CC BY
17Смена аспектов в прозе с различными формами отчуждения
Имаева Елена Зайнетдиновна,
к.ф.н., доцент кафедры иностранных языков, ФГБОУ ВО «Государственный университет управления» E-mail: imaeva-elena@mail.ru
Имаева Гульнара Зайнетдиновна,
д.ф.н., профессор кафедры русского языка и литературы, НОЧУ ВО «Московский финансово-промышленный университет "Синергия"» E-mail: imaevagulnaraz@mail.ru
Рассматриваемая тема посвящена концептуальным резервам формы в прозе. Авторы прослеживают преобразование эпизода в стилевую гармонию, бытования - в событие, и все это формируется неуловимо и малозаметно для читателя. Описывается модель, способная изменять модальность - смена аспектов. Традиционно формализм критикуется, однако сегодня наблюдаем более реалистическое отношение к форме. Одним из замечательных находок модернизма является допустимость думать формой. Утверждается, что таким образом можно думать гораздо напряженнее, ярче и сильнее, чем с помощью понятий. У формы - другое происхождение. Смысл формируется и создается самой формой. Форма - это отдельное (а не общее), исключительное взаиморасположение элементов. При интерпретации текста с различными формами отчуждения построение смысла идет совершенно иначе; главное для реципиента - усмотреть эффект смысла в локальности, исключительности его явления.
Ключевые слова: смысл, смена аспектов, чужое слово, чужая речь, текст с различными формами отчуждения, геометризм.
В филологической герменевтике задача исследователя состоит с том, чтобы представить универсальные средства текстопостроения, помогающие раскрыть тот или иной смысл фрагмента. В модернистской литературе средства текстопостроения оказываются единичными и уникальными.
М. Фуко [5, с. 73] при сравнении дискурса и языка приходит к выводу, что анализ дискурса ориентирован на то, чтобы усмотреть высказывание в уникальности его события. В этом случае исследователю важно пошагово ответить на следующие вопросы, причем важно не пропустить ни одного элемента.
Итак, первое, на что следует обратить внимание, это определить условия существования такого высказывания. В основе реалистической прозы, основанной на принципе вчувствования в объект, лежит доверие к миру, положительное отношение к нему. Человек не боится мира, становления, движения и развития в меняющемся живом мире. Не случайно, основными смыслами текста усиленного типа являются любовь, жизнь, смерть, истина, добро, зло, Бог, совесть, красота, кротость, вера, свобода, милосердие. Проза с чужим словом выражает отрицательное отношение к миру. Здесь мир враждебен человеку.
Вторым пунктом является требование точно зафиксировать границы высказывания. В тексте с различными формами отчуждения присутствует ключ - скрытый текст, и он не является отдельным словом, а поддающейся прочтению инструкцией по пониманию текста. Здесь следует подчеркнуть, что эта инструкция не является привилегированной с точки зрения смысловой значимости. Функция семантического данного состоит в вовлечении реципиента в поиск смысла текста, такое данное ничем не примечательно и лишено всякого интереса. Повторим, содержание ключа может быть незначительным и малосущественным, но оно необходимо, чтобы процесс понимания состоялся.
Для текста с чужим словом характерно искажение и перекос пространства, так называемый геометризм. Здесь мы встречаем образность, связанную с искажением, деформацией, игрой нескольких форм предмета. Предмет рифмуется сам с собой, изображается в виде чего-то корявого, вогнутого, перекошенного, неправильной формы, разбалансированного и несогласованного. Здесь уместно вспомнить слова Е.И. Замятина о музыке Скрябина, которая кажется автору неправильной, аномальной, состоящей из разноголосицы и какофонии, но тем не менее великолепной [1, с. 102].
Для текста с чужой речью крайней и пограничной темой повествования является процесс за-
сз о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
о с
и
см о см
рождения, создания произведения. Однако этот момент должен быть одновременно и завершенным, обособленным, изолированным.
Музиль Р. [2, с. 373] дает следующее описание нашего отношения с миром (оно является краеугольным камнем его поэтики): мир определяется не столько мышлением, понятийным аппаратом, способностью усмотрения идей, культурой, идеологией. Самое важное в нашем отношении с миром - это форма, которая способна создавать связи, объединять вещи, производить предметы и сущности, выворачиваться из внешнего во внутреннее. Музиль приходит к выводу, что человек осваивает мир формами.
Интересно отметить, что здесь форма звучит синонимичной смыслу, как его определяет Г.П. Щедровицкий. Смысл, по Щедровицкому, это конфигурация связей и отношений между разными элементами ситуации деятельности и коммуникации, которая создается или восстанавливается человеком, понимающим текст сообщения [6, с. 44].
Подробнее остановимся на форме, которая может переходить очень быстро и неожиданно для реципиента от ощущения к сверхчувственному. Речь идет о смене аспектов. Чужое слово, чужая речь, текст с различными формами отчуждения способны к моментальному выворачиванию. Очень проницательно четко и точно Музиль дает описание столкновения с таким выворачиванием видимого мира. Герой романа «Человек без свойств» [3, с. 113-114] Ульрих так описывает эту метаморфозу окружающего мира: во-первых, мир смыкается вокруг человека, во-вторых, не ощущается более никаких связей, человек находится в пустоте, в-третьих, замкнутость эта характеризуется мерцающим характером.
В качестве предметного образца обратимся к фрагменту из романа Ф.С. Фицджеральда «Великий Гэтсби». В эпизоде знакомства Ника с Гэ-тсби [7, с. 41] на вечеринке рассказчик разговорился с мужчиной его лет. В ходе беседы оказалось, что они служили во время войны в одной и той же Третьей дивизии. Затем Ник посетовал, что все еще незнаком с хозяином дома, просто Гэтсби прислал приглашение с шофером. И вот эта часть разговора, которая заканчивается словами Гэтсби, что ведь это он - Гэтсби, и представляет переход выпуклого (все начало разговора - разглядывание снаружи) в вогнутое (когда видим пребывание внутри чего-то).
В другом отрывке [7, с. 16], описывающем первый визит Ника к Дэзи, ситуация представлена глазами рассказчика. Он внимательно слушает Дэзи, которая сравнивает его с розой, настоящей розой. В следующую минуту мисс Бейкер открывает тайну о какой-то особе Тома в Чикаго. И Ник моментально перемещается в совершенно другое пространство. Теперь уже слова Дэзи о романтическом саде, где в кустах поет птица, по ее мнению, соловей, наверное, прибыл с последним трансатлантическим рейсом, понимаются им со-
вершенно по-другому. Ее обращение к Тому согласиться с ней, что это очень романтично, раскрывает Нику всю драматичность события. Перемещение из одного пространства в другое неощутимо для читателя, модальность меняется молниеносно. Происходит смена взгляда, изменение видения читателя.
Или еще один из пронзительнейших фрагментов, завершающих книгу [7, с. 143], являющийся украшением всего романа. Рассказчик думает о Гэтсби, вспоминает, с каким восхищением воспринял он зеленый огонек дома, где жила Дэзи. Ведь он прошел долгий путь к мечте, думал, что она здесь совсем близко, протяни руку - и можно поймать ее. В данном отрывке герой думает о жизни Гэтсби. Однако, уже в следующем высказывании мы наблюдаем мгновенную смену модальности, переход выпуклого в вогнутое, и состояние героя меняется от схватывающего к схватываемому: «Он не знал, что она навсегда осталась позади, там, где раскинулись неоглядные земли Америки» [7, с. 143].
Для Музиля образцом работы формы является поэзия Рильке. Автор иронически разбирает пример сравнения бархатистого нежного платка с осенним ласковым вечером. В этом случае сравнение основывается на малосущественных, неглубоких, упрощенных личных параллелях. У поэта не олицетворение, когда цветы, камни становятся людьми (это различие между живым и безжизненным всегда использовалось в поэзии) является идеальным приемом выразительности и максимальным выражением эффективности передачи смысла. У Рильке люди становятся предметами и безликими созданиями, и только поэтому обретают последнюю человечность. Так, в стихотворении Рильке «На грани ночи» [4, с. 50] герой становится голосом струны скрипки. Здесь скрипка уподобляется метафоре, так как она трансформирует содержание в звучащую речь.
У Рильке нет характерной для поэзии задушевности, камерного пространства индивидуальности. Читая его стихотворения, читатель становится свидетелем события, когда поэт заполняет структуру. Все, что присутствовало изначально, вдруг преобразуется под воздействием глубокого смысла. Читатель в этом случае видит создание формы посредством внутреннего формирования и становления. Все сравнения Рильке приобретают серьезность.
Таким образом, смена аспектов является наглядным примером самой эффективной работы формы.
Литература
1. Замятин Е.И. О языке // Новый журнал. -1964. - № 77. - С. 97-103.
2. Музиль Р. Литератор и литература и попутные размышления по этому поводу // Малая проза. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2. - М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле, 1999. - 466 с.
3. Музиль Р. Человек без свойств. Роман. Кн. 2. -М.: RUGRAM / Агентство ФТМ, 2020. - 440 с.
4. Рильке Р.М. На грани ночи // Ман П. де. Аллегории чтения: Фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999. - 367 с.
5. Фуко М. Археология знания. - СПб: Гуманитарная Академия, 2004. - 416 с.
6. Щедровицкий Г.П. Смысл и значение // Проблемы семантики. - М.: Гл. ред. вост. лит. изд-ва «Наука», 1974. - С. 30-53.
7. Fitzgerald F. Scott. The Great Gastsby. - L.: Harper Collins Publishers, 2010. - 320 c.
CHANGING THE ASPECT IN PROSE WITH VARIOUS FORMS OF ALIENATION
Imaeva E.Z., Imaeva G.Z.
State University of Management, Moscow Financial and Industrial University "Synergy"
The topic under consideration is devoted to the conceptual reserves of form in prose. The authors trace the transformation of an episode into stylistic harmony, existence into an event, and all this is formed imperceptibly and unobtrusively for the reader. A model is described that can change the modality - the change of aspects. Traditionally, formalism is criticized, but today we observe a more realistic attitude to form. One of the remarkable findings of modernism is thinking by
form. It is argued that in this way one can think much more intensely, brighter and stronger than with the help of concepts. The form has a different origin. The sense is formed and created by the form itself. A form is a separate (and not a general), exclusive arrangement of elements. When interpreting a text with various forms of alienation, the construction of sense goes completely differently; the main thing for the recipient is to see the effect of sense in the locality, exclusivity of its phenomenon.
Keywords: sense, change of aspects, someone else's word, someone else's speech, text with various forms of alienation, geometri-cism.
References
1. Zamyatin E.I. About language // Novy zhurnal. - 1964. - № 77. -P. 97-103.
2. Musil R. Writer and literature and passing reflections on this subject // Malaya proza. Selected works: in 2 vol. Vol. 2. - Moscow: Canon-Press-Ts; Kuchkovo field, 1999. - 466 p.
3. Musil R. A man without characteristics. Novel. Book 2. - Moscow: RUGRAM/ FTM Agency, 2020. - 440 p.
4. Rilke R.M. On the verge of night // Man P. de. Allegories of Reading: The Figurative Language of Rousseau, Nietzsche, Rilke and Proust. - Yekaterinburg: Ural University Publishing House, 1999. - 367 p.
5. Foucault M. Archeology of knowledge. - St. Petersburg: Humanities Academy, 2004. - 416 p.
6. Shchedrovitsky G.P. Sense and meaning // Problems of semantics. - M.: Science, 1974. - P. 30-53.
7. Fitzgerald F. Scott. The Great Gatsby. - L.: Harper Collins Publishing House, 2010. - 320 p.
