CC BY
7О^ ЮРИДИЧЕСКИЙ АРХИВ ^D
DOI: 10.24412/2076-1503-2022-7-357-361 NIION: 2018-0076-7/22-869 MOSURED: 77/27-023-2022-7-1067
РАТТУР Мария Владимировна,
кандидат исторических наук, доцент, научный сотрудник сектора философии права, истории и теории государства и права Института государства и права РАН, е-mail: rattur@yandex.ru SPIN-код: 5487-0117, Author ID: 419204
ДИНАМИКА ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Аннотация. В статье анализируется национальный опыт правового регулирования деятельности филантропических организаций в Российской империи и определение возможностей его использования в современных условиях для развития человеческого потенциала, повышения качества жизни и благосостояния граждан, достижения единства и сплоченности российского общества, которые обозначены в качестве первоочередных национальных интересов в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента России от 2 июля 2021 г. №400. Выявление причинно-следственных связей между динамикой правового положения благотворительных организаций и рядом государственно-правовых явлений в отечественной социальной действительности позволило сделать вывод о том, что наряду с рецепцией иностранных правовых норм важную роль играли элементы российской национальной идентичности: соборность как приоритетность общего дела и духовно-нравственные ценности.
Ключевые слова: правовое положение, благотворительность, национальная идентичность, правовой статус, рецепция правовых норм, правовое регулирование, человеческий потенциал.
RATTUR Maria Vladimirovna,
PhD in History, Associate Professor, Researcher of the Department of Legal Philosophy, Legal History and Legal Theory, Institute of the State and Law, Russian Academy of Sciences
DYNAMICS OF THE LEGAL STATUS OF CHARITABLE ORGANIZATIONS IN THE RUSSIAN EMPIRE
Annotation. The article analyzes the national experience of legal regulation of philanthropic organizations in the Russian Empire and identifies the possibilities of its use in modern conditions for the development of human potential, improving the quality of life and welfare of citizens, achieving unity and cohesion of Russian society, which are designated as priority national interests in the National Security Strategy of the Russian Federation approved by Russian President Decree №400 dated July 2, 2021. Identification of cause-and-effect links between the dynamics of the legal status of charitable organizations and a number of state-legal phenomena in the domestic social reality allowed to conclude that along with the reception of foreign legal norms the elements of Russian national identity played an important role: synodality as a priority of common cause and spiritual and moral values.
Key words; legal status, charity, national identity, legal status, legal reception, legal regulation, human potential.
Укрепление «суверенной государственности России как страны, способной эффективно противостоять попыткам внешнего давления», обозначенное в Стратегии
национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента России от 2 июля 2021 г. № 400, [11] требует консолидации российского общества. Богатейшие традиции оте-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
чественного благотворения формировались на протяжении всей российской истории. Несмотря на смену организационно-правовых форм и динамику правового положения филантропических организаций они сохраняли потенциал объединяющей силы в деле оказания помощи нуждающимся [10, С. 112]. Поправки в Конституцию 2020 года обозначили преемственность в развитии российского государства для сохранения исторически сложившегося единства и общероссийской национальной идентичности [4, С. 23]. Изучение динамики правового положения благотворительных организаций в Российской империи позволяет извлечь столь необходимые сегодня уроки для разработки национального законодательства, регулирующего деятельность институтов гражданского общества [3, С. 218].
Еще в XVI веке Иван IV Грозный, создав и претворяя в жизнь концепцию православного царства, согласно которой царь должен заботиться о спасении душ своих подданных [2, С. 198], предпринял попытку упорядочения благотворения на Руси. Однако начала правовых оснований отечественной филантропии были положены Петром I в начале XVIII века. Его Указ от 8 июня 1701 г. №1857 гласил, что следует определить в домовые Святейшего Патриарха богадельни нищих, больных и престарелых. Одним из источников их финансирования стали штрафы с чиновников, которые произвольно толковали законодательство и не имели на рабочем месте («служилых местах») свода законов. Указ от 17 апреля 1722 г. «О хранении прав гражданских» определял его в размере 100 рублей. Император считал, что «надлежит законы и указы писать явно, чтоб их не перетолковать. Правды в людях мало, а коварства много. Под них такие же подкопы чинят, как и под фортецию», поэтому стремился мотивировать чиновничество к исполнению законов, не упуская случая пополнить бюджет филантропических учреждений.
Эпоха дворцовых переворотов сохранила лишь ряд благих намерений и пожеланий монархов, облеченных в форму указов. Так, например, Елизавета Петровна своим указом от 2 апреля 1747 г. «О надобности учредить дома для призрения незаконнорожденных» обозначила острую социальную проблему, но ее решения в указе предусмотрено не было. Екатерина II, будучи уверена в том, что «законы, не сохраняющие меру в добре, бывают причиною, что отсюда рождается безмерное зло», сумела открыть в обеих столицах Воспитательные дома. Согласно Манифеста от 1 сентября 1763 г. Московский воспитательный дом имел статус государственного учреждения под особым покровительством императрицы [8, С. 8]. Императрица проявляла и личную инициативу в
деле благотворения. Об этом, например, убедительно свидетельствует тот факт, что в 1767 г. Екатерина выделяет 150 000 рублей из личных средств «на устройство училищ, сиротских домов, богаделен, больниц, других благотворительных заведений» [1, С. 28].
Приказы общественного призрения, учрежденные императрицей, представляют собой уникальное государственно-правовое явление прежде всего потому, что, противореча замене приказов коллегиями, которую осуществил Петр Великий, они коррелируют с благотворительными традициями допетровской Руси. При этом положения ст. 64 Устава благочиния 1782 г. закрепляли норму, на основании которой обеспечивалась деятельность легальных организаций. Общественная организация открывалась только путем получения разрешения правительства (концессии) [9].
После кончины Екатерины Великой Павел I именными указами от 12 ноября 1796 г. поручил императрице Марии Федоровне «начальствовать» над Воспитательным обществом благородных девиц и Санкт-Петербургским и Московским воспитательными домами [14, С. 35]. Ее усилиями частное благотворение и филантропическая деятельность стали важной частью светской жизни. По уже сложившейся традиции Александр I 16 мая 1802 г. учредил Филантропическое общество, которое в 1814 г. было преобразовано в Императорское Человеколюбивое общество.
Отечественная война 1812 г., вызвав всплеск патриотизма в стране, привела к появлению новых благотворительных обществ (например, во время войны, 12 ноября 1812 г., император утвердил Устав «Петербургского общества патриотических дам») и формированию престижа частной филантропии. Личный пример членов Императорского Дома позволил сделать частное благотворение значимым, способствовал открытию новых филантропических учреждений.
Правление Николая I ознаменовано организацией административно-правового контроля за реализацией филантропических инициатив и деятельностью благотворительных учреждений. Для этого в 1828 г. было создано IV отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, контролировавшее деятельность благотворительных учреждений, состоявших под покровительством Их Величеств. В 1848 г. императором был установлен запрет на открытие новых частных благотворительных обществ. Следует отметить, что это решение Николая I привело к повышению роли государства в уже открытых учреждениях, не ограничивая возможность участия частных лиц в благотворительной деятельности. Этот
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
запрет был отменен лишь в царствование Александра II в 1859 г. [7, С. 286].
Ответом на назревшую необходимость регламентации и нормативно-правового регулирования деятельности благотворительных учреждений стало решение, принятое Александром II 12 января 1862 г. Согласно ему с апреля 1862 г. утверждение уставов благотворительных заведений стало относится к компетенции Министерства внутренних дел и перестало зависеть от личного решения императора [16, С. 26]. Это привело к бурному росту подобных организаций в России, которые были практически единственной легальной формой проявления гражданской активности в стране. Правовое регулирование благотворительности нашло свое отражение при создании земского и городского самоуправления, на которые были возложены организация и координация местной филантропической деятельности, что подтолкнуло реализацию общественных инициатив на местах [5, С. 141]. Поощрение частных филантропических инициатив осуществлялось, в том числе, путем предоставления наград и почетных званий. При этом 22 ноября 1885 г. принят Закон «О непредставлении благотворительными учреждениями к наградам лиц, состоящих на государственной службе в правительственных установлениях» [6, С. 470-471].
При этом государственное попечительство в лице членов императорской фамилии в обществе рассматривалось как благо и обязанность по отношению к подданным. Примером может служить рескрипт Александра II, изданный 26 февраля 1875 года, в котором император выражал наследнику благодарность за филантропические инициативы. В настоящее время документ хранится в Государственном архиве Российской Федерации. В нем сказано: «Я не могу не вспомнить о тех неусыпных Ваших заботах, которые посвящены делам человеколюбия и общественной пользы. Лучшим доказательством успехов, достигнутых Вами на сем поприще, служит примерное состояние заведений, находящихся под Вашим покровительством».
Благотворительным обществам и заведениям согласно законодательству предоставлялся ряд льгот относительно платежей, пошлин, сборов и повинностей, а оценка эффективности их работы и контроль за расходованием денежных средств осуществлялись при помощи отчетов, которые готовились и публиковались ежегодно. Если взглянуть на общественные настроения в контексте динамики правового положения благотворительных учреждений, то вторая половина XIX века в Российской империи представляет собой уникальный период, когда и консервативная парадигма общественного развития (в основе
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
которой незыблемость императорской власти, отеческая забота, проявление милости к подданным), и либеральная, связанная с предоставлением властью прав, исходя из концепции естественного права, и марксистская парадигма (сутью которой являлся взгляд, что власть должна обеспечить достойные условия жизни трудящимся не из милости, а по праву) содержали идеи патернализма.
Так, например, Б.Н. Чичерин в работе «Собственность и государство», изданной в 1882 году, в рамках теории естественного права как типа правопонимания выделяет совокупные общественные права, состоящие в «ведомстве государства». Речь идет о безопасности, попечении о духовном и материальном благосостоянии. По мнению ученого, в данном случае государство охраняло права, и управляло совокупными интересами народа [17, С. 29]. Взгляды Б.Н. Чичерина в вопросах патерналистской роли государства сближаются с идеями социологического позитивизма, нашедшего отражение, например, в работе Муромцева С.А. «Определение и основное распределение права». В доктрине юридического позитивизма право - совокупность норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных государственным принуждением, либо принудительным порядком общественных отношений [13, С. 59], поэтому отеческо-сыновьи отношения, являющие сущностью патернализма, юристам данного направления были близки и понятны. Однако видный нормативист позднеим-перского периода Г.Ф. Шершеневич полагал, что «главный источник силы государственной власти - сочувствие населения, основанное на сознании необходимости государственного порядка и на одобрении настоящей формы государственной организации» [18, С. 213].
Важно отметить, что ряд благотворительных учреждений довольно быстро стал использоваться в целях организации политического образования и пропаганды революционных идей. Это стало одной из причин провала попытки создания единого свода правовых норм об общественных организациях. Революционная активность привела к ужесточению надзора за деятельностью благотворительных обществ со стороны правительственных организаций. Голод в начале 1890 гг. привел к всплеску общественной активности, и, следовательно, расширению спектра деятельности революционеров по внедрению и развитию политического образования под прикрытием благотворительной деятельности.
Скрытый конфликт между благотворительными организациями и самодержавной властью обострился с вступлением на престол Николая II. Позитивный опыт сплочения сословий в деле ока-
зания помощи нуждающимся формировал правовое пространство для роста общественного влияния благотворительных организаций. При этом их правовое положение явно не соответствовало актуальной модели государственно-общественных отношений [12]. Это сказалось на радикализации общественных взглядов и росте революционных настроений. Попыткой упорядочить социальную деятельность в империи является утверждение в 1892 г. Устава об общественном призрении [15, С. 493-511], состоящего из двух книг. Помимо «общего учреждения установления общественного призрения», содержащегося в первой книге, вторая была посвящена учреждениям, «на особых основаниях управляемых». Положения Устава подчеркивают сословный характер оказания социальной помощи и поддержки подданным. Статья 175 Устава подтверждает разрешительный порядок открытия благотворительных учреждений. В качестве обязанности филантропических учреждений в Уставе прописана необходимость ежегодного предоставления отчетов в Министерство внутренних дел.
Циркуляром хозяйственного департамента МВД губернаторам от 16 июня 1897 г. № 5398, который содержал «Примерный устав обществ пособия бедным», разрешительный порядок открытия благотворительных обществ был заменен на явочно-нормативный и усилен контроль за филантропами, хотя «попечение о попечителях» как составная часть правовой политики в начале ХХ века потерпело поражение, продемонстрировав слабость и несостоятельность, несмотря на разнообразие видов и форм социальной помощи, вложение колоссальных средств, широкое привлечение общественности, что являлось сильными сторонами дореволюционного благотворения.
Правила о созыве съездов и собраний, утвержденные 1 сентября 1916 г., стали последним документом в империи, в котором предпринята попытка правового регулирования деятельности благотворительных обществ. Сдержать развитие изучения марксизма и всплеск революционных настроений имперскому правительству было уже не под силу. Стремления Временного правительства выработать правовые основы для самоорганизации общественности не увенчались успехом. Одной из важнейших причин неудач является попытка рецепции правовых норм и принципов европейского права без учета реалий российской действительности. Отсутствие правовых гарантий в области реализации гражданской деятельности и конкретных мер по повышению уровня благосостояния подданных привели к социальному взрыву. Динамика правового положения благотворительных организаций в Российской империи и
историко-правовой опыт нормативно-правого регулирования их деятельности убедительно свидетельствуют о том, что как достижения, так и просчеты прошлого необходимо учитывать при формировании современной правовой политики в отношении филантропических инициатив, потому что современная российская правовая реальность наследует традиции прошлого, отражает состояние общественной мысли и общественных настроений, которые во многом формируются благодаря предшествующему опыту.
Обеспечение взаимодействия населения и институтов гражданского общества с органами власти в решении вопросов, которые способны повышать социальную напряженность, является залогом достижения гармоничного сочетания сильной державы и благополучия человека как базового принципа, нашедшего отражение в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации в 2021 году.
Список литературы:
[1] 300 лет. История российских социальных служб. Хронограф / Под ред. В.И. Жукова. М.: Союз, 2001. - 196 с.
[2] Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. -224 с.
[3] Булавина М.А., Казакова В.А. Эволюция функций государства в свете изменения ценностных ориентиров // Актуальные проблемы современной России: психология, педагогика, экономика, управление и право. Сборник статей и тезисов. Главный редактор И.В. Вологдина. М.: Московский психолого-социальный университет, 2021. - С.215-218.
[4] Виноградова Е.В., Раттур М.В. Общероссийская идентичность как конституционная ценность в конституционных поправках 2020 года // Право и государство. - 2020. - №4 (184). - С.22-24.
[5] Жуков В.И., Раттур М.В. Генезис пенсионных идей в истории российского государства и теории права // Государство и право. - 2021. - №4. - С. 137-148.
[6] Закон «О непредставлении благотворительными учреждениями к наградам лиц, состоящих на государственной службе в правительственных установлениях» // Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье. XV. 1885. СПб., 1887.
[7] Линденмайер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России. 1856-1874. М.: Наука, 1992. - С.283-300.
[8] Материалы для истории Императорского московского воспитательного дома, изданные ко дню столетнего юбилея Воспитательного дома 1
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
сентября 1863 г. Выпуск 1-й (3-й). М.: типография штаба Московского военного округа. - 1914. -261 с.
[9] Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. СПб., 1830. Т.21. № 15379.
[10] Раттур М.В. Ретроспективный анализ приоритетов государственного управления социальной защитой детства в России // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. - 2012. - Т.5. - №1. - С.111-122.
[11] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации // URL: http://www.kremlin. ru/acts/bank/47046/page/1 (дата обращения: 10.07.2022).
[12] Туманова А.С. Общественные организации в России: правовое положение. 1860-1930-е гг.: монография. М.: Проспект, 2021. - 480 с.
[13] Туманова А.С., Киселев Р.В. Права человека в правовой мысли и законотворчестве Российской империи второй половины XIX - начала XX века. М.: Изд.дом Высшей школы экономики, 2011. - 279 с.
[14] Указы государя императора Павла Пер-ваго, самодержца всероссийскаго. М.: Сенатская тип., 1798. - 272 с.
[15] Устав об общественном призрении // Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье. Т.Х. 1892. - СПб., 1895.
[16] Устав Оренбургского общества вспоможения бедным // Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. XXXVII. Отд.1. 1862. - СПб., 1865.
[17] Чичерин Б.Н. Собственность и государство. Ч.2. М.: Тип.Мартынова, 1883. - 457 с.
[18] Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М.: Изд.Бр.Башмаковых, 1910. - 320 с.
Spisok literatury:
[1] 300 let. Istoriya rossijskih social'nyh sluzhb. Hronograf / pod red. V.I. ZHukova. M.: Soyuz, 2001. - 196 s.
[2] Berdyaev N. Istoki i smysl russkogo kommu-nizma. SPb.: Azbuka, Azbuka-Attikus, 2016. - 224 s.
[3] Bulavina M.A., Kazakova V.A. Evolyuciya funkcij gosudarstva v svete izmeneniya cennostnyh orientirov // Aktual'nye problemy sovremennoj Rossii: psihologiya, pedagogika, ekonomika, upravlenie i pravo. Sbornik statej i tezisov. Glavnyj redaktor I.V. Vologdina. M.: Moskovskij psihologo-social'nyj uni-versitet, 2021. - S.215-218.
[4] Vinogradova E.V., Rattur M.V. Obshcher-ossijskaya identichnost' kak konstitucionnaya cen-
nost' v konstitucionnyh popravkah 2020 goda // Pravo i gosudarstvo. - 2020. - №4 (184). - S.22-24.
[5] Zhukov V.I., Rattur M.V. Genezis pension-nyh idej v istorii rossijskogo gosudarstva i teorii prava // Gosudarstvo i pravo. - 2021. - №4. - S. 137-148.
[6] Zakon «O nepredstavlenii blagotvoritel'nymi uchrezhdeniyami k nagradam lic, sostoyashchih na gosudarstvennoj sluzhbe v pravitel'stvennyh ustano-vleniyah» // Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie tret'e. T.V. 1885. SPb., 1887.
[7] Lindenmajer A. Dobrovol'nye blagotvori-tel'nye obshchestva v epohu Velikih reform // Velikie reformy v Rossii. 1856-1874. M.: Nauka, 1992. -S.283-300.
[8] Materialy dlya istorii Imperatorskogo mosk-ovskogo vospitatel'nogo doma, izdannye ko dnyu stoletnego yubileya Vospitatel'nogo doma 1 sentya-brya 1863 g. Vypusk 1-j (3-j). M.: tipografiya shtaba Moskovskogo voennogo okruga. - 1914. - 261 s.
[9] Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie 1. SPb., 1830. T.21. №15379.
[10] Rattur M.V. Retrospektivnyj analiz priorite-tov gosudarstvennogo upravleniya social'noj zash-chitoj detstva v Rossii // Problemnyj analiz i gosu-darstvenno-upravlencheskoe proektirovanie. - 2012. - T.5. - №1. - S.111-122.
[11] Strategiya nacional'noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii // URL: http://www.kremlin.ru/ acts/bank/47046/page/1 (data obrashcheniya: 10.07.2022).
[12] Tumanova A.S. Obshchestvennye organ-izacii v Rossii: pravovoe polozhenie. 1860-1930-e gg.: monografiya. M.: Prospekt, 2021. - 480 s.
[13] Tumanova A.S., Kiselev R.V. Prava cheloveka v pravovoj mysli i zakonotvorchestve Rossijskoj imperii vtoroj poloviny XIX - nachala XX veka. M.: Izd.dom Vysshej shkoly ekonomiki, 2011. -279 s.
[14] Ukazy gosudarya imperatora Pavla Per-vago, samoderzhca vserossijskago. M.: Senatskaya tip., 1798. - 272 s.
[15] Ustav ob obshchestvennom prizrenii // Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie tret'e. T.X. 1892. - SPb., 1895.
[16] Ustav Orenburgskogo obshchestva vspo-mozheniya bednym // Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie vtoroe. T. XXXVII. Otd.1. 1862. - SPb., 1865.
[17] Chicherin B.N. Sobstvennost' i gosudarstvo. Ch.2. M.: Tip.Martynova, 1883. - 457 s.
[18] Shershenevich G.F. Obshchaya teoriya prava. M.: Izd.Br.Bashmakovyh, 1910. - 320 s.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2022
