CC BY
85
УДК 323
А. В. Баранов
СЛОЖНОСОСТАВНОЙ КОНФЛИКТ В КРЫМУ: ВНУТРИРЕГИОНАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ И СТРАТЕГИИ СУБЪЕКТОВ ПОЛИТИКИ
Статья посвящена установлению типа политического конфликта в современном Крыму, его внутрирегиональных факторов, стратегий субъектов. Установлен тип сложносоставно-го конфликта в Крыму. Доказана гипотеза, согласно которой Крым является многосоставным, глубоко разделённым сообществом, но этнические, лингвистические и религиозные размежевания отчасти компенсируют друг друга. Определены политические, этнические и конфессиональные субъекты конфликта в регионе, их стратегии активности. Установлены формы и практики коммуникации между этнополитическими движениями русских, крымских татар и украинцев в современном Крыму. Аргументировано преобладание конвенционального типа коммуникации между участниками конфликта.
Ключевые слова: сложносоставной конфликт, типология, современный Крым, внутрирегиональные факторы, субъекты, стратегии.
Крым всегда был полиэтничным и многоконфессиональным. Ни одна из его этнических групп не является автохтонной. Сложились устойчивые сообщества: русские, украинцы и крымские татары, противоположно представляющие своё политическое будущее. Часто менялся политический статус региона. В 1991 г. вследствие референдума провозглашена автономная республика в составе Украины. Началась репатриация репрессированных народов. В 1992-1995 гг. Крым обладал де-факто статусом субъекта Федерации, его конституция объявила русский язык официальным. Президент Республики Крым Ю. А. Мешков ориентировался на Россию, что вызвало острый конфликт с Украиной, завершившийся в 1998 г. сменой конституции Крыма и урезанием автономии. Россия по межгосударственному договору 1997 г. признала Крым частью Украины, хотя сохраняется конфликт из-за делимитации Керченского пролива и базирования Черноморского флота РФ.
Институциональный фактор конфликта заключается в том, что, статусы 27 регионов Украины асимметричны и слабы. С 1998 г. Крым разделен на две административные единицы: Автономную Республику Крым (АРК) и город центрального подчинения Севастополь, чтобы ослабить русский ирредентизм (в Севастополе процент русских выше, чем в АРК). Главы администраций регионов назначаются Президентом Украины и ему лояльны. Импичмент губернатора депутатами Верховного Совета АРК затруднен.
Итоги общегосударственных парламентских выборов 2012 г. доказали, что сохраняется преобладание пророссийских партий в Крыму. По всей Украине Партия регионов набрала 30%, а в АРК — 52,3% и Севастополе — 46,9%; Коммунистическая партия Украины — 13,2% в стране, 19,4% — в АРК и 29,5% —
© А. В. Баранов, 2013
в Севастополе. Напротив, партия «Свобода» получила 10,5% во всей Украине, а в АРК — 1,0% и Севастополе — 1,4%. «Батькивщина» набрала по стране 25,6%, а в Крыму — 13,1% и Севастополе — 5,9% (Украина-2012..., 2012, с. 160-161). Но партии непоследовательно выражают интересы избирателей, что создает благоприятные условия роста радикальных этнополитических движений.
Важный фактор — взаимоусиление этнической и религиозной идентичности. По переписи 2001 г, русские составляли 60,2% населения АРК и Севастополя, украинцы — 23,9%, крымские татары — 10,2%. 97,8% татар считают себя мусульманами, 85,1% украинцев и 84,9% русских — православными (Иванов, http://www.stoletie.ru/geopolitica/_poluostrov_razdora_851 .Мт#соттеп^. Темпы религиозного «возрождения» в Крыму значительно выше, чем по стране. Если в 1990 г Крым занимал среди регионов 27-е место по числу религиозных организаций, то в 2007 г — 8-е (Сеть религиозных организаций АРК., http://www. comrelig.crimea-portal.gov.ua/rus/index.php?v=1&tck=0&1=&art=34). По сведениям Республиканского комитета АРК по делам религий, к 2008 г. зарегистрировано 1339 религиозных организаций, относящих себя к 48 конфессиям. Из них 42,7% — организации Украинской Православной Церкви (УПЦ). В Крыму УПЦ Московского патриархата имеет 509 организаций, а УПЦ Киевского патриархата — 40. На втором месте мусульманские организации — 28,8% (по Украине — 4%). Они координируются Духовным управлением мусульман Крыма (ДУМК). С 1997 г. в АРК работает и Всеукраинская Ассоциация общественных организаций «Альраид». Действуют без регистрации свыше 600 исламских объединений. Третье место занимают протестантские организации — 23% наименований. Малочисленными объединениями представлены иудаизм, Армянская Апостольская Церковь, караимы и др. (О состоянии и тенденциях развития религиозной ситуации., http://old.crimea-portal.gov.ua/index.php?v=13&tek=13&art=9983&f=fr).
Ключевым вопросом «повестки дня» конфликта выступает проблема политического статуса АРК и Севастополя. Спектр требований русских организаций — от повышения уровня автономии до федерализации и, в радикальном варианте, присоединения Крыма к России. Напротив, татарские объединения стремятся к государственности «коренного народа», идеализируя опыт Крымского ханства и Крымской АССР. Тактически интересы татарских и украинских организаций совпадают в ослаблении русского движения.
Русские этнополитические движения Крыма, несмотря на массовую социальную базу, мало представлены в правящих элитах. Они ослаблены расколами и мелочными амбициями лидеров. Признаны органами власти РФ: Русская община Крыма, движение «Русское единство», Крымская республиканская общественная организация «Таврический союз», Конгресс русских общин Крыма — Русский фронт Сергея Шувайникова — общественно-политическое движение «Русский Крым», общественная организация «Мы — русские», Русское движение Крыма, Русский блок Крыма, Союз российских землячеств Крыма (Филатов, http://r-u.org.ua/analit/vk/4235-news.html).
Новым явлением в ответ на самозахват земель татарами стало усиление казачества, ранее слабого в регионе. Действуют Совет атаманов Крыма и Крымский казачий союз, которые самовольно разрушают незаконные постройки татар, ох-
раняют христианские храмы и символы, земельные владения. Совет атаманов Крыма (атаманы С. Палочкин и С. Юрченко) на выборах 2010 г. в местные органы власти поддержал партию «Русское единство» (Семёнов, 2012, с. 272-294).
Занимает сепаратистские позиции Народный фронт «Севастополь — Крым — Россия». Он именует органы власти «оккупационными», резко критикует РФ за отсутствие поддержки (В Крыму готовится ещё одна депортация инакомыслящего..., http://www.freetavrida.org/?paged=3). Движение «Русский Крым» и организация «Мы — русские» не желают участвовать в коалициях. Самая многочисленная и активная организация — Русская община Крыма не представлена с 2010 г. в Президиуме Крымского Координационного совета организаций российских соотечественников под председательством В. Черкашина (Филатов, 2012).
В Крыму исторически сложилась сложносоставная идентичность русских. Её разделяют не только русские по происхождению, но и многие украинцы, белорусы, евреи, греки, поволжские татары и др. Для них русские исторические символы и язык общения более привлекательны, чем государственные украинские. По переписи 2001 г., повседневно используют в быту русский язык 97-98% жителей АРК и Севастополя (Всеукраинская перепись населения., Ийр://2001. ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/nationality/). Это значительно больше, чем удельный вес русских в населении региона. Половина крымских украинцев имеет те же политические ориентации, что и русские. Доля тех, кто жёстко противопоставляет себя «русскому миру», в Крыму мизерна. Этнические размежевания в Крыму не совпадают с политико-идеологическими.
Страх в восприятии крымчан вызывает межэтнический конфликт. Об этом свидетельствуют итоги анкетного опроса Центра им. Разумкова. В 2011 г. 4,6% респондентов в числе наиболее важных проблем отметили напряженные межэтнические отношения (в 2008 г. — 16,4%). Среди русских в 2011 г. таких 3,1%, а среди крымских татар — 14,7%. 76% опрошенных не ощущали себя защищенными от столкновений на межэтнической почве. В Севастополе наличие страхов признали 88,6% (Кузьмин, http://hvylya.org/analytics/politics/v-chem-sila-brat-prichina-impotentsii-russkih-natsionalnyh-dvizhenij-v-krymu.html). Российская Федерация не стремится радикализировать русские движения Крыма, а прагматически использует их для давления на Украину по вопросам участия в Таможенном союзе, цен на энергоносители и т. д. (Паин, Простаков, 2011, с. 43-47).
Важный фактор конфликта — выбор языковой политики. Летом 2012 г. принят Закон Украины «Об основах государственной языковой политики», предоставивший языкам статус региональных в местностях, где их носители насчитывают больше 10% населения (Закон Украины., http://www.rada.crimea.ua/bases-of-activity/zakon-o-yazikah). Он одобрен Верховным Советом Крыма и основными политическими акторами. Однако сторонники унитаризма настаивают на монопольном статусе украинского языка как государственного.
Сведения Министерства образования и науки Украины за 2010/2011 учебный год показывают преобладание русского языка в Крыму на всех уровнях обучения (Осуществление языковой политики в сфере образования, 2011, с. 185-192). На уровне дошкольного образования русский язык в АРК изучали 46#934 ребенка,
а украинский — 1693. В средних школах учились на русском языке как основном 148#452 школьника, на украинском — 13#609. В вузах на русском языке обучались 47 тыс. студентов, а на украинском — 8515. Крымскотатарский язык изучается только студентами — востоковедами, теологами и историками Таврического национального университета, слушателями исламских учебных заведений.
Важны материалы исследований, проведённых Институтом ПАТРИР в 20102011 гг Интервью редакторов СМИ (телеканалов, газет, интернет-ресурсов, информационных агентств) показали различие позиций полиэтничных и моно-этничных СМИ (Куц, Муратова, 2011). Руководители полиэтничных медиа поддерживают трилингвизм и воспринимают проблему как техническую. Напротив, редакторы моноэтничных медиа воспринимают трёхъязычие политически. Наиболее критично настроены руководители русской прессы, видящие в реформе попытку ослабления своего влияния.
Фокус-группы и интервью с представителями этнических групп доказали, что языковая политика воспринимается как форма властных отношений (Брунова-Калисецкая, Духнич, 2011, с. 152-154). Функции родного языка в каждой из групп различаются. Русские и татары расценивают свой язык как ресурс политического влияния и равноправия, ориентированы на зарубежные центры культуры. Для украинцев родной язык — средство поддержания идентичности, интеграции в государство. Представителями всех народов русский язык в Крыму оценивается как язык межэтнического общения, бизнеса, вхождения в глобализацию. Украинский язык — государственный, но в АРК он малоупотребительный. Крымскотатарский язык положительно оценивается только в роли средства общения его носителей. Меры введения крымскотатарского языка в сферу управления, бизнеса и СМИ вызывает у русских и украинцев негативные ассоциации с «историческим реваншизмом», исламизацией и сепаратизмом.
На конфликт влияет локализованность расселения народов, обостряющая конкуренцию за экономические ресурсы. 245,9 тыс. крымских татар репатриировались в основном в степные и предгорные районы Крыма. Там удельный вес татар — от 20 до 34%, а в Севастополе и Ялте — по 0,7% на жителя (Шевчук, Швец, 2010, с. 73). Хотя число сёл с компактным проживанием татар восстановлено, активизируются самозахваты земель. Они идут в основном на Южном берегу Крыма, где татарская община малочисленна. По данным Республиканского комитета земельных отношений АРК, на 2005 г репатрианты наделены индивидуальными участками на 113% нормы, а остальные жители — на 50% (Мащен-ко, 2006). Создан фонд земельных участков, используемый для перепродажи, слабо регулируемый законами. С ноября 2012 г. конфликт активизировался, поводом стал снос русскими активистами самовольных построек татар вблизи с. Молодежное (Афанасьев, http://ruskline.ru/monitoring_smi/2012/12/07/zakon_ odin_dlya_vseh_samozahvatov_zemli_v_krymu_byt_ne_dolzhno/).
Мусульманские общины поддерживают требования ликвидировать поклонные кресты на въезде в населенные пункты, в ряде случаев их активисты разрушают христианские символы при попустительстве властей. Наибольший резонанс получило разрушение креста близ Феодосии в июне 2011 г. В восточных районах Крыма, где наиболее активно идет «крестоповал», русские реагируют
на бездействие чиновников, создавая казачьи дружины. Они проводят «славянские антипикеты» в Судаке, в Новом Свете, Партените, чтобы предотвратить захваты земель и строительство палаточных городков татар. В Феодосии «крестоповал» вызвал противодействие казачьих дружин и массовую драку. Задержаниям подверглись только казаки, ответившие на провокацию, а не её виновники (Никифоров, http://www.regnum.ru/news/polit/1422195.html). Другой метод — борьба против возведения и восстановления культовых зданий. Милли Меджлис и ДУМК претендовали на земли Успенского монастыря под Бахчисараем. Меджлис аргументировал протест против восстановления православных соборов тем, что они строятся на месте исламских святынь (с. Голубинка Бахчисарайского района, 2006 г.). Комиссия с участием конфессий нашла выход в переносе храма, а на спорном участке возвели «памятник Согласию» (Швец, 2008, с. 76-78). В ноябре 2012 г. совершен провокационный поджог строящейся соборной мечети в Симферополе (Ивженко, 2012).
Внутриконфессиональный аспект конфликта проявляется в противоречиях между исламскими организациями. Их радикализация началась с середины 1990-х годов, когда в Крыму проходили лечение сепаратисты из Чечни. Ядро экстремистов составляла организованная преступная группировка «Имдат», в 1995 г. организовавшая массовые беспорядки в районе Судака. Группа продолжает нелегально действовать (Цыкуренко, 2004, с. 177-178). В конце 1990-х годов под влиянием Саудовской Аравии окрепла сеть независимых от ДУМК сообществ во главе с молодыми имамами, получившими образование за рубежом. Полулегально действует партия «Хизб ут-Тахрир аль-Исламия», призывающая к созданию всемирного халифата. Она распространяет призывы радикального содержания. ДУМК сместило с постов 8 имамов-радикалов и отчислило из медресе 11 слушателей, что привело к открытым конфликтам (2005 г.). По мнению М. Джемилева, в Крыму в 2007 г было 500-600 ваххабитов. Газета «Сегодня» оценивала их численность в несколько тысяч (Temnenko, 2008, р. 175). Муфтий мусульман Крыма Э. Аблаев недоволен позицией органов власти, заявляя, что они «дали зеленый свет» исламистам и «ставят палки в колеса институциям традиционного ислама» (Корыэвський, 2010, с. 210). В 2009 г Служба безопасности Украины пресекла деятельность группировки «Ат Такфир валь Хиджра», готовившей теракты. Активизация партии «Хизб ут-Тахрир аль-Исламия» идет с осени 2012 г. в форме массовых митингов и пикетов. Так, митинг против фильма «Невинность мусульман» в Симферополе охранялся тренированными молодыми людьми, участники открыто демонстрировали экстремистскую символику (В Симферополе исламисты провели митинг.., http://www.0654.com.ua/ article/196690).
Баланс между религиозным экстремизмом и секулярным национализмом шаткий. К радикальному крылу относится партия «Адалет» (лидеры — С. Керимов и Ф. Кубединов), формировавшая отряды «национальной самообороны» и связанная с турецкими группировками «Серые волки» и «Нурджулар» (Велеш-ко, 2007, с. 137; Рябцев, 2008, с. 53-55, 142).
Умеренное течение представлено Национальным движением крымских татар (лидер — В. Абдураимов), партией «Милли фирка» (лидер — Р. Аблаев). Но
и они поддерживают проект постепенного мирного создания татарской государственности. Конфликт группировок резко активизировался с 2011 r. («Поколение Крым»., http://www.nr2.ru/crimea/359545.html). Замена Джемилева на Р. Чуба-рова состоялась в октябре 2013 г, что может радикализировать Меджлис.
Декларируемый татарскими организациями статус противоречит законодательству Украины и АРК (Швец, 2007; Маковская, 2012, с. 181-182). Так, «Положение о Меджлисе крымскотатарского народа» и «Декларация о национальном суверенитете крымскотатарского народа» 1992 г. представляют политическое самоопределение как реализацию права на создание национального суверенного государства (Положение о Меджлисе крымскотатарского народа, http:// cidct.org.ua/polozhenie-o-medzhlise-kryimskotatarskogo-naroda-2/). Председатель Милли Меджлиса М. Джемилев считал представительный орган движения — Курултай законодательным органом. Меджлис имеет службу безопасности, намерен собирать налоги для формирования «национального бюджета». (Члены Меджлиса., http://www.interfax.com.ua/rus/main/46980/). Это — проект сепаратистской государственности.
Законы Украины не предусматривают коллективных прав на территориальную автономию по этническому признаку, преимуществ «коренного народа». Представительство интересов татар обеспечивается путем квот в Верховной Раде АРК, ее комиссиях и совещательных органах (с 1994 г); в Совете министров АРК (с 2002 г.). По итогам местных выборов 2010 г., татарские организации представлены 5% депутатов Верховного Совета АРК и 13,1% депутатов районного уровня (Крымская политика., http://www.bigyalta.com.ua/image-397). В органах исполнительной власти Крыма, по заявлению председателя Совета министров АРК, татар в 2010 г. более 7% (В органах власти Крыма., http://re-gioncrimea.pp.ua/2010/05/18/v-organax-vlasti-kryma-rabotaet-svyshe-7-krymskix-tatar-%e2%80%93-informaciya-vasiliya-dzharty/). Но с 2005 г. понижен статус Совета представителей крымскотатарского народа при Президенте Украины. 11 из 19 членов органа не поддержаны Меджлисом, члены которого бойкотировали заседания Совета (Указ Президента Украины., http://www.president.gov. ua/ru/documents/12259.html), т. е., правящие элиты обеспечивают контролируемое представительство татар в органах власти.
Насколько конфликт влияет на общественное мнение Крыма? Исследование, проведенное Центром им. А. Разумкова в АРК и Севастополе (октябрь-ноябрь 2008 г., n = 6891, все этнические группы), доказало, что на первое место среди причин конфессиональных конфликтов крымчане ставят политические и национальные противоречия (26,2%), столкновение экономических интересов (25,2%). Производными выглядят религиозный фанатизм и нетерпимость (10,3% ответов), предвзятое отношение власти к различным религиозным организациям (8,5%). Ответственность за конфессиональные конфликты респонденты возлагают на представителей зарубежных политических и общественных структур (2,68 балла из 5), зарубежные религиозные центры (2,47), рядовых участников конфликтов (2,14), руководителей религиозных организаций Крыма (2,13), органы власти АРК (2,06) и Украины (2,02) (Суспiльно-полiтичнi., http:// www.razumkov.org.ua/ukr/project.php news_id=122). Готовность лично участво-
вать в конфликтах, тем более в насильственных формах, низка. Но сформировался устойчивый конфликт идентичностей. По опросу, проведенному Украинским независимым центром политических исследований в 2007 г, 24,7% татарской молодежи 17-36 лет уверены в том, что наилучшее будущее — независимое государство крымских татар. Через 20 лет считают такой статус реальным 50% (Тищенко, Халилов, Капуспн, 2008, с. 76). Опрос татар, проведенный социологами Таврического национального университета (выборка 600 человек, ноябрь-декабрь 2008 г.), выявил поддержку сотрудничества конфессий, если оно не нарушает религиозные нормы и чувства (74%). Уровень критики государства не связан с уровнем религиозности. Но 1/3 опрошенных не осуждает «нетрадиционные» течения в исламе, что конфликтогенно (Муратова, 2009, с. 30-32, 39-45).
Подведя итоги, можно сказать, что в Крыму развивается не ряд этнических и конфессиональных конфликтов «по горизонтали» между группами населения, а сложносоставной блоковый конфликт. В нем активную роль играют органы государственной власти, партии и этнополитические движения Украины и региона. Одновременно развиваются внутренние конфликты в религиозных сообществах мусульман и православных. Крым является многосоставным, глубоко разделённым сообществом, но этнические, лингвистические и религиозные размежевания отчасти компенсируют друг друга, а их несовпадение отчасти сдерживает эскалацию конфликта. Ведущими субъектами конфликта в Крыму являются политические партии, органы власти общегосударственного и регионального уровней. Их политические стратегии предполагают поэтапное ослабление ресурсной базы конкурентов, достижение своего доминирования в экономическом и информационном пространстве. Повестка дня конфликта включает в себя такие приоритетные темы, как политический статус Крыма, этническое и религиозное равноправие, многоязычие, представительство в органах власти и местного самоуправления, земельная политика. Преобладают практики избегания конфликта и его вербализации. Преобладающими формами коммуникации между движениями русских, крымских татар и украинцев в Крыму выступают: прямые формы давления на власть (демонстрации, митинги, пикеты); лоббирование интересов через региональные и местные органы власти; дискуссии в этнически ангажированных СМИ. В Крыму конфликт преимущественно латентен по формам выражения, «отложен на будущее». Но радикально-исламистский проект способен дестабилизировать баланс этноконфессиональных интересов. С конца 2000-х годов учащаются факты насилия («крестоповал», поджоги культовых зданий, столкновения из-за земли). Эффективное регулирование конфликта станет возможным на основе политики интеграции этнических и конфессиональных групп в секулярное государство, строительства механизмов консоциативной демократии в многосоставном обществе.
Литература
Афанасьев В. Закон один для всех: самозахватов земли в Крыму быть не должно // http:// ruskline.ru/monitoring_smi/2012/12/07/zakon_odin_dlya_vseh_samozahvatov_zemli_v_krymu_ byt_ne_dolzhno/ (Afanasiev V. One law for all: squatting land in the Crimea should not be // http://
ruskline.ru/monitoring_smi/2012/12/07/zakon_odin_dlya_vseh_samozahvatov_zemli_v_krymu_byt_ ne_dolzhno/).
Брунова-Калисецкая И., Духнич О. Психологические образы языково-культурных угроз в восприятии городских жителей Крыма // Крымский политический диалог 2010. М.: Институт ПАТРИР, 2011. С. 114-156 (Brunova-Kalisetskaya I., Duhnich O. Psychological images by linguistic-cultural threats in perceptions of Crimean urban residents // Crimean political dialogue 2010. Moscow: Institute PATRIR, 2011. P. 114-156).
В органах власти Крыма работает свыше 7% крымских татар — информация Василия Джар-ты // http://regioncrimea.pp.ua/2010/05/18/v-organax-vlasti-kryma-rabotaet-svyshe-7-krymskix-tatar-%e2%80%93-informaciya-vasiliya-dzharty/ (In Crimean power organs employs more than 7% of Crimean Tatars — information by Vasiliy Dzharty // http://regioncrimea.pp.ua/2010/05/18/v-orga-nax-vlasti-kryma-rabotaet-svyshe-7-krymskix-tatar-%e2%80%93-informaciya-vasiliya-dzharty/).
В Симферополе исламисты провели митинг против «Невинности мусульман» // http:// www.0654.com.ua/article/196690 (In Simferopol the islamists staged a meating against «Innocence of Muslims» // http://www.0654.com.ua/article/196690).
Велешко Е. Н. Влияние виктимных факторов на политическое поведение крымскотатарских репатриантов: дис. ... канд. полит. наук. Симферополь, 2007. 305 с. (Veleshko E. N. Influence of victime factors on Crimean Tatar returnees' political behavior: dis. ... cand. polit. sciences. Simferopol, 2007. 305 p.).
Всеукраинская перепись населения 2001 г Численность и состав населения Украины по итогам Всеукраинской переписи населения 2001 г. // http://2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/ general/nationality/ (All-Ukrainian population census in 2001. The size and composition of the population of Ukraine in Census 2001 // http://2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/nationality/).
Закон Украины «Об основах государственной языковой политики» // http://www.rada. crimea.ua/bases-of-activity/zakon-o-yazikah (Law of Ukraine "On the Principles of State Language Policy" // http://www.rada.crimea.ua/bases-of-activity/zakon-o-yazikah).
Иванов А. Полуостров раздора // http://www.stoletie.ru/geopolitica/_poluostrov_razdora_851. htm#comment (IvanovA. Peninsula of contention // http://www.stoletie.ru/geopolitica/_poluostrov_ razdora_851.htm#comment).
Ивженко Т. Атака на главный символ мусульман Крыма // Независимая газета. 2012. 3 декабря. № 254. С. 7 (Ivzhenko T. Friendly on the principal symbol of muslims of Crimea // Nezavisi-maya Gazeta. 2012. December 3. N 254. Р. 7).
Корн':эвський О. Полiтизованi iсламiстськi формування та рухи як загроза стабшьност та цшюност держави // Этничность и власть. Севастополь: Вебер, 2010. C. 207-212 (Kornievs-kiy O. Politized islamist formations and movements as a threat to the stability and integrity of the state // Ethnicity and Power. Sevastopol: Weber, 2010. P. 207-212).
Крымская политика: поворот-2011... // http://www.bigyalta.com.ua/image-397 (Crimean policy: turn-2011... // http://www.bigyalta.com.ua/image-397).
Кузьмин Н. В чем сила, брат: причина импотенции русских национальных движений в Крыму // http://hvylya.org/analytics/politics/v-chem-sila-brat-prichina-impotentsii-russkih-natsional-nyh-dvizhenij-v-krymu.html (Kuzmin N. What is the force, brother: cause of impotence by Russian national movements in Crimea // http://hvylya.org/analytics/politics/v-chem-sila-brat-prichina-im-potentsii-russkih-natsionalnyh-dvizhenij-v-krymu.html).
Куц Н., Муратова Э. Перспективы трехъязычия в крымских СМИ // Крымский политический диалог-2010. М.: Институт ПАТРИР, 2011. С. 84-113 (KutsN., Muratova E. Prospects of trilingualism in the Crimean media // Crimean political dialogue-2010. Moscow: Institute PATRIR, 2011. P. 84-113).
Маковская Д. В. Политический статус как составляющая этностатусного поведения крымских татар: конфликтологический анализ // Этничность и власть. Севастополь: Вебер, 2012. С. 187-189 (Makovskaya D. V. Political status as a component by ethnostatus' behavior of Crimean Tatars: conflictological analysis // Ethnicity and Power. Sevastopol: Weber, 2012. P. 187-189).
Мащенко А. В Крыму захвачено больше двух тысяч земельных участков // Крымское время. Симферополь, 2006. 14 февр. № 16. C. 2 (Mashchenko A. In Crimea captured more than two thousand plots // Krymskoe Vremya. Simferopol, 2006. February 14. N 16. P. 2).
ЛОЛИМЭКС- 2013. Том 9. № 3
Муратова Э. С. Крымские мусульмане: взгляд изнутри. Симферополь: Эльиньо, 2009. 52 с. (Muratova E. S. Crimean Muslims Insights. Simferopol: El'in'o, 2009. 52 p.).
Никифоров А. Крымской власти не разрешили «ломать» татар, и теперь она «ломает» русских // http://www.regnum.ru/news/polit/1422195.html (Nikiforov A. Crimean authorities are not allowed to "break" the Tatars, and now it "breaks" Russians // http://www.regnum.ru/news/ polit/1422195.html).
О состоянии и тенденциях развития религиозной ситуации в Автономной Республике Крым, государственно-церковных отношений в автономии в 2007 г Тезисы выступления Председателя Республиканского комитета АРК по делам религий В. А. Малиборского // http://old. crimea-portal.gov.ua/index.php?v=13&tek=13&art=9983&f=fr (On the status and trends of the religious situation in the Autonomous Republic of Crimea, church-state relations in autonomy in 2007. Abstract of the Chairman of the National Committee of the ARC for Religious Affairs V. A. Maliborskiy // http://old.crimea-portal.gov.ua/index.php?v=13&tek=13&art=9983&f=fr).
Осуществление языковой политики в сфере образования // Крымский политический диа-лог-2010. М.: Институт ПАТРИР, 2011. С. 157-190 (Implementation of the language policy in education // Crimean political dialogue-2010. Moscow: Institute PATRIR, 2011. P. 157-190).
Паин Э. А., Простаков С. А. Политика постсоветской России по отношению к Крыму: имитация имперского могущества (2000-2011 гг.). Аналитический доклад. М.: ГУ-ВШЭ, 2011. 47 с. (Pain E. A., ProstakovS. A. Policy of post-soviet Russia in relation to the Crimea: imitation of imperial power (2000-2011). Analytical Report. Moscow: State University-High School of Economics, 2011. 47 p.).
«Поколение Крым»: деструктивная позиция Меджлиса усугубляет проблемы крымских татар // http://www.nr2.ru/crimea/359545.html/ ("Generation Crimea": Majlis' destructive position exacerbates problems of Crimean Tatars // http://www.nr2.ru/crimea/359545.html/).
Положение о Меджлисе крымскотатарского народа // http://cidct.org.ua/polozhenie-o-medzhlise-kryimskotatarskogo-naroda-2/ (Charter on Majlis of the Crimean Tatar people // http:// cidct.org.ua/polozhenie-o-medzhlise-kryimskotatarskogo-naroda-2/).
Рябцев О. В. Сетевой принцип деятельности организаций закрытого типа в контексте угроз национальной и региональной безопасности России (на примере крымско-татарского национального движения): дис. ... канд. полит. наук. Ростов н/Д., 2008. 182 c. (RyabtsevO. V. Network principle of the closed-type organizations in the context of threats to national and regional security of Russia (on the example of the Crimean Tatar national movement): dis. ... Cand. Polit. Sciences. Rostov n/D., 2008. 182 p.).
Семёнов В. А. Крым казачий. Симферополь: Городская типография, 2012. 400 с. (Semyonov V. A. Cossack Crimea. Simferopol: City typography, 2012. 400 p.).
Сеть религиозных организаций АРК на 01.01.2007 г // http://www.comrelig.crimea-por-tal.gov.ua/rus/index.php?v=1 &tck=0&1=&art=34 (Network of religious organizations in ARC on 01.01.2007 // http://www.comrelig.crimea-portal.gov.ua/rus/index.php?v=1&tck=0&1=&art=34).
Суспшьно-пол^ичш, мiжнациональнi та мiжконфесiйнi вщносини в Автономий Республщ Крим: стан, проблеми, шляхи виршения // http://www.razumkov.org.ua/ukr/project.php news_ id=122 (Sociopolitical, ethnic and confessional relations in the Autonomous Republic of Crimea: situation, problems and ways of resolving // http://www.razumkov.org.ua/ukr/project.php news_id=122).
Тищенко Ю., Халилов Р., Капуслн М. Суспiльно-полiтичнi процеси в АР Крим: основн тенденцИ. КиУв: УкраУнський незалежний центр полiтичних дослщжень, 2008. 84 c. (Tishchen-ko Yu., Halylov R., Kapustin M. Sociopolitical processes in Autonomic Republic of Crimea: basic tendencies. Kyiv: Ukrainian Center for Independent Political Researches, 2008. 84 p.).
Указ Президента Украины «О Совете представителей крымскотатарского народа» № 873/2010 // http://www.president.gov.ua/ru/documents/12259.html (Decree of President of Ukraine "On the Council of Representatives of the Crimean Tatar people" N 873/2010 // http://www. president.gov.ua/ru/documents/12259.html).
Украина-2012: как выбирали народных депутатов. Украинские выборы глазами международных наблюдателей / редкол. А. Кочетков и др. М.: Книжный мир, 2012. 320 c. (Ukraine-2012:
ПОЛИТЭКС- 2013. Том 9. № 3
how were elected deputies. Ukrainian elections by eyes of international observers / ed. by A. Kochet-kov et al: World of Books, 2012. 320 p.).
Филатов А. С. Крым: этнокультурные ориентиры и политические установки // Вопросы развития Крыма. Симферополь: СОНАТ, 2012. Вып. 16. С. 184-194 (Filatov A. S. Crimea: ethnic and cultural orientations and political attitudes // Problems of development of the Crimea. Simferopol: SONAT, 2012. Issue 16. P. 184-194).
Филатов А. С. Организации российских соотечественников в Крыму: состояние и перспективы // http://r-u.org.ua/analit/vk/4235-news.html (FilatovA. S. Organizations of Russian compatriots in Crimea: the situation and prospects // http://r-u.org.ua/analit/vk/4235-news.html).
Цыкуренко С. Г. Интеграция крымских татар в украинское общество: основные достижения и проблемы в политико-правовой сфере // Ученые записки Таврического национального ун-та им. В. И. Вернадского. Серия «Политические науки». Симферополь, 2004. Т. 17 (56), № 2. C. 171-179 (Tsykurenko S. G. Integration of Crimean Tatars into the Ukrainian Society: the main achievements and challenges in the political and legal sphere // Proceedings of the Tauride National V. I. Vernadsky University. Serie "Political Sciences". Simferopol, 2003. Vol. 17(56), N 2. P. 171-179).
Члены Меджлиса не будут участвовать в работе Совета представителей крымскотатарского народа, если не будет изменен принцип его формирования // http://www.interfax.com. ua/rus/main/46980/ (Majlis members will not participate in the Council of Representatives of the Crimean Tatar people, unless it has changed the way of its formation // http://www.interfax.com.ua/ rus/main/46980/).
Швец А. Б. География неустойчивого развития в Крыму // Геополитика и экогеодинами-ка регионов. Симферополь, 2007. Вып. 2. C. 123-130 (Shvets A. B. Geography of unsustainable development in Crimea // Geopolitics and Ecogeodynamics of regions. Simferopol, 2007. Issue 2. P. 123-130.).
Швец А. Б. Паспортизация социокультурных противоречий в Крыму // Геополитика и экоге-одинамика регионов. Симферополь, 2008. Вып. 1-2. C. 72-79 (Shvets A. B. Certification of socio-cultural contradictions in Crimea // Geopolitics and ecogeodynamics of regions. Simferopol, 2008. Issue 1-2. P. 72-79).
Шевчук А. Г., Швец А. Б. Политико-географический фактор эволюции крымской системы расселения населения в ХХ — начале XXI вв. // Геополитика и экогеодинамика регионов. Симферополь, 2010. Вып. 1. C. 64-74 (Shevchuk A. G., Shvets A. B. Political — geographical factor of the evolution of the Crimean population distribution system in the XX and early XXI centuries // Geopolitics and ecogeodynamics of regions. Simferopol, 2010. Issue 1. P. 64-74).
Temnenko Z. Hizb-ut-Tahrir — Raise of Political Islam in Crimea // Ethnicity and Power. Sevastopol: Weber, 2008. P. 174-175.
ЛОЛИМЭКС. 2013. Том 9. № 3
