Синтаксис и семантика русских аппликативов Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Е. А. Пшехотская, Ф. И. Дудчук

Москва

СИНТАКСИС И СЕМАНТИКА РУССКИХ АППЛИКАТИВОВ

Проблема

Во многих известных системах допущений об устройстве семантико-синтаксического интерфейса [Лютикова и др. 2006: 25ff] существует проблема анализа необязательных глагольных аргументов. В этом докладе обсуждаются синтаксические и семантические свойства русских глаголов, допускающих, но не субкатегоризующих дативное дополнение (аппликатив). Характеристическим свойством аппликативного аргумента является его необязательность в клаузе (в отличие от субкатегоризованного датива).

(1) a. Вася дал Маше книгу. Ь. #Вася дал книгу.

(2) a. Вася вскопал огород.

Ь. Вася вскопал Маше огород.

Важнейшая семантическая особенность аппликативных конструкций, в отличие от конструкций с субкатегоризованным дативом, состоит в том, что в (2), но не в (1) между дативом и прямым дополнением устанавливается семантическое отношение обладания, ср. (3).

(3) a. Вася дал Маше свою /ее книгу.

Ь. Вася вскопал Маше *свой/окее огород.

Возникает два вопроса, ответы на которые имеют дальнейшие теоретические следствия:

1. Одинаково ли устроены обе конструкции с формально-семантической точки зрения — с точки зрения того, в каком порядке ассоциируются глагольные аргументы с глагольным предикатом?

2. Какие отличия между аппликативами и субкатегоризо-ванными дативами или между двумя соответствующими классами глаголов влекут семантическую асимметрию (наличие /отсутствие посессивных отношений) между участниками ситуации?

Типологическая перспектива

Масштабное исследование аппликативизации глагольной основы в типологической перспективе предпринимается в диссертации [Pylkkanen 2002]. Основные ее положения включают следующее:

- в языках мира засвидетельствовано два типа апплика-тивной деривации: «высокий» и «низкий» аппликатив1;

- в языках с низким аппликативом, в отличие от языков с высоким аппликативом:

- не допускается аппликативизация непереходных глаголов (например, hold в английском);

- не допускается аппликативизация переходных стативов;

- возникают специфические семантические отношения (например, посессивность в английском и в русском).

Обнаруживается, что русский язык нельзя отнести ни к языкам с высоким аппликативом, ни к языкам с низким апплика-тивом. Во-первых, лишь некоторые русские непереходные глаголы допускают аппликативизацию:

(4) а. Вася отжался (по приказу командира). b. *Вася отжался командиру.

1 Эти эпитеты выбираются исходя из порядка ассоциации аргументов с глагольным предикатом: в случае низкого аппликатива в ком-позициональной семантической интерпретации сперва соединяются прямое дополнение и аппликативный аргумент, а затем к полученному комплексу присоединяется глагольный предикат. В случае высокого аппликатива сперва соединяются глагол и прямое дополнение, затем к полученному комплексу присоединяется аппликативный аргумент.

147

(5) a. Давид Трезеге плюнул (в сторону своего бывшего тре

нера).

Ь. Муфтий плюнул в лицо всему Израилю.

Во-вторых, переходные стативные глаголы также допускают аппликативизацию, но нерегулярным образом:

(6) a. Упавшее дерево загораживало Васе дорогу. Ь. *Вася Пете любил Машу.

В-третьих, отношения посессивности между дативным участником и прямым дополнением возникают также нерегулярным образом:

(7) a. Вася вскопал Маше (*свой) огород. Ь. Вася принес Маше (жсвою) книгу.

Данные

Русские глаголы, присоединяющие (не)субкатегоризован-ный датив, делятся на следующие классы.

глаголы, присоединяющие датив

трехместные

переходные

непереходные

показать

послать

дать

в ситуации без локативного участника

в ситуации с локативным участником

вскопать огород вымыть посуду

разлить чернила на платье принести книгу в школу

плюнуть в лицо

постучать в дверь

148

Свойство Трехместные Переходные Непереходные

[-Loc] [+Loc]

Посессивность между DAT и DO - ± -

Посессивность между DAT и LOC - - + +

Пассивизация с сохранением датива + - +

Возможности пассивизации иллюстрируются группой примеров в (8). Аналогичное поведение демонстрируют русские но-минализации.

(8) а. Ребятам была продемонстрирована новая книга.

b. * Книга была испорчена Пете.

c. Письмо было положено директору на стол.

Синтаксический анализ

Вслед за Пюльккянен будем предполагать, что апплика-тивный аргумент вводится в спецификаторе функциональной вершиной Appl. Вопрос в том, какова структурная позиция этой вершины и как она интерпретируется — с учетом фактов о посессивных отношениях.

Три группы синтаксических свидетельств заставляют думать, что в русском языке как дативный, так и аппликативный аргумент имеет структурный приоритет над прямым дополнением в случае переходных глаголов без локативного участника. При этом в этих случаях позиция аппликативного аргумента выше, чем субкатегоризованного датива.

Первая группа свидетельств — наблюдения о пассивизации в (8ab) и аналогичные наблюдения о номинализации. Относительно общепринятая точка зрения состоит в том, что синтаксическая структура пассива возникает при отсутствии вершины v (или, с точки зрения ряда исследователей, при дефективной вершине v, не способной проверить винительный падеж у прямого дополнения). Тот факт, что у глаголов, не субкатегоризующих

149

датив (в отличие от субкатегоризующих) аргумент в дативе реализуется в активном залоге, но запрещен в пассивном залоге, свидетельствует о том, что в русском языке субкатегоризация вершины, вводящей этот аргумент, зависит от v (либо (недефективное) v напрямую субкатегоризует аппликативную вершину, либо аппликативная вершина напрямую субкатегоризует v). При этом возможность реализации дативного дополнения при трехместных глаголах, очевидно, не зависит от наличия / отсутствия или дефективности/недефективности вершины v. Следовательно, факты, связанные с пассивизацией, свидетельствуют о том, что в русском языке аппликативный аргумент (несубкатегоризованный датив) имеет более приоритетную (высокую) синтаксическую позицию, чем дативный аргумент при трехместных глаголах (субкатегоризованный датив).

Вторая группа свидетельств — факты связывания реципро-ка друг друга в (9) и (10).

(9) а. Маша показала [ю новобрачным¡] [DO кольца друг друга]. b. *Маша показала (на фотографии) [DO детейJ [юродителям друг друга].

(10) а. Вася позвал друзьям родителей друг друга. b. *Вася позвал родителей друзьям друг друга.

Из (9) и (10) следует [Chomsky 1981; Reinhart 1981; Heim 1992], что дативный аргумент имеет структурный приоритет над прямым дополнением.

Третья группа свидетельств связана со сферой действия внутренних аргументов при глаголах, субкатегоризующих (11)-(12) и не субкатегоризующих (13)-(14) датив («решеткой» обозначаются предложения, где универсальный квантор имеет только узкую сферу действия — такие интерпретации нас не будут интересовать).

(11) а. #Вася показал одну картину каждому мальчику. b. Вася показал каждому мальчику одну картину.

(12) а. Вася показал каждую картину одному мальчику. b. Вася показал одному мальчику каждую картину.

150

(13) а. Вася вскопал одну грядку каждому соседу.

Ь. Вася вскопал каждому соседу одну грядку.

(14) а. #Вася вскопал каждую грядку одному соседу.

Ь. #Вася вскопал одному соседу каждую грядку.

Сначала рассмотрим (11)—(12). С учетом наблюдений из (9) возникает следующее объяснение данных в этих примерах. Дативный аргумент исходно располагается выше прямого дополнения, причем прямое дополнение может передвигаться — открыто (в ходе синтаксической деривации) или скрыто (на концептуальном интерфейсе). При этом для обоих типов передвижения существует только одна цель передвижения — некая позиция Р. Таким образом, в (11Ь) представлена базовая структура аргументов глагола показать. В этом случае дативный аргумент, содержащий универсальный квантор, имеет структурный приоритет над прямым дополнением, что обеспечивает универсальному квантору широкую сферу действия, а предложению — дистрибутивное прочтение. В (12а) квантор занимает позицию прямого дополнения и открытым образом передвигается в Р, что дает ему сферу действия над дативным аргументом. Следовательно, мы вновь получаем широкую сферу действия квантора. Аналогичная ситуация наблюдается в (12Ь) с точностью до того, что на этот раз прямое дополнение, содержащее квантор, подвергается скрытому передвижению, и квантор получает широкую сферу действия на концептуальном интерфейсе. Наконец, в (11а) — единственном предложении, не допускающем прочтений с широкой сферой действия квантора, — происходит открытое передвижение прямого дополнения в Р, при этом дативный аргумент, содержащий универсальный квантор, теряет сферу действия над прямым дополнением, следовательно, дистрибутивное прочтение предложения становится недоступно.

Обратимся к (13)—(14). Объяснить эти данные возможно при помощи следующего предположения. Допустим, что при глаголах, не субкатегоризующих датив, аппликативный аргумент располагается выше, чем дативный аргумент при трехместных глаголах. При этом ограничения на передвижение прямого дополнения (только в Р) сохраняются. В этом случае как бы ни пе-

151

редвигалось прямое дополнение (открыто или скрыто), апплика-тивный аргумент всегда будет иметь широкую сферу действия.

С учетом этих рассуждений получаем следующие структуры и их интерпретации для трехместных глаголов и для переходных глаголов без локативного участника, присоединяющих не-субкатегоризованный датив, см. (15), (16).

Отношение посессивности, наблюдаемое в предложениях типа (16), но не типа (15), возникает в результате применения следующего постулата значения:

Деривация посессивности (первая версия)

□ У в, х, Р [Р(е)(Ш(Р)) л Ве^асИуе(е)(х) л СоппеаеёЩРЖх) ^

где th — функция, возвращающая тему предиката, Benefac-tive — тематическая роль бенефактива, Connected — энциклопедическое отношение «когнитивной сопряженности» [Кибрик и др. 2004], Possession — отношение обладания.

(15) Вася показал Маше квартиру

Possession(x)(th(P))],

vP: ^e.show(e)(a)(m) л Agent(e)(b)

Вася XxAe.show(e)(a)(m) л Agent(e)(x) b

v

^e.show(e)(a)(m)

Маше ^yAe.show(e)(a)(y) m

Vappl ^yAe.show(e)(a)(y)

квартиру V'

a

APPL

показа-ÀxAyAe.show(e)(x)(y)

152

(16) Вася вскопал Маше огород

Л '' g(e)(g) a Agent(e)(b) л Benefactive(e)(m)

Маше m

Xx.Xe.dig(e)(g) л Agent(e)(b) л Benefactive(e)(x)

Appl Xe.dig(e)(g) л Agent(e)(b)

Xx. Xe .Benefactive(e)(x)

Вася Xx.Xe.dig(e)(g) л Agent(e)(x)

b

v

Xe.dig(e)(g)

Xx.Xe.Agent(e)(x)

огород

g

вскопал Xx.Xe.dig(e)(x)

Введение локативного участника. Предыдущие рассуждения показали, что аппликативизирующая вершина Appl субка-тегоризует v. Это допущение, однако, предсказывает неграмма-тичность примера в (17а), в действительности приемлемого.

(17) а. Вася постучал Маше в (ее/*свою) дверь.

b. Вася пролил (свое) вино Маше на (ее/*свое) платье.

Неожиданным оказывается и отношение обладания в

(17) — не между аппликативом и прямым дополнением, как в (7а), а между аппликативом и локативным участником. Обнаруживается, что в таких предложениях Appl и локативная PP образуют общую составляющую, что подтверждается тем, что именно в таких предложениях проявляется «эффект крысолова» (pied-piping).

(18) а. *[Кому огород]; Вася вскопал 1?.

b. [Кому на стол]; Вася положил книгу 1?.

Предложения типа (17) формируют отдельный класс случаев: в этих предложениях мы наблюдаем вершину Appl, субкате-горизующую не v, а локативный предлог. В этот же класс попа-

153

дают предложения с имплицитной целью типа (7Ь): в таких предложениях постулируется нулевая РР — например, конечный пункт перемещения книги в (7Ь), — которую принимает вершина Арр1, вводящая эксплицитный аппликативный аргумент. Для двух случаев — с «низким» аргументом-целью и с локативным адъюнктом — синтаксические структуры и их интерпретации приводятся ниже.

(19) а.

уР: 1е.кпоск(е) л Вепе5асЙуе(еХт) л Ооа1(е)(й) л А§еп^е)(Ь)

Вася Ь

1е.кпоск(е) л Вепе5асйуе(е)(т) л Ооа1(е)№

постучал^!. Арр1Р: 1е.Вепе5ас11уе(е)(т) л

АР(8, 1уХе.Р(е) л кпоск(е)

Ооа1(е)№

Маше в дверь

Ь.

Вася Ь

уР: 1е.Нйег(е) л Вепе5ай1уе(е)(т) л То(е)(г) л Agent(e)(Ь)

1е. ^x.Agent(e)(x)

УР

УР: 1е.Цйег(е) л Benefactiуe(e)(m) л То(е)(г)

Арр1Р

намусорил Маше в комнате

1е.НИег(е) le.Benefactiуe(e)(m) л То(е)(г)

Далее, чтобы корректно деривировать отношения посес-сивности, необходимо переформулировать постулат значения о посессивности.

Деривация посессивности (вторая версия)

□ Уе, х, у, Р [Р(е) л Benefactive(e)(x) л Ьос(е)(у) л Соппес1её(у)(х) ^ Possession(x)(y)],

у

154

где Ьос — обобщение над локативными тематическими ролями. Объединение двух предложенных постулатов значения, выглядит следующим образом.

Деривация посессивности (финальная версия)

□ Ve, x, y, P

Benefactive(e)(x) л Л

[P(e) л Loc(e)(y) v P(e)(y) л y=th(P)] л I ^ Possession(x)(y) V Connected(y)(x) )

Литература

Кибрик А. Е., Брыкина М. М., Хитров А. Н. Опыт фронтального корпусного исследования конструкций с внутренним и внешним посессором // Доклады международной конференции Диалог'2004.

Лютикова Е. А., Татевосов С. Г., Иванов М. Ю., Пазельская А. Г., Шлу-инский А. Б. Структура события и семантика глагола в карачаево-балкарском языке. М., 2006.

Chomsky N. Lectures on Government and Binding. The Hague, 1981.

Heim I. Anaphora and semantic interpretation: A reinterpretation of Reinhart's approach. Ms., MIT. 1992.

Pylkkanen L. Introducing Arguments. PhD dissertation, MIT. 2002.

Reinhart T. Definite NP anaphora and c-command domains // Linguistic Inquiry, 1981. Vol. 12. №4.

155