ИНФИНИТНЫЕ ФОРМЫ В ПОЛИПРЕДИКАТИВНЫХ КОНСТРУКЦИЯХ В КУМЫКСКОМ ЯЗЫКЕ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Филология: научные исследования

Правильная ссылка на статью:

Абдуллабекова У.Б. — Инфинитные формы в полипредикативных конструкциях в кумыкском языке // Филология: научные исследования. - 2020. - № 9. DOI: 10.7256/2454-0749.2020.9.33683 URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=33683

Инфинитные формы в полипредикативных конструкциях в кумыкском языке

Абдуллабекова Умсалимат Багаутдиновна

кандидат филологических наук

научный сотрудник, Дагестанский федеральный исследовательский центр Российской академии наук 367032, Россия, республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М Гаджиева, 45

И [email protected]

Статья из рубрики "Синтаксис"

DOI:

10.7256/2454-0749.2020.9.33683

Дата направления статьи в редакцию:

17-08-2020

Аннотация.

Предметом исследования является функционирование инфинитных форм (причастия и деепричастия) в полипредикативных конструкциях в кумыкском языке. Особое внимание уделяется понятию "полипредикативная конструкция". Предикативная единица является аналогом простого предложения в составе единицы более высокого уровня. В кумыкском языке жёстко задано следование частей: зависимая предикативная единица находится в препозиции к главной предикативной единице. Автор отмечает, что конструктивным центром полипредикативной конструкции является показатель связи -аналитический, т.е. служебное слово, или синтетический, т. е. морфема в составе зависимого сказуемого. При этом поскольку зависимое сказуемое в кумыкском языке занимает конечную позицию в составе зависимой предикативной единицы, синтетический показатель связи располагается на границе между главной предикативной единицей и зависимой предикативной единицей. Новизна исследования заключается в том, что приводится список инфинитных форм (деепричастных и причастных), используемых в полипредикативных конструкциях в зависимой предикативной единице в кумыкском языке. В полипредикативной предложении используется 8 деепричастных форм на -а, -е, -й; -ып, -ип, -уп, -юп, -п; -гъанлы, -генли; -гъанча, -генче, -гъынча, гинче, -гъунча, -гюнче; -гъандокъ, -гендокъ; -гъандай, -гендей; -май; -майлы, -мейли и 4 причастные формы на: -агъан, -еген, -йгъан, -йген; -гъан, -ген; -ар, -ер/-ыр, -ир, -ур, -юр, -р; -с; -жакъ, -жек, -ажакъ, -ежек. Все виды

причастий, кроме причастия настоящего времени на -агъан, -еген, -йгъан, -йген, используются в роли независимого сказуемого - в простом предложении и главной части полипредикативной конструкции.

Ключевые слова: тюркские языки, кумыкский язык, инфинитная форма, кумыкское деепричастие, кумыкское причастие, полипредикативная конструкция, клауза, зависимое предложение, финитная клауза, инфинитная клауза

Исследование синтаксиса сложного предложения тюркских языков России, традиционно проводилось на основе славяноведения и индоевропеистики, и как следствие с невольной ориентацией на русские языковые структуры. Но так как кумыкский язык, по морфологической классификации В. фон Гумбольдта относится к агглютинативным языкам, которой соответствует своя внутренняя форма, отличная от флективных, изолирующих и инкорпорирующих языков, то здесь по нашему мнению требуются другие понятия и термины, которые позволят лучше представить особенности сложного предложения в кумыкском языке. Основы иной концепции синтаксиса, приемлемой для

агглютинативных языков, заложены Е. И. Убрятовой на материале якутского языка и продолжены в работах новосибирской синтаксической школы под руководством М. И.

Черемисиной

«Полипредикативная единица» - такая модель предложения, в которой с помощью определённого средства связи выражается определённое отношение между пропозициями, обозначаемыми предикативными единицами. «Пропозиция -семантический инвариант, общий для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложений и производных от предложения конструкций (номинализаций)» Пропозиция соответствует семантическому ядру предложения.

Под предикативной единицей понимается аналог простого предложения в составе единицы более высокого уровня, в силу этого подвергающийся закономерным изменениям (обычно зависимая часть). В кумыкском языке жёстко задано следование частей: зависимая предикативная единица находится в препозиции к главной предикативной единице.

Конструктивным центром полипредикативной конструкции является показатель связи -аналитический, т. е. служебное слово, или синтетический, т. е. морфема в составе зависимого сказуемого. Формально это часть инфинитной формы такого сказуемого, но функционально она служит выражению отношений между предикативными частями. Поскольку зависимое сказуемое в кумыкском языке занимает конечную позицию в составе зависимой предикативной единицы, синтетический показатель связи располагается на границе между главной предикативной единицей и зависимой предикативной единицей.

Понятие полипредикативной конструкции выступает как родовое, включающее в себя как виды понятия и «сложное предложение», и «предложение с инфинитным оборотом», которое многие оценивают как не вполне сложное и даже не простое. Традиционных терминов «простое предложение», «сложное предложение» недостаточно для описания многообразия полипредикативных конструкций:

Рис. 1. Структура предложения

В кумыкском языке порядок следования синтаксических элементов фиксирован ^ОУ): в простом предложении сказуемое всегда занимает конечную позицию, а зависимая предикативная единица всегда находится в препозиции по отношению к главной предикативной единице. Данный порядок слов возможно связан с актуальным членением предложения, где в тюркских языках тема, выраженная подлежащим, предшествует реме, выраженной сказуемым.

В предложениях на агглютинативных языках группа коммуникативной темы и группа коммуникативной ремы формируются как два самостоятельных наименования, а тот факт, что они являются наименованиями членов единого суждения, требует специальной знаковой маркировки, позволяющий слушающему понять, что одно из наименований, входящих в высказывание, является актуальной коммуникативной темой по отношению ко второму наименованию как к реме. Поэтому если актуальное коммуникативное членение во флективных языках реализуется в варианте актуального расчленения предложения на тему и рему, то актуальное коммуникативное членение в

агглютинативных языках реализуется в варианте сочленения темы с ремой [7, с- 1291.

Далее будут охарактеризованы кумыкские инфинитные глагольные формы.

Деепричастие - нефинитная форма глагола, возглавляющая зависимую клаузу, связанную с главной клаузой обстоятельственным отношением.

Определим список форм, которые относятся к деепричастиям в кумыкском языке. В

«Сопоставительной грамматике кумыкского и русского языков» Н. Х. Ольмесова-8-приводится 8 форм: -а, -е, -й; -ып, -ип, -уп, -юп, -п; -гъанлы, -генли, -гъанча, -генче, -гъынча, -гинче, -гъунча, -гюнче; -гъандокъ, -гендокъ,; -гъандай, -гендей,;

-гъанда, -генде; -майлы, -мейли . Н. Э. Гаджиахмедов [9, с- 317] к классу деепричастий относит также форму с показателем -май , но не относит формы на -гъанда , -генде .

Вслед за Н. Э. Гаджиахмедовым мы не будем включать формы -гъанда , - генде в разряд деепричастных, хотя Н. Х. Ольмесов приводит довод, что форма на -гъанда, -генде по своим признакам идентична деепричастным формам: как глагол обозначает действие, но не имеет самостоятельного временного значения (обозначает второстепенное действие),

отличается переходностью и непереходностью, служит для пояснения глагола-сказуемого, сохраняет глагольное управление; как наречие, не изменяется и не согласуется с подлежащим, не управляется каким-либо членом предложения, примыкает к глаголу-сказуемому, в предложении выступает обстоятельством [8, с 2571.

Формы на -май и -мейли можно назвать отрицательным деепричастием, они употребляются в значении обстоятельства образа действия. Здесь и далее в примерах представлены морфосинтаксические глоссы:

Къйын тёк -мейш, вир зат да бол-май труд выливать-суЬ одна вещь ни быть-г^-ргй

«Не вложив труда, ничего нельзя добиться»

Как видно к числу деепричастных форм относятся формы на -гъан-лы, -гъан-ча, -гъан-докъ, -гъан-дай , в их составе -гъан, -ген - аффиксы причастия прошедшего времени.

Таким образом, в кумыкском языке в полипредикативном предложении используется 8 деепричастных форм:

1) -а, -е, -й;

2)-ып, -ип, -уп, -юп, -п;

3) -гъанлы, -генли,

4) -гъанча, -генче, -гъынча, -гинче, -гъунча, -гюнче;

5) -гъандокъ, -гендокъ;

6) -гъандай, -гендей,;

7) -май;

8) -майлы, -мейли .

Вся система деепричастных форм в целом передаёт синтаксическую зависимость глагола от другого глагола, конкретные же входящие в неё формы выражают различные смысловые отношения между зависимым и главным действием. Конструктивные возможности различных деепричастных форм существенно различаются: часть из них, подобно русским деепричастиям, передаёт фиксированное относительное лицо (моносубъектность, тождество субъектов главного и зависимого действий), другая часть имеет собственную подлежащную валентность и способна реализоваться во фразах как моносубъектных, так и разносубъектных.

Также, основной характеристикой деепричастий, соответствующей их роли зависимого сказуемого, является присущее им значение относительного времени, которое имеет точкой отчёта время главного действия в отличие от абсолютного времени, которое точкой отчёта имеет речевой акт. Каждая из этих форм подразумевает, что обозначаемое ими действие происходит до или после главного, или одновременно с ним, при этом само главное действие может лежать в любом временном плане. Как правило, это относительное временное значение тесно взаимосвязано с типом передаваемого конкретным деепричастием отношения: целевые деепричастия предполагают следование с типом передаваемого конкретным деепричастием отношения: целевые деепричастия предполагают следование зависимого действия за главным и дополнительно модальный

оттенок возможности; деепричастия следования предполагают, что зависимое действие уже завершилось до наступления главного (в пресуппозиции его реальности) и т.д. Рассмотрим пример с деепричастием следования:

он, она, оно работа-розй3.8§-асс друг-рЬроййЗ. з§-(М перепоручить-саш-с\>Ь улица-с!а1 выходить-р^

«Он, перепоручив свою работу, вышел на улицу»

В вышеуказанном примере действие, названное деепричастием, предшествует главному действию, и оба они расположены в абсолютном плане прошедшего.

Рассмотрим пример с целевым деепричастием:

Сен-ден макътав къаравупл-ап эт-ш-ген-мен ты-аЫ хвала ждать-суЬ делать-г^-ЬейфэМ^

«Я не ради хвалы сделал»

Абсолютное время в данных примерах - прошедшее, в (2) - прошедшее категорическое, в (3) - прошедшее перфективное.

Причастия в кумыкском языке - это многочисленные и самые полифункциональные глагольные формы; рассмотрим их инвентарь.

Причастие - нефинитная форма глагола, обозначающая признак имени (лица, предмета), связанный с действием, и употребляемая атрибутивно [6, с- 3991.

В работе «Современный кумыкский язык» приведены формы: настоящего времени на -агъан, -еген, -йгъан, -йген , прошедшего времени на -гъан, -ген , настояще-будущего времени на -ар, -ер/-ыр, -ир, -ур, -юр, -р; -с , будущего категорического времени -жакъ, -жек, -ажакъ, -ежек .

Сущностным признаком причастий является их коммуникативное предназначение выражать действие, представленное как признак [9, с 3141.

Отрицательные формы отождествляются в представлении об отдельном причастии. У всех причастий имеются соотносительные отрицательные пары. Только стоит отметить, что причастие настояще-будущего времени на -ар в отрицательной форме имеет аффикс -с .

он, она, оно приходить рге-fi.it приходить -пе§-р^р. рге-fi.it как будто осгаваться-ре! «Он остался в таком состоянии: придёт или не придёт»

Дискуссионным остаётся вопрос об отнесении аналитических адъективых форм к причастиям. Так, Н. Э. Гаджиахмедов противопоставляет два ряда причастий по признаку длительности / недлительности признака, приписываемому предмету.

-ажакъ -а / -ып туражакъ

иу

-ма турагъан

-агъан -а / -ып турагъан

-гъан -а / -ып тургъан

Н. Х. Ольмесов выделяет также аналитические формы причастий, образованные вспомогательного глагола тур- [8, с- 2391.

Что касается функций причастий, то традиционный термин «причастие» как бы предполагает, что определительная функция у них является ведущей. Но на самом деле, это только одно из многих возможных их употреблений, причём каждой из названных функций соответствует своя парадигма дальнейшего формоизменения [10, с 17]

В роли независимого сказуемого - в простом предложении и главной части полипредикативной конструкции - способны использоваться большинство причастий, причём без связок, кроме причастия настоящего времени на -агъан, -еген, -йгъан, -йген .

Форма на -агъан в кумыкском языке является единственной формой, которая употребляется только в функции причастия и не имеет омонимичных по отношению к причастиям лично-временных форм. Отмечены единичные случаи употребления её в качестве личной формы глагола в 3-м л. со значением обычного или повторяющегося действия в сочетаниях типа устойчивых выражений, приведём примеры:

богатый-pl ставить-ptcp.prs-sup бедный-pl 6paTb-ptcp.prs-sup

«Имущие (обычно, возможно) дают, неимущие (обычно, возможно) берут»

Шолай бол.-агъан-дыр так быть-ptcp.prs-sup

«Так (обычно, возможно) бывает»

Но есть мнение что формант -дыр при глаголах не выражает лица, может присоединяться к формам всех трёх лиц и является поэтому не аффиксом лица, а

частицей, выражающей предположительность и сомнительность совершения действия i11

с 2971. Данное предположение, по нашему мнению, является более обоснованным.

В функции независимого сказуемого все причастия (кроме причастия прошедшего времени на -агъан ) получают личное оформление по предикативному типу, с помощью лично-предикативных показателей.

В функции определения используются все причастные формы без исключения. В этой функции причастные формы остаются неизменяемыми, поскольку согласования в кумыкском языке нет и определения (как прилагательные, так и причастия) просто примыкают слева к определяемому имени.

Таким образом, в роли зависимого сказуемого в полипредикативных предложениях в кумыкском языке используются 4 причастные формы, которые делятся по признаку длительности / недлительности и 8 деепричастных форм.

Библиография

1. Убрятова Е. И. Исследования по синтаксису якутского языка. Сложное предложение. - Новосибирск: Академия наук.Сибирское отделение. Институт истории, филологии и философии,1976. - 378 с.

2. Убрятова Е. И. Исследования по синтаксису якутского языка.- Новосибирск: Наука, 2006. - 602 с.

3. Черемисина М. И. Некоторые вопросы теории сложного предложения в языках разных систем. - Новосибирск: НГУ, 1979. - 82 с.

4. Черемисина М. И. Специфические функции финитных и инфинитных (зависимых) сказуемых в языках разных систем // Теоретические аспекты лингвистических исследований. - Новосибирск, 1984. - С. 3 - 36.

5. Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных стран / [М. И. Черемисина, Л. М. Бродская, Е. К. Скрибник и др.] ; отв. ред. Е. И. Убрятова, Ф. А. Литвин. - Новосибирск : Наука. Сибирское отделение, 1986. - 316 с.

6. Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В. Н. Ярцева. - М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - 685 с.

7. Валентинова О. И., Денисенко В. Н., Преображенский С. Ю., Рыбаков М. А. Системный взгляд как основа филологической мысли. - М.: Издательство Дом ЯСК, 2016. - 440 с.

8. Ольмесов Н. Х. Сопоставительная грамматика кумыкского и русского языков. Фонетика. Морфология. - Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2000. - 280 с.

9. Гаджиахмедов Н. Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). - Махачкала: Изд-во «Юпитер», 2000. - 385 с.

10. Скрибник Е. К., Даржаева Н. Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис сложного (полипредикативного) предложения. - Улан-Удэ: Издательство Бурятский научный центр СО РАН, 2016. - Т. 1. - 315 с. - Режим доступа: URL:

http://bibliodub.ru/index.php?page = book&.id=468788 (дата обращения: 18.08.2020)

11. Абдуллаева А. З., Гаджиахмедов Н. Э., Кадыраджиев К. С., Керимов И. А., Ольмесов Н. Х., Хангишиев Д. М. Современный кумыкский язык. - Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 2014. - 557 с.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Выбранный для анализа предмет исследования достаточно сложен и неоднозначен в научной среде. Само понятие финитности понимается как способность глагола приписывать падеж субъекту предложения и иметь показатель согласования, но это лишь синтаксическая составляющая проблемы. Семантическая же часть созвучна понятию предикативности/сказуемости. И все же исследовательский разбор инфинитных форм востребован, тем более, что материалом служит кумыский язык, а в группе тюркской системы данная категория работает иначе. Рецензируемая статья строится на т.н. принципах преемственности, ибо методология рецепции созвучна ряду уже существующих позиций и точек зрения. На мой взгляд, это самый удобный и выверенный способ, он позволяет объективно оценить ситуацию, но и вариативно раскрыть тему. В данном случае ориентир в начале работы на классификацию В. фон Гумбольдта подвергается критической оценке и дополняется суждением, что

целесообразно «введение новых/других понятий и терминов, которые позволят лучше представить особенности сложного предложения в кумыкском языке». Справедливо отмечено далее, что эмпирика агглютинативных языков Е.И. Убрятовой, М.И. Черемисиной может стать неким подспорьем в разрешении выбранной для анализа проблемы. Работа оснащена необходимой информационной составляющей - такие понятия как «полипредикативная единица», «пропозиция», «конструктивный центр», «инфинитивный оборот», «структура предложения» и т.д. получают свое объяснение-комментарий. При этом ссылки, цитации верифицированы, наличные источники объективированы. Автор сводит в единое системно-схематическое поле модель «структуры предложения», данная версия удобна для потенциального читателя, она интересна и понятна. Теоретический задел в начале позволяет далее обратиться к специфике синтаксического строя кумыкского языка, ибо «в кумыкском языке порядок следования синтаксических элементов фиксирован ^ОУ): в простом предложении сказуемое всегда занимает конечную позицию, а зависимая предикативная единица всегда находится в препозиции по отношению к главной предикативной единице. Данный порядок слов возможно связан с актуальным членением предложения, где в тюркских языках тема, выраженная подлежащим, предшествует реме, выраженной сказуемым». Хорошо, что анализ идет с учетом неподготовленности читателем частной информации; агглютинативные языки распространены на территории Российской Федерации, но и практическая и теоретическая база касается все же языков флективных. Работы отличает четкость формулировок, строгая логика номинаций, выверенная аргументация авторской точки зрения. Основной блок исследования - это характеристика инфинитных глагольных форм - деепричастия и причастия. Отмечены их основные формы, приведены сводные сравнительные характеристики (кумыкский -русский язык), дан хороший иллюстративный фон с учетом ситуативного использования. Удачно вписаны в работы схемы, таблицы, пиктографические вставки. А мой взгляд, важная составляющая исследования - функциональная сторона - не потеряна, а наоборот, возведена в необходимый существенный ценз. Жаль, что несколько нивелированы выводы по тексту, они могли быть более развернутыми, это придает труду потенциальную корреляцию проблемы, ибо интерес к инфинитным формам есть как в русском, так и кумыкском языках, а этот вопрос должен рассматриваться и далее. Формальные требования учтены, правда, библиография в ряде позиций может быть отредактирована (единообразие - издание, общее количество страниц) - позиция 1, 2, 3, 5. В целом же тема работы раскрыта, исследовательские задачи решены. Материал удобен для чтения, он информативен, его полезно использовать при изучении как грамматики, семантики, так и синтаксиса двух независимых друг от друга языковых систем. Рекомендую статью «Инфинитные формы в полипредикативных конструкциях в кумыкском языке» к публикации в журнале «Филология: научные исследования».