СКАЗАНИЕ "О ГЭСЭРЕ БОГДО ХАНЕ" В ФОЛЬКЛОРЕ КАЛМЫКОВ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 398

Сказание «О Гэсэре Богдо хане» в фольклоре калмыков

Селеева Цаган Бадмаевна1

1 Калмыцкий научный центр РАН (д. 8, ул. И. К. Илишкина, 358000 Элиста, Российская Федерация)

кандидат филологических наук, научный сотрудник ORCID ID: 0000-0002-3285-3038. E-mail: [email protected]

Аннотация. В калмыцкой фольклорной традиции, наряду с эпосом «Джангар», бытовал и эпос «Гесер», представленный письменным сводом, восходящим к тибетским и монгольским источникам и устными сказаниями. Целью настоящей статьи является рассмотрение специфики сюжета одного из сказаний «О Гесере Богдо хане». Следует отметить, что текст данного сказания впервые публикуется в переводе на русский язык. В ходе исследования автор приходит к выводу, что калмыцкое сказание «Гесер Богдо хан» представляет собой цельный сюжет, в котором обнаруживаются параллели с главами известных сводов тибетских и монгольских версий эпического памятника: рождение и детство Гесера; женитьба Гесера, победа над черно-пестрым тигром; борьба Гесера с Лобсога; война с Андулма-ханом и др. Наблюдаются совпадения отдельных сцен, мотивов; некоторые мотивы и сюжеты даются в кратком изложении, а некоторые упоминаются лишь фрагментарно. Сюжет, имея генетические схождения с тибетскими и монгольскими эпическими версиями, на почве калмыцкой фольклорной традиции претерпел трансформации и модификации на содержательном и сюжетно-мотивном уровнях, с признаками сказочного переосмысления.

Ключевые слова: «Гесер богдо хан», устное эпическое сказание, эпический сюжет, фольклорная традиция, фольклор калмыков, специфика сюжета

Благодарность. Исследование проведено в рамках государственной субсидии — проект «Устное и письменное наследие монгольских народов России, Монголии и Китая: трансграничные традиции и взаимодействия» (№ госрегистрации: АААА-А19-119011490036-1). Для цитирования: Селеева Ц. Б. Сказание «О Гэсэре Богдо хане» в фольклоре калмыков. Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2019; (3): 230-252. DOI: 10.22162/2587-6503-2019-3-11-230-252

UDC 398

The Legend About Geser Bogdo Khan in Kalmyk Folklore

Tsagan B. Seleeva1

1 Kalmyk Scientific Center of the RAS (8, Ilishkin St., Elista 358000, Russian Federation)

Cand. Sc. (Philology), Research Associate

ORCID ID: 0000-0002-3285-3038. E-mail: [email protected]

Abstract. In the Kalmyk folklore tradition, along with the epic Jangar, there was also the epic Geser, represented by a written summary dating back to Tibetan and Mongolian sources and oral tales. The purpose of this article is to consider the specifics of the plot of one of the legends About Geser Bogdo Khan. It should be noted that the text of this legend is first published in Russian translation. In the course of the research the author comes to the conclusion that the Kalmyk legend Geser Bogdo Khan is a whole story, which reveals parallels with the chapters of the famous summariess of the Tibetan and Mongolian versions of the epic monument: the birth and childhood of Geser; the marriage of Geser, the victory over the black-spotted tiger; the struggle of Geser with Lobsog; the war with Andulma Khan and others. Some scenes and motifs coincide; some motifs and plots are given in summary, and some are mentioned only fragmentarily. The plot, having genetic similarities with Tibetan and Mongolian epic versions, on the basis of Kalmyk folklore tradition has undergone transformations and modifications on substantial and plot-motive levels, with signs of fairytale rethinking.

Keywords: Geser bogdo khan, oral epic tale, epic plot, folklore tradition, Kalmyk folklore, the specifics of the plot

Acknowledgements. The reported study was funded by a government subsidy — project name 'Oral and Written Heritage of Mongolic Peoples of Russia, Mongolia and China: Cross-Border Traditions and Interactions' (State Reg. No. AAAA-A19-119011490038-5).

For citation: Seleeva Ts. B. The Legend About Geser Bogdo Khan in Kalmyk Folklore. Bulletin of the Kalmyk Scientific Center of the RAS. 2019; (3): 230252. DOI: 10.22162/2587-6503-2019-3-11-230-252

Бытование в калмыцкой традиции сказаний о Гэсэре связано с развитым культом эпического героя у народов Центральной Азии и распространением буддизма. Возникший на основе тибетской версии с добуддийской основой, «Гэсэр» получил развитие в фольклоре и литературах тибето-бирманских, монголоязычных и тюркоязычных народов (тибетцев, монголов, бурят, ойратов, калмыков, алтайцев, тувинцев, северотибетских уйгуров и др.). Известны три основные версии эпического памятника — тибетская, монгольская, бурятская.

«Гэсэр» бытовал и отчасти бытует до настоящего времени в различных версиях и сюжетном многообразии, устной и письменной формах, в виде свода и отдельных глав, самостоятельных сказаний. «Гэсэриада первоначально была письменным произведением, затем получила широкое распространение путем устной передачи и обросла фольклорными мотивами различных народов» [Дамдинсурэн 1957: 164]. Эпос повествует о Гэсэре, сыне небесного божества, рожденном в стране Линг, правителем которой он становится и откуда начинает свои военные походы, покоряя демонических правителей других стран и освобождая народы.

В калмыцкой сказочно-эпической традиции бытовали устные сказания о Гэсэре, имел хождение и письменный свод данного памятника, восходящий к тибетским и монгольским источникам [Нармаев 1987: 117]. В начале XIX в. В. Бергманн записал у калмыков на Волге главы VIII и IX свода эпического памятника и опубликовал в переводе на немецком языке [Ве^тапп 1804]. Позже А. М. Позднеев издал IX главу калмыцкой версии с русским переводом [Позднеев 1896]. Ойратские рукописи «Гэсэра» ф 52, I 2 и С 9) хранятся в рукописном отделе Института восточных рукописей РАН1. Они идентичны пекинскому изданию, возможно, переписаны с пекинского издания или имеют один общий первоначальный вариант [Дамдинсурэн 1957: 138].

Изучению калмыцкой эпической традиции «Гэсэра» посвящено диссертационное исследование Б. М. Нармаева [Нармаев

1 Данные по архиву Института восточных рукописей РАН приводятся по изданию: [Дамдинсурэн 1957].

1987], данной проблематики в своей монографии «Монгольский героический эпос» касался С. Ю. Неклюдов [Неклюдов 1984], исследованию ряда текстов сказочной традиции «Гэсэра» посвящена статья Ц. Б. Селеевой [Селеева 2017]. Ряд устных сказаний о Гэсэре были записаны сотрудниками Калмыцкого научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ныне — КалмНЦ РАН) во время комплексных экспедиций 1960-1970-х гг. и опубликованы в сборниках калмыцких сказок:

1) «Гэсэр Богдо и Андулма-хан» [Хальмг туульс 1968: 203-205],

2) «Гэсэр Богдо» [Хальмг туульс 1974: 8], 3) «О женитьбе Гэсэра Богдо» [Хальмг туульс 1968: 190-198] и 4) «Гэсэр Богдо хан» [Хальмг туульс 1972: 175-181]. Еще два сюжета «Из преданий о Гэсэре Богдо» [Алтн ЗYн темн 1995: 107-118] и «Гэсэр Богдо в наше время» [Алтн ЗYн темн 1995: 118-119] вошли в сборник сказок, записанных Э. Лиджиевым.

Два вышеупомянутых сказания («Гэсэр Богдо» и «Гэсэр Богдо и Андулма-хан») включены в том свода «Калмыцкие богатырские сказки» с переводом на русский язык [Калмыцкие богатырские сказки 2017:174-181; 182-187].

В настоящей статье сказание «Гэсэр Богдо хан» [Хальмг туульс 1972: 175-181], записанное в начале 1970-х гг. от информанта Ольги Басанговой2 (г. Элиста), впервые публикуется в авторском (Ц. Б. Селеевой) переводе на русском языке.

Предваряя публикацию источника, рассмотрим сюжет калмыцкого сказания. Он повествует о жизни героя Гэсэра, его рождении, трудном детстве, юности, приключениях и героических деяниях. Гэсэр рожден был от младшей хатун хана Цецена, изгнанной из дома из-за интриг двух старших хатун. В детстве Гэсэр — бедняк, простой пастух, носящий прозвище Нусха ('сопляк'), но обладающий силой, умением, мудростью и острым умом, милостивый к простым людям. С самого рождения старшие хатун пытались его уничтожить, опасаясь, что он в будущем, наряду с их сыновьями, станет претендовать на наследование ханской власти.

2 К сожалению, сведения об информанте отсутствуют.

Старшие братья были дружны с Гэсэром, несмотря на его «низкий» статус. Гэсэр совершает ряд чудес, демонстрирующих его необычное происхождение, достойно проходит испытания и завоевывает расположение хана. Став юношей, вместе с братьями отправляется и участвует в состязаниях за невесту. Гэсэр дважды выигрывает состязания и завоевывает право женитьбы на дочерях ханов. Взяв невест, имея вид невзрачного сопливого мальчишки, отдает их старшим братьям. Сам же, приняв подлинный облик, женится на прекрасной девушке, дочери владыки водного царства. Гэсэр хитростью вынуждает девушку выйти замуж, подсунув ей спящей, под подол, недоношенного жеребенка. Женившись, он возвращает находившуюся в изгнании мать.

Однажды его кочевья подвергаются нападению муса Лёвсхи. Гэсэр отправляется на сражение и расправляется с ним. Возвратившись, Гэсэр застает отца тяжело больным. Хан-отец созывает к себе трех сыновей и провозглашает младшего сына ханом Гэсэром Богдо, передает ему власть и правление.

Став ханом, Гэсэр Богдо отражает нападение барса с помощью небесного брата Зеся Шикира, который, внезапно вмешавшись, уничтожает опасного недруга. Затем по совету небесного брата, собрав большое войско, отправляется и завоевывает владения муса Андулмы. Жена муса, будучи женщиной дивной красоты, околдовывает и очаровывает Гэсэра. Он остается с ней на долгое время, позабыв семью и родные кочевья. Из забытья его выводят небесные сестрицы, прилетевшие в облике лебедей и напомнившие Гэ-сэру о его семье, ожидающей его возвращения, рожденном сыне и народе. Гэсэр расправляется с демонической хатун. Умирая, она просит об одной просьбе, исполнив которую, он убеждается в ее злом умысле в отношении него.

Возвратившегося домой Гэсэра радушно встречает народ. Созвав всех на пир по просьбе богатырей, Гэсэр благословляет и нарекает именем сына, рожденного в его отсутствие.

Таким образом, калмыцкое сказание «Гэсэр Богдо хан» представляет собой цельный сюжет, в котором обнаруживаются параллели с главами известных сводов тибетских и монгольских версий

эпического памятника: рождение и детство Гэсэра; женитьба Гэ-сэра, победа над черно-пестрым тигром; борьба Гэсэра с Лобсога; война с Андулмой-ханом и др. Наблюдаются совпадения отдельных сцен, мотивов; некоторые мотивы и сюжеты даются в кратком изложении, а некоторые упоминаются лишь фрагментарно. Сюжет, имея генетические схождения с тибетскими и монгольскими эпическими версиями, на почве калмыцкой фольклорной традиции претерпел трансформации и модификации на содержательном и сюжетно-мотивном уровнях, с признаками сказочного переосмысления.

ГЕСР БОГД ХАН

Кезэнэ бээ^. Нег Цецн гидг хан бээ^. Сай кYрсн отгта, бум кYрсн адута, хойр хатта, теднь не^эhэд кввYтэ бээ^.

Нег дэк^ отг-нутган твгэлэд йов^ йовад, хввчин кYYкиг ус авч йовсинь Yзчкэд: «Гегэнднь YYл уйм, герлднь аду манм сээхн бээ^» — ги^ хан дотран сандг болна. Хэр^ ирэд, хан, эрк орулх ^ илгэ^. Тер кYYкиг мордулад авч ир^. Тегэд тер хан hурвн хатта болна.

ТедY-эдY жирhэд бээ^эhэд, бичкн хатнь цаЬан твр болх болна. Тиигхлэнь хан орад^арад кYлэhэд бээнэ. Тииг^ бээтлнь, хойр ик хатнь хаанд кел^: «Хан ^н кYYкд кYYнэ тврт орлцдм биш» — гинэ. Тиигхлэг хан мврэн унад, адун талан довтлад йов^ оч.

Арднь бичкн хатнь зовад, генткн дотраснь келдг^: «Ээ^, ээ^, махлаИан автн, би тана ораИар hарнав. Деер, тецгр деер хан болх ^мб. Зесэ-Шикр гидг ^мб». Тегэд хатн махлаИан авна. ОраИарнь нег сол^ hарад, вркэрнь нисч одхла, хойр ик хатнь вврэд бээнэ.

Бичкн хатн дэкэд зовад бээнэ. Тииг^эхлэнь дэкэд келдг^: «Ээж;, ээ^ хойр CYYhэн вргтн, бидн хойр эгчвдн» — гинэ. Тегэд экнь хойр су^эн вргхлэ, хойр сол^ hарад, вркэрнь нис^ одна. Ик хойр хатнь вврэд бээнэ. Тииг^эhэд дэкэд дотраснь келнэ: «Ээ^, би ^мн кевэр hарнав, эврэннь орн-нутгтан хан болх кYмб», — г^эд, кввYн hарч. Тиигхлэ ик хойр хатн: «Эн кввYн всхлэ, мана хойр кввYн хаана ор дааш уга», — ги^ куундэд, — «Эн, кввYг некэд цуглад, хввнэ кевтрт авч одад хайчктн», — гиhэд, зарцан тэв^.

Асхнднь хан ирэд сурна: «Не, юн hapв?» — гинэ. Хойр хатнь келнэ: «Чини эцкрл^ бээсн бичкн хатнасчн нег нохан кичг hapв»

— болна. Тиигхлэнь хан уурлад, зарцдан иим заквр eгнэ: «Тер бичкн хатиг кеер модн заагт авч одад хайчктн, зерлг ацгуд идг»

— гинэ. Зарцнрнь терг зу^эд, бичкн хатиг авч одад, модн заагт хайчкдг болна. Хан ик хойр хап^ан бээнэ.

Тер хойр ик хатнь: «Тер кeвYн я^инь медэд ир», — г^эд, зар-цан илгэнэ. Зарцнь хeeнэ кевтpYP ирхлэг, тер кeвYн хeeг кeкэд кевт^. Зарцнь ирэд: «Тер кeвYнтн эмд бээнэ» — гихлэг, хойр ик хатнь уурлад, зарцдан закна: «Тер кeвYг Yкpин кевтрт авч одад хайчк» — гинэ. Зарцнь авч одад Yкpин кевтрт хайчкна. ТедY-эдY бээ^эhэд, дэкэд: «Тер кeвYг яhсинь медэд ир», — г^эд, зарцан илгэнэ. Зарцнь Yкpин кевтрт ирхлэг, тер кeвYн y^ кeкэд кевт^. Зарц ирэд: «Тер кeвYн эмд бээнэ» — гинэ. Хойр ик хатнь уурлад зарцан: «Тер адуна зогсалд авч одад хайчк, адун ишкэд альчкх!»

— гинэ. КeвYг авч одад адуна зогсалд зарц хайчкна. ЭдY-тедY бээ^эhэд, тер кeвYн, гYYнэ кeк ^кэд, eсэд йовдг бол^. Адучнр Yзэд, авч ирэд, кeвYг eскэд бэрэд бээнэ.

Тер кeвYн eсэд, дола-нээм кYpхлэpн, хаанад хаана туhл хэpYлэд бээнэ. Хаанакн тер кeвYг Нусха кeвYн гидг бээ^. Хаана хойр ик кeвYн тер кeвYнд дeц болдг бээ^. Нег eдp хаана хойр ик кeвYтэ туhл хэpYлэд кeвYн hapнa. Кеер hapaд, хойр ахдан кeвYн келнэ: «Не, мини гесн eлсэд бээнэ, нег туЬл ал^ идий» — гинэ. Тиигхлэнь хойр ахнь келнэ: «Аав маниг цокх. Тииг^ болдв?» — гинэ. Тиигхлэ Нусха келнэ: «Не, та хойр эк-эцктэhэн бээдг улс, тана геснтн eлсдго болхгов, мини гесн eлсэд бээнэ. Би нег туhл ал^ иднэв», — гиhэд, нег туhл бэр^ авад, алад бYTYhэp арсинь eвчэд, махинь шорлад, шарад идчкэд, ясинь цуглулад, арсн дотрнь дYpэд, CYYлэснь авад, тууhaд тэвчкнэ. Тер туhлнь мeepэд, гYYhэд йов^ оч. Хойр ик ахнь eвpэд хэлэhэд бээ^.

Асхн туhлaн тууhaд, хэр^ ирчкэд, хойр ик кeвYнь эцкдэн одад кел^: «Аав, аав, эн Нусхачн туhл алад шарад идчкв, Тиигчкэд, арснднь ясинь дурэд, тууhaд тэвчкв. Тернь мeepэд, гу^эд йов^ одв». Хан хойр кeвYhэн худл келдм биш гиhэд керлднэ. Тиигхлэнь хойр кeвYнь келнэ: «Бидн худл кел^эцхшвдн». Тиигхлэнь хан келнэ: «Мац^дур утх авч одад, алсн туhлин CYYлинь тээрэд авчктн».

Мац^дур Yдлэднь амрад сууж^ад, Нусха келнэ: «Не, нег тyhл ал^ идий» — гинэ. Хаана хойр ик кeвYн: «Аав керлдх. Тииг^ болдв?» — гилднэ. Тиигхлэнь Нусха келнэ: «Мини гесн eлс^энэ» — гинэ. Тииг^ келчкэд, нег тyhлин шиирэснь авад, бYTYhэр арсинь eвчэд, шарад ид^эхлэг, тер хойр кeвYнь, туЬлин арснаснь CYYлинь тээр^ авад, бултулчкна. Нусха, махан идчкэд, ясинь цуглул^ авад, арснднь ДYPЭД, тyyhад тэвчкнэ. Тер туЬлнь, CYл yгаhар мeeрэд, гYYhэд йов^ одна. Асхнднь, хаана хойр кeвYнь, тyhлиннь CYл авч ирэд, эцкдэн YЗYлнэ: «Аав, эндр Нусха дэкэд нег тyhл алад, шарад идчкв, бидн CYYлинь тээрэд авч ирYвдн» — гинэ.

Тиигхлэнь хан хатдудтан келнэ: «Эн Нусхад мана хойр кeвYнлэ хамднь алтн ааhас хот eгтн» — гинэ. Хаана хойр хатнь келнэ: «Эн му кeвYнд алтн аа^д хот eгхмн. Эн кeвYг хорлад альчкхмн», — гиhэд, хор бyслhад, алтн аа^д кеhэд оркчкна. Асхнднь тyhлан тyyhад ирхлэнь, хот уудг идшнь хоосн болна. Тиигхлэ Нусха: «Нанд юцгад эс хот eгнэт, би eдрин турш тyhл хэрYлэд ирYв» — гинэ. — «Хан чамд алтн ааhас хот eг гилэ», — гиhэд, алтн ааhта хотан авад eгнэ. Тиигхлэг Нусха: «Хот болхнь хотд тeрг, хорн болхнь тавгарм hарг», — ги^ келэд, сyyhад хотан ууна. Хотан уучкхла, хойр тавгаснь хойр ман^-авhа hарад, гYYhэд йов^ оч. Тиигхлэ, хойр хатнь, эн кeвYг хорл^ ал^ болшго гиhэд, тагчг бээцхэнэ. Тер кeвYн eсэд, босад, медэрэд ирнэ.

Нег дэк^ хан келнэ: «Би бийм гагшр^ бээнэв, кeвYДтэн hазр усан, мал-адyhан YЗYлнэв» — гинэ. Нег eдр ик хатнаннь кeвYhинь дахулад авад хан йовна. Тер кeвYнь нег ацта мод Yзчкэд келнэ: «Аав, YYнд ус ке^ наадий» — гинэ. Тиигхллэ: «Эн кeвYнэ ухань тату кeвYн болж;ана» — ги^ хан санна. Мац^дуртнь дарук хат-на кeвYhинь дахулад авад хан йовна. Тер кeвYнь, саак, моднднь ирчкэд бас келнэ: «Аав, уунд ус ке^ наадий» — гинэ. «ЭнYнэ ухань бас тату болтана» — ги^ хан санна.

Дэкэд дарук eдртнь, hазр YЗYлнэв гиhэд, хан Нyсхаhан дахулад hарна. Нусхань: «Эн hазрт иим юм тосхкмн, YHYнднь мал хэрYлдхмн, эн hазрт мод, темс тэрхмн», — гиhэд, келэд йовна. Тиигэд йов^ йовад, хан генткн мeрнэсн киисэд, э уга кевтнэ. Нусха келнэ: «вмн eдрмYДт иигэд киисхлэнь, ик хойр кeвYнь, экэн авч ирэд, босхад авдг бээсн. Мини экм болхлаг, нигт yрhа модн

кендэд бээнэ. Кeлгн-кYч уга ода яахм, хан курт иигщ хайдм биш»,

— гиhэд, евс-шарлщ хуращ авад, тeгэлYлэд тэвчкэд: «Хан кYYнэ цогц чиндрлYлдмн», — гиhэд, hал егэд оркна. Тиигхлэнь хан есрэд босна: «Нусха, яhщ бээхмч?!» — гищ хан сурна. — «Би та-ниг ецгрщ оч гищ санув, нанд бичэ уурлтн» — гищ кeвYн келхлэнь, хан инэнэ. «Чи зермг, сэн кeвYн бээщч, чамаг таасщ бээнэв» — гищ хан келнэ. Тиигэд хоюрн хэрэд кYрч ирнэ.

Тер едрэс авн: «Эн кeвYн, мел хэлэhэд бээхлэ, мини бичкн хат-на кeвYн болх бээдлтэ», — гиhэд, хан санад бээнэ. ТYYнэ хееннь хан ииглэн-тиигэлэн йовхларн, орн-нутган Нусхад даалhдг болщ.

Иигж бээщэтлнь нег хаана куукн мордщана гисн зэцг соцсгддг болна. Цецн хаана ах-ду hурвн KeBY^ мерэн тохщ унад, кеерэд, hарад йовцхана. Дорщ хаана отхн куукнь мордщасн бээщ. Марhан болна. Тер куукн йир хурдн бээщ. Кен терYг кeehэд кYЦCнднь, кYYкн одх гисн зар тэвнэ. Куукн хурдн болсн деерэн, кецY сээхн, керкхн бээщ. «Марhан hурвн едр болхмн», — гиhэд, хан зэрлг болна. Хаадуд-нойдудин кeвYД, зермг баатрмуд, хойр едр кеелдэд, ^н ^цщ чадад бээнэ. Ьурвдгч едрнь, Нусха KeBY^ кeehэд, кYЦЭд, барун hариннь баЬлцгаснь атхад авна. Тиигэд hурвн долан хонг хYрм кенэ. Куукэн мордулад, авад хэрнэ.

Ьарад йовщ йовад, Нусха нусан унжулад йовна. Тиигхлэнь тер хаана куукнь келнэ: «Цааран хэлэhэд сууhит, бийим бичэ нашит»

— гинэ. Нусха тиигхлэнь уурлад, мернэ CYл хэлэhэд суучкна. Мернь хооран цухрад йовхлань, Нусха келнэ: «Гегэнднь уул бэрм, герлднь мал манм, Дорщ хаана отхн куукн Ноhала, мини насм ода деерэн дегд ба^ мини ахд одтн гищ би таниг сурщанав» — гинэ. Ноhала келнэ: «Би зев гищэнэв» — гинэ. Нусха ахан наар гищ авад зерглYлэд суулhчкад: «Алдр ах-нойн баав, эн куукиг та бийдэн ергэдтн» — болна. Ахнь зев г^эд, байрлад одна. Ноhала хаана ик кeвYнднь ергэлгдэд, гертэн ирнэ. Ьурвн долан хонгт гиич-хYрм кеhэд, щирhэд бээнэ.

ЭдY-тедY щирhэд бээщэтлнь, Мань-БYP гидг хаана кYYкнь мордщ бээдгщ гисн зэцг соцсна. Нусха бичкн ахтаИан хоюрн hарад йовна. Мань-БYP хаанаЬур ирхлэ, хаадуд-нойдудин кeвYД хурчксн бээщ. Марhан болхла: нег шовуна махиг зун куртд эдлэр хуващ егх болна. Нусха, тер шовуна махиг авад, зун куртд эдлэр хуваЬад

егчк^. MaphahaH авсн Нусха, хаана куук ергэлнэ. Хаанахн hypBH долан хонг гиич-xYpM кенэ. Хаанахн кYYкндэн дервн 3ych мал егнэ. Нусха геpYpн хэрэд йов^ йовад, нусан ун^улад йовна. Хаана кYYкнд Нусха кевYн келнэ. «Бyлhн, би бийм одачн бичкм, та мини бичкн ахдм одтн» — гинэ. Тиигхлэнь Бyлhн зев болна. Нусха, бичкн ахан наар ги^ авад, келнэ: «Алдр ах нойн баав, та эн хаана куукиг ергэл^ автн» — гинэ. Ахнь зев гинэ. ГеpYpн ирэд, hypвн долан хонг гиич-хурм кенэ.

Иигэд-тиигэд ^иphэд бээ^эhэд, Нусха херн тавн нас кYpхлэpн, мерэн унад hapaд йовна. Ьазад далан кевэд ирэд, ик гидг киитн зад татад, haзaд далаг кеpгэhэд оркна. Усн хадин куукн гегэнднь YYл бэрм, герлднь мал манм сээхн куукн бээ^. Тер куукн: «Би кYYнд одхшв, aдyhaн хэpYлэд бээнэв», — гиhэд, бээдг бээ^. Усн хадин хаана кYYкн, Шикрэ гидг цahaн a^ph унсн, aдyhaн хэpYлж, таг сохр буднд теерэд йовсн бээ^. Далань керч одсн, ордг hasp уга болад, кешэд, зовад, далан кевэд унт^ одсн бээ^. Нусха кевYн, зуурм hapœ yнh авад, унт^ кевтсн куукнэ бYшмYД дор бултул^. «Не, куукн, бос, адунчн тар^ оч», — г^эд, кYYкиг Нусха кевYн сеpYлнэ. КYYкн есрэд босхла, хоpмahaснь нилх у^н унад одна. Тиигхлэг Нусха: «Чини хоpмahaс унсн энчн юн гидг юмб? — ги^ куукнэс сурна. — Чи нам иим телэдэн, куунд одхшив гиhэд бээдг болвзгоч, ода би чамаг ямараИинь медув? — гиhэд, Нусха инэhэд бээнэ. Тер кYYкнь: «Чи, кевYн, кYYнд бичэ кел, би чамд алтн мецг егнэв» — гинэ. Нусха келнэ: «Би эврэннь алтн мецгэн кенд егхв ги^энэв. Чи нанд одич, би чамд дуртав, тииклэчн куунд келхшив». КYYкнь зев болна. Тиигхлэнь Нусха зад зогсahaд, дуларулад орк-хла, месн хээлэд, адун уснур орад одна.

Тер куукн келнэ: «Би эк-эцкдэн од^ келнэв», — гиhэд, Нус-хаг дахул^ авч ирэд, эк-эцкдэн YЗYлэд, келнэ: «Ьазр деер аюлла хaphaд, теерэд, тенэд, aдyтahaн йов^ йовхлам, эн кевYн мини эмндм орв — гинэ. Тегэд эн кевYг гиич кехмн» — гинэ. Эк-эцкнь гиич кеhэд, кевYнэс сурна: «Ач-тус кесндэн алтн-мецг авнч, аду-мал авнч?» — гинэ. Нусха кевYн келнэ: «Эврэн бийдм алтн-мецгн, адун-мал бээнэ. Нанд отхн шар куукэн егтн» — гинэ. КYYкнэ эцкнь буру хэлэ^ ууляд, зев хэлэ^ инэhэд, зев гиhэд, отхн шар куукэн егэд тэвнэ.

Нусха кeвYн куукэн авч ирэд, долан-долан дечн йисн хонг хYрм-гиич кеhэд, модн кедэд бээсн экэн авч ирэд, тоощ, гиич-хYрмдэн орулщ. Тиигхлэнь, Цецн хан, бичкн хатан таняд, буруhан сурщ, хойр ик хатнь бас буруhан сурщ. Тиигхлэ бичкн хатнь: «Бай-рар байрт болг, кeвYндэн гер авчах би таднд уурлщахшв», — гищ келэд, тиигэд щирhэд бээнэ.

Тиигэд щирhэд бээщэхлэнь, нег иим зэцг соцсгдна: «YCT-Левсх гидг мус Нусха кeвYнэ орн-нутгинь, мал-геринь дээлэд, кYYкдинь ирэд идэд бээдгщ». Нусха кeвYн hанцарн тер муусиг хээhэд hарад йовна. Йовщ йовхлань, емнэснь ик нооста мус hарч ирэд келнэ: «Кесг щилдэн чамаг хээhэд йоватав» — гин, таш-баш бэрлдэд, та-шан нYкэр дегэлдэд, нэрхн хар таша деерэн нэмн мицh сегсрэд, догшн хар таша деерэн долан ми^ сегсрэд, долан долан дечн йисн хонг уга ноолдад оркна. Нусха болд хар Yлдэн hарhщ авад, гесинь удрад оркхла, «хард» г^эд мус кииснэ. Нусха мусин ма-хинь цэкYP цэкYрэр утлад, цандг болhнд хаяд, кет кетэр утлад, кец болhнд хайчкна.

Мусин хойр эгчYP Нусхаг ирхлэнь: «Юн кумч, хамаИас йов-лач?» — гищ НусхаЬас тедн сурна. Нусха келнэ: «Би тана ад кeвYтэ ах-ду хойр болвв. Тертн Нусхаг кeehэд йовщ одв, намаг таднта тань-лдулхар илгэв» — гинэ. Усин хойр эгчнь, кевунд хот егэд, унт гинэ. Нусха унтсн болад кевтхлэнь, хойр эгчнь: «Эн кевуг унтхлань, алад, шарад идчкий, айта махн болх», — гиhэд, куундэд бээнэ. Тиигщэhэд нег эгчнь ууд зааглад хэлэхлэнь, Нусха укс гищ босад, тер эгчинь зуркэрнь шааЬад киискнэ. Тиигчкэд ууднэннь ард hарад зогсна. YYд секэд, наадк эгчнь орщ ирхлэг, нуhрсарнь шааЬад киискнэ. Тиигэд муусин хойр эгчинь нук малтад, дарчкад, хэрщ ирнэ.

Гертэн ирхлэ, эцкнь гемтэ бээнэ. Ьурвн кeвYhэн наар гищ авад келнэ: «Не, би укн гищ бээнэв. Нусха хаана ор толhалдг ухата, зермг кевун, эн уулиг даащ чадх» — гинэ. Хойр ик кевундэн келнэ: «Та хойр уунэ уг соцгстн, энтн олн эмт дащрщасн мус дарсн, отг-нутган ергщулхэр бээх кун — гинэ. — Геср Богд гидг нертэ хан болг. Би кегшрэд бээвув, амрнав».

Геср-Богд хан ор толhалад бээщэhэд, hазр-усан хэлэхэр hарад йовщ. Йовад, ку сордг барс бээдгинь соцсгсчкад, тууг алхар одна. Тер барсиг саадган тевлэд хахар седхлэ, барс hэрэдэд, Геср Богдиг

шуучхар ^дщэИэд, генткн киисэд y^ оч. «Ода хаИад тусщ». Геср Богд ахан Yзчкэд: «Зесэ, чи хавуч? Юцгад Yкв?» — гиhэд, хэлэхлэ, деерэснь Зесэ-Шикр ахнь: «Би эврэн алхар седщэлэв» — гинэ. Зесэнь: «Гем уга, чини дарх дээсн дала» — гищ келнэ. «Икэр кYч авад уга деернь, Андлм гидг мусин хааг оч дээлх кергтэ» — гищ ахнь келнэ.

Геср Богд хэрщ ирэд, цергэн цуглулщ авад, Андлм гидг мусин орн-нутг дээлэд, диилэд, хааЬинь алчкна. Мусин хатнь ирэд, Геср Богдиг авлад авчкад: «Хоюрн нииляд бэй» — гиhэд сурна. Тер мусин хатнь, дегд Иээхмщтэ ДYpтэ, керкхн кYYкД кYн бээщ. Геср Богд авлгдад, гер-малан, отг-нутган мартчксн бээщ.

Нег едр, YДлэ, орн деерэн кевтхлэ, ерк деегYpнь хойр хун нисч йовад негнь-негндэн келнэ: «Шyлyhap йов, гер-малан мартсн Геср Богд бишч» — гинэ. Тиигхлэнь, Геср Богд уурлад, саадг су-ман шYYPч авад, хахар hapaд гYYнэ. Деегшэн хэлэхлэ, хойр эгчнь нег бумбта арша егнэ: «КевYн haзpaн санщ, кYлг ищлэн санщ» гидг YлгYP бээдг. Отг-нутгчн чамаг кYлэhэд бээнэ, ардчн hapсн кевYнчн, мер унад довтлщана. «Эцкм кезэ ирхм» гиhэд экдэн амр-щирЬл егхш. Оньдиндэн едр-се уга сурад бээнэ. Хэрич, кукм, ода наадснчн болщ», — гиhэд келчкэд, хойр эгчнь нисэд йовщ оч.

Геср Богдо Yлдэн тач авад, repYp гYYhэд орщ ирэд, Андлмин хатиг хойра кеhэд, чавчад хайщ оркна. Тиигхлэнь, тер хатнь, хар гесэн цувщ авад, Геср-Богдд: «Хээмнь, мини герэс, YHYг бYC кеhэд бYCлчк», — гиhэд, келчкэд y^ оч. ТеpYгинь Геср Богд авч hapaд, нег ик уласн мод таг кеhэд оращ оркна. вpYн куртл, тер моднь ,дундаЬурн шатад, хойра болад унщ одна. Геср Богд санна: «Нанд тиим герэс егч, Yксн бийнь хорлтан кургхэр бээщлм, кишго ма^син тохм», — гиИэд, мерэн тохщ унад, орн-нутгурн хэрэд ирнэ.

Орн-нутгтнь, хойр кевYнь, ик дуцган татад, ик отган цуглулад, дундк дуцган татад, дунд отган цуглулад, баИ дуцган татад, бah отган цуглулад, боса кYYнэ бервцэ, сyyha кYYнэ CYYЦЭ гиич-хYpм ^Иэд, Геср Богдд эмтн келнэ: «КевYндэн нер ег, угаднь hapсн юмнд», — гиИэд, баатрмуднь хээкрлднэ. Тиигхлэ Геср Богд келнэ: «Дээсэн дарсн, тер-тевкнхлэ hapсн, теpмYДЭн делгpYлх, Эркн Бадм нертэ баатр болг. Орн-нутган ергщулщ, теp-тевкнYн бээх болтха!» — гищ йерэнэ.

ГЭСЭР БОГДО ХАН

Давно это было. Жил Цецен-хан. Были у него миллион подданных, стотысячный табун, две жены-хатун, каждая имела [от хана] сына.

Однажды, объезжая свои кочевья-владения, он увидел дочь пастуха овец, несшую воду: «Она так прекрасна, что в ее сиянии рукоделием заняться возможно, в ее свете табун стеречь возможно», — подумал про себя хан. Возвратившись домой, хан отправил человека засватать [девушку]. Ту девушку выдали замуж и привезли. Теперь у хана стало три хатун.

Так счастливо жили они какое-то время. Тут пришло время младшей хатун разрешиться от бремени. Хан, томясь в ожидании, беспокойно ходил туда-сюда. Две старшие хатун сказали хану: «Хан не может присутствовать при родах». Хан, оседлав коня, умчался [в степь] к своему табуну.

Хатун мучилась [в предродовых муках], вдруг изнутри [кто-то] произнес:

— Матушка, матушка, снимите шапку, сейчас выйду через макушку. Я тот, кто должен стать ханом в верхнем [мире], на небесах. Я человек по имени Зеся Шикир.

Хатун сняла шапку. Из макушки ее вышла радуга, и улетела через дымоход [юрты], а старшие хатун подивились этому.

Младшая хатун снова мучилась [в предродовых муках]. Тем временем снова [кто-то] произнес:

— Матушка, матушка, поднимите обе подмышки, мы две сестры.

Когда их матушка подняла обе подмышки, вышли две радуги и улетели через дымоход юрты. А старшие хатун снова диву подивились. Тем временем изнутри [кто-то] снова произнес:

— Матушка, я явлюсь в человеческом облике. Я тот, кто должен стать ханом в своих кочевьях-владеньях, — сказав, появился младенец.

Тогда две старшие хатун [забеспокоились]: «Если этот младенец вырастет, то наши сыновья не смогут наследовать ханство» — сговорившись. — «Выкрадите [младенца] и отнесите в загон для овец» — приказав, отправили прислужника.

Вечером хан возвратился и спросил:

— Ну, кто же родился?

Обе хатун ответили:

— От лелеемой тобой младшей хатун родился щенок.

Хан разгневался и велел слуге:

— Младшую хатун отвезите и оставьте в лесу на съедение дикому зверью.

Слуга запряг телегу, отвез младшую хатун в лес и оставил посреди леса. А хан остался жить с двумя старшими хатун.

Как-то старшие хатун:

— Пойди и узнай, что стало с тем младенцем, — отправили слугу.

Когда слуга пришел в загон, младенец тот лежал и сосал вымя овцы. Слуга вернулся:

— Младенец тот жив, — доложил.

Разгневанные хатун приказали слуге:

— Мальчонку того отнеси и брось в коровник.

Слуга пошел и отнес [мальчонка] в коровник. Через некоторое время снова:

— Пойди и узнай, что с тем мальчонком, — отправили слугу.

Когда слуга пришел в коровник, мальчик лежал и сосал вымя

коровы. Вернувшись, слуга доложил:

— Тот мальчонок жив.

Две старшие хатун, бранясь, приказали слуге:

— Отнеси и брось его в загон к лошадям, пусть его растопчет табун!

Слуга отнес и бросил мальчонка в лошадиный загон. А мальчонок, кормясь молоком кобылицы, рос. Однажды его обнаружили табунщики, забрали к себе и стали растить.

Мальчик вырос и, когда ему исполнилось семь-восемь лет, стал пасти телят у хана. Подданные хана звали мальчика Нусхой. Старшие сыновья хана помогали мальчику. В один из дней мальчуган как обычно отправился с сыновьями хана пасти телят. Выйдя в степь, мальчик сказал братьям:

— Мой желудок проголодался, давайте забьем теленка и поедим.

Братья сказали:

— Разве так можно? Отец нас побьет за это.

Тогда Нусха сказал:

— Ну, вы живете с родителями и вам неведомо чувство голода, а я проголодался, забью теленка и поем, — сказав, поймал теленка, забил, снял целиком с него шкуру, нанизал мясо на вертел, зажарил и съел.

Затем собрал обглоданные кости в шкуру, схватил за хвост теленка и погнал его. Теленок замычал и побежал. Два старших брата удивленно смотрели.

Два старших сына вечером пригнали домой телят, затем пришли к отцу и сказали:

— Отец, отец, этот Нусха забил теленка, зажарил и съел. Собрал кости в шкуру и погнал его. Теленок тот замычал и побежал.

Хан отругал сыновей за ложь. Сыновья сказали в ответ:

— Мы не лжем.

Тогда хан сказал:

— Завтра возьмите с собой нож, отрежьте и принесите мне хвост забитого теленка.

Следующим днем в полдень, на отдыхе, Нусха говорит:

— Ну что, забьем теленка и поедим?

Старшие сыновья хана:

— Отец нас отругает, разве так можно, — говорят.

Нусха сказал:

— А я проголодался.

Сказав, поймал теленка за ногу, снял шкуру целиком, зажарил и стал есть, а братья отрезали от телячьей шкуры хвост и спрятали. Нусха, съел мясо, собрал кости в шкуру и отпустил [теленка]. Бесхвостый теленок, замычав, убежал. Вечером сыновья хана принесли и показали хвост теленка отцу:

— Отец, Нусха сегодня снова забил теленка, зажарил и съел, мы обрезали и принесли хвост — говорят.

Хан велел своим женам-хатун:

— Этому Нусхе подайте еду в золотой чаше вместе с нашими сыновьями.

Обе хатун тогда сговорились: «Этому негодному мальчишке в золотой чаше подадим пищу. Этого мальчишку отравим» — сговорившись, сготовили [пищу] с ядом и в золотой чаше поставили.

Пригнав телят, вечером он возвратился, чаша его оказалась пустой. Нусха возмутился:

— Почему мне не даете еды, я целый день пас телят [и проголодался].

— Хан распорядился подать тебе еду в золотой чаше, — сказав, подали ему еду в золотой чаше.

Нусха:

— Пища пусть [усвоится] как пища, а яд пусть выйдет через пятки, — произнеся [заклинание], сел и стал есть.

Едва закончил есть, как из двух стоп его два манджика-авги вышли и убежали. Поняв, что ядом этого мальчишку не истребить, обе хатун, наконец, успокоились. А мальчик вырос и повзрослел.

Однажды хан сказал: «Я состарился уже, сыновьям земли-владения, стада и табуны свои покажу». В один из дней, взяв с собой сына старшей хатун, хан отправился в путь. Сын же, увидев лиственное дерево: «Отец, польем [дерево] и поиграем» — говорит. Хан подумал: «Этот мальчуган, видимо, недалекого ума». На следующий день, взяв с собой сына другой хатун, хан отправился в путь. Когда прибыли к тому дереву, сын также сказал: «Отец, давай польем [дерево] и поиграем». Хан подумал: «У него тоже ум коротковат».

На следующий день, чтобы показать земли-владения, хан взял с собой Нусху. Нусха: «В этих землях что-нибудь построим, здесь будем пасти скот, а здесь посадим фруктовый сад» — ехал и рассуждал. Ехали они, вдруг хан упал с коня и лежит безмолвно. Нус-ха сказал:

— Когда он падал в предыдущие дни, старшие сыновья приводили своих матерей и поднимали его. Моя же мать находится сейчас в густом диком лесу. Что же мне делать беспомощному, хана ведь нельзя так бросить, — собрал траву с бурьяном и сложил вокруг [хана].

«Тело хана надобно кремировать», — подумав так, поджег. Тут хан подскочил и возмутился:

— Нусха, что ты творишь?!

— Я подумал, что вы скончались, не браните меня — оправдываясь, сказал мальчик, в ответ хан засмеялся:

— Ты оказался славным, смелым мальчуганом, ты мне нравишься — заключил хан.

Так вдвоем возвратились они домой.

С того самого дня хан стал думать: «Этот мальчуган, видимо, сын моей младшей хатун». И с тех самых пор, когда хан уезжал куда-либо, то кочевья-владенья оставлял Нусхе.

Тем временем разнеслась весть о том, что дочь одного хана выходит замуж. Трое сыновей Цецен-хана, нарядившись, оседлали коней, отправились в путь. Оказалось, что замуж выходила младшая дочь Дорджи-хана. Устраивались состязания. Та девушка была очень быстрой. И условие состязания было таково, что девушка выйдет замуж за того, кто сможет ее догнать. Девушка была шустрой и к тому же очень милой и красивой. «Состязания продлятся три дня» — распорядился хан.

Сыновья ханов и нойонов, отважные богатыри, два дня преследовали [девушку], но никто не мог ее настигнуть. На третий день, гнавшийся за ней юноша Нусха, наконец, догнал и поймал девушку за запястье правой руки. После этого был устроен большой свадебный пир, длившийся три недели. Женившись, [Нусха] отправился домой.

Едут они, а Нусха развесил сопли. Тогда ханская дочь попросила его:

— Сядьте, повернувшись в другую сторону, не запачкайте меня [соплями].

Нусха рассердился и сел, повернувшись лицом к конскому хвосту. Конь стал пятиться. Нусха говорит девушке:

— В свете твоей красоты рукоделием можно заняться, в сиянии твоем скот стеречь возможно. Дорджи-хана младшая дочь Ногала, я еще слишком юн, поэтому прошу пойти замуж за моего брата.

Ногала ответила:

— Я согласна.

Нусха позвал брата, посадил их рядом:

— Славный аха нойон баава, женитесь на этой девушке.

Брат согласился и очень обрадовался. Ногала вышла замуж за старшего сына хана, и они возвратились домой. Проведя трехнедельный свадебный пир, зажили они счастливо.

Пока жили они в счастье и благоденствии, разнеслась весть о том, что дочь Мани-Бура-хана выходит замуж. Нусха со вторым старшим братом отправился в путь. Когда они прибыли к Мани-Бура-хану, то там уже собрались сыновья многочисленных ханов и нойонов. Условия состязания: следовало поделить поровну на сто человек мясо птицы. Нусха разделил мясо птицы на сто равных частей и раздал ста человекам. Справившийся с состязанием Нусха, женился на ханской дочери. У хана устроили свадебный пир, длившийся три недели. Затем хан выдал дочери [приданое] в виде четырех видов скота.

Отправившись в обратный путь, Нусха ехал, распустив сопли. Юноша Нусха сказал ханской дочери:

— Булган, я все еще юн, выходите за моего младшего старшего брата, — говорит.

Булган согласилась. Нусха позвал младшего старшего брата:

— Славный аха нойон баава, женитесь на этой ханской дочери, — сказал.

Брат согласился. Возвратившись, устроили свадебный трехнедельный пир.

Так жили они счастливо, когда Нусхе исполнилось двадцать пять лет, оседлав своего коня, отправился он в путь. Прибыв к внешнему океану, вызвав леденящую стужу, заморозил он внешний океан. Дочь хозяина водного царства была прекрасной, что в свете ее красоты рукоделием заняться было возможно, в сиянии ее красоты скот стеречь было возможно. Девушка решила: «Не пойду ни за кого замуж, а буду пасти свой табун». Так и жила она. Однажды дочь водного царства ехала верхом на своем белом жеребце Шикря, пасла табун и заблудилась в непроглядном тумане. Море покрылось льдом, не найдя выхода, девушка утомилась и заснула на берегу моря-океана. Юноша Нусха, [обнаруживший ее,] подобрал недоношенного жеребенка и спрятал под платье спящей девушки.

— Девушка, вставай, табун твой разбрелся, — разбудил девушку юноша Нусха.

Девушка вскочила, и из-под подола ее вывалился новорожденный жеребенок. Нусха спросил девушку:

— А что это выпало из-под твоего подола? Видно, по этой причине ты отказываешься выходить замуж, теперь я узнал, какая ты, — сказав, усмехнулся Нусха.

Девушка сказала ему:

— Юноша, ты никому не рассказывай об этом, взамен за молчание я дам тебе золотых монет.

Нусха в ответ:

— Я свое золото не знаю, куда деть. Выходи за меня, я люблю тебя, если ты пойдешь за меня замуж, тогда никому ничего не ска-

Девушка дала согласие. Тогда Нусха остановил непогоду — сразу потеплело, растаял лед, табун спокойно вошел в воду.

Девушка говорит: «Отправлюсь и сообщу отцу с матерью». Привела Нусху, представив отцу с матерью, сказала:

— Этот юноша спас меня, когда я столкнулась со стихийным бедствием, сбилась с пути, заблудилась с табуном. Поэтому примем его как почетного гостя.

Родители [девушки] с радушием приняли гостя и спросили его:

— За услугу, оказанную тобой, возьмешь золото или скот?

Юноша Нусха ответил:

— У меня есть и золото, и скот. Отдайте свою младшую светлоликую дочь.

[Отцу было очень жаль отдавать дочь,] — повернулся он в одну сторону, всплакнул, повернулся в другую сторону, засмеялся, согласившись, отпустил [с Нусхой] свою светлоликую младшую дочь.

Юноша Нусха привез девушку [домой] и устроил большой свадебный пир, длившийся семью семь сорок девять дней. Из лесной глуши привез свою матушку и на пиру с почетом принял ее. Цецен-хан, узнав младшую хатун, признал, что был в свое время не прав и попросил о прощении. Две старшие хатун тоже попросили прощения. Тогда младшая хатун сказала:

— Пусть радостное событие будет радостным, от того, что я женю своего сына, не держу на вас зла и не гневаюсь, — и были они счастливы.

Так жили они в счастье и благоденствии, но однажды разнеслась весть: «Мус Уста Лёвсха захватил кочевья-владения и подданных юноши Нусхи, является и поедает маленьких детей». Юноша Нусха в одиночку отправился на поиски того муса. Когда он ехал, навстречу ему вышел обросший густой шерстью мус:

— Уже много лет я ищу тебя, — сказал.

Схватились они, борясь, на узком грязном бедре своем восемь тысяч раз потряс [противника], на свирепом черном бедре семь тысяч раз потряс, семью семь сорок девять дней боролись. Нусха обнажил свой стальной черный меч, вспорол мусу живот, и тот, с грохотом «хард», рухнул [на землю]. Нусха порубал мясо муса на части и раскидал по лужам, разрезал на кусочки и раскидал по устьям рек.

После этого Нусха явился к двум сестрам муса.

— Кто ты такой, откуда путь держишь? — спросили они Нус-

ху.

Нусха ответил им:

— Я с вашим младшим братом побратался. Он сейчас преследует Нусху, а мне велел познакомиться с вами.

Сестры муса накормили юношу и предложили [прилечь] отдохнуть. Нусха притворился, что спит, а две сестры беседуют: «Этого юношу, пока он спит, давай убьем, зажарим и съедим его, будет хорошее мясо». Одна из сестер, приоткрыв дверь, заглянула, Нусха мигом вскочил, сразил ту сестру прямо в сердце. Встал и спрятался за дверью. Отворив дверь, вошла другая сестра, Нусха пронзил ее в спинной мозг и умертвил. Нусха, вырыв яму, закопал обеих мусовых сестер и возвратился.

Когда он вернулся домой, оказалось, что отец его тяжело заболел. Троих сыновей позвал он к себе:

— Я скоро скончаюсь. Нусха умен и отважен для того, чтобы возглавить ханские кочевья-владения, он сможет понести это [тяжелое] бремя.

Старшим сыновьям сказал:

— Вы оба слушайтесь его. Он подавил муса, угнетавшего многочисленный народ. Он желает процветания своему народу. С этих пор он будет именоваться ханом Гэсэром Богдо. А я состарился уже и пойду на покой.

Гэсэр-Богдо ханствовал и однажды отправился осмотреть свои кочевья-владения. Услышал он весть о барсе, поглощающем людей, и собрался его уничтожить. Нацелил свой лук и намеревался пристрелить того барса, — барс прыгнул, хотел было накинуться и разорвать Гэсэра Богдо, но упал и разбился. «Видимо, кто-то его пристрелил», — [подумал Гэсэр Богдо]. Гэсэр Богдо, увидев брата:

— Зеся, это ты пристрелил? Отчего он погиб? — спросил.

Зеся Шикир, находившийся вверху, сказал:

— Я собирался его убить. Ничего, у тебя еще предостаточно врагов, которых надо будет истребить. Сейчас тебе необходимо отправиться и сразиться с мусом Андулмой-ханом, пока он еще не набрался сполна сил, — посоветовал ему брат.

Гэсэр Богдо возвратился домой, собрал войско, двинулся и завоевал владения Андулмы-муса, а самого хана уничтожил. Тут явилась хатун муса и околдовала своими чарами Гэсэра Богдо. Она попросила его: «Давай будем жить вместе». Хатун муса была женщиной дивной красоты. Гэсэр Богдо был сильно очарован ею, что позабыл семью и родные кочевья.

В один из дней, в обеденный полдень, [Гэсэр] лежал на кровати, а над открытым дымоходом его юрты пролетали два лебедя и одна другой говорит: «Лети быстрее, ты же не Гэсэр Богдо, позабывший семью». Тогда Гэсэр Богдо разозлился, схватил лук со стрелами, выскочил наружу, чтобы их пристрелить. Глянул вверх, две сестры протянули ему кувшин с аршаном: «Есть пословица: „Юноша тоскует по родным землям, а конь тоскует по родному табуну". Народ твой ждет тебя. Сын, родившийся после твоего отъезда, уже оседлал коня и пристает к матери с расспросами, не давая покоя, говоря „Когда же мой отец вернется". Все время спрашивает и днем и ночью. Возвращайся уже, дитя мое, позабавился и хватит», — сказав, сестры улетели.

Гэсэр Богдо обнажил свой меч, вбежал в дом и разрубил ха-тун Андулмы на две части. Хатун черный живот свой освободила

от внутренностей и Гэсэру Богдо сказала: «Дорогой, у меня будет просьба-завещание, опоясай себя этим» — сказав, скончалась. Гэсэр Богдо пошел и опоясал [кишками] один могучий тополь. К утру то дерево истлело посредине и обломалось надвое. Гэсэр Богдо подумал: «Умерев, оставила мне такое завещание, хотела, видимо, меня сгубить, проклятое мангасово отродье», — вскочив на коня, возвратился в родные кочевья.

В кочевьях двое юношей затянули большие раковины и собрали народ большого кочевья, затянули средние раковины и собрали народ среднего кочевья, затянули маленькую раковину и собрали народ малого кочевья. Устроили пир и веселье, что было стоящему человеку по колено, а сидевшему — по бедро.

Люди и богатыри стали выкрикивать Гэсэру Богдо: «Нареки именем сына, родившегося в твое отсутствие». Тогда Гэсэр Богдо: «Родившийся в то время, когда были подавлены враги и [на земле] воцарился мир, призванный утвердить власть и правление, пусть будет зваться богатырем Эркен Бадмой. Пусть он возвеличит страну и народ свой, а правление его будет мирным!» — произнеся благопожелание, благословил [сына].

Литература

Алтн ЗYн темн 1995 — Алтн ЗYн темн / Лижин Эрнжрн бичж авсн туульс.

Элст: Хальмг дегтр hарhач, 1995. 120 х. Дамдинсурэн 1957 — Дамдинсурэн Ц. Исторические корни Гэсэриады.

М.: Изд-во АН СССР, 1957. 239 с. Калмыцкие богатырские сказки 2017 — Калмыцкие богатырские сказки / вступит. ст. Б. Б. Манджиевой; подготовка текстов, переложение калмыцких текстов, пер. Б. Б. Манджиевой, Т. А. Михалевой, Ц. Б. Селеевой; примеч., коммент., указ., сл. Б. Б. Манджиевой, Ц. Б. Селеевой, отв. ред. А. А. Бурыкин, В. Л. Кляус, В. В. Куканова, Г. Ц. Пюрбеев. Калмыцкий научный центр РАН. М.: АО «Первая образцовая типография», Филиал «Чеховский Печатный Двор», 2017. 561 с. Нармаев 1987 — Нармаев Б. М. Формирование монгольских и калмыцких версий Гэсэриады: дис. ... канд. филол. наук. Л., 1987. 151 с. Неклюдов 1984 — Неклюдов С. Ю. Героический эпос монгольских народов (устные и литературные традиции). М.: Наука, 1984. 310 с.

Позднеев 1896 — Позднеев А. М. Калмыцкие сказки VII (Текст и перевод) // Записки восточного отделения Императорского русского археологического общества. СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1896. Т. IX. С. 41-58.

Селеева 2017 — Селеева Ц. Б. Богатырские сказания о Джангаре и Гэсэре в калмыцкой сказочно-эпической традиции: к проблеме переходности фольклорного текста // Монголоведение. 2017. № 11. С. 120-131.

Хальмг туульс 1968 — Хальмг туульс. 2-гч боть / записано от сказителя Санджи Манджикова А. Ц. Бембеевой; отв. ред. М. Э. Джимгиров; КНИИЯЛИ. Элст: Хальмг дегтр hарhач, 1968. 266 х.

Хальмг туульс 1972 —Хальмг туульс. 3-гч боть / сост. Н. Н. Мусова, Б. Б. Оконов, Е. Д. Мучкинова. Элиста: Респ. тип. Управления по печати при Совете министров Калмыцкой АССР, 1972. 251 х.

Хальмг туульс 1974 — Хальмг туульс. 4-гч боть / сост. Б. Б. Оконов, Е. Д. Мучкинова. Элиста: КНИИЯЛИ, 1974. 274 х.

Bergmann 1804 — Вergmann В. Nomadische Streifereien unter den Kalmüken in den Jahren 1802 und 1803. Riga: 1804. Vol. III. Pp. 98-121.