CC BY
12
Н. Н. Старикова (Москва)
Словенская литературно-критическая мысль в Вене: Й. Стритар и его журнал «Звон» (1870-е гг.)
«Звон» будет не колокольчиком для детей, но колоколом для взрослых, будет просвещать и обогащать читателей силой эстетического воздействия.'
Й. Стритар
Йосип Стритар (1836-1923) — видный словенский литератор, поэт, прозаик, драматург, литературный критик, вошел в историю национальной литературы прежде всего как основатель и редактор первого в полном смысле слова литературно-критического периодического журнала на словенском языке «Звон» («Колокол»), который в 1870-е гг. выходил в Вене. Выпуск периодического издания на языке национального меньшинства в столице Австро-Венгрии мог свидетельствовать о некотором изменении политического климата в империи в целом. Вена сыграла важнейшую роль в становлении словенской литературно-критической мысли 1870-х гг. Несмотря на то, что словенское национальное самосознание было сформировано в столкновении с германством, в постоянной борьбе за язык, школу, книгу, нельзя недооценивать позитивного значения немецкой и австрийской культур при формировании гуманитарного потенциала словенской нации. До начала XX в. знакомство с достижениями мировой науки и культуры осуществлялось в Словении посредством немецкого языка, Венский университет стал колыбелью практически для всех выдающихся деятелей национальной культуры. Известно, что еще в Х1У-ХУ вв. в этом европейском университете получили образование свыше двух тысяч выходцев из словенских земель. Некоторые из них впоследствии сделали блестящую карьеру, как, например, Томаж Прелокар из Целья, ставший во второй половине XV в. наставником принца Максимилиана, канцлером университета и епископомВ Вене учились основоположник словенского письменного языка, протестант П. Трубар (1508—1586) и деятель национального возрождения М. Похлин (1735-1801), первый словенский драматург А. Т. Линхарт (1756— 1795) и крупнейшие филологи своего времени Е. Корпитар (1780— 1844) и Ф. Микпошич (1813-1891), впоследствии профессор славянской филологии Венского университета и действительный член Австрийской академии наук. В стенах Венского университета прошла юность первого историка словенской литературы М. Чопа
(1797-1835) и крупнейшего поэта-романтика Ф. Прешерна (1800— 1849), в Вене состоялся его литературный дебют. После революции 1848 г. там училйсь писатель Я. Трдина (1830-1905) и физик Й. Ште-фан (1835-1893),^слушал лекции Миклошича и встречался с В. Караджичем поэт, прозаик, драматург и литературный критик, автор первой национальной литературной программы Ф. Левстик (18311887). Весь цвет литературы 1860-80-х гг.: С. Енко (1835-1869), Я. Менцингер (1838-1912), Ф. Эрьявец (1834-1887), Й. Юрчич (1844-1889), Я. Керсник (1852-1897), С. Грегорчич (1844-1906), а затем и поэты словенского модерна Й. Мурн (1879-1901) и О. Жу-панчич (1878-1949), а также И. Цанкар (1876-1918) так или иначе, были связаны со столицей империи. Тридцать этнических словенцев в разные годы были ректорами Венского университета.
Об изменении общественно-политической обстановки свидетельству ет и тот факт, что в 1867 г. словенские депутаты Венского парламента впервые получили право присягать на родном языке. К этому времени в Вене существовало несколько словенских обществ-землячеств: студенческое литературное общество (1858), основанное так называемыми «ваевцами» (С. Енко, В. Мандельцем, Ф. Эрьявцем), группой гимназистов, учредивших в 1854-1855 гг. в Любляне рукописный гимназический журнал «Вае» («Опыты»); Словенское литературное общество, получившее впоследствии название «Кружок Стритара» (1864), студенческое общество Словения (1869) и т. д. При этом студенты-словенцы, учащиеся тогда в Вене, в массе своей были весьма демократически настроены, разделяя идейные позиции «младословенцев», тогда как в самой Словении в этот период на фоне существенной активизации культурной жизни (создание сети просветительских, литературных, гимназических обществ, читален, издательств) у руля культурной политики стояли консерваторы — «старословенцы».
Идейное размежевание деятелей литераторы и культуры восходит в Словении к 40-м гг. XIX в., когда, собственно, сложились общественно-политические группировки так называемых «старо-» и «младословенцев», т. е. представителей консервативного и либерального крыла национального движения. Первых возглавлял Янез Блейвейс (1808—1881), политический деятель и редактор газеты «Новице», выступавший за воспитание народных масс в духе верности «отечеству и императору» и соответственно за умеренно-просветительскую, «скромную» национальную литературу. Либералы, лидером которых в конце 1850-х гг. был поэт, прозаик и литературный критик Ф. Левстик, выступавшие против утилитарного догматического подхода к искусству, пытались на страницах издававшегося А. Янежичем в Целовце журнала общефилологической направленности «Словенски гласник» вести с консерваторами
публицистическую полемику. Однако это издание не было литературным журналом в прямом смысле слова, хотя и имело в целом культурно-просветительский характер. В Любляне же ключевые позиции в Словенской матице и других культурно-просветительских институтах занимали «старословенцы»2. Одним словом, Вена в конце 1860-х гг. оказалась самым подходящим местом для учреждения словенского национального литературно-критического журнала демократической направленности. Появление стритаровского «Звона» автоматически перенесло центр словенской литературно-критической мысли в Вену.
Уроженец Нижней Крайны, Й. Стритар получил диплом Венского университета только в 1874 г. Закончив курс в 1859 г., он много путешествовал по Европе, даже собирался эмигрировать в Америку, писал стихи, учительствовал в состоятельных венских семьях, а защитить дипломную работу было все недосуг/Став дипломированным филологом (древние и романские языки), он более сорока лет прожил в Вене, преподавал в гимназиях, был переводчиком и даже редактором свода законов Австро-Венгерской империи и в отличие от Левстика, за которым был учрежден негласный надзор, не имел* неприятностей с властями. Стритар в совершенстве знал немецкий язык, был женат на австрийке, писал по-немецки пьесы, в 1877 г. даже опубликовал немецкий перевод своего дебютного стихотвор-' ного сборника «Стихотворения» (1869) — «Boris Miran's Gesdichte» в Вене. Как поэт, он испытывал сильнейшее влияние поэтики Гейне и Гёте. Энциклопедически образованный, свободно ориентирующийся в античной и европейской литературе, Стритар в конце: 1860-х гг. становится неформальным лидером литературного кружка словенских студентов в Вене, куда входили такие выдающиеся! впоследствии деятели национальной литературы, как Й. Юрчич, Ф. Целестин, Й. Огринец, Ф. Левец, Я. Керсник и И. Тавчар. Каждое второе воскресение месяца будущие великие писатели и литературные критики собирались на чьей-нибудь квартире, читали свои произведения и обсуждали только что услышанное. Последнее слово * всегда оставалось за Стритаром. Его авторитет и литературный вкус: были непререкаемыми. Он был глубоко убежден, что,словенцы; могут создавать художественные произведения, сопоставимые с ми-: ровыми образцами, поэтому-то, как впоследствии не без пафоса заметил литературовед И. Приятель, он и начал «плановое выращи- ;> вание литераторов»3. В лице Стритара юная и робкая словенская литература получила первого педагога и воспитателя, деятельность , которого дала реальные плоды, — целую плеяду поэтов, прозаиков,': литературных критиков, редакторов. Он искал и поддерживал талан-. ты, но был строг в своем отборе. Вот что писал участник дискуссий,; впоследствии главный редактор «Люблянского звона» Ф. Левец;
будущему крупнейшему писателю-реалисту Я. Керснику в декабре 1867 г.: «Общество наше состоит всего из Стритара, Юрчича, Целестина, Огринца и меня ничтожного. Ты удивишься и, вероятно, спросишь, а что никто из других венских словенцев не умеет сочинять? Я могу на это ответить одно — Стритар так хотел. Его словам я верю больше, чем заветам Моисея. Этот человек дороже золота: знает все мировые литературы, у него быстрый ум, великолепный эстетический вкус, чуткое сердце и особая убедительность речи. Он художник с ног до головы»4.
Дебют Стритара в качестве литературного критика состоялся в 1866 г., когда молодой прозаик Й. Юрчич приступил к изданию серии произведений словенских классиков «Колосья отечественного поля», работа над которой проходила в частности в Вене. Первой книгой этой серии стало переиздание сборника стихотворений Ф. Прешерна под редакцией Левстика, вступительную статью «Пре-шерн и его стихотворения» написал Стритар. В этом «эпохальном», как восторженно отозвалсяго нем Левстик5, исследовании впервые в истории словенской литературы был дан тонкий и убедительный анализ художественной манеры великого романтика, показано место и значение его поэзии для развития национальной литературы. «У любого народа есть человек, который мыслится со святым, чистейшим ореолом славы над головой. То, что для англичан Шекспир, для французов Расин, для итальянцев Данте, для немцев Гёте, для русских Пушкин, для поляков Мицкевич, — это для словенцев Прешерн»6, — писал Стритар, недвусмысленно задавая масштаб дарования и тем самым стремясь включить совсем юную национальную словесность в европейский литературный контекст. Здесь же автор размышлял и о высоком предназначении поэта вообще, о его гуманистической миссии. При этом он был глубоко убежден, что дисгармония художественно одаренной личности и окружающего мира, недостижимость идеала есть необходимые условия для возникновения истинной поэзии, «мировая скорбь» — важная тональность искусства. Одновременно в «Словенском гласнике» начинают публиковаться «Критические письма» Стритара с подзаголовком «Что особенно необходимо нашим поэтам». В них выдвигается несколько крайне важных тезисов, раскрывающих позицию автора относительно стратегии национального литературного развития. Стритар говорит о необходимости создания литературы по европейскому образцу, подчеркивает независимость и самодостаточность искусства слова, первым в истории словенской критики пытается раскрыть психологический механизм творчества. Через два года Стритар, Юрчич и Левстик совместно издают литературный альманах со своими произведениями «Младика» («Побег»), подготовка которого также шла в Вене.
Впоследствии свои взгляды на задачи литературы и литературной критики Стритар развил в эссе «Литературные беседы», где были затронуты такие важнейшие проблемы, как стратегия развития журнального и издательского дела, соотношение ведущих литературных направлений в Европе и в словенской словесности, роль художественной формы, поэтического языка и фольклора в формировании национальной модели литературы и многие другие. Свои выводы Стритар использовал при анализе творчества современников — Енко, Левстика, Юрчича.
Эрудит, поборник принципов «чистого искусства», Стритар поражал современников широтой мышления, однако его общественные воззрения отличались некоторым идеализмом. Так, он полагал, что "с помощью литературного журнала можно объединить художников слова «поверх» идеологии и политики, создать единую трибуну литературной жизни, так, чтобы принципиальными критериями отбора авторов стали эстетические: «через эстетическую свободу прийти к моральной, общественной и национальной»7. Вместо принципа определенной идейной ангажированности, исповедуемого как «старо-» так и «младословенцами», Стритар ввел понятие «прекрасного», которое вне политики и идеологии, будучи уверенным, что мир спасет красота. «Просвещать народ согласно требованиям сегодняшнего времени, руководствуясь принципами настоящего либерализма, <...> без всех побочных и своекорыстных целей <...> — вот вкратце задача нашего нового начинания»8, — писал он драматургу Йосипу Вошняку.
В январе 1870 г. с пометкой на титульном листе «в Вене» выходит первый номер «нового начинания» — журнала «Звон» на словенском языке с подзаголовком «lepoznanski list» (т. е. беллетре-стический журнал, журнал изящной словесности). Выбор названия, естественно, не случаен *, хотя прямую аналогию с герценовским «Колоколом» (1857-1867) провести трудно, поскольку по своей общественно-политической платформе стритаровское издание довольно далеко от русского. Однако помимо основной, заложенной в самом названии издания задачи «будить» общественное сознание и внешнего фактора — национальный журнал выходит за пределами национальных территорий — объединяет Стритара и Герцена, также стремление к актуальности проблематики. Стритар в целом разделял мысль Герцена о необходимости оперативно откликаться на все происходящее на родине («...события в России несутся быстро, их надобно ловить на лету, обсуживать тотчас»9, — писал Герцен).
* Ряд словенских исследователей (И. Приятель, С. Боршник и др.) полагают, что это название возникло в непосредственной связи с «Колоколом» Герцена.
«Звон» выходил почти весь 1870 год. Он был с воодушевлением встречен словенской диаспорой в Вене и несколько прохладнее на родине, куда, правда, попадал с некоторым опозданием. Главной трудностью для редактора оказался недостаток качественных, соответствующих его эстетическим запросам текстов на словенском языке, а ведь одной из стратегических задач журнала было ознакомление читателей с новейшими, свеженаписанными произведениями национальной литературы. Чтобы как-то выйти из положения, Стритар сам становится главным бенефициантом своего журнала, публикуя в первых номерах роман в письмах «Зорин», копирующий «Новую Элоизу» Руссо и «Страдания молодого Вертера» Гёте, и критическое эссе «Литературные беседы», в котором размышляет об экстенсивном пути развития национальной литературы. Однако желание привить читательской аудитории чувство прекрасного «разбилось», с одной стороны, о культурную ограниченность читателей, в массе своей не принимавших и не понимавших европеизированные, далекие от реальных проблем произведения Стритара (немногие знатоки могли оценить его усилия адаптировать классические сюжеты), с другой стороны, о нежелание как либералов, так и консерваторов сотрудничать с апологетом «чистого искусства». Повышение художественного уровня национальной литературы, стремление преодолеть ее вынужденную герметичность и включиться в процесс общеевропейского развития, обогатить систему жанров и эстетическую мысль — все эти предложения Стритара казались чересчур новаторскими и преждевременными как Левстику, так и Блейвейсу. Конечно, определенную роль здесь сыграла и принципиальность Стритара, всегда прямо указывавшего на слабости и недостатки своих авторов, что не могло не отпугнуть некоторых из них. Впоследствии именно в этой принципиальности Стритара-критика, в «воспитательном моменте», присущем его подходу, словенское литературоведение усмотрело один из способов «освобождения словенской литературы от пуг лжи»10.
В 1876 г. Стритар вернулся к идее объединительного периодического литературно-критического издания, и обновленный «Звон» вышел вновь. Под влиянием Левстика была несколько изменена концепция журнала, теперь подзаголовок звучал так: «За отечество, свободу, правду», т. е. была сделана попытка трансформировать «чисто» литературное издание, ориентированное только на интеллигенцию, в более доступное широкой аудитории. Редактор понимал: чтобы сделать журнал понятнее и интереснее разным группам населения, относящимся к разным конфессиям (католики и протестанты), объединить их интересом к родному языку и культуре, надо отказаться от выбранного им элитарного подхода. Стремясь сделать «Звон» более привлекательным для разных слоев общества,
Стритар пришел к идее семейного журнала, образцом которого стала для него немецкоязычная газета «Gartenlaube». Он мечтал разнообразить содержание «Звона» за счет новых жанров, в качестве ведущего прозаика привлек к работе Й. Юрчича, уже прославившегося своими романами «Десятый брат» (1866) и «Иван Эразм Таттенбах» (1873). Юрчич начал писать для «Звона» повесть «Красавица Вида». Стритар первым опубликовал прекрасные стихи С. Грегорчича, открыв для читательской аудитории его огромный поэтический дар. Продолжая выступать как прозаик и поэт (роман «Господин Миро-долски», поэтический цикл «Венские элегии» (1876)), Стритар уступил место литературного критика своему ученику Ф. Левецу, выступившему с программным обзором словенской литературы «Лучшие поэты и прозаики словенские» (1879). Обновленный «Звон» просуществовал до 1880 г. Прекращение его издания имело свои объективные и субъективные причины. С одной стороны, его редактор преподавал в гимназии, и времени на творчество оставалось все меньше. Несмотря на личные контакты и даже дружбу с авторами журнала, он постоянно ощущал нехватку готовых текстов. Юрчич был вынужден прекратить сотрудничать со «Звоном» из-за необходимости выполнять другие контракты с люблянскими издателями, и финала повести «Красавица Вида» «Звон» так и не дождался. Сам факт издания журнала в Вене начал рассматриваться либералами как непатриотичный. Стритар подвергался нападкам из-за его «оторванности» от национальной почвы. С другой стороны, к началу 1880-х гг. произошел естественный приток молодых прогрессивно настроенных литературных сил в Любляну, туда вернулись Ф. Целестин, Ф. Левец, Я. Керсник, готовые работать, чувствующие веяния нового времени. Как писал Керсник: «Новое время — это время науки, а не того чистого идеализма, который был фундаментом некогда благоуханной, а ныне уже увядшей романтики <...> Нужно познавать объективные закономерности мира, и если прежде основой литературы были вера и мифология, теперь единственным стимулом литературного развития должно стать знание»11. Эстетизм, умеренность и аполитичность учителя не удовлетворяли более его учеников. С учетом всех этих обстоятельств Стритар отказывается продолжать издание своего венского детища и мужественно предлагает своим молодым коллегам учредить новый литературно-критический журнал в Любляне. Журнал «Люблянский звон», возглавленный Ф. Левцем, а затем более полувека определявший литературный климат Словении, вышел в свет в 1881 г.
Словенский просветитель Йосип Стритар, попытавшись привлечь внимание к эстетической стороне литературного творчества, потерпел неудачу, потому что в своих взглядах во многом опередил свое время. Его концепция развития национального литературного
процесса столкнулась с неустойчивостью, шаткостью самой литературной традиции, его теоретические предложения — с реальной литературной практикой. Но находясь в конце 1860-х — 1870-х гг. во главе литературной и культурной жизни Словении, именно Стритар подготовил почву для того прорыва, который словенская литература осуществила к 1890-м гг., когда мощным реалистическим рывком она «догнала» ведущие европейские литературы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Zitnik J. Slovenski pisatelji in izobraienci na Dunaju: kratek pregled // Slovenska izseljenska knpevnost. Ljubljana, 1999. Knj. I. S. 80.
2 См.: Чуркина И. В. Словенская матица // Славянские матицы XIX век. М., 1996. Ч. 2. С. 124
3 Prijatelj I. Knjiievnost mladoslovencev. Ljubljana, 1962. S. 77.
4 Ibid.
5 Levstik F. Zbrano delo: 1948-80. Ljubljana, 1981. Knj. 11. S. 74.
6 Stritar J. PreSernovo iivljenje pa so njegove poezije 11 МиШ J. Sodobniki о Dr. Francetu PreSernu. Ljubljana, 1989. S. 78.
7 Stritar J. Literarni pogovori I // Slovenski literarni programi in manifesti. Ljubljana, 1990. S. 31.
8 Ibid. S. 79.
9 Герцен А. И. Собр. соч. M„ 1954-1966. Т. 12. С. 357.
10 Prijatelj 1. Izbrani eseji. Ljubljana, 1952. Knj. 1. S. 401.
11 Цит.по: Pogacnik J. Zgodovina slovenskega slovstva. Realizem. Maribor, 1973. Knj. 4. S. 284.
