CC BY
22
10. Зинина А.М. Динамика гендерных репрезентаций в интернет-общении (на материале китайского языка). Вопросы психолингвистики. 2021; № 3 (49): 86 - 96.
11. (Hu Mingyang). jtsiï'ilf "iMS (1987) (Beijing dialect "woman national tone" survey (1987)). %$ЙШ (Language Planning). 1988; № 1: 26 - 31.
12. (PanXiaoyan). ШпЩвИтЙШМШЙЯ (Gender Differences in Chinese Apologies). ШШкЯХФ^Ш(^ёШ^Ш) (Journal of Southwest Jiaotong Universtiy (Social Sciences)). 2004; № 1: 89 - 92.
13. Абросимова Е.В. Гендерная асимметрия в китайском языке. Вестник НАСА. 2015; № 1: 135 - 141.
14. (Zhou Minquan). ШШ^Ю^ЙШШШЙ (A Pragmatic Comparison of Genders in Compliments between Russian and Chinese). (Journal of Zhejiang International Studies University). 2013; № 1: 14 - 19.
15. Ван М. Гендерные исследования в китайской лингвистике. Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2016; № 4 (36): 49 - 57.
16. Цыпилова С.С. Положение женщины в современном китайском обществе. Ученые записки Забайкальского государственного университета. 2015; № 2 (61): 158 - 163.
References
1. Giddens 'E. Sociologiya. Moskva: Editorial URSS, 2005.
2. Kozlovskaya T.M. Konfucianskaya sistema obrazovaniya, pervye shkoly drevnego Kitaya. Aktual'nye problemy gumanitarnyh nauk. Simferopol', 2017: 178 - 184.
3. Myl'nikova Yu.S. Pravovoepolozheniezhenschin v istoriisrednevekovogo Kitaya (VII-XIII veka). Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo NP-PRINT, 2014.
4. Lisevich I.S. Tradicionnaya kitajskaya kul'tura. Ocherkipo istoriimirovojkul'tury. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 1997: 53 - 82.
5. Buranok D.Yu. Polozhenie zhenschin po konfucianskomu kanonu «Shi-czin». Gumanitarnye nauchnye issledovaniya. 2014; № 2. Available at: https://human.snauka. ru/2014/02/5903
6. Cartwright M. World History Encyclopedia. Women in Ancient China. Available at: https://www.worldhistory.org/article/1136/women-in-ancient-china/
7. Beketova A.S. Polozhenie zhenschiny v kitajskom obschestve. Available at: https://upload.pgu.ru/iblock/fb5/ch_05_sim_1_sektsii_11_14-a.s.-beketova-14.pdf
8. Lin' Yu. Kitajcy: moya strana i moj narod. Moskva: Vostochnaya literatura, 2010.
9. Ch'en' Sh. Metodikaobucheniyastudentovponimaniyuiinterpretaciikitajskihidiomch'en'yujnaprodvinutom 'etapeyazykovogo vuza. Dissertaciya ... kandidata pedeagogicheskih nauk. Irkutsk, 2007.
10. Zinina A.M. Dinamika gendernyh reprezentacij v internet-obschenii (na materiale kitajskogo yazyka). Voprosypsiholingvistiki. 2021; № 3 (49): 86 - 96.
11. (Hu Mingyang). jtsifilflS (1987) (Beijing dialect "woman national tone" survey (1987)). SiMU (Language Planning). 1988; № 1: 26 - 31.
12. É'M (PanXiaoyan). ШпЩвИтЙШМШЙЯ (Gender Differences in Chinese Apologies). (Journal of Southwest Jiaotong Universtiy (Social Sciences)). 2004; № 1: 89 - 92.
13. Abrosimova E.V. Gendernaya asimmetriya v kitajskom yazyke. Vestnik NASA. 2015; № 1: 135 - 141.
14. IRfe (Zhou Minquan). ШШ^Ю^ЙШШШЙ (A Pragmatic Comparison of Genders in Compliments between Russian and Chinese). (Journal of Zhejiang International Studies University). 2013; № 1: 14 - 19.
15. Van M. Gendernye issledovaniya v kitajskoj lingvistike. Vestnik Permskogo universiteta. Rossijskaya i zarubezhnaya filologiya. 2016; № 4 (36): 49 - 57.
16. Cypilova S.S. Polozhenie zhenschiny v sovremennom kitajskom obschestve. Uchenye zapiski Zabajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta. 2015; № 2 (61): 158 - 163.
Статья поступила в редакцию 31.05.22
УДК 811.411.21; 811.512.144
Magomedov M.A., Cand. of Sciences (Philology), Head of Department of Grammar Studies, IYAL FERC RAS (Makhachkala, Russia),
E-mail: dun2@mail.ru
Khasbolatov M.R., student, Faculty of Oriental Studies, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: murad8605@mail.ru
COMPARATIVE ANALYSIS OF PARTICIPLES OF THE ARABIC AND KUMYK LANGUAGES. The article deals with structural, semantic and functional features of participles in Arabic and Kumyk languages, as well as ways of word formation of participles in these languages in comparative terms. Participles are considered in conjunction with verbs, as forms that are formed from the stems of verbs. In addition, the article pays attention to the influence of the Arabic language on the vocabulary of the Kumyk language and ways of adapting Arabic borrowings in the Kumyk language. It is shown that the participle has the following grammatical features, such as tense, transitivity and intransitivity, number. As one of the features of the formation of participles, the possibility of forming paired participles in the Kumyk language is noted. Participles are opposed to each other and on the basis of the duration and non-duration of any property that the object possesses. In the role of an independent predicate, a large number of participles are used either in a simple sentence or in a polypredicative construction.
Key words: Arabic language, Kumyk language, verbal form, Arabic participle, Kumyk participle, tense category, borrowings, adaptation.
М.А. Магомедов, канд. филол. наук, зав. отделом грамматических исследований ИЯЛИ ДФИЦ РАН, г. Махачкала, E-mail: dun2@mail.ru
М.Р. Хасболатов, студент, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: murad8605@mail.ru
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРИЧАСТИЙ АРАБСКОГО И КУМЫКСКОГО ЯЗЫКОВ
В статье рассматриваются структурно-семантические и функциональные особенности причастий в арабском и кумыкском языках, а также способы словообразования причастий в данных языках в сравнительном плане. Причастия рассматриваются в совокупности с глаголами как формы, которые образованы от основ глаголов. Кроме того, в статье уделено внимание влиянию арабского языка на лексику кумыкского языка, приведены способы адаптаций арабских заимствований в кумыкском языке. Показано, что причастие обладает такими грамматическими признаками, как время, переходность и непереходность, число. В кумыкском языке могут образовываться так называемые парные причастия. Причастия обладают и признаком длительности и недлительности какого-либо свойства, которое имеет предмет. В роли независимого сказуемого большое количество причастий используются либо в простом предложении, либо в полипредикативной конструкции.
Ключевые слова: арабский язык, кумыкский язык, отглагольная форма, арабское причастие, кумыкское причастие, категория времени, заимствования, адаптация.
На сегодняшний день изучение методов словообразования различных частей речи является неотъемлемой частью процесса изучения языков. Причастие - часть речи, которая есть в большинстве языков мира, есть она и в арабском, и кумыкском языках. Однако, несмотря на то, что в вышеперечисленных языках причастия являются глагольными формами, процесс словообразования причастий в языках происходит совершенно по-разному.
Данная статья написана с целью анализа и сравнения методов образования причастий в арабском и кумыкском языках.
Для достижения поставленной цели были обозначены следующие задачи: исследование методов образования причастий от глаголов в арабском языке, рассмотрение особенностей образования причастий в кумыкском языке, а также использование заимствований из арабского языка при образовании причастий в кумыкском языке.
Обозначим, что на сегодняшний момент сравнительно-сопоставительному анализу образования причастий в кумыкском и арабском языках не было уделено достаточного внимания, поэтому представленное в рамках данной статьи исследование является уникальным.
Результаты исследования могут быть использованы филологами как арабского, так и кумыкского языков. Они помогут понять, как происходит словообразование, каким образом арабские заимствования повлияли на образование причастий в кумыкском языке.
Предметом статьи является сопоставительный анализ причастий арабского и кумыкского языков.
Причастие - такая форма глагола, которая наряду с глагольными признаками (время, вид, залог) обладает также атрибутивными признаками (склонение и изменение по родам) [1, с. 399].
По своей сути причастие призвано выражать действие, представленное как признак.
Как и во многих других языках, в арабском языке причастие является отглагольной формой. Сам глагол в арабском языке имеет две формы залога: действительный и страдательный [2, с. 352]. По арабской терминологии действительное причастие, образованное от глагола действительного залога, есть имя действующего или имя действователя [3, с. 283]. Причастие в арабском языке - это, по своей сути, существительное, образованное от основы глагола, при помощи которого объясняется, кто выполняет действие. Они привязаны к глаголам как формы, образованные от их основ. В активных причастиях арабского языка на время (будущее, настоящее, прошедшее) указывают с помощью указательного слова, которое обозначает обстоятельства. Например, ^ ¿к «Мухаммед спал», досл. «Мухаммед был спящим»; ¡^ ^ «Мухаммед спит», досл. «Мухаммед (есть) спящий»; ^цЬ с ^и. ^ «Завтра я поеду в Париж», досл. «Завтра я (есть) уезжающий в Париж».
В арабском языке при образовании формы действительного причастия такие причастия имеют одинаковые признаки с другими прилагательными, образованными от глаголов [4, с. 216].
В арабском языке причастие обладает следующими признаками:
- переходность и непереходность;
- изменение по числам (единственное, двойственное, множественное);
- время (на время указывает наречие <->.^частицы и^ глаголЮ);
- наличие падежа [5, с. 589].
На рис. 1 показана схема словообразования причастий в арабском языке.
Причастие, образованное от трёхбуквенного глагола типа га, называется вазном. Например, м» «играть», ^ «играющий». Имя того, кто совершает действие, образуется от глаголов пустых нутем чередования второго корня с буквой (I) «алиф» с И «хамза». Например, «говорить, сказать», ^ - «говорящий» [6, с. 763].
При образовании активного причастия от трехбуквенного недостаточного глагола:
1. Третья буква в ^ (йа) опуокается, а втоуая огласуется удвоеняей кясрой. Например, с^) «довольствоваться», цЬ «довольствующийся».
2. Третья коренная буква в (. в виде I) усекаетчя, а нторая огиасуется удвоенной кясрой. Например, ^ «вызывать», «вызывающий».
Причастие также может быть образовано от ферм настиящеео пли будущего времени нетрехбуквенного глагола. При этом показатель насяоящеге времени заменяется элементом ¡> «мим», который огласована даммой и предпоследняя буква огласовывается кясрой. Напррмер, ж» ивоевать», «он воюет», № «воюющий». Как мы можем видеть, в данном случае происходит слияние второй и третьей букв [6, с. 764].
Кроме вышесказанного, следует обратить внимание на наличие большого числа старых арабских заимствований в кумыкском языке, что отражается и в таком отглагольном образовании, как причастие. В кумыкский язык, как и в другие дагестанские языки, арабизмы попали из письменных источников, так как прямого влияния арабского языка на кумыкский не было.
При заимствовании, естественно, арабизмы претерпели определенные изменения, адаптировавшись в кумыкской лексической системе. Например, арабское слово [къавмун] «род», «племя» адаптировалось в кумыкском языке в форме къавум. Сужение лексического значения не произошло, но фонетический облик изменился: произошла метатеза комплекса му и усечение конечного элемента н.
В кумыкском языке нет аффрикат, поэтому при заимствовании происходит дезаффрикатизация арабских переднеязычных аффрикат, например, араб. [ад-жал] кумык. ажал «смертный час».
Арабские заимствования в кумыкском языке можно разделить на четыре подгруппы.
В первую группу входят те арабизмы, которые широко употребляются в кумыкском языке. Например, лексема сабур «терпение» происходит от арабского пчова [сабчуч] ввом жечннчеаив.
Вторая группа - это в основном устаревшая лексика, напр., кум. гьужум «нач^пл емае, а^!^коы- араб, [гьуджум] в томже значена и; кум. есир «плен-ный»-араб.[асирун]. Вданной фомменачаеьдыйы-емент а арабской формы закономерно представлен в кумыкском начальным элементом е.
Кчрмтьвй группе арабских заимствований относятся старые заимствования, которые до недавнего времени были архаизмами, но возрождающиеся и ис-полчоующиеаввнаоетящеечремя. Кеакимлексемам можно отнести, например, мас!ениетокеняяуяй»,образоеанч^^янчо^^срщоеочм [маданийятун] в том же значении.
В четвертую группу входят чисто религиозные термины, заимствованные кумыкским языком, напр.: кум. дин - араб. [динун] «религия»; кум. жин - араб. »джаиун]«ожии, злор ду<». Как видно, в последнем примере также произошла дезаффрикатизация переднеязычной аффрикаты.
Причастие в кумыкском языке также является отглагольной формой и обо-звачррчетаошевмедейрчвия ичревмеоа.Это отношение может иметь только довкезможных яариенаа: или предчетсам выполняет какое-либо действие, или ^агеве жовершнетен аадпру^егон/^от единства в понимании сути значений категорий «имя действия», «причастие», нет единства и а понимании их границ, и их состава. Требуют более углубленного изучения проблемы их морфологической природы, грамматического значения и языковых функций [7, с. 314].
Рис. 1. Схема образования причастий
По своей сути причастие является неизменяемой по падежам образованием: болгъан иш «случившееся дело» - болуп/бола турагъан иш «дело, которое происходит», тигилген капот «сшитое платье» - тигилип/тигиле турагъан капот «платье, которое шьётся».
Что касается структурной организации формы изъявительного наклонения кумыкского языка, то в нем имеют место как синтетические, так и аналитические времененные формы, все временные формы изъявительного наклонения. Если устранить общие структурные элементы аналитических форм и не учитывать личные показатели, то может быть выделено относительно небольшое число временных основ: алды-, ала-, алар-, алгъан-, алмакъда-, алажакъ-.
В предикативной функции употребляется только основа алды-, основы же типа алар-, алгъан-, алажакъ- - по своей сути есть причастия, которые, обладая предикативной функцией, могут быть употреблены и в функции других членов предложения. Основу алмакъда можно рассматривать как результат вторичной репрезентации, а основа ала- формально совпадала с деепричастием.
От полной формы глагола при помощи суффиксов -агъан, -еген, -йген, -йгъан образуются причастия настоящего времени (гетеген «уходящий», бара-гъан «идущий», гёрмейген «не видящий», атмайгъан «не кидающий»).
Причастие прошедшего времени образуется от основы глагола при помощи суффиксов -ген, -гъан: гелген «пришедший», алгъан «взявший», негатив в виде гелмеген «не пришедший», алмагъан «не взявший».
От основы глагола при помощи суффиксов -ир, -ур, -юр; -ар, -ер//-ыр образуется причастие настоящего-будущего времени (гелер//гелир «имеющий прийти» гёрер//гёрюр «имеющий видеть», алар//алыр «имеющий взять», болар// болур «имеющий быть»). Суффикс -р присоединяется к основам на гласный (со-рар «имеющий спросить»), тогда как суффикс -с может присоединяться только к отрицательной форме: алар-алмас «возьмет - не возьмет».
Парные причастия образуются при помощи элемента -гъан. Можно говорить о синонимичности элементов парных причастий (гетген-битген «прошедший», «закончившийся» (букв.: «ушедший - кончившийся»), (оьтген-баргъан «проходящие» (букв.: «прошедший - пошедший»).
Встречаются и парные формы, которые содержат компоненты с противоположным значением (баргъ-ан-гелген «бывшие (где-нибудь)», «побывавшие» (букв.: «пошедший - пришедший»), гелген-гетген (в том же значении, букв.: «пришедший - ушедший»).
Кроме того, можно говорить и о таких формах, где второй компонент представлен в виде искаженной редупликации: къалгъан-къулгъан «остатки» [8, с. 271].
На рис. 2 даны основные формы причастий в кумыкском языке.
Каждое причастие в кумыкском языке имеет отрицательную форму, которую принято называть отрицательной парой. Единственным исключением из этого правила являются причастия настоящего - будущего времени на -ар. Такие причастия образуют отрицательную форму путем присоединения аффикса -с. Кроме того, нельзя сказать точно, можно ли отнести адъективные аналитические формы к причастиям.
Причастия противопоставляются друг другу и по типу длительности - недлительности какого-либо свойства, которым обладает предмет. Кроме того, выделяется и группа причастий, которые образовались от вспомогательного глагола тур.
Многие исследователи считают, что главной функцией причастий является определительная. Однако все гораздо сложнее, и определительная функция -это лишь одна из многих функций причастия, определяющих возможность его употребления.
Следует отметить, что в роли независимого сказуемого большое количество причастий используются либо в простом предложении, либо в полипредикативной конструкции [9, с. 318]. В этом случае в предложении не используются связки. Исключением будут лишь причастия, использующиеся в настоящем времени, а именно - на -йген, -агъан, -еген, -йгъан. Формы на -агъан употребляются как собственно причастия. Они не имеют лично-временных форм. В редких случаях формы на -йген мужского рода употребляются в третьем лице в качестве личных форм. Такое причастие имеет семантику обычного или повторяющегося действия. Шалай бол-агъан-дыр (Так обычно бывает). Однако есть мнение, что часть слова -дыр, употребляемое с глаголами, может выражать категорию лица. Она может быть присоединена к личным формам. Данную форму можно принять как частицу, которая выражает предположение или сомнение в совершении действия [10, с. 562].
Функциональные особенности аналитических адъективных форм остаются вне поля зрения исследователей. Здесь речь идет о таких аналитических формах, которые образованы с помощью показателя тур- (Хомузун илмеге ер тапмай турагъан Али «Али, который не знает, куда повесить свой кумуз». Бу лакъыргъа тынглап тургъан Даниял «Даниял, который слушал этот разговор». Сёнме турагъан отбашгъа Райгьан чурпулар салды «В очаг который вот-вот потухнет, Райгьан подбросила хворост») и т. д.
Почти все причастия, кроме причастия прошедшего времени, образованные при помощи элемента -агъан, выполняющие функцию независимого сказуемого, получают оформление в лицах по предикативному типу при помощи использования лично-предикативных показателей. Определительную функцию выполняют все причастия. По причине отсутствия согласованности в кумыкском языке причастия в определительной функции не изменяются, а просто примыкают с левой стороны к определяемому слову. [11, с. 45].
Проведенный нами сопоставительный анализ причастий арабского и кумыкского языков позволяет сделать следующие выводы:
1. В сравниваемых языках причастие является составляющей сложной глагольной системы.
2. В данных языках причастия образуются от глагольных основ при помощи определенных комбинаций и элементов.
3. В обоих языках причастие обладает свойством переходности и непереходности.
4. Причастие в обоих языках выражает относительное время.
5. В данных языках причастия изменяются по числам. В кумыкском языке у причастий есть единственное и множественное число. В арабском языке причастие может быть единственного, двойственного или множественного числа.
6. В кумыкском языке отсутствует грамматический род, в арабском языке причастия представлены в формах мужского или женского рода.
Путем подробного анализа процессов образования причастий в арабском и кумыкском языках было установлено, что из-за различного метода словообразования причастия в рассматриваемых языках образуются по-разному и обладают разными свойствами. Образуемые от глаголов причастия в данных языках обла-
Рис.2. Формыпричастийвкумыкском языке
дают такими унаследованными признаками, как переходность и непереходность, время, а также таким признаком существительных, как число. Однако в образовании причастий в арабском и кумыкском языках были выявлены различия. В отличие от арабского языка, в кумыкском языке причастия не имеют грамматического рода. Было отмечено, что в арабском языке причастия имеют, помимо единственного и множественного, еще и двойственное число.
На образование причастий в кумыкском языке большое влияние оказало наличие большого количества арабских заимствований. Это древний словообразовательный процесс, при котором арабские причастия претерпели изменения при переходе в лексику кумыкского языка.
Библиографический список
Результаты исследования могут быть использованы филологами как арабского, так и кумыкского языков. Они помогут понять, как происходит словообразование, каким образом арабские заимствования повлияли на образование причастий в кумыкском языке. Сопоставительный анализ словообразования причастий в данных языках произведен впервые, что делает его результаты ценными для ученых-филологов, а также лингвистов, изучающих историю этих языков.
Данное исследование может получить развитие путем проведения сравнительного анализа методов словообразования не только причастий, но и такой глагольной формы, как деепричастие. Это позволит получить полную картину словообразования глагольных форм в исследуемых языках.
1. Ярцева В.Н. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990.
2. Чернов П.В. Справочник по грамматике арабского литературного языка. Москва: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995.
3. Ковтонюк В.В. Грамматика арабского языка. Москва: Муравей, 2004; Ч. 1. 1.
4. Фуад Наама. Каир: Краткое изложение правил арабского языка: аль Мактабу ль-ыльмий ли т-таалифва т-тарджама, б.г. 216 с. (на арабском языке).
5. Гранде Б.М. Курс арабской грамматики в сравнительно-историческом освещении. Москва: Издательская фирма «Восточная литература» РАН. 1998.
6. Ковалев А.А., Шарбатов ГШ. Учебник арабского языка. Москва: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2008.
7. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). Махачкала: «Юпитер», 2000.
8. Ольмесов Н.Х. Сопоставительная грамматика кумыкского и русского языков. Фонетика. Морфология. Махачкала: ИПЦ ДГУ 2000.
9. Черемисина М.И., Бродская Л.М., Скрибник Е.К. Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных стран. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1986.
10. Абдуллаева А.З., Гаджиахмедов Н.Э., Кадыраджиев К.С., Керимов И.А., Ольмесов Н.Х., Хангишиев Д.М. Современный кумыкский язык. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 2014.
11. Черемисина М.И. Специфические функции финитных и инфинитных (зависимых) сказуемых в языках разных систем. Новосибирск, 1984: 1 - 45. References
1. Yarceva V.N. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskijslovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1990.
2. Chernov P.V. Spravochnik po grammatike arabskogo literaturnogo yazyka. Moskva: Izdatel'skaya firma «Vostochnaya literatura» RAN, 1995.
3. Kovtonyuk V.V. Grammatika arabskogo yazyka. Moskva: Muravej, 2004; Ch. 1. 1.
4. Fuad Naama. Kair: Kratkoe izlozhenie pravil arabskogo yazyka: al' Maktabu l'-yl'mij li t-taalifva t-tardzhama, b.g. 216 s. (na arabskom yazyke).
5. Grande B.M. Kurs arabskojgrammatiki vsravnitel'no-istoricheskom osveschenii. Moskva: Izdatel'skaya firma «Vostochnaya literatura» RAN. 1998.
6. Kovalev A.A., Sharbatov G.Sh. Uchebnik arabskogo yazyka. Moskva: Izdatel'skaya firma «Vostochnaya literatura» RAN, 2008.
7. Gadzhiahmedov N.'E. Slovoizmenitel'nye kategorii imeni i glagola v kumykskom yazyke (sravnitel'no s drugimi tyurkskimi yazykami). Mahachkala: «Yupiter», 2000.
8. Ol'mesov N.H. Sopostavitel'naya grammatika kumykskogo irusskogo yazykov. Fonetika. Morfologiya. Mahachkala: IPC DGU, 2000.
9. Cheremisina M.I., Brodskaya L.M., Skribnik E.K. Strukturnye tipy sinteticheskih polipredikativnyh konstrukcij vyazykah raznyh stran. Novosibirsk: Nauka. Sibirskoe otdelenie, 1986.
10. Abdullaeva A.Z., Gadzhiahmedov N.'E., Kadyradzhiev K.S., Kerimov I.A., Ol'mesov N.H., Hangishiev D.M. Sovremennyjkumykskijyazyk. Mahachkala: IYaLI DNC RAN, 2014.
11. Cheremisina M.I. Specificheskie funkcii finitnyh iinfinitnyh (zavisimyh) skazuemyh vyazykah raznyh sistem. Novosibirsk, 1984: 1 - 45.
Статья поступила в редакцию 02.06.22
УДК 811.111
Medvedeva Yu.I., senior teacher, Financial University under the Government of the Russian Federation (Moscow, Russia), E-mail: tea4english@yandex.ru
THE PROBLEM OF DEINTENSIFICATION OF EXTREME EVALUATION. The article examines the functional and semantic category of extreme evaluation whose inherent features are quantitative certainty, ungradability, non-dynamism, expressiveness, focusing on the problem of occasional gradation and deintensifica-tion, which aren't typical of the category use. The paper presents results of the structural, semantic and pragmatic analysis of examples found in the research corpus wherein the extreme degree of evaluation is lowered. The concepts of approximation, approximate evaluation and negative predication in extreme evaluative statements are considered and the common purposes of their use are revealed. The author generalizes the findings in terms of the language forms and methods applied by the speakers in their evaluative statements to eliminate the seme of extreme degree of evaluation contained in the lexis used.
Key words: extreme evaluation, deintensification, gradation, approximation, approximate evaluation, negative predication.
Ю.И. Медведева, ст. преп., Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, E-mail: tea4english@yandex.ru
ПРОБЛЕМА ДЕИНТЕНСИФИКАЦИИ ПРЕДЕЛЬНОЙ ОЦЕНКИ
Статья посвящена изучению проблемы градуализации и деинтенсификации предельной оценки, которая рассматривается как отдельная функционально-семантическая категория, обладающая такими имманентными свойствами, как количественная определённость, неградационность, нединамичность. Представлены результаты анализа примеров снижения степени предельной оценки, выявленных в материале исследования, с точки зрения их структурного, семантического и прагматического содержания. Рассматриваются понятия аппроксимации, приблизительной оценки, отрицательной предикации в предельно-оценочных высказываниях. Дано обобщающее описание языковых форм и способов устранения семы предельности в оценочных высказываниях, содержащих предельно-оценочные лексемы.
Ключевые слова: предельная оценка, деинтенсификация, градуализация, аппроксимация, приблизительная оценка, отрицательная предикация.
Вопросы, связанные с описанием аксиологической шкалы, степеней оценки и её интенсивности привлекают внимание многих авторов. Детальное рассмотрение свойств функционирования оценок в рамках шкалы приводит к выводу о наличии особых свойств функционирования предельных элементов шкалы. Это явилось предпосылками для введения понятия предельной оценки и рассмотрения её в качестве отдельной функционально-семантической категории, обладающей такими свойствами, как неградационность, нединамичность, количественная определённость и экспрессивность [1]. Ввиду указанных свойств открывается необходимость теоретического уточнения проблемы деинтенсифи-кации предельной оценки, вытекающей из отсутствия у неё внутреннего свойства градации, что является целью данной работы.
Материалом исследования послужили образцы диалогической речи, взятые из драматических произведений британских писателей XX в. Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач: проанализировать примеры деинтенсификации предельной оценки, выявленные в материале исследования, с точки зрения их структурного, семантического и прагматического содержания; дать обобщающее описание языковых форм и способов снижения степени предельной оценки.
Актуальность выбранной темы обусловлена интересом современной лингвистики к изучению категории оценки и её прагматического функционирования в речи, систематизации средств выражения, интенсификации и деинтенсифика-ции, описанию особенностей её интерпретации.
