Кража у спящего человека: есть ли основания усиливать ответственность? Текст научной статьи по специальности «Право»

Подкуп, уговор, обещания, обман или злоупотребление доверием как способы совершения преступления // Уголовное право в эволюционирующем обществе: проблемы и перспективы : сб. науч. ст. / отв. ред. А. А. Гребеньков. Курск, 2014. С. 165-169.

9 Аксенова А. Э. Мошенничество в сфере страхования // Актуальные вопросы экономических наук. 2013. № 35. С. 99-101.

10 О полиции : федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ : в ред. Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 248-ФЗ : с изм. от 14 декабря 2015 г. : с изм. и доп., вступ. в силу с 15 сентября 2015 г. // Рос. газета. 2011. 8, 10 февр. ; 2015. 16 июля.

11 Канаева А. С. Дифференциация мошенничества: изменения в уголовном законодательстве в декабре 2012 года. URL: http://www.yurliga-business.ru/we-are-wrighting/analitic/ moshennikidek2012 (дата обращения: 21.08.2016).

12 Трунцевский Ю. В., Глинка В. И., Ручкин О. Ю. Проблема мошенничества в сфере обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств // Современный юрист. 2014. № 4. С. 90.

13 Приговор Октябрьского районного суда г. Белгорода. URL: http://www.belproc.ru/news/1358/ (дата обращения: 21.08.2016).

14 Подколзина И. М. Развитие рынка страховых продуктов в регионе // Вестник университета (Государственный университет управления). 2011. № 5. С. 52-54.

15 Боровских Р. Н. К вопросу о повышении эффективности средств выявления, раскрытия и расследования преступлений в сфере страхового бизнеса // Вестник криминалистики. 2013. № 3(47). С. 102 ; Грибунов О. П., Трубкина О. В. К вопросу о личности преступника как элементе криминалистической характеристики мошенничества в сфере страхо-

вания, совершенного в отношении материальных интересов страховых компаний, в связи с внесением изменений в уголовное законодательство РФ // Рос. следователь. 2015. № 8. С. 6-10 ; Борисова О. В. Уголовно-правовое обеспечение равенства форм собственности // Lex russica. 2015. № 1. С. 104111 ; Степанов М. В. Плюсы и минусы уголовно-правового механизма противодействия мошенничеству в сфере страхования (ст. 1595 УК РФ). С. 159-164 ; Бавсун М. В. Сравнительно-правовой анализ мер воздействия на преступность в зарубежном и отечественном уголовных законодательствах // Научный вестник Омской академии МВД России. 2010. № 4. С. 3-7.

16 Макаренко М. М. Указ. соч. С. 24-27 ; Аксенова А. Э. Указ. соч. С. 99-101.

17 Маслов В. А. Уголовная ответственность за мошенничество в сфере страхования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2015. С. 14.

18 Там же. С. 14-15.

19 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 1 октября 2013 г. № 48-О13-31. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

20 Маслов В. А. Указ. соч. С. 8.

21 Яни П. С. Указ. соч. С. 29-33.

22 Подробнее см.: Борисова О. В. Указ. соч. С. 104-111.

23 Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность : монография. М., 2012. 528 с.

24 Бадюков В. Ф., Дендиберя М. Ю. Риски мошенничества в страховании и методы их оценки // Безопасность бизнеса. 2012. № 4. С. 35-38 ; Шевелева С. В., Дробышева О. С. О псевдогуманизации уголовного законодательства в отношении представителей бизнеса // Известия Юго-Западного государственного университета. 2012. № 4-1(43). С. 80a-87.

УДК 343 © В. В. Хилюта, 2016

Кража у спящего человека: есть ли основания усиливать ответственность?

В. В. Хилюта

Рассматривается вопрос о правовой квалификации действий лиц, совершающих кражу у спящего человека. Анализируются правоприменительная практика, теоретические позиции и предлагаются критерии квалификации противоправных деяний с учетом буквального толкования норм уголовного закона.

Ключевые слова: кража, потерпевший, ручная кладь, хищение.

В правоприменительной практике все еще продолжает оставаться дискуссионным вопрос относительно квалификации краж из одежды или ручной клади, находившихся при потерпевшем. Правоприменительные органы по-разному оценивают ситуа-

ции, связанные с завладением чужого имущества из одежды спящего человека. Одни считают, что это обычная кража (ч. 1 ст. 158 УК РФ), другие — квалифицированная (п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ) кража из одежды.

В последнее время обозначился подход, в соответствии с которым суды стали квалифицировать подобные случаи именно как кражу, совершенную из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем (п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ)

Так, З. признан виновным в краже, т. е. тайном хищении чужого имущества, с причинением значительного ущерба гражданину, из одежды, находившейся при потерпевшем. З. подошел к спящему на лавочке Х., вытащил из кармана одетых на того брюк планшет с sim-картой, а также деньги. Завладев имуществом и деньгами Х., З. скрылся с места происшествия. Вина осужденного в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, доказана материалами дела, и действия З. квалифицированы по пп. «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ 2.

Подобная квалификация обосновывается тем, что если человек «идет на карманную кражу или кражу из сумки, то он идет на осознанный риск того, что может быть обнаружен и пойман. При этом не имеет значения, находится жертва кражи в сознании или спит. Ведь в любой момент спящий может проснуться, и поэтому риск, на который пошел преступник, не исчезает и не становиться меньше» 3. В такой ситуации хищение имущества у лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения, спящих или умерших, — такое же опасное, как и подобное хищение у трезвых, бодрствующих или живых.

Логика подобной квалификации также сводится к тому, что человек, совершающий хищение из одежды или ручной клади, находящихся при потерпевшем, осознает, что характер его действий (вне зависимости от того, мертв, жив, пьян или спит потерпевший) общественно опасен; он предвидит, что его общественно опасные действия нанесут имущественный ущерб потерпевшему или другим лицам, и желает совершения указанных действий и причинения им ущерба. Исходя из этого, констатируется, что осознаваемая виновным повышенная общественная опасность преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, по сравнению с кражей, предусмотренной ч. 1 ст. 158 УК РФ, состоит в том, что преступник понимает: совершаемое им тайное хищение (кража) может стать открытым. По утверждению А. В. Баш-кова, именно в этом — «ключ» к раскрытию темы ответственности за тайное хищение 4.

Это правоположение недавно нашло свое отражение и поддержку в п. 231 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в абзаце третьем которого сказано: «Особенности состояния потерпевшего (например, сон, опьянение, потеря сознания, психическое расстройство и т. п.) значения для квалификации преступления по пункту „г" части 2 статьи 158

УК РФ не имеют, так как использование субъектом преступления состояния потерпевшего не исключает его умысла на хищение из одежды, сумки или другой ручной клади и лишь указывает на тайный характер такого хищения» 5.

Скорее всего, подобное толкование уголовного закона связано с тем доводом, что законодатель специально не выделяет при описании данного признака особые «профессиональные» способности карманных воров, характерные для тайного изъятия чужого имущества из одежды, сумки и т. д., поэтому формальное завладение имуществом из одежды, сумки или другой ручной клади и должно признаваться квалифицированной кражей 6. Иначе говоря, не преступный профессионализм имеет какое-либо значение, а сам факт изъятия имущества из одежды, сумки или иной ручной клади.

Однако указанное разъяснение не вполне удачно, и если осознанием виновного лица охватывается состояние потерпевшего (например, он находится в сильной степени опьянения или глубокого сна) и виновный преднамеренно выбирает свою жертву именно по этому признаку, то такая кража характеризуется наименьшей общественной опасностью и не требует от преступника своих «профессиональных навыков». Все-таки карманная кража — это разновидность криминального профессионализма, и часто лица, совершающие подобные преступления, не только обладают соответствующими навыками, для них осуществление такой преступной деятельности — основной источник дохода. Об этом говорит и судебная практика.

Приговором суда К. признан виновным в тайном хищении принадлежащих К. денежных средств, совершенном из одежды, находившейся при потерпевшем. Вышестоящая судебная инстанция посчитала, что юридическая оценка содеянного по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ как кража, совершенная из одежды, находившейся при потерпевшем, является ошибочной. Как указал суд, по смыслу уголовного закона, квалифицирующий признак кражи — ее совершение из находившихся при потерпевшем одежды, сумки или другой ручной клади — предполагает повышенную общественную опасность совершенного преступления, поскольку изъятие имущества у потерпевшего лица в момент, когда тот может обнаружить и пресечь действия похитителя, требует специальных навыков. Приговором установлено, что в момент совершения кражи потерпевший К. в связи с алкогольным опьянением сильной степени находился в бессознательном состоянии и не мог контролировать сохранность своего имущества. При таких обстоятельствах формальное нахождение похищенных денежных средств в кармане куртки потерпевшего не должно влиять на квалификацию содеянного К., так

как потерпевший был лишен возможности обнаружить и пресечь действия осужденного, которые не требовали специальных навыков. Таким образом, суд апелляционной инстанции полагает необходимым исключить из осуждения К. квалифицирующий признак ст. 158 УК РФ — «совершенная из одежды, находившейся при потерпевшем». Действия К. подлежат квалификации по ч. 1 ст. 158 УК РФ 7.

Таким образом, позиция ряда судов в данном случае иная, нежели указанная нами ранее, и она сводится к тому, что, находясь в состоянии сна, потерпевшие не контролировали сохранность своего имущества и были лишены возможности обнаружить и пресечь действия виновных, носившие облегченный характер и не требующие специальных навыков для совершения таких краж. Формальное нахождение имущества в одежде потерпевшего не может повлиять на квалификацию содеянного, так как потерпевший не контролирует сохранность своего имущества и лишен возможности обнаружить и пресечь действия осужденного (это обстоятельство и охватывается преступным замыслом виновных, которые, как правило, предварительно перед кражей убеждаются, что самоконтроль потерпевшего к восприятию действительности полностью отсутствует), поэтому доступ к средствам потерпевшего носит облегченный характер, завладение ими не требует специальных навыков.

Действительно, квалифицирующий признак кражи «хищение из одежды, сумки, находившихся при потерпевшем» предполагает совершение преступления виновным с особой дерзостью, с пренебрежением опасностью быть пойманным на месте, что увеличивает степень общественной опасности содеянного. Вместе с тем хищение имущества у спящего человека исключает или существенно снижает вероятность быть застигнутым на месте совершения преступления. В этой ситуации совершенное преступление характеризуется более низкой степенью общественной опасности.

Считаем, что именно данный критерий (наличие контроля за своим имуществом со стороны потерпевшего) должен лежать в основе оценки ситуаций, когда происходит тайное завладение чужим имуществом из карманов спящего человека. Полагаем, формальное нахождение имущества в кармане одежды у потерпевшего, который в силу своего состояния, обусловленного сном, сильным опьянением и т. п., не должно влиять на квалификацию действий виновного, поскольку эти обстоятельства используются для облегчения завладения чужим имуществом и не требуют специальных навыков со стороны преступника (как бы лицо беспрепятственно может совершить кражу), а потерпевший лишен возможности обнаружить и пресечь действия вора 8.

Хищение имущества у человека, находящегося в беспомощном состоянии, существенно отличается от иных рассматриваемых нами ситуаций по характеру общественной опасности и свидетельствует о его гораздо низшей степени.

Разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации в этой ситуации больше касается случаев, которые связаны с завладением чужим имуществом с неопределенным умыслом, т. е. когда виновный вообще не осознавал факта нахождения потерпевшего в определенном состоянии. При неопределенном умысле же лицо предвидит не четко определенное последствие, которое может наступить в результате совершения преступления, а лишь последствие в его общих очертаниях (без конкретизации). У виновного в данном случае имеется лишь обобщенное представление об объективных свойствах деяния, и такое деяние по правилам квалификации должно расцениваться по фактически наступившим последствиям. В этой ситуации виновный может допускать как открытый, так и тайный характер своего деяния. Однако, на наш взгляд, решающим фактором здесь должна выступать обстановка совершения преступления. Если виновный действительно не знает, спит потерпевший или нет (наблюдает за ним кто-то или нет), то он, конечно, допускает различные варианты развития событий, и это не исключает его умысла на хищение из одежды, сумки или другой ручной клади. Но если виновный достоверно знает о том, что потерпевший находится в состоянии сна, и об этом свидетельствует обстановка совершения преступления (вместе распивали спиртные напитки, и потерпевший уснул; иные лица не могли разбудить потерпевшего; наличие наркотического опьянения и др., т. е. когда виновный предварительно перед кражей убеждается, что самоконтроль потерпевшего к восприятию действительности полностью отсутствует 9), то его деяние как раз и направлено на обыкновенное изъятие чужого имущества.

В противном случае ситуация с неопределенным умыслом может получиться неоднозначная, если представить, что потерпевший умер. Как установить, осознавал ли виновный, что совершает хищение именно у спящего человека или у трупа (согласно рекомендации Верховного Суда Российской Федерации, если лицо совершает кражу из одежды, сумки или другой ручной клади после наступления смерти, его действия в этой части не образуют указанного квалифицирующего признака)? При неопределенном умысле мы должны квалифицировать такое деяние по фактически наступившим последствиям, однако в данном случае все отдаем на откуп обстоятельству, которое вообще неизвестно виновному, и этот момент возносим в ранг единственно правильного критерия.

Нешатаев В. Н. Содержание квалификации преступлений

Логика квалификации краж из одежды, сумки или другой ручной клади Верховного Суда РФ неоднозначна, ибо если преступник забирает из кармана спящего человека мобильный телефон, то это квалифицированная кража, а если снимет с такого же спящего ручные часы, то это уже простая кража, так как завладение не происходит из одежды, сумки или другой ручной клади. В чем здесь принципиальная разница?

Мы полагаем, что кража, совершенная из сумки, одежды или другой клади, находившейся при потерпевшем, и кража, когда указанные вещи не были в непосредственном физическом обладании потерпевшего, но оставались под его личным присмотром и контролем, должны квалифицироваться одинаково.

1 Апелляционное постановление Московского городского суда от 9 марта 2016 г. по делу № 10-2500 ; Апелляционное постановление Московского городского суда от 21 декабря 2015 г. по делу № 10-17919 ; Апелляционное определе-

ние Московского городского суда от 5 августа 2015 г. по делу № 10-9901 ; и др.

2 Апелляционное постановление Московского городского суда от 21 апреля 2015 г. № 10-3871.

3 Интервью с заместителем председателя Московского городского суда Д. А. Фоминым // Уголовный процесс. 2016. № 5. С. 20.

4 Башков А. В. Кража имущества из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем: спорный вопрос квалификации // Российский юридический журнал. 2014. № 6. С. 72-73.

5 Рос. газета. 2003. 18 янв.

6 Яни П. Кража из одежды, сумки и другой ручной клади // Законность. 2016. № 5. С. 37.

7 Апелляционное постановление Верховного суда Республики Карелия от 16 марта 2015 г. по делу № 22-397/2015.

8 Уланова Ю. Ю. Проблемы судебной практики по делам о кражах из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем // Закон. 2007. № 2. С. 177 ; Хи-люта В. Кража, совершенная из одежды или ручной клади // Юстиция Беларуси. 2012. № 6. С. 35.

9 Оценка подобных случаев должна быть иной, когда виновный сам предварительно доводит потерпевшего до беспомощного состояния и, пользуясь этим, совершает хищение.

УДК 343.2/.7 © В. Н. Нешатаев, 2016

Содержание квалификации преступлений

В. Н. Нешатаев

В статье указывается, что квалификация осуществляется не на основе состава преступления (объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны), а на основании общих признаков преступления — виновности, общественной опасности, противоправности и наказуемости, так как именно они закреплены на законодательном уровне.

Ключевые слова: содержание квалификации преступлений, состав преступления, общие признаки преступления, виновность, общественная опасность, противоправность, наказуемость.

Основные положения теории квалификации преступлений разработаны еще в советский период. В настоящее время некоторые из них (в частности, касающиеся содержания уголовно-правовой оценки) являются устаревшими, поэтому на содержательную сторону квалификации требуется новый взгляд.

В научной литературе, посвященной квалификации преступлений, отмечено, что состав преступления — это необходимое и единственное основание уголовной ответственности, а поэтому и юри-

дическое основание квалификации преступлений 1 . Это следует и из содержания ст. 8 УК РФ, где закреплено, что «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». При этом в уголовном законе не раскрывается содержание состава преступления. Законодатель не дает его определения, не указывает, какие характеристики относятся к признакам состава преступления, на основании наличия каких