CC BY
72
З. Халилова,
научный сотрудник (Институт истории Академии наук Республики Узбекистан, г. Ташкент) СЛУШАТЕЛИ МЕДРЕСЕ
СОВЕТСКОГО УЗБЕКИСТАНА (1945-1991 гг.): СОЦИАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ И ПОВСЕДНЕВНЫЕ ПРАКТИКИ
Особое внимание к изучению истории исламского религиозного воспитания и образования сохраняется на протяжении многих последних лет [1]. Представляет интерес опыт взаимодействия советских контролирующих органов и исламских религиозных институтов. Как государственными органами регламентировались учебный процесс и внутренний распорядок в исламских учебных заведениях, а главное, как это отражалось на «духе» образовательных учреждений и жизни самих учащихся? Деятельность медресе в советском Узбекистане (Мири Араб и Баракхан [2]) находилась под контролем Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана.
В отечественной и зарубежной науке изучены общие вопросы деятельности Духовного управления мусульман как организации, однако до сих пор малоисследованными остаются такие аспекты этой проблемы, как деятельность медресе, вопросы поступления в учебное заведение, организация учебного процесса (учебные программы, пособия), финансовое обеспечение, повседневная жизнь студентов (распорядок дня, организация досуга, питание, материальные вопросы, отношения между студентами) и др. В данной статье на основе архивных материалов мы постараемся проанализировать вышеперечисленные вопросы, а также рассмотреть сам процесс подготовки мусульманских кадров в Узбекистане в советский период. Интересующая нас информация достаточно полно представлена в сохранившихся инструкциях, отчетах, постановлениях, переписке с государственными органами, приказах о внутреннем распорядке медресе и других вопросах, которые решались Духовным управлением мусульман Средней Азии и Казахстана.
Установление советской власти в 1917 г. предполагало создание атеистического общества, основанного на учении марксизма-ленинизма, и отделение церкви от государства. В Туркестане преследованию подверглись представители духовенства, были
ликвидированы старые школы и медресе, велась пропаганда атеизма и идеологическая борьба с противниками нововведений. Исследователь Уильям Беркен называет идеологическую политику советского государства - «идеологической монокультурой», служившей в интересах государства и расширяющей его влияние на жизнь общества и каждого индивидуума [3].
В результате в Узбекистане в 20-х годах прошлого века пошел процесс передачи мечетей, медресе, различных культовых и исторических зданий под помещения жилого, культурного и хозяйственного назначения - жилплощади, амбары, дома культпросвета и т.д. Все эти мероприятия привели к возникновению культуры нового типа, соединившей в себе советские и исламские черты.
Но с началом Великой Отечественной войны необходимость укрепления социально-политической базы заставила советское руководство пересмотреть свою религиозную политику и разрешить всем верующим в СССР, в том числе и мусульманам, восстановить систему публичного функционирования духовной обрядности. Стали открываться ранее закрытые мечети. Мусульманские духовные лица, заняв патриотическую позицию, организовывали сбор средств в помощь действующей армии (покупка вооружения, медицинского оборудования, медикаментов и др.). Мусульмане принимали коллективные заявления с осуждением преступных действий немецко-фашистских захватчиков. В 1942-1943 гг. начали осуществлять свою деятельность ЦДУМ, Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС), Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК), Духовное управление мусульман Закавказья (ДУМЗАК) и с 20 октября 1943 г. было дано разрешение на деятельность Среднеазиатского Духовного управления мусульман (позже с 1943 г. Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана) [4].
Согласно приказу № Р4808-р от 10 октября 1945 г., СНК СССР вынес решение о разрешении Духовному управлению мусульман открыть два медресе в Бухаре и Ташкенте [5, с. 8-9]. Позднее, согласно приказу СНК УзССР от 29 ноября того же года, для этих медресе были определены здания в Октябрьском районе города Ташкента (медресе Баракхан) и в городе Бухаре (бывшее медресе Мири Араб) со сроком обучения в них девять лет и общим контингентом студентов в 90 человек. Однако впоследствии, согласно приказу СНК СССР № 12800-р от 15 августа 1949 г. и
приказу СНК СССР от 1945 г., открытие религиозного учреждения в Ташкенте было отменено [6, с. 235-238].
Как отмечалось, первоначально обучение в медресе Мири Араб было рассчитано на девять лет, из них пять лет отводилось на начальное образование и четыре года на среднее. Продолжительность учебного года составляла девять месяцев - с сентября по май. Религиозное управление также определяло учебный план и программу. Финансовое обеспечение медресе, общежитие для студентов, питание и другие расходы выделялись управлением по делам религий из фонда, пополняемого за счет частных добровольных пожертвований верующих мусульман. При организации деятельности медресе использовался зарубежный опыт исходя из требований системы образования исламских государств [7, с. 102103]. В частности, в установлении порядка и организации программы обучения для поступающих в медресе Мири Араб был использован опыт зарубежных мусульманских учебных заведений.
Для поступления в религиозное заведение было необходимо написать заявление на имя председателя Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана, предоставить копию аттестата о законченном среднем образовании, справку с места жительства, медицинскую справку установленного образца, шесть фотокарточек размером 3х4, письменное обращение с просьбой от мечети, где проживал абитуриент, автобиографию и характеристику из школы или с последнего места работы. Льготы для поступления в религиозное образовательное заведение не предусматривались, принимались все желающие в возрасте от 18 до 28 лет.
Вступительные экзамены проводились по предметам средних школ. Они включали историю СССР, географию СССР (зарубежную, особенно арабских стран), для узбеков - узбекский язык, русский язык, обществоведение, собеседование на предмет общего мировоззрения. Вступительные экзамены проводились в августе и на этот период иногородние обеспечивались общежитием. Претенденты, успешно проходившие конкурс, включались в список учащихся религиозного учебного заведения в Бухаре и были обязаны приехать в Бухару в конце августа. Во время учебы студенты не освобождались от службы в армии.
Учебный год в Бухарском медресе начинался с 1 сентября. Студенты сдавали экзамены каждые полгода. После зимней сессии давались недельные каникулы, после летней - более двух месяцев. При учебном заведении имелось общежитие, и каждый студент обеспечивался жильем. Во время учебы студенты низших курсов
получали стипендию в 40 руб., а высших - 60 руб. в месяц. Занятия начинались в 8 утра как в общеобразовательных школах и заканчивались после полудня. Каждый студент во второй половине дня обеспечивался горячим питанием. После окончания учебного заведения студенты отправлялись по месту своего жительства [8, с. 25-26]. В 1970-е годы медресе Мири Араб превратилось в учебное заведение для студентов из различных республик бывшего Союза. В требованиях для поступающих указывалось, что обучение осуществляется на узбекском языке, для тех, кто не понимал узбекского, давалось объяснение на русском языке (в составе студентов числились не только узбеки, но и казахи, татары, азербайджанцы, кыргызы, таджики, дунгане, чеченцы и др.).
В медресе, созданном при Духовном управлении мусульман Средней Азии и Казахстана, для студентов были созданы все необходимые условия для проживания и получения знаний. Все расходы, связанные с финансированием медресе, осуществлялись за счет фонда, который формировался из добровольных пожертвований мусульман. На должность директора медресе Мири Араб был назначен казий Баширхан Тура Исхаков. Первыми преподавателями медресе были Исмаил Саттиев из Намангана, Акбархан Ходжи из Ташкента, Абдурахим Рафиков из Бухары. Первоначально в медресе приняли 30 студентов.
1 ноября 1956 г. начало свою деятельность восстановленное медресе Баракхан, куда в первый учебный год в 1 и 2 классы приняли 35 студентов. В качестве учителей были назначены члены Духовного управления - Фазилходжа Садикходжаев и Мухитдин Бабаджанов [9, с. 43-49]. Духовное управление разработало общие требования и программу курсов для слушателей медресе Баракхан и Мири Араб [10]. Учебная программа и финансирование были одинаковыми в обоих учреждениях.
Как показывают архивные источники, религиозная политика советского правительства, осуществляемая через Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, позволяла направлять деятельность медресе, контролировать преподавание религиозных предметов и в результате в учебных программах были представлены не только религиозные дисциплины, но и светские. Таким образом, был определен тип советского духовного лица, в данном случае мусульманина, как религиозного человека с хорошим образованием, знающего арабский язык и хорошо владеющего русским. Хотя медресе выполняли роль религиозных учреждений, политика, проводимая советским государством в разные
годы, привела к постепенному вытеснению религиозных предметов либо их поверхностному изучению. Таким образом, была осуществлена цель воспитания имама для служения государственным интересам.
Контролировалось также и поведение студентов, соблюдение ими порядка в стенах учебного заведения, отношение к учебе, соблюдение чистоты, охрана имущества, усвоение правил поведения, которые считались обязательными для всех студентов и др.
Если посмотреть на повседневную жизнь студентов медресе, то можно увидеть, что распорядок дня студентов медресе Мири Араб и Баракхан был строго регламентирован и осуществлялся на основании следующего порядка:
1. Студенты каждый день должны были вставать за 1 час до утренней молитвы (фаджр), совершить омовение и собираться в мечети для коллективного богослужения. Бывший студент медресе Мири Араб, ныне глава Духовного управления мусульман Нижегородской области У. Идрисов, в своих вспоминаниях пишет, что, «когда был директором медресе Мири Араб Абдул Каххор домулла, то он приучил всех жить по расписанию, соблюдая правила. До него многие студенты, кто жил в частных домах, не приходили на утреннюю молитву фаджр! А он всех заставил подниматься вовремя и несмотря ни на что, идти в нашу мечеть при медресе и совершать положенный всем мусульманам первый намаз наступающего дня. Чтобы добиться этого, конечно, надо было сломать инертность и сопротивление: он сам в полутьме, еще до рассвета, ходил по кельям, скидывал с лентяев одеяла. Поскольку я тогда с супругой обитал на частной квартире, мне тоже досталось, и я еще сонный, в предутренней тьме, пробирался узкими кривыми улочками Бухары к нашему медресе на фаджр... хорошая получилось школа духа и дисциплины» [11, с. 19-20].
2. Студенты должны были приводить в порядок свои комнаты в общежитии, вовремя убирать постель и соблюдать чистоту.
3. Студенты после утренней молитвы должны были идти в столовую для завтрака. В 9 часов необходимо было быть в классе и на основании расписания ждать учителя. Кроме того, не следовало разговаривать во время занятий, уделять внимания посторонним вещам, никогда не опаздывать на занятия, а также запрещалось уходить с урока, пока он не закончится.
4. Учебные занятия заканчивались в 2 часа дня. После занятий все должны были собраться в мечети для молитвы, а после нее идти в столовую на обед.
5. Во время обеда не следовало много разговаривать и долго сидеть за столом. Питание студентов обеспечивалось за счет Духовного управления. Были осуществлены определенные работы по расширению, оснащению и обеспечению всем необходимым столовой, создание кухни, соответствующей нормам гигиены и санитарии. В частности, бухгалтером Духовного управления было рассчитано недельное меню с целью распределения продуктов для студентов религиозных учебных заведений. Так, норма питания для студентов на 1958 г. (одному студенту на один день) включала: на завтрак - горячий чай, обед состоял из плова или жаркого из макарон, шавли (рисовой каши), а на ужин поочередно готовились суп из вермишели, мастава (рисовый суп), борщ и другие блюда. Сумма, которая тратилась на однодневное питание студентов и мударрисов в количестве 40 человек, составляла 372 руб., а на 136 дней - 50 592 руб. [12, с. 118]. В столовой для студентов работали квалифицированные повара, посудомойки, а также имелись служащие, ответственные за воду, дрова, уголь и кипячение воды в самоваре. В столовой было самообслуживание.
6. После обеда учащиеся должны были отдыхать в выделенных им местах.
7. Слушатели должны были готовиться к предвечерней молитве, проводить ее в мечети с верующими, а затем до следующей молитвы должны были проводить время за чтением газет, прослушиванием радио. После вечерней молитвы наступал ужин.
8. Каждый слушатель медресе после ужина должен был готовить уроки или повторять их. Студенты после участия в ночной молитве могли распоряжаться последующем временем по своему усмотрению, но все должны были ложиться спать в 11 часов ночи.
9. Каждую субботу студенты со своим классным руководителем посещали баню, меняли раз в десять дней простыни, белье.
10. Посещать город или родственников разрешалось только по воскресеньям и праздникам.
11. К нарушителям упомянутых правил, администрация принимала меры наказания вплоть до изгнания с учебы [13, с. 93-94].
Как было сказано выше, обеспечение студентов медресе осуществлялось за счет Духовного управления, хотя в первые годы существования оно не обеспечивало студентов средствами для учебы и быта в достаточной мере. Условия для обучения в медресе были точно такими же, как и раньше, т.е. они жили и обучались в старых кельях. Студенты и преподаватели во время уроков сидели
на полу и на земле, каждый студент привозил с собой все принадлежности для общежития. Конечно, условия жизни в послевоенные годы были суровыми, и обеспечение студентов продуктами тоже было сложным. Кроме этого, не было основательно проработанной программы обучения, не было учебников и учебных пособий. Несмотря на нехватки и трудности в медресе, в последующие годы для улучшения социального положения и бытовых условий, повышения качества образования были проделаны значительные работы, а количество студентов из года в год неуклонно росло.
Встречались и некоторые трудности в быту студентов. В частности, из-за того, что медресе Мири Араб являлся одним из исторических памятников, ему постоянно требовался ремонт -в стенах здания образовывались трещины (дождь, снег, землетрясение), влажность в кельях была высокой и влияла на здоровье студентов. Не всегда ремонтные работы устраняли все недостатки, так как медресе Мири Араб находился под юрисдикцией Управления по архитектуре УзССР и все работы осуществлялись данной организацией. «. Поскольку здание медресе было построено 445 лет назад, оно насквозь прогнило и категорически не отвечает требованиям проживания в нем людей и культурных требований нашего века и санитарно-гигиеническим нормам. Вред для организма человека темноты, сырости, крайне неприятного запаха, выделяемого стенами, ощущаются очень ясно. Вследствие чего наблюдаются частые случаи заболевания среди учащихся. Хотя сохранение здания медресе в качестве объекта исторического наследия имело значение с точки зрения культуры того периода, в данное время оно не отвечает требованиям для проживания в нем студентов» [13, с. 98-99].
Зарубежный исследователь Эрен Тасар изучал систему исламского религиозного образования в советский период [14, с. 275-276]. Ссылаясь на отчеты завуча медресе Мири Араб, которые отправлялись 2 раза в год Уполномоченному совета по делам религий УзССР, можно отметить, что увеличение средств, которые поступали в медресе в процессе его деятельности, приводили к улучшению условий для студентов. В частности, учебные комнаты были отремонтированы, оборудованы мебелью, установлены душевые кабины, современная комната для омовений, в каждой комнате были установлены газовые печи. Деревянные полы были застелены новыми коврами, привезена постель, которая менялась раз в неделю, а также студенты были обеспечены фарфоровой посудой [15, с. 32]. Отопление комнат зимой осуществлялось за счет
медресе, постоянно обеспечивалось электрическое освещение. С согласия слушателей им выдавались раз в день горячая пища, а по утрам и вечерам горячий чай. За счет медресе осуществлялись расходы на отопление, оплату труда, а также издержки, связанные с топливом и мылом на поддержание чистоты [16, с. 60-61].
При медресе, с целью оказания услуг студентам, осуществлял свою деятельность обслуживающий персонал. В общежитии были организованы специальная комната для омовений и душевая, каждому студенту предоставлялась отдельная тумбочка, вешалка, для общего пользования радиоприемник и репродуктор [17, с. 56].
Анализ архивных источников показывает, что созданные для студентов условия жизни в медресе Мири Араб были очень комфортные, в отличие от подобных учебных заведений в странах Востока. Так, один из студентов из Узбекистана, обучавшийся в Университете ал-Азхар в своих письмах писал: «Администрация университета выделила нам одну комнату в общежитии, в которой мы разместились вдвоем. В общежитии нет условий. Комната без дверей, пол бетонный, в комнате размещены две кровати, но стола и стульев для подготовки к занятиям нет. По соседству с нами разместились африканские студенты, большинство которых являются тяжелобольными. В столовой пользуются общей для всех посудой, для подготовки к урокам никаких условий не создано» [18, с. 8-9].
Другой студент, обучающийся в Иорданском исламском университете, оставил такие воспоминания: «Иорданский университет не смог обеспечить нас отдельными комнатами. Мы продолжаем жить вместе с другими студентами в общежитии при учебном заведении. Эти комнаты предназначены только для ночевки, в них нет ни столов, ни стульев. После занятий студенты занимаются в библиотеке, расположенной в этом здании. Нет условий для работы студентов над собой, общежитие в беспорядке, не отвечает требованиям гигиены» [19, с. 152].
Анализ предметов в вышеуказанных медресе показывает, что «послабления» в государственном религиозном образовании на самом деле играли главную роль в том, какой предмет должен был преподаваться, что должно входить в его состав и при их отборе. Бюрократическая система советского государства отражалась на преподавании в медресе. Обучение там было сходно со светскими учебными заведениями, где основной упор делался на преподавание истории и географии СССР, политической эконо-
мии, советской литературы, обществоведения и в большом количестве часов русского языка.
На разработку научной и образовательной программ единственных в Союзе медресе были получены разрешения уполномоченного по делам религий УзССР и Министерства по делам религий СССР. В 1955-1956 гг. общий учебный план медресе составлял 5456 час., из них 1842 час. отводилось на изучение светских наук, и по всем предметам в течение недели на преподавание религиозных предметов приходилось 66%, а учебные времени на светские науки - 34% [20, с. 2-5]. Из этих показателей видно, что в 1950-1955 гг. учебным планом по обучению религиозным предметам была дана некоторая свобода. В качестве дисциплин были введены некоторые религиозные предметы, в частности устои (догматика) вероучения, исламское законодательство, логика и др. В документах Духовного управления отмечалось расширение программы по изучению арабской литературы, улучшению учебно-воспитательного процесса.
В 1962-1963 гг. количество часов на религиозные дисциплины было сокращено до 2 час. в неделю, вместо них увеличены часы на такие дисциплины, как русский язык и литература, которые преподавались до 6 час. в каждом классе. Между тем на такой предмет как История Узбекистана в качестве приложения к истории СССР отводилось меньше времени. В эти учебные годы «История ислама» трактовалась как религиозная дисциплина, были введены такие новые предметы, как каллиграфия, политическая экономия, история восточных народов, экономическая и политическая география стран Азии и Африки, физическая культура. В учебной программе сократили пять предметов, 7 час. отводилось на религиозные предметы, 18 час. - на языки, 4 час. - на общие предметы [21, с. 9]. Директор медресе Исмаил Саттиев, говоря об особом внимании к вопросу улучшения изучения студентами языков, подчеркивал перспективы работать в рамках Духовного управления и государственных органах. В целях повышения религиозной квалификации проводилась ротация несения службы в мечети при медресе. Ученики медресе во внеурочное время изучали фетвы, вынесенные Духовным управлением [22, с. 69-77].
Регулярно на общих заседаниях педсовета и Духовного управления поднимался вопрос об учебниках, которые не были адаптированы к религиозной образовательной системе. Большинство из них, допущенных к преподаванию студентам, были созданы задолго до 1917 г. и бесспорно не отвечали современным
требованиям преподавания. Например, учебник по хадису «Муш-кат Аль Масобих» автора Ибн Абдуллы Табризи был опубликован в начале XVI в. Учебник по стилистике, риторике арабского языка и его значений - «Маонул Баён» - был составлен автором из Дамаска в конце XIV в. Занятия по синтаксису арабского языка велись по учебнику «Дуруси Нахвия», составленными учителями Ханафи Мухаммадом и Мустафой из Каира. В отчете от 1956 г. уполномоченного по делам религий при Бухарском облисполкоме Н. Ачилова нашли отражение факты использования в религиозном учреждении учебников, созданных 500-600 лет назад и в их первозданном, не переработанном виде [20, с. 5].
Отсутствие учебного материала и возможностей научной среды, слабый педагогический состав, неспособность создать современный учебник, бесспорно, требовали качественных преобразований в деятельности медресе. Ученые богословы из арабских стран выражали свою готовность в оказании помощи с подбором преподавательских кадров, однако центр категорически отказывался от такого содействия. В документах отмечалось, что данный вопрос следует рассматривать с большой осторожностью. В частности, председатель Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР А. Пузин в письме от 10 января 1963 г. Ш.К. Ширинбаеву выразил свою поддержку З. Бабаханову, И. Саттиеву и Ю. Шакирову в ведении регулярной переписки с муфтиями Ливана Мухаммадом Ади Эль Джузу и Мухаммадом Эль Хидрий, только при условии не затрагивания вопроса о приглашении шейхов из ал-Азхара в Бухару [23, с. 33].
Принимая во внимание необходимость создания Духовным управлением системы образования, отвечающей заявленным требованиям, были предприняты меры по обеспечению учебных заведений учебниками. В частности, по истории ислама, вероучению, чтению на арабском языке, морфологии и синтаксису, обучению персидскому языку. Была также выдвинута идея о создании учебников для старших классов, отвечающих требованиям времени и шариата. Переписывание от руки для внутреннего пользования специальных учебников по основным предметам, таким как «Маб-да аль-кироат», «Мабдаи нахвия», «Рахбари фарси», было решено заменить перепечаткой и последующим распространением среди студентов. Но все эти меры не могли компенсировать отсутствие учебников. Как отмечал в своих отчетах заведующий учебной частью медресе, значительной разницы между нынешними
выпускниками медресе и студентами медресе в досоветский период не было [24, с. 113].
На педсовете медресе многократно отмечали внедрение и использование современных методов преподавания преподавателями и учителями (возраст большей части их был между 50 и 70 годами). Недостаточное обеспечение студентов медресе учебниками, и то, что учебники были написаны в старом стиле, оказывали негативное влияние на усвоение материала [25].
С другой стороны, от слушателя медресе требовалось выполнять все требования, предъявляемые государством к обычным советским студентам. Студенты медресе выполняли все те работы, которые должны были выполнять рядовые советские граждане, например участвовать в работах по уборке хлопка, заготовке семян и другие работы. В целях повышения интереса студентов к таким работам и в качестве материальной поддержки со стороны Духовного управления студентам вручались денежные премии.
Для увеличения количества обучающихся в религиозных учебных заведениях и качества обучения был осуществлен ряд мероприятий. В частности, с целью улучшения усвоения арабского языка был организован лингвистический кружок, слушатели которого постоянно проходили практику проведения богослужений в мечети при медресе. Они по очереди возглавляли такое важное для священнослужителей богослужение, как пятничная молитва. Оказывалась и финансовая поддержка студентам. Так, каждый слушатель получал стипендию в размере 40 руб. Кроме того, управление оплачивало дорожные расходы студентов во время каникул, связанные с их отбытием и прибытием [26, с. 3].
Решением Духовного управления на 1959-1960 уч. г. на одежду студентов медресе было выделено 900 руб. Эта сумма была потрачена на покупку классических костюмов - пиджака и брюк, а также ботинок, вместо традиционной одежды духовных лиц в виде чалмы и халатов. По мнению руководства, такая одежда позволяла студентам не выделяться из общей массы жителей городов и ходить по улицам Ташкента в соответствии со светской культурой [27, с. 112].
Кроме участия в общественной жизни, студенты медресе постоянно прослушивали лекции, посвященные актуальным вопросам международных отношений, важным событиям дня. Каждый день осуществлялся просмотр информационной программы «Время» по центральному телевидению, а также постоянно читались свежие номера газет и журналов [15, с. 30]. По воспоми-
наниям У. Идрисова: «Мы все в медресе - и преподаватели, и шо-гирди - должны были выписывать и читать общесоюзные газеты "Правда", "Известия" и две бухарские газеты. Как сейчас помню такую смешную картину: величественное медресе Бухары, на стенах древние изразцовые орнаменты, наш преподаватель Корана, Садритдин кори ака сидит перед своей кельей, у него в руках вверх ногами газета "Правда", а сам читает про себя Коран... Он ведь по-русски читать-то не умеет, а по-узбекски на старом шрифте - с арабской графикой, но делает вид, что "Правду" читает. Так надо..!» [11, с. 19].
Центральная власть следила также и за соблюдением студентами здорового образа жизни. Студенты посещали раз в неделю баню, 2 раза в месяц кино, 1 раз в месяц театр. Раз в месяц им выдавались два куска туалетного мыла, два полотенца, две простыни, две пары нижнего белья [12, с. 118]. При медресе действовала специальная прачечная со специализированными местами для разогрева воды и стирки белья. Стиркой наружного и нижнего белья, поступающего от сотен студентов, а также простыней и наволочек из общежития, занимались две сотрудницы. С целью облюдения чистоты и правил санитарии для студентов при медресе действовали парикмахерская и врач, работавшие каждый день [17, с. 84-85].
Слушатели медресе были обязаны соблюдать порядки и требования со стороны Духовного управления. Также студенты должны были уважительно относиться друг к другу, проявлять уважение в отношении преподавателей и учителей, представителей духовенства, верующих и вести себя достойно, защищать собственность медресе. При изучении основ ислама, вопросов теологии должны были уделять внимание и приобретению светских знаний. В частности, они должны были знать самые последние технические достижения, расширять свой кругозор, становиться совершенными и думающими людьми. Верующие мусульмане должны были относиться к религиозным деятелям с уважением и доверием. Слушатели должны были стать примером для других своими выдающимися качествами, жаждой к знаниям, соблюдением порядка во взаимоотношениях между собой, чистоплотностью в общежитии, участием в обязательных пятикратных молитвах [13, с. 93]. Эта психологическая адаптация определяла привыкание студентов к правилам и нормам, предъявляемым обществом.
В правилах внутреннего распорядка отмечалось следующее: «Слушатели медресе всегда должны помнить, что они считаются
студентами великого Советского государства. Наряду с изучением религии и богослужения, необходимо было следовать советским принципам морали, воспитывать патриотизм, быть правдивыми и искренними в работе и учебе, соблюдать законы. Во время нахождения в медресе и после его окончания не быть высокомерными, не предаваться фанатизму, иметь поведение советского гражданина, мягко обращаться с семьей и людьми, быть дисциплинированными, быть личностями, соответствующими пожеланиям людей и семьи» [24, с. 123].
Формирование патриотизма как основы советской идеологии, добросовестного служения обществу также разграничивало студентов на «своих» и «чужих», когда студенты медресе выезжали на стажировку за границу. Во время обучения в зарубежных исламских университетах (Египет, Сирия, Марокко, Судан, Иордания) советские студенты медресе должны были демонстрировать качества, присущие советскому человеку. Создавался некий образ «советского мусульманина». В частности, студенты советских медресе во время обучения в зарубежных исламских университетах показывали на своем примере, что ислам в СССР существует, рассказывали о достижениях советского государства. В частности, слушатель медресе - С.М., студент университета в Бенгази пишет, что «в Триполи в Ливии, слушатели ничего не знают о мусульманах советского государства. Я рассказал им, что в Советском Союзе свобода вероисповедания, каждый может отправлять ритуалы своего культа, что государство не вмешивается в дела религии и верующие не преследуются. Мы, студенты медресе, стараемся исполнять возложенные на нас советским государством обязательства. Оправдывая доверие, оказанное нам, мы будем служить мусульманам своей страны (7 июля 1975 года)» [28, с. 65-66]. Во время интервью с бывшими студентами медресе, они подтверждали, что следовали установленным государством правилам, демонстрировали свою гражданскую лояльность, они понимали, что этим они могут сохранить свое место учебы в зарубежных университетах и старались оправдать имя советского мусульманина [25].
В заключение хотелось бы отметить, что, на мой взгляд, жизнь студентов в медресе была строго регламентирована. Контролирующие органы постоянно наблюдали за учебным процессом, внутренним порядком и даже настроениями среди студентов. Ключевым моментом регламентации можно назвать демонстрирование студентами светского образа жизни посредством
посещения кинотеатров, театров, ношения светской одежды и изучения светских дисциплин, занимавших существенную часть отводимых часов. Организацию учебных заведений при Духовном управлении мусульман Средней Азии и Казахстана можно рассматривать как инструмент формирования лояльных мусульманских священнослужителей. Такое положение дел встречало нередко со стороны студентов недовольство, и они выступали с ходатайствами об увеличении религиозных дисциплин и строгом соблюдении повседневных практик правоверного мусульманина.
На основании проведенных исследований складывается картина глубокого эмоционального уровня веры у учащихся, настроения многих студентов были довольно-таки схожими и заключались в неприятии светских дисциплин и стремления к углубленному изучению теологических (теософских) предметов. С другой стороны, искренняя вера была сопряжена с различного рода ограничениями, с которыми они сталкивались в виде недостатка личного времени, строгостями правил в распорядке дня. Условия обучения и жизни в медресе Узбекистана, в отличие от аналогичных учебных заведений на Востоке, отличались созданием благоприятных условий для студентов во всех отношениях: стипендии, бесплатное обучение, питание, общежитие, экипировка и др. Опыт обучения за рубежом (Египет, Иордания и др.) также дает возможность проследить за жизнью студентов и отметить их неудовлетворенность бытовыми условиями в кампусах, которые сильно контрастировали с условиями, которые были созданы в Советском Союзе.
Литература и источники
1. Babadjanov B., Kamilov M. Muhammadjan Hindustani (1892-1989) and the Beginning of the «Great Schism» among the Muslims of Uzbekistan // Islam in Politics in Russia and Central Asia (early eighteenth to late twentieth centuries). Edited by Stephane A. Dudoignon and Komatsu Hisao. Kegan Paul. 2001. P. 195219; Bennigsen A (co-authorship Lemercier-Quelquejay Ch). Islam in the Soviet Union. New York: Praeger, 1967. Р. 272; Devin DeWeese. Islam and Soviet Legacy of Sovietology: A Review essay on Yaacov Ro'i's Islam in Soviet Union // Journal of Islamic Studies, 13:3, 2002. Р. 298-330; A. Muminov, U. Gafurov, R. Shigabbiddinov. Islamic Education in Soviet and post-Soviet Uzbekistan // «Islamic Education in the Soviet Union and its Successor States» Edited by Michael Kemper, Raoul Motika and Stefan Reichmuth, 2010. P. 223-280; Eren Tasar. The Official Madrasas of Soviet Uzbekistan // Journal of the Economic and Social History of the Orient. 2016. Vol. 59. P. 265-302.
2. Мири Араб было предположительно построено в 1535-1536 гг. Сайидом Аб-дуллой аль-Йамани Хазарамавти, духовным наставником удельного правителя Бухары эмира Убайдуллахана (1512-1539). Медресе «Баракхон» входит в комплекс «Хазрати Имам». Оно было названо в честь правителя Ташкента -Баракхона (Навруз Ахмадхон), который правил Мавераннахром в период между 1551 и 1556 гг. и построил это медресе. Оно состоит из комплекса зданий, построенных в ХV-ХVII вв. Строительство велось поэтапно с 1502 по 1770 г.
3. William van den Bercken. Ideology and atheism in the Soviet Union by William Peter van den Bercken. 1989. Berlin; New York: Mouton de Gruyter. P. 191.
4. Среднеазиатское духовное управление мусульман было создано стараниями Ишана Бабахана сына Абдулмаджидхана 31 июля 1943 г. Его возглавляли в 1957-1982 гг. З. Бабаханов, в 1982-1989 гг. Ш. Бабаханов, в 1989-1993 гг. Мухаммад Садык Мухаммад Юсуф.
5. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 136. С. 8-9.
6. В.А. Ахмадуллин, основываясь на архивных документах ГАРФ, утверждает, что после тщательного отбора студентов, поступающих в медресе, за три года не был набран указанный контингент и в результате в открытие медресе в Ташкенте было отказано. См.: Ахмадуллин В.А. Типичные ошибки исследователей, изучающих исламское образование в СССР // Пространство и время. Рost scriptum: Переводы, рецензии, мнения. 3 (13) 2013. С. 235-238.
7. Например, список документов для поступления в широко известный в арабских странах университет аль-Азхар в Египте включал в себя информацию о возрасте, официальное письмо (отношение) от направляющей организации и справку с места жительства абитуриента. Абитуриент также должен был иметь хорошую репутацию и характеристику от органов правительственных учреждений либо преподавателей университета. Обучение в университете состояло из начального (четыре года), среднего (пять лет) и высшего (четыре года) образования. См.: ЦГА РУз. Р-2456. Оп. 1. Д. 178. С. 102-103.
8. ЦГА РУз. Р-2456. Оп. 1. Д. 633. С. 25-26.
9. ЦГА РУз. Р-2456. Оп. 1. Д. 500. С. 43-49.
10. См.: хотя в 1945 г. было дано разрешение на открытие медресе в Бухаре и Ташкенте, из-за нехватки достаточного места медресе Баракхан начало свою деятельность только в 1956 г. Согласно внутреннему приказу ДУМа, пятые и шестые классы медресе Мири Араб были переведены в медресе Барак-хан и Духовное управление, при личном участии З. Бабаханова, создало возможность осуществлять постоянный контроль над слушателями старших курсов, улучшением учебной деятельности, формированием их имамами.
11. Идрисов У. Бухарские воспоминания. 20 лет служения имамом. Н. Новгород: ИД Медина, 2007. С. 19-20.
12. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 212. С. 118.
13. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 201. С. 93-94.
14. Eren Tasar. The Official Madrasas of Soviet Uzbekistan // Journal of the Economic and Social History of the Orient. 2016. Vol. 59. P. 275-276.
15. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 637. С. 32.
16. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 430а. С. 60-61.
17. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 221. С. 56.
18. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1 Д. 358. С. 8-9.
19. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1 Д. 587. С. 152.
20. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1 Д. 198 С. 2-5.
21. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1 Д. 325. С. 9.
22. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1 Д. 292. С. 69-77
23. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1 Д. 358. С. 33.
24. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1 Д. 231 С. 113.
25. По итогам беседы проведенной автором в феврале-марте 2016 г. (г. Ташкент) с бывшими студентами медресе выяснилось следующее: метод преподавания в медресе резко отличался от метода преподавания в советской системе образования.
26. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 275. С. 3.
27. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 268. С. 112.
28. ЦГА РУз. Ф. Р-2456. Оп. 1. Д. 563. С. 65-66.
Статья предоставлена автором для публикации в бюллетене «Россия и мусульманский мир».
