CC BY
83
ОЦИАЛЬНАЯ КИБЕРПЕДАГОГИКА
Н. А. Сляднева
Московский государственный университет культуры и искусств
В статье рассматривается динамика процессов и средств социальной педагогики в современном социально-информационном пространстве, в условиях формирования информационного общества. Вводится понятие киберпедагогики.
Ключевые слова: информационное общество, социальная педагогика, киберпедагогика, человек информационного общества
The article examines the dynamics of processes and tools of social pedagogy in the modern socio-infor-mational space, in the conditions of formation of the information society. We introduce the notion of киберпедагогики.
Key words: information society, social pedagogy, киберпедагогика, the man of the information society.
Реальность феномена «виртуальной реальности», существующего параллельно с классической социальной реальностью, в наши дни не требует специальных доказательств. Вместе с тем онтологический статус этого феномена трактуется не однозначно. Виртуальность понимается как игровая, условная реальность, как информационная модель реальности, как симуляция реальности. Однако современная практика дает основания считать, что виртуальность является не только проекцией социокультурного разнообразия, но и новой деятельностной средой — кибер-пространством для реализации всех видов и способов человеческой активности, «жизнедействия».
Очевидно, что в киберпространство наиболее адекватно транслируются такие виды классической человеческой деятельности, которые по природе своей являются либо полностью, либо в значительной степени информационными. Именно к таким видам деятельности относятся образование и воспитание.
В наши дни использование киберпро-странства как образовательной среды, ка-
нала обучающих, образовательных коммуникаций стало привычным явлением. Достаточно перечислить такие понятия, как дистанционное обучение, e-learning, электронные учебники и хрестоматии, электронные депозитарии учебных материалов, обучающие интернет-порталы, виртуальные университеты и т.п.
Соединение понятий киберпространства и процесса воспитания, виртуальной среды и педагогики далеко не столь привычно и очевидно. Правомерно ли это сближение понятий, воспитывает ли виртуальность, возможна ли в принципе трансляция в ки-берпространство воспитательной деятельности, существует ли феномен социальной киберпедагогики? Попытаемся ответить на эти вопросы.
Воспитание, процесс воспитания — это информационно-деятельностный феномен. Наиболее очевидными и бесспорно и информационными объектами, реализующими воспитательное воздействие, являются транслируемые (внушаемые, формируемые, демонстрируемые) человеку ценности, образцы и модели поведения. Источником данных информационных объектов может
148 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 3 (47) май-июнь 2012 148-153
И
г
быть как активный субъект воспитания (воспитатель), так и окружающая человека социальная среда. Деятельностная, составляющая суть воспитательного процесса, — это, прежде всего, целевая организация социального опыта, вовлечение в совместную деятельность, формирующую определенные социальные установки, принципы, нормы.
Очевидно, что в информационном обществе, в современном социально-информационном пространстве кардинально изменяются динамика, масштабы, действенность процессов социального воспитания. Поэтому важнейший результат информатизации — человек информационной эпохи (Homo informaticus), который представляет собой одновременно и субъект, и объект информационного преобразования, и субъект, и объект социальной киберпедагогики.
Формирование идей и ценностей, образцов и моделей поведения в современном киберпространстве существенным образом изменяется в сравнении с классическим социальным пространством.
Духовный мир человека — информационный феномен, представляющий собой единство контента (содержания), структуры (архитектуры) данного содержания и контактов (информационного обмена) с внешним миром (информационным пространством). Все названные параметры в условиях электронного сетевого коммуникативного формата приобретают новые импульсы для развития.
Для понимания специфики киберпеда-гогики имеет значение не только изменение духовной практики современного социума, но и деятельностные характеристики современного социального (социально-информационного) пространства.
Во все исторические эпохи социальная среда (пространство), в рамках которой осуществлялась жизнедеятельность человека, определялась типом социально-информационных коммуникаций, наиболее распространенными способами и формами реализации социальных отношений и взаимодействий. Очевидно, что социально-
информационное пространство эпохи информационного общества кардинально изменилось:
• по своей структуре (трехмерность социальной среды — классическая реальность, виртуальная реальность и переходная зона);
• по масштабам (сетевая, многоканальная доступность мирового сообщества);
• по динамике социальных преобразований (быстродействие социально-информационных каналов, скорость социальной диффузии, трансляции сообщений и событий);
• по многообразию предлагаемого контента (разнообразие доступных современному человеку идей, образцов, моделей поведения).
Данные изменения проявляются в беспрецедентной интенсивности и эффективности многих проявлений социальной ки-берпедагогики. Классическая социальная среда, в которую были погружены многие поколения советских людей, в границах которой происходили социализация и социальное воспитание в 50—80-е годы ХХ столетия, имели четко очерченные параметры, ограниченный круг действующих субъектов социального влияния, стандартный набор сценариев и образцов поведения (семья, школа, двор, улица, вуз, работа и т.п.). Среда социального воспитания типичного человека, чье становление происходило в эти годы, была локальна, ограничена также в пространственном смысле (регулируемая миграция) и информационном (информационные барьеры, цензура и т.п.).
Формирование под влиянием процесса информатизации нового информационного режима расширило на порядки границы того социального пространства, той среды влияния, в рамках которых получили возможность развивать и проявлять свою личность поколения девяностых и начала ХХ! века. Наш современник с полным правом может к известному крылатому выражению «мои университеты» добавить эпитеты — виртуальные, глобальные.
Масштабы доступного пространства для социальной жизнедеятельности и разноо-
бразие социальных субъектов, выступающих в качестве лидеров социальной кибер-педагогики, в наши дни таковы, что интегральный, кумулятивный эффект всех этих влияний на те или иные группы населения, на отдельную личность невозможно зачастую ни предугадать, ни предвосхитить, ни откорректировать. Объект социальной киберпедагогики (совокупность граждан, членов мирового сообщества) — продукт глобальных социально-информационных воздействий, как спонтанных, так и целевых манипуляций. Субъект социальной киберпедагогики, актор современного социально-педагогического процесса — это калейдоскопически многообразный социальный феномен информационного общества.
Какие личности, социальные силы и институты могут претендовать на это звание, на активную роль в процессе воспитания современной социальной аудитории?
Их диапазон широк: от конкретных пассионарных личностей до социальных структур, институтов; от реальных персон, организаций до виртуальных субъектов; от социальных авторитетов, лидеров общественного мнения до рядовых граждан, носителей тех или иных инициатив; от открытых инициаторов тех или иных акций до «серых кардиналов» социальной кибер-педагогики, закулисных манипуляторов; от профессиональных социальных технологов до одаренных или удачливых дилетантов; наконец, от персонифицированных или социально организованных субъектов до не-персонифицированных информационных моделей (идей, образцов и интегральных моделей поведения).
Личностное социально-информационное пространство отдельного человека в наши дни практически ничем не ограничено, так же как и доступ к нему всех вышеперечисленных акторов. Результат этих тенденций — диалектически противоречив. С одной стороны, возрастающее по экспоненте социокультурное разнообразие, диверсификация общества, выражающиеся в растущем многообразии социальных типов, сообществ, спо-
собов жизнедействия, социального креатива, субкультур, широчайшем диапазоне возможностей для поиска индивидуальных форм самовыражения и т.п. С другой стороны, все чаще наблюдаются массовые стандартные реакции, модные увлечения, своего рода социальные крупномасштабные самозарождающиеся флэшмобы, ответственность за организацию которых не заявляет ни один штаб.
Впрочем, строго говоря, в этом нет никакого противоречия. Индивидуализация и стандартизация социального "modus operandi" являются двумя типовыми сценариями социального поведения. Информационное общество в данном случае укрупняет, интенсифицирует и ускоряет их проявления.
Масштабы и динамика воспитывающей среды, темпы распространения новых тенденций, идей и образцов (скорость социальной диффузии) не единственные инновации современного социально-информационного пространства.
Необходимо отметить специфику ки-берпедагогики на микросоциальном уровне. Лейтмотивом концепций гражданского общества нового времени является признание статуса личности, субъекта социальных отношений как самоценного и определяющего элемента социальных систем. Этот постулат имеет прямое отношение и к киберпедагогике.
Новый информационный режим гарантирует иные масштабы социального креатива, свободу доступа к информации, демократичность и разнообразие возможностей самовыражения, вербализации и других форм выявления своего внутреннего мира, его объективации в виртуальной среде. Все эти преимущества информационного общества позволяют неизмеримо более широким кругам проявить социальную активность без исключительной пассионар-ности, участвовать в социальных проектах без обладания какими-то существенными ресурсами, демонстрировать лидерские качества без организационной институцио-нализации. Все это успешно предоставляет виртуал: контент, информационные кана-
лы и ресурсы, аудиторию, социальные сети и коммьюнити, быстродействие самоорганизации, наконец, выход социальных действий в настоящую реальность.
Благодаря этому действия рядового человека могут создать ситуацию влияния, воздействия на самые широкие круги, вызвать социальный резонанс, отклик, формировать группы единомышленников, подражателей и т.п. Поэтому в информационном обществе не только изменяется соотношение между численностью популяции активных и пассивных граждан, лидерского корпуса социальной педагогики и его рядовых членов, не только предоставляется более широкий и демократичный спектр возможностей перейти из второй категории в первую, но и кардинально меняется статус этого социального множества. Иными словами, объекты социальной ки-берпедагогики становятся полноправными ее субъектами, активными игроками.
Социально-информационный кумулятивный эффект информационного поведения рядовых граждан — вот основа нового микросоциального уровня реализации социально-воспитательного процесса.
Интегральный уровень социальных результатов, формируемый как итог синерге-тического объединения микросоциальных действий, мнений, реакций тысяч и миллионов субъектов, — это новая форма реализации социально-педагогического эффекта непосредственно с микродискретного уровня информационного общества. Это возможно только в новом информационном режиме — как дальнейшая эволюция социальных сетей, чатов, контактов, форумов, блогов, коммью-нити и т.п. Индивидуальная (личностная) информационная акция в виртуальном пространстве может быть эффективной.
Наиболее типичными являются два сценария. Первый сценарий предполагает энергетику уникального, значимого контента. В этом случае субъект-инициатор обладает столь значимым контентом, что это способно активизировать и видоизменить виртуальное сообщество, заставить его пройти через все стадии оперирования информацией (восприятие, эмоциональное пережи-
вание, рациональный анализ и интерпретация, оценка) непосредственно к социальному действию.
Второй сценарий опирается на энергетику массовых информационных реакций. В этом случае субъект-инициатор обладает типовым социальным контентом, носителем типовых (опять-таки массовых) потребностей, распространенных ценностей, реакций на те или иные явления и т.п. Обыденность, стандартность всех этих информационных действий работает не благодаря их креативности, а в силу множественности разделяющих эту точку зрения субъектов. Интеграция субъектов типового, массового информационного поведения также дает синергетический эффект в социальном пространстве.
Таким образом, в информационном обществе реализация прав личности на активную роль в формировании социальных условий, образцов поведения, на воздействие на других людей создает новые технологии социальной педагогики, осуществляемой непосредственно с уровня субъективно-личностных волеизъявлений.
Особая эффективность данных акций основывается на уникальных свойствах виртуальной реальности, параметрах нового информационного режима. Речь идет, прежде всего, о новых возможностях — как демонстрации опыта, образцов и моделей поведения, так и вовлечения в виртуальные и реальные эксперименты в различных технологиях организации совместной деятельности. Современный человек имеет как никогда богатейшие возможности интерактивного участия в различных виртуальных акциях и экспериментах. Именно деятельностная компонента позволяет говорить о формировании такого феномена, как виртуальная педагогика и виртуальная социальная педагогика, виртуальная социализация.
Благодаря свойствам виртуального пространства, обеспечивающим убедительную демонстрацию моделей, образцов поведения, мультимедийность и полисенсорность демонстрируемых образцов, многообразие форм и способов межличностного диалога и полилога, формируются определенные
личностные ожидания и установки.
Во-первых, размываются психологический и деятельностный барьеры между социальными и информационными феноменами, уровнями реальности. Современный человек, погруженный в информационный контекст, все чаще и чаще не отделяет в своем восприятии и отношении реальность классическую от информационной, событие от событийной информации, социальное действие в классической реальности от его проекции в виртуале.
Во-вторых, размываются барьеры между собственно деятельностью, личностным опытом и созерцаемой деятельностью, демонстрируемым опытом. Это весьма сложная, многофакторная тенденция. Ее проявления можно рассматривать в различных аспектах.
Прежде всего, взаимодействие человека и демонстрируемых в виртуальном пространстве тех или иных событий, явлений, акций и т.п. возможно интерпретировать как виртуальный эксперимент.
Виртуальный эксперимент — это демонстрация действия, представленного в интернет-пространстве, его многократное повторение для привыкания к нему, снятия барьера непознаваемости, затем его проживание, мысленное эмоциональное воспроизведение. Этот феномен является аналогом обучающих виртуальных тренажеров, применяемых во многих сферах профессионального обучения. Современное социально-информационное пространство обеспечивает многоплановое обучение-тренинг, поэтому допустимо говорить о социальных виртуальных тренажерах.
В процессе взаимодействия в системе «человек — виртуальный объект» происходит множество тонких психологических реакций: персонализация этих образцов, примерка к себе, обучение, мысленный эксперимент, вчувствование, опережающее моделирование, виртуальное обучение и репетиция реальных действий. Как уже упоминалось, обучающий потенциал виртуальных тренажеров давно освоили во всех экстремальных и прочих профессиях и ситуациях, где дорого и рискованно сразу проводить
реальный эксперимент. Многие акции, пер-фомансы, социальные инициативы, предлагаемые в виртуале (как социально позитивные, так и деструктивные), «работают» как виртуальный социальный эксперимент. Демонстрация действия, его многократное повторение ведет к его популяризации (многие так делают), дегероизации (это делают такие же, как мы), снятию барьера непознаваемости (понятно, как это делается), труд-нодоступности, исчезают сомнения, идет привыкание, затем проживание данного действия, мысленное и эмоциональное воспроизведение, анализ, оценка. Аксиологический и аналитический этапы также обеспечены соответствующими сервисами: комментарии, мнения, выражение эмоций, диалог, оценки действий реальных участников. Оценочно-аналитический этап — это также эффективное обучение-тренинг. Таким образом, в ходе множества подобных экспериментов, благодаря включенным в реальную практику методам виртуального воспитания и обучения, происходит тестирование публики. Через социальные сети, коммьюнити единомышленники находят друг друга. Проходят тестирование и потенциальные группы риска — эпигоны, имитаторы, маргиналы, манипуляторы общественным мнением, бытовые террористы, любители реальных ужасов, и, даже, потенциальные участники террористических организаций, мысленно уже имевшие шанс отождествить себя с террористами, потенциально и реально готовые к конкретным действиям.
Эффективность воздействия виртуальных акций как способа социализации, как средства киберпедагогики заключается также в технологических возможностях новой информационной среды. Это такие уникальные возможности, предоставляемые новым информационным режимом, как ги-пермультимедийность интеллектуальной лаборатории современного человека, по-лисенсорность межличностных коммуникаций. Технические достижения нашего времени позволяют создавать и транслировать в виртуальное пространство не только мысли, фактографическую информацию, вербальные сообщения, но и все более мно-
гоаспектно воздействующие на сенсорную сферу человека информационные объекты, моделируемые с помощью мультимедийных технологий, трехмерной графики, фанто-матики, цифрового видео, анимации и т.п. Доступность такого рода технологий, демократизация и персонализация информоопе-рирования и новейших коммуникационных каналов и средств расширяют горизонты для креатива, самовыражения, делают обмен информации все более полисенсорным, обеспечивающим трансляцию не только продуктов рацио, но и личностных и социальных эмоций, оценок, наглядно убедительных образцов и моделей поведения, виртуальных экспериментов и т.п. Включенность человека как потребителя и как создателя, генератора сообщений в информационную среду, наполненную столь аттрактивными информационными объектами, не может не воздействовать на его духовный мир.
Проблема аттрактивности полисенсорного виртуального контента заставляет вспомнить понятие фасцинации информации, широко обсуждаемое в недавнем прошлом, как некоего качества информационных объектов, способных привлекать и удерживать внимание человека.
Особенностью информационных контактов в современном информационном пространстве является мощная диалектическая оппозиция интеллектуального (рационального) и эмоционального (иррационального) начал. Это выражается в наличии двух тенденций:
• тенденции интеллектуализации информационного пространства, связанной с его интенсивной наполненностью новыми идеями, социокультурными смыслами, формирующей более значимый тезаурус;
• тенденции ментализации, усиления эмоциональной составляющей информационного пространства, основанной на мульти-медийности новых коммуникаций, наглядности демонстрации событий и социально-психологических реакций на них.
С одной стороны, это создает сложность управления таким контентом, непредсказуемость, но и высокую энергетику стихийных
реакций виртуальной толпы. С другой стороны, обеспечивает возможность деструктивным силам играть на эмоциональном компоненте, что формирует некую модернизированную «виртуальную охлократию».
Действенность акций социальной кибер-педагогики связана также и с новым хронотопом соответствующих процессов, темпами распространения социальных реакций, трансляции моделей поведения и т.п.
В полном соответствии с социальным законом амбивалентности все названные тенденции порождают как позитивные явления, так и не менее широкий спектр негативных следствий. Увлеченные неограниченными возможностями виртуальной реальности, внушаемые, управляемые личности становятся группой риска, имеют высокий шанс быть запрограммированными негативными примерами, вовлеченными в асоциальные коммьюнити. В стихийных акциях социальной киберпедагогики заключена угроза социальной и информационной безопасности общества. В наши дни можно выявить немало примеров того, как фасцинация информационных паблисити, инстинкт демонстративности на благодатной почве доступного информационного пространства порождают тиражирование эпатирующих, а порой примитивно хулиганских и даже преступных акций, проводимых в реальном мире группами асоциальных или заигравшихся молодых любителей адреналина — исключительно для трансляции в виртуальном мире.
Очевидно, что необходимо противопоставление позитивных социальных образцов, интегральных моделей поведения стихийно асоциальному или коммерческому креативу. Необходимо формирование корпуса ответственных перед обществом лидеров социальной киберпедагогики, общественных и государственных организаций, занимающихся социальной рекламой, социальными проектами, целевой молодежной политикой, способными конкурировать с негативными образцами. Социальная ки-берпедагогика должна опираться на принципы киберэтики, экологии виртуального пространства.
