CC BY
9ттштсм
DOI 10.47576/2712-7516_2022_11_2_149 УДК 343
СОДЕРЖАНИЕ ДЕСТРУКТИВНОГО МЕДИАПРОДУКТА И ПУТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЕГО РАСПРОСТРАНЕНИЮ
В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
Хамурзов Азамат Толевич,
преподаватель кафедры огневой подготовки, Северо-Кавказский институт повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД России, г. Нальчик, Россия, е-mail: Khamurzovazamat@gmail.com
В статье анализируются особенности деструктивного медиапродукта в социальных сетях. Установлено, что деструктивный медиапродукт нуждается в критериях для распознавания, четких и емких формулировках. Сделан вывод о том, что законодателю необходимо закрепить в нормативно-правовых документах уголовную ответственность за производство, распространение и потребление подобных материалов.
Ключевые слова: деструктивный медиапродукт; социальные сети; несовершеннолетние граждане; угроза жизни; профилактика; противодействие.
UDC 343
THE CONTENT OF A DESTRUCTIVE MEDIA PRODUCT AND WAYS TO COUNTER ITS SPREAD IN SOCIAL NETWORKS
Khamurzov Azamat Tolevich,
Lecturer, Department of Fire Training, North Caucasian Institute for Advanced Studies (branch) of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Nalchik, Russia, e-mail: Khamurzovazamat@gmail.com
The article analyzes the features of a destructive media product in social networks. It has been established that a destructive media product needs criteria for recognition, clear and concise formulations. It is concluded that the legislator needs to establish in the legal documents criminal liability for the production, distribution and consumption of such materials.
Keywords: destructive media product; social networks; minor citizens; life threatening; prevention; opposition.
Рубеж ХХ-ХХ1 вв. для человечества проявился интенсивным развитием интернет-технологий и их внедрением практически во все сферы жизнедеятельности. Это привело к расширению возможности медиапотребления и информационного потока, не отличающегося ценностными и моральными характеристиками. При этом медиапродукты формируются не только из традиционных средств массовой информации, но и других источников, которые в большом количестве сегодня представлены сетью Интернет: социальными сетями, блога-ми, веб-сайтами и т. п.
Сегодня особую тревогу правоохранителей вызывает умножение в сети откровенно деструктивных аудио- и видеоматериалов, поскольку наиболее уязвимой перед данным ресурсом выступает молодежная аудитория, которая больше всего проводит времени в медиапространстве. Ситуация приобрела такие масштабы, что на ее решение направлены усилия как ученых, так и практиков.
В настоящее время в отечественном законодательстве нет закрепленного понятия «деструктивный медиапродукт», что, конечно же, осложняет алгоритм его распознавания, верифицирования и блокировки. Тем не менее акцентируем внимание на том, что определенная работа в этом направлении проделана, В частности, принятием Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» установлена необходимость соотнесения распространяемой информационной продукции с возрастом ребенка и маркировки медиапродуктов знаками 0+, 6+, 12+, 16+, 18+. И надо заметить, что при демонстрации экранной продукции по телевидению эта маркировка присутствует, однако это не значит, что полностью исключается негативное влияние деструктивного медиа-продукта. Например, просмотр родителями фильмов со сценами насилия в присутствии детей оказывает определенное негативное воздействие на них, хотя сами родители могут не считать картину вредоносной и деструктивной. Отсюда мы приходим к пониманию, что возрастная маркировка не гарантирует недоступность медиапродукта для детского взора [1; 2; 4; 5].
Правоохранители в числе деструктивного медиапродукта, распространяемого в глобальном информационном пространстве,
отмечают экстремистские материалы, за производство и распространение которых предусматривается ответственность. Актуальный реестр экстремистского медиапро-дукта приведен на сайте Минюста России, в котором на сегодняшний день содержится более пяти тысяч позиций с описанием информационного продукта с экстремистским содержанием.
К несчастью, этих мер оказывается недостаточно, о чем свидетельствуют последние трагические события, среди которых стрельба в одной из школ г. Ижевска. Утром 26 сентября вооруженный мужчина в одежде с нацистской символикой и балаклаве ворвался в школу и, застрелив охранника, пытавшегося оказать ему сопротивление, начал без разбору расстреливать всех попавшихся на глаза, будь то учителя или дети. В результате убитыми оказались 17 человек, из которых 11 - дети в возрасте от 7 до 15 лет. Стрелок совершил самоубийство. Это далеко не единственный подобный случай, который свидетельствует о том, что назрела настоятельная необходимость в детерминации понятия «деструктивный медиапродукт» и однозначном его описании. В данном процессе целесообразно задействовать специалистов разных направлений - юристов, педагогов, психологов, журналистов и медиа-аналитиков.
Со своей стороны хотим предложить опре -деление деструктивного медиапродукта в качестве информации, представленной в виде аудио- и (или) видеозаписи, наносящих вред психическому здоровью пользователя. Подобная информация может носить идеологический или политический окрас, содержать материалы экстремистского толка с призывами к агрессии и насилию, а также пропагандой ценностей и устоев, чуждых принятым в России государственным и общественным порядкам. В структуре деструктивного меди-апродукта можно выделить:
- угрожающую жизни ребенка информацию. Сегодня в сети мы наблюдаем огромное количество сайтов, пропагандирующих суицидальную активность, самоповреждение, а также оправдывающих рискованные эксперименты над своим телом и здоровьем. Сюда же можно отнести широко рекламируемые методы самолечения, применения диет и лекарств для снижения (набора) веса, с не-
Юридические исследования
151
доказанной эффективностью. Все это ввиду легкости исполнения подхватывается подростками;
- угрожающую психическому здоровью ребенка информацию. Сайты с травмирующими психику материалами изобилуют сценами насилия, устрашающими и противоестественными фотографиями, инсталляциями, которые с особым интересом рассматриваются подростковой аудиторией. Здесь же присутствуют активная поддержка ненаучных взглядов на мир и природу вещей с ударением на эзотерические знания, ритуалы, оккультизм, романтизация психических расстройств и психической неадекватности. Сюда же следует отнести эмоционально заряженные истории, в которых присутствуют картины заброшенных лагерей, больниц, кладбищ и иных труднодоступных мест с потусторонними обитателями, мотивирующие подростков к уходу из дома и бродяжничеству, а также исследованию «зловещих мест»;
- превращающую подростка в потенциальную угрозу для общества информацию. Больше всего это относится к социальным сетям, в которых сегодня зарегистрирован практически каждый подросток и где им навязываются ложные ценностные ориентиры криминального содержания. Ресурс социальных сетей содержит информацию с призывами к преступным действиям и насилию, враждебному поведению в отношении личности (членам семьи, друзьям, сверстникам), вандальному отношению к собственности и материальным ценностям. Также социальные сети насаждаются сведениями о громких и жестоких преступлениях, лицах, их совершивших, одобряется деятельность маньяков и серийных убийц, подробно описываются способы убийства;
- манипулирующая детскими желаниями подражать взрослым информация. Интернет сегодня содержит неограниченное количество способов получения легких денег -ставки, ведение блога, онлайн-трансляции, веб-модельный бизнес. Также большим спросом пользуются группы «эстетики», члены которых пропагандируют художественность смерти и выкладывают кадры черепов животных, сцен жертвоприношений, злоупотребления психоактивными веществами, зацеперов и т. п. Подобные картины подростками воспринимаются одобрительно и
заслуживающими повторения с целью повышения своей привлекательности в глазах других пользователей;
- развращающая, искажающая морально-этическое состояние подростка информация. Происходит обесценивание семейных ценностей, возникает противостояние между детьми и родителями, дети начинают думать о смене пола и иных извращениях, в том числе сексуальных [1-5].
Это лишь неполный перечень деструктивного медиапродукта, содержащегося в глобальном информационном пространстве. Его распространение становится возможным по причине неэффективных мер ограничения информационных ресурсов, не предназначенных для просмотра несовершеннолетними. В частности, маркировка отметкой «18+» содержимого цифровых площадок никоим образом не препятствует приобретению продукта пользователями, не достигшими указанного возраста; интерактивное окно с надписью «укажите год рождения» вполне допускает свободный ввод нужного возраста, причем не требуя иного подтверждения введенной информации, что также не является корректной мерой пресечения распространения деструктивных медиаматериалов. Следовательно, деструктивный медиапродукт нуждается в критериях для распознавания, четких и емких формулировках. Вместе с тем законодателю необходимо закрепить в нормативно-правовом регулировании уголовную ответственность за производство, распространение и потребление подобных материалов [6].
В вопросах профилактики данного явления особое внимание следует уделить молодежной аудитории, в частности обучению их правилам информационной гигиены, чтобы сформировать у них умение отбирать информацию по определенным принципам, избегая деструктивных медиапродуктов. В то же время со стороны правоохранительных органов должен осуществляться постоянный мониторинг социальных сетей по следующим направлениям: наблюдение за группами в социальных сетях и за отдельными пользователями; выявление переписки между производителями, распространителями и потребителями деструктивного медиа-продукта; содействие граждан сотрудникам правоохранительных органов.
Список литературы_
1. Белоусов Е. Д. Деструктивный медиаконтент: возможности регулирования потребления // Медиатолерант-ность - 2021 : материалы III региональной (Поволжской) научно-практической конференции / Российский исламский институт. Казань, 2021. С. 325-338.
2. Белоусов Е. Д. Деструктивный медиаконтент поколений Y и Z // Поколения Y и Z в постпандемийной реаль -ности: идентификации, ориентации, поведение : сборник статей всероссийской научно-практической конференции. Уфа, 2022. С. 17-21.
3. Друкер М. М. Способы профилактики деструктивного контента социальных медиа // Пользовательский контент в современной коммуникации : сборник материалов I Международной научно-практической конференции. Челябинск, 2021. С. 315-318.
4. Друкер М. М. Специфика медиапотребления современного подростка в условиях цифровой среды // Слово. Фольклорно-диалектологический альманах : материалы национальной научной конференции с международным участием / под редакцией Н. Г Архиповой, Н. В. Лагута, Г М. Старыгиной. Благовещенск, 2020. С. 111-114.
5. Фарахшина О. М. Особенности медиапотребления цифрового поколения // Филологический аспект. 2020. № 7 (63). С. 147-152.
6. Хамурзов А. Т. Преступность в сфере информационно-коммуникационных технологий как проблема информационного общества // Пробелы в российском законодательстве. 2022. Т. 15. № 4. С. 265-269.
References_
1. Belousov E. D. Destructive media content: possibilities of consumption regulation. Media Tolerance - 2021 : Materials of the III Regional (Volga Region) scientific and practical conference / Russian Islamic Institute. Kazan, 2021. Pp. 325-338.
2. Belousov E. D. Destructive media content of generations Y and Z. Generations Y and Z in post-pandemic reality: identification, orientation, behavior : collection of articles of the All-Russian scientific and practical conference. Ufa, 2022. Pp. 17-21.
3. Drucker M. M. Methods of prevention of destructive content of social media. User content in modern communication : collection of materials of the I International scientific and practical conference. Chelyabinsk, 2021. Pp. 315-318.
4. Drucker M. M. Specificity of media consumption of a modern teenager in a digital environment. Word. Folklore-dialectological almanac : materials of the national scientific conference with international participation / edited by N. G. Arkhipova, N. V. Laguta, G. M. Starygina. Blagoveshchensk, 2020. Pp. 111-114.
5. Farakhshina O. M. Features of media consumption of the digital generation. Philological aspect. 2020. No. 7 (63). Pp. 147-152.
6. Khamurzov A. T. Crime in the field of information and communication technologies as a problem of information society. Gaps in Russian legislation. 2022. Vol. 15. No. 4. Pp. 265-269.
