CC BY
5DOI 10.47643/1815-1337_2023_10_399 УДК 340
СИСТЕМАТИЧЕСКОЕ ПОСТРОЕНИЕ НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ В СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 30-Х ГОДОВ ХХ В. SYSTEMATIC CONSTRUCTION OF REGULATORY LEGAL ACTS IN THE USSR IN THE SECOND HALF OF THE 30S OF THE XX CENTURY
ДИДЕНКО Марина Сергеевна,
старший преподаватель кафедры теории и истории права и государства, Южно-Российский институт управления РАНХиГС при Президенте РФ. 344002, Россия, Ростовская обл., г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70. E-mail: marina.didenko.2022@inbox.ru;
DIDENKO Marina Sergeevna,
Senior Lecturer of the Department of Theory and History of Law and State,
The South Russian Institute of Management RANEPA under the President of the Russian Federation. 70 Pushkinskaya str., Rostov-on-Don, Rostov region, 344002, Russia. E-mail: marina.didenko.2022@inbox.ru
Краткая аннотация: В статье осуществлено историко-правовое осмысление опыта построения системы нормативных правовых актов в СССР во второй половине 30-х годов. Изучение данного опыта позволяет выявить устойчивые принципы построения отечественной системы законодательства и отделить их от оснований актуальных только в условиях социалистического строительства Теоретической основой системы советских нормативных правовых актов стала марксистско-ленинская идеология. Формальное выражение система нормативных правовых актов получила в Конституции СССР 1936г. Анализ текста конституции позволил сделал вывод о неполноте законодательного закрепления системы нормативно-правовых актов. Однако была сформирована особая подсистема советских законов в системе нормативно-правовых актов. Ее строение обеспечивало осуществление государством задач социалистического переустройства общества.
Abstract: The article provides a historical and legal understanding of the experience of building a system of normative legal acts in the USSR in the second half of the 30s. The study of this experience makes it possible to identify stable principles of building the domestic system of legislation and to separate them from the foundations relevant only in the conditions of socialist construction, the Marxist-Leninist ideology became the theoretical basis of the system of Soviet normative legal acts. The system of normative legal acts received its formal expression in the Constitution of the USSR of 1936. The analysis of the text of the constitution made it possible to draw a conclusion about the incompleteness of the legislative consolidation of the system of normative legal acts. However, a special subsystem of Soviet laws was formed in the system of normative legal acts. Its structure ensured the implementation by the state of the tasks of the socialist reconstruction of society.
Ключевые слова: советский закон, социалистическая законность, Советское государство, советское право, марксистское пра-вопонимание.
Keywords: Soviet law, socialist legality, Soviet state, Soviet law, Marxist legal understanding.
Для цитирования: Диденко М.С. Систематическое построение нормативных правовых актов в СССР во второй половине 30-х годов XXв//Право и государство: теория и практика. 2023. № 10(226). С. 399-401. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_399.
For citation: Didenko M. S. Systematic construction of regulatory legal acts in the USSR in the second half of the 30s of the XX century // Law and state: theory and practice. 2023. No. 10(226). pp. 399-401. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_399.
Статья поступила в редакцию: 21.09.2023
Вопросы, связанные с классификацией, иерархией, разграничением, упорядочением нормативно-правовых актов (далее НПА), остаются актуальными задачами российской юриспруденции. Научные споры по поводу необходимости законодательного закрепления системы НПА продолжаются в современной России более четверти века. О том, что данная проблема имеет практическое значение свидетельствует принятие законов о НПА рядом субъектов Российской Федерации (далее РФ). При этом на федеральном уровне система НПА законодательно не закреплена.
Полагаем, что трудности построения системы российских НПА уходят корнями в советское прошлое. В это время сложилась система законодательства, используемая и в современной России. При этом существенно изменились принципы организации государственной власти и весь российский общественный и государственный строй. В этой связи изучение советского опыта необходимо для того, чтобы отделить устойчивые сохраняющие социальную значимость и сегодня принципы построения системы НПА в Советском государстве, от оснований актуальных только в условиях социалистического строительства.
Выбор Конституции СССР 1936г. в качестве предмета данного исследования не случаен. Он обусловлен тем, что в этой конституции впервые на законодательном уровне была дана классификация актов, которые в современной теории права принято именовать нормативно-правовыми.
Принятию конституции предшествовало завершение дискуссии о роли права в Советском государстве, проходившей вплоть до конца 20-х годов ХХ в. при участии представителей марксистского, социологического и психологического правопонимания вопросы об авторитетном источнике права и формах его выражения постоянно обсуждались. Победа в этой дискуссии господствующего марксистского правопонимания способствовала завершению многочисленных споров и выстраиванию системы советского законодательства в целом.
Важно отметить, что ни в научной литературе, ни в законодательстве конца 20-30-х гг. ХХв. данный термин не использовался. Акты принятые государственными органами власти и управления подразделялись на законы, указы, постановления, распоряжения, приказы и инструкции и др. Причем одни и те же формы актов использовались различными органами власти.
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 10(226)
Критерием отграничения закона от иных нормативно-правовых актов стало их принятие Верховным Советом СССР, обладавшим исключительными полномочиями законотворчества в СССР. То есть теперь законом СССР могли именоваться только акты, принятые в установленном порядке Верховным Советом СССР.
Следует отметить, что норму ст. 32 Конституции СССР 1936г. отстаивал лично И. В. Сталин. Согласно современным историко-правовым данным, он предложил конституционный механизм принятия законов в СССР, в том числе включавший новеллу о едином законодательном органе власти [1, с.15].
В процессе обсуждения проекта конституции высказывались позиции о наделении законодательными полномочиями Президиума ВС СССР. Сталин был против и отстаивал свою точку зрения основываясь на том, что расширение круга законодателей нарушало принцип стабильности советских законов. Данные опасения не были беспочвенными. Отказ от принципа разделения властей, дискредитация юридической догматики и наделение всех советских органов правом нормотворчества не только тормозили построение системы советского законодательства, но и затрудняли выполнение задач социалистического строительства.
Формальное деление актов, принятых государственными органами, на законы и подзаконные акты впервые было закреплено в Конституции СССР 1936г. С учетом того, что законами именовались только акты, издаваемые Верховным Советом СССР, верховными советами союзных и автономных республик, то остальные акты упоминаемые в ст. 32 приобретали подзаконный характер. К ним отнесены указы Президиума ВС СССР, президиумов ВС союзных и автономных республик, постановления и распоряжения СНК СССР и союзных республик.
Поворот в сторону укрепления социалистической законности способствовал развитию понятия советского закона, тесно связанного со спецификой социалистической законности. Она была подчинена политической власти, служила для нее надежным инструментом контроля за правопорядком, нацелена на построение и укрепление авторитета сильного централизованного Советского государства.
Главной задачей советских законов была защита социалистического государства от любых посягательств, выражение всех политических решений в юридической форме. Так, в 30-е годы задачей номер один провозглашалась охрана социалистической собственности. Вследствие этого был принят ряд законов, направленных на реализацию данной задачи [2]. В ст. 131 Конституции СССР 1936г. лица, покушавшиеся на социалистическую собственность, объявлялись врагами народа.
Закон как зеркало процессов социалистического развития требовал от законодателя умения правильно понять и отразить запросы и требования текущего момента, «регистрируя» свершившиеся изменения. Помимо этого, советский закон должен был создать образ демократического Советского государства как внутри страны, так и в глазах международного сообщества.
Особенно это относилось к конституции. Так, Конституция СССР 1936г. придала образ легитимности всем советским государственным органам, впервые закрепила разграничение их властных полномочий, создала видимость демократического порядка, защищающего юридические права советских граждан [3, с.20-22].
С середины 30-х годов социалистическая законность стала связываться со стабильностью советских законов как основы государственной дисциплины [4, с.2-10]. Важным этапом на данном пути стала Конституция СССР 1936г. Согласно ст. ст. 32, 59, 91 закреплялось три разновидности советских законов: общесоюзные законы, законы союзных республик и законы автономных республик. Содержание, порядок принятия и механизм действия каждой из разновидностей законов определялось пределами компетенции органов их принявших.
Перечисленные законы находились в иерархической взаимосвязи и соподчинении. Высшей юридической силой обладали общесоюзные законы, имевшие обязательную силу на всей территории СССР. Законы союзных республик действовали в пределах отдельных союзных республик и не могли противоречить общесоюзным законам (ст.20). Соответственно законы автономных республик должны были соответствовать и законам СССР, и законам союзной республики, в которую входила автономная республика (ст.21).
Особенности принятия советских законов определялись спецификой организации государственной власти и управления прежде всего отсутствием принципа разделения властей. В частности, не существовало процедуры утверждения закона и наложения на него вето. Закон получал силу немедленно после его принятия палатами Верховного Совета СССР. Никакого юридического контроля за законодательной деятельностью высших органов власти не было.
По содержанию и юридической силе советские законы в теории советского права 30-40-х г. подразделялись на конституционные и обыкновенные. Конституция как основной закон была юридической базой законодательства и устанавливала принципы общественного, государственного устройства, а также организации государственной власти и управления.
Обыкновенные законы издавались в соответствии с конституционными законами и подразделялись на органические законы и кодексы. Органические законы определяли устройство государственных органов. Кодексами именовали сборники законов по отдельным отраслям права. Впоследствии данная классификация будет подвергнута научной критике советскими юристами и признана необоснованной [5, с.17-19].
Особую группу составляли исключительные законы. Они принимались в связи с наступлением особых обстоятельств для исключения действия общих норм применительно к определенному кругу лиц или к кругу отношений. В СССР в 30-е годы принятие таких законов объяснялось необходимостью борьбы с врагами советского строя. Примером такого закона можно назвать закон от 1 декабря 1934г., ограничивающий права обвиняемых по делам о террористических действиях в отношении деятелей советского государства.
Говоря о порядке издания нормативно-правовых актов, следует отметить, что, если порядок издания законов был в общих чертах закреплен в ст. ст. 32, 59, 91 Конституции СССР 1936г., то принятие кодексов и уставов никак не регламентировалось. Поэтому акты, которые формально являлись кодифицированными законами и в теории относились к законам, принимались указами Президиума ВСССР, постановлениями
СНК СССР, ЦК ВКП(б) [6].
В целом Конституция СССР 1936г. лишь отчасти преодолела недостаток предыдущего периода, связанный с множественностью органов, издававших законы. При отсутствии разграничения между законами и актами законодательного назначения, к которым можно отнести указы Президиума ВС СССР, содержащие общие нормы, а также наличии в актах подзаконного характера, таких как постановления СНК СССР, союзных и автономных республик общих норм права юридическое содержание советского закона фактически определялось компетенцией Верховных советов разных уровней (СССР, союзных и автономных республик).
В значительной степени весомость закону придавала не его форма и материальное содержание, а статус органа его принявшего. При отсутствии четких разграничений между полномочиями властных и управленческих органов такой подход к юридической силе НПА создавал ряд негативных тенденций в системе источников социалистического права, таких как коллизионность, множественность, разобщенность, несогласованность, неупорядоченность, нестабильность [7, с. 30].
Подытоживая все вышесказанное, отметим, что несмотря на пробельность и неполноту законодательного закрепления системы нормативно-правовых актов в Конституции СССР 1936г. данный акт нельзя не признать важным шагом на пути укрепления социалистической законности.
В рассматриваемый период переосмысливались доктринальные и идеологические основы юридической науки, шёл поиск конструктивных, действенных и адекватных новой социальной реальности юридических практик, методов, способов, средств, режимов правового регулирования для восполнения правовых пробелов и поддержания правового порядка в условиях проведения масштабных социально-экономических и политических преобразований.
Термин «закон» получил конституционное закрепление и определение как высшей формы социалистического права, что позволило сформировать особую подсистему советских законов в системе нормативно-правовых актов. Их принципиальным отличием от прочих форм права была более высокая юридическая сила и социальная значимость, стабильность и формально-процедурная определенность законов.
Принятием Конституции СССР 1936г. государство сделало важный шаг на пути укрепления авторитета НПА. Тем самым прекращалась практика применения судами уголовных санкций к гражданам на основании циркуляров Наркомюста РСФСР, СНК СССР и других ведомств [8, с.95-216].
Особенно широко такая практика была распространена во время проведения индустриализации и коллективизации в первой половине 30-х годов. Практика подобного уголовного преследования осуществлялась в отношении отдельных крестьян - саботажников, оказывавших сопротивление колхозному строительству, и даже целых деревень [9, с.155], а также хозяйственников за неудовлетворительную работу заводов, фабрик; невыполнение плановых заданий; изготовление некачественной продукции и многое другое.
Система нормативных правовых актов, сформированная во второй половине 30-х годов, соответствовала динамизму советских общественных отношений. Ее строение обеспечивало осуществление государством задач социалистического переустройства общества. Издание юридических источников права стало привилегией государства как единственной силы, придающей праву обязательный характер. Волеизъявление других участников правоотношений не признавалось источником права как необязательное и создающее угрозу единству и целостности социалистического строя. Только государство могло объективировать свою волю в правовые нормы для подчинения этой воле действий отдельных лиц и организаций.
Библиография:
1. Шершнева Е. А. Создание Конституции СССР 1936 г.: Дис. ...канд. юрид. наук. М., 2011. - 231 с.
2. Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 07.08.1932 «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» // СЗ СССР. 1932. № 62, ст. 360; ЦИК СССР VI созыв III сессия. М., 1933. Бюллетень № 1. - С. 23, 24, 26.
3. Шатковская Т.В., Бурмистров С. В. Теория и практика правового нигилизма в России: опыт научной экспликации // Северо-Кавказский юридический вестник. 2019. № 4. - С. 15-24.
4. Крыленко Н. В. Практика применения законов от 7 августа 1932 г. // За социалистическую законность. 1934. № 6. - С. 1-10.
5. Мицкевич А. В. Закон СССР как высший нормативный акт Советского государства // Тезисы докладов и научных сообщений на межвузовской теоретической конференции на тему: «Роль права в развитии социалистической экономики и демократии на современном этапе» / Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Юридический факультет. - [М.]: Изд-во Московского университета, 1966. - С. 17-19.
6. Примерный устав сельскохозяйственной артели (утв. СНК СССР, ЦК ВКП(б) 17.02.1935) // СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82.
7. Вышинский, А.Я. К положению на фронте правовой теории. - М.: Юридическое издательство НКЮ, 1937. - 31 с.
8. Сборник циркуляров и разъяснений Наркомюста РСФСР, действующих до 1 мая 1934 г. - 364 с.
9. Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках: Сборник статей / Под ред. В. П. Данилова. - М.: Госполитиздат, 1963. - 560 с.
Reerences:
1. Shershneva E. A. Creation of the Constitution of the USSR 1936: Dis. ...cand. jurid. M., 2011. - 231 p.
2. Resolution of the CEC of the USSR, the Council of People's Commissars of the USSR of 07.08.1932 "On the protection of the property of state enterprises, collective farms and cooperatives and the strengthening of public (socialist) property" // SZ USSR. 1932. No. 62, Article 360; CEC of the USSR VI convocation III session. Moscow, 1933. Bulletin No. 1. - pp. 23, 24, 26.
3. Shatkovskaya T.V., Burmistrov S. V. Theory and practice of legal nihilism in Russia: experience of scientific explication // North Caucasian Legal Bulletin. 2019. No. 4.
- pp. 15-24.
4. Krylenko N. V. The practice of applying the laws of August 7, 1932 // For socialist legality. 1934. No. 6. - p. 1 10.
5. Mickiewicz A.V. The Law of the USSR as the highest normative act of the Soviet state // Abstracts of reports and scientific reports at the interuniversity theoretical conference on the topic: "The role of law in the development of the socialist economy and democracy at the present stage" / Lomonosov Moscow State University. Faculty of Law. -[M.]: Moscow University Publishing House, 1966. - pp. 17-19.
6. The approximate charter of the agricultural artel (approved by the SNK of the USSR, the Central Committee of the CPSU (b) 17.02.1935) // SZ USSR. 1935. No. 11.
St. 82.
7. Vyshinsky, A.Ya. To the situation on the front of legal theory. - M.: Legal Publishing House of the NKYU, 1937. - 31 p.
8. Collection of circulars and explanations of the People's Commissariat of the RSFSR, valid until May 1, 1934 - 364 p.
9. Essays on the history of collectivization of agriculture in the Union Republics: Collection of articles / Edited by V. P. Danilov. - M.: Gospolitizdat, 1963. - 560 p.
