CC BY
15LAVROV, VENIAMIN V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of state and law disciplines, St. Petersburg Law Institute (branch) of the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation ([email protected])
УДК 343.231:343.3
УПОРОВ И.В.
СООТНОШЕНИЕ ПРИОРИТЕТОВ В СОЦИАЛЬНОЙ ЦЕННОСТИ ОБЪЕКТОВ ПРЕСТУПНЫХ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ ПРОТИВ ГОСУДАРСТВА И ПРОТИВ ЖИЗНИ В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ
Ключевые слова: государство, жизнь человека, социальная ценность, приоритеты, преступление, наказание, закон, лишение свободы, кодекс, история.
Рассматривается проблема приоритетов уголовно-правовой охраны, с одной стороны, государства (как совокупного понятия в виде властных структур, государственных интересов и т.д.) и, с другой стороны, - отдельной человеческой жизни. Отмечается, что правовая ценность указанных объектов наглядно видна в санкциях за соответствующие преступления. Анализируя уголовные законы разных стран и эпох, автор отмечает, что в древних государствах имело место определенное равновесие в степени социальной ценности между государством и жизнью человека. Со временем, наказания за преступления против государства становились все строже, и эта тенденция была остановлена лишь в Новом времени. Однако события начала ХХ! века, связанные с ростом террористических преступлений, создают основания для новой смены приоритетов.
UPOROV, I.V.
THE CO-RELATION OF PRIORITIES IN THE SOCIAL VALUE OF OBJECTS OF CRIMINAL ENCOURAGES AGAINST STATE AND AGAINST LIFE IN HISTORICAL DEVELOPMENT
Keywords: state, human life, social value, priorities, crime, punishment, law, deprivation of freedom, code, history.
It viewed the problem of priorities in criminal-law protection, on the one hand, of the state (as a cumulative concept in the form of power structures, state interests, etc.), and, on the other hand, a separate human life. It is noted that the legal value of these objects is clearly visible in the sanctions for the relevant crimes. Analyzing the criminal laws of different countries and eras, the author notes that in ancient states there was a certain balance in the degree of social value between the state and human life. In the future, since the early Middle Ages, punishments against the state became increasingly severe, and this trend was stopped only in the New Times. However, the events of the beginning of the XXI century, connected with the growth of terrorist crimes, give grounds for a new change of priorities.
Уголовный кодекс России 1996 г. [1] знаменует собой весьма характерное смещение приоритетов в ценностной шкале объектов преступных посягательств. На первое место выдвинулись права и свободы человека и гражданина. Об этом свидетельствует перечень задач уголовного закона (ст. 2 УК РФ), размещение соответствующего раздела (Раздел VII) в начало Особенной части уголовного закона, а также ужесточение наказаний за преступления против жизни человека (ст. 105 УК РФ) и их смягчение за деяния против государства (ст. 275, 276, 281 и др.). В предыдущем УК РСФСР 1960 г. [2], как известно, положение было совершенно иным. Так, по действующему уголовному закону за совершение убийства без отягчающих обстоятельств (в уголовно-правовой литературе именуемый как «простой», или «основной», состав преступления) может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до 15 лет, в то время как ранее максимальный срок за такое преступление составлял 10 лет лишения свободы. С другой стороны, совершение
диверсии по действующему УК РФ карается наказание в виде лишения свободы на срок до 15 лет, в то время как по УК РСФСР 1960 г. могла быть назначена смертная казнь.
Чем обусловлены такие изменения? Формально безупречный ответ -провозглашение в России прав и свобод человека и гражданина в качестве высших социальных ценностей, что закреплено в ст. 2 Конституции России 1993 г. [3], знаменующей собой коренную смену общественно-экономической формации мирным путем (обратим внимание на то, что в Конституции России государство, как социальная, общественная ценность, не выделяется). Однако такой ответ не отражает глубины рассматриваемого явления, для ее постижения необходимо сделать краткий историко-правовой экскурс в развитие соотношения государства и жизни человека как объектов преступлений с точки зрения их ценности для общества (на наш взгляд, это обстоятельство наиболее выпукло характеризует уровень социальной стабильности в обществе).
В древности (до н.э.), на ранних стадиях государственности, наказания были весьма жестоки, и убийство свободного человека, как, впрочем, и менее тяжкие преступления, обычно каралось смертью (например, ст. 245 восьмой таблицы Законов XII Таблиц [4] и др.). По имеющимся сведениям попытки посягнуть на верховную власть в то время также наказывались смертной казнью. Так, согласно ст. 54 девятой таблицы Законов XII Таблиц предписывалось казнить «того, кто подстрекает врага римского народа к нападению на римское государство» [4]. Столь же суровое наказание в Древнем Египте ждало того, кто кричал: «Волнуйся, народ! Поднимайте возмущение, чтобы сделать восстание против владыки!» [5, с. 299]. Как видно, в древний период существовало определенное ценностное равновесие между защитой государства и жизни человека, как объектов преступных посягательств.
Последующий период связан, как известно, с некоторым смягчением наказаний. Так, по известному акту раннего европейского средневековья - «Салической правде» [6] (гл. XV; гл. ХШ) за убийство свободного человека полагались виры и головничество. Аналогичное положение было в «Русской правде» (ст. 30 и др. Пространной редакции [7]). В указанных правовых документах нет составов деяний, имеющих в виду прямое посягательство на верховную (княжескую) власть, что показывает, видимо, на относительно невысокую ценность для общества этого объекта преступления. С другой стороны, Русская правда разрешала, наряду с композициями, кровную месть (ст. 1 Краткой и Пространной редакций), что, вероятно, влекло смертельную расправу с виновным в убийстве. Можно заключить, что в данный период жизнь человека, в целом, превышала интересы государства по степени общественной ценности.
Но в дальнейшем уголовное право средневековья стало характеризоваться ужесточением уголовных наказаний. Появляются многие виды квалифицированной смертной казни. Государство, как объект уголовно-правовой охраны, можно сказать, «берет реванш», его ценность гораздо выше жизни человека. Например, по Саксонскому зерцалу [8] (XIII век) за убийство полагалось отрубание головы, а за измену -колесование (книга II). Соборное уложение 1649г. [9] карало «простой» смертью умышленное убийство (гл. XXII, ст. 19,22 и др.), но смертью «без всякой пощады» и «милосердия» даже недонесение о скопе или заговоре против царского величества (гл. II, ст. 4, 119 и др.). Согласно Артикулу воинскому 1715 г. [10] за убийство отсекалась голова (арт. 154), а за измену преступник четвертовался (арт. 124). Екатерина II прославилась, среди прочего, попытками (вслед за Европой) смягчить жестокие наказания и даже намеревалась отменить смертную казнь. Но как только нависла угроза государству со стороны самозванца Пугачева, последовала жесточайшая, первобытных нравов расправа с бунтовщиками. По ее же распоряжению в 1764 г. был четвертован подпоручик Василий Мирович, организовавший заговор с целью освобождения из
Шлиссельбургской тюрьмы царевича Ивана Антоновича. В этот период «человек был полностью поглощен государством» [11, с. 130].
В XIX в. положение, с точки зрения соотношения социальной ценности государства и человеческой жизни, по сути, не изменилось. И даже, более того, ценностной разрыв социальной ценности государства и человеческой жизни еще более вырос. Так, по Французскому УК 1810 г. [12] за умышленное убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств, (исключая отцеубийство) предусматривались пожизненные каторжные работы (ст. 304), но за измену, мятеж - смертная казнь (ст. 75,76). В российском Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. [13] и Уголовном уложении 1903 г. [14] преступления против религии и государства стоят в Особенных частях на первом месте; измена, шпионаж, посягательства на изменение в России образа правления и порядка наследия престола карались смертной казнью. За умышленное убийство, даже сопряженное с побегом из каторжной тюрьмы, полагались те же каторжные работы.
Тенденция укрепилась в советском государстве. Уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг. в ценностной шкале однозначно отдают приоритет государству. В этих документах не изменен порядок, принятый в Российской империи: составы преступлений против государства в Особенной части неизменно стоят на первом месте. В частности, по кодексу 1960 г. за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств наказание составляло от 3 до 10 лет; за большинство особо опасных государственных преступлений (измена родине, шпионаж, теракт) влекли за собой расстрел.
В ХХ в. в практике многих стран баланс сдвигался, если судить по санкциям, в сторону защиты человеческой жизни, о чем свидетельствует, прежде всего, смягчение наказаний за государственные преступления, хотя, на наш взгляд, приоритет еще остался за государством. Так, в Англии в 1970 г. была отменена смертная казнь за убийство, но оставлена за измену суверену. Здесь, однако, необходимы оговорки: во-первых, положение в данных вопросах в разных странах неоднозначно; во-вторых, в последние годы обозначается движение за усиление санкций за преступления против жизни человека. Это подтверждается, в частности, принятием в 1993 г. в США закона о контроле над насильственной преступностью. В России спустя семь лет после вступления в силу УК РФ 1996 г. также была принята поправка [15], которая позволяет судам с большей уверенностью применять за убийство с отягчающими обстоятельствами наказание в виде пожизненного лишения свободы. Кроме того, в 2007 г. в ч. 2 ст. 105 УК РФ был дополнительно включен еще один отягчающий признак - убийство, совершенное по мотиву кровной мести [16].
Сделаем некоторые обобщения. На ранних стадиях государственности ценность человеческой жизни в уголовно-правовом смысле была соизмерима с важностью сохранения государственных устоев. Укрепление и развитие государства связывается с принижением жизни человека как объекта преступного посягательства, на первое место выступают интересы самого государства; это касается всех форм государственного правления (монархии, буржуазной республики и их разновидностей и сочетаний). В указанной тенденции, как представляется, есть рациональный элемент. Дело в том, что все государства провозглашали и осуществляли защиту своих подданных, в том числе путем введения соответствующих уголовно-правовых норм. Любое преступление против государства ослабляло его и, следовательно, функции по защите жизни осуществлялись менее эффективно. Это хорошо видно, например, по тому же пугачевскому восстанию: на территории, занятой бунтовщиками, не действовали государственные законы, жившие там граждане, подвергались произволу, государство было не в состоянии их защитить (разумеется, здесь неизбежно возникает вопрос о праве народа на сопротивление угнетению, но он достаточно сложен, и требует специального рассмотрения).
В России изменение приоритетов в УК РФ 1996 г. в пользу защиты жизни человека при внешней привлекательности может иметь, на наш взгляд, и негативные последствия. Изменив баланс в пользу защиты жизни человека, государство в некоторой степени провоцирует преступления против государственных устоев, что, в свою очередь, может вновь привести к фактическому ослаблению функций по защите человеческой жизни. Слабое государство не способно надлежащим защитить права и свободы граждан. Опыт других стран показывает стремление к такому равновесию: даже там, где смертная казнь отменена, ответственность за преступления против государства соизмерима с ответственностью за деяния против жизни человека.
Мы полагаем в этой связи, что наиболее целесообразным, судя по историко-правовому опыту, является равновесие государства и жизни человека как ценностных объектов преступного посягательства. С этой целью, преступления против государства, сопряженные с тяжкими последствиями, должны караться, на наш взгляд, в не меньшей мере, чем квалифицированное убийство, то есть, если иметь в виду Россию, за их совершение должна быть предусмотрена возможность применения пожизненного лишения свободы и смертной казни (как предельная мера наказания). Основаниям для такой позиции является также усиливающаяся тенденция террористической деятельности международного характера в начале XXI в., что актуализирует вопрос о предоставлении дополнительных полномочий государственным структурам, и, вполне вероятно, что маятник вновь качнется в другую сторону.
Литература и источники
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-Ф3 (ред. от 17.04.2017) // Справочно-правовая система «Консультант +» (дата обращения - 15.06. 2017 г.).
2. Закон РСФСР от 27.10.1960 «Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР» (вместе с «Уголовным кодексом РСФСР») // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591.
3. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Справочно-правовая система «Консультант +» (дата обращения - 15.06. 2017 г.).
4. Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана: Книга первая. Титул 1: О правосудии и праве. - М.: Зерцало,1997.
5. Лурье И.М. Очерки древнеегипетского права XVI-XI веков до н.э. - Л., 1960.
6. Салическая правда / Пер. Н.П. Грацианского и А.Г. Муравьева. - Казань,1913.
7. Русская правда (Пространная редакция) // Российское законодательство X - XX веков. Т.1. / Отв. ред. В.Л. Янин. - М.: Юридическая литература, 1984. - С. 72-81.
8. Саксонское зерцало. Памятник, комментарии, исследования/ Отв. ред. В.М. Корецкий. - М.: Наука, 1985.
9. Соборное уложение 1649 г. - М.: МГУ, 1961.
10. Артикул воинский 1715 г. // Законодательство Петра I / Отв. ред. А.А. Преображенский, Т. Е. Новицкая. - М.: Юридическая литература, 1997. - С.136-154.
11. Шишов О.Ф. Смертная казнь в истории Советского государства // Смертная казнь. За и против. Сб. статей / Под ред. С.Г. Келиной. - М., 1989. - С.130.
12. Французский уголовный кодекс 1810 г. / Пер. Н.С. Лапшиной. - М., 1947.
13. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (утвержд. императором 15.08. 1845 г.) // ПСЗ. Собрание второе. № 19283.
14. Уголовное уложение (утвержд. императором от 22.031903 г.) // ПСЗ. Собрание третье. № 22704.
15. Федеральный закон от 21.07.2004 №73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Российская газета. - 2004. - 28 июля.
16. Федеральный закон от 24.07.2007 « 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» // Российская газета. - 2007. - 1 августа.
References and Sources
1. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 13.06.1996 N 63-FZ (red. ot 17.04.2017) // Spravochno-pravovaya sistema «Konsul'tant +» (data obrashcheniya - 15.06. 2017 g.).
2. Zakon RSFSR ot 27.10.1960 «Ob utverzhdenii Ugolovnogo kodeksa RSFSR» (vmeste s «Ugolovnym kodeksom RSFSR») // Vedomosti Verhovnogo Soveta RSFSR. 1960. № 40. St. 591.
3. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993) (s uchetom popravok, vnesennyh Zakonami RF o popravkah k Konstitucii RF ot 30.12.2008 N 6-FKZ, ot 30.12.2008 N 7-FKZ, ot 05.02.2014 N 2-FKZ, ot 21.07.2014 N 11-FKZ) // Spravochno-pravovaya sistema «Konsul'tant +» (data obrashcheniya - 15.06. 2017 g.).
4. Pamyatniki rimskogo prava: Zakony XII tablic. Institucii Gaya. Digesty YUstiniana: Kniga pervaya. Titul 1: O pravosudii i prave. - M.: Zercalo,1997.
5. Lur'e I.M. Ocherki drevneegipetskogo prava XVI-XI vekov do n.eh. - L., 1960.
6. Salicheskaya pravda / Per. N.P. Gracianskogo i A.G. Murav'eva. - Kazan',1913.
7. Russkaya pravda (Prostrannaya redakciya) // Rossijskoe zakonodatel'stvo X - XX vekov. T.1. / Otv. red. V.L. YAnin. - M.: YUridicheskaya literatura, 1984. - S. 72-81.
8. Saksonskoe zercalo. Pamyatnik, kommentarii, issledovaniya / Otv. red. V.M. Koreckij. - M.: Nauka, 1985.
9. Sobornoe ulozhenie 1649 g. - M.: MGU, 1961.
10. Artikul voinskij 1715 g. // Zakonodatel'stvo Petra I / Otv. red. A.A. Preobrazhenskij, T. E. Novickaya. - M.: YUridicheskaya literatura, 1997. - S.136-154.
11. SHishov O.F. Smertnaya kazn' v istorii Sovetskogo gosudarstva // Smertnaya kazn'. Za i protiv. Sb. statej / Pod red. S.G. Kelinoj. - M., 1989. - S.130.
12. Francuzskij ugolovnyj kodeks 1810 g. / Per. N.S. Lapshinoj. - M., 1947.
13. Ulozhenie o nakazaniyah ugolovnyh i ispravitel'nyh (utverzhd. imperatorom 15.08. 1845 g.) // PSZ. Sobranie vtoroe. № 19283.
14. Ugolovnoe ulozhenie (utverzhd. imperatorom ot 22.031903 g.) // PSZ. Sobranie tret'e. № 22704.
15. Federal'nyj zakon ot 21.07.2004 №73-FZ «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii» // Rossijskaya gazeta. - 2004. - 28 iyulya.
16. Federal'nyj zakon ot 24.07.2007 « 211-FZ «O vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii v svyazi s sovershenstvovaniem gosudarstvennogo upravleniya v oblasti protivodejstviya ehkstremizmu» // Rossijskaya gazeta. - 2007. - 1 avgusta/
УПОРОВ ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России ([email protected])
UPOROV, IVAN V. - Doctor of History, Ph.D. in Law, Professor, Department of Constitutional and Administrative Law of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia ([email protected])
УДК 343.341.1(019) «192/193»
МАКСИМОВ П.В. ПРОЦЕСС НАД БАНДОЙ КОЧЕРГИНА (1926 Г.) И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ФОРМ И МЕТОДОВ БОРЬБЫ С
БАНДИТИЗМОМ В СССР
Ключевые слова: бандитизм, хулиганство, общественное спокойствие, банда Кочергина, судебный процесс, наказание, общества содействия милиции.
Рассматриваются особенности борьбы с бандитизмом в советском государстве второй половины 1920-х гг. В силу ряда причин, в СССР в 1920-е годы обнаружился серьезный рост преступности против личности. Причем наиболее серьезную опасность привлекали многочисленные преступления, квалифицировавшиеся в основном как хулиганство (грабеж и пр.), но на деле нередко носившие характер откровенных бандитских нападений с характерными для них признаками организованности, вооруженности и т.д. (ст.76 УК 1922 года). На примере судебного процесса над бандой Кочергина, получившего широкий резонанс и подробно освещавшегося в средствах массовой информации, показано смещение акцента в борьбе с бандитизмом с политической составляющей к уголовной составляющей. Отмечается, что дело Кочергина дало толчок к более активному привлечению общественности к охране общественного порядка и профилактике правонарушений.
MAXIMOV, P.V.
PROCESS OVER THE BAND OF KOCHERGIN (1926) AND ITS IMPORTANCE FOR IMPROVING THE FORMS AND METHODS OF COMBATING WITH BANDITISM IN THE USSR
