CC BY
99
__________________________________Позиции________________________________________
Андрей ДАХИН
СИСТЕМА «БИЗНЕС - ВЛАСТЬ»: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ СТАНОВЛЕНИЯ В СВЕТЕ СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО ПОДХОДА
В статье на примере малого и среднего бизнеса рассматриваются вопросы теории становления в России системы «бизнес - впасть» с использованием синергетического подхода.
According to synergetic approach the article describes actual aspects of formation and transformation of business-state relations on the example of small and medium business in Russia.
Ключевые слова:
малый и средний бизнес, региональная впасть, субъектная самоорганизация, пространственная самоорганизация, региональное деловое пространство, когнитивное моделирование; small and medium business, regional power, subject self-organization, space self-organization, regional space of business, cognitive modelling.
Фундаментальные исследования системы «власть — бизнес» проводятся в соответствии с актуальными процессами разнонаправленных изменений количества малых и средних предприятий (см. табл. 1), вопросами реализации региональных программ развития малого и среднего предпринимательства и вопросами теории социальных трансформаций и становления новых субъектов социальной активности.
Таблица 1
Динамика изменения количества малых и средних предприятий в 2008—2009 гг. (в ед.)1
Количество предприятий 2008 г. 2009 г.
Россия в целом
Средние предприятия (на декабрь) 17 387 18 012
Малые предприятия (на сентябрь) 281 703 227 742
Приволжский федеральный округ
Средние предприятия (на декабрь) 4 334 4 027
Малые предприятия (на сентябрь) 58 538 47 072
Нижегородская область
Средние предприятия (на декабрь) 370 364
Малые предприятия (на сентябрь) 6 846 7 136
ДАХИН
Андрей
Васильевич —
д.филос.н.,
профессор;
заведующий
кафедрой философии
и политологии
ВВАГС,
г. Нижний Новгород
АОакЫп@уураа.
vvags.ru
Для настоящего исследования мы воспользуемся теоретико-методологическими ресурсами синергетической парадигмы.
Теоретические основы социальной самоорганизации
Современные социологические и социально-философские теории рассматривают общество как сложную самоорганизующуюся среду жизнедеятельности людей, в которой происходит информационно-коммуникативное, функционально-мотивированное, доверительное, а не силовое упорядочение социальных отношений.
В монографии В.П. Шалаева выделяются следующие базовые концепты синергетики, имеющие приоритетное значение для развития фундаментального знания об обществе.
1 Данные Госкомстата // http://www.gks.ru/
1. Нелинейность процессов, к важнейшим свойствам которой можно отнести и принцип «разрастания малого» (или «усиление флуктуаций»), порождение дискретности путей эволюции систем. В рамках концепта нелинейности синергетика по-своему интерпретирует единство случайности и необходимости, так же как и единство хаоса и порядка, обратимости и необратимости, законов наследственности и изменчивости, отбора, положительных и обратных связей.
2. Понятие «аттрактор», характеризующее непроявленные цели системы, потенциальные пути ее развития.
3. Понятие «точка бифуркации», которое преобразует смысл классического философского понятия «революция» в неклассическое понятие «катастрофа», что подчеркивает бессубъектный характер исторического выбора.
4. Понятие «энтропия», которое является показателем «эволюции» и выражает сущность явления самоорганизации.
5. Понятие «самоорганизации».
6. Принцип системности, предполагающий, что объектом синергетики выступают различного вида системы, т.е. устойчивые полиэлементные образования («поля», «сети», «паутина»); при этом «атомарные» (корпускулярные) объекты остаются за пределами синергетического мировидения.
Решение проблемы вписывания социального субъекта в концептуальную рамку социальной синергетики, прежде всего, требует корректировки концепта «самоорганизация». Основные смысловые элементы этого концепта таковы. Во-первых, он предполагает, что сложноорганизованным системам невозможно навязывать пути их развития. Иначе говоря, концепт самоорганизации существенно меняет (ограничивает) значение и роль субъектного начала в «точках бифуркации», в поворотных событиях истории. История понимается как способность больших систем к раскрытию их собственных тенденций развития. Во-вторых, предполагается, что всякая сложноорганизованная система имеет, как правило, не единственный путь, а множество собственных, отвечающих ее природе путей развития. При этом выбор осуществляется в форме «бифуркации», под влиянием «малых флуктуаций», а не под влиянием выбора «субъекта» (абсолютного субъекта) или
«закона», как понимали это классические философские теории. В-третьих, предполагается, что «динамический хаос» может выступать механизмом самоорганизации и самодостраивания структур, удаления лишнего, механизмом выхода на относительно простые структуры-аттракторы изменений. В известном смысле «хаос» занимает место «субъекта», что является смысловым ядром естественнонаучного понятия «самоорганизация». В-четвертых, самоорганизация связана только с системами, которым свойственна известная иерархия, выражаемая понятиями «надсистема», «система», «подсистема».
Подводя итоги, следует назвать следующие внутренние ограничения естественнонаучного синергетического концепта самоорганизации:
а) он ориентирован на исследование глобальных процессов и не чувствителен к локальным, значимым для социальных реалий;
б) он нацелен на представление социальных процессов как бессубъектных, тогда как в социальных процессах ключевое значение играют социальные субъекты, акторы;
в) динамика самоорганизации видится преимущественно сквозь призму понятия точки бифуркации, которое наделяет картину мира избыточной адетерминиро-ванностью (доминирование фактора случайности в точке бифуркации), в то время как социальным процессам свойственно целеполагание, прогнозирование, планирование;
г) отношение к роли и значимости структур исторической памяти противоречиво, акцент делается на концепт «забывания начальных условий»;
д) понятие точки бифуркации дает избыточный акцент на идею возникновения непредсказуемого будущего.
Для дальнейшего анализа необходимо перенести акцент на два ключевых аспекта самоорганизации. Это — «локальность» и «субъектность». Динамика социальной самоорганизации определяется качеством локальной самоорганизации активных агентов социальных взаимодействий, т.е. их строением и структурой. В строении внутренних социальных пространств, с одной стороны, выделяются такие структурные элементы, как «центр» (зона первостепенных, наиболее активных взаимодействий агента), «периферия» (поле второстепен-
ных взаимодействий агента), «граница» (зона предельных или малых значений внутреннего пространства агента).
С другой стороны, каждое социальное взаимодействие агента — это взаимодействие с ресурсными местами — социальными институтами (юридические лица), индивидами (физические лица) или социальными сетями, которые открывают актору доступ к тем или иным необходимым для его сохранения или развития ресурсам. Поэтому локальное социальное пространство — это и совокупность ресурсных мест, которыми «обрастает» социальный актор и которые становятся частью его пространственной самоорганизации. Соответственно, наиболее значимые, часто востребованные ресурсные места образуют центр, ядро локального пространства самоорганизации социального актора. Второстепенные по значению ресурсные места образуют периферийную часть локального пространства самоорганизации социального актора.
«Субъектность» процессов социальной самоорганизации означает, что непременным фактором их протекания является субъективная воля, мотивация. Исходя из такого понимания природы социальной самоорганизации, мы подходим к определению социального пространства как к совокупности социальных взаимодействий, формируемых и воспринимаемых субъектом социального действия. При этом, учитывая актуальный контекст российского транзита, необходимо обратить внимание на то, что многие социальные субъекты находятся в стадии становления (в частности, кластер малого и среднего бизнеса, средний класс, региональные политические элиты и др.). Поэтому процесс социальной самоорганизации пространства актора одновременно является и процессом социальной самоорганизации самого актора.
Отношения «власть — бизнес»:
региональные практики в свете
концепта бинарной самоорганизации
Транзитный характер современного российского общества приводит к тому, что в нем происходит глубинное преобразование традиционных или становление новых социальных субъектов. Среди таких субъектов, находящихся в состоянии становления, с одной стороны, находится система региональной власти, а с другой — предприниматели малого и среднего бизнеса. В
рамках теории практик (фоновых практик) В. Волков и О. Хархордин1 называют практиками «привычки», «кодексы», «стандарты», «техники» поведения, «подразумевая под этим социально обусловленные и исторически меняющиеся способы осуществления универсальных человеческих действий... Здесь важен аспект “как”, а не “что”, имеющий к тому же нормативный оттенок». В частности, отмечаются «правила и практики, касающиеся разделения пространства на публичное и приватное, включая пороги стыда и уровень чувствительности». Важно отметить и то, что практики «конституируют и воспроизводят идентичности или “раскрывают” основные способы социального существования, возможные в данной культуре и в данный момент истории».
Региональные практики отношений институтов региональной власти и малого и среднего бизнеса являются сферой самоорганизации и власти, и бизнеса. В свете концепта бинарной самоорганизации институты региональной власти сами находятся в процессе становления (субъектная самоорганизация), а также в процессе становления находится сфера их полномочий (пространственная самоорганизация), где, наряду с другими социальными акторами, присутствует малое и среднее предпринимательство. Аналогично малое и среднее предпринимательство само находится в процессе становления, а также в процессе становления находится и пространство деловой активности предпринимателей, где одним из ресурсных мест являются институты региональной власти и муниципального самоуправления. Таким образом, исследовательская рамка включает два пересекающихся поля бинарной самоорганизации, носителем одного из которых является малое и среднее предпринимательство, а вторым — институты региональной муниципальной власти.
Останавливаясь в рамках настоящей статьи только на аспектах, связанных с теоретическими вопросами анализа процессов самоорганизации малого и среднего бизнеса, необходимо адаптировать концептуальные ресурсы концепта самоорганизации к особенностям данного социального актора.
Так, субъектная самоорганизация малого
1 Волков В., Хархордин О. Теория практик. — СПб. : Изд-во Европейского университета в СПб., 2008, с. 21.
Рисунок 1. Система функций регионального общественного объединения предпринимателей
и среднего предпринимательства, т.е. становление субъектного начала и коллективной социальной телесности в среде предпринимателей, связана, прежде всего, со становлением общественных объединений предпринимателей малой и средней руки. Общественное объединение предпринимателей заметно отличается от иных сетевых институциональных структур, таких как национальная диаспора, религиозная община и пр. В основе общественного объединения предпринимателей лежит общее понимание интересов предпринимателей как особой социальной группы, ориентированной на интересы бизнеса. Поэтому в фундаменте развития этой формы самоорганизации лежит осознание пределов своей социальной «общины», осознание своей профессиональной общности и социального статуса в регионе.
В русле такого подхода два измерения могут обеспечить целостное отражение ситуации. Одно измерение может быть выявлено в результате анализа представлений предпринимателей о миссии малого и среднего бизнеса в регионе, а второе — из представлений о профессионализме предпринимателя. В то же время квинтэссенция субъектной самоорганизации предпринимателей связана с тем, как предприниматели малой
и средней руки оценивают значимость региональной общественной организации в поле своей деловой активности, участия в деятельности общественного объединения для профессионализма предпринимателя и значение общественных объединений для статуса предпринимателя в регионе.
Поле основных функций общественного объединения предпринимателей с учетом их активности, касающейся как сферы публичных (институциональных и прозрачных) деловых отношений, так и приватных (закрытых, личностных) деловых связей, представлено на рис. 1.
Оценки значимости функций общественного объединения предпринимателей позволят выявить как зоны консолидированных представлений (зоны общего знания) в среде малого и среднего бизнеса, так и пространство освоенных функций.
Пространственная самоорганизация малого и среднего бизнеса реализуется в процессе становления регионального делового пространства предпринимателей. Деловое пространство представляет предпринимателя как социального актора, действующего в окружении различных ресурсных мест. Деловое пространство предпринимателя включает совокупность ресурсных мест, необходимых для ведения
бизнеса. Изучая пространство деловых отношений предпринимателя, мы тем самым можем исследовать количественный и качественный состав ресурсных мест бизнеса, их социальные формы, их значимость, а также социальные дистанции между ними и предпринимателем.
Процесс пространственной самоорганизации связан, соответственно, с тем, какие ресурсные места предприниматель включает в поле своих деловых контактов, использует для сохранения или развития своего бизнеса, а какие он обходит стороной, исключает из поля своих деловых отношений. Если в пространстве деловой активности доминирует значение сферы персонально-личностных деловых отношений, то это свидетельствует о низком качестве регионального делового климата; если в пространстве деловой активности малого и среднего бизнеса доминирует значение институциональных отношений предпринимателей, то это может быть основанием для позитивной оценки состояния регионального делового климата. Взаимосвязь между структурой делового пространства предпринимателя (публичной и приватной) и качеством регионального делового климата строится на признании того обстоятельства, что деловые отношения зависят от уровня социального доверия. Деловые контакты развиваются активнее в той сфере социальных отношений, где выше уровень социального доверия между акторами, и напротив, деловые отношения «не идут» в те сферы, где уровень социального доверия между акторами низкий.
Ключевым для анализа структуры регионального делового пространства является набор базовых видов деловых отношений предпринимателя — отношений, которые обеспечивают доступ предпринимателя как к административным, финансовым, коммуникативным ресурсам бизнеса, как и к ресурсам справедливого разрешения спорных ситуаций. В качестве базовых мы рассматриваем следующие два блока отношений:
а) блок отношений публичной сферы: «бизнес — муниципальные власти», «бизнес — региональные власти», «бизнес — услуги банков», «бизнес — судебные инстанции», «бизнес — услуги связи», «бизнес — помощь общественного объединения предпринимателей»;
б) блок отношений приватной сферы: «бизнес — услуги за взятку», «бизнес — ус-
луги по “обналичке”», «бизнес — помощь друзей», «бизнес — помощь родственников», «бизнес — помощь криминала».
Контрольными видами деловых отношений в этой системе являются отношения «бизнес — региональные власти», «бизнес — муниципальные власти» и «бизнес — общественное объединение предпринимателей».
Динамика малого и среднего бизнеса: вопросы когнитивного моделирования на базе синергетической парадигмы
В зеркале статистических показателей синергетический эффект от процесса самоорганизации в среде малого и среднего бизнеса может выражаться либо в тенденции роста, либо в тенденции снижения количества малых и средних предприятий, численности работающих на них или объема годового оборота, либо в эффекте сохранения такого рода параметров на одном уровне. Рамочная разметка ситуаций в поле активности малого и среднего бизнеса состоит, таким образом, в том, что статистически наблюдаемыми могут быть три эффекта:
а) эффект прекращения бизнеса данной категории и понижение социального статуса (т. н. понижающий бифуркационный эффект);
б) эффект сохранения бизнеса в данной категории и сохранение социального статуса (стабилизирующий бифуркационный эффект);
в) эффект перехода в более высокую категорию бизнеса (из мелкого в средний бизнес, из среднего в крупный бизнес) и повышение социального статуса (повышающий бифуркационный эффект)1.
В данной статье остановимся, прежде всего, на стабилизирующем эффекте, который обеспечивает сохранение бизнеса в категории малого и среднего. Последний базируется на том, что из всего разнообразия возможностей самоорганизации предприниматель выбирает те способы сохранения своего дела, которые в условиях существующего регионального делового климата позволяют достигать поставленной цели — получения заказа, заключения выгодного контракта, получения преференции или льготы и пр. Синергетическая модель этого эффекта может быть представлена в виде
1 Дахин А.В. Синергетическая парадигма: коррекция по проблеме исторического памятования // Синергетическая парадигма. Социальная синергетика. — М. : Прогресс-Традиция, 2009, с. 179.
потока разнородных внешних влияний, как способствующих сохранению бизнеса, так и препятствующих этому, в точку бифуркации (предприниматель).
Намерение предпринимателя сохранить свой бизнес опирается, в свою очередь, на его понимание и выбор деловых отношений, связей, используя которые он сможет обеспечить доступ к необходимым ресурсам и тем самым сохранить бизнес в перспективе. От того, какой набор способов сохранения выбирает бизнесмен, зависит качество бизнеса и запас его устойчивости на перспективу. Поэтому в рамках стабилизирующего эффекта необходимо учитывать структуру делового пространства, которую формирует предприниматель для того, чтобы сохранить бизнес.
Когнитивное моделирование эффекта сохранения бизнеса должно учитывать как опору предпринимателей на ресурсы публичных деловых отношений, так и их опору на приватные деловые связи, но качество, культура бизнеса при этом будут различными. В случае если бизнес строится на основе публичных деловых отношений, перспектива, миссия бизнеса включает, поддерживает и развивает функции, определяемые в терминах «социальной ответственности бизнеса»: бизнес восприимчив к широким формам социального партнерства, к интересам территории своего пребывания, к вопросам развития региональной деловой инфраструктуры и пр. Формируется благоприятный деловой климат. В случае если бизнес строится на базе приватных деловых связей, его перспектива концентрируется вокруг задач личного обогащения предпринимателя, роста объемов личного потребления предпринимателя и его семьи, для него более характерны спекулятивные, непрозрачные, теневые методы получения прибыли. Формируется неблагоприятный деловой климат.
Ресурсные места системы базовых видов деловой активности образуют первый кластер факторов, формирующих среду бизнеса. Это такие факторы, как «услуги
банков», «услуги судебных инстанций», «услуги связи», «помощь общественного объединения предпринимателей», «услуги за взятку», «услуги по “обналичке”, «помощь друзей», «помощь родственников», «помощь криминала», а также два фактора, отражающие состояние регионального делового климата, — «благоприятный деловой климат» и «неблагоприятный деловой климат». Второй кластер факторов включает параметры, отражающие активность региональных и муниципальных властей (эффективное и неэффективное управление). Третий кластер факторов образуют характеристики малого и среднего бизнеса (число предприятий и профессионализм). Структура отношений трех кластеров факторов такова, что моделирование синергетического эффекта фокусируется на кластере, отражающем активность малого и среднего бизнеса. При этом вся структура представляет собой поток влияний, идущих от кластера властей (региональных и муниципальных) в сторону кластера среды и замыкающихся на кластер малого и среднего бизнеса. Обратные связи строятся на том, что в случае сокращения численности малых и средних предприятий снижается фоновый уровень социальной безопасности, что потребует повышения административной и силовой активности институтов власти.
Все три кластера являются основой для построения 17-факторной системы — объекта моделирования различных сценариев государственной региональной политики в отношении малого и среднего бизнеса. На основе методологии когнитивного моделирования может быть создана прогностическая 17-факторная модель для определения вероятных сценариев проявления синергетического (стабилизирующего) эффекта в поле деловой активности регионального бизнеса.
Статья написана в рамках фундаментальной НИР «Социальная динамика, профессионализм, дисфункции управления в системе отношений “власть — бизнес” в региональном измерении».
