и установок, но отметим, что в русскоязычной литературе термин «аттитюд» чаще всего не переводится или же выражается понятием «социальная установка». Для нас является важным выделить те особенности изучения аттитюдов и установок, которые полезны для понимания феномена социальных иллюзий. С одной стороны, установки и аттитюды обладают двумя главными функциональными свойствами. В общепсихологическом смысле функция установки состоит в том, что она обеспечивает человека способностью реагировать на ситуацию и внешние объекты на основе прошлого опыта. Установки обеспечивают устойчивость личности, ее диахроническое единство. Вместе с тем, тот опыт, который формирует «обыденные установки, более или менее постоянно присутствует и воспроизводится в жизни любого человека, знания, черпаемые из этого опыта, могут противоречить друг другу, вызывать конфликты, но они способны систематически подкреплять установки или вносить в них необходимые по жизни модификации [7].
С другой стороны, установки способны выполнять специфическую роль компенсатора когнитивного дефицита. Они моделируют реакцию людей не только на знакомые, но и на неясные, непонятные социально-психоло-
гические ситуации, минимизируют риск и опасность, содержащиеся в таких ситуациях. Закрепленное в установках отношение к определенным социальным явлениям, ситуациям, их оценка служат основанием возникновения различного рода социальных иллюзий и заблуждений, которые в свою очередь позволяют поддерживать связь индивида с социальной средой, мотивационно-психологические связи, психически, интеллектуально или практически реагировать на исходящие от нее импульсы личности.
Любая установка соответствует той или иной потребности в том смысле, что она способна предупреждать возникновение какого-то психосоциального дефицита или напряженности. Независимость установок от потребностей относительна. Предметное содержание потребности с самого начала определяется именно установкой. Такой способ формирования потребности из установок возможен лишь при определенных условиях. Во-первых, установка не вырабатывается и не отбирается индивидом в процессе самостоятельной психосоциальной активности, но усваивается в готовом виде из общественного сознания - через процессы социализации и коммуникации. Во-вторых, вначале установка укрепляется в сознании субъекта и лишь затем укрепляется в аффективной и бессознательной сферах психики.
Установки приобретаются в той или иной социальной общности, в которой человек живет. Такой путь усвоения установок сближает их со стереотипами, которые часто присутствуют в установках. Однако установки помимо когнитивных имеют еще ряд других функций, под влиянием потребностей, мотивов они могут меняться и оказывать такое же влияние на иллюзии.
Направленность личности, под которой понимаем некоторые динамические тенденции, которые в качестве доминирующих мотивов обусловливают деятельность человека, исходя из ее целей и задач, и во многом также обусловливают возникновение иллюзий. Составляющими направленности являются: смысловой компонент, характеризующий ее предметное содержание и динамический компонент, так называемое «напряжение», связанное с источником направленности, в который и можно отнести иллюзию.
Направленность личности обычно связывают с системой устойчиво доминирующих мотивов, определяющих ее целостную структуру. Эта система детерминирует поведение и деятельность человека, ориентирует его активность. От направленности личности зависит ее облик в социальном плане и то, какими именно нравственными нормами и критериями она руководствуется, какими иллюзиями живет.
В отечественной науке среди детерминант направленности обычно называют объективное соотношение индивидуальных особенностей и деятельности. Например, К.М. Гуревич и А.М. Раевский подчеркивают, что «ни требования самой деятельности, ни психические особенности индивида не могут трактоваться как субъективные феномены, зависящие от субъективного сознания». Возникает парадокс - в направленности личности от самой личности, от ее «субъективного сознания» [8] ничего не зависит!
В таком направлении источников направленности личности сама «личность» почти не прослеживается. Получается, что она - не автор, не субъект своей направленности. Впрочем, это логично для господствующего со времен В. Штерна эпигенетического подхода, объясняющего развитие личности в координатах лишь двух факторов - генетического и средового. Человек в такой схеме -не более чем пешка в «руках» среды и наследственности. От него самого в его развитии и поведении почти ничего не зависит. Но направленность личности, иерархия ее мотивов в конечном счете оказываются результатом внутреннего выбора, в котором, с нашей точки зрения, ее субъектность прежде всего и проявляется.
Протест против ограниченности эпигенетического подхода в развитии психики выразился в появлении экзистенциальной философии, логотерапии, гуманистической психологии и других направлений, в которых утверждается роль активности субъекта, способного сделать выбор и направить свою жизнь самостоятельно, быть ее автором. Содержательную сторону направленности личности, ее отношение к окружающему миру, к другим людям и к самой себе обусловливает система ценностных ориентаций. Ценностные ориентации выражают личностную значимость социальных, культурных, нравст-
венных ценностей, отражая ценностное отношение к действительности. Ценности регулируют направленности, степень усилий субъекта, определяют в значительной степени мотивы и цели организации деятельности. По В. Франклу, ценности ведут и притягивают человека. У человека всегда имеется свобода: свобода делать выбор между принятием и отверганием предлагаемого, т. е. между тем, осуществить потенциальный смысл или оставить его нереализованным. Ценность -единственная мера сопоставления мотивов. Кроме того, ценностные ориентации являются важнейшим компонентом субъектной образующей активности и самого субъекта в ней. Из обширного набора предлагаемых обществом ценностей человек выбирает -предпочитает, отказывается, борется «за» или «против», взвешивает - свои ценности. Ценности - это не то, за что платим, а то, ради чего живем. Только в ходе авторского, субъектного, выстраданного самой личностью выбора любая общественная ценность становится индивидуальной. За этим порой нелегким выбором - эмоциональное отношение человека к действительности, самому себе. Он ищет смысл жизни, который представляет собой «чувство ценности чего-либо для «Я». По К.А. Абульхановой, «смысл жизни - это своеобразное чувство своей субъектности, возможности творчества жизни, это - не только когнитивное образование, а переживание личностью своей включенности в жизненные структуры, причастности к общественным ценностям, полноты своего самовыражения интенсивности взаимодействия с жизнью» [9].
Общество предлагает множество ценностей, но путь к ним индивидуален: это - поиск смысла жизни, своего места в ней. Э. Эриксон связывает такой поиск с решением проблемы идентичности. В. Франкл в стремлении найти смысл собственной жизни видит первичную мотивирующую силу человека. Вслед за Ницше он повторяет: «Тот, у кого есть для чего жить, может выдержать почти любое как». Именно В. Франкл впервые выделяет особую форму активности, характерную для становления и развития человека, - смыслообразующую активность, которая часто через иллюзии интерпретирует собственную жизнь, свое место в окружающем мире, свою состоятельность или несо-
стоятельность, жизненную приземленность или идеалистичность.
1. Бердяев Н. А. Душа России. М., 1990. С. 6, 8-10, 15-17.
2. Мнацаканян М.О. // Общественные науки и современность. 2006. № 2. С. 15.
3. Лосский Н. Характер русского народа. М., 1990. Кн. 2.
4. Шкаратан О. // Общественные науки и современность. 2004. № 4.
5. Тихонова Н.Е. // Общественные науки и современность. 2005. № 6.
6. Allport G.W. The historical back ground of modem spesial psychology. Handbook of sosial psychology. V.L. Cambridge, 154. P. 9.
7. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996. С. 155.
8. Гуревич К.М., Раевский А.И. // Психол. журнал. 2001. Т. 22. № 5. С. 29-38.
9. Абульханова К.А. Психология и сознание личности: Избр. психол. тр. М., 1999.
Поступила в редакцию 22.03.2007 г.
О ВОЗМОЖНОСТИ СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО ВИДЕНИЯ МАТЕМАТИКИ1
А.А. Артемов, Н.Б. Болотова, С.В. Кольцова
Artyemov A.A., Volotova N.B., Koltsova S.V. On an opportunity of the synergetic vision of mathematics. The given work attempts to construct the elementary metaphorical model of mathematics using the synergetic visions of it as an open complex developing system. Henceforth the construction of theoretical model with its subsequent improvements will be proposed. The authors conclude that the comparison of development of the complex self-organizing system, as it is presented by synergetrics, with a historical picture of mathematics development shows, that evolution of mathematical knowledge submits to the same laws of development, and, hence, the mathematics as a complex system can be studied from positions of synergetrics.
Несомненно, что1 современная математика является очень сложным и важным объектом изучения. Реальность современной математики обнаруживает очаг напряжения в самой науке - это увеличившийся до непомерных размеров разрыв в скоростях протекания процессов дифференциации и интеграции исследований. Это приводит к катастрофической разобщенности сообщества математиков и, как следствие, к утрате видения единства математики, к отсутствию внедрения нового в общематематический цикл университетского специального математического образования, т. к. живое положительное содержание, понятное не только узкому специалисту, а математику из другой области, практически исчезло из науки.
Возникает проблема управления процессом интеграции, выяснения роли человеческого фактора, его возможности противостоять хаосу дифференциации. Языком, на котором удобно и естественно описывать жизнь слож-
1 Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (грант РФФИ 06-06-96318р_центр_а).
ных развивающихся систем, является синергетика. В современном понимании синергетика -наука о процессах развития и самоорганизации сложных систем любой природы.
В данной работе предпринята попытка построения простейшей метафорической модели математики с использованием синергетического видения ее как открытой сложной развивающейся системы. В дальнейшем предполагается построение теоретической модели с последующими ее усовершенствованиями.
Будем при этом исходить из определенного образа математики. Как известно, исторически сформировались и продолжают сосуществовать три основных взгляда, три образа математики: содержательный (или
предметный), формалистский (или структуралистский) и функциональный (или системный) [1]. Мы придерживаемся функциональной точки зрения на математику, понимаем ее как функционально подчиненную подсистему в системе научного знания в целом, делая акцент на ее целостности как сложной самораз-вивающейся системы. В своих рассмотрениях будем опираться на работы [2-3].
