CC BY
32ЭКОНОМИКА ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Э. П. Пивоварова^ «СМЕШАННАЯ ЭКОНОМИКА»
КАК РЕЗУЛЬТАТ РЫНОЧНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ В КНР
В последнюю четверть XX в. социалистический мир, явно осознав, что проиграл соревнование с капитализмом в развитии производительных сил, направил свои усилия на создание ранее не вписываемых в социализм рыночных отношений, видя в этом единственно возможный и наиболее результативный способ создания реальной материальной основы для обеспечения социальной поддержки народа. И здесь опыт рыночных преобразований в странах, где долгое время осуществлялась централизованная административно-распределительная система управления народным хозяйством, показал преимущества постепенного, а не революционношокового вхождения в рынок. В этом смысле наиболее показателен опыт рыночных преобразований в Китае, осуществляемых на протяжении последних 25 лет. Первым итогом, обобщающим социально-экономические результаты развития КНР за годы реформы, явилось досрочное осуществление в 1995 г. стратегической задачи учетверения валового национального продукта страны по сравнению с 1980 г. и достижение в основном уровня «скромного достатка» жизни населения за счет значительного роста его реальных доходов.
В 2002 г. на XVI съезде КПК было объявлено, что с переходом человеческого общества в XXI век КНР «вступила в новый период развития — всестороннего строительства среднезажиточного общества и ускоренного продвижения социалистической модернизации». Основанием для этого утверждения называлось то, что «в жизни народа произошел стремительный исторический переход от обеспечения одеждой и питанием к среднезажиточному в общем уровню». Период реформ был охарактеризован как «период огромного подъема совокупной мощи страны, давшей народу наибольшие выгоды», как «период длительной социальной стабильности и сплоченности», а также «небывалого повышения национальной спаянности». Какими особенностями китайской реформы (отличными от российской) можно объяснить такой ее успех?
Во-первых, КНР не тратила много сил на разрушение и критику прошлого, а сосредоточила их на созидании нового.
Во-вторых, китайская реформа сразу обернулась лицом к нуждам населения. Задачи обеспечения его продовольствием и товарами широкого потребления стали главными в деятельности вновь создаваемых хозяйственных структур. Это обеспечило общенародную поддержку реформы уже на первых ее этапах. В-третьих, руководство страны не стало осуществлять реформу по какимлибо чужим рецептам, а, изучив существующий свой и зарубежный опыт, пришло к выводу о необходимости исходить из особенностей своей страны и решительно встало на путь «строительства социализма с китайской спецификой». Последний требовал серьезного учета такого основополагающего исходного фактора, как огромная численность населения при крайней ограниченности ресурсов страны. В-четвертых, в КНР не было обвальной либерализации, а главным методом стало поэтапное, апробированное экспериментом продвижение к рынку, переход от малого к большому, от частного к общему, постепенное, но решительное расширение масштабов реформы и углубление ее. Этот метод получил здесь образное название «переходить реку, нащупывая камни».
В-пятых, создание субъектов рынка осуществлялось в КНР не путем разрушения существующих государственных структур, а главным образом путем заполнения имеющихся брешей, т. е. с первых шагов реформа работала на уменьшение дефицитности экономики страны. Для этих целей не только мобилизовывались
внутренние резервы, но и активно привлекались зарубежные капиталы. В-шестых, стимулируя хозяйственную инициативу на микроуровне, китайское руководство не выпускало из поля зрения макроконтроль и в периоды опасного нарастания несбалансированности экономики принимало дополнительные меры по его усилению.
В-седьмых, практика уже первых лет реформы показала, что самый естественный
путь к рынку — это развитие многообразных по формам собственности
типов хозяйств (коллективных, единоличных, частных, совместных китайско-иностранных).
Оно не только обеспечивало быстрый рост субъектов рынка, но и,
меняя структуру народного хозяйства по формам собственности, корректировало
структуру инвестиций и производства в направлении приближения ее к реальным
потребностям народа.
На протяжении более 20 лет Китай осуществлял рыночное вхождение в XXI век
«мягкими средствами», без крупных социальных потерь, которые понесли другие
страны: не было ни обвальной «либерализации экономики» и «шокового» роста
цен, ни гиперинфляции, ни катастрофического ухудшения материального положения
населения, ни полного разрушения факторов его социальной защищенности.
В результате КНР стала одной из немногих стран, где вносимая в ходе рыночного
реформирования экономики социальная плата — а именно имущественная дифференциация,
не полностью гарантированная занятость, замена прежних бесплатных
социальных услуг системой долевого участия государства, предприятия и
самих граждан в оплате образования, здравоохранения, жилья и т. п. — оказалась
посильной для населения, качественные параметры жизни которого постепенно,
но неуклонно улучшались на протяжении всех лет реформы.
Прогресс, который имел место в стране за годы рыночных преобразований
практически во всех сферах жизни, безусловно, впечатляет. И тем не менее как
среди российских, так и среди зарубежных исследователей существуют полярные
оценки результатов и перспектив китайских реформ. Одни из них пророчат Китаю
доминирующее место в мировой экономике к середине XXI в., другие — скорый
экономический коллапс. Можно, вероятно, спорить по поводу аргументации
сторонников этих точек зрения, особенно когда они прогнозируют будущее развитие
КНР. Труднее понять тех исследователей, которые по сути отрицают уже
состоявшиеся, явные социально-экономические достижения Китая, сравнивая
нынешнее положение дел в стране (уровень доходов, качество жизни населения
и т. п.) не с дореформенным периодом КНР, как этого требует объективный анализ,
а с уровнем жизни в экономически более развитой России. Точно так же, по нашему
мнению, абсолютно некорректно отрицание социально ориентированного характера
китайской реформы некоторыми исследователями, которые в своей аргументации
сопоставляют низкие среднедушевые показатели ВВП в КНР и
статистические стандарты международных организаций без учета всей совокупности
прежних и нынешних социально-экономических реалий страны. Факт остается
фактом: за годы реформы многократно выросли реальные доходы почти всех
категорий населения, улучшилось качество их жизни, в несколько раз сократилось
количество бедняков — это реальность, позволяющая утверждать, что рыночная
реформа в КНР содержит явные черты социально ориентированных преобразований.
Характерно, что и в условиях нарастающих в последние годы
социальных трудностей в стране продолжается рост реальных доходов трудящихся. Согласно официальным данным, фактический рост средних доходов рабочих и служащих в городах и поселках составил 6,4% в 2000 г., 8,5 в 2001, 13,4 в 2002, 9,0 в 2003, 7,7 в 2004, 9,6 в 2005 и 10,4% в 2006 г., крестьян — соответственно, 2,1, 4,2, 4,8, 4,3, 6,8, 6,2 и 7,4 %2.
Но находясь под впечатлением действительно огромных успехов Китая в социально-экономическом развитии за последнюю четверть века, не следует забывать, что он все еще остается относительно отсталой страной на карте мира. Можно, пожалуй, сказать, что судить о степени его цивилизованности и быстрых шагах в прекрасное будущее стоит не столько по количеству мобильных телефонов или компьютеров в стране с более чем миллиардным населением, сколько по степени развитости здесь системы водоснабжения и канализации. При существующем в КНР органическом строении капитала (низкая доля овеществленного и высокая — живого труда) степень реальной товаризации прибавочного продукта невелика, а потому процесс создания «социалистической рыночной экономики», предполагающий рынок в качестве главного регулятора распределения ресурсов, может быть только очень долгим. Ускорение его может быть связано лишь с увеличением доли добровольного изъятия, т. е. выноса на рынок не столько прибавочного, сколько необходимого продукта. А это сопряжено с ухудшением жизни нации.
Объективно в дефицитной крупномасштабной экономике путь к получению массы прибавочного продукта, достаточной для относительно свободного перераспределения,
лежит через довольно жесткое государственное регулирование, и в первую очередь налогов и инвестиций, определяющих как саму возможность, так и целесообразную для общества направленность воспроизводственного процесса. Ведущие ученые Китая, опираясь на 25-летний опыт рыночных преобразований, постоянно подчеркивают необходимость следования в теоретических рекомендациях и в практической деятельности реальным условиям и специфике своей страны. Учет этих рекомендаций в практике реформ способствовал тому, что к рубежу ХХ! в. в КНР сформировалась в целостном виде концепция «социализма с китайской спецификой».
Специфика китайского социализма продиктована требованиями реальной жизни и взята за основу руководством страны, заинтересованным не только в сохранении самой многочисленной на земле, но слабо обеспеченной ресурсами нации, но и в постепенном улучшении ее жизни. Для этого в КНР за годы реформ произошел достаточно решительный отход от традиционных норм социализма в сторону допущения на благо развития производительных сил и улучшения на этой основе жизни людей не только единоличных, но и частных хозяйств, распределения не только по труду, но и по капиталу, формирования регулируемой на макроуровне рыночной экономики. Фактически за годы реформ Китай создал «смешанную экономику», не имеющую аналогов, которую и называют «социализмом с китайской спецификой». По существу общественно-экономический строй, который сегодня называется «социализмом с китайской спецификой», является конвергентной по своей природе «смешанной экономикой», где сосуществуют (и достаточно успешно) различные по формам собственности типы хозяйств и соответствующие им отношения по производству и распределению материальных благ, где в последнее время пытаются привести в соответствие с «многоцветным» базисом и политическую надстройку. Для этого в 2001 г. и была выдвинута Цзян Цзэминем концепция «тройного представительства», согласно которой КПК должна постоянно представлять: 1) требования развития передовых производительных сил, 2) прогрессивное направление передовой китайской культуры, 3) коренные интересы самых широких слоев китайского народа. Тем самым была существенно расширена идейно-теоретическая основа КПК, и уже на XVI съезде КПК (ноябрь 2002 г.) было официально заявлено о возможности приема в партию лиц из числа частных предпринимателей, так как последние, «наряду с другими трудящимися, также являются
строителями социализма с китайской спецификой».
На рубеже веков в Китае оживилось обсуждение теории постиндустриального общества, общества «экономики знаний», что порой выглядит как некая альтернатива теории «социализма с китайской спецификой». В связи с этим необходимо отметить, что если «социализм с китайской спецификой» характеризует, на наш взгляд, общественно-производственные отношения людей, определяющиеся теми или иными формами собственности на средства производства с вытекающими отсюда интересами конкретных личностей, то и постиндустриальное общество, и прогнозируемое общество «экономики знаний» концентрируют внимание лишь на решающих факторах научно-технического прогресса, оставляя в стороне и специфику стран (уровень экономического развития, степень социального расслоения, трудовые навыки, грамотность населения), и самих субъектов инвестиционной и производственной деятельности с их интересами.
Сегодня Китай в первую очередь решает задачи не постиндустриального общества и тем более не общества «экономики знаний», а самые насущные задачи «начальной стадии социализма». В гипернаселенной стране, где для решения проблемы занятости исторически использовался метод искусственного деления одного рабочего места (и соответственно — оплаты труда) на нескольких человек, и сегодня невозможно добиться увеличения занятости и доходов, опираясь исключительно на техноемкие производства, без развития трудоемких отраслей. Подводя итоги поиска пути, способного вывести Китай из отсталости и бедности, Цзян Цзэминь, принявший эстафету реформы после смерти Дэн Сяопина, отмечал на XV съезде КПК в 1997 г., что одна из коренных причин просчетов в строительстве социализма в КНР до 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва в 1978 г. состояла в том, что нередко выдвигаемые задачи и политические установки «выходили за пределы начального этапа социализма», и вместе с тем одна из коренных причин успехов в проведении реформы кроется в «преодолении ошибочных взглядов и политики, обгонявших начальный этап».
Неизбежность длительности «начального этапа социализма» в Китае объяснялась следующим образом: при вступлении на этот путь страна по уровню развития производительных сил была «очень далеко позади развитых стран», а потому нужен целый исторический этап для «осуществления индустриализации и создания социально ориентированной, рыночной, современной экономики. «Это, — подчеркивалось на XVI съезде КПК, — исторический этап, через который нельзя перепрыгнуть»3. Весьма образно по этому поводу высказался один из ведущих экономистов КНР Фань Ган: «Необходимо пройти урок индустриализации и урбанизации », нельзя «сидеть в соломенном шалаше и играть в компьютерные игры»4. «Необходимо видеть, — подчеркивал Цзян Цзэминь в докладе на XVI съезде КПК в ноябре 2002 г., — что мы сейчас находимся и будем еще долго находиться на начальной стадии социализма. Средняя зажиточность, которой мы сейчас достигли, все еще на низком уровне, все еще не всесторонняя и развивается крайне неравномерно. Противоречие между постоянно растущими материально-культурными потребностями народа и отсталым общественным производством по-прежнему остается главным противоречием нашего общества. Производительные силы, наука, техника и образование у нас все еще сравнительно отсталые, путь индустриализации и модернизации все еще долог. Бинарная, то есть урбано-аграрная, структура нашей экономики еще не изменилась, тенденция к расширению межрегиональных различий все еще не остановлена, бедного населения все еще немало»5. В таких оценках Цзян Цзэминя, обращенных в значительной мере к новому поколению китайского руководства, принявшего эстафету от прежних лидеров на XVI съезде КПК в 2002 г., ощущается предостережение от попыток поспешности
или «забегания вперед», которые неоднократно подводили руководителей КНР в дореформенное время, но с которыми они научились справляться за четверть века строительства «социализма с китайской спецификой». Можно сказать, что срок в 100 лет, который изначально был отведен для решения поставленных задач модернизации в КНР, отнюдь не выглядит чрезмерным, а скорее — оптимистичным. Слишком оптимистичным, на наш взгляд, является этот срок, если иметь в виду неоднократно упоминаемые в КНР (на фоне действительно огромного научно-технического прогресса за прошедшие годы реформы) задачи не анклавного, а повсеместного перехода экономики страны от экстенсивных к интенсивным методам производства, а тем более восхождение ее к 2050 г. «на рубеж постиндустриализации и информатизации» и возведение «социума экономики знаний».
Очевидно, для таких, на наш взгляд, несколько фантастических прогнозов (ведь речь идет о стране чуть ли не с полуторамиллиардным населением, с большой долей бедноты, ручного труда и неграмотности) и сделаны были вначале на XV, а затем на XVI съезде КПК акценты именно на необходимости более длительного срока для построения «могучего и богатого Китая», подчеркнуто, что если на осуществление модернизации народного хозяйства потребуется «по меньшей мере сто лет», то для укрепления и развития социалистического строя — «неустанные усилия нескольких, даже десятков поколений».
Пониманием неимоверной сложности и тяжести принятых от своих предшественников наказов по преодолению бедности и отсталости страны наполнен тезис нынешнего премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, высказанный им на пресс-конференции 18 марта 2003 г. после принятия власти четвертым поколением китайского руководства на первой сессии ВСНП десятого созыва: «Социализм может укрепляться и совершенствоваться только в том случае, если он ставит себе на службу все достижения человеческой цивилизации. Для укрепления и совершенствования социализма требуется длительный период времени — более ста лет и, возможно, даже несколько столетий».
Интересно, что на состоявшемся в октябре 2007 г. XVII съезде КПК, т. е. впервые на высшем форуме страны, Председатель КНР Xу Цзиньтао решительно высказывается относительно сроков возможного осуществления поставленных перед народом Китая глобальных задач, причем эти сроки у него оказываются самыми длинными по сравнению с названными ранее как его предшественниками, так и его нынешними соратниками.
Так, для осуществления в основном модернизации, по мнению Xу Цзиньтао, необходимы «дальнейшие усилия в течение нескольких десятилетий, а для закрепления и последующего развития социалистического строя — неустанные усилия и борьба нескольких, нет, десяти с лишним и даже нескольких десятков поколений людей»6.
Неоднократно побывав на «пороге» принципиального ускорения рыночных
преобразований (многие эксперты предсказывали «рыночный обвал» в КНР еще
при принятии в 1992 г. курса на создание «социалистической рыночной экономики
»), КНР фактически до настоящего времени продолжает реформы по уже испытанному
за многие годы сценарию — постепенный, апробированный экспериментом
процесс рыночных преобразований, существо которых — создание
регулируемой государством и социально ориентированной рыночной экономики.
Сценарий «шоковой терапии», подобный российскому, мог бы стать в буквальном
смысле слова «смертельным» для многонаселенного и значительно хуже,
чем Россия, обеспеченного ресурсами Китая. Недопущение хаоса быстрых преобразований
в КНР по существу является главным условием как успеха экономических
реформ, так и сохранения социально-политической стабильности в стране. Все последние годы китайское руководство последовательно проводит политику, направленную на то, чтобы растущая имущественная дифференциация не переросла в «поляризацию» общества, которая происходит тогда, когда не только богатеют богатые, но и беднеют бедные. Именно поэтому китайское руководство, реально оценивая возможности страны, сегодня в первую очередь делает шаги в сторону поддержки наиболее обездоленных слоев населения.
Можно надеяться, что долгий опыт китайских реформ, когда при самых неблагоприятных ситуациях преодолевались, казалось бы, непосильные трудности в бедной и гипернаселенной стране, поможет китайскому руководству решить и нынешние тяжелые проблемы (безработица, рост имущественной дифференциации и коррупции), ставшие самыми болезненными точками в социально-экономическом развитии КНР.
Список литературы :
2 Чжунго тунцзи чжайяо. 2007. С. 114.
3 Жэньминь жибао. 1997. 22 сент.
4 Цит. по: Проблемы Дальнего Востока. 2000. № 4. С. 66.
5 Жэньминь жибао. 2002. 18 ноября.
6 Жэньминь жибао. 2007. 16 окт.
