CC BY
171
И. Ю. Трушкова
СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ ВЯТСКОГО РЕГИОНА
На основе анализа большого количества региональной этнографической информации и через «цивилизационный подход» в статье рассматривается концепция модели традиционной культуры русских Вятского края, системы жизнеобеспечения в ней. Эта система содержит ряд «культурных технологий». Выделяются их уровни развития: формирования, закрепления и консервации, воспроизведения.
Существовавшие ранее и существующие ныне в разных частях света этнические культуры многогранны и ярки. Их изучение всегда актуально, имеет непреходящую ценность, ибо этнические процессы перманентны, своеобразны в разных территориях и т. д. Значительны созидательные начала, заложенные в этнических культурах, технологии обеспечения жизненных процессов.
Особый колорит проявляется на материале региональных культур как культур этнических образований разного масштаба. Этнокультуры территорий при изучении выявляют неповторимые сочетания явлений. В них проявляются свойства самодостаточности локальных культур, с одной стороны, а с другой — тенденции к контактированию с другими подобными образованиями. На примере исследования этнических культур регионального ранга раскрывается специфика не только на уровне территории, выявляются конкреции, обусловливающие те или иные моменты в динамике общих, надрегиональных процессов.
Оригинальными и в то же время типичными характеристиками обладает одна из российских территорий — Вятский регион, полиэтническое и поликонфессиональное образование, в этнической истории которого весомую роль сыграли русские. У русского населения на Вятке сложилась своеобразная культура, сочетавшая северно-русские, среднерусские черты, а также контактировавшая с культурами удмуртов, марийцев, коми и татар, живших в крае. Между тем этот вариант русской культуры со всей комбинаторикой в
нем общих и особенных черт изучен отнюдь не полностью.
Внимание ученых и краеведов к этнической культуре русских, живших в Вятской губернии, отмечалось еще в XIX веке. Краеведческое движение, столь развитое в этом регионе, привело к множеству публикаций, размещенных на страницах «Вятских губернских ведомостей» (ВГВ), «Памятных книжек Вятской губернии» (ПКВГ), «Трудов Вятской ученой архивной комиссии» (ТВУАК), отдельных изданий. Так, например, еще в 1840-х годах в «Вятских губернских ведомостях» А. И. Герценом была опубликована статья, описывавшая особенности быта русского вятского крестьянина1.
Впечатляет богатое этнографическое наследие Д. К. Зеленина, ученого-этнографа мирового значения, уроженца Вятской губернии. Во многих публикациях Д. К. Зеленина содержится огромное количество уникальных сведений по этнографии русских Вятского региона2-5. Багаж конкретных этнографических знаний о русском населении Вятского региона продолжал накапливаться в тече-
лт-лт- 6-8
ние XX века .
Со второй половины XX века осмысление элементов традиционной культуры и самой традиционной культуры стало возможно не только на уровне этнографии и этнологии, но и в рамках культурной антропологии. Уже устоялось мнение, что «этнография, этнология и антропология не являются тремя разными дисциплинами или различными концепциями одних и тех же исследователей. Это действительно три этапа или три временные стадии
одного и того же исследования, и предпочтение, отдаваемое тому или иному из этих терминов, отражает лишь особое внимание, уделяемое одному типу исследования, который никогда не может быть
9
полностью отделен от других» .
Разумеется, многие положения, используемые в культурной антропологии на протяжении ХХ века, в ХХ1 веке уже потеряли в какой-то степени свою новизну, и лишь части теорий эволюционализ-ма, структурализма и функционализма, переосмысляясь, могут быть востребованы в наши дни. И это касается не только культур, существовавших на Западе (Западная Европа и Америка) и на Востоке (Азия, Африка и т. д.). Традиционные культуры, распространенные на территории России могут быть рассмотрены в рамках антропологии.
Разумеется, на традиционную культуру можно смотреть с точки зрения эво-люционизма10. Продолжает сохранять актуальность изучение традиционной культуры через ее компоненты в отдельности и через их взаимосвязь, положения о «порядке порядков», о структурах «действительного» и «мыслимого» порядков11. Востребованы и характеристики «первичных, базовых потребностей человека», подразумевавшие вопросы питания, размножения и гигиены», которые решались созданием новой, вторичной, искусственной среды. «Эта среда, которая и есть, собственно, не что иное, как культура, должна постоянно воспроизводиться, поддерживаться и регулироваться. В результате образуется то, что можно в самом общем виде определить как новое качество жизни, зависящее от культурного уровня сообщества, окружающей среды и производительности группы»12. Важно отметить также и деление культур на постфигуративные, ко-фигуративные и префигуративные13.
Базу для исследований традиционных культур регионального ранга представляют упрочившиеся в российской науке об этносах положения о внутреннем делении традиционной культуры, при котором выделялись темы хозяйственно-
культурного типа (ХКТ) — жилища, одежды, утвари и питания — как именно тех составляющих материальной жизни общества, где наиболее ярко проявлялась этническая специфика. В духовной жизни любого этноса выделялись темы календарной и семейной обрядности, воспитания и т. д.14 При этом логично выделенные компоненты раскрывают внутренние связи, обнаруживают механизмы функционирования всех составляющих этнической культуры.
Антропологические построения некоей биологичности этнической культуры, как и любой другой, по поводу того, что она — структура элементов, имеющих определенные функции, по поводу так называемых «витальных потребностей» были детально разработаны в теории «культуры жизнеобеспечения». При этом весьма четко созидательные начала в этнических образованиях прослеживаются, если рассматривать их через призму культуры жизнедеятельности15. Указывается также и на ряд связей: «В качестве особой подсистемы КЖ должна и может соотноситься с другими сферами культуры, стоящими в одном ряду с ней, а именно: со средствами первичного производства (культуры производства), нормативами социальной организации (включая нормы и традиции семейного уклада), художественно-эстетическими воззрениями (включая все виды народного творчества), этическими и идеологическими представлениями (включая религиозные верования) и т. д.»16.
Хотя авторы и выделяют культуру жизнеобеспечения, но они говорят о неразрывной связи ее с производством (или с системой хозяйства), а также — с духовной культурой. Поэтому, с одной стороны, теория о культуре жизнедеятельности логична и открыта для развития, так как выделение и изучение жизнедеятельности представляется перспективным ракурсом рассмотрения этнических культур. Выявляются механизмы и направления созидательной деятельности традиционной культуры. Это продолжает быть актуальным и на рубеже ХХ и ХХ1
веков. Но предметно-объектную область этой теории можно расширить за счет присоединения сюжетов об экономике, духовности, если рассматривать их с точки зрения механизмов приспособления к среде, созидательной деятельности в ней, приспособления содержания духовной культуры к этим целям.
Положения о развитии в направлении «от варварства — к цивилизации» нашли свое воплощение в «цивилизационном подходе» к изучению и преподаванию исторических дисциплин. Выводы теории о «культуре жизнеобеспечения» могут удачно дополниться выводами о традиционной культуре как стадии или форме развития цивилизации. При этом созидательность, столь четко проявляемая в традиционной культуре при изучении ее именно как культуры жизнедеятельности, выделяется более рельефно. Известно, что в конце ХХ века многие отечественные историки и философы обратились к изучению цивилизационной проблематики, хотя она применяется еще недостаточно: «Важно попытаться на основе цивилизационного подхода рассмотреть историю России, включить ее
17
изучение в контекст мировой истории» .
Весьма удачной попыткой изложить историю цивилизаций с точки зрения антропологии является работа Н. Н. Козловой, когда в контексте других рассматривается и так называемая «крестьянская цивилизация». По-новому дается восприятие крестьянского общества. Указывается, что крестьянство — самый первый социальный слой, из которого произошли все другие культурно-социальные слои. Рассматриваются психологический микроклимат и система ценностей в крестьянских коллективах разного масштаба (семья, община, локальная группа), а также жизнь человека как личности. Особо ценными представляются положения о выработанной крестьянством системе преодоления трудностей18. Тем самым подчеркивается созидательный характер традиционных культур. Теоретические положения этого автора почти идеально соотносятся с данными этно-
графии таких территорий, как Вятский край.
Компенсировать недостаток теоретического осмысления регионального этнографического материала можно сейчас — на новом уровне, с новыми подходами в исследовании, что обусловливает появление определенной концепции о содержании традиционной культуры в Вятском крае.
Исторически сложилось так, что ранние источники по этнографии Вятского региона хранятся в Санкт-Петербурге. Архив Русского географического общества (АРГО) является уникальным собранием для изучения культур различных российских территорий, в том числе и по Вятской губернии. Крупнейшее собрание ценностей «вещного мира» разных этнических образований бывшей Российской империи хранит Российский этнографический музей (РЭМ).
Из главного архивного собрания Вятского региона — Государственного архива Кировской области (ГАКО) — этнокультурную ценность представляют дела из ф. 582 (фонда Вятского губернатора), ф. 237 (фонда Вятской консистории — сведения по религии), ф. 170 (фонда ТВУАК — сведения по истории и быту). Необходимо и максимально полное введение в научный оборот материалов собираемого автором на протяжении 1990-2002 годов так называемого «Вятского этнографического и археологического архива» (ВЭАА).
Осмыслением всей совокупности этих источников обеспечиваются так называемые этнографический и этнологический уровни исследований традиционной культуры русского населения Вятского региона, а именно — системы жизнеобеспечения в ней. Именно эта тема составляет существо рассматриваемой концепции. Несмотря на то, что на территории Вятского края кроме русских живут коми, удмурты, марийцы, татары и представители других этнических образований, темы развития и содержания их культур, как и тема взаимодействия с культурой русского крестьянства в ре-
гионе, в данной работе намеренно не рассматриваются; они представляются предметом отдельного исследования.
Географические рамки — территория в основном бывшей Вятской губернии (ныне Кировской области); хронологические рамки — Х1Х — начало ХХ века, с привлечением ранних и поздних по времени сравнений. Систему жизнеобеспечения русского населения Вятского региона представляется целесообразным изучать посредством применения сравнительно-исторического метода, метода непосредственного участия и при помощи комплексного применения и осмысления этнографических, археологических, исторических, литературных и других источников.
Оригинальный ракурс рассмотрения традиционной культуры русского населения в Вятском регионе, предпринятый автором, связывается прежде всего с соединением формационного и так называемого «цивилизационного» подходов к исследованиям этноисторических процессов. Согласно последнему подходу региональная история может быть представлена как развитие локальной цивилизации. В динамике этого процесса выделяется несколько стадий: земледельческая, индустриальная и постиндустриальная. Поэтому все эпохи в истории Вятского края предстают следующим образом.
История края в эпоху древности и средневековья — это еще не сама цивилизация, а время формирования самой первой, земледельческой культуры, культуры с превалирующей ролью производящего хозяйства. Примерная верхняя граница этого периода для региона — появление пашенного земледелия не только у коренного финно-угорского населения, но и у прибывших в край русских. Граница между «предцивилизаци-ей» (каменный и бронзовый века) и первой стадией «региональной цивилизации» логично ассоциируется с началом железного века. Но эпоха раннего железного века выглядит своеобразным переходным периодом к новой стадии развития региональной культуры.
В эпоху средневековья более быстрому формированию региональной модели земледельческой (крестьянской) традиционной культуры мешали политические сложности (неустойчивые границы государства, «феодальные войны», оформление полиэтнического и поликонфессионального контактирования и т. д.). Среди моделей этнокультур в крае оформляется и культура русского населения. На длительность процесса формирования облика этнической культуры русских на Вятке влияли разные процессы. Данный этнический массив получался, образно говоря, благодаря смешению культур «белого монашеского севера» и «черного казаческого юга» на территории Вятского края. Некая замедленность развития объяснялась и щадящим отношением к природе. Региональная модель культуры не допускала непродуманных новаций. Требования большего, чем она могла дать, могли бы привести к утрате экологического равновесия. Проявлялся эффект замедленного экономического развития региона с суровым климатом.
XIX век — это рыночная стадия в развитии региональной культуры. Стал быстрее развиваться капитализм, но явления, связанные с ним, фиксировались более в городе, а в сельской местности наблюдался расцвет традиционной культуры. Но капитализму («модерну» в изложении социально-исторической антропологии) предшествовала промежуточная стадия, этап-мостик, «предмодерн», предкапита-листическое развитие — ХУП-ХУШ века. Сила инертности сложившейся модели традиционной культуры привела к тому, что нарождающаяся капиталистическая стадия развития стала совершенствоваться параллельно с традиционной культурой, а не сменяя и не вытесняя ее.
Осмыслению сущности традиционной культуры в Вятском крае способствует ее рассмотрение и через «антропологические очки» — через структуры, функции или эволюционные ряды и т. д. «Проверку на прочность» разного вида культуры проходят через идею созидательности. Поэтому уместно выдвинуть положение
о так называемых «культурных технологиях» — своеобразных способах творчества культуры в природе. При таком подходе к традиционной культуре в ее системе жизнеобеспечения выделяются несколько уровней развития «культурных технологий».
Первый уровень — уровень адаптации к конкретному региону, его природно-климатическим условиям. Здесь больше, чем на других уровнях, культура ведет себя как популяция. Прежде чем выработать свой ответ на запрос природы, ей надо четче отразить особенности окружающей среды. В Вятском регионе это — лес, реки, таежный температурно-влажностный режим, небогатые перегноем подзолистые почвы. Первый уровень развития «культурных технологий» — это технологии формирования, создания некоей основы. В материальной сфере жизни это — формирование модели культурного ландшафта и выработка комплекса хозяйственной деятельности.
Так, например, при изучении культурного ландшафта уместно рассмотреть особенности его формирования, компоненты (сферы) освоенного пространства и границы между ними. Региональная модель экономики базировалась на земледелии, скотоводстве. Подстраховывали эти два вида производящего хозяйства рыболовство, охота и сбор даров леса. В Х1Х веке возникла первая необходимость дополнить традиционный комплекс хозяйства новыми видами производственной деятельности, каковыми предстали торговля до Х1Х века и горнозаводская промышленность. Позже развились огородничество, пчеловодство и кустарные промыслы.
Второй уровень развития «культурных технологий» — уровень закрепления, консервации сформированных моделей. «Витальные» потребности удовлетворялись не только благодаря приспособлению к природе конкретного региона и хозяйственной деятельности в нем, но и путем развития культуры строительства жилья, производства утвари, пищи, одежды. Воспроизведение здесь понимается в пределах жизни одного поколения.
Возникает необходимость рассмотреть традиционные для этнографии темы жилища, утвари и одежды через их адаптированность к жизни. Тогда четче выявляются механизмы закрепления региональной модели системы жизнеобеспечения в сфере быта. Исследование может строиться через сюжеты о строительстве дома, об особенностях усадьбы и избы, о внутреннем устройстве жилища, мебели, затем — об утвари (глиняной, деревянной, металлической и стеклянной посуде). Далее может последовать характеристика одежды, включая описание технологий ее производства, семантику сюжетов вышивки и ткачества, костюмных комплексов, традиций ношения.
Ко второму уровню развития «культурных технологий» относится и региональная система традиционного питания с ее компонентами, экстремальными ситуациями в питании, с системой сохранения и экономии продуктов, с режимом питания, с поведением за столом, а также с архаичными представлениями, связанными с пищей.
Третий уровень развития «культурных технологий» — воспроизводство во времени, передача значимой информации другим генерациям и включение их в действие механизмов работы «культурных технологий». Для материальной жизни в этой сфере особо важны способы воспроизводства сил природы и сил самого человека, т. е. правила этноэколо-гии и этновалеологии. На примере этно-культуры Вятского региона эти правила включают в себя нормы потребления пашни и пастбищ, лесных угодий, использования водных ресурсов. Сюда же относятся выработанные меры по профилактике экологических кризисов, крестьянская фенология и эргономика. При таком подходе народная медицина воспринимается как важнейшее средство воспроизводства материальной культуры и включает представления о здоровье и здоровом образе жизни, представления о болезнях, набор методов лечения и лекарственных средств.
Небезынтересно, что рассмотренные выше три уровня развития «культурных технологий» достаточно четко просматриваются и в духовной сфере жизни традиционного общества. Они выглядят как производные «институты», как система производных потребностей. То есть «культурные технологии» как бы воспроизводятся на новом витке развития спирали.
Тогда первый уровень — сформированный культурный ландшафт — предстает картиной мира, а хозяйственная деятельность преобразуется в деятельность личностей внутри разного рода групп — семьи, других родственников, однодеревцев, сельской округи, локальной культуры.
Картина мира базируется на представлениях о пространстве, времени, количестве и качестве. Особо вписывается в картину мира человек. Сообразно представлениям о мироздании строятся этнопсихологические установки, формируется самосознание и самоназвания. Специфично воспринимается и семья — ячейка общества, модели поведения супругов, секс, отношения с родственниками и свойственниками.
Второй уровень развития «культурных технологий» в духовной сфере жизни может быть представлен через каждодневное воспроизведение, закрепление стиля жизни посредством религиозных отношений. Фрагменты сформированной картины мира и групповых коммуникаций закрепляются через действия — систему календарных и семейных обрядов и праздников, причем во всех существующих в региональной культуре формах и видах религии. При рассмотрении традиционных верований и обрядов логично выделить комплекс календарных праздников, закрепляющих определенным образом трудовой ритм крестьянина в течение года, в течение жизни, а через него — отражающих моменты системы жизнеобеспечения.
Яркие страницы истории православия в регионе — монастыри и крестные ходы. Православный аскетизм также раскрывается при рассмотрении старооб-
рядчества (книжность, духовные стихи, трудничество в быту и работе).
Третий уровень развития «культурных технологий» связан с воспроизводством духовных ценностей, моделей поведения и прочих социальных «институтов» не столько в пространстве, сколько во времени. Здесь речь должна идти о передаче культурного опыта через нормы обычного права, посредством этнопедагогической системы и т. п. Принимаются постфигуративный, а отчасти и другие механизмы передачи культурной информации.
Через обычное право традиционная культура регулировала отношения с движимым и недвижимым имуществом, заключение договоров, выявляла преступления против личности, использовала определенные процессуальные нормы и строила систему наказаний.
Система воспитания начиналась с эмбриональной педагогики, включала элементы нравственного и трудового воспитания. Воспитание осуществлялось через родное слово, через религию. Оно гарантировало социализацию личности, определяло формы и правила коммуникации детей, подростков и молодежи со старшими, между собой и с младшими, формировала иммунитет к трудностям и учила преодолевать их. Так растущий человек формировался полноценным членом общества, способным передать культурный опыт своим детям.
В целом составные части традиционной культуры можно представить через культурные технологии таблицей (см. с. 206).
Через положения о «культурных технологиях» в компонентах традиционной культуры четче прослеживаются внутренние взаимосвязи. Предложенные положения о «культурных технологиях» — не окончательный взгляд на региональные модели традиционных культур, а один из вариантов.
Во всех уровнях развития «культурных технологий» региональная привязка к конкретной территории проявляется через бинарную позицию «я — не я». Причем «я» перерастает в «не я» постепенно. Этот переход дискретен. В нем
Уровни (стадии) развития культурных технологий
Культура Первый уровень — формирование Второй уровень — закрепление, консервация Третий уровень — воспроизведение, передача последующим поколениям
Материальная Культурный ландшафт, модель этноэкономики Жилище, утварь, одежда, пища Этноэкологические и этновалеологические знания
Духовная Картина мира, семья, этнопсихологическая характеристика Система праздников, досуг, религия Обычное право, этнопе-дагогическая система
выявляются промежуточные сферы (уровни), например: я (человек) — одежда — жилище — усадьба — улица — деревня — сельская округа — локальная территория — северновятский (средне-вятский или южновятский) регион — Вятский регион. Пример из духовной сферы можно начать с «я», т. е. с личности, с человека с осмыслением рук, ног, других частей тела; затем — перейти к коммуникации в семье, через праздники в округе — к действиям, объясняющимся особенностями этнопсихологии локальной группы и т. д.
Таким образом, все компоненты культуры, связанные с «культурными технологиями», составляют существо региональной системы жизнеобеспечения в традиционной культуре русского крестьянства. Вырисовывается формула «созидательного стиля» традиционной культуры: формирование — консервация, закрепление — воспроизведение. Она прослеживается как в материальной, так и в духовной сферах культуры. Выявляются механизмы исключения проблемных ситуаций, моментов дисбаланса в отношениях с природной средой, внутри модели экономики и т. д.
Эвристическим в рамках региона представляется и определение нравственно-психологической специфики вятского крестьянства, роли религиозной и прочей аскезы как залога стабильности существования, источника накопления сил и средств для саморазвития. Рассмотрение в региональной этнокультуре системы жизнеобеспечения, в том числе
и через «цивилизационные очки», показывает, что только при наличии какой-то аскезы в обществе, самоограничения и контроля культурная модель имеет шансы воспроизводиться, иметь возможности для внутреннего творчества.
Наложение формационного и цивили-зационного подходов на изучение региональной истории четче выявляет актуальные для современности темы и способы решения современных спорных вопросов на опыте преодоления аналогичных проблем в предыдущих эпохах. В качестве примеров можно указать вопросы изыскания резервов экономического развития, соотношения рабочего времени и досуга, регулирования нравственности, сохранения здоровья, использование резервов природного сырья и т. д. Так результаты академических исследований быстрее могут дойти до «потребителя» — до сфер образования, общественно-политических отношений, управления. Определяются и некоторые направления развития региональной экономики на основе исследования динамики процессов в хозяйстве с его ресурсами и географией, с особенностями культуры и психологии населения.
Выявленная самодостаточность региональной культуры приводит к особым ее взаимоотношениям с внешним миром. Лояльность региональной этнокультуры проявляется и через «статус кво». Это положение можно применять при выработке путей межнационального контактирования, при решении различных проблем и для их профилактики. Этнографи-
ческое изучение таких регионов Россий- в российской провинции, дальнейшего ской Федерации, как Вятский край, цен- изучения многогранности культуры рус-но и для понимания динамики процессов ского этноса.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Герцен А. И. Описание Глазова и его уезда // Вятские губернские ведомости. 1838. № 1. С. 2-4.
2 Зеленин Д. К. Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненебных согласных в связи с течением позднейшей великорусской колонизации. СПб., 1913.
3 Зеленин Д. К. Великорусские сказки Вятской губернии. Пг., 1915.
4 Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991.
5 Зеленин Д. К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1901-1913 гг. М., 1994.
6 Матвеева Е. В. Из материалов этнографической экспедиции в Куменскую волость Вятского уезда летом 1925 года // Труды Вятского публичного музея. Вып. I. Вятка, 1927. С. 46-75.
7Маслова Г. С., Станюкович Т. В. Материальная культура русского сельского и заводского населения Приуралья (Х1Х — начало ХХ в.) // Труды ИЭ АН СССР. Новая серия. Вып. XL. М., 1960.
8 Липинская В. А. Традиционное жилище и современное индустриальное строительство в селениях Кировской области // Полевые исследования Института этнографии. 1985. М., 1987. С. 3-15.
9 Леви-Строс К. Структурная антропология, М., 1985. С. 315.
10 Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989.
11 Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985. С. 282-283. 12Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 2000. С. 44-45.
13МидМ. Культура и мир детства. М., 1988. С. 322.
14 Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 54.
15 Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования. Ереван, 1983.
17 То же. С. 58.
17 Ионов И. Н. Россия и мировая цивилизация // Отечественная история. 1992. № 4. С. 63.
18 КозловаН. Н. Социально-культурная антропология. М., 1999. С. 45, 48-54, 54-57.
I. Trushkova
ENVIROMENTAL CONTROL SYSTEM IN CONVENTIONAL CULTURE OF RUSSIAN POPULATION IN VIATKA REGION
The concept of model of traditional culture Russians in Viatka region and the system of «life-support» in it are considered in this paper on the basis of the analysis of the regional ethnographic information and through so-called «civilization approach». This system contains a number of «cultural technologies». The levels of their development are allocated: formation, conservation and reproduction.
