CC BY
111Т.П.Григорьева
Синергетика и Восток (Свободные размышления о метафилософии)
Все Пути ведут к Одному.
Ицзин
Все дело в Сознании. Оно живет своей жизнью, не забывая своего не всегда разумного носителя. Оно обязывает вникнуть в происходящее. Истек срок одномерного мышления: сознание было объявлено зауженным, «несчастным». Теперь сознание раскрыло свои возможности, являя Путь к Свободе, к постижению многомерного мира в его единстве. Сознание извечно и вездесуще, оно есть Любовь. Уже Достоевский назвал сознание любовью. Любовь - Бог, одухотворенные отношения, когда все братья - воплощение Единого. Все есть сознание, говорят буддисты. Его высшее проявление - Всезнание-Праджня - недостижимо без Сострадания-Каруны, то есть нет Мудрости без Любви и нет Любви без Мудрости.
Открывшееся в своей полноте Сознание, естественно, не могло не сказаться на научной сфере, на рождении синергетики. Слава Богу, что у основания русской школы синергетики стоял такой Человек, как Сергей Павлович Курдюмов, которого при прощании назвали «совестью нации»1. Все его труды свидетельствуют о неуклонном желании предупредить людей об опасности. Сверхбыстрое развитие затрудняет
1 В ноябре 2008 г. Академия наук отмечала восьмидесятилетие С.П.Курдюмова, скончавшегося в 2004 году. О нем как об ученом и человеке говорили на конференциях, приуроченных к памятной дате.
возможность адаптации человека к среде. Нарастает возможность сверхвзрыва. «В условиях неустойчивости системы малое воздействие может приводить к катастрофическим результатам, дальнейшим цепным реакциям, которые развиваются по своим законам и приводят в действие мощные энергии», - предупреждает Сергей Павлович в своем последнем докладе «Новые тенденции в научном мировоззрении». Говоря о «золотом миллиарде», ученый считает, что он «сначала выделится, а потом упадет в силу большой неравновесности системы. Как будет происходить его падение - с чудовищными войнами или террористическими актами - это зависит от ученых, которые, возможно, найдут другие, более мягкие выходы из этого кризиса»1. Но если ученый не способен к полной самоотдаче, не дано ему сердечное знание, то и помощи не жди. С.П.Курдюмов обладал сердечным разумом, интуицией Целого и потому не уставал напоминать: любая ошибка в момент нарастающего напряжения, бифуркации может закончиться окончательной уже катастрофой.
Собственно, «синергетика» от слова «синергия», со-энергетичность, соединение двух типов энергии: небесной и земной, Божественной и Человеческой, - двух планов Бытия. Их единство, как правило, упускалось из виду теми, кто определял движение мысли и склонен был признавать что-либо одно - или Небо, или Землю; или дух, или материю. Но если Свобода первична, конечная цель человеческого существования, -вне Свободы ничто состояться не может, - то противопоставление одного другому делает эту Свободу невозможной. Естественно, не свободу стихии, а свободу Разума, - условие самостояния человека. «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32). Значит, вне Истины нет Свободы. Истина же есть Целое.
Рассекая Целое на части, отходят от Истины, или от самих себя. Лишь немногим - мудрецам, пророкам - открывалось единство того и другого: закон Целого - единичного как Единого. «Бог привел все к единому порядку; этот порядок и делает из мира „единое целое" - universitas. Эту целостность человек „разрывает", предпочтя ей, из личной гордости и личных симпатий, „одну часть", „мнимое единство"; он, таким образом, ставит „часть" выше „целого", достоинством, принадлежащим „целому", он облекает „часть"» (Исповедь Блаженного Августина. 3:8).
Этим, в сущности, все сказано, но именно «часть» продолжала править миром, отдаляя его от Свободы. Время от времени интуиция Целого осеняла великие умы: «Мною движет глубокое чувство того, что все рождающееся в душе, будучи истечением единой силы, составляет одно
1 См.: Курдюмов С.П. Новые тенденции в научном мировоззрении // Космическое мировоззрение - новое мышление XXI века. Т. 1. М., 2004. С. 82-91. Другие высказывания С.П.Курдюмова, приводимые в данной статье без ссылок, взяты из этой работы.
большое целое и что все единичное, словно овеянное тою же силой, должно нести на себе признаки своей связи с этим целым»1. И В.И.Вернадский верил в целостность сущего, что требовало целостного знания, языка символа - в соответствии с «современной вселенскостью жизни».
Это были великие, но единичные умы. Новизна наступающей ситуации в том, что настало время «положительного всеединства» («полной свободы составных частей в совершенном единстве целого» - по Вл.Соловьеву). Надо думать, изжила себя система тотального противостояния, силовой вариант истории, порождаемый дуализмом мышления. Кто новизну ситуации не принимает во внимание, остается вне Эволюции, за пределами Бытия. Есть нечто третье, основа духа и материи, - это Энергия, устремленная к Духу.
Отсюда интерес к Востоку, в частности к древнекитайской традиции. Согласно этой традиции, в основе духа и материи лежит энергия, которая постоянно видоизменяется. Все есть ци, вселенская энергия, она то сгущается и образует «вещи», то разрежается, переходит в чистую энергию. «Единое ци пронизывает все, поэтому мудрый ценит Единое», - говорит даосский мудрец Чжуан-цзы. Изначальная энергия светоносна, извечна, подчиняется своим законам, призванным реализовать положительные потенции. Каждому витку истории соответствует свой тип энергии: или инь-ци (темное, холодное, мистическое начало; стремление к сжатию, покою), или ян-ци (светлое, теплое, творческое начало; стремление к движению, расширению).
В неправедной жизни людей изначально светлая энергия омрачается. Начинает преобладать один из двух видов энергии, но, теряя способность к равновесию, этот вид энергии начинает саморазрушаться. Как сказано в древнем тексте «Речи царств» (Го юй) по случаю землетрясения: «Чжоу стоит на краю гибели. Сами по себе небесные и земные ци нарушить порядка не могут. Если они преступили его, то только потому, что люди нарушили порядок. Когда ян сокрыто и не может проявиться, когда инь подавлено и рвется наружу, тогда происходят землетрясения. Вот и теперь три реки стали жертвой землетрясения в результате того, что ян, утеряв свое место, подавило инь. Потеряв свое место, ян встало на место инь, и течение рек не могло не нарушиться»2.
Потрясения ХХ в. свидетельствуют о том, что неразумные действия людей, политиков нарушили равновесие инь-ян. Огненное ян, отпав от Разума, превратилось в разрушительную стихию невиданного масштаба - в процессе войн и революций. К концу ХХ в. низшее ян, или энергия агрессивности, принимает форму национальных распрей, которые ни
1 Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 176.
2 Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972. С. 296.
к чему хорошему не приводят, или телевизионного и физического террора. В этой ситуации не остается ничего другого, как вернуть сознанию способность противостоять стихийному разладу, освободить его от панического страха перед реальностью.
Тем не менее по закону самоорганизации Эволюция переходит от разъединения к соединению: Запада и Востока, прошлого и настоящего, разума и чувства, веры и науки, религии и искусства. Естественно, наука, если она жива, не может не отвечать на вызов времени. Так появилась СИНЕРГЕТИКА, принципиально отличная от классической науки, имевшей дело с линейными объектами - в соответствии с типом мышления. Противопоставив человека-субъекта остальному миру, наука нарушила закон Целого, онтологическую Справедливость. Синергетика, которая имеет дело с нелинейными, открытыми системами, опирается не на волю человека (хотя без нее не обходится), а на волю Вселенной, сняв тем самым роковое противоречие между субъектом и объектом, наблюдателем и наблюдаемым - в духе целостного подхода, что переворачивает все бытующие до сих пор представления.
На буддийско-даосском Востоке этот подход называют Срединным Путем, что значит следовать Пути мирового ритма. Истина в Центре (Чжун). Всяческие крайности, односторонность ведут к гибели. «Центрированность (Чжун) - великий Корень Поднебесной. Равновесие (Хэ) - Путь Поднебесной», - сказано в древнекитайском трактате (Чжун юн: 1, 2, 4)1. Постоянства достигает тот, кто пребывает в Центре. Равновесие-Хэ подразумевает неравновесное или пульсирующее состояние, соответствующее природному ритму, что обеспечивает устойчивость. Потому и называют Хэ совершенным Путем Поднебесной.
Нельзя уничтожать одно во имя другого, скажем, прошлое во имя будущего: разрушать прошлое значит не иметь будущего. Время едино, лишь на поверхности одно переходит в другое. Поэтому мудрец ценит Единое и следует Естественности (Цзыжань): не навязывает Природе своего образца, а берет ее за образец; не поучает Природу, а учится у нее. В синергетике это называется законом самоорганизации. У Лаоцзы: «Человек следует законам Земли. Земля - законам Неба. Небо следует Дао, а Дао - самому себе» (Даодэцзин. 25). («Цзыжань» можно перевести как «самоорганизуется».)
Почему же ученые, философы, за некоторым исключением, с трудом воспринимают синергетику, выросшую из высокой традиции, науку, которая обещает выход из ситуации распада, ориентирует на единение всех пар, то есть формирует целостное видение, столь необходимое для
1 Китайские учения цит. по: Сочинения китайской классики. В 20 т. Токио: Б/д. (На кит. и япон. яз.).
спасения? Что мешает уму воссоединить то, что предназначено друг другу, осознать неразрывность единого и многого? «Я нашел, что над моей изменчивой мыслью есть неизменная и вечная Истина», - говорит Св.Августин в «Исповеди». А Лаоцзы в первой же строке «Даодэцзина» напоминает: «Явленное Дао не есть Постоянное Дао». Лаоцзы имеет в виду моральный Закон Вселенной - Дао, которое изначально все предопределяет и ведет мир к Добру, к достижению небесного образца через очищение от страстей человеческих, о чем дальше и говорит Лаоцзы: «Кто не позволяет страстям овладевать собой, тот видит Истину».
Главное, чтобы не было чего-то одного: или инь, или ян. Янский грех - повсюду грех, и на Западе, и на Востоке, - можно смирить инь-ской мудростью, что и делает Сергей Павлович Курдюмов: ищет выход не только для физики, но и для нас, грешных, чтобы неуравновешенная энергия не перешла последнюю черту. Тогда уж будет необратимость, которая ведет вниз, прямо в ад кромешный. Чтобы этого не произошло, ученый не перестает повторять: «У человечества нет другого выхода, как ясно понимать механизм самоорганизации сложных систем и знать эволюционные правила запрета, чтобы обеспечить будущее человечеству».
Знание проявленного, феноменального мира не позволяет судить об истинных законах Бытия, правильно строить свои отношения, предвидеть наступающую мировую ситуацию, чтобы действовать в согласии с ней. Это и есть мудрость - видение всеобщих связей. В заботе о будущих поколениях древние мудрецы Китая, «совершенномудрые», создали «Книгу Перемен» (Ицзин), где расписали 64 ситуации мирового процесса, определили, как человеку вести себя в каждой из них, чтобы не выпасть из Бытия, не прийти в противоречие с природным ритмом.
Греческая наука в большей степени доверяла видимому миру, опиралась на эмпирический опыт, то есть, по-восточному, на явленное Дао, которое не есть Постоянное Дао, абсолютный Закон. Похоже, древних греков не тревожило несоответствие феноменального мира истинно сущему. Греки верили, что человеческий ум может не только познавать сущее, но и изменять мир по своему усмотрению. «Вместе все вещи были. Ум же их отделил и привел в порядок». И хотя для Анаксагора Ум (Нус) божествен, человек у греков мало отличался от богов или боги от человека.
Иначе складывались отношения человека с миром на буддийско-даосском Востоке. Там источник сущего - Небытие, полнота непрояв-ленного мира, ибо все явленное временно, частично и в этом смысле недостоверно. «Все вещи в Поднебесной рождаются из Бытия, а Бытие рождается из Небытия» (Даодэцзин. 40). И это мало похоже на унаследованное отношение к Небытию, к Ничто на Западе. Мне уже приходилось писать, что в одном случае Ничто внушало ужас как абсолютный конец, исчезновение, как страшная бездна, в которой все исчезает. В луч-
шем случае - это инертная материя, нуждающаяся в участии Кормчего (или Нуса). На Востоке же Небытие - это потенция Света и Покоя, отрада просветленного ума. Это как бы до-бытие, а не после-бытие, то, что над двойственностью - Основа сущего, буддийская Пустота-Шунья.
Словом Шунья в Индии обозначали «Ноль», что принципиально отличается от понимания нуля, как и точки, в западной науке, следующей заветам Аристотеля: «Нелепо при этом считать пустотой точку: она должна быть местом, в котором имеется протяжение осязаемого тела» (Физика. 4:7). Для Аристотеля точка - «начало линии», а не сжатая Вселенная. Неудивительно, что на Западе, имевшем точку отсчета, возобладало линейное мышление, которому, однако, предназначено было перейти к «голографическому», но своим путем - через освоение науки и техники, через ЭВМ, о чем уже в 80-е гг. XX в. писали ученые.
С одной стороны, эмпирическая действительность не дает представления об истинносущем, ибо все дефиниции иллюзорны, говорят буддисты. С другой, нирвана и есть сансара, эмпирическое бытие, они недвойственны, говорят буддисты Махаяны не только школы Срединного Пути (Мадхьямика). Явленное Дао не есть Постоянное Дао, но они одного происхождения, напоминает Лаоцзы, и соотносятся как внутреннее и внешнее, глубинное и поверхностное. Но одно не понять без другого: вечное без временного и временное без вечного. Взгляд на сущее как не-сущее определил принцип недвойственности, непротиворечивости, непротивопоставления одного другому, ибо в своей основе все Едино. В языке буддистов отсутствует само понятие противоположности. Говоря словами третьего патриарха чань (япон. Дзэн) Сэн Цаня (VII в.), «нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего... Одно во всем, и все в одном» (Доверяющее сердце). Все беспрепятственно сообщается между собой. Пребывая в Пустоте, не имея помех в виде установок ума, все становится самим собой, проявляет свою природу. «Совершенный путь, - продолжает Сэн Цань, - подобен бездне, где нет недостатка и нет избытка. Лишь оттого, что выбираем, предпочитаем, теряем его. Не привязывайтесь ни к чему внешнему и не живите во внутренней пустоте. Когда ум покоится в единстве вещей, двойственность сама собой исчезает».
Одних бездна соединяет с Небом, других - разъединяет с Богом. «В Христовой Церкви ты найдешь бездну, найдешь и горы: найдешь малое число хороших людей - ведь гор тоже мало - бездна же широка: она означает множество худо живущих» (Св.Августин. На псалмы. 3, 5, 10). И в «Исповеди»: «Бездна призывает бездну» (ХШ: 13, 14). Сергей Хоружий комментирует вековую «ситуацию»: «Христианская онтология имеет в своей основе универсальную модель реальности - модель онтологического расщепления, где существуют два горизонта бытия: подлинное и совершенное бытие (Абсолютное, Бог) и бытие в том или
ином смысле несовершенное, недостаточное, ущербное; между ними -различие сущностей или природ, онтологическая дистанция, бездна»1.
Можно говорить о коренном различии в понимании Изначального, вследствие чего в душах одних зародился страх перед бездной Ничто, а в душах других - полное доверие, стремление уподобиться Ничто, или Целому, где нет различий и предпочтений, где все Едино и ждет своего часа, ждет участия человека. В одном случае дуальная, в другом - недуальная модель мира, которые обусловили соответствующий тип мышления, психологии, логики, исторического ритма.
Итак, тип европейской цивилизации предопределен дуальной моделью мира: логика Аристотеля вплоть до ХХ в. идентифицировалась с логикой вообще. Аристотель уверял: «Невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении <.. .> это, конечно, самое достоверное из всех начал» (Метафизика. 3:3). Сравните с «Ланкаватара-сутрой», где Будда говорит ученику: «И все же, Махамати, что же значит „недуальность"? Это значит, что свет и тень, длинный и короткий, черное и белое - суть относительные названия, Махамати, они едины, как нирвана и сансара. Все вещи нераздельны, одного нет без другого».
Живучесть логики аристотелевского типа имеет свои причины. Мир делится на субъект и объект, чтобы субъект мог пользоваться объектом по своему усмотрению. Раздвоение, таким образом, установило отношение господства-подчинения, существования одного за счет другого, что делало Свободу невозможной в принципе, ибо Свобода есть Целое и доступна лишь целостному уму. Целостный ум не сражается, ибо ни в чем не испытывает нужды. Греки (достаточно вспомнить «Политику» Аристотеля) положили начало «борьбе» как способу существования. Мудрейший из философов Гераклит признает: «Следует знать, что борьба всеобща, что справедливость в распре, что все рождается в распре и по необходимо-сти»2 (В - 80). А Лаоцзы скажет: «Дао совершенномудрого - это деяние без борьбы», «Он не борется, благодаря чему он в мире непобедим» (Даодэцзин. 81:66).
Но есть, видимо, и другая причина, которую можно назвать Божьим Промыслом. Раздвоение на каком-то этапе было необходимо. Иначе не появилась бы наука, которая имеет дело с объектами, не развилась бы динамичная цивилизация, предоставившая в распоряжение людей технику. Лишь бы цель и средство не поменялись местами: вели бы к цивилизован-
1 Синергия. М., 1985. С. 47 (при дальнейшем цитировании данной работы в тексте в скобках указываются номера страниц).
2 Фрагмент (В - 80) из сочинения Гераклита взят из книги: Михайлова Э.Н., Чанышев А.Н. Ионийская философия. М.: Изд-во МГУ, 1966.
ной жизни, а не к «цивилизованному варварству». На это и надеялся тот же Гераклит: «Не понимают, как расходящееся с самим собой приходит в согласие, самовосстанавливающуюся гармонию лука и лиры»1 (В - 51). Собственно, интуиция древних претворяется современной наукой в идее самоорганизации и Великого Единения, но к ней вел тернистый путь.
Пророки предупреждали о неминуемом возмездии за ложные дела, что не смущало умы, жаждущие благ земных. Логика обусловила смену одного другим - от мифа перешли к Логосу (как будто можно перейти к нему от извечного). И Логос сузился до логики, теряя целостность. Слово, которое «было в начале» и было Богом, сжалось до оболочки слов, которые утратили свою божественную силу. Из века в век эта тенденция -от великого к малому - предопределяла ход событий. Массовое сознание менее всего радело о расширении внутреннего бытия. «В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал» (Ин. 1: 10).
Так продолжалось, пока не пришло разочарование в самом превратно понятом «прогрессе», не давшем человеку того, ради чего он явился в этот мир. Все говорило о духовном кризисе, религиозные конфликты в том числе. Наступило всеобщее разочарование, «великое отрицание», эпоха нигилизма. Возникает движение «антикультуры», антисциентизм, сомнение в нужности самой науки, механической цивилизации, не сделавших человека счастливее. Это не могло не вызвать коренных перемен в сознании, а стало быть, и в науке, в духовной сфере. О нравственном законе как основе человеческого существования напоминали новые пророки, ратующие за жизнь без насилия, участь, достойную человека: Т.Карлейль, Г.Торо, Р.Эмерсон, Л.Толстой, А.Швейцер, М.Ганди.
Это уже не единичные мудрецы, а духовное сообщество, противостоящее общему потоку. Эмерсон сокрушался: «Общество не любит правды и творчества, оно предпочитает им ничего не значащие слова и условности. Большинство людей придумали ту или иную повязку себе на глаза и накрепко привязались к какой-нибудь группе». Но есть выход: «Поднимаясь над страстями, душа созерцает целостность и вековечную причинную связанность, постигает независимость Истины и Блага, и в нее вселяется успокоение, ибо она уверяется, что все идет хорошо». В чем же причина того, что «ось зрения, - по Эмерсону, - не совпадает с осью вещей, и поэтому последние выглядят не прозрачными, но непроницаемыми. Причина того, что миру недостает единства, что он лежит в развалинах и нагромождениях, состоит в утрате человеком единства с самим собой»2.
1 Фрагмент (В - 51) из сочинения Гераклита взят из книги: Михайлова Э.Н., Чанышев А.Н. Ионийская философия.
2 Эмерсон Р. Эссе. Г.Торо. Уолден, или Жизнь в лесу. М., 1986. С. 64.
Мне уже приходилось писать, что Запад не знает Великого Предела (кит. Тайцзи), регулирующего вселенские энергии, направляя сущее к наилучшему порядку: доходя до какой-то точки, явление как бы начинает обратный путь, чтобы не впасть в односторонность. «Великое Дао - оно в бесконечном движении не достигает Предела. Не достигая Предела, возвращается к истоку» (Даодэцзин. 25). В эмпирическом мире все движется «туда-обратно» (шунь-ни), пульсирует, подобно вдоху-выдоху, приливу-отливу. «Изменения есть образ движения туда-обратно», - сказано в древнем комментарии к Ицзину «Сицычжуань». Само движение двуедино (по принципу электрического тока), двигаясь туда-сюда по горизонтали, оно восходит одновременно по вертикальной оси двойной спирали: «То инь, то ян и есть Дао. Следуя этому идут к Добру» (Сицычжуань). Поворот назад не есть катастрофа («ни» близко понятию «хаоса» в синергетике, это момент перестройки), а есть необходимая фаза развития, чтобы одностороннее движение не привело к самоистреблению. Одно прибывает, другое убывает, чтобы могло пульсировать целое на уровне макро- и микромира, от клетки до галактики. Недаром к учению о взаимодействующих инь-ян столь велик интерес ученых. Физики сравнивают его с волновой теорией. Нильс Бор сделал модель инь-ян своей эмблемой, дополнив ее латинским изречением: «Противоположности дополняют друг друга». Осознание недвойственности, непротиворечивости сущего позволило ученому открыть квантовую природу мышления.
Инь-ян не противоположности, ибо присутствуют друг в друге. Сейчас часто используют эту модель: два полуизогнутых полушария в одном круге, наподобие зародыша. На темной, иньской половине - светлая точка ян, на светлой, янской половине - темная точка инь. Они взаимопроницаемы: в инь есть потенция ян, в ян есть потенция инь. Собственно, пульсация инь-ян не есть цель, а есть Путь к цели. Цель же - достижение абсолютного Покоя, Постоянства, по Лаоцзы: «Достигни предельной Пустоты, утвердись в Покое, и все вещи будут сами собой чередоваться, останется лишь созерцать их возвращение. Хотя вещей неисчислимое множество, все они возвращаются к своему истоку. Возвращение к истоку назову Покоем. Это значит - возвращение к велению Неба» (Даодэцзин. 16). Лаоцзы продолжает: «Поэтому мудрец пребывает в Постоянстве, делает добро, спасает людей. Пребывая в Постоянстве и делая добро, спасает все существа, не отбрасывает их. Это и называется быть Просветленным» (Даодэцзин. 27).
Иначе говоря, цель - достижение внутренней невозмутимости, преодоление колебаний, волнения дхарм, сказали бы буддисты. Это делает человека абсолютно независимым от превратностей жизни, истинно свободным. Потому комментаторы «Даодэцзина», говоря о Дао-человеке, о великом Дэ, воплощении великого Дао, вместо иероглифов «шунь-ни»
(туда-сюда) пишут «суй-шунь», что значит полное слияние с Дао, пребывание в истинном Покое. Внешнее движение при внутренней невозмутимости обретает максимальную силу воздействия. Потому Лаоцзы и говорит: «Покой есть главное в движении»; изменчивое подчиняется закону Неизменного.
К этому состоянию успокоения ума ради соединения с Божественной энергией устремлены усилия и христианских подвижников: «Ум в особом акте синтеза мыслит все сразу» (Иеромонах Софроний). Только на Востоке это не назовут «синтезом», не зная «анализа», а назовут «анатма-ном» - «не-я», самозабвением себя внешнего ради пробуждения внутреннего Я. Назовут «не-умствованием»: когда замолкает малое, вторичное «я», эго, тогда говорит истинный человек. На буддийском Востоке это назовут Просветленностью, в христианском мире - Благодатью, но суть одна - освобождение от вторичного, неистинного «я». С.Хоружий приводит мнение современного греческого богослова Х.Яннараса: «Спасение <...> не юридическое оправдание поступков. Греческий термин <...> означает: я становлюсь Целостным, я достигаю полноты своего существования» (58). (Но то же самое можно сказать о Дао-человеке и о Богочеловеке.) Вывод Яннараса логически вытекает из осмысления порога Ничто, бездонного молчания как высшего момента в восточной апофатике, в отличие от западной негативной теологии, которая отождествляет Ничто с полным неприятием, отрицанием бытия.
Вспомним, что Лейбниц пришел к мысли о «предустановленной гармонии», осознав целостность мира через целостность, завершенность ее индивидуальных сущностей, монад, - «вечной части нашей нравственной природы». Каждая монада реализует заложенную в ней программу. Это не противоречит китайскому пониманию внутренней формы «ли», или идее о мгновенных проявлениях в единичном вечного Дао, морального закона Вселенной, который обойти невозможно, а главное, не нужно, ибо он ведет к Благу. Вспомним Гумбольдта: «В индивидуальности заключена тайна всего бытия», или: «Объективная истина проистекает от полноты сил субъективно индивидуального».
Разделение мира на субъект и объект приводит к тому же, к Целому, когда субъект достигает совершенства и уже не может противостоять объекту. Само по себе пропадает отношение к объекту как к чему-то второстепенному, подневольному, пропадает сам объект как противоречащий природе Целого. И получается, что, действительно, и противоположные в чем-то Пути ведут к Одному по мере своего завершения. Это и делает неизбежной встречу Запада и Востока. Но эта Встреча не могла бы состояться, если бы одно уподобилось другому.
Время подтверждает, что, действительно, на половине ян (Запад) присутствует иньская точка, которая способна то расширяться, то сужаться,
и, наоборот, на иньской половине (Восток) не исчезала янская точка, которая также могла то расширяться, то сужаться, но не могла исчезнуть совсем. Значит, неизбежна встреча Запада и Востока (как неизбежна встреча непараллельных прямых в бесконечности). «Запад и Восток есть в каждой вещи». Можно дополнить эти слова Гегеля: «Запад и Восток есть в каждом человеке». Пусть окружными путями, но и Запад не мог миновать Великого Предела (Ахиллес догнал черепаху). Не потому ли, что Великий Предел есть закон Бытия - Равновесие инь-ян. И человеку предстоит понять этот Закон и действовать в согласии с ним. В наше время уже немало признаков открытости сознания: «Проходит лик мира сего». Проходит и момент «остановки». Гуссерль для того и отвергал стереотипы, чтобы иметь паузу, дать возможность эйдосу самопроявиться, предлагал довериться тому, что японский философ ХХ в. Нисида Китаро назвал «чистым опытом», без каких-либо спекуляций, - логикой Небытия, абсолютной непредвзятости - Путем к Истине.
Переживаемые наукой перемены, встреча логики-интуиции меняют отношение к сущему. Наука приобретает универсальный характер. Может быть, впервые ученые, преодолевая научный эгоцентризм, задумали понять Природу исходя из нее самой, а не из своих представлений о ней. Проблема Бытия актуализируется, предопределяя методику познания в философии, в физико-математических науках. Действительно, можно сказать, что развитый ум прошел этап «остановки» и вновь расширяется «иньская точка», или интуитивное знание. Срабатывает принцип «разрастания малого» в нелинейной среде. «Создается новая своеобразная методика проникновения в неизвестное, которая оправдывается успехом, но которую образно (моделью) мы не можем себе представить», - так считает С.П.Курдюмов. (Кстати, и это препятствие преодолевается школой Курдюмова.) Благодаря «нелинейному мышлению» могут возникать разные структуры, выступающие в качестве аттракторов, целей развития. Цели развития, конечные, наиболее устойчивые их состояния уже заложены потенциально в нелинейные свойства Среды.
«Понятие „нелинейность" начинает использоваться все более широко, приобретает мировоззренческий смысл»1.
Само рождение синергетики свидетельствует о том, что происходит не столько смена парадигмы, что бывало и раньше, сколько смена вектора сознания. Оно тяготеет к необратимости, движению по вертикальной оси, от Земли к Небу. Одно движение по горизонтали, туда-сюда, естественно, не меняет качества жизни. Это количественное накопление
1 Курдюмов С. П., Князева Е. Н. У истоков синергетического видения мира // Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994. С. 171.
того же. «Путь вверх и вниз один и тот же»1 (В - 60) - по Гераклиту, что обусловлено восприятием Космоса как замкнутого, конечного, в отличие от китайцев, признававших беспредельность и открытость Вселенной, восхождение к совершенству. Все само по себе движется к высшему Благу. Греки, можно сказать, шли от Земли-Геи; китайцы - от Неба, его божественного веления. Вертикальная ось извечна. «Колесо движется, потому что ось неподвижна», - говорят даосы. Это близко тому, что в синергетике называется законом необратимости.
Меняется, таким образом, система взглядов и представление о самой Эволюции, которая обретает целевую установку на Дух, на расширение внутреннего бытия личности. Высвобождение индивидуальных сущностей предполагает их «локализацию», «прерывность», то есть переосмысление идеи «прогресса» как однолинейного движения по горизонтали. До сих пор История двигалась от соединения к разъединению и наоборот - вслед за сознанием, в котором, как и в науке, доминировало что-нибудь одно: или идея Единого, или идея многого. На это обратил внимание Пуанкаре: «.наука всегда обречена периодически переходить от атомизма к непрерывности, от механицизма к динамизму и обратно <.> в какой же фазе колебания мы находимся теперь, хотя мы и уверены, что через некоторое время окажемся в противоположной фазе.
И вот я, не колеблясь, утверждаю, что в данный момент мы продвигаемся в сторону атомизма, а механицизм преображается, уточняется»2. И так оно и было, как 25 веков назад увидел Эмпедокл в мистическом прозрении, описанном в его гексаметрической поэме «О природе»:
То, Любовью влекомые, сходятся в стройный порядок, То Враждой ненавистной вновь гонятся врозь друг от друга, Чтобы в единое целое снова затем погрузиться. Так, поскольку единство рождается без перерыва В множества недрах, а множество вновь прорастает в единстве, Вечно они возникают, и нет у них стойкого века. Но поскольку обмен сей никак прекратиться не в силах, -Вечно постольку они существуют в недвижимом круге.
Ну а в древнем комментарии к «Ицзину» сказано: «К чему Поднебесной размышления? Все, что расходится, возвращается к Единому. Солнце заходит, луна восходит. Солнце и луна действуют друг на друга, и рождается Свет. Холод уходит, тепло приходит, тепло
1 Фрагмент (В - 60) из сочинения Гераклита взят из книги: Михайлова Э.Н., Чанышев А.Н. Ионийская философия.
2 Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 491.
уходит, холод приходит; тепло и холод действуют друг на друга, и год завершается. Что уходит, искривляется, что приходит, выпрямляется. Кривое и прямое действуют друг на друга и приносят пользу <...>. Кто следует Справедливости, приобщается к Духу, у того все свершается. Он успокаивает свою душу и достигает высшего Добра».
Уникальность наступившей ситуации в осознании одновременности того и другого: то, что на материальном, земном уровне разрозненно, то на духовном, небесном Едино. Недаром идея прорыва, «прерывности» привлекала внимание русской мысли уже в начале XX в. Вспомним чаяния Павла Флоренского: «С началом текущего века научное понимание претерпело сдвиг, равного которому не найти, кажется, на всем протяжении человеческой истории. Эти два признака суть прерывность и форма <...>. Непрерывность изменений имеет предпосылкою отсутствие формы: такое явление не стянуть в одну сущность изнутри. Эволюционизм, как учение о непрерывности, существенно подразумевает и отрицание формы, а следовательно - индивидуальности явлений» (Пифагоровы числа).
Это была тенденция, вызванная предчувствием Свободы, которая имманентна Бытию, но которая невозможна без индивидуализации, завершенности каждой сущности и, естественно, самого человека. Спасая себя, спасаешь всех. В 1906 г. японский литератор Окакура Какудзо писал в «Книге о чае»: «XIX век с его идеей эволюции приучил нас думать о человечестве, не думая о человеке. Коллекционер усердно собирает образцы, чтобы представить период или школу, забывая о том, что одно прекрасное произведение искусства может научить нас больше, чем многочисленные примеры посредственной работы целого периода или школы»1.
Происходит переход от искусственных построений к целостному подходу, естественной самоорганизации сущего. «Часть» по определению не может быть свободной. «Два» предстает как «одно», или целое, которое сообразуется с небесным замыслом - индивидуализации Единого и универсализации единичного. Происходит переход от внешнего к внутреннему, от количественного критерия к качественному. По убеждению Пуанкаре, «всякое событие, сколь бы оно ни было незначительно, имеет свою причину, и бесконечно мощный дух, беспредельно осведомленный в законах природы, мог бы его предвидеть с начала веков».
Действительно, Будда «предвидел», что причина и следствие так же недвойственны и всякое событие имеет свою причину или каждая причина порождает свой «плод» (япон. инга, что переводят иногда как карма).
1 Окакура Какудзо. Книга о чае. Токио, 1973. С. 68.
«Что посеешь, то и пожнешь», и не было такого случая, чтобы этот закон не сработал. Сама причина при синергетическом мышлении перемещается из внешней сферы во внутреннюю, ее ищут не в механическом воздействии, а в саморазвертывании внутренней формы, имманентной сущему. Если причина внутри, то невозможен прежний детерминизм, нельзя предугадать ход событий, можно лишь довериться ему, продумать пути самоорганизации и выбрать оптимальный аттрактор. В этом смысле наука допускает вмешательство в природные процессы, берет на себя задачу угадать правильный аттрактор, как бы подыгрывая Природе, готовой служить человеку, если он послужит ей или начнет почтительно к ней относиться (что нужно самому человеку: Природа может без него обойтись, а человек без Природы - не может).
Вспомним, еще Гегель был уверен, что в природе все бесконечно повторяется и лишь дух восходит. Против «отвлеченного знания» выступила русская мысль, объявив «борьбу за Логос», как это сделал Вл.Эрн: «Нужно осознать мысль в Природе и Природу в мысли. Вернуться к Природе, как сущему. Осознать ее как самостоятельно сущее»1. И дальше: «...осознавая Природу как сущее и выходя тем самым из плоскостного понимания мира, свойственного рационализму, мы не доходим еще до самого корня мысли <...> он там, где лежит творческая причина самой Природы <.> в том божественном Логосе, которым сотворено все существующее»2.
Что же при этом сказать о таком явлении, как русский космизм? Для него каждый атом - живой, и вся Вселенная пульсирует как живое существо, очищая и высветляя космическое пространство, одухотворяя материю. «В этом бесконечном числе разной величины подъемов и падений сказывается биение общемирового пульса, великая динамика природы, различные части которой созвучно резонируют одна с другой»3. В этом суть синергетики: то, что считалось мертвым, становится живым, а живое требует к себе особого отношения. Отсюда смещение доминанты: не столько наблюдение за внешним объектом, сколько сосредоточенность на внутренней форме, на тонком мире, на том сущностном, что невидимо присутствует, что греки называли «эйдосом», а китайцы - «ли». Таким образом, научное знание расширяется до сферы духовного знания, и значение этого трудно переоценить.
Итак, согласно китайским учениям, ли - внутренняя форма, внутренняя структура, определяющая природу вещи, - является ее центром, душой. Присутствие души и делает вещь-явление целостной, неповторимой - индивидуализирует сущее. Процесс индивидуализации, как
1 Эрн Вл. Борьба за Логос. М., 1915. С. 318.
2 Там же. С. 355.
3 Чижевский А.Л. Земное эхо солнечных бурь. М., 1973. С. 43.
уже говорилось, отличает наступающую фазу Эволюции. Происходит взаимовстреча половин на всех уровнях: Неба-Земли, Духа-Материи, Чувства-Разума, Человека-Природы - или обожение сущего. Человек встречается с самим собой, со своей забытой сущностью, не в общепринятом смысле, а в истинном: с той, без которой он не может состояться как Человек. Н.Бор называл это встречей «актера и зрителя»: «.вся система понятий классической физики <...> основана на некоторой предпосылке <...> что можно отделить поведение материальных объектов от вопроса об их наблюдении <...>. Мы должны обратиться к совсем другим областям науки, например, к психологии или даже к особого рода философским проблемам, с которыми уже столкнулись такие мыслители, как Будда и Лаоцзы, когда пытались согласовать наше положение как зрителей и как действующих лиц в великой драме существования»1.
Мысль датского физика (и не менее философа) есть проявление все той же потребности - соединения разрозненного, субъекта и объекта, чтобы предотвратить распад мировой субстанции. Обретая целостность, каждая сущность обретает Свободу. Обретая Свободу, она не посягает на свободу другого, сосуществует со всеми неслиянно и нераздельно. Это высший тип единства, когда каждый сохраняет свою индивидуальность, - единство в духе. Оно вряд ли доступно вычислению, логическому обоснованию, но доступно интуиции.
Значит, и логика обретает свою утерянную половину, ту, которая позволяла древним прозревать высшую Истину. Ее можно разве что возлюбить, понять сопереживая (войдя в один темпомир, где сосуществуют структуры разного возраста, скажут синергетики). Может быть, это и есть неуловимая «любовь» или жэнь Конфуция: иероглиф, состоящий из «человека» и «двойки»: человек призван соединять сущее, не посягая на его природу. А японский поэт скажет: чтобы нарисовать сосну, надо стать сосной, почувствовать ее душу, биение ее сердца, прийти с ним в созвучие.
Внимание теперь привлекает не предмет, - статичный, неподвижный, а то, что с ним происходит - процесс, движение энергии. Сама Энергия едина, поэтому важно понять, какую форму она в данный момент принимает и куда направится в следующий, что можно ждать от ее нового воплощения. Так, не ограничиваясь вторичными, видимыми признаками, можно узнать не относительную, а абсолютную истину -увидеть вещь в ее подлинности, в ее Таковости, говорят буддисты. Если причина внутри явления, то меняется отношение к внешнему миру, он, собственно, перестает быть внешним. Человек чувствует свою причастность к нему, единосущность с ним. Не человек и мир, а мир в человеке
1 Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961. С. 35.
и человек в мире - родственны. Зависимость - не от произвола субъекта и не от механической причины, а от высшего Закона, который направляет сущее к Благу. При этом каждая вещь следует своему предназначению, своему ли. Все само по себе и все едино в Духе.
Получается, что мир подобен не моноцентрической модели, тем более - не антропоцентрической, а полицентрической, или «сингулярной» (по выражению Бердяева). Это значит, что центр везде, в каждой точке. И сама эта точка не нуждается в опоре, ибо связана с высшим Бытием. Она есть целое, микромир. Всякое же целое открыто другому целому, едино с ним в высшем смысле. В незаконченном «Словаре символов» Флоренского «точка» определяется как символ единого: пустота и полнота, свет и тьма, единица и нуль, мир видимый и невидимый одновременно. (Естественно, такой «Словарь», указывающий на Свободу как смысл и цель Бытия, не мог в те годы появиться, а его автор - не лишиться жизни.)
Собственно, точка - коррелят Небытия, вспышка Вакуума, который теперь переосмысляется на восточный лад, как полнота непроявленного мира, потенциальное бытие неисчерпаемых возможностей. Это и свертывание энергий инь-ян в Великом Пределе - Тайцзи, чтобы в полном покое обновиться. На Востоке представление об изначальности Небытия, у которого нет точки отсчета, не могло привести к дискурсии, к последовательному причинно-следственному ряду: все здесь и теперь. Точка -мгновенное проявление Единого - соединяет Небо и Землю. Каждая из точек - центр Бытия. Сколько точек, столько и сущностей, не сцепленных линией, свободных, способных проявить себя неожиданным образом («неожиданным», случайным, если смотреть снизу, где незаметна жизнь Целого). Каждая из точек свободно соединяется с Абсолютом, что и позволяет им не распадаться, не впадать в дурное множество, как это происходит, когда обрывается связь с Высшим, как его ни назови. В «Аватамсака-сутре» мир предстает как бескрайняя сеть Индры, украшенная драгоценными камнями, которые блестят при восходе солнца так, что каждая драгоценность отражает все остальные.
А буддийский монах Фа-цань (643-712) скажет: «Когда один представляет всех, каждый индивид, соответственно, есть центр Вселенной. Когда индивид А - господин, все остальные индивиды и природа, то есть весь мир, - его вассалы. В то же время А - вассал по отношению к В и С, то есть каждый индивид одновременно и господин, и вассал <...>. Один идентичен многим, многие идентичны одному. Мир творится каждым существом. Индивидуум и мир взаимно создают друг друга. Но если многие соединяются в одном, значит, каждый индивид есть центр Вселенной»1. В Дзэн эта мысль звучит как «Одно во всем, и все в Одном».
1 The Japanese Mind. Honolulu, 1967. Р. 172.
Преодоление линейности и закрытости, которых и нет в природе, ведет от схемы к жизни, от объекта, которым можно распоряжаться по своему усмотрению - препарировать, разъединять, соединять («правильно мыслить, - по Аристотелю, - значит разделять разделяемое и соединять соединяемое»), к его единству с субъектом. Все резонирует друг о друга: в одном месте тронешь, в другом - отзовется. Ощущение Всеединства пробуждает Совесть в человеке. Субъект соединяется с объектом, наблюдатель с наблюдаемым, и все меняется. Физико-математическая наука приобщается к онтологической Справедливости.
Кажется, Эйлеру принадлежит мысль: «Даже в области физики материальное отступает перед духовным». А Эмерсон более века назад в своей работе «Природа» сказал: «Аксиомы физики выражают на ином языке этические законы». Наука становится нравственной, к чему до сих пор она относилась более чем равнодушно, полагая, что всякое субъективное вмешательство, даже из высших соображений, помешает ее объективности.
Преодоление двойственности, увековеченного стремления разделять и властвовать требует немалых усилий. В свое время Шеллинг в своих лекциях, в «Философии языка и слова», сетовал, что «внутренняя двойственность» столь «укоренена в нашем сознании, что даже когда мы наедине с собой или думаем, что мы наедине, мы все же неизменно мыслим как бы вдвоем и обнаруживаем это в своем мышлении и должны признать наше сокровенное глубочайшее бытие по существу своему драматическим».
В религиозной практике исихазма нет места этому драматическому противоречию: в молитвенном состоянии, в божественном безмолвии происходит встреча энергий, стяжание благодати. «Когда соединение сформировалось, деятельным началом в нем является только энергия, Божественная благодать. Лишь она действует. Но она может действовать лишь в человеке, может выражать, выявлять себя в наличном бытии лишь его действиями - и дело энергий человека, если угодно, самоустраниться: дать благодати вселиться и действовать в человеке. Человек должен стать открытым, „прозрачным" для благодати» (109).
Это напоминает буддийский идеал анатмана - «не-я»: чтобы стать собой, узреть себя истинного, светлую природу Будды, нужно забыть себя внешнего, свое эго. Если твое сознание проснулось, то увидишь иллюзорность того, что ты ценил в прежней жизни. Нисида Китаро, дзэнскому философу, открылось в опыте, что «наше истинное Я есть изначальная субстанция Вселенной. Когда мы узнаем себя подлинного, мы не только воссоединяемся со всем человечеством, но становимся едины с изначальным универсумом, воссоединяемся в духе с Божественным Разумом». Претворяется дзэнское ощущение «Одного во всем и всего в Одном», или
всеобщий закон: Истина открывается лишь забывшему о себе, преодолевшему свои пристрастия.
Таков Путь спасения в буддизме и в христианстве и даже в современной науке. Значит, сколько ни кружит человечество, рано или поздно оно приходит к тому же - к ощущению Всеединого. Но это потребовало признания не линейного, а многомерного мирового порядка, не закрытого, конечного, а открытого, бесконечного, где все существует одновременно. Но это доступно лишь целостному уму.
Восточные мудрецы не упрощали лик Вселенной, но верили в его проницаемость, если ум, отпущенный на свободу, может соприкасаться с миром непосредственно, прямо. В созерцательном состоянии раскрывается «цветок Истины», все озаряется изначальным Светом, когда ум пробужден. Преодоление двойственности можно понимать и как искупление первородного греха богоотступничества - отпадения от Единого. А можно понимать как изменение «оси сознания», которая приходит в соответствие с «осью вещей» (по Эмерсону). Уже принцип дополнительности Бора открыл совместимость казавшегося несовместимым: волна и корпускула - одновременные свойства света, а по сути - универсальный закон «как бы двойного бытия». Все одновременно едино, волнообразно, бесконечно, и все - индивидуально, точечно, мгновенно.
Некоторые школы буддизма считают, что кшана - мельчайшая частица времени - и есть единственная реальность. Ю.Н.Рерих, говоря о буддизме Махаяна, акцентирует внимание на наличии двух структурообразующих начал: прерывность и непрерывность, точечное (корпускулярное) и линейное (волновое). Они комплиментарны, присущи одному и тому же. Сознание - это мгновенное проявление океана бессознательного, «притом что в каждом моменте присутствует весь временной ряд -прошлое, настоящее, будущее». Каждое мгновение (кшана) есть сжатая Вселенная и сжатая Вечность: время и пространство так же недуальны, присутствуют друг в друге.
Итак, если все целостно, существует само по себе, появляется спонтанно и одновременно, то при этом неприемлем прежний способ познания, характерный для классической физики. Поэтому проблема методологии науки столь насущна. И можно понять интерес к восточной методике целостного подхода, слабого, точечного воздействия, как, скажем, в иглоукалывании: ни анализа, ни синтеза, а восстановление циркуляции энергии в организме.
Веками на Востоке развивали способность ощущать пульсацию энергии, видеть невидимое. В предисловии к переводу на японский «Даодэцзина» об этом говорит тот же Нисида Китаро: «Разве не скрыто в основе восточной культуры стремление видеть форму бесформенного, слышать голос беззвучного?! Наши сердца постоянно стремятся к этому».
Уже в «Ицзине» изучение понимается как наблюдение за «небесными письменами», вхождение в ритм естественных Перемен, которому повинуются и природа, и человек. Естественно, такой образ действия называют Недеянием, суть которого в ненасилии над Природой, или действием, которое согласуется с мировым порядком и с особенностью каждого мгновения переживаемой ситуации.
Собственно, при этом и не могло возникнуть понятия случайного или неслучайного: то, что кажется человеку случайным, не случайно для Небесного повеления, испытующего человека. Человеку остается понять Его волю. Особенность мышления китайцев хорошо прочувствовал Юнг (именно прочувствовал, понял интуитивно, ибо не знал китайского, но проник в это мышление глубже многих китаистов). «То, что мы называем случайностью, для их мышления является, судя по всему, главным принципом, а то, что мы превозносим как причинность, не имеет никакого значения <...>. Их, видимо, интересует сама конфигурация случайных событий в момент наблюдения, а вовсе не гипотетические причины, которые якобы обусловили случайность. В то время как западное мышление тщательно взвешивает, анализирует, отбирает, классифицирует, вычленяет, китайская картина мгновенно все сводит к незначительной детали, ибо все ингредиенты и составляют наблюдаемый момент <...>. Этот необычный для нас принцип я назвал синхронностью <. . .>, и он диаметрально противоположен нашей причинности. Древние китайцы смотрели на космос как современный физик, который не может отрицать, что его модель есть не что иное, как психофизическая модель мира»1.
Как ни отличаются японцы от китайцев, в этом нерациональном подходе они близки. В последнее время японцы много размышляют о несовпадении способов восприятия вещей ими и европейцами. Нагасима Нобухиро считает, что для западного типа мышления характерна «коммуникация максимального сообщения», тогда как для японского мышления - «коммуникация минимального сообщения». В первом случае неизбежными становятся анализ, упорядочение информации, которая должна стать определенной, логически убедительной, так, чтобы все было готово для восприятия, тогда как характерная для японцев «коммуникация минимального сообщения» предполагает способность схватывать целое или сущность передаваемого и выражать ее в немногих словах, но таких, которые способны вызвать взрыв всей информации в уме. Самая совершенная информация, по мнению того же ученого, бессловесна - это внутренний разговор с самим собой, что характерно для современных японцев. Это идет от дзэнской формы общения: «вне слов», «от сердца к сердцу» и даже «вне письменных знаков» (фурю мондзи).
1 Jung C.G. Psychology and Religion: West and East. L., 1958. P. 591.
Стяжение в точку характерно для дзэнской поэзии: семнадцать слогов хокку (тристишия) могут вызвать озарение-сатори, просветленность ума. Можно «ткнуть» ум ученика прямо в Истину, и она раскрывается: становится видимым невидимое и слышимым беззвучное. И это, видимо, близко той методике, поиском которой занимается новая наука, той необычной методике, которая позволяет выбрать правильный аттрактор, чтобы направить движение к лучшему из возможных вариантов, -остальное самодостроится.
Потому и должны быть интересны нам такие неклассические философы, как Нисида Китаро. Он пережил Озарение-Сатори, после чего его пронзила мысль, что «все сейчас существующее и есть сама Реальность» (Татхата - Таковость). От чувства со-присутствия в мире и родилась его книга «Размышления о Добре» - следствие «чистого опыта», непосредственного переживания «реального Бытия». Он вдруг понял, что все в этом мире движется «оттуда и туда». Будда Татхагата «приходит и уходит Так», самоестественно, как Будда Махавайрочана - Великое Солнце - самоестественно наполняет все своей энергией. Нисида потому и отвергал логику Аристотеля, что она не является «логикой конкретного бытия». Он противопоставил ей логику Небытия, или Целого, которая позволяет представить вещи в их Таковости, в «чистом опыте», абсолютно непредвзято1. Он отрицал и аристотелевское определение индивида: «Являющееся субъектом не является предикатом». В изначальной сущности пребывает истинное Я человека, и все вещи, взаимопроникаясь, существуют в благом единстве. Когда же Я отделяется от мира, от которого родилось, то ему некуда деться, и оно теряется, впадает в отчаяние. Потому степень процветания народа зависит от степени расширения сознания.
Итак, восточная логика Небытия - это логика Целого, истинно сущего, или логика изначальной Свободы, тогда как на Западе преобладала логика бытия, то есть проявленного мира, который относится к непрояв-ленному как часть к Целому. Потому и говорят, что Истина открывается тому, кто забыл себя, отринул все внушенное, не навязывает малого большому, свой ограниченный опыт - вселенскому порядку. Потому и можно назвать такую логику логикой Свободы, свободного самовыражения каждой сущности, будь то человек, слово, звук, цвет. Синергетики называют этот тип логики «троичным», как это делает Сергей Павлович Курдюмов, говоря о выходе математики за рамки формальной логики и о рождении логики Троичности. «Одно рождает два. Два рождает три. Три рождает все сущее» - согласно Лаоцзы. Надо думать, первая фаза - чувственное Единое, потом разделенное на два, ради возможности оперировать с ним, потом два вновь соединились под угрозой полного распада, но уже не на
1 См.: Китаро Н. Полное собрание сочинений. В 7 т. Токио, 1946-1953.
чувственной почве, а устремляясь к божественному Единому. Три, или Триединое, - за гранью двойственности. Логика Целого позволяет множеству не распадаться.
Если все пути ведут к Одному - «свойство Дао - возвращение к истоку», - то и неудивительно, что современная наука, синергетика, почти по всем параметрам сближается с восточными учениями. Ключевые идеи синергетики: самоорганизация, открытые системы, нелинейность. Все это присуще восточной мудрости, суть которой в непротивопоставлении одного другому, в следовании естественности. Мудрецы не приписывали Природе того, что ей не свойственно. Если нарушишь волю Неба, то все усилия чего-либо достичь окажутся тщетными.
Теперь наука ставит ту же задачу: понять законы Бытия исходя из самого Бытия, а не из априорных представлений о нем. Но если совпадают намерения, не могут не совпадать и выводы, ибо Истина едина и открывается единому сознанию, как у Е.Н.Трубецкого: «Все мои переживания и ощущения, а стало быть, и все мои восприятия красок вселенной объем-лются абсолютным сознанием и содержатся в нем в контексте всеединой Истины. Стало быть, в этом контексте всякое мое ощущение становится элементом всеединого откровения <...>. Откровение это заключается не в самом моем ощущении, не в субъективном переживании моей психики, а в сверхпсихическом смысле переживаемого. Смысл же этот открывается не всякому, а имеющему очи видеть»1.
Поистине, все пути ведут к Одному, но особенность нынешней ситуации - в фазовом совпадении, когда структуры «разного возраста» встречаются в одном темпомире, что позволяет думать, что ритм выше времени, если этот ритм задается внутренней формой, то есть изначален. Притом возникающая картина оживает, она объемна, голографична: все точки сопряжены, резонируют и каждая отражает целое.
Какую бы сторону этой сложноорганизованной системы мы ни взяли, убедимся в том, что «все в Одном, Одно во всем». И ничем нельзя пренебречь, если все имеет внутреннюю форму, а стало быть, свое вселенское назначение. Потому однородная Среда и порождает неоднородные структуры, что «явленное Дао не есть Постоянное Дао». Причина рождения новой структуры внутри, не вовне, в неисчерпаемых возможностях Ничто. Невидимая внутренняя форма и придает каждому явлению целостный характер, а у Целого свои законы: открытость, неравновесность, нелинейность, самоорганизация или независимость от внешней причины: живя по своим законам, помогать жить другим.
Естественно, одно целое отлично от другого, Природа избегает подобий. Индивидуальные сущности не объять одной линией, они
1 Трубецкой Е.Н. Избранное. М., 1997. С. 169.
образуют многоликий мир, где все со-возникает, со-существует, несли-янно и нераздельно, напоминая о себе в мгновенных, точечных проявлениях. Подвижное состояние Среды «порождает квантовый эффект», говорят физики, не подозревая, что много веков назад говорили о том же, называя это вспышками дхарм, которые возникают из непрояв-ленного, из Пустоты (Шунья). Их невозможно предвидеть, но можно им довериться и даже снять вибрацию дхарм успокоением сознания, Просветленностью - избавиться от всякой зависимости.
А разве закон самоорганизации не свидетельствует о том, что Природа разумна и каждая сущность устремлена к своей реализации, завершению, или к Благу, что открылось уже Аристотелю. «Материя есть возможность, форма же - энтелехия»; «Форма - цель, а закончено то, что достигает цели». Притом цель означает не всякий порядок, «но наилучший». Энтелехия и есть душа каждой сущности: «Душа же есть суть бытия и форма (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя» (О душе). Значит, тот, у кого нет души, не может достичь совершенства, как бы ни старался.
Цель Пути-Дао, которое ведет к совершенному Добру, - приблизить человека к изначально чистой природе, избавляя от суетных мыслей, успокоив взбаламученную энергию, которая затмевает изначальный Свет, то есть привести внешнюю форму в соответствие с внутренней. Тогда проявится изначально благая природа сущего, когда человек достигнет завершенности. Целое и есть Истина. В зерне заключена вселенная, говорят буддисты; любая часть круга обладает той же ценностью, что и центр круга. В буддизме нет понятия центра и периферии, главного и второстепенного. Целое соединяется только с целым, часть нарушила бы единство; соединяется самоестественно - воздействовать силой нет надобности. Отсюда Путь естественного саморазвертывания мира, где все находит свое место.
(Не случайно понятие «энтелехия» на долгое время было предано забвению: оно не укладывалось в антропоцентрическую модель самодеятельного человека, способного переделывать мир по своему усмотрению; не отвечало дуалистическому мышлению. И так же неслучайно возрождается интерес к энтелехии в наше время - при устремленности к Целому.)
Если все в Природе подчиняется высшему Разуму, то не может не быть Морально. Если нет раздвоения на субъект и объект, то не может быть и существования одного за счет другого, саморазрушения сущностей: посягающий на свободу другого сам лишается свободы. Потому в буддизме Мудрость-Праджня едина с Состраданием-Каруной - одного нет без другого: мудрости без сострадания и сострадания без мудрости.
Всякое неуравновешенное состояние превращается в свою противоположность: сострадание без мудрости ввергает народ в пучину бедствий.
Если все самоорганизуется, отпадает надобность в диктате. Когда это будет осмыслено, в корне изменится самосознание человека. Измененное сознание, ощутившее вкус свободы, приведет к высвобождению отдельного, будь то слово, звук, язык общения, язык искусства. Не своеволие, а духовное измерение вернет жизнь Культуре, восстановит ее софийную природу, уравновешивая начала, помогая миру выйти из затянувшегося хаоса к высшему порядку. (Говоря словами синергетики, сложнооргани-зованным системам нельзя навязывать пути их развития, можно лишь вникать в них и действовать сообразно, устраняя препятствия на пути к совершенству, что на Востоке называется Недеянием, а в христианском мире - умным деланием.)
Действительно, если все самоорганизуется, то есть само по себе выбирает наиболее удобный путь реализации своей энтелехии, то человек своим вмешательством может помешать этому процессу, но может и помочь, угадав направление, аттрактор Эволюции. Попадая в поле притяжения аттрактора, Среда неизбежно следует ему как наиболее устойчивому состоянию. Но сознание может быть сориентировано и на ложный аттрактор (навязчивые идеи), что так же неизбежно уводит с Эволюционного пути и ведет к катастрофе, которую может предотвратить смена аттрактора.
Потому синергетики полагаются не на силовое воздействие, а на правильную топологическую конфигурацию, архитектуру, резонансное воздействие на сложную среду (С.П.Курдюмов). Следовательно, самоорганизующаяся Вселенная или пути Эволюции предоставляют свободу выбора, рассчитывая на понимание разумного и гуманного человека. Если Вселенная - живой организм, то она не может не пульсировать соответственно биению своего сердца. А работа этого сердца находится в зависимости от поведения рода человеческого - по закону обратной связи. Наблюдения над резонансными особенностями позволяют регулировать процесс пульсации энергии (как можно регулировать температуру больного или здорового организма). Но если ложный посыл или неправильный диагноз приведет к статике, закреплению в одной точке равновесия (во времена Гомера «гармонией» называли «скрепы»), то это нарушит циркуляцию энергии и приведет систему к краху.
Именно на законе подвижного Равновесия (кит. Хэ, япон. Ва) держится традиционная культура японцев, чем можно объяснить ее удивительную устойчивость. От ощущения неизменной Основы, - «Без неизменного не было бы Основы, без изменчивого не было бы обновления» (фуэ-ки-рюко), - ее устремленность к Покою. Говоря словами Курдюмова, чем более высоко развита система, тем сильнее ее нелинейность, тем менее
выражены ее колебания, подъемы и спады. И согласно китайским учениям, пульсация инь-ян постепенно затихает, исполнив свое назначение: в Великом Пределе инь-ян как бы вновь сворачиваются для нового рождения. По словам современного китайского философа Цзинь Юэминя (1895-1984), Беспредельное (у цзи) или Небытие (у) порождает все вещи. Непрерывно меняясь, мир движется к Великому Пределу (Тайцзи), который воплощает Истину, Добро и Красоту.
Итак, Эволюция, самоорганизуясь, ведет к Свободе через индивидуализацию, завершение отдельных сущностей, и человеку остается осознать этот процесс и действовать в согласии с ним. Человек станет свободным, если перестанет угнетать другого в угоду своему «я». Вот чему учит синергетика и вот откуда неадекватная реакция на нее. Но синергетика возникла не по прихоти ученых. Она делает своеволие невозможным, исходя не из того, что считалось неукоснительным, а из онтологической Справедливости. Вследствие самоорганизации наука перестает принимать во внимание лишь частные законы, относительную истину, что обусловит смену не только логики познания, методики, но и языка науки. На смену однозначному понятию явится многозначный символ, «иероглиф». Если языком науки становится символ, то она неизбежно сближается с искусством, с духовными учениями, которые во главу угла ставят Истину.
Это не значит, что что-то будет существовать за счет чего-то, что сотрется грань, нет, здесь возможно лишь неслиянное и нераздельное единство - совместное действие или служение. Это значит, что ученый не сможет обходиться без искусства, а религиозный деятель не будет пренебрегать научным знанием, реализуя идею «положительного всеединства». Наверное, тогда и произойдет преображение мира, когда великий аттрактор совпадет с мировой Энтелехией, или предназначением человека к Свободе. По крайней мере, так я представляю себе синергетическую перспективу.
