CC BY
5DOI: 10.24412/2076-1503-2023-7-170-174 NIION: 2018-0076-7/23-519 MOSURED: 77/27-023-2023-7-519
РАТТУР Мария Владимировна,
кандидат исторических наук, доцент, научный сотрудник сектора философии права, истории и теории государства и права Института государства и права РАН, е-таН: rattur@yandex.ru SPIN-код: 5487-0117, Аи^огЮ: 419204
СОСЛОВНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ДИСКУРСЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Аннотация. В статье предпринята попытка осмысления феномена сословной идентичности в Российской империи в дискурсе социальной помощи несовершеннолетним. Актуальность изучения историко-правового опыта формирования идентичности обусловлена включением в 2020 году в отечественный конституционный текст понятия «идентичность», которое характеризуется многозначностью и имеет множество трактовок. Делается вывод о важности учета традиционных духовно-нравственных ценностей для укрепления общероссийской идентичности на современном этапе развития российской государственности.
Ключевые слова: идентичность, традиционные ценности, Российская империя, историко-правовой анализ, благотворительность, государственное регулирование, общественная инициатива
RATTUR Maria Vladimirovna,
PhD in History, Associate Professor, Researcher of the Department of Legal Philosophy, Legal History and Legal Theory, Institute of the State and Law, Russian Academy of Sciences
CLASS IDENTITY IN THE DISCOURSE OF SOCIAL ASSISTANCE TO MINORS IN THE RUSSIAN EMPIRE: HISTORICAL AND LEGAL
PERSPECTIVE
Annotation. The article attempts to comprehend the phenomenon of class identity in the Russian Empire in the discourse of social assistance to minors. The relevance of the study of historical and legal experience of identity formation is conditioned by the inclusion in 2020 in the domestic constitutional text of the concept of "identity", which is characterized by multiple meanings and has many interpretations. The conclusion is made about the importance of taking into account traditional spiritual and moral values to strengthen the all-Russian identity at the present stage of development of the Russian statehood.
Key words: identity, traditional values, Russian Empire, historical and legal analysis, charity, state regulation, public initiative.
Принятие Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14.03.2020 г. №1 ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» привело к появлению в тексте Основного закона страны понятия «идентичность». Связано это, прежде всего, с острыми вопросами сплоченности российского общества, интеграционными и дезинтеграционными процессами, сохранением системы традиционных ценностей.
При этом неизбежно возникают терминологические сложности, вызванные, прежде всего, тем, что определение идентичности, по сути, является «зонтичным» и имеет множество трактовок. Исследователи отмечают, что «проблемность ситуации, сложившейся с пониманием идентичности, характеризуется, с одной стороны, различием подходов к определению самого понятия идентичности, соответствующему тем или иным контекстам, в которых это понятие используется» [11, С.12]. Одной из причин сложившейся ситуации является тот факт, что феномену коллективной
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
идентичности присущ динамический характер, так как ее формирование и трансформация происходят исключительно в процессе социального взаимодействия.
Близкий по смыслу понятию «идентичность» термин встречается уже в работах античного периода. Так, Аристотель использует термин «тождество» (tautotis). До середины XIX века в русском языке использовалось именно это слово. Латинское «idem», означающее «тот же самый» дало жизнь понятию «идентичность». В работах Д. Юма и Д. Локка использование термина «идентичность» определяется начавшимся процессом индивидуализации [13, С.50].
В философии XIX-XX веков утверждается идея о сущностной историчности всякой социокультурной идентичности [4]. При этом, например, Л. Фейербах обратил внимание на то, что «отдельный, отъединенный человек, как нечто обособленное, не заключает человеческой сущности. Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком» [20, С.203].
Однако, концептуализация этого понятия произошла лишь в середине ХХ века благодаря Э Эриксону. В его представлении идентичность -«индивидуальный феномен, полностью зависящий от актуального социального опыта» [21, С.32]. Переход от индивидуального феномена к коллективному произошел довольно быстро. Д.С. Коньков в своем исследовании отмечает, что причиной тому является «связь идентичности не только с обществом, но и с историческими трансформациями» [9, С.80]. Однако, крайне важным является установление и того факта, что «на примере такой социальной идентификации, как историческая (историческая и социальная память), эксплицируется возможность или невозможность сохранения основательности, целостности и устойчивости самоидентичности» [5, С.41].
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что влияние отдельной личности на формирование идентичности крайне невелико, а главная роль в этом процессе принадлежит обычаям и традициям, а также историческому наследию. При этом, важно отметить, что идентичность может быть как позитивной, связанной с «актом самоутверждения, самоуважения, положительной самооценкой» [10], так и негативной (отрицательной). По мнению Н.Г. Козина отрицательную идентичность порождает идентификационный невроз, под которым он понимает «способ избежать не-су-ществования, избегая всех форм существования, как если бы можно было творить историю, избегая своего прошлого, созидать культуру, отказываясь от ее духовных основ, преодолевая в себе все свои коллективные сущности» [8, С.43]. Особую опасность отрицательная идентичность таит для
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
подрастающего поколения с точки зрения влияния на формирование ценностей и девиационных направлений развития [15].
Среди существенных тенденций последних лет в отношении коллективной идентичности академик В.А. Тишков выделяет «вторжение действующих правовых норм в трактовку прошлого, как если бы людские сообщества постоянно жили по нынешним нормам, имели бы такие же представления о добре и справедливости, моральные и ценностные установки, какие свойственны современному миру, судили бы о событиях, о себе и других людях так же, как делают это сейчас» [17, С.7], поэтому представляется особенно важным рассмотреть опыт формирования сословной идентичности в Российской империи, основываясь на массиве архивных источников, для обеспечения достоверности выводов.
В системе социального призрения несовершеннолетних, сформировавшейся в Российской империи, был распространен сословный и территориальный принцип оказания помощи. Об этом свидетельствует анализ уставов благотворительных учреждений: столичные заведения оказывали помощь только жителям Санкт-Петербурга, вологодские - жителям Вологодской губернии и т.д. [19]. Эта мера была призвана предотвратить перенасыщение филантропических учреждений, но в то же время она существенно затрудняла оказание помощи нуждающимся несовершеннолетним.
Что касается сословных ограничений, то они в большей степени характерны при оказании помощи детям бедных родителей и сиротам. Например, если сиротские приюты организовывались для дворянских детей, купечества, мещанства и содержались на средства представителей этих сословий (благотворительных организаций и частных лиц).
Следует отметить, что сословный и территориальный принципы оказания социальной помощи несовершеннолетним способствовали разобщенности благотворительных учреждений. Представители каждого сословия и каждый частный благотворитель ставили перед организуемым учреждением свои задачи и заботились об их исполнении. Однако отсутствие точных сведений о размерах и видах нужды приводило к снижению эффективности социальной помощи. По мнению В. Ильинского, благотворительность «далеко не удовлетворяет предъявляемым к ней нуждою требованиям» именно из-за разобщенности действий филантропических учреждений [2, С.18].
Сословный принцип не распространялся на социальную помощь незаконнорожденным, что для сословного российского общества было нехарактерным. Прежде всего их призрением занима-
лись Московский и Санкт-Петербургский воспитательные дома - старейшие учреждения призрения детей в Российской империи [12, С.135]. К 1883 году под Московским воспитательным домом понималась совокупность нескольких, весьма обширных, учреждений: грудные отделения для здоровых и больных приносимых детей с оспопрививательным заведением; при них палаты для вскармливания законных детей и офицерских малюток; загородный двор с фермою; больница для служителей и питомцев Воспитательного дома, при ней лечебница для приходящих детей; управление питомцами, воспитывающимися в деревнях; сельские и фельдшерские школы; учительская семинария Воспитательного дома; столичное окружное управление, заведующее исключительно питомцами, обучающимися ремеслам в Москве; повивальный институт и родовспомогательное заведение с поликлиникой и гинекологическим отделением. Общее число призреваемых Московским воспитательным домом к 1883 году достигало 36500 человек [16, С.5]. Персонал служащих состоял из 5 членов правления, 41 служащего по «разным частям», 25 врачей, 10 фельдшеров, 2 акушеров, 2 фельдшериц, 26 надзирательниц, 37 их помощниц и 43 окружных надзирателей. Среднее количество кормилиц в Доме - 652; в течение года - 12000 [16, С.13].
Неравномерное поступление детей приводило к периодическому недостатку кормилиц, поэтому часто использовалось искусственное вскармливание. Некачественные заменители материнского молока, небрежность при их приготовлении приводили к болезням и смерти младенцев. Однако нужно признать, что предпринимались попытки по упорядочению этой деятельности. Так, в 1889 году в воспитательном доме проводились исследования суррогата женского молока для кормления грудных детей, изобретенного провизором Робертом Келером [14, С.146].
Из воспитательного дома детей отправляли в деревни. Местность, в которую отдавали питомцев для «вскормления», занимала 32 уезда Московской и шести смежных губерний. Вся она подразделена на 41 округ (кроме особого столичного округа). Число селений, в которых были питомцы, в округе от 85 до 356, а всех селений - до 12500. Дети по округам распределены в наименьшем числе - до 440; в наибольшем - до 4000. У каждой семьи, как правило, по одному питомцу, но есть до пяти и шести детей, впрочем, последнее в виде исключения [14, С.148].
О масштабах призрения незаконнорожденных убедительно свидетельствует статистика: в течение 1883 года поступило 14500 незаконнорожденных детей (в среднем 39 детей в день). Из них 54% рождены в Москве, 20% в Московской
губернии, а остальные - в других губерниях Российской империи. Легкость сообщения Москвы с окрестными губерниями, а вместе с тем и «нужда рабочего люда, заставляет расставаться с детьми в возрасте до пяти дней» [16, С.12-13].
Безусловное повиновение было характерной особенностью сословных благотворительных заведений для несовершеннолетних. Н.А. Добролюбов отмечал, что «младшее поколение необходимо должно быть под влиянием старшего, и от этого проистекает неизмеримая польза для развития и совершенствования человека и человечества», однако, «объявляя безусловное повиновение, вы именно уничтожаете разумное, правильное, свободное развитие дитяти» [1, С.280-281]. Его мнение подтверждает опыт деятельности благотворительных заведений. Например, принуждение и муштра в Смольном институте создали слишком абстрактную и искусственную модель действительности, поэтому приобретенный в нем опыт не соответствовал житейскому опыту, который естественным образом дает знание жизни. Институтский опыт лишь порождал драматическую коллизию между образовавшимися в институте привычками, претензиями и иллюзиями с условиями жизни, которые окружали воспитанницу после выпуска. В своих воспоминаниях А.Н. Энгельгардт неоднократно подчеркивала, что «беспрекословное послушание входило тоже в программу обязанностей институтки» [6, С.146]. Е.Н. Водовозова вспоминала: «Вся институтская жизнь распределялась по звонку: звонок будил нас от сна, по звонку шли к чаю, по звонку мы должны были рассаживаться по партам и ждать учителя, с звонком его урок оканчивался и начиналась рекреация, звонок извещал о необходимости идти в столовую - одним словом, звонок определял все минуты жизни воспитанниц, служил указателем, что делать, что думать. Звонок и крик классной дамы: «По парам!» - вот что мы слышали с утра до вечера» [6, С.243].
Между тем безусловное повиновение и замкнутость заведений несколько смягчались за счет приходящих воспитанников. Общение с ними пансионеров в течение дня позволяло не чувствовать себя изолированными.
Развитие современного российского политико-правового пространства происходит «с опорой на традиционные ценности и накопленный культурно-исторический опыт», что «позволяет народу России своевременно и эффективно реагировать на новые вызовы и угрозы, сохраняя общероссийскую гражданскую идентичность» [18], поэтому крайне важно учитывать накопленный истори-ко-правовой опыт формирования сословной идентичности.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
Многовековая отечественная история не позволяет эффективно использовать зарубежные концепции идентичности в отношении современной российской действительности. Исследователи справедливо полагают, что «изучение идентичности в строгих заданных рамках определенных западных теорий не будет объективным, поскольку наша реальность не вписывается в эти методологические подходы» [11, C.8].
Согласно «Основам государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 9 ноября № 809 к традиционным ценностям среди прочих отнесены гуманизм и милосердие [18], которые являются базовыми для развития системы общественного призрения в имперский период. Они и сегодня являются нравственными ориентирами, формирующими «мировоззрение граждан России, передаваемые от поколения к поколению, лежащие в основе общероссийской гражданской идентичности и единого культурного пространства страны, укрепляющие гражданское единство, нашедшие свое уникальное, самобытное проявление в духовном, историческом и культурном развитии многонационального народа России» [18].
Важно учитывать и тот факт, что «идентичность в современном обществе одновременно является категорией научного анализа и категорией практики - частью политической и социальной риторики. Это создает проблему смешения эмпирического и теоретического начал» [3, C.69].
Конструирование современной правовой реальности в условиях становления многополярного мира, которые характеризуются «широко распространенным деструктурированием организаций, делегитимацией институтов, угасанием крупных общественных движений и эфемерностью культурных проявлений» [7, C.27] дает шанс сделать идентичность «источником смыслов», учитывая исторический опыт ее формирования. Это представляется крайне важным не только с точки зрения государственной целесообразности, но и сохранения «Я-идентичности», которая во многом воспроизводится и поддерживается благодаря исторической памяти.
Список литературы:
[1] Белинский В.Г., Герцен А.И., Чернышевский Н.Г., Добролюбов Н.А. Педагогическое наследие / Сост. А.Ф. Смирнов. - М.: Политиздат, 1988. - 395 с.
[2] Благотворительность в России: история, настоящее положение и задачи / В. Ильинский -СПб.: Гос. тип., 1908. - 325 с.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
[3] Брубейкер Р. Этничность без групп. - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. - 408 с.
[4] Дёмин И.В. Проблема исторической идентичности в постметафизической философии истории // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия. Филология». - 2015. - № 2(18). - С.3-18.
[5] Евстифиева Е.А., Филиппченкова С.И., Харченко А.Ю. От исторической идентификации к самоидентичности // Вестник ВГУ. Серия: Философия. - 2019. - №1. - С.37-44.
[6] Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц /Сост., подг. текста и коммент. В.М. Боковой и Л.Г. Сахаровой. - М.: Новое Лит. Обозрение, 2008. - 566 с.
[7] Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. - М.: ГУ-ВШЭ, 2000. - 606 с.
[8] Козин Н.Г. Идентификация. История. Человек // Вопросы философии. - 2011. - № 1. - С. 37-43.
[9] Коньков Д.С. Нужна ли идентичность истории: к критике концепции идентичности // Вестник Томского государственного университета.
- 2016. - № 409. - С. 79-84.
[10] Леонтьев Д.А. Новые ориентиры понимания личности в психологии: от необходимого к возможному // Личностный потенциал: структура и диагностика / Под ред. Д.А. Леонтьева. - М.: Смысл, 2011. - С. 12-41.
[11] Многоуровневая идентичность. З.А. Жаде, Е.С. Куква, С.А. Ляушева, А.Ю. Шадже.
- М.: Российское философское общество. - Майкоп: ООО «Качество», 2006. - 245 с.
[12] Раттур М.В. Генеалогия отечественной социальной политики в отношении детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей // Социальная политика и социология. - 2008. - №4.
- С.131-149.
[13] Раттур М.В. К вопросу об общероссийской идентичности в системе конституционных ценностей: от конструкта к концепту // Наука, культура, образование в контексте приоритетов современности: Сборник научных трудов Всероссийской научно-практической конференции, Стерли-тамак, 26 апреля 2023 года. - Стерлитамак: Стер-литамакский филиал ФГБОУ ВПО «Уфимский университет науки и технологий», 2023. - С.49-52.
[14] Раттур М.В. Развитие системы общественного призрения детей и подростков в России (1881-1894 гг.): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Российский государственный социальный университет. Москва, 2004. - 235 с.
[15] Раттур М.В. Социальные причины правовых девиаций несовершеннолетних // Образование и право. - 2021. - №1. - С.258-264.
[16] Сборник сведений по общественной благотворительности. Т.7. - СПб.: Имп. Человеколюбивое о-во, 1886. - 386 с.
[17] Тишков В.А. Историческая культура и идентичность // Уральский исторический вестник - 2011. - №2(31). - С.4-16.
[18] Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» // [Электронный ресурс] Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo.gov.ru/ Document/View/0001202211090019 (дата обращения 26.03.2023).
[19] Устав Вологодского исправительного ремесленного приюта для несовершеннолетних мужского пола. - Вологда: Губ.тип., 1891 - 31 с.
[20] Фейербах Л. Избранные философские произведения / Общая ред. и вступ. статья М.М. Григорьяна. Т. 1. - М.: Госполитиздат, 1955. -676 с.
[21] Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. - М.: Флинта, 2006. - 352 с.
Spisok literatury:
[1] Belinskij V.G., Gercen A.I., CHernyshevskij N.G., Dobrolyubov N.A. Pedagogicheskoe nasledie / Sost. A.F. Smirnov. - M.: Politizdat, 1988. - 395 s.
[2] Blagotvoritel'nost' v Rossii: istoriya, nas-toyashchee polozhenie i zadachi / V. Il'inskij - SPb.: Gos. tip., 1908. - 325 s.
[3] Brubejker R. Etnichnost' bez grupp. - M.: Izd. dom Vysshej shkoly ekonomiki, 2012. - 408 s.
[4] Dyomin I.V. Problema istoricheskoj identich-nosti v postmetafizicheskoj filosofii istorii // Vestnik Samarskoj gumanitarnoj akademii. Seriya «Filo-sofiya. Filologiya». - 2015. - № 2(18). - S.3-18.
[5] Evstifieva E.A., Filippchenkova S.I., Harch-enko A.YU. Ot istoricheskoj identifikacii k samoiden-tichnosti // Vestnik VGU. Seriya: Filosofiya. - 2019. -№1. - S.37-44.
[6] Institutki: Vospominaniya vospitannic institu-tov blagorodnyh devic /Sost., podg. teksta i komment. V.M. Bokovoj i L.G. Saharovoj. - M.: Novoe Lit. Oboz-renie, 2008. - 566 s.
[7] Kastel's M. Informacionnaya epoha. Ekono-mika, obshchestvo i kul'tura. - M.: GU-VSHE, 2000. -606 s.
[8] Kozin N.G. Identifikaciya. Istoriya. CHelovek // Voprosy filosofii. - 2011. - № 1. - S. 37-43.
[9] Kon'kov D.S. Nuzhna li identichnost' istorii: k kritike koncepcii identichnosti // Vestnik Tomskogo
gosudarstvennogo universiteta. - 2016. - № 409. - S. 79-84.
[10] Leont'ev D.A. Novye orientiry ponimaniya lichnosti v psihologii: ot neobhodimogo k vozmozh-nomu // Lichnostnyj potencial: struktura i diagnostika / Pod red. D.A. Leont'eva. - M.: Smysl, 2011. - S. 12-41.
[11] Mnogourovnevaya identichnost'. Z.A. ZHade, E.S. Kukva, S.A. Lyausheva, A.YU. SHadzhe.
- M.: Rossijskoe filosofskoe obshchestvo. - Majkop: OOO «Kachestvo», 2006. - 245 s.
[12] Rattur M.V. Genealogiya otechestvennoj social'noj politiki v otnoshenii detej sirot i detej, ostavshihsya bez popecheniya roditelej // Social'naya politika i sociologiya. - 2008. - №4. - S.131-149.
[13] Rattur M.V. K voprosu ob obshcherossi-jskoj identichnosti v sisteme konstitucionnyh cennos-tej: ot konstrukta k konceptu // Nauka, kul'tura, obra-zovanie v kontekste prioritetov sovremennosti: Sbornik nauchnyh trudov Vserossijskoj nauch-no-prakticheskoj konferencii, Sterlitamak, 26 aprelya 2023 goda. - Sterlitamak: Sterlitamakskij filial FGBOU VPO «Ufimskij universitet nauki i tekhnologij», 2023.
- S.49-52.
[14] Rattur M.V. Razvitie sistemy obshchest-vennogo prizreniya detej i podrostkov v Rossii (18811894 gg.): dis. ... kand. ist. nauk: 07.00.02. Rossijskij gosudarstvennyj social'nyj universitet. Moskva, 2004.
- 235 s.
[15] Rattur M.V. Social'nye prichiny pravovyh deviacij nesovershennoletnih // Obrazovanie i pravo.
- 2021. - №1. - S.258-264.
[16] Sbornik svedenij po obshchestvennoj blag-otvoritel'nosti. T.7. - SPb.: Imp. CHelovekolyubivoe o-vo, 1886. - 386 s.
[17] Tishkov V.A. Istoricheskaya kul'tura i identichnost' // Ural'skij istoricheskij vestnik - 2011. -№2(31). - S.4-16.
[18] Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 09.11.2022 № 809 «Ob utverzhdenii Osnov gosu-darstvennoj politiki po sohraneniyu i ukrepleniyu tradicionnyh rossijskih duhovno-nravstvennyh cen-nostej» // [Elektronnyj resurs] Oficial'nyj internet-portal pravovoj informacii. URL: http://publication.pravo. gov.ru/Document/View/0001202211090019 (data obrashcheniya 26.03.2023).
[19] Ustav Vologodskogo ispravitel'nogo remeslennogo priyuta dlya nesovershennoletnih muzhskogo pola. - Vologda: Gub.tip., 1891 - 31 c.
[20] Fejerbah L. Izbrannye filosofskie proizve-deniya / Obshchaya red. i vstup. stat'ya M.M. Grig-or'yana. T. 1. - M.: Gospolitizdat, 1955. - 676 s.
[21] Erikson E. Identichnost': yunost' i krizis. -M.: Flinta, 2006. - 352 s.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
