CC BY
36ffl. В- №усиенко, В- i Лукин
Система политических ориентаций личности
как объект микрополитики
Неотъемлемой частью системного компаративного исследования развития микрополитики является выявление основных направлений исследования и тенденций процесса изменения концептуальных и методологических подходов к изучению соответствующей научной проблематики, закономерностей модификации теоретической системы в целом, и включенных в нее теоретических микросистем, а также их компонентов, в частности. Это предполагает решение следующих исследовательских задач:
1. Определение и характеристика основных направлений исследования проблем микрополитки;
2. Выявление особенностей концептуализации системы политических ориентаций личности (Political Belief System) как особого объекта исследования;
3. Определение характерных черт концептуализации системы ценностей (Value System) как объекта микрополитического исследования;
4. Рассмотрение специфики концептуализации индивидуального политического действия (Political Action) как объекта исследования;
5. Изучение отличительных черт концептуализации объективных и субъективных факторов, оказывающих воздействие на систему политических ориентаций и действий личности (Influences on Belief and Action) как объекта микрополитических исследований;
6. Установление характерных особенностей концептуализации политического лидерства как объекта исследования (Political Leaders);
7. Сравнительный анализ соответствующих теоретических микросистем (предметных теорий) и выявление качественных аспектов модификации методологических подходов, лежащих в их основе;
8. Определение тенденций развертывания основных направлений исследования микрополитической научной проблематики, установление перспективных концептуальных и методологических подходов.
В широком смысле, концепция "система ориентаций" (Belief System) используется в микрополитике для обозначения совокупности индивидуальных политических ориентаций в отношении тех или иных вопросов политики, во-первых, и в рамках рассмотрения ее в качестве целостного объекта познания, во-вторых. Система ориентаций личности представляется как сеть взаимосвязанных когнитивных, аффективных и эвалюатив-ных ориентаций, выступающих в качестве элементов системы и выполняющих функцию формирования индивидуального мнения о том или ином предмете политики (Individnal's opinion schema). Когнитивные ориентации трактуются как знание личности о мире политики. Аффективные ориентации рассматриваются как включающие чувства и эмоции, возни-
кающие у человека по отношению к тем или иным политическим феноменам. Эвалюативные ориентации определяются как результат синтеза когнитивных и аффективных ориентаций, каковым предстает суждение личности о предмете (политики). Общими характеристиками (показателями) любого из компонентов системы ориентаций личности рассматриваются: (1) содержание (content) ориентаций, а именно (а) предмет (subject) ее, в качестве которого может выступать либо объект, например, политические институты, политические процессы и т.п., либо субъект политики (политические лидеры и т.п.), а также (б) генетическая природа (nature) и источники происхождения ориентаций. (2) значимость (salience) предмета ориентации для личности, (3) уровень сложности (complexity) ориентации, (4) соотнесенность и соответствие ориентаций друг другу (consistan-cy), (5) мотивационный потенциал ориентаций (motivation).1
В узком смысле слова, совокупность политических ориентаций личности подразделяется исследователями на целый ряд категорий. В каждом отдельном случае количественные и качественные характеристики набора понятий, обозначающих политические ориентации, варьируются в зависимости от специфики исследовательских задач. Вместе с тем, категории, используемые сегодня в микрополитике для представления многочисленных свойств и признаков политических ориентаций, вполне определились, и в значительной мере предстают как типовые, используемые как общепринятые символы, применяемые для обозначения определенного сочетания свойств политических ориентаций личности. В обобщенном виде типовой набор категориального инструментария для обозначения политических ориентаций субъекта политического действия наиболее полно представлен в соответствующей научной разработке М. Кента Дже-нингса и Ричарда Ниеми (Мичиганская научная школа: University of Michigan, University of Rochester), которые подразделяют всю систему когнитивных, аффективных и эвалютивных ориентаций на следующие категории: (1) ориентации, выступающие как совокупность позиций личности в отношении политики (specter politics), (2) ориентации, отражающие политический потенциал и ресурсы личности как субъекта политики (political resources), (3) ориентации, отражающие отношение личности к партиям, политической и электоральной деятельности (partisanship and electoral behavior), (4) ориентации, характеризующие отношение личности к вопросам общественно-политической деятельности (public policy issues), (5) ориентации, выступающие как отношение и оценка личностью правительства и социально-политических групп (evaluations of government and socio-political groups), (6) неполитические ориентации (non-political orientations).2 Таксономия системы политических ориентаций личности Дже-нингса-Ниеми основана на концепции "содержание ориентаций" (con-
1 Understanding the Political World. An Introduction to Political Science / by J. Dansiger. New York and London. 1991. P. 23-24.
2 Jennings K., and Niemi R., The Persistance of Political Orientations: An Over-Time Analysis of Two Generations // The British Journal of Political Science. 19. Vol. 8. P. 339.
tent), включающей понятия предмета ориентаций (subject) и их природы происхождения (nature).
Наибольший интерес представляет второй уровень операционализа-ции (преобразования и переформулировки относительно абстрактного понятия "ориентации" в конкретные практические термины), проведенной Дженингсом-Ниеми. Исследователями вводится в научный оборот система эмпирических понятий, относящихся к явлениям, которые можно наблюдать и измерять, а также характеризующихся относительной точностью и конкретностью. Именно данной системой типовых понятий, выражающих политические ориентации субъекта политики, оперирует сегодня значительная часть исследователей, изучающих систему политических ориентаций личности. Феномены, нашедшие отражение в указанных понятиях, помещены в центр внимания как теоретиков, так и практиков, исследующих данный блок научной проблематики микрополитики. Не пытаясь описать все случаи концептуализации системы политических ориентаций как объекта исследования и операционной разработки путей решения этой научной проблемы, ограничимся характеристикой одной из них. Категориальный аппарат Дженингса-Ниеми включает многочисленные индикаторы каждой из указанных выше категорий:
(1) Ориентации, выражающие отношение личности к политике, изучаются с применением трехзвенной системы показателей, которая включает: (а) объем времени, уделяемого общественно-политическим проблемам, или другими словами, степень интереса к этим вопросам (interest in риЬИс affairs, i.e. amount of interest), (б) интерес к СМИ, освещающим общественно-политические вопросы и частота обращения к ним (exposure to public affairs via the mаss media), (в) объект внимания: конкретная сфера политики и ее уровень, включая международный, национальный, региональный, местный (obj ect of attention and the scope of affairs).3
(2) Ориентации, отражающие ресурсы личности как потенциального субъекта политики, исследуются с применением трех основных индикато-ов: (а) политическая компетентность (political eficacy), как ощущение собственной способности контролировать происходящее в сфере политики — (аффективный аспект), (б) понимание сути политической и идеологической систем общественого устройства (comprehension and understanding of Political Ideology). Данный индикатор обозначается в большинстве случаев понятием политической искушенности в понимании сути и природы партийной системы (political sophisticationo: (когнитивный аспект), (в) политическое знание (political knowledge) как объем информации о политических фактах, обладателем которой является субъект — (когнитивный аспект).4
(3) Ориентации, отражающие отношение личности к партиям и электоральной деятельности, изучаются с использованием категории "чувство
3 Opt. cit., P. 339, 342.
4 Opt. cit., P. 343-344, 345-346.
партийной принадлежности (party idependance)", или, наоборот, независимости — (аффективный аспект).5
(4) Ориентации, характеризующие отношение личности к вопросам общественно-политической деятельности, исследуются с применением в качестве индикатора категории "мнение личности по различным вопросам общественной политики" (opinions on public policy issues), когда учитывается относительная нестабильность ориентаций в силу изменчивости самого предмета, т.е. самих политических объектов отношения личности — (эвалюативный аспект).6
Вышеуказанные ориентации классифицированы с учетом объекта ат-титьюдов личности. Ниже приводится типологизация, учитывающая отношение к субъектам политики как предмету ориентаций индивида.
(5) Ориентации, выступающие как отношение личности к правительству и социально-политическим группам, исследуются с применением соответствующего индекса, в качестве которого выступает понятие "политическое доверие" (Political trust). Изучаются и сопоставляются низкий и высокий уровни доверия по отношению к трем уровням действующих исполнительных органов — национальным, региональным и местным, а также к различным типам социально-политических групп, устанавливаемым по признакам религиозной, национальной, профессиональной принадлежности или месту проживания. При рассмотрении политического доверия личности в качестве объекта исследования изучается как аффективный, так и когнитивный срезы политических ориентаций, образующие и отражающие эвалюативный слой базовых аттитьюдов личности.7
(6) Исследованию неполитических ориентаций уделяется большое внимание, а отношение к религии и религиозным группам рассматривается как некий аналог индивидуальных позиций в отношении политики и общественно-политическим группам. С этой целью проводится сравнительный анализ показателей религиозной и партийной идентификации. Например, в качестве показателей, отражающих свойства неполитических ориентаций, выделяются следующие: (1) отношение к религиозным группам, (2) вера в Божественное происхождение Библии, (3) частота посещения церкви, (4) степень межличностного доверия (interpersonal trust) как аналог политического доверия (political trust), также исследуемые с целью проведения последующего компаративного анализа и установления общих особенностей и взаимосвязей. Нерелигиозные ориентации оцениваются через соответствующие индексы индивидуальной компетентности, подготовленности к религиозной деятельности (personal efficacy) — аналога политической подготовленности (political efficacy). Первый индекс выступает как (5) сила убежденности (opinion stregth), второй — (6) как личная уверенность в своей способности участвовать в религиозной деятельности (selt-confidence). Все шесть видов неполитических ориентаций рас-
5 Opt. cit., P. 348, 349.
6 Opt. cit., P. 351, 352-353.
7 Opt. cit., P. 335, 356-357.
сматривается как некие параллели политическим, которые, в свою очередь, воспринимаются не как нечто уникальное и самодовлеющее, а как сфера индивидуальных аттитьюдов, тесно взаимосвязанных с другими сферами личности. Неполитические ориентации выступают как целостность, структурными компонентами которой являются когнитивные, эва-люативные, аффективные и поведенческие слои целого.8
В фокусе внимания теоретиков и специалистов, проводящих эмпирические исследования системы политических ориентаций личности, находятся, главным образом, ориентации, отражающие потенциал и политические ресурсы личности (poUtical resources): (2); ориентации, отражающие: отношение к политическим партиям и электоральной активности (partisanship): (3); ориентации, отражающие отношение личности к вопросам общественно-политической деятельности (opinion on public policy issues: (4).
В соответствии с этим определилось довольно стабильное концептуальное поле исследования политических ориентаций, которое составляют следующие вопросы:
— восприятие личностью своей готовности участвовать в политической жизни общества (eficacy);
— индивидуальная политическая искушенность в понимании партийной системы (political sophistication);
— политическое знание как объем информации о политике, обладателем которой является субъект (political know ledge);
— ощущение личной партийной принадлежности (party identification);
— индивидуальное мнение по проблемам общественной политики (options on public pоlicy issues).
Ретроспективный разрез процесса изменчивости концептуальных подходов к пониманию индивидуальной системы политических ориентаций показывает нарастание действия тенденции к гомогенному и гетерогенному концептуальному синтезу, когда концептуализация того или иного вида политических ориентаций осуществляется с использованием как понятий, имеющих отношение к различным срезам (когнитивному, аффективному, эвалюативному) личностного уровня — гомогенный концептуальный синтез, так и концепций, имеющих отношение к объективному контексту политического действия (институциональные факторы, факторы социализации, психологические черты и социальные характеристики субъекта действия и т.п.) — гетерогенный концептуальный синтез.
Особенно отчетливо проявление указанной закономерности обнаруживается в процессе изменения концептуализации "политической искушенности субъекта политического действия" (poUtical sophistication). В рамках бихевиоральной теоретической модели конца 50-х — первой половины 60-х гг., основным операциональным инструментом определения концепции политической софистикации стал когнитивный аспект субъ-
8 Opt. cit., P. 358-361.
ективной способности индивида (cognitive capacity) к пониманию политического устройства общества. Такими оставались на тот момент времени концептуальные подходы теории демократии (Democratic Theory), разрабатываемой в рамках модели политического бихевтризма. В 70-е-80-е гг. в рамках данного концептуального подхода проводилась большая часть исследований политической софистикации личности, результатом которых стало распространение общего пессимистического взгляда на данные свойства когнитивных политических ориентаций, что повлекло за собой укрепление критического отношения исследователей к попыткам опера-ционализировать концепцию политической софистикации инструментарием, ограниченным рамками когнитивности. Критический взгляд на данный вариант инструментализации разделяли Кристофер Эйкен, Роберт Эриксон, Роберт Лускин, Норман Най и др. (Nie, Norman and Andersen, Kristi 1974; Achen, Christopher H. 1975; Luskin, Robert 1987). Альтернативной линии, основанной на традиции, заложенной Филипом Конвер-сом, продолжают придерживаться Джон Бассили и Джозеф Флетчер, Кент Дженингс, Джон Салливан, Джеймс Пиерсон, Джорж Маркус (Convers, Philip 1964: Bassili, John and Fletcher, Joseph 1991; Jenings, V. Kent 1992; Sullivan, John L., and Piereson, James E, and Marcus, George E. 1978).9
Критическая линия, наметившаяся в 70-е гг., трансформируется в 80-е и 90-е гг. в ориентацию на пересмотр моно-когнитивизма и разработку мульти-концептуальных моделей политической софистикации. Первые попытки ревизии монокогнитивизма сделаны в форме отрицания наличия когнитивной способности субъекта к пониманию сложных политических вопросов. Концептуальный ревизионизм Фелда Скотта и Бернарда Грофмана, Бенжамина Пейджа и Роберта Шапиро, Джеймса Стимсона основывался на гипотезе, согласно которой индивиды не обладают способностью к политической софистикации, а последняя относится к раз-
9 Gordon S. B., and Segura G. M. Cross-National Variations in the Political Sophistication of Individuals: Capacity or Choice? // The Journal of Politics. 1997. Vol. 59. N 1. P. 128-129: Gordon and Segura?s Raw-observations:
— Achen C. Mass Political Attitudes and the Survey Response // American Political Science Review. 1975. Vol. 69. P. 1218-1231.
— Bassili J. and Flectcher J. Response-Time Measurement in Survey Research: A Method for CATI and a New Look at Nonattitudes // Public Opinion Quarterly. 1991. Vol. 55. P. 331-346.
— Converse P. The Nature of Belief Systems in Mass Publics // Ideology and Discontent / ed. by David Apter. New York, 1964.
— Erikson R. The SRC Panel Data and Mass Political Attitudes // British Journal of Political Science. 1979. Vol. 9. P. 89-114.
— Jennings M. K. Ideological Thinking Among Mass Publics and Political Elites // Public Opinion Quarterly. 1992. Vol. 56. P. 419-441.
— Luskin R. Measuing Political Sophincatin // American Journal of Political Science. 1987. Vol. 31. P. 856-899.
— Nie N. and Kristi A. Mass Belief Systems Revisited: Political Change and Attitude Structure // Journal of Politics. 1974. Vol. 36. P. 541-591.
— Sullivan J. and Piereson J, and Marcus G. Ideological Constraint in the Mass Public: A. Methodological Critigue and Some New Findings // Arnerican Journal of Political Science. 1978. Vol. 22. P. 233-249.
ряду коллективных феноменов (Feld, Scott and Grofman Bernara 1988; Page, Benjamin, and Shapiro, Robert Y. 1992: Stimson, James A. 1991).10
Следующим шагом на пути преодоления монокогнитивизма стал концептуальный синтез, основанный на соединении субъектно-объектных аспектов концептуализации индивидуальной политической софистика-ции. В 80-е-90-е гг. утверждается более оптимистичный взгляд на способность личности к пониманию сложных политических процессов, который стал результатом эмпирических исследований, проведенных учеными в рамках поли-аспектного концептуального синтеза и рассмотрения данной характеристики политических ориентаций личности в терминах, связанных с аффективными, эвалюативными аспектами, а также аспектами внешних и внутренних факторов, воздействующих на систему ориента-ций личности. Суть оптимистической позиции ученых заключалась в гипотезе о способности индивидов формировать собственную позицию по ряду сложных политических проблем на основе осмысления и использования немногочисленных фрагментов соответствующей информации (когнитивный аспект), собственного эмоционального восприятия политических деятелей (аффективный аспект), эмоционального и рационального восприятия своего ближайшего окружения и специфического контекста политической среды (акцент на объективных факторах влияния на систему ориентаций личности), на основе других общих ориентаций в отношении политики или каких-либо конкретных сфер политики (аспект внутрисистемной взаимосвязи политических ориентаций), на основе способности к пониманию если не общих, то личностно-значимых политических проблем (аспект качественных свойств системы политических ори-ентаций). Полиаспектная концептуализация понятия "политическая со-фистикация" отличает работы Рассела Ньюмана, Стенли Фелдмана, Эдварда Карминеса и Джеймса Стимсона, Джона Заллера, Марка Пеффли и Йона Гурвица (Newman, W. Russell 1986; Feldman, Stanley 1988, 1989; Carmines, Edward G., and Stimpson, James F, 1989; Zaller, John R. 1992; Peffley, Mark and Hurwitz, Jon 1993). Памелла Коновер и Стенли Фелдман включают в процесс концептуализации эвалюативные аспекты и соотносят концепцию политической софистикации с такими эвалюативными характеристиками, как социально-экономические суждения и оценки личности,
10 Gordon S. B., Segura G. M., Cross-National Variations in the Political Sophistication of Individuals: Capacity or Choice? // The Journal of Politics. 1997. Vol. 59. N 1. P. 128: Gordon and Segu-ra's Raw observations:
— Feld S. and Grofman B. Ideological Consistency as a Collective Phenomenon // American Political Science Review. 1988. Vol. 82. P. 773-788.
— Page B. and Shapiro R. The Rational Public: Fifly Years ofTrends in American's Policy Preferences. Chicago, 1992.
— Stimson J. Public in America: Mood, Cycles and Swings. Boulder, 1991.
ее аттитьюды в отношении социально-экономических процессов (Cono-ver, Pamela J., and Feldman Stanley 1986).11
Большинство из описанных выше случаев концептуального синтеза относятся к его гомогенному варианту, представленному соединением внутрисубъектных аспектов концептуализации. Исключение составляет концептуальная модель Джона Заллера с его акцентом на объективных, внешних факторах формирования политических ориентаций. Субъектно-объектный (гетерогенный) концептуальный синтез наметился в рамках теоретической модели рационального выбора (Rational Cholce Theory: RChT-M). Так, Стейси Гордон и Гари Сегура дополняют трактовку "политической софистикации", составленную в терминах субъективной когнитивной способности личности к пониманию сложностей политики, объективно-контекстуальной характеристикой, а именно, политическим контекстом, определяющим "индивидуальный уровень софистикации как продукта индивидуального выбора". (Gordon, Stacy and Segura, Gary 1997).13 Исследователи вводят четырехуровневую модель концептуализации политической софистикации, включающую субъективный когнитивный аспект, культуральный объективный аспект и совокупность объективных структуральных и контекстуальных факторов (воздействие партийной и электоральной систем, законодательных институтов и т.п.), а также микроуровневые характеристики личности. Особо подчеркивается роль внешних объективных аспектов, определяющих мотивацию и возможности индивидуального выбора информации, составляющей содержание политической софистикации субъекта.
В чем-то идентичными можно назвать тенденции модификации концептуальных подходов к представлению категории "чувство политической компетентности" (political efíicaсy) как одной из характеристик индивидуальных политических ориентаций, выражающих отношение личности к своему потенциалу и политическим ресурсам, но, в отличие от political sophistication, имеющей не когнитивный, а аффективный оттенок. Здесь также просматривается тенденция к созданию многоуровневых концепту-
11 Gordon S. B., Segura G. M., Cross-National Variations in the Political Sophistication of In-dindnals: Capacity or Choice? // The Journal of Politics. 1997. Vol. 59. N 1. P. 128: Gordon and Se-gura's Raw observations:
— Carmines E. and Stimson J. Issue Evolution: Race and the Transformation of American Politics. Princeton, 1989.
— Conover P. and Feidman S. 1986. Emotional Reactions to the Economy: I'm Mad as Hell and I'm Not Going to Take It Anymore // American Journal of Political Science. 1986. Vol. 30. P. 50-78.
— Feldman S. Structure and Consistency in Public Opinion: The Role of Core Beliefs and Values // American Journal of Political Science. 1988. Vol. 32. P. 416-440.
— Neuman W. R. The Paradox of Mass Publics. Cambridge, 1986.
— Peffley M. and Hurwitz J. Models of Attitude Constraint in Foreign Affairs // Political Behavior 1993.Vol. 15. P. 61-90.
— Zaller J. The Nature and Origins of Mass Opinion. Cambridge, 1992.
12 Stacy B. Gordon is a doctoral candidate in political science at the University of California, Davis. Gary M. Segura is an assistant professor at the Center for Politics and Economics, The Claremont Graduate School.
13 Gordon S. B. and Segura G. M. Opt. cit., P. 126-147.
альных структур. В 70-е гг. Кэрол Пейтман вводит двухзвенную модель, устанавливающую каузальное соотношение концепции политической компетентности (аффективный аспект) и политического участия (поведенческий аспект), которая в последующие годы, особенно в 80-х — начале 90-х гг., активно разрабатывается в рамках теоретической модели политического участия (Political Participation Theory: PPT-M) такими исследователями, как Гарольд Кларк и Алан Эйкок, Стивен Финкел, Аллан Корн-берг, Ян Лейли, Дуглас Мэдсен и др. (С1агке, Harold D. And Acock, Alan C. 1989; Finkel, Steven E. 1985; Kornberg, Allan and Clarke, Harold D. 1992; Le-ighley, Jan 1991; Madsen, Douglas 1987 etc.).14
В 90-е гг. в рамках теории групп и ее варианта — теории игр (Group Theory: GrT and Game Theory: GaT) разрабатывается многоуровневая концептуальная модель политической компетентности, когда в отличие от традиционной линии на акцентирование субъектной стороны компетентности, приоритетной становится концептуализация на макроуровне, вводится понятие "коллективной рациональности" как определяющего фактора индивидуальной компетентности. Из названных теорий более сбалансирован концептуальный подход теории игр, предполагающий рассмотрение микроуровневых аттитьюдов во взаимосвязи с макроуровне-вьшдонтекстом формирования политических ориентаций. Скотт Эйнсу-орт , опираясь на теоретические принципы теории игр и методологию качественного анализа по моделированию форм индивидуальной политической компетентности, провел соответствующее исследование с целью обоснования утверждения, согласно которому индивидуальное ощущение собственной компетентности (аффективный микроуровневый срез) частично обусловлено макроуровневым контекстом (объективный, макро уровневый срез), а сама эта характеристика не должна изучаться изолированно и вне связи с объективным контекстом политического участия (поведенческий аспект).
Нельзя не заметить, что внимание к аффективной составляющей
14 Ainsworth S. H., Modelling Political Efficacy and Interest Group Membership // Political Behavior. 2000. Vol. 22. N 2. P. 104: Ainsworths Raw-observations:
— Clarke H. and Acock A. National Elections and Political Attitudes the Case of Political Efficacy // British Journal of Political Science. 1989. Vol. 19. P. 551-562.
— Finkel S. Reciprocal Effects of Participation and Political Efficacy: a Panel Analysis // American Journal of Political Science. 1985. Vol. 29. P. 891-913.
— Kornberg A. and Harold C. D. Citizens and Community: Political Support in a Representative Democracy. New York, 1992.
— Leighley J. Participation as a Stimulus of Political Conceptualization // Journal of Political. 1991. Vol. 53. P. 198-212.
— Madsen D. Political Self-Efficacy Tested // American Political Science Review. 1987. Vol. 81. P. 571-582.
15 Ainsworth S. A Strategic Foundation for the Cooperator's Advantage // Theory and Decision. 1999. Vol. 47. P. 101-110.
— Ainsworth, S. A Game Theoretic Model of Efficacy and Political Participation. Presented at the meeting of the American Political Science Association in Boston. 1998.
— Ainsworth S. and Itai S. Interest Group Entrepreneurs: Entrepreneurs with Two Audiences // American Jounal of Political Science. 1993. Vol. 37. P. 834-866.
— Ainsworth S. Department of Political Science, University of Georgia.
16 Ainsworth S.H., Modelling Political Efficacy and Interest Group Membership // Political Behavior. 2000. Vol. 22. N 2. P. 89-107.
структуры индивидуальных ориентаций личности никогда не ослабевало, если не сказать более. Нельзя не заметить также, что время моно аффективного концептуального подхода, равно как и моно когнитивного, оказалось в той же мере коротко. Пример, показывающий тенденции модификации концептуальных подходов к исследованию такой аффективной составляющей системы политических ориентация, как чувство партийной идентификации (Party Idendification: — P-ID) — яркое тому подтверждение. Концепция партийной идентификации (P-ID), начиная с момента издания работы Кэмбелла, Конверса, Миллера и Стоукса "Американский избиратель" , продолжает и до настоящего времени занимать центральное место, составляя основной сектор научного поля микрополитики, во всяком случае, в части, связанной с исследованием индивидуальной системы ориентаций.
Строго говоря, в научный оборот концепция P-ID введена в 1954 г., когда она была впервые упомянута в работе Анкуса Кэмпбелла, Джея Гу-рина и Уоррена Миллера "Избиратель принимает решения" (Compbell, Angus, G.Gurin, and Miller, Worren E. 1954). В 50-60-е гг. была разработана трактовка P-ID которая вошла в историю микрополитики под названием "классической", "конвенциональной", "традиционной" или "Мичиганской модели P-ID". Разработанная в традициях Мичиганской школы, и в соответствии с ее социально-психологическими подходами, классическая модель P-ID характеризует индивидуальные ориентации, отражающие отношение личности к партиям, а приверженность той или иной партии рассматривает как:
— длительную по времени принадлежность или приверженность какой-либо партии;
— сформированную в ранние периоды жизни;
— определяющую оценки личности в отношении к кандидатам, или тем или иным программным вопросам, а также электоральный выбор личности.
Аспект стабильности Р-ID, как ее главной характеристики, введен в научный оборот Агнусом Кэмбеллом и Филипом Конверсом в начале 60-х годов (Campbell, Angus; and Converse, Philip, and Miller, Warren E, and Stokes, Donald E. 1960; Converse, Philip E. 1964; 1970). Связь с особенностями социализации личности, определяющей устойчивость Р-ID, обосновывалась Гербертом Хайманом, Фредом Гринстейном (Hyman, Herbert H. 1959; Greentein, Fred I. 1965). Связь с эвалюативными и поведенческими аспектами политического поведения индивида обосновывалась Кэмпбел-лом, Артуром Голдбергом (Campbell, etc. 1960; Goldber, Arthur S. 1966). В течении 30 лет, вплоть до середины 70-х годов данная трактовка Р-ID рассматривалась в качестве "золотого стандарта" в микрополитике.
Ключевая позиция аспекта "стабильности" в модели P-ID обоснована
17 Campbell A., Converse P., Miller W., and Stokes D. The American Voter. New York. 1960.
18 Bassili J. N., On the Psychological Reality of Party Indentification: Evidence from the Accessi-bitity of Intentions and of Partisan Feelings // Political Behavior. 1995. Vol. 17. — 4. P. 342: Bassili's Raw — Observations:
— Campbell A. Gurin G., and Miller W. The Voter Decides. Evanston. 1954.
— Campbell A. Converse P., Miller W., and Stokes D. The American Voter. New York, 1960.
— Coldberg A. Discerning a Causal Pattern Among Data on Voting Behavior // American Political Science Review/ 1966. Vol. 60. P. 913-922.
Конверсом во второй половине 60-х гг.19 Конверсом была разработана концептуальная модель P-ID, основанная на идее о стабильности поддержки индивидами своих партий (The Converse Party Support Model), в рамках которой обосновывалась стабильность демократии вообще. Согласно взглядам Конверса, индивиды склонны следовать аттитьюдам своих родителей, а по мере взросления и приобретения опыта электоральной деятельности, укрепляют первоначально неустойчивые ориентации на поддержку той партии, на которую они были ориентированы родителями. Главные компоненты модели Конверса — (1) идея о межпоколенческой трансмиссии политических аттитьюдов, т.е. P-ID и (2) тезис о развитии в течение жизненного цикла индивида приобретенных позитивных аттитьюдов в отношении той или иной партии. На базе модели Конверса в 70-80-е гг. в США, Западной Германии, Нидерландах были проведены эмпирические исследования P-ID, результаты которых послужили основанием для целой плеяды исследователей поддержать классическую модель P-ID (с ее социо-психологической трактовкой и идеей о стабильности партийной идентификации личности). В число сторонников классической модели P-ID, и модели Конверса в частности, вошли Дэвид Нок и Майкл Хаут, Филлипс Шайвли, Уильям Клаггетт, Кендал Бакер, Рассел Далтон и Кай Хилдебрант, Гельмут Норпот, Самюэль Барнс (Knoke, David and Hout, Michael 1974; Shively, Phillips 1979; Claggeett, William 1981; Baker, Kendal, and Dalton, Russell J., and Hildebrant, kai 1981; Norpoth, Helmut 1978; Barner, Samuel H. 1989 etc.).20 В основе концептуальной модели Р-ID Конвер-са — идея о психологической привязанности личности к той или иной конкретной партии (субъектный, аффективный аспект политической ориентации). Вместе с тем, очевидно, что Конверс уже к концу 60-х годов
— Converse P. The Nature of Belief Systems in Mass Publics // Ideology and Discontent / Ed. by David E. Apter. New York, 1964. P. 206-261.
— Creenstein F. Children and Politics. New Haven, 1965.
— Hyman H. Political Socialization. Glencoe, 1959.
19 Converse P. Of Time and Partisan Stability // Comparative Political Studies, 1969. Vol. 2. P. 139-171.
20 Cassel C. A. Testing the Converse Party Suport Model in Britain // Comparative Political Studies. 1999. Vol. 32. 5. P. 626-627: Cassel's Raw — observations:
— Baker, Kendall, Dalton, Russell J., & Hildebrant, Kai. Germany Transformed: Political Culture and the New Politics. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1981.
— Barnes S. Partisanship and Electoral Behavior. In M. Kent Jennings. Jan W. van Deth. Samuel H. Barnes. Dieter Fuchs, Felix J. Heunks, Ronald Inglehart. Max Kanse, Hans-Dieter Klinginann, & Jacques J. A. Thomassen (Eds.), Continuities in Political Action // A Longitudinal Study of Political Orientations in three Western Democracies, 1989. P. 237-272.
— Claggett W. Partisan Acquisition Versus Partisan Intensity // Life-Cycle, Generation and Period Effects, 1952-1976. American Journal of Political Science, 1981. Vol. 25. P. 193-214.
— Knoke D. & Hout M. Social and Demographic Factors in American Political Party Affiliations, 1952-1972. American Sociological Review, 1974. Vol. 33. P. 700-713.
— Norpoth H. Party identification in West Germany // Tracing an Elusive Concept. Comparative Political Studies, 1978. Vol. 11. P. 36-61.
— Shively P. The Relationship Between age and Party Identification // A Cohort Analysis. Political Methodology, 1979. Vol. 6. P. 437-446.
предпринимал попытки преодолеть моно субъектную трактовку P-ID. Он включает в свою модель субъектно-объектный контекст партийной идентификации личности, связанный с процессами социализации. В целом же, классическая концептуальная модель P-ID была разработана в традициях теоретической модели политического бихевиоризма (Political Behavior: PB-M).
Традиционная бихевиоральная модель P-ID акцентировала эндогенную (внутреннюю) природу политической ориентации на поддержку той или иной партии, которая основывалась на социально-психологическом взгляде на партийную идентификацию, согласно которому приверженность партии трактовалась как аффективная, личная и постоянная привязанность. Мичиганскую версию P-ID отличала концептуализация партийной идентификации как постоянной, позитивной идентификации личности с той или иной партией, рассматриваемой в качестве общего (а не обусловленного специфической ситуацией) объекта личностных атти-тьюдов.21 Начавшаяся в рамках самого политического бихевиоризма ре-концептуализация конвециональной модели P-ID в полной мере развернулась во II половине 70-х гг. с позиций иных теоретических подходов. Дифференциация концептуальных подходов была связана с пересмотром базисного тезиса Мичиганской модели о стабильности P-ID. Пересмотру было подвергнуто и третье базисное положение о P-ID, как факторе, определяющем эвалюативные ориентации, оценки личности в отношении кандидатов на выборы от той или иной партии, и к проблемам, затрагиваемым в соответствующих политических программах кандидатов. Ревизия классицизма означала первоначально смену плюсов на минусы, то есть отрицание стабильности P-ID, во-первых, и рассмотрение эвалюа-ции личности в качестве фактора, определяющего неустойчивость, нестабильность P-ID, во-вторых. Суть ревизионистского концептуального анализа P-ID, в полной мере развернувшегося в 70-80-е гг., состояла в перемещении P-ID на второстепенные позиции при проведении полити-ко-бихевиоральных исследований. Пользуясь терминологией количественного анализа, можно сказать, что критики Мичиганской модели P-ID указали на ошибочность взгляда на партийную идентификацию, как на первостепенный фактор, абсолютно независимую переменную. Подчеркивая относительность независимости P-ID, критики конвенциализма ориентировались на поиск показателей, отражающих зависимость P-ID от факторов, связанных с изменчивостью объективного политического контекста, но прежде всего, от субъективных аспектов, имеющих отношение к восприятию и оценке личностью этих изменений. Тем самым, аффективная по природе своей P-ID была поставлена в зависимое соотношение с эвалюативными ориентациями личности. Это была линия на выявление экзогенных (внешних) связей эндогенной по природе своей по-
21 Pappi F. U. Political Behavior: Reasoning Voters and Multi — Party System // The New Handbook of Political Science. N.Y., 1996. P. 259.
литической ориентации.
Морис Фиорина, Чарльз Франклин и Джон Джексон, Ричард Броди и Лоуренс Рутенберг, подчеркивая нестабильность индивидуальной партийной идентификации, связывали неустойчивый характер P-ID с нестабильностью индивидуальных эвалюаций (оценок) столь же изменчивых политических программ и самих кандидатов на выборы от той или иной партии, а также ретроспективных переоценок деятельности правительств, представляющих эти партии (Fiorina, Morris P. 1981; Franklin, Charles H., and Jackson, Jonn E 1983; Brody A. а^ Routhenberg, Lawrence S. 1988). Кроме того, Франклин и Джексон устанавливали каузальные отношения P-ID не только с когнитивными и эвалюативными, но и с аффективными эва-люациами личности, связанными с чувством неудовлетворенности политическими позициями партии по отношению к насущным, жизненно-важным проблемам, а также недостаточной привлекательностью партийных платформ, в целом (Jackson, 1975; Franklin and Jackson, 1983).
Еще раньше, Бенжамин Пейдж и Джонс Калвин ставили P-ID в зависимость от индивидуальных оценок кандидатов в президенты (Page, Benjamin I., and Jones, Calvin C. 1979). Сам Филипп Конверс и Грегори Маркус расширяли спектр экстернальных взаимосвязей P-ID, акцентируя внимание на ее зависимости от самого индивидуального опыта избирательной активности личности (Markus, Gregory B. а^ Converse, Philip E 1979). В конце 80-х — начале 90-х годов данный спектр был расширен за счет включения в него не только микроуровневых отношений P-ID в рамках системы ориентаций субъекта, но и макроуровневых отношений, включая связь индивидуальной системы ориентаций с массовыми ориен-тациями по отношению к той или иной партии. Соответствующие эмпирические исследования были проведены в данный период Ди Аллсопом и Гербертом Уэйсбергом; Майклом Мак Куином, Робертом Эриксоном и Джеймсом Стимсоном; Чарльзом Смитом (совместно с Уэйсбергом): (Al-lsop, Dee and Weisberg, Herbert F. 1988; Mackuen Michael B., and Erikson, Robert S., and Stimson, James A. 1989, 1992; Weisberg, Herbert F., and Smith, Charles E. Jr. 1991).22
Ориентация на ревизию конвенциональной модели P-ID привела к ре-
22 Bassili J. N. On the Psychological Reality of Party Identification: Evidence from the Accessibility of Voting Intentions and Partisan Feelings // Political Behavior. 1995. Vol. 17 4. P. 339, 342;
— Green D. Ph. and Palmguist B. How Stable is Party Identification? // Political Behavior. 1994. Vol. 16. 4. P. 437-438;
— Shickler E. and Green D. Ph. The Stability of Party Identification in Western Democracies: Results from Eighy Panel Surveys // Comparative Political Studies. 1997. Vol. 30. — 4. P. 451. Bassi-li's 1995, Green and Palmguist's 1994, Shickler and Green's 1997 raw-observations:
— Allsop D. and Weisberg H. Measuring Change in Party Identification in an Election Campaign // American Journal of Political Science, 1988. Vol. 32. P. 996-1017.
— Brody R. and Rothenberg L. The Instability of Partisanship: An Analysis of the 1980 Presidential Election // British Journal of Political Science, 1988. Vol. 18. P. 445-466.
— Fiorina M. Retrospective Voting in American National Elections. New Haven, 1981.
— Franklin C. Measurement and the Dynamics of Party Identification // Pol itical Behavior, 1992. Vol. 14. P. 297-309.
— Franklin C. and Jackson J. The Dynamics of Party Identification // American Political Science Review, 1983. Vol. 77. P. 957-973.
— Jackson J. Issues, Party Choices, and Presidential Votes // American Journal of Political Science, 1975. Vol. 19. P. 161-185.
концептуализации P-ID и самой политической ориентации, связанной с партийными пристрастиями индивидов (partisanship). С ревизионистских позиций, партийная идентификация выступала не как эндогенный фактор, определяющий партийные ориентации личности, а, напротив, как результат действия экзогенных, а также эндогенных факторов, прежде всего, связанных с эвалюативными ориентациями личности. Критика классицизма разворачивалась в направлении создания альтернативной модели P-ID, которая разрабатывалась в виде разнообразных вариантов мультипараметральной концептуальной модели P-ID, включающей несколько параметров измерения P-ID, учитывающих микро- и макроуров-невые переменные. Научные дебаты сторонников классической и ревизионистской линии активизировались к концу 80-х — началу 90-х гг. Центральное место в научной дискуссии о принципах концептуализации P-ID занял вопрос о стабильности или нестабильности индивидуальной партийной идентификации. Постулату классической модели о стабильности P-ID как результате влияния долговременно действующих факторов (социализация), неконвенциональная модель противопоставила утверждение о нестабильности P-ID как результате постоянно действующих кратковременных факторов, связанных с изменением политического контекста и самих оценок индивида в отношении этих изменений.23
В 90-е гг. неконвенциональная линия имела свое продолжение в рамках альтернативной политическому бихевиоризму теоретической модели рационального выбора (Rational Choice Theory: RCH — M). Создано две версии P-ID, основанных на теоретических подходах указанной парадигмы. Переходная модель P-ID, связанная с включением и дальнейшей разработкой эвалюативных параметров и основана на концепции "рассуждающего избирателя" (Reasoning Voler: RV), которая явилась результатом
— MacKuen M., Erickson R. and Stimson J. Macropartisanship // American Political Science Review, 1989. Vol. 83. P. 1125-1142.
— MacKuen M., Erickson R. and Stimson J. Question Wording and Macropartisanship // American Political Science Review, 1992. Vol. 86. P. 475-481.
— Markus G. and Converse P. A Dymanic Simultaneous Equation Model of Electoral Choice // American Political Science Review, 1979. Vol. 73. P. 1055-1070.
— Page B. and Jones C. Reciprocal Effects of Policy Preferences, Party Loyalties, and the Vote // American Political Science Review, 1979. Vol. 73. P. 1071-1089.
— Weisberg H. A Multidimensional Conceptualization of Party Identification // Political Behavior, 1980. Vol. 2. P. 33-60.
— Weisberg H. and Smith Ch. The Influence of the Economy on Party Identification in the Reagan Years // Journal of Politics, 1991. Vol. 53. P. 1077-1092.
23 Bassili J., On the Psychological Reality of Party Identification // Political Behavior. 1995. Vol. 17. N. 4. P. 342: Bassili's raw — observations:
— Franklin C. Measurement and the Dynamics of Party Identification // Political Behavior. 1992. Vol. 14. P. 297-309.
— Miller W. Party Identification, Realignment and Party Voting: Back to the Basics. American // Political Science Review. 1991. Vol. 85. P. 557-568.
— Whiteley P. The Causal Relationships Between Issues, Candidate Evaluations, Party Identification, and Vote Choice — the View from "Rolling Thunder." // Journal of Politics. 1988. Vol. 50. P. 961-984.
концептуальной реконструкции исходной классической версии, проведенной в 70-80-е гг. Другой, рационалистический вариант, отличался большим акцентом на когнитивных параметрах P-ID и в большей степени основывался на идеях теории рационального выбора (RCH — M). Претерпела трансформацию сама концепция партийной идентификации, которая в рамках обоих вариантов была заменена концепцией "политических партийных преференций" (Political Preferences: P-Pr).
Концепция "рассуждающего избирателя", ставшая основой для эвалю-ативной модели P-Pr, была введена в научный оборот в одноименной работе Popkin S. L. (1991)24, применившего данный термин для обозначения ситуации выбора, когда избиратель реально рассуждает и выносит суждения о партиях, кандидатах и соответствующих пунктах партийных программ. В эвалюативной модели P-Pr предполагается, что избиратель "рассуждает" и выносит суждения на основе ретроспективных эвалюаций (оценок) о деятельности правительств, представляющих те или иные партии, во-первых, и оценки основных пунктов партийных платформ, во-вторых, что составляет основу формирования индивидуальных партийных преференций. Каким бы ни был реальный профиль партийных преференций индивида — это не единственный фактор, определяющий решения и выбор избирателя. Прямое действие преференциального профиля ограничено влиянием: (1) фактора привычки, когда выбор может выступать как следствие стабильных позиций (аттитьюдов) в отношении предпочитаемой партии, (2) личными особенностями избирателя, его способностью и умением обобщать и осмысливать политический курс той или иной партии, (3) нормативного фактора, когда какие-либо нормы (например, гражданский долг) выполняют роль независимого (от сделанного на рациональном уровне выбора) экспрессивного фактора, а экспрессивные преференции (например, этические) могут блокировать рациональное осмысление политической реальности и возможных последствий выбора того или иного политического курса и другими фактора-ми.25 Когнитивно-эвалюативная модель партийных преференций (P-Pr) основана на концептуальном синтезе, соединяющем в единое целое множество понятий, включая: эвалюации, когниции, опыт (привычка), ценности и нормы, а также другие факторы влияния, обозначенные тем или иным параметром.
Когнитивная модель P-Pr, основанная на концепции "рационального избирателя", имеет существенные отличия от модели "рассуждающего избирателя". В ее основе — теория рационального выбора и соответствующие идеи Энтони Даунса (Downs, Antony 1957)26, в частности, его концепция "политической рациональности", фокусирующая внимание на когни-
24 Popkin, S. The Reasoning Voter. Chicago, 1991. P. 7.
25 Pappi F. U. Political Behavior: Reasoning Voters and Multi — Party Systems // The New Har-dbook of Political Science. N.Y. 1996. P. 255-256, 268-273.
26 Opt. cit. P. 255: Pappi's raw-observations: Downs, A. An Economic Theory of Democracy. New York, 1957.
тивной стороне преференций личности, определяемая идеологическим фактором, особенностями личного восприятия экономических факторов. Идеология воспринимается здесь как фактор прямого действия, оказывающий влияние на партийные преференции рационального действующего субъекта. Объективные экономические условия и субъективные экономические преференции воспринимаются сторонниками данной модели как факторы непрямого действия, играющие, тем не менее, главную роль в детерминации паттернов индивидуальных партийных преференций. Построив в подобном ключе эмпирические исследования динамики партийных преференций в Великобритании, Малком Брайнин и Дэвид Сандерс (Brynin, Malkolm and Sanders, David 1999: University of Essex) вышли на классическую для теории рационального выбора трактовку факторов индивидуальных партийных преференций в духе Даунса. В ходе исследования, на макроуровне, т.е. на уровне общей системы массовых политических ориентаций, ими было установлено, что и идеологические, и экономические объективные факторы, а также изменения в индивидуальных экономических перцепциях — являются факторами дополняющими друг друга в объяснении краткосрочных изменений партийных преференций. Тот факт, что при исследовании индивидуальных систем политических ориентаций стабильно обнаруживается прямая зависимость идеологических параметров, обозначающих партийные преференции, а прямой связи соответствующих параметров P-Pr и экономических перцепций личности не устанавливается, воспринимается исследователями как подтверждение приоритетности действия экономических факторов: с помощью метода логистической регрессии показывается, что идеологические позиции (их изменения) сами по себе определяются изменениями личностных экономических перцепций и позиций. Указывая, что экономика играет существенную роль в изменении самих паттернов индивидуальной поддержки политических партий, Сандерс и Брайнин утверждают: "Хотя прямое воздействие экономических факторов на партийные преференции сравнительно ограничено, непрямой, опосредованный эффект — через идеологию — существенен".27 Концептуальная модель партийных преференций, основанная на идеях политического рационализма, представляет собой синтетический конструкт, включающий в качестве приоритетного — когнитивный аспект субъективного восприятия и рационального осмысления объективных факторов идеологического и экономического характера.
(Продолжение следует)
27 Sanders D. and Brynin M. The Dinamic of Party Preference Change in Britain, 1991-1996 // Political Studies. 1999. Vol. 57. P. 221, 219, 234-239.
