CC BY
77
УДК 81-23 + 811.581
Boyko E.S., senior teacher, Department of International Relations, Political Science and Regional Studies, South Ural State University (Chelyabinsk, Russia),
E-mail: boikoes@susu.ru
Olar' A.A, BA student, Department of International Relations, Political Science and Regional Studies, South Ural State University (Chelyabinsk, Russia),
E-mail: olar323@mail.ru
Koshkarova N.N., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of International Relations, Political Science and Regional Studies, South Ural State
University (Chelyabinsk, Russia), E-mail: koshkarovann@susu.ru
REFLECTION OF GENDER INEQUALITY IN THE MIND OF CHINESE SPEAKERS. The article considers the topic of gender inequality being one of the most important problems of the modern world. Gender inequality is characterised by the fact that the ideas of feminism and equality of social roles are flourishing to establish maximum comfort for both sexes. The relevance of the topic chosen by the author is due to the fact that the problem of inequality of social roles and feminism is topical in the modern world and is being actively studied but in China. This topic began to be raised not so long ago, and attempts to establish gender equality in the country are relatively young. The article uses the Chinese language and the history of China as the empirical material for the analysis. As a key evidence of gender inequality, criminal articles of the Tang era, historical data, as well as reflections of gender differences in the Chinese language, its hieroglyphs and word formation methods are used. Particular attention is paid to the reflection of gender characteristics in the writing of hieroglyphs and the Chinese language in general, as well as the study of the position of women in traditional Chinese society to find out the reasons for the current inequality in China. The purpose of the article is to study the causes of gender inequality and the infringement of women in China, as well as the manifestation of this inequality in the Chinese language. The results of the study are of practical importance and can be used in a more detailed study of the impact of gender stereotypes on the formation of the linguistic consciousness of the Chinese and the establishment of gender equality in China. Such view might be of interest to specialists in the field of gender and linguistic studies, as well as the field of intercultural communication.
Key words: gender inequality, masculinity, femininity, gender stereotype, social role, China, Chinese, language means, the status of women, hieroglyphics, feminism, equality.
Е.С. Бойко, ст. преп., Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск, Е-mail: boikoes@susu.ru
А.А. Оларь, студент, Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск, Е-mail: olar323@mail.ru
Н.Н. Кошкарова, д-р филол. наук, проф., Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск, Е-mail: koshkarovann@susu.ru
ОТРАЖЕНИЕ ГЕНДЕРНОГО НЕРАВНОПРАВИЯ В СОЗНАНИИ НОСИТЕЛЕЙ КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА
В статье на примере китайского языка и истории Китая рассматривается тема тендерного неравенства как одна из самых главных проблем современного мира, где в настоящее время процветают идеи феминизма и равноправия социальных ролей для установления максимального комфорта обоих полов. Целью статьи является изучение причин возникновения в Китае гендерного неравенства и ущемления женщин, а также проявление этого неравенства в китайском языке. Особое внимание уделяется отражению гендерных особенностей в написании иероглифов и китайском языке в целом, а также исследованию положения женщин в традиционном китайском обществе для выяснения причин ныне существующего в Китае неравенства. В качестве ключевого доказательства гендерного неравноправия используются уголовные статьи эпохи Тан, исторические данные, а также отражения гендерных различий в китайском языке, его иероглифов и способах словообразования. Актуальность выбранной автором темы связана с тем, что проблема неравноправия социальных ролей и феминизма остро стоит в современном мире и активно исследуется: в Китае. Эта тема начала подниматься не так давно, а попытки установления гендерного равноправия в стране сравнительно молоды. Результаты исследования имеют практическое значение и могут быть использованы в более детальном изучении вопроса влияния гендерных стереотипов на формирование языкового сознания китайцев и становления гендерного равноправия в Китае. Такой взгляд будет интересен специалистам в области гендерных и лингвистических исследований, а также в сфере межкультурной коммуникации.
Ключевые слова: гендерное неравноправие, маскулинность, фемининность, гендерный стереотип, социальная роль, Китай, китайский язык, языковые средства, положение женщин, иероглифика, феминизм, равноправие.
В сознании каждого человека сформированы определенные представления о гендере, которые он связывает с поведением, поступками, внешним видом личности, а также определенным набором характеристик и качеств. Вышеописанные представления складываются в гендерные стереотипы и выражают объективно существующие различия между мужским и женским полом. Эти стереотипы формируют определенное субъективное отношение человека к маскулинному и фемининному, а также конкретные ожидания от того или иного пола. Актуальность настоящего исследования обусловлена тем, что тема гендерного неравенства является одной из самых животрепещущих в нашем мире, так как в современных условиях представители обоих полов стремятся к созданию равноправия и комфортной жизни для всех. В Китае гендер играет большую роль вследствие исторического фактора, так как женщины и мужчины в обществе имели разные роли и позиции, а также ввиду того, что в китайском письме имеются наглядные примеры различий между мужчинами и женщинами. Цель настоящего исследования -изучение отражения гендерных особенностей в китайском языке. Данная цель реализуется в следующих задачах: 1) изучить причины гендерного неравенства в китайском обществе; 2) представить анализ механизмов реализации гендерного неравенства на языковом уровне; 3) изучить написание иероглифов в китайском языке через призму гендерного неравенства; 4) исследовать положение женщин в традиционном китайском обществе; 5) выяснить причины ныне существующего в Китае гендерного неравенства. Научная новизна предлагаемого исследования заключается во введении в научный оборот оригинального языкового материала и его рассмотрения с точки зрения проблемы гендера и пола. Практическая значимость статьи состоит в возможности использования его результатов в процессе преподавания китайского языка как иностранного и межкультурного взаимодействия с представителями китайскоязычной культуры.
До сих пор единого толкования слова гендер не существует Если обобщить все известные на данный момент определения, то можно заключить, что гендер -это совокупность социальных, поведенческих характеристик и общественных норм, которые определяют примерное поведение и восприятие мужчин и женщин
в обществе. Таким образом, «гендер» отличается от «пола» отсутствием в нем биологических и физиологических характеристик, так как он определяется лишь социологическими и психологическими факторами. Английский социолог Энтони Гидденс считает, что «гендер характеризует психологические, социальные и культурные различия между мужчинами и женщинами» [1, с. 101].
В китайской истории женщины никогда не стояли на одной социальной ступени с мужчинами, такое гендерное неравенство обосновывается рядом причин, одна из которых - конфуцианство. Оно всегда было и по-прежнему остается влиятельным учением, широко распространенным на территории всего Китая. Конфуцианство также дает свое понимание китайской ячейке общества и предопределило положение мужчин и женщин в социуме. Китайская культура, ее традиции и особенности почти полностью строятся на конфуцианстве и его основах.
Конфуцианство относится к трем «великим учениям» Китая (помимо даосизма и буддизма), и именно конфуцианство, разработанное Конфуцием в примерно 553-480 до н.э., получило максимально большое распространение и влияние среди населения. Все основные каноны прописаны в книге «Лунь Юй», составленной учениками Конфуция, которые в данный труд поместили диалоги со своим наставником, а также описание его поступков и знаменитые высказывания. Одной из ключевых идей конфуцианства было представление об идеальном человеке, некий «благородный муж» Ш-? цзюнь цзы: он сочетает в себе все конфуцианские добродетели, к которым относятся \1 жэнь, X и, И ли, Щ чжи, Ш син - гуманность, долг этикет, мудрость и верность. Цзюнь цзы, как идеальный человек без изъянов, имеет исключительно высокие моральные качества, а все его поступки благородны и добры [2].
Мальчик в семье всегда по статусу был выше девочки и служил опорой для своих родителей. Право на получение образования принадлежало в основном мальчикам, а девочки если и учились, то в основном занимались изучением таких предметов, как этика или поведение; мальчики же изучали навыки для управления или сдачи экзаменов. Считалось, что главная задача девочки по достижении взросления - служить мужу и быть хранительницей очага, а вот мальчику, кото-
рый будет главой семьи и ее защитником, знания пригодятся больше. Несмотря на это, в кодексе Тан в статье «Нанесение побоев старшим братьям и старшим сестрам» было сказано, что в обоих случаях виновному, нанесшему побои, полагается два с половиной года каторги. «Нанесший телесное повреждение наказывается тремя годами каторги, нанесший тяжкое телесное повреждение - ссылкой на 3000 ли» [3, с. 62]. Так, закон одинаково и в равной степени защищал детей обоих полов.
Традиционная модель семейной организации в Китае характеризовалась патриархальностью, патрилинейностью (родство прослеживалось по отцовской линии) и патрилокальностью (супруги жили вместе или рядом с семьей родителей мужа) [4, с. 57]. Такая модель отношений между мужским и женским полом также основывалась на главных принципах конфуцианства, где одним из главных понятий было учение о сыновей почтительности (# сяо), где мальчик был желаемым ребенком. На него возлагалась дальнейшая забота о семье и родителях, кроме того, мальчики были главными и единственными наследниками. Все взаимоотношения между людьми, согласно конфуцианству, строились по крови и браку, а также по культу предков. Основой традиционной системы семейных отношений являлся брак как легитимное признание союза мужчины и женщины и рожденных в нем детей. В семье соблюдалось «пять постоянств»: отец должен был следовать долгу и справедливости, мать - источать милосердие, старшие братья - питать к младшим дружеское расположение, младшие - относиться с уважением к старшим, и все сыновья - почитать родителей и вообще старших. Установленные конфуцианством представления о семье не подвергались сомнению на протяжении более чем двух тысячелетий.
Несмотря на такое внешнее неравноправие, где мальчики с самого детства занимают привилегированное положение в семье, в конфуцианстве женщина и мужчина рассматриваются только вместе, так как они неделимы и неразлучны, они сравниваются с инь и ян. В ЩШ ши цзин («Книга песен» XI—XIII вв. до н. э.), которая также является одним из важнейших конфуцианских канонических сборников, говорится об идеальных брачных отношениях, основой которых является любовь [5]. Но при этом идеальная женщина там представляется как тихая, скромная, подчиняющаяся мужу: то есть отношения в семье будут хорошими только в том случае, если женщина будет во всем слушаться своего мужа. Кроме того, жена должна сочетать в себе исключительно положительные черты характера, заниматься воспитанием детей, следить за хозяйством и домом, а также потакать родителям своего мужа. В детстве девочка должна была во всем слушаться своего отца — главу семьи, а после того, как она выйдет замуж и покинет родной дом, будет полностью принадлежать мужу. Правовое положение дочерей определялось не столько гендерным различием нань цзунь нюй бэй
(мужчина более почтенен, женщина менее почтенна), а сколько зависело от старшинства [3, с. 62]. Младшие дочери занимали место в семье менее уважаемое, нежели старшие.
В свадебных обрядах также четко прослеживалось гендерное неравенство и предвзятое отношение к женскому полу. Стоит упомянуть, что «жениться» на китайском языке пишется как Ш (цюй), что в дословном переводе означает «брать в дом жену», а «выходить замуж» — Ш (цзя) с китайского переводится как «покидать семью». Таким образом, даже в иероглифике закрепляется представление о том, что девушка, выходя замуж, покидала свой родной дом и становилась членом семьи своего жениха. Нередки случаи, когда молодые люди вступали в брачную связь, не зная друг друга, так как родители сами находили своим детям подходящую, по их мнению, пару. Очень часто молодым девушкам находили жениха многим старше, но довольно богатого. И в таком случае, если потенциальный жених умирал до свадьбы, девушку венчали по обычаю с поминальной дощечкой умершего жениха. При таком раскладе девушка не имела возможности выйти замуж повторно, и была до конца своей жизни обречена быть вдовой, что тоже говорит о неравноправии полов в древнем Китае. Девушка не имела права не только сама выбирать себе жениха, но и была обязана до конца жизни жить в одиночестве со своей семьей и оплакивать погибшего мужа, которого даже не видела ранее.
После того, как родители молодоженов подписывали брачный договор, в некоторых районах Китая по обычаям девушка считалась просватанной и должна была три дня сидеть взаперти в паланкине. Ключ от паланкина отец невесты должен был вручить верному слуге, который позже отдавал его жениху. В таких условиях, без еды и в одиночестве девушка проводила свои дни перед замужеством. Кроме того, она проливала слезы и горевала о том, что покидает свой родной дом и любимую семью. Во время самой свадьбы приглашенные на нее гости могли отпускать в адрес невесты фривольные замечания, на что она должна была отвечать молчанием и хладнокровностью, лишь таким способом можно было заслужить хотя бы малейшее уважение. Такие традиции, несомненно, говорят о том, что женщины в древнем Китае имели положении куда более низкое, чем мужчины.
Будучи в браке, девушка должна была беспрекословно подчиняться своему мужу: быть тихой, кроткой и верной ему. При всем этом замужние девушки придерживались принципа моногамии, в то время как мужу разрешалось вступать во внебрачную связь с наложницами, актрисами и пр. Неравноправие в семейной жизни заключалось и в другом: хоть в кодексе Тан и было написано о том, что жена равна мужу, в реальности же все было совсем не так. К примеру, танский кодекс имел следующие положения: «всякий, кто избил жену с нанесе-
нием телесного повреждения, получает наказание, уменьшенное на две степени относительно постороннему простому человеку»; «всякая жена, нанесшая побои мужу, наказывается одним годом каторги» [3, с. 77]. Таким образом, хоть в раннем Китае и говорилось о равноправии жены и мужа в семье, из законодательства и его постановлений становится ясно, что в доме мужчина имел куда больше власти, чем женщина, отсюда и наказания за непредумышленное убийство своей жены он не нес, в то время как жену за убийство своего мужа по неосторожности приговаривали к обезглавливанию. По китайскому законодательству мужчина мог развестись со своей женой, но она не имела такого права, за исключением случаев, когда муж особенно жестоко обращался с семьей своей жены. Принятыми основаниями для развода были отсутствие сына, свидетельство неверности, отсутствие сыновней почтительности по отношению к родителям мужа, воровство, тяжелая или заразная болезнь, ревность и слишком много разговоров. Некоторые из них кажутся довольно поверхностными, но следует помнить, что в китайском обществе развод был серьезным действием с негативными социальными последствиями для обеих сторон. Кроме того, жена не могла быть разведена, если у нее не было семьи, к которой она могла бы вернуться, или если она прошла трехлетний траур по умершим родителям своего мужа. Следовательно, на практике разводы были не так распространены, как можно предположить по этим основаниям [6].
Одним из ярких примеров неуважения к женскому полу можно назвать так называемую «лотосовую ножку». В древнем Китае к мужчинам по внешнему виду не было никаких особых требований, в то время как считалось, что девушка должна обладать не только скромным и кротким характером, но и при этом внешне быть хрупкой, нежной, а ступни ее должны быть маленькими и аккуратными. Девочкам с самого детства бинтовали ноги, чтобы ступни и пальцы не росли, а оставались маленького размера — не больше десяти сантиметров. Начинали бинтовать девочкам ноги примерно в возрасте четырех—пяти лет, большой палец ноги прибинтовывали к пятке и постепенно деформировали кость. Считалось, что иметь дочь с «лотосовой ножкой» могли себе позволить лишь богатые и зажиточные люди, потому девушки со ступнями обычного размера считались некрасивыми, а также часто подвергались насмешкам и унижениям. Несомненно, такой традиционный обряд говорит о неуважении к женскому полу и ужасных стандартах красоты, из-за которой маленькие девочки были вынуждены страдать и терпеть ужасную боль [7, с. 77].
Несмотря на все вышеописанное, роль матери в Китае очень высоко ценилась, это было чуть ли не единственным способом для девушки повысить свою значимость и заслужить уважение со стороны мужчин и общества в целом. Китайский писатель Линь Юйтан писал в своей книге «Китайцы: моя страна и мой народ», что «среди всех прав женщины самым важным является право стать матерью», что напрямую говорит о том, что одной из важнейших обязанностей женщины было рождение и воспитание детей [8, с. 147—148]. Мальчики и девочки в семье должны были воспитываться одинаково: с большой любовью и вниманием, но если мальчиков обучали наукам и боевым искусствам специальные люди, то девочек их матери в основном учили правилам должного поведения (ЙЙ — фу дао, дословно переводится как «долг жены»). К таким правилам относилось безоговорочное послушание и подчинение мужу, а также конфуцианское понятие Ив (сы дэ), которое включало в себя четыре качества: добродетель, искусство речи, прекрасная наружность и трудолюбие. Таким образом, девочка должна была воспитываться покорной, чтобы во всем подчиняться сначала своему отцу, а после замужества — собственному мужу. О пренебрежительном отношении к женскому полу также говорит и отношение общества к тому, кто рождаетсяу замужней женщины. Так, если у женщины рождался сын, то она имела куда большее уважение, нежели при рождении дочери. Рождение сына выделяло женщину из ряда жен и наложниц, так как сын являлся потенциальным наследником.
Таким образом, женщина в Китае исторически обладала более низким социальным статусом, чем мужчина. Несмотря на многочисленную критику со стороны общественных деятелей в Китае двадцатого века, такое длительно существовавшее неравноправие оставило след в китайской культуре и сознании, и даже в современном Китае и современном китайском языке видны последствия гендерного неравенства и угнетения женщин. Это явление закреплено в идиоматических выражениях, среди которых центральное место занимают устойчивые сочетания — чэнъюй. Чэнъюй — это фразеологически связанные, устойчивые лек-сико-синтаксические единицы современного китайского языка, которые в краткой отточенной форме четырехсложных ритмических словосочетаний, насыщенных архаизмами, отображают различные понятия реальной действительности китайского этноса [9].
Андроцентризм (культурная традиция, которая видит общечеловеческую субъективность в единой мужской норме, выставляя ее как объективное и единственно возможное) китайского общества нашел отражение в чэнъюе ^опд пап qTng пй, «ценить мужчин и презирать женщин; лелеять мальчиков (сыновей) и пренебрегать девочками (дочерьми)»), в устойчивом словосочетании (р^ао ега, «предпочтение сыновьям»). Позиция подчинения, характерная для женщин, подчеркивается в чэнъюе ^Й® р^апд^ш, «женщина во всем следует за мужем»). В патриархальном обществе в обязанности женщины входило лишь ведение домашнего хозяйства, мужчина всегда был выше женщины, о чем свидетельствуют следующие поговорки: йПО^Я
Я («женщина — цветок, который жарит кукурузные пампушки», обязанность жен-
щины - оставаться дома и готовить еду), SA^A, &AÄÄ («мужчина - небо, женщина - земля», женщина не может быть главной над мужчиной, как земля не может быть выше неба) [10, с. 89].
Проблема фонетических различий между речью мужчин и женщин в китайском языке исследована достаточно слабо. По биологической и физиологической причинам мужские и женские голоса чаще имеют разный тембр и отличную друг от друга тональность: у мужчин голос более низкий, а у женщин - высокий. Несмотря на очевидные причины различного звучания мужских и женских голосов, некоторые китайские лингвисты выдвигают предположения о наличии в такой разнице психологического и социального факторов. В пекинском диалекте, к примеру, есть понятие особой фонетики Нюй Гуо Инь (&Я^- «женский акцент»), когда девушки молодого возраста (до тридцати лет), чаще всего грамотные и хорошо воспитанные, более мягко и менее слышимо произносят переднезубные согласные [¡], [q], [x]. Китайский лингвист Ху Минян об этом явлении говорит, что оно имеет социопсихологическую основу, так как издревле считается, что девушки с высоким голосом более привлекательные, нежные и чуткие [11].
Учеными также было доказано, что мужчины и женщины во время коммуникации используют разные стратегии речевого поведения. Данные стратегии обычно являются приобретенными и также напрямую зависят от гендерных стереотипов и сложившихся в обществе привычек и социальных ролей. Так, женщины в своих высказываниях зачастую более аккуратны и тактичны, а мужчины -прямолинейны и резки. Китайский исследователь Пан Сяоянь изучила теорию вежливости P. Brown и S. Levinson и провела эксперимент, задачей которого было выявить, какие стратегии в речи применяют мужчины и женщины, и какая между ними разница. В результате данного эксперимента были получены следующие выводы: 1) женщины в целом извиняются намного чаще, чем мужчины; 2) в большинстве своем женщины извиняются напрямую; 3) женщины чаще используют наречие степени Ä - чжэнь (очень), - ши фэнь (очень) и - фэй чан (чрезвычайно, очень) во время извинения [12].
Гендер и гендерные стереотипы напрямую оказывают влияние на речевое поведение человека и на выбор им тех или иных фраз и процессе разговора. Стереотипы речевого поведения кроются в том, что согласно своей социальной роли женщины с детства учатся быть более мягкими, общаться грамотно, вежливо, без применения бранной речи. В воспитании мужчин родители часто делают акцент на физических возможностях, рациональном складе ума, крепком характере. Считается, что для женщин хорошее образование, грамотная речь и скромность являются предпочтительными факторами. На речевое поведение, кроме гендера и гендерных стереотипов, оказывают прямое влияние обстановка, в которой рос ребенок, образование и воспитание его родителей, их социальный статус в обществе, его окружение в дальнейшей жизни, склад ума и т. д.
Проблему гендерной дискриминации можно проследить также и в китайской письменности. В словообразовании это выражается в виде перевода иероглифов, где важным структурным элементом является ключ - & (женщина) и образованные с ним словосочетания. Очень часто слова с таким ключом несут в себе отрицательный смысл и имеют негативный, неприятный и даже непристойный перевод. Слова с ключом & можно условно разделить на две группы. К первой такое группе относятся слова, которые характеризуют предосудительное поведение, воспринимаемое обществом как негативное: 8 лань (жадный, алчный), Ш чи (безобразный, уродливый), цзи ду (завидовать, ревновать), Ш се (держаться несерьёзно, легкомысленно), Ш мэй (льстить, угождать) и т. д. Ко второй группе можно отнести слова, выражающие внебрачную связь между мужчиной и женщиной: $ пинь (иметь или вступать в незаконную связь, состоять в тайной половой связи), Ш цзян (развратничать, прелюбодействовать), Я чжан (публичная женщина), Ш цзи (проститутка) и т. д.
Все вышеперечисленные слова ярко негативные, и все они, имея в себе ключ «женщина», унижают тем самым женский пол и его достоинство. Такое отношение к женщинам можно опять же объяснить конфуцианской традицией понимания женщины как символа зла, коварства и легкомыслия. Также исторически женщина долгое время считалась морально слабее мужчины, находилась многими социальными ступенями ниже и не воспринималась всерьез.
Несмотря на негативное значение некоторых лексем с компонентом «женский», будет разумно и справедливо упомянуть о том, что в китайском языке есть слова с ключом &, имеющие положительный оттенок. К примеру, ключ & присутствует в словах Ш хао (хороший, красивый, добрый), Ш пи (подходящая пара (напр. супруга), быть достойным), Ш мей (красота, краса; добро) и т. д. [13, с. 136-137]. Однако мы вынуждены признать, что лексических единиц с неБиблиографический список
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
гативным значением все же больше, чем слов с положительным оттенком, и это также говорит о ярко выраженных гендерных различиях и наличии гендерного неравноправия в Китае.
В Китае, в отличие, например, от России, существует сложная система обращения к людям, будь то знакомые, посторонние, друзья, коллеги или родственники. Китайский русист и ученый в сфере гендерных исследований Чжоу Миньчюань в статье «Анализ различия обращения в китайском и русском языках» выделил четыре основных разных способов обращений: с использованием ^ (старый); с использованием административной должности; с использованием профессии или ученого звания; обращение с позиции мужа или сына [14]. Статья призвана показать разницу между способами обращений к людям различных должностей и социальных ролей в Китае и России, при этом делая акцент на ген-дере и дискриминации женского пола. Например, в китайском языке часто применяется структура словообразования «аффикс ^ + существительное», например, ^ЗДЛ лао е мэньер (мужчина, мужик), ^ШПЛ лао нян мэньер (женщина, баба). В контексте данного перевода обращение к мужчине использу-
ется в нейтральном, чаще даже положительном ключе: сильный, независимый мужчина, в то время как ШМП имеет негативный подтекст и часто ассоциируется с поверхностной, легкомысленной и глупой женщиной.
В современном мире, в том числе в русском языке, широко распространено использование феминитивов, обозначающих принадлежность существительных к женскому полу. В русском языке это обычно образуется с помощью суффиксов, либо же по дальнейшему изменению окончаний в словах, связанных с тем самым словом, обозначающим женский пол. В Китае таких суффиксов нет, однако при обращении к должностному лицу к фамилии человека, к которому обращаются, добавляется его должность, профессия или ученое звание. К примеру, Ян И Шэн (врач Ян) и Ли Цзяо Шоу (профессор Ли), ЩШШ Лю Цзин Ли (директор Лю) и т. д. Если неизвестен контекст и ситуация является неофициальной, то все эти обращения имеют мужской род. В ином же случае, чтобы обратиться к женщине, необходимо добавлять иероглиф & (женщина): Нюй Чжу Си (женщина-президент) или (женщина-ученый) и т. д. Это тоже говорит о том, что женщины стоят на социальном уровне ниже, чем мужчины, так как если в китайском языке использовать слово без дополнительного то в приоритете понимания будет находиться именно мужской род.
В китайских семьях также имеются различия при обращении к членам семьи по линии отца и матери, чего не наблюдается в русском языке, так как в нем понятия «бабушка» и «дедушка» равнозначны и, по своей сути, находятся на одной ступени. В китайском языке бабушка - это либо ШШ най най (мать отца), либо вай по (мать матери), а дедушка - либо ^ вай гун (отец матери), либо же ^ е е (отец отца). Отличительная черта заключается в наличии названия родственников матери иероглифа который переводится как «чужой», что тоже говорит о низменном положении женщины, так как ее родственники считаются более далекими. Также часть китайского населения верит, что после замужества важными родственниками остаются только те, что со стороны мужа, что тоже говорит о том, что семья со стороны женщины воспринимается как более далекая и чужая.
Явление гендерной дискриминации можно проследить и в некоторых моделях словообразования в китайском языке [об этом см., например, 15; 16]. Так, во многих сложных словах морфема, обозначающая лицо мужского пола, предшествует морфеме, обозначающей «женское». Например, фу фу (супруги), X Щ фу му (отец и мать), йй сюн мэй (брат и сестра) и т. д. Такое расположение морфем в сложных словах также говорит о неравноправии полов: мужчина занимает позицию более высокую, уважаемую и значимую, тогда как женщина всегда идет за ним в его тени.
Таким образом, можно сделать вывод, что в китайской истории четко прослеживалось гендерное неравенство, которое оставило свой след в китайском языке: даже в словообразовании видна проблема гендерных стереотипов, неравноправия социальных ролей и предвзятого отношения к женщинам. Хоть неравенство полов в китайской истории повлияло на структуру языка и его особенности, в настоящее время в Китае происходит активное уравнивание мужчин и женщин в правах: этому сопутствует не только новое мышление молодого поколения, но и законы, применяемые непосредственно самим правительством. Перспективным можно считать дальнейшее наблюдение за развитием равноправия социальных ролей и изучение гендерной ситуации в быстро развивающемся и современном Китае.
Гидденс Э. Социология. Москва: Едиториал УРСС, 2005.
Козловская Т.М. Конфуцианская система образования, первые школы древнего Китая. Актуальные проблемы гуманитарных наук. Симферополь, 2017: 178 - 184. Мыльникова Ю.С. Правовое положение женщин в истории средневекового Китая (VII-XIII века). Санкт-Петербург: Издательство НП-ПРИНТ, 2014. Лисевич И.С. Традиционная китайская культура. Очерки по истории мировой культуры. Москва: Языки русской культуры, 1997: 53 - 82.
Буранок Д.Ю. Положение женщин по конфуцианскому канону «Ши-цзин». Гуманитарные научные исследования. 2014; № 2. Available at: https://human.snauka. ru/2014/02/5903
Cartwright M. World History Encyclopedia. Women in Ancient China. Available at: https://www.worldhistory.org/article/1136/women-in-ancient-china/ Бекетова А.С. Положение женщины в китайском обществе. Available at: https://upload.pgu.rU/iblock/fb5/ch_05_sim_1_sektsii_11_14-a.s.-beketova-14.pdf Линь Ю. Китайцы: моя страна и мой народ. Москва: Восточная литература, 2010.
Чэнь Ш. Методика обучения студентов пониманию и интерпретации китайских идиом чэньюй на продвинутом этапе языкового вуза. Диссертация ... кандидата педеагогических наук. Иркутск, 2007.
10. Зинина А.М. Динамика гендерных репрезентаций в интернет-общении (на материале китайского языка). Вопросы психолингвистики. 2021; № 3 (49): 86 - 96.
11. (Hu Mingyang). jtsiï'ilf "iMS (1987) (Beijing dialect "woman national tone" survey (1987)). %$ЙШ (Language Planning). 1988; № 1: 26 - 31.
12. (PanXiaoyan). ШпЩвИтЙШМШЙЯ (Gender Differences in Chinese Apologies). ШШкЯХФ^Ш(^ёШ^Ш) (Journal of Southwest Jiaotong Universtiy (Social Sciences)). 2004; № 1: 89 - 92.
13. Абросимова Е.В. Гендерная асимметрия в китайском языке. Вестник НАСА. 2015; № 1: 135 - 141.
14. (Zhou Minquan). ШШ^Ю^ЙШШШЙ (A Pragmatic Comparison of Genders in Compliments between Russian and Chinese). (Journal of Zhejiang International Studies University). 2013; № 1: 14 - 19.
15. Ван М. Гендерные исследования в китайской лингвистике. Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2016; № 4 (36): 49 - 57.
16. Цыпилова С.С. Положение женщины в современном китайском обществе. Ученые записки Забайкальского государственного университета. 2015; № 2 (61): 158 - 163.
References
1. Giddens 'E. Sociologiya. Moskva: Editorial URSS, 2005.
2. Kozlovskaya T.M. Konfucianskaya sistema obrazovaniya, pervye shkoly drevnego Kitaya. Aktual'nye problemy gumanitarnyh nauk. Simferopol', 2017: 178 - 184.
3. Myl'nikova Yu.S. Pravovoepolozheniezhenschin v istoriisrednevekovogo Kitaya (VII-XIII veka). Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo NP-PRINT, 2014.
4. Lisevich I.S. Tradicionnaya kitajskaya kul'tura. Ocherkipo istoriimirovojkul'tury. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 1997: 53 - 82.
5. Buranok D.Yu. Polozhenie zhenschin po konfucianskomu kanonu «Shi-czin». Gumanitarnye nauchnye issledovaniya. 2014; № 2. Available at: https://human.snauka. ru/2014/02/5903
6. Cartwright M. World History Encyclopedia. Women in Ancient China. Available at: https://www.worldhistory.org/article/1136/women-in-ancient-china/
7. Beketova A.S. Polozhenie zhenschiny v kitajskom obschestve. Available at: https://upload.pgu.ru/iblock/fb5/ch_05_sim_1_sektsii_11_14-a.s.-beketova-14.pdf
8. Lin' Yu. Kitajcy: moya strana i moj narod. Moskva: Vostochnaya literatura, 2010.
9. Ch'en' Sh. Metodikaobucheniyastudentovponimaniyuiinterpretaciikitajskihidiomch'en'yujnaprodvinutom 'etapeyazykovogo vuza. Dissertaciya ... kandidata pedeagogicheskih nauk. Irkutsk, 2007.
10. Zinina A.M. Dinamika gendernyh reprezentacij v internet-obschenii (na materiale kitajskogo yazyka). Voprosypsiholingvistiki. 2021; № 3 (49): 86 - 96.
11. (Hu Mingyang). jtsifilflS (1987) (Beijing dialect "woman national tone" survey (1987)). SiMU (Language Planning). 1988; № 1: 26 - 31.
12. É'M (PanXiaoyan). ШпЩвИтЙШМШЙЯ (Gender Differences in Chinese Apologies). йШШХ^^ЯШ-хШ^М) (Journal of Southwest Jiaotong Universtiy (Social Sciences)). 2004; № 1: 89 - 92.
13. Abrosimova E.V. Gendernaya asimmetriya v kitajskom yazyke. Vestnik NASA. 2015; № 1: 135 - 141.
14. IRfe (Zhou Minquan). ШШ^Ю^ЙШШШЙ (A Pragmatic Comparison of Genders in Compliments between Russian and Chinese). (Journal of Zhejiang International Studies University). 2013; № 1: 14 - 19.
15. Van M. Gendernye issledovaniya v kitajskoj lingvistike. Vestnik Permskogo universiteta. Rossijskaya i zarubezhnaya filologiya. 2016; № 4 (36): 49 - 57.
16. Cypilova S.S. Polozhenie zhenschiny v sovremennom kitajskom obschestve. Uchenye zapiski Zabajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta. 2015; № 2 (61): 158 - 163.
Статья поступила в редакцию 31.05.22
УДК 811.411.21; 811.512.144
Magomedov M.A., Cand. of Sciences (Philology), Head of Department of Grammar Studies, IYAL FERC RAS (Makhachkala, Russia),
E-mail: dun2@mail.ru
Khasbolatov M.R., student, Faculty of Oriental Studies, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: murad8605@mail.ru
COMPARATIVE ANALYSIS OF PARTICIPLES OF THE ARABIC AND KUMYK LANGUAGES. The article deals with structural, semantic and functional features of participles in Arabic and Kumyk languages, as well as ways of word formation of participles in these languages in comparative terms. Participles are considered in conjunction with verbs, as forms that are formed from the stems of verbs. In addition, the article pays attention to the influence of the Arabic language on the vocabulary of the Kumyk language and ways of adapting Arabic borrowings in the Kumyk language. It is shown that the participle has the following grammatical features, such as tense, transitivity and intransitivity, number. As one of the features of the formation of participles, the possibility of forming paired participles in the Kumyk language is noted. Participles are opposed to each other and on the basis of the duration and non-duration of any property that the object possesses. In the role of an independent predicate, a large number of participles are used either in a simple sentence or in a polypredicative construction.
Key words: Arabic language, Kumyk language, verbal form, Arabic participle, Kumyk participle, tense category, borrowings, adaptation.
М.А. Магомедов, канд. филол. наук, зав. отделом грамматических исследований ИЯЛИ ДФИЦ РАН, г. Махачкала, E-mail: dun2@mail.ru
М.Р. Хасболатов, студент, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: murad8605@mail.ru
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРИЧАСТИЙ АРАБСКОГО И КУМЫКСКОГО ЯЗЫКОВ
В статье рассматриваются структурно-семантические и функциональные особенности причастий в арабском и кумыкском языках, а также способы словообразования причастий в данных языках в сравнительном плане. Причастия рассматриваются в совокупности с глаголами как формы, которые образованы от основ глаголов. Кроме того, в статье уделено внимание влиянию арабского языка на лексику кумыкского языка, приведены способы адаптаций арабских заимствований в кумыкском языке. Показано, что причастие обладает такими грамматическими признаками, как время, переходность и непереходность, число. В кумыкском языке могут образовываться так называемые парные причастия. Причастия обладают и признаком длительности и недлительности какого-либо свойства, которое имеет предмет. В роли независимого сказуемого большое количество причастий используются либо в простом предложении, либо в полипредикативной конструкции.
Ключевые слова: арабский язык, кумыкский язык, отглагольная форма, арабское причастие, кумыкское причастие, категория времени, заимствования, адаптация.
На сегодняшний день изучение методов словообразования различных частей речи является неотъемлемой частью процесса изучения языков. Причастие — часть речи, которая есть в большинстве языков мира, есть она и в арабском, и кумыкском языках. Однако, несмотря на то, что в вышеперечисленных языках причастия являются глагольными формами, процесс словообразования причастий в языках происходит совершенно по-разному.
Данная статья написана с целью анализа и сравнения методов образования причастий в арабском и кумыкском языках.
Для достижения поставленной цели были обозначены следующие задачи: исследование методов образования причастий от глаголов в арабском языке, рассмотрение особенностей образования причастий в кумыкском языке, а также использование заимствований из арабского языка при образовании причастий в кумыкском языке.
Обозначим, что на сегодняшний момент сравнительно-сопоставительному анализу образования причастий в кумыкском и арабском языках не было уделено достаточного внимания, поэтому представленное в рамках данной статьи исследование является уникальным.
Результаты исследования могут быть использованы филологами как арабского, так и кумыкского языков. Они помогут понять, как происходит словообразование, каким образом арабские заимствования повлияли на образование причастий в кумыкском языке.
Предметом статьи является сопоставительный анализ причастий арабского и кумыкского языков.
Причастие — такая форма глагола, которая наряду с глагольными признаками (время, вид, залог) обладает также атрибутивными признаками (склонение и изменение по родам) [1, с. 399].
