CC BY
140Логика квалификации краж из одежды, сумки или другой ручной клади Верховного Суда РФ неоднозначна, ибо если преступник забирает из кармана спящего человека мобильный телефон, то это квалифицированная кража, а если снимет с такого же спящего ручные часы, то это уже простая кража, так как завладение не происходит из одежды, сумки или другой ручной клади. В чем здесь принципиальная разница?
Мы полагаем, что кража, совершенная из сумки, одежды или другой клади, находившейся при потерпевшем, и кража, когда указанные вещи не были в непосредственном физическом обладании потерпевшего, но оставались под его личным присмотром и контролем, должны квалифицироваться одинаково.
1 Апелляционное постановление Московского городского суда от 9 марта 2016 г. по делу № 10-2500 ; Апелляционное постановление Московского городского суда от 21 декабря 2015 г. по делу № 10-17919 ; Апелляционное определе-
ние Московского городского суда от 5 августа 2015 г. по делу № 10-9901 ; и др.
2 Апелляционное постановление Московского городского суда от 21 апреля 2015 г. № 10-3871.
3 Интервью с заместителем председателя Московского городского суда Д. А. Фоминым // Уголовный процесс. 2016. № 5. С. 20.
4 Башков А. В. Кража имущества из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем: спорный вопрос квалификации // Российский юридический журнал. 2014. № 6. С. 72-73.
5 Рос. газета. 2003. 18 янв.
6 Яни П. Кража из одежды, сумки и другой ручной клади // Законность. 2016. № 5. С. 37.
7 Апелляционное постановление Верховного суда Республики Карелия от 16 марта 2015 г. по делу № 22-397/2015.
8 Уланова Ю. Ю. Проблемы судебной практики по делам о кражах из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем // Закон. 2007. № 2. С. 177 ; Хи-люта В. Кража, совершенная из одежды или ручной клади // Юстиция Беларуси. 2012. № 6. С. 35.
9 Оценка подобных случаев должна быть иной, когда виновный сам предварительно доводит потерпевшего до беспомощного состояния и, пользуясь этим, совершает хищение.
УДК 343.2/.7 © В. Н. Нешатаев, 2016
Содержание квалификации преступлений
В. Н. Нешатаев
В статье указывается, что квалификация осуществляется не на основе состава преступления (объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны), а на основании общих признаков преступления — виновности, общественной опасности, противоправности и наказуемости, так как именно они закреплены на законодательном уровне.
Ключевые слова: содержание квалификации преступлений, состав преступления, общие признаки преступления, виновность, общественная опасность, противоправность, наказуемость.
Основные положения теории квалификации преступлений разработаны еще в советский период. В настоящее время некоторые из них (в частности, касающиеся содержания уголовно-правовой оценки) являются устаревшими, поэтому на содержательную сторону квалификации требуется новый взгляд.
В научной литературе, посвященной квалификации преступлений, отмечено, что состав преступления — это необходимое и единственное основание уголовной ответственности, а поэтому и юри-
дическое основание квалификации преступлений 1 . Это следует и из содержания ст. 8 УК РФ, где закреплено, что «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». При этом в уголовном законе не раскрывается содержание состава преступления. Законодатель не дает его определения, не указывает, какие характеристики относятся к признакам состава преступления, на основании наличия каких
из них необходимо привлекать лицо к уголовной ответственности или при отсутствии каких из них — освобождать от нее.
Определение состава преступления, его элементов и признаков дается наукой уголовного права. Основываясь на научных положениях, большинство авторов придерживается той точки зрения, что уголовно-правовая оценка совершенного посягательства осуществляется по признакам состава преступления, а именно: объекту, объективной стороне, субъекту и субъективной стороне 2 (последовательность элементов у различных исследователей может быть иная).
В действующем уголовном законе закреплено понятие преступления. Согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». В данном определении содержатся общие признаки преступления: виновность, общественная опасность, противоправность и наказуемость. Эти признаки раскрываются и конкретизируются нормами как Общей, так и Особенной частей УК РФ.
Признаки, относящиеся ко всем преступлениям, закреплены в ч. 1 ст. 14 УК РФ, общие условия уголовной ответственности — в ст. 19 УК РФ, возраст, с которого наступает уголовная ответственность, — в ст. 20 УК РФ, формы и виды вины — в ст. ст. 24-27 УК РФ. Признаки неоконченной преступной деятельности предусмотрены в ст. ст. 29 и 30 УК РФ, форм и видов соучастия — в ст. ст. 32-35 УК РФ. Признаки конкретных преступлений содержатся в диспозициях статей Особенной части УК РФ, а также в примечаниях к статьям.
Считаем, что в правоприменительной деятельности при осуществлении квалификации используются именно признаки преступления. Например, признаки простого убийства содержатся в ч. 1 ст. 105 УК РФ и выражены через «умышленное причинение смерти другому человеку». В части 1 ст. 158 УК РФ зафиксированы признаки простой кражи — «тайное хищение чужого имущества». При этом в примечании к данной статье дается определение хищения, в котором указываются его признаки. Так, «под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». При наличии в содеянном всех признаков хищения, закрепленных в данном примечании, признака «тайности», предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ, а также признаков, предъявляемых к виновному лицу, зафиксированных в ст. ст. 19-20 УК РФ, действия лица можно квалифицировать как
преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ, — кражу, т. е. тайное хищение чужого имущества. Соответственно, лицо можно привлечь к уголовной ответственности.
В данном примере для достижения такого результата квалификации (ч. 1 ст. 158 УК РФ) обращаться к составу преступления, закрепленному в ст. 8 УК РФ, нет необходимости.
Так как о составе преступления ничего не говорится в уголовном законе, для определения, какие его признаки или элементы необходимо использовать при квалификации, следует обратиться к науке уголовного права. Но представляется сомнительным осуществление официальной уголовно-правовой оценки и привлечение лица к уголовной ответственности на основании теоретических положений, не закрепленных на законодательном уровне. Необходимо иметь в виду и то, что мнения авторов, занимающихся исследованием состава преступления, элементов и признаков, в него входящих, могут различаться и не совпадать.
Считаем, что в практической деятельности при квалификации используются общие и конкретные признаки преступлений, содержащиеся непосредственно в уголовном законе. Так, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого описывается совершенное преступление с перечислением уголовно-правовых признаков, его образующих. После этого формулируется вывод о квалификации, состоящий в том, что совершенное является конкретным преступлением, с обязательным указанием признаков данного преступления, предусмотренных диспозицией статьи Особенной части УК РФ. Пример вывода квалификации, фиксируемого в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого: «...таким образом, Климов К. К. совершил кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, — преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ».
Согласно ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении вместе с иными данными обязательно указываются существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для этого уголовного дела, а также формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающих ответственность за такое преступление.
На основании ст. 304 УПК РФ в вводной части приговора фиксируются пункт, часть, статья УК РФ, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого обвиняется подсудимый.
Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать «описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления». Статья 308 УПК РФ предполагает указание в резолютивной части обвинительного приговора пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающих ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным.
В основных процессуальных документах, содержащих результат уголовно-правовой оценки, фиксируется конкретное преступление с его признаками. В них отмечается, что лицо совершило конкретное преступление, т. е. оно подлежит уголовной ответственности именно за совершенное преступление.
В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» не говорится о составе преступления. В нем указывается именно преступление (преступления), признаки преступления, а также характер и степень общественной опасности совершенного преступления.
На наш взгляд, в правоприменительной деятельности при квалификации правоприменитель основывается именно на признаках преступления, непосредственно содержащихся в УК РФ. Это общие признаки преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 14 УК РФ, а также признаки конкретных преступлений, зафиксированные в диспозициях статей Особенной части УК РФ.
В связи с изложенным считаем, что положение ст. 8 УК РФ с практической точки зрения является спорным. При квалификации преступления уголовно-правовые признаки содеянного сопоставляются с признаками преступления, предусмотренными в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. Обязательное значение имеют и общие признаки преступления — виновность, общественная опасность, противоправность и наказуемость.
В правоприменительной деятельности в ходе уголовно-правовой оценки использование «состава преступления» нами ставится под сомнение. Он создан наукой в целях полного понимания и раскрытия содержания преступления и возможных его конструкций. С помощью него теоретически легче и удобнее объяснить, из каких элементов состоит преступление, когда преступление есть, когда — нет, а также раскрыть признаки, которыми оно обладает. Вследствие этого придерживаемся позиции, что как такового «состава преступления» не существует, это искусственное понятие. На практике имеет место лишь преступление с его признаками.
Без знания состава преступления вполне возможно проведение официальной квалификации преступлений и привлечение лица к уголовной ответственности. Это осуществляется за счет того, что все уголовно-правовые признаки, достаточные для наступления уголовной ответственности, предусмотрены в действующем уголовном законе РФ. Предположим, что состав преступления как таковой вообще отсутствует. В практической деятельности это обстоятельство на применение норм Особенной части УК РФ никаким образом не повлияет.
Необходимо иметь в виду и то, что уголовные законы существовали и применялись еще до того, как наукой был создан состав преступления. Практические работники осуществляли уголовно-правовую оценку на основании действовавших положений уголовных законов, а именно на основе тех признаков, которые были достаточными с точки зрения закона, и виновные лица привлекались к уголовной ответственности. Поэтому в основе квалификации лежат признаки преступления, которые непосредственно предусмотрены законом. Нельзя проводить квалификацию и решать вопросы привлечения к уголовной ответственности или освобождения от нее на основе научных положений, не закрепленных на законодательном уровне. В связи с этим считаем, если признавать наличие состава преступления, то только как понятия, которое имеется в науке уголовного права и используется в учебных целях.
Например, управление транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения, не признается преступным поведением, так как в данном случае отсутствуют такие общие признаки преступления, как общественная опасность, противоправность и наказуемость уголовным законом. Однако управление транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения, подвергнутым административному наказанию за подобное действие или за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на такое состояние либо имеющим судимость за совершение преступления, предусмотренного чч. 2, 4 или 6 ст. 264 либо ст. 2641 УК РФ, обладает всеми признаками преступления — совершается виновно, нарушает уголовно-правовой запрет, влечет наказание, закрепленное УК РФ, и является общественно опасным, поэтому квалифицируется как преступление, предусмотренное ст. 2641 УК РФ.
Таким образом, в основе уголовно-правовой оценки не могут быть научные положения, не закрепленные на законодательном уровне, в частности, состав преступления. Законодатель не дает определения состава преступления, не указывает его место
Помощикова Н. В. Проблемы исполнения домашнего ареста в России на современном этапе
среди институтов уголовного права, какие его признаки необходимо использовать при привлечении лица к уголовной ответственности, о которых говорится в ст. 8 УК РФ, при отсутствии каких из них освобождать от уголовной ответственности. В связи с этим в правоприменительной деятельности при осуществлении квалификации преступлений используются общие и конкретные признаки преступлений, предусмотренные непосредственно действующим уголовным законом.
1 Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2004. С. 61 ; Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1984. С. 34.
2 Горбунова Л. В. Общая теория квалификации преступлений : учеб. пособие. Казань, 2004. С. 45-128 ; Нафиев С. Х., Мухамедзянов И. А. Квалификация преступлений : учеб.-практ. пособие. Казань, 1999. С. 18-59 ; Сабитов Р. А. Теория и практика уголовно-правовой квалификации : науч.-практ. пособие. М., 2013. С. 236-295 ; Савельева В. С. Основы квалификации преступлений : учеб. пособие. М., 2011. С. 10-21 ; Семернева Н. К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная) : науч.-практ. пособие. Москва-Екатеринбург, 2016. С. 36-114.
УДК 343.263.2 © Н. В. Помощикова, 2016
Проблемы исполнения домашнего ареста в России на современном этапе
Н. В. Помощикова
Анализируется ст. 107 УПК РФ, закрепляющая применение домашнего ареста. Освещаются проблемные вопросы, возникающие при его исполнении. Формулируются предложения по внесению изменений в действующее законодательство.
Ключевые слова: домашний арест, мера пресечения, права обвиняемых и подозреваемых, аудиовизуальные, электронные и иные технические средства контроля.
В российском уголовном процессе домашний арест как мера пресечения известен давно. В разные периоды своего существования ему довелось испытать разное отношение к себе законодателя и правоприменителя.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, введенный в действие с 1 июля 2002 г., в ст. 107 (по сост. на 1 июля 2010 г.) закрепил домашний арест в качестве меры пресечения, который избирался в отношении подозреваемого или обвиняемого по решению суда с учетом его возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств.
Необходимо отметить, что в УПК РФ отсутствовала ясность в вопросе о сроках применения домашнего ареста. Часть 10 ст. 109 УПК РФ не предусматривала возможность засчитывать время содержания под стражей в срок домашнего ареста. Данный пробел привел к тому, что были нарушены права на свободу и личную неприкосновенность, что послужило причиной жалобы А. Т. Федина в Конституционный Суд РФ на постановление Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 16 июля 2010 г., согласно которой общее время ограничения его свободы —
пребывания под стражей и под домашним арестом — составило более 24 месяцев. В течение этого времени А. Т. Федин был лишен возможности трудоустройства и получения какого-либо легального дохода 1 . По мнению заявителя, было ограничено его право на свободу и личную неприкосновенность и тем самым ст. ст. 107 и 109 УПК РФ противоречат ч. 1 ст. 22 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.
В результате рассмотрения изложенных в жалобе обстоятельств Конституционный Суд РФ констатировал следующее: «Домашний арест является физически принудительной мерой пресечения, сопряженной с принудительным пребыванием подозреваемого, обвиняемого в ограниченном пространстве, с изоляцией от общества, прекращением выполнения служебных или иных трудовых обязанностей, невозможностью свободного передвижения и общения с неопределенным кругом лиц, т. е. с непосредственным ограничением самого права на физическую свободу и личную неприкосновенность, гарантированного ст. 22 Конституции РФ». Суд постановил признать не соответствующими Конституции РФ ее ст. ст. 19 (чч. 1 и 2), 22 (ч. 1), 46 (чч. 1 и 2), 49 и 55 (ч. 3), положения ст. 107 УПК РФ в той мере,
