CC BY
63
Библиографический список.
1. Толстой А.К. Против течения: Поэзия. Драматургия. Проза. Составление, предисловие и комментарии О.Е. Майоровой. Москва: Слово, 2001.
2. Драматическая трилогия А.К. Толстого. История русской литературы XIX века. А.П. Ауэр, Н.Л. Вершинина, Л.А. Капитанова и др. Часть III (1870-1890). Available at: http://istlit.ru/txt/ruslit19_3/58.htm
References
1. Tolstoj A.K. Protiv techeniya: Po'eziya. Dramaturgiya. Proza. Sostavlenie, predislovie i kommentarii O.E. Majorovoj. Moskva: Slovo, 2001.
2. Dramaticheskaya trilogiya A.K. Tolstogo. Istoriya russkoj literatury XIX veka. A.P. Au'er, N.L. Vershinina, L.A. Kapitanova i dr. Chast' III (1870-1890). Available at: http://istlit.ru/txt/ruslit19_3/58.htm
Статья поступила в редакцию 28.04.15
УДК 81-114.4
Ostanina M.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Germanic Philology and Methods of Teaching
Foreign Languages, Gorno-Altaisk State University (Gorno-Altaisk State University, Russia), E-mail: maria-ostanina@yandex.ru
THE CONTENTS OF ENTRIES IN ALTAI-RUSSIAN TRANSLATION DICTIONARY. The research describes a model of an Altai-Russian translation dictionary. The researcher names 18 aspects of a word meaning to be included in dictionary entries that have been worked out on the basis of practice-oriented approach (such as word stress, plural forms of nouns and some adjectives, form-building of verbs with conjugation affixes, participle forms, style and dialect reference, set phrases with a word, etc.). According to this approach, a dictionary plays two important functions: it is composed for purposes of users, who learn Altai as a foreign language; it can be used for self-education. The author suggests division of Altai postpositions into two types: "proper" postpositions that require nouns in nominative, dative, accusative and terminal cases, and postpositional words that form izafat combinations with nouns in genitive. The paper also mentions some issues on adnouns, indefinite accusative forms in Altai.
Key words: dictionary entry, Altai language, pedagogical lexicography, irregular Altai affixation, translation dictionary, postpositions, izafat, adnouns in Turkic languages, plural forms of adjectives in Altai, countables and uncountables in Altai.
М. А. Останина, канд. филол. наук, доц. каф. германской филологии и МПИЯ, Горно-Алтайский государственный у
ниверситет, г. Горно-Алтайск, E-mail: maria-ostanina@yandex.ru
СОДЕРЖАНИЕ СЛОВАРНОЙ СТАТЬИ В АЛТАЙСКО-РУССКОМ ПЕРЕВОДНОМ СЛОВАРЕ
В статье описывается модель алтайско-русского переводного словаря. Называются 18 компонентов содержания словарной статьи (ударение в слове, формы множественного числа, некоторые формы спряжения глагола, формы причастия и деепричастия, устойчивые сочетания, т.п.), разработанных на принципах практико-ориентированного подхода в составлении словаря. В рамках этого подхода словарь должен отвечать двум задачам: служить средством обучения языку как иностранному; подходить для самообучения. Автор затрагивает вопрос деления послелогов на два типа: послелоги, образующие сочетания с существительными в именительном, дательном, винительном и исходном падежах, и послеложные слова, сочетающиеся с существительными в родительном падеже (изафет 3 типа). Кратко обсуждаются вопросы субстантивации прилагательных и функции форм определенного и неопределенного винительного падежа.
Ключевые слова: словарная статья, алтайский язык, педагогическая лексикография, исключения в словоизменении в алтайском языке, переводной словарь, послелоги, изафет, субстантивные прилагательные в тюркских языках, формы множественного числа у прилагательных в алтайском языке.
Предполагаемая модель алтайско-русского словаря строится на принципах педагогической лексикографии. Суть этого направления описана в работе профессора И. Бурханова (Польша), согласно которому словарь выполняет две важные функции: 1) он ориентирован на обучение языку как иностранному (learner-oriented dictionary-making); 2) он используется с целью самообучения (self-instruction) [7, с. 130]. Далее в статье мы представим материал, который показывает специфику содержания в нем словарных статей в рамках практико-ориентированного подхода, и опишем требования, которым должен отвечать словарь, призванный знакомить пользователей с языковым материалом изучаемого неродного языка.
Концепция обучающего словаря в современном мире очень актуальна. Современный переводной словарь во многих случаях становится пособием для самообучения неродному языку. Одним из главных требований перед словарями у современного читателя, на наш взгляд, является практическая направленность таких изданий и особый подход к подаче информации, которая не ограничивается узкими рамками некой специализации (например, только орфография, семантика или словообразование). Важным компонентом содержания переводного словаря становится не только значение слова, но прагматические, стилистические особенности семантики слова, выявляемые в результате функционирования слова в речи, а также правила синтаксического построения предложения и многие грамматические нюансы, необходимые для понимания и овладения речью на неродном языке. Как видно, практико-ориентированный подход к составлению словаря во многом обусловлен сегодняшним временем.
Исходя из предъявляемых обществом требований к справочным изданиям, словарям и базам данных, мы считаем, что при описании лексемы в проектируемом алтайско-русском переводном словаре необходимо, чтобы словарная статья затрагивала следующие аспекты:
(1) заглавие статьи (лексема);
(2) ударение в слове;
(3) указание на омонимию слов, если имеется;
(4) стиль;
(5) диалект;
(6) грамматические словоформы, отображающие принцип гармонии гласных и согласных фонем: релятивный аффикс и аффикс формы множественного числа для существительных, форма деепричастия на =ып, причастия на =ар и сказуемого в настоящем времени в 3 лице ед. ч. на =ат;
(7) формы, составляющие исключение в парадигме склонения или спряжения слова;
(8) неполные словоизменительные парадигмы слов;
(9) часть речи лексемы;
(10) показатель, определяющий существительное как исчисляемое или неисчисляемое;
(11) значения лексико-семантических вариантов;
(12) семантические валентности; падежи при согласовании и управлении зависимым словом;
(13) грамматические конструкции, в которой используется лексема;
(14) помета на ограниченный контекст употребления лекси-ко-семантического варианта или лексемы;
(15) примеры употребления лексико-семантических вариантов с переводом на русский язык (словосочетания, предложения);
(16) устойчивые сочетания, фразеологизмы, выражения, вынесенные за пределы описания значения;
(17) примеры употребления устойчивых сочетаний, фразеологизмов, выражений с переводом на русский язык (предложения);
(18) отсылка на словарные статьи близких по значению лексических единиц.
Шесть из предложенных восемнадцати аспектов словарной статьи связаны с фиксацией грамматического значения у лексемы. Перевод примеров на русский язык обусловлен установкой на обучение алтайскому языку носителей русского языка.
В начале словарных статей, посвященных именам существительным, глаголам, а также некоторым прилагательным, дается информация об их словоформах, например:
1) аффиксы множественного числа:
- сущ. ороон 'страна': ороон=дор;
- прил. ороондогы 'имеющий отношение к стране': ороон=-дор=догы;
- прил. балалу 'с ребенком': бал=дар=лу;
2) притяжательные аффиксы:
- сущ. ороон 'страна': ороон=ы1;
- прил. бойынык 'личный': бой=ым=нык, бой=ык=нык, бой-=ыс=тык, бой=ыгар=дык, бой=лор=ы=нык;
3) глагольные аффиксы:
- гл. оройты- 'опаздывать': оройты=п, оройты=ыр, орой-ты=й=т.
Важность указания на определенный фонетический вариант релятивного аффикса для существительного связана с тем, что в алтайском языке наблюдаются исключения (хотя и редкие), когда к корневой морфеме при образовании формы с релятивным аффиксом прибавляется не аффикс =ы и =и2, а аффикс =ди и его алломорфы: эрин 'губа': эр=ди и эрин=и; орын 'кровать': ор=ды3; тыш 'внешняя сторона': тыш=ты.
При образовании форм множественного числа исключений в алтайском языке немного, но и они должны фиксироваться в словаре:
бала бала=зы, бал=дар, род. п. бала=нык, бал=дар= дык сущ. ребенок, дитя.
При словоизменении в алтайском корне возможна нулевая огласовка. Например, в последнем слоге корня при прибавлении аффиксов корень слова айыл 'дом' имеет две возможные формы: полную (айыл=дык ээзи 'хозяин дома') и краткую (айл=ында 'дома'). Словарь должен фиксировать все подобные изменения корня в лексемах.
В парных словах релятивный аффикс используется, как правило, у второго компонента (ада-энем 'мои родители', ар^оожози 'его имущество'), однако есть исключения, которые должен регистрировать словарь. Так, в речи возможны формы с притяжательным аффиксом после обоих корней сложносоставного слова: акы-кужы 'их звери и птицы', ижи-тожи 'их работа'.
В алтайском языке существительные делятся на два класса имен: исчисляемые и неисчисляемые. В словаре существительные отмечаются соответствующими пометами - символ [C] (от анг. countable 'исчисляемое') служить маркером имен исчисляемых, а [U] (от анг. uncountable 'неисчисляемое') - служит маркером неисчисляемых существительных. В структуре словарной статьи один лексико-семантический вариант может отмечаться как «исчисляемое сущ.», а другие - как «неисчисляемое сущ.». Такое свойство отмечается у собирательных имена, названий веществ, абстрактных понятий и некоторые другие категории существительных. В примерах, приведенных ниже, мы показываем то, как можно отмечать признак «исчисляемое» / «неисчисляемое» в словарной статье, когда у лексико-семантических вариантов одной лексемы этот признак непостоянен:
айыл айл=ы, айыл=дар сущ. [C,U] 1) [C] аил, юрта;
национальное жилище; 2) [C] дом (сооружение); 3) [U] дом (место проживания); суу =зы, =лар сущ. [C,U] 1) [U] вода: ичер суу
(питьевая вода); 2) [C] река; чана =зы, =лар сущ. [C,U] 1) [C] лыжа: Магазиндерде jpyH-jyyp чаналар бар (В магазинах есть много видов лыж); 2) [C] пара лыж: эки чана (две пары лыж); 3) [U] лыжи (вид спорта): туу чана аайынча маргаандар (соревнования по горным лыжам). На наш взгляд, под влиянием конверсии как безморфемного способа словообразования в алтайском языке и развитой полисемии слова лексической системе алтайского языка не свойственны имена существительные, определяемые как Pluralia Tantum (ср. в русском брюки, сливки, будни, т.д.). Подтверждают сказанное и примеры использования заимствованных слов Pluralia Tantum, например, из русского. В алтайском языке могут использоваться либо формы единственного числа таких слов, либо разного рода сращения с аффиксами множественного чис-ла4, но не обнаруживается имен, использующихся только в форме множественного числа. Примеры:
Эртен каникул башталар (Завтра начинаются каникулы); Jакы джинсы садып алгам (Я купил новые джинсы); Уредуге кирерге келген уулчактардык майкалар, тужуп брааткан джинсы=лар, кулактарында наушниктер кийип ал-ганын к0руп, тык кайкадым (Мне было удивительно видеть, как пришедшие на учебу парни были в майках, в спадавших джинсах и наушниках в ушах) («Алтайдык Чолмоны», №154, 19.08.2011).
То, какие формы множественного числа должны указываться для заимствованных слов Pluralia Tantum из русского языка, зависит от нормы, которую формируют официальные письменные и устные источники.
Один из вопросов, с которым мы сталкиваемся при разработке принципа построения словарной статьи, связан с функциональной стороной употребления прилагательного в алтайском языке в номинативной функции. В алтайской речи прилагательные часто используются как субстантивные образования, когда они являются определяемым в изафетной конструкции второго или третьего типа. В нескольких строках стихотворения П. Кеде-чинова мы находим примеры такого употребления прилагательных в изафете и второго и третьего типов: Уйдежу jылузы, уни-ник курмели / Ижимjи тушташка берип тургандый. / Сууштик jыргалы, сыймаштык изузи / Ойто ло такып болор немедий (П. К., с. 61). В этих строках сочетание уйдежу jылу=зы 'тепло расставания' - изафет второго типа, а сыймаштык изузи букв. 'жар ласки' - изафет третьего типа. Необходимо помнить, что субстантивация не всех прилагательных является одинаково частым явлением в речи. Ряд прилагательных, используемых в речи в функции имен существительных с большей регулярностью, приобрели все признаки субстантивированных единиц: у них развивается лексическое значение, отличное от семантики прилагательного, форму которого они напоминают, но близкого по значению: прил. jаан 'большой' - сущ. jааны 'руководитель'; а также возможны формы множественного числа: прил. арткан 'оставшийся' - сущ. ед. ч. артканы 'тот, кто остался; то, что осталось', мн. ч. арткандары, например: Бир ийт уруп баштаган. Онок улам арткандары база ургиледи (Одна собака начала лаять; из-за неё и остальные залаяли). В связи с этим подобные единицы, образованные от прилагательных с релятивным аффиксом =ы / =и правильно следует регистрировать в отдельной словарной статье. В таких случаях, по нашему мнению, в реестре статьи правильно указывать лексему с релятивным аффиксом, поскольку в функции имени существительного такие слова используются только с ним.
В корпусе алтайского языка, как в корпусе многих других тюркских языков, много парных слов. Иногда второй элемент этих сложносоставных слов самостоятельно как отдельная лексическая единица не используется. Вслед за авторами «Казах-
1 Форма, используемая для образования изафета 3 типа, являющейся очень распространенной в речи на алтайском языке.
2 Мы соглашаемся с точкой зрения Ф. А. Ганиева, рассматривающего состав татарских релятивных аффиксов, начинающихся с фонемы /с/, где, с точки зрения морфологии, -с- называется инфиксом [2, с. 17].
3 Но орын 'место': орын=ы.
4 Английское слово jeans было заимствовано русским языком вместе с окончанием множественного числа. Для обозначения брюк из джинсовой ткани слово джинсы используется только в форме мн. ч., в отличие от разг. джинса (джинсовая ткань), в корне которого также сохранилось окончание мн. ч. -s из английского. При заимствовании слова джинсы алтайским языком в падежной парадигме аффиксы прибавляются к основе джинсы, которая включает окончание мн. ч. из русского языка: им.п. джинсы, род.п. джинсынык, дат.п. джинсыга, опр. вин.п. джинсыны, неопр. вин.п. джинсы=0, тв.п. джинсыла, мест.п. джинсыда, исх.п. джинсынак. Поскольку в алтайском языке возможна форма мн. ч. джинсылар, то формально в этой словоформе можно выделить сразу три грамматических маркера мн. ч. из трех языков: джин=с=ы=лар.
ско-русского словаря» [4, с. 9] мы предлагаем такой элемент помещать в отдельный реестр с отсылкой на первый компонент. Вот как выглядит подобный пример реестровой строки, где -jaa - второй элемент парного слова Kaa-jaa со значением 'изредка':
-jaa парн. к каа.
Отдельное решение должно быть принято относительно семантического разграничения среди послелогов и разработка способа оформления их значений в словарной статье. Н. А. Баскаков на материале различных тюркских языков не выделяет в группе послелогов отдельных его подтипов и описывает весь класс этих служебных средств под общим названием "послелоги" (например, см. [1, с. 74]). Деление класса послелогов на "правильные" (proper postpositions) и "неправильные" (improper postpositions / relational nouns) находим в грамматике М. Эрда-ла [7, с. 332]. Поскольку признаком различения этих двух типов послелогов является их способность / неспособность к формоизменению, то "настоящими" послелогами являются те, что употребляются в своей единственной форме: кожо 'вместе', учун 'из-за', jemupe 'до', озо 'перед'. Другой тип послелогов хотя и имеет на первый взгляд парадигму склонения, но с функциональной точки зрения каждая форма такого послелога утеряла связь со значением существительного, от которого она когда-то образовалась. Это ясно прослеживается в следующем сравнении: послелож-ные образования бажында 'на', бажына 'к', бажынан 'с', бажыла 'по', формируют другой уровень парадигмы от имени баш 'голова', нежели существительные, образующие падежную парадигму от баш - род. п. баштын, дат. п. башка, вин. п. башты, тв. п. башла, мест. п. башта, исх. п. баштан). Наличие в языке двух парадигм - одной полной падежной, а другой неполной после-ложной - результат переосмысления в национальном сознании значения слова баш, результат эволюции его значения и отдельного развития грамматического значения у каждой формы в отдельности. В нашей работе мы будем называть послелоги, в которых имеется аффикс определенного падежа, послеложными словами. Мы полагаем, что они должны описываться в словаре отдельно, как собственно и истинные послелоги.
Следует учесть, что структура статьи послелога и после-ложного слова должна начинаться с указания падежа, в котором они связаны с именем существительным. В алтайском языке послелоги управляют в основном именительным, дательным, винительным и исходным падежами. От послелогов послелож-ные слова отличаются не только тем, что их морфемный состав напоминает нам об имени, от которого они образовались. Как и послелоги, они занимают место после существительного и образуют словосочетание, значение которого указывает на определенное положение в пространстве или на протекание события в некоем временном отрезке. Существительное перед ними всегда оформлено морфемой родительного падежа, а вместе зависимое слово и слово-послелог образуют послеложное изафетное словосочетание. Исключениями являются формы сочетаний, в которых связь с зависимым словом образуется путем примыкания. Это такие конструкции типа тун ортозында 'среди ночи', агаш ортозынан 'из леса направлении)'. Их семантика и особенности морфологического оформления требуют дальнейшего изучения.
Нижеприведенные примеры словарных статей послелога озо и послеложного слова кийнинде отражают структуру описания их значения в словаре:
озо послелог [сущ. в исх. п. + озо] временное значение перед чем-либо, до чего-либо: Сан башка-зы - конкурстан озо ло кийнинде тенери айас болгон (Интересно, что перед конкурсом и после него небо было ясное); V=ap=dan +: уредузин бо-жод=ор=дон бир jbm озо (за один год до окончания учебы);
кийнинде также кийининде послел. сл. [сущ. в род. п. + кийнинде] 1) пространственное значение за кем-либо, чем-либо; сзади, позади кого-либо, чего-либо: агаштын кийнинде (за деревом); 2) временное значение после чего-либо; после того, как: иштин кийнинде (после работы); кар jааган кий-нинде (после того, как выпадет снег). На наш взгляд, обстоятельственные обороты, образованные от послелогов, также правильнее регистрировать отдельно: гран ары jaнындa нар. за границей: Эмди онын билези гран ары jанында jадып jаm (Теперь его семья живет за границей);
гран ары jанынак нар. из-за границы: Бу экспонаттар гран ары jанынан келген (Эти экспонаты приехали из-за границы). Для описания значения частиц в словарной статье, как нам кажется, требуется специальный метаязык описания, разработка которого должна стать объектом отдельного исследования. В алтайском языке частицы могут служить средством передачи грамматических значений, что непременно должно найти отражение в содержании словарной статьи. Как пример такого подхода к объяснению значения частиц, мы приведем словарные статьи для частиц да и та:
да де, та, те част. 1) [сущ./числ. + де] усиливает
значение слова: Бис орооннын- коп талаларында да болгон! (Мы побывали во многих уголках страны!); 2) [числ./мест. + да] [отрицательное предложение] усиливает значение местоимения или числительного: Бир де агаш оспогон (Ни одно дерево не выросло); 3) [да + V=за, Ое)] хоть, пускай; даже если: Сергей jакшы спортчы да болзо, je ого эмдигенче ле коп иштеер керек (Хоть Сергей и хороший спортсмен, но ему ещё много надо работать); Чынын да айтса, ол бутпес (Даже если сказать правду, он не поверит); та част. 1) [только с вопр. мест.] в утвердитель-
ном предложении выражает то, что говорящий не имеет ответа на скрытый вопрос: Jурумнин учуры та кайда да мында (Смысл жизни где-то здесь);
2) означает вопрос, который говорящий задает самому себе (рассуждение вслух): Венера та кем болуп иштеген? (Кем же работала Венера?);
3) маркирует риторический вопрос: Jурумнин учуры та кайда? (В чем же смысл жизни?); 4) служит формой ответа на вопрос с част. та, на который собеседник не ждет ответа; говорящий не знает как ответить на вопрос: Та нени эдерис? - Та-а. (Даже не знаю, что будем делать. - Я тоже не знаю); Та канча акчаны берер? - Та ла та. (Сколько же денег дадут? - Даже не знаю).
Ценный материал в любом словаре, ориентированном на обучение, составляют примеры употребления лексических единиц во фразах. При изучении языков с богатой системой падежных формантов особую категорию примеров образуют сочетания, отражающие правила употребления падежей с существительными. Определенную сложность у обучающихся алтайскому языку составляет оформление связи между предикатом и прямым дополнением, маркером которой является либо нулевой аффикс неопределенного винительного падежа, либо аффикс =ды определенного винительного падежа (о двояком понимании аффиксации винительного падежа см. [7, с. 362-366; 5; 6]). В помощь различения функций винительного падежа в алтайском языке примеры употребления дополнения со сказуемым лучше давать в контексте, который позволяет уловить идею обобщенности, неопределенности объекта (1) или его конкретности, определенности (2):
(1) дополнение в неопр. вин. п.: jиилек jуу- 'собирать ягоду', jыт ал- 'нюхать', бала тап- 'родить ребенка', телефон сок- 'звонить по телефону', кош апар- 'доставлять груз'; сый бер- 'дарить подарок', удура сос айт- 'перечить', Уулы да телефон толгобой jат 'Сын совсем не звонит', т.п.;
(2) дополнение в опр. вин. п.: бойын арба- 'ругать самого себя', олорло планды j6пт6- 'согласовывать с ними план', шкаф-ты тизиреде jылдыр- (передвигать с шумом шкаф), jол-jорык-тын jарым баазын толо- 'оплатить половину стоимости поездки', т.п.
Словарь должен регистрировать заимствования из других языков и образованные от этих заимствованных слов новые слова, если они встречаются в печатных источниках. Вот несколько примеров таких слов:
альбом =ы, =дор сущ. альбом: билелик альбом (семейный альбом);
видео =зы сущ. [и] видео, видеофильм; дат. п. +: виде-ого сок- (снимать на видео); Бис бу байрам видео-го соктыбыс (Мы сняли этот праздник на видео); газоткуш газоткуж=и сущ. газопровод; демографиялык прил. демографический. Описание содержания словарной статьи в словаре, составленном по принципу педагогической лексикографии и в рамках практико-ориентированного подхода, показывает, что материал
словарной статьи не ограничивается описанием значения лекси-ко-семантических вариантов лексемы. В словарной статье представлен и грамматический материал, помогающий определить
Библиографический список
способы синтаксической связи и тип предложения. Примеры, сопровождающие значения лексем, знакомят читателя с речевой нормой.
1. Баскаков Н.А. Диалект кумандинцев (куманды-кижи): грамматический очерк, тексты, переводы, словарь. Москва: Наука, 1972.
2. Ганиев Ф.А. Аффикс или суффикс? Тюркские языки: проблемы и исследования. Сборник материалов международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.А. Баскакова. 15-18 июня 2005 г., Горно-Алтайск. Горно-Алтайск: Институт алтаистики им. С.С. Суразакова, 2006: 14 - 19.
3. Кедечинов П. J/румник шымырты. Сборник стихов. Барнаул: Артика, 2012.
4. О построении словаря. Казахско-русский словарь: около 50 тыс. слов. Под редакцией член-корр. НАН РК Р.Г. Сыздыковой, проф. К.Ш. Хусаин. Алматы: Дайк-пресс, 2002: 8 - 10.
5. Останина М.А., Янкубаева А.С. К вопросу о винительном падеже на уроке алтайского языка Проблемы интеграции образования и науки в условиях глобализации. Материалы межд. научно-практической конференции. Академическое издание «Гео», Новосибирск, 2010; Ч. 2: 93 - 98.
6. Янкубаева А.С., Останина М.А. Выражение категории определённости / неопределённости средствами винительного падежа в алтайском языке. Горный Алтай: проблемы билингвизма в поликультурном пространстве: сборник научных статей. Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2009: 88 - 93.
7. Erdal M. A Grammar of Old Turkic. Leiben; Brill, 2004.
References
1. Baskakov N.A. Dialekt kumandincev (kumandy-kizhi): grammaticheskij ocherk, teksty, perevody, slovar'. Moskva: Nauka, 1972.
2. Ganiev F.A. Affiks ili suffiks? Tyurkskie yazyki: problemy i issledovaniya. Sbornik materialov mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konfer-encii, posvyaschennoj 100-letiyu so dnya rozhdeniya N.A. Baskakova. 15-18 iyunya 2005 g., Gorno-Altajsk. Gorno-Altajsk: Institut altaistiki im. S.S. Surazakova, 2006: 14 - 19.
3. Kedechinov P. JyrymniK shymyrty. Sbornik stihov. Barnaul: Artika, 2012.
4. O postroenii slovarya. Kazahsko-russkijslovar': okolo 50 tys. slov. Pod redakciej chlen-korr. NAN RK R.G. Syzdykovoj, prof. K.Sh. Husain. Almaty: Dajk-press, 2002: 8 - 10.
5. Ostanina M.A., Yankubaeva A.S. K voprosu o vinitel'nom padezhe na uroke altajskogo yazyka Problemy integracii obrazovaniya i nauki v usloviyah globalizacii. Materialy mezhd. nauchno-prakticheskoj konferencii. Akademicheskoe izdanie «Geo», Novosibirsk, 2010; Ch. 2: 93 - 98.
6. Yankubaeva A.S., Ostanina M.A. Vyrazhenie kategorii opredelennosti / neopredelennosti sredstvami vinitel'nogo padezha v altajskom ya-zyke. GornyjAltaj: problemy bilingvizma vpolikul'turnom prostranstve: sbornik nauchnyh statej. Gorno-Altajsk: RIO GAGU, 2009: 88 - 93.
7. Erdal M. A Grammar of Old Turkic. Leiben; Brill, 2004.
Статья поступила в редакцию 22.05.15
УДК 378
Vereshchagina L.M., Cand. of Sciences (Pedagogy), Professor, Russian Academy of Music n.a. Gnesins (Moscow, Russia),
E-mail: lmveresagina@yandex.ru
ADJECTIVES AND ADVERBS WITH SEMANTICS OF QUALITY IN TEACHING RUSSIAN TO FOREIGN STUDENTS AT THE INITIAL STAGE OF TRAINING. Taking the need of professional contacts the foreign student-musician with the teacher since the early days in Russian Conservatories, the author of the article (and educational complex "Russian language for musicians") insists on the necessity of correction the "State Standard of Competence in Russian as a Foreign Language" (elementary level) in the direction of increasing the specific weight of the materials in professional sphere of communication. The article describes the method of selection and organization adjectives and adverbs of quality, having a large proportion of the speech of the musicians. Specific examples are considered with the author's approach, which is used in the teaching process of foreign students on the basis of the Russian Academy of music named after Gnesins.
Key words: teaching Russian to foreigners, elementary level, professional sphere of communication, adjectives, adverbs, semantics of quality.
Л.М. Верещагина, канд. пед. наук, проф., Российская академия музыки имени Гнесиных, г. Москва,
E-mail: lmveresagina@yandex.ru
ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ И НАРЕЧИЯ С СЕМАНТИКОЙ КАЧЕСТВА В ПРОЦЕССЕ ПРЕПОДАВАНИЯ РКИ НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ОБУЧЕНИЯ (ИЗ ОПЫТА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ УЧЕБНОГО КОМПЛЕКСА «РУССКИЙ ЯЗЫК ДЛЯ МУЗЫКАНТОВ»)
Учитывая необходимость вступления в профессиональный контакт на русском языке иностранного учащегося-музыканта с педагогом по специальности с первых дней пребывания в музыкальном вузе, автор статьи (и учебного комплекса «Русский язык для музыкантов») настаивает на необходимости коррекции «Государственного стандарта по русскому языку» на элементарном уровне обучения и предлагает увеличить удельный вес материалов из профессиональной сферы общения. В статье этот подход демонстрируется с использованием примеров отбора и организации в учебном комплексе массива прилагательных и наречий качества, имеющих большой удельный вес в речи музыкантов.
Ключевые слова: обучение иностранцев русскому языку, элементарный уровень, профессиональная сфера общения, прилагательные, наречия, семантика.
Настоящая статья является продолжением статьи [1], в которой мы обосновали необходимость модификации ныне действующего «Государственного стандарта обучения» [2]. В условиях музыкальных вузов такая модификация настоятельно диктуется многолетним опытом преподавания. Этот опыт отложился в подготовленном нами учебном комплексе для музыкантов, который
ныне используется на Подготовительных отделениях РАМ им. Гнесиных и большинства российских консерваторий, в том числе Московской Государственной консерватории им. Чайковского.
Основной тезис статьи состоит в постулировании приоритета коммуникативных потребностей учащихся, обусловленных их специальностью. Соответственно мы предложили скоррегиро-
