CC BY
87
Суицидология и аддиктология
Прогредиентность течения была в целом схожа в обеих группах, с тенденцией к более злокачественному течению в первой группе. Атипичная прогредиентность (в частности, гретеровская форма шизофрении) достоверно чаще встречается во второй группе (р<0,05). Достоверно реже в первой группе встречается наследственная отягощенность алкоголизмом по линии матери (р<0,05), при значительной наследственной отягощенности вообще.
Особенностью ААС в первой группе явилась тенденция к преобладанию в клинической картине психического компонента, представленного в основном депрессивным синдромом (р<0,05), что еще раз подтверждает общеизвестную роль депрессий в генезе суицидального поведения.
Не было обнаружено отличия в степени психопа-тизации при ААС, уровне представленности тревожнопараноидного компонента, агрипнии, астенического и ипохондрического синдромов.
Интересно так же отметить, что такое характерное проявление ААС как тремор, практически не обнаруживается в клинической картине абстиненции у больных первой группы (р<0,05), при этом, другие сомато-неврологические симптомы, такие как кардиогастральный, цефалгический, судорожный представлены в обеих группах равномерно.
Обнаружена тенденция к накоплению у пациентов первой группы атипичных симптомом органического круга, при одинаковой представленности атипичных симптомом эндоморфного типа, что может быть связано с относительным высоким накоплением серьезных черепно-мозговых травм в первой группе.
Таким образом, в нашем исследовании клинические характеристики ААС незначительно отличались в обеих исследованных группах. Похожими были возрастной и семейный состав обследованных. Можно лишь говорить о незначительной склонности больных первой группы к большей прогредиентности заболевания. Яркий депрессивный синдром в клинической картине ААС определял больший суицидальный риск в первой группе больных, что делает ее схожей с лицами с высокой аутоагрессивностью вообще [2, 8].
Бросается в глаза отсутствие в клинической картине ААС тремора, при субъективно очень тяжело переживаемом похмелье.
Неблагоприятным, на наш взгляд, является сочетание в ААС выраженной депрессивной симптоматики с отсутствием тремора при объективной и субъективной тяжести синдрома, у больных с наличием жалоб органического круга.
Литература:
1. Аминов Х.А., Имамов Ш.А., Дусов А. Некоторые данные о связи между личностными особенностями больных хроническим алкоголизмом и характером суицидальных действий // Суицидология. - 2010. - № 1. - С. 27-28.
2. Васильев В.В., Ковалев Ю.В., Имашева Э.Р. Суицидальные мысли при депрессивном синдроме // Суицидология. - 2014. -№ 1. - С. 30-34.
3. Ворошилин С.И. Алкогольный фактор среди причин роста самоубийств в СССР и в постсоветстких государствах // Суицидология. - 2012. - № 2. - С. 23-33.
4. Емяшева Ж.В., Розанов В.А., Мидько А.А. Некоторые психологические особенности лиц, совершивших суицидальную попыт-
ку на фоне алкогольной зависимости // Суицидология. - 2012. -№ 3. - С. 29-37.
5. Зотов П.Б., Уманский М.С. Суицидальное поведение больных алкоголизмом позднего возраста в условиях синдрома отмены алкоголя (на примере Юга Тюменской области) // Суицидология. - 2012. - № 3. - С. 41-48.
6. Розанов В.А. Самоубийства, психо-социальный стресс и потребление алкоголя в странах бывшего СССР // Суицидология. -2012. - № 4. - С. 28-39.
7. Морев М.В., Шматова Ю.Е., Любов Е.Б. Динамика суицидальной смертности населения России: региональный аспект // Суицидология. - 2014. - Том 5, № 1. - С. 3-11.
8. Селедцов А.М., Кокорина Н.П., Москвина Я.В. Депрессивные состояния и суицидальные тенденции в клинике алкоголизма // Суицидология. - 2010. - № 1. - С. 44-45.
СОЧЕТАННОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ ПСИХОАКТИВНЫХ ВЕЩЕСТВ БОЛЬНЫМИ ОПИЙНОЙ НАРКОМАНИЕЙ С СУИЦИДАЛЬНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ
Н.В. Михайловская
Тюменский ОНД, г. Тюмень
Обследовано 347 человек опийной наркоманией с суицидальным поведением (основная группа) и 74 наркозависимых, не имеющих суицидальных тенденций (контроль). Установлено, что в течение сформировавшейся наркотической зависимости 29,4% больных основной группы периодически прибегали к употреблению алкоголя, а 2% принимали его суррогаты. В контрольной группе - 8,2%. Сочетанный прием других наркотических веществ - среди лиц с суицидальным поведением - 23,3%, в контрольной группе достоверно меньше - 8,1%, что позволяет отнести факт потребления ПАВ к фактору риска суицидальной активности. Делается вывод о том, что это может указывать на большую подверженность рисковому поведению и более выраженную социально-психологическую дезадаптацию лиц с суицидальной активностью.
Ключевые слова: наркомания, суицид, алкоголь.
В России, несмотря на регистрируемое снижение, как в целом по стране, так отдельных регионах [6, 17] показателей смертности от внешних причин, самоубийства являются одной из важнейших медикосоциальных проблем [14, 15]. Современные направления профилактики суицидов включает работу по выявлению групп повышенного риска, учет наиболее суицидоопасного контингента, меры психологической и медикаментозной коррекции [7, 12, 13, 19].
К одной из наиболее суицидоопасных категорий относят больных наркоманиями [1, 20, 22]. Наряду с заболеваниями и травмами, самоубийство занимает значительный процент в структуре смертности среди этих лиц [2, 3]. К факторам высокой суицидальной готовности относят психологические особенности самих опийных аддиктов, ВИЧ-инфекцию и социальное неблагополучие [4, 23]. Значимое негативное влияние оказывает сочетанный прием на фоне опиатов других психоактивных веществ, в том числе алкоголь, традиционно относимый к просуицидальным агентам [5, 11, 16, 21], а так же полинаркотоксикоманию [3]. Учет этих факторов является важным условием разработки комплексных мер профилактики [9, 10, 18 и др.].
Цель исследования: оценить частоту злоупотребления больными опийной наркоманией другими
14
Тюменский медицинский журнал Том 16, № 1, 2014
Суицидология и аддиктология
психоактивными веществами и выявить её возможную связь с суицидальным поведением.
Материал и методы.
Обследовано 347 человек опийной наркоманией, у которых при обращении за медицинской помощью выявлялись различные формы суицидального поведения [8] (основная группа исследования). Среди этих больных мужчин было 81,6%, женщин - 18,4%. Возраст пациентов составлял от 13 до 38 лет, средний -22,1+1,8 года.
Состав контрольной группы - 74 наркозависимых, не имеющих суицидальных тенденций, подбирался по полу и возрасту в соответствие с критериями сопоставимости с основной группой.
Результаты и обсуждение.
Проведенный анализ показал (табл. 1), что в течение сформировавшейся наркотической зависимости практически каждый третий (29,4%) больной основной группы периодически прибегал к употреблению алкоголя, а 2% принимали его суррогаты. Среди причин обследуемые чаще называли вынужденное снижение дозы или воздержание от опиатов (отсутствие наркотика, невозможность его приобретения и др.), а так же целенаправленное уменьшение приема наркотического вещества. Реже - усиление одурманивающего эффекта опиатов.
Таблица 1
Частота злоупотребления больными опийной наркоманией другими психоактивными веществами
Психоактивное Основная группа Контрольная группа
вещество n % n %
Алкоголь *102 29,4 6 8,2
Другие наркотические вещества *81 23,3 6 8,1
Токсикомании 19 5,5 2 2,7
Суррогаты алкоголя 7 2,0 -- --
Примечание: *P<0,05 - различия достоверно значимы.
Сравнение с частотой приема алкоголя в контрольной группе выявило достоверно меньшие показатели - 8,2%, что позволяет отнести факт алкоголизации к фактору риска суицидальной активности. Схожие цифры получены и при оценке сочетанного приема других наркотических веществ - среди лиц с суицидальным поведением - 23,3%, в контрольной группе достоверно меньше - 8,1% (P<0,05). Так же обращает внимание более высокие показатели частоты применения токсикоманических средств (основная - 5,5%; контрольная - 2,7%).
Заключение. Таким образом, результаты исследования свидетельствуют о том, что лица, проявляющие суицидальную активность, достоверно чаще прибегают к сочетанному потреблению алкоголя и других психоактивных веществ. Это может указывать на их большую подверженность рисковому поведению и более выраженную социально-психологическую дезадаптацию. В этой связи факты приема алкоголя должны обязательно выявляться при сборе наркологического анамнеза у данного контингента больных, а так же включаться в перечень психотерапевтического кон-
троля при коррекции и профилактике суицидальной
активности.
Литература:
1. Бохан Н.А., Мандель А.И., Трефилова Л.Л. Региональный профиль подросткового наркотизма: величина проблемы, мониторинг, актуальные паттерны формирования // Психическое здоровье. - 2006. - № 10. - С. 11-15.
2. Власова И.Б. Суицидальное поведение больных наркоманией // Вопросы наркологии. - 2008. - № 2. - С. 23-28.
3. Гильбурд О.А., Глотова Е.А. Полинаркотоксикомания как фактор суицидального риска // Суицидология. - 2011. - № 2. - С. 43-44.
4. Емяшева Ж.В. Психологические особенности лиц, совершивших суицидальную попытку на фоне наркотической зависимости // Академический журнал Западной Сибири. - 2012. - № 5. - С. 24-25.
5. Емяшева Ж.В., Розанов В.А., Мидько А.А. Некоторые психологические особенности лиц, совершивших суицидальную попытку на фоне алкогольной зависимости // Суицидология. - 2012. -№ 3. - С. 29-37.
6. Зотов П.Б. Родяшин Е.В. Суицидальные действия в г. Тюмени и юге Тюменской области (Западная Сибирь): динамика за 20072012 гг. // Суицидология. - 2013. - Том 4, № 1. - С. 54-61.
7. Зотов П.Б., Ряхина Н.А., Родяшин Е.В. Суицидологический регистр: методологические подходы и первичная документация суицидологического учета // Суицидология. - 2012. - № 1. - С. 3-7.
8. Зотов П.Б., Уманский С.М. Клинические формы и динамика суицидального поведения // Суицидология. - 2011. - № 1. - С. 3-7.
9. Кожевникова Т.А., Кожевников В.Н. Методы оптимизации профилактики суицидального поведения // Суицидология. -2010. - № 1. - С. 69-71.
10. Корнетов Н.А. Что является лучшей формой профилактики суицидов? // Суицидология. - 2013. - Том 4, № 2. - С. 44-58.
11. Кривулин Е.Н., Бочкарёва И.Ю., Бецков А.С., Мингазов А.Х. Суицидальное поведение больных алкогольной зависимостью в условиях крупного промышленного города Южного Урала (г. Магнитогорск) // Суицидология. - 2012. - № 3. - С. 37-41.
12. Кудрявцев И.А. Психологический прогноз повторных попыток самоубийства // Суицидология. - 2012. - № 3. - С. 10-14.
13. Кудрявцев И.А., Декало Е.Э. Психологические факторы и механизмы суицидогенеза как критерии суицидального риска и направленной профилактики // Суицидология. - 2012. - № 2. -С.3-11.
14. Куценко Н.И., Курзин А.В., Зотов П.Б. Тактика курации суицидоопасного контингента в амбулаторной службе Тюменской областной клинической психиатрической больницы // Академический журнал Западной Сибири. - 2010. - № 2. - С. 30-32.
15. Любов Е.Б., Морев М.В., Фалалеева О.И. Экономическое бремя суицидов в Российской Федерации // Суицидология. - 2012. - № 3. - С. 3-10.
16. Меринов А.В. Влияние прошлой суицидальной активности на прочие аутоагрессивные, экспериментально-психологические и наркологические характеристики мужчин, страдающих алкогольной зависимостью // Суицидология. - 2013. - Том 4, № 3. -С. 58-63.
17. Морев М.В., Шматова Ю.Е., Любов Е.Б. Динамика суицидальной смертности населения России: региональный аспект // Суицидология. - 2014. - Том 5, № 1. - С. 3-11.
18. Положий Б.С., Панченко Е.А. Дифференцированная профилактика суицидального поведения // Суицидология. - 2012. - № 1. -С. 8-13.
19. Приленский Б.Ю., Родяшин Е.В., Приленская А.В. Интегративный подход в психотерапии суицидального поведения // Суицидология. - 2011. - № 2. - С. 49-51.
20. Пронин С.В., Баданова Т.С., Карпачев Д.А., Пронин В.С. Особенности аутоагрессивного поведения у опийных аддиктов // Суицидология. - 2010. - № 1. - С. 41-42.
21. Розанов В.А. Самоубийства, психо-социальный стресс и потребление алкоголя в странах бывшего СССР // Суицидология. -
2012. - № 4. - С. 28-40.
22. Розанов В.А., Мидько А.А., Емяшева Ж.В. Некоторые особенности парасуицидального поведения на фоне наркотической зависимости // Тюменский медицинский журнал. - 2013. - Том 15, № 1. - С. 22-23.
23. Юшкова О.В. К вопросу о суицидальной активности больных ВИЧ-инфекцией // Академический журнал Западной Сибири. -
2013. - Том 9, № 2. - С. 41-43.
Том 16, № 1, 2014 Тюменский медицинский журнал
15
