CC BY
9
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2021. № 3
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Д.В. Фролов, И.А. Зарипов
«СМЫСЛЫ ПИСАНИЯ АЛЛАХА ДОЛЖНЫ СООТВЕТСТВОВАТЬ РЕЧИ АРАБОВ»: ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ ЭКЗЕГЕТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ТАБАРИ (839-923)
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт
востоковедения РАН
107031, Москва, ул. Рождественка, 12
Настоящая статья представляет собой вторую часть анализа Введения (мукаддима) к комментарию Корана (тафсир) выдающегося средневекового мусульманского богослова и историка Ибн Джарира ат-Табари (839-923) и посвящена его отношению к языку Писания. Этой теме он посвящает первую часть своего методологического экскурса, которая почти в три раза длиннее второй, повествующей собственно о тафсире. Здесь формулируется основополагающий принцип его толкования - обязательное соответствие смыслам, правилам и строю арабского языка, как это засвидетельствовано в словесности арабов. Табари выступает против тезиса о наличии в Коране заимствованных слов, которые он однозначно считает арабскими и называет их «совпадающими» с лексемами других языков. Особое внимание в этой части Введения уделяется рассмотрению учения о ниспослании Корана в семи харфах, интерпретируемого богословом как данная первому поколению мусульман возможность диалектных разночтений в некоторых словах Писания, упраздненная с канонизацией Османова кодекса.
Ключевые слова: язык Корана; лексика Корана; семь харфов; Ибн Джарир ат-Табари; корановедение; кораническая экзегетика (тафсир); исламская теология; исламоведение, ислам.
Фролов Дмитрий Владимирович - член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой арабской филологии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: dvfrolov@yandex.ru).
Зарипов Ислам Амирович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН (e-mail: islamzarif@gmail.com).
Как было отмечено в первой части нашего анализа Введения (му-каддима) к комментарию Корана (тафсир) выдающегося средневекового мусульманского богослова и историка Ибн Джарира ат-Табари (839-923), его важнейшим вкладом в науку о Коране стали сбор толкований первых экзегетов - «отцов уммы», а также, что особенно важно, оценка этих преданий. При этом главным критерием его оценки мнений ранних авторитетов являлось их соответствие нормам арабского языка.
Там же было указано, что, одним из трех видов коранического текста по отношению к возможностям и способам их понимания богослов называл то, «истолкование чего может знать всякий, кто владеет языком, на котором ниспослан Коран»1.
Филологический компонент, значительно отличающий тафсир Табари от других традиционалистских комментариев (tafsir Ы-1-таЧЬт), к которым его обычно относят, отмечался как классиками мусульманской науки, например, Ибн Хаджар ал-Аскалани (13721449) и Джалал ад-Дин ас-Суйути (1445-1505), так и современными европейскими учеными2. Последние при этом особо подчеркивают, что в своих лингвистических изысканиях богослов не только основывался на работах ранних грамматистов, но и руководствовался собственным знанием языка, часто обращаясь к понятиям основного значения слова и глагольного корня, а также к образцам до- и раннеисламской поэзии3. Достаточно часто он приводит несколько возможных вариантов не только смысловых интерпретаций того или иного айата, но их грамматического объяснения, иногда явно отдавая предпочтение одному из них.
То, что большое значение при толковании Корана Табари будет отводить лингвистическому анализу текста, он указывает во Введении к своему комментарию, которое можно назвать развернутой экспозицией его экзегетической методологии. Он посвящает этой
1 ФроловД.В, Зарипов И.А. Первая классическая теория коранической экзегетики во Введении к тафсиру Табари (839-923) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2021. № 2. С. 42-56.
2 McAuliffe J.D. Qur'anic Hermeneutics: The Views of al-Tabari and Ibn Kathir // Approaches to the History of the Interpretation of the Qur'an / A. Rippin Ed. Oxford, 1988. P. 46-62; Gilliot C. Exegese, Langue, et Theologie en Islam l'exegese coranique de Tabari. Paris, 1990; Lucas S.C. Translator's Introduction // Selections from The Comprehensive Exposition of the Interpretation of the Verses of the Qur'an. Vol. 1. Amman, 2017. P. XIII-XVI; Джалал ад-Дин ас-Суйути. Совершенство в коранических науках. Вып. 1: Учение о толковании Корана / Ред. Д.В. Фролов. М., 2000. С.107.
3 Cooper J.Translators's Introduction // The Commentary on the Qur'anby Abu Ja'far Muhammad b. Janr al-Taban. Vol. 1. Oxford, 1989. P. XX.
теме его первую часть, которая почти в три раза длиннее второй, повествующей собственно о тафсире, что еще раз показывает, какое место занимал язык в методе Табари-комментатора.
Язык: слова и смыслы
Стержнем первого раздела первой части Введения является рассуждение о том, что языком Корана является арабский, в которое вплетаются и другие смежные с этим сюжеты.
Логика рассуждения Табари такова:
Тезис 1. Язык - самый ценный дар Всевышнего людям. Вот что говорит сам ученый: «Самое великое благодеяние и самый весомый дар Всевышнего рабам Своим и творениям Своим - это способность изъяснения (Ьауап), благодаря которой люди изъясняют тайны своих сердец, открывают побуждения своей души. Он подчинил им их языки и сделал легким трудное. Языком они исповедуют Его единство, восхваляют и святят Его, выражают нужды свои. Им они беседуют, знакомятся и сотрудничают друг с другом»4.
Тезис 2. Люди неодинаковы во владении языком. Есть красноречивые, есть косноязычные. Владение языком имеет степени: «Поднеся им этот дар, Всевышний, славен Он, разделил их на разряды, подняв одних над другими степенями. Есть наделенный даром слова, способный долго говорить, есть с легким языком, быстрый в речах, есть запинающийся, не могущий изъяснить то, что хочет, есть косноязычный, которому не дано выразить таящееся в сердце. Высший же разряд и самую высокую ступень Он отвел тому, кто лучше всего может передать то, что хочет сообщить, и яснее выразить то, что в душе... Превосходство людей, обладающих даром изъяснения, над людьми косноязычными, состоит в том, что одни могут выразить то, что хотят, а другие - нет»5.
Тезис 3. Если этот предел перейден, и слово оказывается выше человеческих возможностей, то это знак, знамение, выделяющее Божьих посланников, и такое же чудо, как и воскрешение мертвых, исцеление прокаженных и слепых6, или способность преодолеть расстояние в два месяца пути за одну ночь7. Именно таково слово Корана.
4 Ат-Табари Мухаммад. Джами' ал-байан фи та'вил ал-Кур'ан. Медина, 2000. С. 8. В настоящее время авторы статьи готовят к печати полный перевод Введения Табари к его тафсиру. Текст Табари цитируется здесь по рукописи этого перевода.
5 Ат-Табари Мухаммад. Джами'. С. 8.
6 Этот ряд евангельских чудес связан с Иисусом.
7 Этот пример чуда, перенесение (ига') из Мекки в Иерусалим за одну ночь, связан с Мухаммадом, см. суру «Перенос ночью» (№ 17).
В этом контексте рассуждение Табари выходит на учение о чудесности, неподражаемости (}''а2) Корана. Именно здесь Табари говорит о теории вызова ^аЬаёдл), когда один человек, Мухаммад, бросил вызов целому народу, да еще известному своим красноречием: «А ведь среди них тогда были непревзойденные мастера ораторского искусства, достигшие вершины красноречия, слагающие стихи на чистейшем языке, сочинители саджа8, поднаторевшие в мастерстве кахина9, превосходившие любого другого красноречивого оратора, любого чистоязычного поэта, любого знатока садж'а и кахинского ремесла». Он предложил им попытаться сравняться с Кораном, и они признали свое поражение, за исключением отдельных невежд и упрямцев, вроде лжепророка Мусайлимы10, образец речений которого Табари приводит.
Тезис 4. Язык, слово, красноречие Всевышнего находятся на высшей ступени. Человек, даже красноречивый, может сказать нечто так, что это непонятно тому, к кому он обращается. Но Бог так не говорит, ибо иначе Его слово будет сказано впустую, а это невозможно. Значит, Всевышний всегда говорит так, что это понятно людям, с которыми Он говорит. Отсюда следует, что каждый пророк был направлен к своему народу на его языке, чтобы послание было понятно людям. Этот логический вывод Табари подкрепляет ссылкой на Коран (14:4; 16:64). Писание, ниспосланное пророку Мухаммаду, низведено на языке Мухаммада. А поскольку язык Мухаммада -арабский, ясно, что Коран - арабский. И эту мысль Ибн Джарир тоже подтверждает ссылкой на Коран (12:2; 26:192-195).
Тезис 5. Итогом всего этого рассуждения становится вывод, очень важный для метода экзегетики:
«Смыслы Писания Аллаха, ниспосланного пророку нашему Му-хаммаду, должны соответствовать значениям, встречающимся в речи арабов. Его явный смысл должен быть в согласии с явными смыслами в речи арабов, хотя, разумеется, Писание Аллаха превосходит достоинством и ясностью любую иную речь, как мы разъяснили выше»11.
8 Ораторское искусство, поэзия и садж' составляли доисламскую словесность арабов. Садж' - архаический стих, широко распространенный еще в доисламские времена, который также определяет стиль многих ранних сур Корана, подробнее см.: Фролов Д.В. Классический арабский стих. М., 1991. С. 67-93.
9 Кахин - прорицатель в доисламской Аравии, связанный с языческими культами, бытовавшими в то время.
10 Имя его было Маслама, но в мусульманской традиции его называют в знак презрения уменьшительной формой этого имени с добавлением эпитета «Лжец» -Мусайлима ал-Каззаб.
11 Ат-Табари Мухаммад. Джами'... С. 12.
Другими словами, при толковании Корана мы должны соблюдать правила и строй арабского языка, как они засвидетельствованы в словесности и поэзии арабов. Нарушать эти правила и этот строй нельзя при любых аллегорических, символических, философских и иных толкованиях. Явный смысл высказывания должен соответствовать речи арабов и их словоупотреблению. Получается, что одна из особенностей тафсира Табари, а именно ориентация на язык как первейший критерий правильности понимания, есть сознательный выбор комментатора12.
Неарабские и диалектные слова в Коране
К вопросу о языке Писания ислама примыкает сложный для мусульманской науки вопрос, часто обсуждаемый в трудах ученых. Если язык Корана - арабский, то есть ли в нем неарабские слова и почему они там есть? Обе части вопроса, по сути, бесспорны. Язык Корана -арабский, а неарабские слова в нем есть13. Но как это согласовать?
Можно выделить три принципиально разных ответа о наличии неарабских слов в Коране:
1. В Коране есть только арабские слова. Средневековый богослов Ибн ал-Джаузи (ум. 1201) приписывает это мнение филологу Абу 'Убайде (ум. ок. 825): «Многие, в том числе Абу 'Убайда, говорили: «Кто утверждает, что якобы в Коране есть другие языки, кроме арабского, тот об Аллахе говорит слишком смело (а'гата 'а1а Л11аН al-qawl)», ссылаясь на слова Всевышнего: «...Мы сделали его арабским Кораном...» (43:3)»14.
12 Удивительным образом эта экзегетическая установка оказывается очень близкой подходу И.Ю. Крачковского к переводу Корана. По словам автора предисловия ко второму изданию П.А. Грязневича, этот подход предполагает «обращение к широкому контексту самого памятника, а вне его - к языку и словесности Аравии той эпохи». См.: Коран / Пер. и комм. И.Ю. Крачковского. 2-е изд. М.,1990. С. 11. Выдающийся отечественный богослов и корановед М. Бигиев (1874-1949) также называет лингвистический анализ важнейшим методом толкования и перевода Корана, считая необходимым приведение всех значений предложения, возможных с точки зрения языка. См.: Фролов Д.В., Зарипов И.А. «Понимание Корана» Мусы Бигиева. Часть 1 // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2018. № 4. С. 76.
13 Суйути в «Совершенстве в коранических науках» (глава 38) перечисляет 120 таких слов. См.: Ас-СуйутиДжалал ад-Дин. Иткан фи 'улум ал-Кур'ан. Т.3. Медина, 2008. С. 934-974; об этом см. также: Jeffery A. The Foreign Vocabulary of the Qur'an. Leiden; Boston, 2007; Rippin A. The designation of "foreign" languages in the exegesis ofthe Qur'an // With Reverence for the Word: Medieval Scriptural Exegesis in Judaism, Christianity and Islam / McAuliffe J.D., Walfish B.D., and Goering J., eds. N.Y., 2003. P. 437-443.
14 Ибн ал-Джаузи. Фунун ал-афнан фи 'уйун 'улум ал-Кур'ан. Бейрут, 1987. С.341-342.
2. Это «арабизированные» (ти'аггаЬ) слова, т.е. пришедшие в арабский язык и усвоенные им. Такую позицию занимают, например, Джалал ад-Дин ас-Суйути в «Совершенстве в коранических науках» и известный лексикограф Абу Мансур ал-Джавалики (ум. 1144) в своем труде «Ал-Му'арраб мин ал-калам ал-а'джамийй 'ала хуруф ал-му'джам» (Арабизированные слова из неарабской речи в алфавитном порядке). Тот же Ибн ал-Джаузи, бывший учеником Джавалики, говорит, что прочел у него об этом следующее: «Абу 'Убайда придерживался одного мнения, а другие - иного мнения, и оба они - правильные, если будет это угодно Аллаху. Дело в том, что в Коране есть слова, которые изначально не из языка арабов. Однако арабы стали употреблять их и «арабизировали», и в результате они стали арабскими. Они сейчас арабские, а изначально - иноязычные. Такая позиция допускает верность обоих мнений»15.
3. Это слова, так сказать, из «общего фонда» арабского и других языков. Этого мнения придерживается Табари.
Свое рассуждение Табари начинает с того, что приводит предания от ранних ученых, демонстрирующие наличие неарабских слов в Коране16. В завершение он цитирует слова Абу Майсары17: «В Коране есть нечто от каждого языка»18, добавляя в конце, что таких преданий очень много и все их упомянуть невозможно.
Богослов не соглашается с теорией об иноязычных заимствованиях и последующей арабизациии ('аггаЪй) этих слов, считая ее совершенно необоснованной. По его мнению, приведенные предания не противоречат тезису, что язык Корана - арабский. Ведь в них не утверждается, что «эти и им подобные слова арабы не употребляют в речи, ни что их не было в их языке до ниспослания Корана, ни что арабы не знали их до явления Различения {Iищап)»19. Он считает, что такого рода слова относятся к общему фонду двух или более языков, а не заимствованы из одного языка в другой, и ни один язык не может претендовать на первенство в отношении них: «в речи могут быть
15 Ибн ал-Джаузи. Фунун ал-афнан фи 'уйун 'улум ал-Кур'ан. Бейрут, 1987. С.343-344.
16 В этой подборке пять преданий, в четырех речь идет о словах эфиопского языка, в одном - персидского.
17 Абу Майсара, 'Амр ибн Шурахбил (ум. 686) - куфийский чтец Корана и передатчик хадисов из поколения «последователей» (гаЪг'гуумп).
18 В последующем Суйути назовет это предание самым сильным аргументом в пользу наличия таких слов, приведя его именно со слов Табари. См.: Ас-Суйути Джалал ад-Дин. Иткан ... Т. 3. С. 937.
19 Ат-Табари Мухаммад. Джами'... С. 15.
слова, которые совпадают в языках самых разных народов и имеют одно и то же значение. <.> Ни арабы не могут претендовать на то, что это слово - изначально их, а затем попало к персам, ни персы не могут утверждать, что исходно слово было у них, а затем перешло к арабам»20. В рамках этой логики ученый трактует и предание от Абу Майсары - «в Коране есть нечто от каждого языка, совпадающее в речи арабов и речи других народов»21.
Важно подчеркнуть, что позиция Табари, как и его оппонентов, говоривших об «арабизированных» словах, не препятствовала свободно исследовать вопрос об иноязычных словах в Коране, без страха подорвать статус арабского языка как языка Писания ислама. В последующем мусульманские лексикографы и корановеды создали много трудов, где собран максимум возможной на тот момент информации об этой части коранической лексики22.
Семь харфов и семь врат
Логичным продолжением темы арабского языка как языка Корана становится у Табари вопрос: «На каких языках (акип) арабов он ниспослан? На языках всех из них или только некоторых из тех, что являются арабами. Дело в том, что, хотя всех их объединяет одно имя - арабы, изъясняются они на разных языках, неодинаковы их говоры и наречия»23. Имеется в виду место арабских диалектов в языке Корана24.
Тема эта вплетена в обсуждение двух блоков преданий с упоминанием цифры «семь», символизм которой играет в исламе и его культуре важную роль25, которым посвящены разделы 1.3 и 1.4
20 Там же. С. 15.
21 Там же. С.17.
22 К числу самых известных трудов относятся труды Джавалики и Суйути: Джа-валики (=Ибн ал-Джавалики). Ал-Му'арраб мин ал-калам ал-а'джамийй 'ала хуруф ал-му'джам [Арабизированное из иноязычной речи, расположенное в алфавитном порядке]. Дамаск, 1999; Ас-Суйути Джалал ад-Дин. Ал-Мухаззаб фи-ма вака'а фи ал-Кур'ан мин ал-му'арраб [Выправленное о том, что встречается в Коране из ара-бизированного]. Марокко-ОАЭ, 1995.
23 Ат-Табари Мухаммад. Джами'... С. 21.
24 Вопросу о наличии диалектных слов в Коране посвящена глава 37 «Совершенства» Суйути «О том, что ниспослано не на языке Хиджаза». Ее перевод входит в восьмой выпуск, который сейчас готовится к печати. См.: Ас-Суйути Джалал ад-Дин. Иткан фи 'улум ал-Кур'ан. Т. 3. Медина, 2008. С. 904-933.
25 Известен рассказ, в котором Ибн 'Аббас говорит о значении семерки: «Аллах -нечетен и любит нечетные числа. Череда дней этого мира вращается по Его воле вокруг семи, пропитание наше создал Он из семи, человека Он сотворил из семи,
Введения (см.: структуру текста в предыдущей статье). Это предания «Коран ниспослан в семи харфах» и «Коран ниспослан через семь врат рая», причем главный акцент Табари делает на первом, более загадочном предании. Таинственность этого предания связана с практически безграничными возможностями истолкования термина харф (Наг/). Он может обозначать букву, звук, единицу просодии мору, слово, буквальное прочтение, часть речи и многое другое, в том числе и просто элемент любой структуры. В связи с этой многозначностью правильнее, на наш взгляд, оставить его как он есть, без перевода26.
Рассуждения Табари построены как чередование подборок ха-дисов и собственных высказываний, подытоживающих толкование приведенных преданий и задающих новые направления мысли. Не случайно преданий в этом разделе очень много, около шестидесяти.
На их основе Табари делает вывод: «Семь харфов, в которых Бог ниспослал Коран - это семь наречий (1щНа^, применительно к одним и тем же выражениям и одним и тем же словам, различающимся по форме, но одинаковым по значению»27.
В то же время автор указывает, что «Коран был ниспослан не на всех, а лишь на некоторых из говоров (аЫпа) арабов, так как известно, что говоров и наречий (1щка1) у них было больше семи, и точное число их невозможно определить»28.
над нами Он создал семь небес, под нами Он создал семь земель, дал Он семь повторяемых, в писании Своем запретил Он брак с семью родственниками, разделил Он наследство в писании Своем на семь, ограничился Он в отношении наших тел семью коленопреклонениями, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, совершал семь обходов вокруг Ка'бы, семь раз проходил между холмами ас-Сафа и ал-Марва, бросал семь камней, ночь могущества была явлена в течение семи последних дней рамадана». Ас-Суйути Джалал ад-Дин. Совершенство в кора-нических науках. Вып. 1: Учение о толковании Корана / Ред. Д.В. Фролов. М., 2000. С. 100-101. Подробнее о символизме «семи» в Коране см.: Фролов Д.В. Композиция Корана: проблема «семи длинных сур» // Арабская филология. Грамматика, стихосложение, корановедение. М., 2006. С. 340-353.
26 Этому преданию посвящен специальный раздел в главе «О способе ниспослания» в «Совершенстве.», где Суйути перечисляет изводы предания через двадцать одного сподвижника, а затем подробно разбирает шестнадцать пониманий смысла предания и упоминает еще тридцать пять толкований. См: Ас СуйутиДжалал ад-Дин. Совершенство в коранических науках. Вып. 2: Учение о ниспослании Корана / Ред. Д.В. Фролов. М., 2001. С. 172-188.
27 Ат-Табари Мухаммад. Джами'... С. 57.
28 Там же. С. 46-47.
В заключении раздела богослов перечисляет эти племенные говоры, сообщая, что есть предания, относящие пять из них к «древним» (ий) хавазин29, а два - к курайшитам и хуза'итам30.
Отвечая на предложение условных оппонентов указать хоть одно место в Коране, которое читается семью вариантами или семью наречиями, Табари главным образом говорит, что эти семь наречий разбросаны по всему тексту Корана, а не сосредоточены в одном месте. В то же время в ходе полемики он выдвигает тезис о том, что в настоящее время шести харфов уже не встретишь в чтении, остался только один харф. Он пишет: «Эти чтения не были отменены и забраны обратно, и община не утратила их, ведь ей было велено хранить их. Однако, когда община получила веление сохранить Коран, ей была предоставлена свобода выбора читать и сохранять его в том из семи харфов, в каком она сама пожелает»31. Причины такого решения богослов связывает с записью Корана и составлением канонического Османова кодекса, подкрепляя свою мысль преданиями. По его словам, решение составить единый свод Корана было вызвано двумя причинами: стремлением сохранить Коран от забвения и желанием оградить мусульман от смуты и споров, что и как читать. Табари говорит, что 'Усман «объединил их вокруг одного свода (тифа/) и одного харфа и уничтожил все остальное помимо этого свода. <.> И сегодня мусульмане читают только одним харфом, который избрал для них их заботливый и сострадательный имам, предпочтя его остальным шести харфам»32.
Затем он вступает в полемику с неназванными оппонентами, которые утверждают, что семь харфов не обозначают племенные говоры, а относятся к содержанию Писания, обозначая либо жанры (проповеди, повествования, притчи и т.д.), либо аспекты (ам'иИ) закона. Здесь Табари приводит предания, в которых, как в связке с утверждением, что Коран ниспослан в семи харфах, так и отдельно
29 Суйути пишет: «Есть предание через Абу Салиха от Ибн 'Аббаса, который говорил: "Коран ниспослан на семи говорах, из них пять относятся к языку "древних" из хавазин". Он же говорил: "Древние - это Са'д ибн Бакр, Джушам ибн Бакр, Наср ибн Му'авийа и сакиф. Все они - из хавазин". Именно о них говорят также "верхние" ('и1уа) хавазин, отчего Абу 'Амр ибн ал-'Ала' и сказал: "Самый чистый язык у "верхних" хавазин и "нижних" тамимитов", имея в виду под последними бану дарим». См.: Ас-Суйути Джалал ад-Дин. Совершенство в коранических науках. Вып. 2: Учение о ниспослании Корана / Ред. Д.В. Фролов. М., 2001. С. 179. (Текст цитируется с некоторыми изменениями.)
30 Ат-Табари Мухаммад. Джами'... С. 64.
31 Там же. С. 58.
32 Там же. С. 64.
говорится, что «Коран ниспослан через семь врат рая». Именно эти врата, а не харфы, он связывает со смыслами, заключенными в Писании, - повеление и запрещение, обещание и угроза, полемика (]аЛ), рассказы и притчи, обосновывая это тем, что «тот, кто руководствуется этим и не переходит пределов запретного, тот обязательно достигнет рая, и ни как иначе»33.
Подводя итог, можно заключить, что теория Табари о семи хар-фах сводится к трем тезисам. Во-первых, они имеют отношение к форме слов, а не к смыслу. Во-вторых, их можно сопоставить с племенными говорами. И, наконец, в-третьих, это особый дар первым мусульманам, позволяющий им читать Коран не боясь ошибиться, упраздненная с канонизацией Османова кодекса.
Заключение
В самом конце Введения, в той части, что посвящена тафсиру, Та-бари снова возвращается к теме языка и подчеркивает, что познание Корана возможно только тем, «кто понимает толк в изъяснении на этом языке и знает речь арабов», а для «тех, кто несведущ в этом» все повеления Корана сводятся к повелению, чтобы они сперва «выучили язык арабов, а уж потом размышляли над словами на этом
34
языке, внимали мудрым мыслям и всевозможным назиданиям»34.
Таким образом, Табари, столь много внимания уделявший языку Корана, своим авторитетом утвердил лингвистический подход к тексту Писания ислама как один из важнейших аспектов комментария. Нередко, и в этом особенность его комментария, он не принимал те или иные толкования, казалось бы, весьма убедительные, на том основании, что они не соответствуют словоупотреблению в речи арабов и нормам арабского языка. Для него тезис Писания ислама, что Коран - арабский, что он ниспослан на «языке арабском ясном» (16:104, 26:195) - это аксиома и ориентир.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Джалал ад-Дин ас-Суйути. Совершенство в коранических науках. Вып. 1: Учение о толковании Корана / Ред. Д.В. Фролов. М., 2000.
2. Джалал ад-Дин ас-Суйути. Коран / Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского. 2-е изд. М.,1990.
3. Фролов Д.В. Классический арабский стих. М., 1991.
4. Фролов Д.В. Арабская филология. Грамматика, стихосложение, корановедение. М., 2006. С. 340-353.
33 Там же. С. 47.
34 Там же. С. 83.
5. Фролов Д.В., Зарипов И.А. «Понимание Корана» Мусы Бигиева. Часть 1 // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2018. № 4. С. 70-90.
6. Фролов Д.В., Зарипов И.А. Первая классическая теория коранической экзегетики во Введении к тафсиру Табари (839-923) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2021. № 2. С. 42-56.
7. Approaches to the History of the Interpretation of the Qur'an / A. Rippin, ed. Oxford, 1988.
8. Gilliot C. Exegese, Langue,et Theologie en Islam l'exegese coranique de Tabari. Paris, 1990.
9. Jeffery A. The Foreign Vocabulary of the Qur'an. Leiden; Boston, 2007.
10. Selections from The Comprehensive Exposition of the Interpretation of the Verses of the Qur'an. Vol. 1 / S.C. Lucas, trans. Amman, 2017.
11. The Commentary on the Qur'an by Abü Ja'far Muhammad b. Jarlr al-Tabarl. Vol. 1 / W.F. Madelung, A. Jones, ed. Oxford, 1989.
12. With Reverence for the Word: Medieval Scriptural Exegesis in Judaism, Christianity and Islam / McAuliffe J.D., Walfish B.D., and Goering J., eds. N.Y., 2003. P. 437-443.
13. Ибн ал-Джаузи. Фунун ал-афнан фи 'уйун 'улум ал-Кур'ан. Бейрут, 1987. (На арабск. яз.)
14. Джавалики (=Ибн ал-Джавалики). Ал-Му'арраб мин ал-калам ал-а'джамийй 'ала хуруф ал-му'джам. Дамаск, 1999. (На арабск. яз.)
15. Джалал ад-Дин ас-Суйути. Ал-Мухаззаб фи-ма вака'а фи ал-Кур'ан мин ал-му'арраб. Марокко-ОАЭ, 1995. (На арабск. яз.)
16. Джалал ад-Дин ас-Суйути. Иткан фи 'улум ал-Кур'ан. Т. 3. Медина, 2008. (На арабск. яз.)
17. Мухаммад ат-Табари. Джами' ал-байан фи та'вил ал-Кур'ан. Медина, 2000. (На арабск. яз.)
Dmitry V. Frolov, Islam A. Zaripov
"THE MEANINGS OF THE SCRIPTURE OF ALLAH MUST CORRESPOND TO THE SPEECH OF THE ARABS": THE PHILOLOGICAL COMPONENT OF THE EXEGETICAL THEORY OF TABARI (839-923)
Moscow State University 1 Leninskie gori, Moscow, 119991
Institute of Oriental Studies RAS 12 Rozhdestvenka st., Moscow, 107031
This article is the second part of the analysis of the Introduction (muqaddima) to the commentary of the Qur'an (tafsir) by the outstanding medieval Muslim theologian and historian Ibn Jarir al-Tabari (839-923) and is devoted to his position in respect to the language of Scripture. He devotes the first part of his methodological excursion to this topic, which is almost three times longer than the second part, which speaks about tafsir itself. Here the fundamental principle of its interpretation is formulated -the obligatory compliance with the meanings, rules and structure of the Arabic
language, as it is attested in the literature of the Arabs. The scholar also refutes the theory of the presence of borrowed words in the Qur'an, which Tabari unequivocally considers Arabic and calls them "coinciding" with the lexemes of other languages. Special attention in this part of the Introduction is paid to the study of the teaching on the revelation of the Qur'an in the seven harfs, interpreted by the theologian as giving the first generation of Muslims the possibility of dialectal variations in some words of the Scripture, which was put to an end with the canonization of the "Uthmanic codex".
Key words: Ibn Jarir al-Tabari; Qur'anic exegesis (tafsir); Qur'anic studies; the language of the Qur'an; the vocabulary of the Qur'an; seven harfs; Islamic theology; Islamic studies; Qur'an; Islam.
About the authors: Dmitry V. Frolov - Corresponding member of the Academy of Sciences of Russia, Doctor of Philology, Professor, head of the Department of Arabic Philology of the Institute of Asian and African Studies of the Moscow State University (e-mail: dvfrolov@yandex.ru); Islam A. Zaripov - Candidate of Historical Sciences, senior Researcher of Center for Arabic and Islamic Studies Institute of Oriental Studies RAS (e-mail: islamzarif@gmail.com).
REFERENCES
1. Dzhalal ad-Din as-Sujuti. Sovershenstvo v koranicheskih naukah. Vyp. 1: Uchenie o tolkovaniiKorana. [The Perfection in Qur'anic Sciences. Issue 1: The Doctrine of the Interpretation of the Qur'an] Moscow, 2000. (Russian translation)
2. Dzhalal ad-Din As Suiuti. Sovershenstvo v koranicheskikh naukakh. Vypusk 2: Uchenie o nisposlanii Korana [The Perfection in Qur'anic Sciences. Issue 2: The Doctrine of the Revelation of the Qur'an] Moscow, 2001. (Russian translation)
3. Koran. Perevod i kommentarij I. Ju. Krachkovskogo. [The Quran. Translated and with commentary by I. Ju. Krachkovskiy] Moscow, Nauka, 1986. (In Russ.)
4. Frolov D. V. Klassicheskii arabskii stikh [Classical Arabic Verse]. Moscow, 1991. (In Russ.)
5. Frolov D. V. Arabskaya filologiya. Grammatika, stikhoslozhenie, koranovedenie [Arabic Philology: Grammar, Metrics, Qur'anic Studies]. Moscow, 2006. (In Russ.)
6. Frolov D.V., Zaripov I.A. "Ponimanie Korana" Musy Bigieva. Chast' 1 ["The Understanding of the the Qur'an" by Musa Jarullah Bigiev. Part. 1]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 13. Vostokovedenie. 2018, no. 4, pp. 70-90. (In Russ.)
7. Frolov D.V, Zaripov I.A. Pervaya klassicheskaya teoriya koranicheskoi ekzegetiki vo Vvedenii k tafsiru Tabari (839-923) [The First Classical Theory of the Qur'anic Exegesis in the Introduction to the Tafsir al-Tabari (839-923)]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 13. Vostokovedenie. 2021, no. 2, pp. 42-56. (In Russ.)
8. Approaches to the History of the Interpretation of the Qur'an / A. Rippin, ed. Oxford: Clarendon Press, 1988.
9. Gilliot C. Exegese, Langue,et Theologie en Islam l'exegese coranique de Tabari. Paris: Librarie Philosophique J. Vrin, 1990. (In French)
10. Jeffery A. The Foreign Vocabulary of the Qur'an. Leiden, Boston, 2007.
11. Selections from The Comprehensive Exposition of the Interpretation of the Verses of the Qur'an. Vol. 1. S. C. Lucas, trans. Amman, 2017.
12. The Commentary on the Qur'an by Abu Ja'far Muhammad b. Jarir al-Tabari. Vol. 1 / W.F. Madelung, A. Jones, ed. Oxford: Oxford University Press, 1989.
13. With Reverence for the Word: Medieval Scriptural Exegesis in Judaism, Christianity and Islam / McAuliffe J.D., Walfish B. D., and Goering J., eds. N.Y., 2003, pp. 437-443.
14. Ibn al-Jawzi. Funun al-afnan fi 'uyun 'ulum al-Qur'an [Branches and offshoots of the sources of the Qur'anic sciences]. Beirut, 1987. ( In Arabic)
15. Jawaliqi (=Ibn al-Jawaliqi). Al-Mu'arrab min al-kalam al-a'jamiy 'ala huruf al-mu 'jam [Arabized words from non-Arabic speech in alphabetical order]. Damascus, 1999. (In Arabic)
16. Jalal ad-Din As-Suyuti. Al-Muhazzab fi-ma waka'a fi al-Qur'an min al-mu'arrab [Corrected about what is found in the Qur'an from the Arabized]. Morocco - UAE, 1995. (In Arabic)
17. Jalal ad-Din As-Suyuti. Al-Itqan fi 'ulum al-Qur'an [The Perfection in Qur'anic Sciences]. Vol. 3. Medina, 2008. (In Arabic)
18. Muhammad at-Tabari. Jami' al-bayan fi ta'wil al-Qur'an [Collection of statements on interpretation of the Qur'an]. Medina, 2000. (In Arabic)
