Научная статья на тему 'Русские старожилы Якутии: культура и ландшафт'

Русские старожилы Якутии: культура и ландшафт Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
748
173
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Арктика и Север
Область наук
Ключевые слова
ЛАНДШАФТ / ЭТНОС / КУЛЬТУРА / СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ / ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ / МИРОВОЗЗРЕНИЕ / РУССКИЕ СТАРОЖИЛЫ / ЯКУТИЯ / LANDSCAPE / ETHNOS / CULTURE / THE SYSTEM OF LIFE SUPPLIES / NATURE-USAGE / OUTLOOK / RUSSIAN OLD-SETTLERS / YAKUTIA

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Боякова Сардана Ильинична

На примере ареальных групп русских старожилов (русскоустьинцев, походчан, амгинских, олекминских и ленских крестьян) реконструированы базовые социально-экономические параметры, освещены традиционные образы сельского культурного ландшафта Якутии. Формирование культуры жизнеобеспечения русских старожилов региона рассматривается как результат многовариантного сочетания различных природных и культурных комплексов в общем пространстве периферийного континуума.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Russian old-settlers Yakutia: culture and landscape

Of the example of the areal groups of Russian old-settlers (russkoustyintsy, pokhodchane, the Amga, the Lena and the Olyekma peasants) have been reconstructed the basic socio-economic parameters, has been highlighted the traditional image of the rural cultural landscape of Yakutia. Formation a culture of life-support Russian old-settlers in the region is seen as the result of the multivariate combination of natural and cultural complex in the peripheral area of the continuum

Текст научной работы на тему «Русские старожилы Якутии: культура и ландшафт»

УДК 94(=181)(=161.1)9571.56)

Русские старожилы Якутии: культура и ландшафт

© Боякова Сардана Ильинична, доктор исторических наук, заве-

традиционные образы сельского культурного ландшафта Якутии. Формирование культуры жизнеобеспечения русских старожилов региона рассматривается как результат многовариантного сочетания различных природных и культурных комплексов в общем пространстве периферийного континуума.

Ключевые слова: ландшафт, этнос, культура, система жизнеобеспечения, природопользование, мировоззрение, русские старожилы, Якутия.

© Boyakova Sardana Ilyinichna, Doctor of History Sciences, Head of the Arctic Studies Sector of the Institute for Humanitarian Research and North Indigenous Peoples Problems of the SB RAS. Contact phone: +7 (4112) 36 64 51. E-mail: boyakova@mail.ru.

Of the example of the areal groups of Russian old-settlers (russkoustyintsy, pokhodchane, the Am-ga, the Lena and the Olyekma peasants) have been reconstructed the basic socio-economic parameters, has been highlighted the traditional image of the rural cultural landscape of Yakutia. Formation a culture of life-support Russian old-settlers in the region is seen as the result of the multivariate combination of natural and cultural complex in the peripheral area of the continuum. Keywords: landscape, ethnos, culture, the system of life supplies, nature-usage, outlook, Russian old-settlers, Yakutia.

История русского населения всегда являлась одной из ключевых тем историографии Якутии. Рассматривая проблемы присоединения края к России, его социально-экономического, культурного развития, межэтнических контактов, исследователи не могли обойти вниманием

1 Статья подготовлена при поддержке РГНФ (проект № 11-13-14002) и РФФИ (проект № 12-06-98505-р_восток_а).

дующая сектором арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН. Контактный телефон: +7 (4112) 36 64 51. E-mail: boyakova@mail.ru.

На примере ареальных групп русских старожилов (русскоустьинцев, походчан, амгинских, олекминских и ленских крестьян) реконструированы базовые социально-экономические параметры, освещены

Russian old-settlers Yakutia: culture and landscape

Abstract

историю формирования и этнокультурного развития русского населения самого крупного региона Сибири. Еще дореволюционные путешественники и ученые отмечали своеобразие развития русского народа в условиях Крайнего Севера. Упоминания о русских жителях Якутии мы находим у С. Крашенинникова, Ф. Врангеля, А. Миддендорфа, Н. Щукина и др. Более подробно русские старожилы Якутии охарактеризованы в исследованиях А. П. Щапова [24], который, рассматривая вопросы влияния на русское население коренных народов Сибири, сделал вывод о трансформации русской народности в якутско-русскую. В конце XIX века были опубликованы работы В. И. Иохельсона [9], Ф. Я. Кона [11], М. С. Вруцевича [3], затрагивавшие вопросы этнокультурного развития русского населения Якутии.

Видное место в изучении дореволюционной истории русского населения Якутии принадлежит И. И. Майнову [12-14]. В своих исследованиях он на огромном фактическом материале охарактеризовал хозяйство, быт, общественные отношения и культуру русского крестьянства, впервые научно поставил и попытался решить вопрос о метисном (смешанном) русско-якутском и русско-тунгусском населении. Несмотря на отдельные недостатки, заключавшиеся в идеализации крестьянской общины и стремлении умалить развитие капиталистических отношений в крестьянской среде, его работы и сегодня являются ценным источником при рассмотрении различных вопросов крестьянского образа жизни и истории русского населения Якутии в целом.

Дореволюционной истории русского населения северо-востока Азии посвящен и ряд трудов советских историков. В работах Ф. Г. Сафронова [18-20 и др.], Г. П. Башарина [1-2], В. Н. Иванова [5-6], А. А. Избековой [8] подробно показаны процесс формирования русского старожильческого населения, его хозяйственная деятельность и межэтнические контакты в экономической, общественно-политической и духовной сферах. Современные исследователи В. Б. Игнатьева [7], И. Г. Романов [16-17], Т. П. Петрова [15], Е. А. Строгова [21] впервые попытались выявить демографические характеристики и основные тенденции этнокультурного развития русских старожилов на ранних этапах их существования в региональном социуме Якутии, а также в новейший период. В этнографическом отношении русское население Якутии практически не изучено, если не считать ряда неоднократно переиздававшихся историко-этнографических очерков А. Г. Чикачева, посвященных арктическим старожилам региона [22].

Итак, за почти четыре столетия, минувших после включения Ленского края в состав России, в Якутии сложилось постоянное русское население, которое большинство зарубежных и отечественных исследователей относят к категории старожильческого. При этом следует подчеркнуть, что русские не являлись носителями одной локальной культуры. Они переселялись в

Якутию в разные периоды, с разными целями, расселялись в отличных по природно-климатическим и социально-экономическим условиям местах, сами являлись выходцами из разных сословий и регионов страны. Все это наложило определенный отпечаток на их образ жизни и привело к созданию на территории Якутии групп старожильческого населения, в значительной степени отличающихся друг от друга. Такие группы русских старожилов, как прилен-ские крестьяне, казачество, мещане Индигирки и Колымы, характеризовались разной степенью изменения хозяйственно-культурного типа, восприятия местных традиций, разной степенью приспособления или утраты родного языка и культурных признаков материнского этноса. Роль этих групп в различные периоды истории Якутии не была одинакова.

Присоединение Сибири и стремительное продвижение казачьих отрядов в восточном направлении обусловили начавшуюся в XVII веке российскую колонизацию обширной территории северо-востока Азии. Двигаясь «встречь солнцу», русские строили остроги, зимовья, заимки. Уже к концу XVII - началу XVIII века на территории Якутии возникли два очага комплексного проживания русских. Первый - южный - находился в таежной зоне и охватывал побережье реки Лены от поселка Витим (граница с Иркутской областью) до города Якутска и поселения по реке Амге, а так же возникшие в конце XVIII века поселения на реке Мае. К этой зоне тяготели и русские поселения по Вилюю. Второй - северный - располагался в зоне тундры и включал в себя населенные пункты в низовьях рек Колымы, Индигирки, Яны, Лены и Оленька.

В целом, комплексная культурно-географическая характеристика Якутии была схожа с Русским Севером и определялась следующими параметрами (по В. Н. Калуцкову): удаленность, окраинное положение; отсутствие помещичьего землевладения, крепостного права; экстремальные климатические условия, тесная связь хозяйственного цикла с природой; комплексный тип хозяйства; полиэтничность регионального социума; распространение билингвизма (в основном русско-якутского), говоры (индигирщина, походский и др.) [10, с. 169-172].

Однако природно-ландшафтные особенности каждой зоны определили различие хозяйственно-культурных типов и моделей адаптации русских к экстремальной среде региона.

Основой хозяйства русских крестьян Центральной и Западной Якутии, потомков осевших на землю служилых и промышленных людей и посаженных на пашню ссыльных, с которыми фактически слились ямщики, переселенные из Сибири и Центральной России для устройства в середине XVIII века Иркутско-Якутского почтового тракта (сюда же можно отнести и якутских казаков), было земледелие - хлебопашество и огородничество. Землю, в отличие

от других районов Сибири, где более продолжительное лето позволяло проводить тройную вспашку, вспахивали дважды - весной и осенью, в конце августа - начале сентября. Обычно посев производили в мае, а уборку хлеба начинали в августе и продолжали до середины сентября. При этом урожаи находились на уровне среднероссийских - 15-25 ц с га. Такие урожаи стали результатом почти трехсотлетних усилий крестьян витимско-ленского земледельческого района, выработавших специфические приемы агротехники в условиях вечной мерзлоты. Крестьяне акклиматизировали значительное количество зерновых и огородных культур, вывели собственный сорт пшеницы Теремок, пользовавшийся популярностью во всей Восточной Сибири. Молотьба начиналась обычно с наступлением сильных морозов (в конце января-феврале). Ток устраивали на льду озера, реки или во дворе, долго и часто поливая выбранное место водой для образования толстого и гладкого льда, заменявшего собой характерный для Центральной России утрамбованный и смазанный глиной ток [21, с. 540-541, 546-547]. Большое значение в хозяйствах русских крестьян также имело животноводство: старожилы держали коров, лошадей, в южных округах - овец, частично свиней и кур. Существенным подспорьем являлись охота и рыболовство. Технику содержания скота русские переняли у коренных жителей - якутов, потомков переселившихся за несколько веков до них тюрко-монгольских племен, сумевших адаптировать к условиям Крайнего Севера скотоводческое хозяйство [19, с. 376]. Однако русские привнесли в эти отрасли некоторые усовершенствованные орудия труда и промыслов (коса-литовка, сети, огнестрельное оружие и т. д.), типы хозяйственных построек, средства передвижения (считается, что якуты и эвенки позаимствовали нарты у русских, до этого времени они передвигались исключительно верхом). В соответствии с более суровыми климатическими условиями значительным модификациям подверглись традиционные жилища, одежда, пища, домашняя утварь русских переселенцев. Именно в этих областях произошли наиболее значительные этнокультурные заимствования от местных аборигенов.

В этноконтактных зонах - поселениях амгинских, сунтарских и олекминских «пашенных» крестьян, районах, прилегающих к Иркутско-Якутскому почтовому тракту, - происходили интенсивные ассимиляционные и аккультурационные процессы. Именно тогда возникает культурный феномен «объякучивания» местного русского населения. Несмотря на то, что у русского и якутского населения изначально наблюдались существенные различия в хозяйственно-культурном типе, языке, образе жизни и культуре, малочисленность новоселов, их удаленность и полная оторванность от родины привели к тому, что для них очень быстро господствующими стали связи с местным населением. В тех районах, где занятие земледе-

лием перестало иметь этнодифференцирующий характер, как, например, в Амгинской слободе и на Вилюе, вследствие перенятия хозяйственно-культурного типа коренных народов, языка и духовной культуры якутов, изменив под воздействием постоянных межнациональных браков антропологический тип, уже во второй половине XIX века местные русские стали причислять себя к якутам. Устойчивую национальную идентичность, несмотря на билингвизм, а кое-где и полный переход на якутский язык, продолжают сохранять до настоящего времени русские старожилы Приленья, сумевшие сохранить традиционный род занятий -земледелие, благодаря постоянному притоку вольных и невольных переселенцев из Центральной России.

Иные процессы происходили на севере Якутии. В арктической зоне у русских старожилов сложилось комплексное промысловое хозяйство, основными составляющими которого стали рыболовство, песцовый промысел, добыча нерпы, охота на диких северных оленей и ленную дичь. Позднее, в качестве отхожего промысла, распространение получила добыча мамонтовой кости. Первоначально ареал проживания этой группы русских старожилов Якутии охватывал низовья Лены, Оленька, Яны, Индигирки и Колымы. Здесь селились, в основном, промышленники и торговые люди - выходцы с Русского Севера: устюжане, усольцы, мезенцы, холмогорцы, пинежане и др. [22, с. 10]. К настоящему времени устойчивое русское самосознание и этнокультурную самобытность сохранили лишь жители Индигирки (русскоу-стьинцы) и Колымы (походчане), остальные (усть-оленекские крестьяне, верхоянские мещане и др.) полностью ассимилированы местными аборигенными этносами - якутами, эвенами и эвенками.

В силу природно-ландашафтных особенностей зоны тундры с вечномерзлыми почвами, множеством озер и речек, среднегодовой температурой -15 °С и снежным покровом в течение 8-9 месяцев, здесь полностью отсутствовали земледелие и животноводство. Главным и основным занятием русских старожилов Арктики являлось и является рыболовство. Слова «рыба» и «еда» здесь тождественны, поэтому часто можно было услышать выражения «Еда появилась», «Еду хорошо промышляли», «Без еды сидят» [22, с. 36]. Все рыболовные участки традиционно закреплены за отдельными семьями. Это определило и особенности поселенческой структуры старожилов, которые дисперсно расселились на небольших заимках по 1-4 хозяйства вдоль реки. Так, например, русскоустьинцы, по сведениям ссыльного эсера В. М. Зензинова, в начале ХХ века проживали в 29 заимках, исконно русские названия которых: Стариково, Станчик, Лобазное, Косухино, Яр, Ожогино, Блудное и т. д. свидетельст-

вуют о приоритете и границах освоения русскими арктических районов Якутии [4, с. 152154].

Основным видом транспорта русскоустьинцев и походчан были ездовые собаки. В отличие от северных якутов, перенявших оленеводство от автохтонов, русские так и не смогли освоить этот вид транспорта. Даже в условиях насильственно внедрявшегося в советский период разведения оленей в колхозах, русскоустьинцы, например, нанимали для ухода за ними юкагиров [23, с. 56]. Причина крылась здесь, очевидно, в необходимости ведения для развития оленеводства кочевого образа жизни, что для русских означало кардинальное изменение не только системы жизнеобеспечения, но и всей ментальности.

Собак называли скотом или скотинкой, а собачью конуру - стаей, стайкой, вообще о ездовых собаках говорили, используя термины коневодства. Применялся парный способ расположения собак в упряжке в отличие ненецкого и гренландского веерного. Заметно отличались от других жителей Якутской области жилища (по направлению с запада на восток, с двумя дверями, открывавшимися вовнутрь на случай заносов во время пурги), подворье (точнее, оно отсутствовало в традиционном его понимании), одежда, пища, особенности промысловых занятий русских старожилов Арктики. В духовной культуре русскоустьинцы и походчане имели значительно большие заимствования от коренных малочисленных народов Севера (например, обычай нимат - обязательное равное разделение добычи между всеми членами общины, включая немощных и малолетних, участниками охоты, известны также попытки русскоустьинцев стать шаманами и т. д.). В Центральной Якутии, где позиции русской православной церкви были более устойчивы, русские, несмотря на соблюдение некоторых якутских обрядов (кормление духов охоты, повязывание ленточек на деревьях, почитание священных деревьев), в быту сохраняли приверженность собственным обычаям и традициям.

Тем не менее, именно колымо-индигирская старожильческая группа, несмотря на свою малочисленность (на начало ХХ века их насчитывалось чуть более 2 000 человек, в отличие от южной группы - около 25 тыс. человек) смогла сохранить значительную часть своей материальной культуры, оригинальное своеобразие родного старинного языка и национальное самосознание. Главную роль здесь сыграло скорее всего то, что северорусским переселенцам не пришлось резко менять свой хозяйственно-культурный тип. Поэтому, несмотря на наличие постоянных контактов с местным населением, эта группа не продвинулась дальше стадии этнической адаптации.

В ХХ веке, с началом интенсивного индустриального освоения Якутии, значительный приток русских и представителей других народов бывшего СССР привел к «размыванию» этнического своеобразия русских старожилов. По переписи 2010 года, в Республике Саха (Якутия) проживает 353 649 человек, назвавших себя русскими. Всю массу современного русского населения региона можно разделить на две большие группы: переселенцы, прибывшие в Якутию в период ее промышленного освоения, начиная с 20-х годов ХХ века и их потомки, а также современные мигранты; русские старожилы, чьи предки поселились в Якутии в XVII -XVIII веках. Установить точную численность каждой из этих составляющих не представляется возможным, так как раздельная статистика никогда не велась. Следует отметить, что по Конституции РС (Я) (статья 42), русские и другие старожилы уравнены в правах с коренными народами и им гарантируется их сохранение и возрождение.

С другой стороны, всплеск этнического самосознания народов республики в 90-е годы прошлого столетия стал катализатором консолидационных процессов и среди русских старожилов Якутии. Следствием этого стало оформление самостоятельных, независимых от других общественных организаций русскоязычного населения края, объединений (Якутский казачий полк, «Потомки государевых ямщиков», Союз русских старожилов РС (Я), «Русскоустьинцы» и др.). По представлению лидеров этих организаций, законом РС (Я) «О перечне коренных малочисленных народов Севера и местностей (территорий) их компактного проживания в Республике Саха (Якутия)» от 11 апреля 2000 года в этот перечень, как ведущие традиционный образ жизни, были включены русские старожилы Арктики (русскоустьинцы и походчане) с распространением на них полагающихся прав и льгот. Однако уже в 2004 году, в результате политики приведения регионального законодательства в соответствие с федеральным законодательством, русские старожилы из перечня коренных малочисленных народов севера Якутии были исключены.

Проблемы взаимодействия этноса, ландшафта и культуры относятся к числу актуальных проблем гуманитарного знания. Многовариантность сочетания различных природных и культурных компонентов, разнородной лексической, хозяйственной и мировоззренческой картин приводила к созданию уникальных хозяйственно-культурных комплексов, одним из ярких проявлений которого является культура русских старожилов Якутии. Литература

1. Башарин Г. П. История аграрных отношений в Якутии (60-е годы XVII - середина XIX в.). М., 1956. 427 с.

2. Башарин Г. П. История земледелия в Якутии (XVII в. - 1917 г.). Т. 1-2. Якутск, 1990.

3. Вруцевич М. С. Обитатели, культура и жизнь в Якутской области. СПб., 1891. 25 с.

4. Зензинов В. М. Старинные люди у холодного океана. Якутск: Якутский край, 2001. 350 с. с илл.

5. Иванов В. Н. Образование Якутского уезда // Якутский архив. Якутск, 1964. Вып.2. С. 69-82.

6. Иванов В. Н. Русские ученые о народах северо-востока Азии (XVII - начало XX в). Якутск: Кн. изд-во, 1978. 273 с.

7. Игнатьева В. Б. Национальный состав населения Якутии (Этно-статистическое исследование). Якутск, 1994. 144 с.

8. Избекова А. А. Русские земледельцы в Якутии во второй половине XIX века // Ученые записки ИЯЛИ ЯФ АН СССР. Вып.2. Якутск, 1950. С. 95-116.

9. Иохельсон В. Заметки о населении Якутской области в историко-этнографическом отношении // Живая старина. Вып. 2. СПб., 1895. С. 1-37.

10. Калуцков В. Н. Ландшафт в культурной географии. М., 2008. 320 с.

11. Кон Ф. Я. Хатын-Арынское скопческое селение // Известия ВСОИРГО. 1896. Т. 26. № 45.

12. Майнов И. И. Русские крестьяне и оседлые инородцы Якутской области. СПб., 1912. 386 с.

13. Майнов И. И. Помесь русских с якутами. М., 1900. 21 с.

14. Майнов И. И. Олекминские скопцы (историко-бытовой очерк). СПб., 1895. 36 с.

15. Петрова Т. П. Русское население Якутии: проблемы этнокультурной адаптации. Якутск, 2004. 198 с.

16. Романов И. Г. Формирование русского населения Якутии (1917-1941 гг.): историко-демографический очерк. Якутск, 1998. 217 с.

17. Романов И. Г. Русские // Якутия - наш общий дом: очерки истории народов Якутии. Вып. 1. Якутск, 2001. 144 с.

18. Сафронов Ф. Г. Крестьянская колонизация бассейнов Лены и Илима в XVII веке. Якутск: Кн. изд-во, 1956. 210 с.

19. Сафронов Ф. Г. Русские крестьяне в Якутии (XVII - начало XX вв.). Якутск: Кн. изд-во, 1961. 495 с.

20. Сафронов Ф. Г. Русские на северо-востоке Азии в XVII - середине XIX в.: управление, служилые люди, крестьяне, городское население. М.: Наука, 1978. 258 с.

21. Строгова Е. А. Русские // Якутия: историко-культурный атлас. М.: Феория, 2007. С. 540565.

22. Чикачев А. Г. Русские в Арктике: полярный вариант культуры: историко-этнографические очерки. Новосибирск: Наука, 2007. 303 с.

23. Ширкова З. А. История Аллаихи: учебное пособие. Якутск, 2001. 156 с.

24. Щапов А. П. Историко-географические и этнологические заметки о сибирском населении // Известия СОИРГО. Т.З. № 4. Иркутск, 1972. 200 с.

Рецензент - Ульяновский Виктор Иванович, доктор социологических наук, профессор.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.