CC BY
46М.А. АЛЬ-ДАЙНИ кандидат политических наук, научный сотрудник Лаборатории региональных политических исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)'
Электоральный протест: теоретические проблемы и возможности региональных исследований
Проблема исследования феномена электорального протеста, несмотря на довольно обширное количество работ, посвящённых политическому поведению в целом и электоральному поведению в частности, ещё недостаточно разработана в российской политической науке. Это объясняется, прежде всего, тем, что изначальная междисциплинарность и, как следствие, теоретико-методологическое многообразие, присущие электоральным исследованиям, затрудняют дифференциацию между политологическим, социологическим, психологическим, а также географическим и экономическим направлениями. Большинство как российских, так и зарубежных исследователей в результате систематизации различных теорий, описывающих модели электорального поведения, как правило, выделяют три основных («классических») методологических подхода к его анализу: социологический, социально-психологический и рационально--2
инструментальный .
* Аль-Дайни Мария Ахмедовна, e-mail: [email protected]
1 Статья подготовлена по результатам проекта «Регионализация современного политического пространства России: причины, амплитуда, динамика», выполненного Лабораторией региональных политических исследований в рамках Программы фундаментальных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) в 2016 г. под руководством доктора политических наук Р.Ф. Туровского.
2 См.: Мелешкина ЕЮ. Исследования электорального поведения: теоретические модели и проблемы их применения // Зарубежная политология в XX столетии. М., 2001.
Принято считать, что первым теоретико-методологическим направлением, которое положило начало электоральным исследованиям вообще, стал социологический подход, а основанием для его возникновения послужила «географическая парадигма», рассматривающая модели электорального поведения через призму влияния географических факторов. Основоположником «географического подхода» был французский учёный А. Зигфрид - создатель «электоральной географии». В 1913 г. он опубликовал работу «Политическая картина Западной Франции в период Третьей Республики», в которой доказывал взаимосвязь между спецификой формирования моделей электорального поведения и спецификой окружающей население среды как объективного фактора жизнедеятельности людей1. Поэтому данное направление часто называют также «экологическим подходом». Следует заметить, что под окружающей средой здесь понимается не только природная среда в узком смысле, но и в широком смысле всё, что окружает человека - территориальная, социальная, экономическая, политическая, религиозная и историко-культурная среды (например, А. Зигфрид говорит о влиянии на политический выбор территориально-социальных групп не только географического положения, структуры почвы и климатических условий, но и плотности населения, правил землепользования, этнографических и топографических характеристик).
С точки зрения социологического, или структуралистского подхода, главным фактором, детерминирующим формирование определённых электоральных предпочтений индивида, является не его осознанное решение, а социальная дифференциация. Позиция индивида в социальной иерархии, социальное окружение в целом и социальная группа, к которой он принадлежит, в частности рассматриваются в первую очередь. Такая модель электорального поведения носит экспрессивный характер, так как избиратель при голосовании проявляет не собственную политическую волю, а выражает свою солидарность с определённой большой социальной группой, которая в результате образует стабильную базу для поддержки какого-либо кандидата или партии. Таким образом, социологический
1 Cm.: Siegfried A. Tableau politique de la France de l'Ouest sous la Troisième République. P., 1913.
подход представляет электоральное поведение как социально обусловленное и зависимое от того положения, которое индивид занимает в социальном пространстве. Основанием для возникновения и дальнейшего развития социологического подхода послужили исследования группы учёных Колумбийского университета под руководством П. Лазерсфельда1. В результате была создана «колумбийская парадигма», которая получила дальнейшее развитие в исследованиях С.М. Липсета и С. Роккана (теория социальных размежеваний (расколов))2, а также Г. Алмонда и С. Вербы (теория политической культуры)3.
Социально-психологический подход рассматривает электоральное поведение как продукт социализации индивида. В процессе ранней социализации, в первую очередь под воздействием института семьи, формируются определённые установки политического сознания будущего избирателя, которые в дальнейшем начинают определять его партийно-идеологическую идентификацию. Причём эта идентификация носит чисто психологический характер, так как индивид склонен приписывать избираемой им политической партии те характеристики, которые соответствуют его установкам, но зачастую не соответствуют действительности. В результате электоральное поведение индивида начинает определяться его солидарностью не с большой социальной группой (хотя социальный аспект влияния не отрицается), а с конкретной политической партией, к поддержке которой он имеет психологическую предрасположенность. Все модели электорального поведения, представленные в рамках данного подхода, являются также экспрессивными, так как важную роль здесь играет эмоциональная составляющая политического выбора индивида. Теоретико-методологической базой для формирования социально-психологического подхода послужили исследования политических установок, проведённые в 40-50-е гг. XX столетия, и «мичиганская парадигма», созданная группой
1 Cm.: Lasarsfeld P., Berelson B, Gaudet H. The People'Choice: How the Voter Makes up his Mind in a Presidential Campaign. N.Y., 1944.
2 Cm.: Lipset S, Rokkan S. Cleavage structures, party systems and voter alignments: An introduction // Party systems and voter alignments: cross-national perspectives. N.Y., 1967.
3 Cm.: Almond G.A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton, 1963.
учёных Мичиганского университета во главе с Ф. Конвер-сом1. Методологической основой «мичиганских» исследований стала модель «воронки причинности», рассматривающая электоральное поведение с точки зрения многофакторной детерминации2.
Рационально-инструментальный подход объясняет электоральное поведение с точки зрения теории «рационального выбора» - индивид голосует не за политическую партию как таковую, а за те выгоды, которые, по его мнению, избираемая партия может ему предоставить. То есть главными детерминантами политического выбора являются социально-экономические потребности людей, а также рациональные мотивы и прагматичный расчёт. Таким образом, политики выступают в роли продавцов на «политическом рынке», партии с их идеологиями и программами становятся товаром, а избиратели - покупателями и потребителями этого товара. Основы экономической модели электорального поведения были заложены Й.А. Шумпетером3, а фундаментальное развитие данная модель получила в исследованиях Э. Даунса (рыночная модель политики)4, М. Фио-рины (теория экономического голосования)5, Х. Химмельвейт (модель избирателя как потребителя)6 и М. Олсона (теория коллективных действий)7.
Следует заметить, что каждый из «классических» подходов имеет множество недостатков, которые мешают целостному и объективному исследованию, поэтому их применение в первозданном и изолированном от других методологий виде представляется нецелесообразным. Социальная солидарность с группой, психологическая идентификация с партией или рациональный расчёт являются лишь одними из множества факторов, влияющих на природу электорального
1 См.: Campbell A., Converse Ph.E, Miller WE., Stokes D.E. The American Voter. N.Y., I960.
2 См.: Мелешкина ЕЮ. «Воронка причинности» в электоральных исследованиях // Полис, 2002, № 5.
3 См.: Schumpeter J.A. Capitalism, socialism and democracy. N.Y., 1942.
4 См.: Downs A. An economic theory of democracy. N.Y., 1957.
5 См.: Fiorina M. Retrospective Voting in American National Elections. New Haven, 1981.
6 См.: Himmelweit H. et al. How voters decide. A longitudinal study of political attitudes and voting extending over fifteen years. L., 1981.
7 См.: Olson M. The Logic of Collective Action: Public Goods and the Theory of Groups. Cambridge, 1965.
поведения, но не являются абсолютными детерминантами. Политический выбор имеет многофакторную природу и не определяется однозначными характеристиками. Например, социологический подход, концентрирующий внимание на взаимосвязи типа электорального поведения и специфики социальных групп, в большей степени актуален для исследования электоральных процессов в обществах с устойчивой институциональной структурой и неизменными традициями. Социально-психологический подход также применим для политически стабильных обществ со сформировавшейся партийной системой, развитыми каналами политической социализации и, соответственно, устоявшимися партийно-идеологическими предпочтениями избирателей.
Как социологическая, так и социально-психологическая модель анализа электорального поведения одинаково неэффективны в условиях социально-политических трансформаций с характерным для таких периодов процессом формирования новых социальных групп и новых электоральных предпочтений, господством политических технологий и «разгулом» партий-однодневок. Многопартийные системы также являются препятствием для проведения полноценного исследования с помощью данных моделей, что объясняется высоким уровнем раздробленности электората по сравнению с двухпартийными системами. Основной недостаток рационально-инструментального подхода заключается в том, что он существенно ограничивает исследования с точки зрения объективного анализа факторов, влияющих на формирование типов электорального выбора. Акцентирование внимания на рациональном компоненте политического восприятия, влиянии экономического положения и эгоистических интересов граждан на политические предпочтения не позволяет в полной мере изучить все компоненты, лежащие в основе электоральной мотивации. Как показывают исследования, проводить прямую аналогию между поведением покупателя и поведением избирателя представляется не вполне корректным. В большинстве случаев детерминантами электоральной активности являются отнюдь не когнитивные, а бессознательные, аффективные, эмоциональные компоненты . Например, для российской электоральной психологии характерен эф-
1 См.: Урнов М.Ю. Эмоции в политическом поведении. М., 2008.
фект «персонификации власти», когда люди голосуют не за партию с её идеологией и программой, а за конкретного человека, который либо возглавляет, либо представляет данную партию. Причём, среднестатистический избиратель имеет низкий уровень когнитивной вовлечённости в политические проблемы, а степень его информированности ограничивается дискурсом СМИ, поэтому он голосует не за
«реального человека», а за перцептивный образ и ис-
1
кусственно созданный с помощью масс-медиа имидж. Большое значение для формирования электоральной активности имеют ценностно-смысловые и идеологические аспекты политического восприятия.
Выделяют также коммуникативный2, социокультурный3 и когнитивный4 подходы, но они по своей сути не являются самостоятельными теоретико-методологическими основаниями для исследования, а представляют собой лишь модели электорального поведения в рамках «классических» подходов. В современных электоральных исследованиях также используются количественные методы (факторный, типологический, иерархический, корреляционный, регрессионный анализ и др.) , с помощью которых, используя данные электоральной статистики, можно выявить ряд закономерностей и взаимосвязей (например, уровень и степень влияния социальных расколов на электоральное поведение групп)6.
Нужно учитывать, что наиболее глубокий, разносторонний и объективный анализ электоральных процессов не может основываться на какой-то одной теоретико-методологической парадигме. Зачастую применяется либо синтез нескольких аналитических методологий, либо их дифференциация. Например, если в обществе превалирует под-
1 См.: Шестопал Е.Б. и др. Психология политического поведения: бессознательные механизмы и их рационализация // Полис, 2013, № 6.
2 См.: Converse P. Public opinion and voting behavior // Handbook of political science. Vol. 4. Reading (Mass.), 1975.
3 См.: Страхов А.П. Изучение электорального поведения россиян: социокультурный подход // Полис, 2000, № 3.
4 См.: Пушкарёва Г.В. Изучение электорального поведения: контуры когнитивной модели // Полис, 2003, № 3.
5 См.: Davis O.A., Hinich M.J., Ordeshook P.C. An Expository Development of a Mathematical Model of the Electoral Process // American Political Science Review, 1970, vol. 64, № 2.
6 См.: Ахременко А.С. Социальные размежевания и структуры электорального пространства России // Общественные науки и современность, 2007, № 4.
данническая политическая культура, то для анализа электорального поведения целесообразно применение синтеза социологического и социально-психологического подходов. В качестве другого примера может служить российское массовое электоральное сознание, которое воспринимает различные типы избирательных кампаний с точки зрения статусной дифференциации. Так, институту президентства в России традиционно присваивается высокий статус, поэтому президентские выборы можно рассматривать сквозь призму социально-психологического подхода, в то время как избирательные кампании региональных и муниципальных руководителей, воспринимаемые как менее статусные, можно рассматривать с точки зрения рационально-инструментальной методологии.
По мнению автора данной статьи, классификация теоретико-методологических подходов к исследованию электорального поведения требует некоторого уточнения и определённой доработки с точки зрения именно политической науки. Корректнее было бы классифицировать все теории и методологии не по трём, а по пяти основаниям. Таким образом, можно выделить пять подходов к исследованию электорального поведения: политико-географический, политико-социологический, политико-психологический, политико-экономический и политико-институциональный. В современной российской политической науке зачастую отдаётся предпочтение политико-социологическому и политико-психологическому подходам, а также исследованиям в области электоральной географии. Причём, в большинстве исследований эти направления «методологически сосуществуют» на фоне полного отсутствия методологического холизма, что приводит, прежде всего, к затруднениям при операционализации понятий и формулировании определений, способных в полной мере раскрыть суть феноменов или процессов.
Всё более актуальными для современной России становятся исследования специфики электорального протеста как формы электорального поведения с точки зрения регионального измерения. Для того, чтобы рассматривать феномен электорального протеста в региональном аспекте, нужно, в первую очередь, внести некоторую понятийно-категориальную и методологическую ясность. В большинстве случаев электоральный протест определяется как разновидность протестного политического поведения и форма политичес-
кого участия, т. е. представляется в качестве некоей активности, которую граждане проявляют на избирательном участке с помощью протестного голосования. Подобное определение является не совсем корректным по отношению к феномену электорального абсентеизма, который тоже может быть проявлением протестного поведения. Также очень часто электоральный протест, согласно классификации Л. Милб-райта, относят к конвенциональному типу политического по-ведения1. Но в данном случае не учитывается то обстоятельство, что в некоторых странах участие граждан в голосовании является обязательным, а за проявление электорального абсентеизма предусмотрена административная или даже уголовная ответственность. Выражение электорального протеста с помощью порчи избирательных бюллетеней тоже носит явно неконвенциональный характер.
Принимая во внимание всё вышеизложенное, автор данной статьи предлагает уточняющее определение понятия электорального протеста. Электоральный протест - это разновидность политического поведения в целом и политического протеста в частности, которая проявляется в виде голосования за оппозиционные политические силы (партии, коалиции, кандидатов и пр.), осознанного электорального абсентеизма (уклонение от участия в избирательном процессе) и электорального нигилизма (голосование «против всех», намеренная порча избирательных бюллетеней). Такое определение данного понятия позволяет рассматривать протестное голосование не только как поддержку оппозиционных партий, коалиций или кандидатов, но и как выражение абсолютной неподдержки в виде выбора графы «против всех»2, намеренной порчи избирательных бюллетеней и даже неявки. В целях проведения объективного исследования недействительные бюллетени следует разделять на два типа -намеренно испорченные и некорректно заполненные. Первые отличаются от вторых тем, что содержат негативную информацию агрессивно-критического характера, с помощью которой избиратели пытаются выразить своё отношение к баллотирующимся кандидатам, партиям, коалициям, действующей власти и социально-политической ситуации в целом
1 См.: Milbrath L.W. Political Participation. Chicago, 1965.
2 См.: Ахременко А.С., Мелешкина ЕЮ. Голосование «против всех» как форма политического протеста: Проблемы изучения // Политическая наука. Современное состояние. Тенденции и перспективы, 2002, № 1.
(нецензурные слова, критические и саркастические замечания, соответствующие рисунки, перечёркивания всего списка и т.д.). Некорректное заполнение выражается лишь в том, что избиратели, например, по ошибке ставят две отметки в бюллетене вместо одной и т.д. Для исследования электорального протеста интерес представляет только намеренная порча избирательных бюллетеней. Хотя, как показывает практика, возможность подобного подсчёта для исследователя крайне затруднена, так как в официальных источниках принято давать информацию о недействительных бюллетенях в целом. Следует заметить, что после того, как в июле 2006 г. в Российской Федерации был принят закон об исключении графы «против всех» из избирательных бюллетеней, её альтернативой стали электоральный абсентеизм и нигилизм.
Региональный аспект исследований заключается в определении географии электорального протеста и требует, во-первых, формулирования таких понятий, как «электорально-конформный регион» и «электорально-протестный регион», а во-вторых - разработки методологии измерения электоральной протестности как в масштабе региона, так и всей страны. По мнению автора, для этих целей необходимо ввести такой показатель, как индекс электоральной про-тестности, который может применяться как для региональных, так и для общестрановых исследований. Его вычисление предлагается производить по следующей формуле:
EPI (electoral protest index) - индекс электоральной протестности;
Oi (opposition) - количество голосов, поданных за /-ную оппозиционную политическую силу;
S (spoiled ballot) - количество намеренно испорченных бюллетеней (используется при наличии возможности их подсчёта);
A (absence) - количество избирателей, не явившихся на выборы;
N (not support) - количество голосов, поданных «против всех»;
G
(party/ candidate etc.)
где
G (governing party/government candidate/etc.) - количество голосов, поданных за правящую политическую силу (партию, коалицию, кандидата и т.д.).
Для вычисления EPI используются числа, выражающие количество голосов, бюллетеней, избирателей, а не процентное отношение к явке или общему числу зарегистрированных избирателей. Например, количество полученных партией голосов = 1, а не 100%. Если результаты избирательной кампании всё-таки даны в процентном выражении, то следует перевести их в числа по данному процентному выражению с помощью деления на 100 (например, 13,5% : 100 = 0,135; 3,5% : 100 = 0,035%; 35%: 100 = 0,35). Таким образом, индекс электоральной протестности измеряется как частное от деления суммарной совокупности результатов голосования за каждую оппозиционную политическую силу, количества намеренно испорченных бюллетеней (если есть возможность их подсчёта), не явившихся избирателей и бюллетеней с отметкой «против всех» на количество голосов, поданных за политические силы, представляющие действующую власть. То есть EPI - это отношение протестного голосования к голосованию конформному. Исходя из этого, электорально-протестным можно назвать регион, в котором уровень совокупного протестного голосования превышает 50% от общего числа проживающих в этом регионе зарегистрированных избирателей, а индекс EPI находится выше значения 1,2. Соответственно электорально-конформным можно назвать регион, в котором уровень конформного голосования превышает 50%, а индекс EPI находится ниже значения 0,8. Если уровни про-тестного и конформного голосования пропорциональны друг другу, а индекс EPI показывает значение 1, то такой регион можно назвать электорально-идеальным. Подобный феномен можно наблюдать крайне редко, поэтому он имеет, в большей степени, теоретическое воплощение и существует в качестве идеального типа. Если индекс EPI варьируется в промежутках соотношения 0,8 < 1 < 1,2, то уровни протестности и конформности можно считать крайне низкими, приближающимися к нормальному соотношению. Регион, в котором обнаруживаются подобные соотношения, можно назвать электорально-нормальным.
Помимо электоральной статистики, которая лежит в основе электорально-географического анализа, большое зна-
чение для определения географии электорального протеста имеет исследование эндогенных и экзогенных факторов формирования электорального поведения1. К факторам эндогенного характера относятся особенности политического менталитета, политической культуры, геополитического положения и развития исторического процесса в региональном аспекте, социальные, возрастные и гендерные характеристики региона. Сюда можно отнести и корреляцию между уровнем образования населения и уровнем когнитивной вовлечённости в политические проблемы. К экзогенным факторам относятся политические идеологии и политические технологии, с помощью которых производится психологическое воздействие на массовое сознание и осуществляется управление политической коммуникацией, а также институциональные характеристики политической системы.
Институциональный фактор является одной из основных детерминант электорального протеста и его анализ представляется наиболее актуальным, особенно для современной России, где важнейшее значение приобрёл институт политических партий, а в качестве его фундаментального основания выступает институт политического лидерства. Для формирования методологической основы подобных исследований в региональном аспекте наиболее целесообразным будет применение интегративной методологии, которая базируется на:
1) методах определения «эффективного числа политических партий» (ЭЧП) М. Лааксо - Р. Таагеперы2 и Х. Молинара3;
2) теории социальных размежеваний С. Липсетта - С. Роккана;
3) методологии, разработанной Р.Ф. Туровским для определения уровня регионализации/национализации партийных систем и для выявления типичных/девиантных регионов4.
1 См.: Аль-Дайни М.А. Психологические особенности формирования типов электорального поведения в современной России // Современная психология: теория и практика. М., 2013.
2 См.: Laakso M., Taagepera R. Effective Number of Parties: A Measure with Application to West Europe // Comparative Political Studies, 1979, № 12(1).
3 См.: Molinar J. Counting the Number of Parties: An Alternative Index // American Political Science Review, 1991, vol. 85, № 4.
4 См.: Туровский Р.Ф. Национализация и регионализация партийных систем: подходы к исследованию // Полития, 2016, № 1(80); Он же. Электоральное пространство России: от навязанной национализации к новой регионализации? // Полития, 2012, № 3(66).
В заключение следует заметить, что использование не только качественных, но и количественных методов для изучения феномена электорального протеста требует систематизированного и дифференцированного подхода к их практическому применению, что позволит формализовать процесс исследования и квантифицировать полученные результаты с целью повышения уровня их доказательности.
Аль-Дайни М.А. Электоральный протест: теоретические проблемы и возможности региональных исследований.
Статья посвящена проблеме изучения феномена электорального протеста в контексте региональных политических исследований. Автор уточняет определение понятий «электоральный протест» и «протестное голосование», вводит понятие «электорально-протестный регион» и предлагает модель измерения уровня региональной электоральной протестности.
Ключевые слова: электоральный протест, индекс электоральной протестности, электорально-протестный регион, электоральное поведение.
Al-Daini M.A. Electoral Рrotest: Theoretical Problems and Opportunities of Regional Studies. The article is devoted to a problem of studying of a phenomenon of an electoral protest in the context of regional political researches. The author clarifies the definitions of the concepts of «electoral protest» and «protest vote», also introduces the concept «electoral-protest region» and offers a model of measurement of level of a regional electoral protest.
Keywords: electoral protest, index of electoral protest, electoral-protest region, electoral behavior.
