CC BY
27
Л.Л. АВДЕЙЧИК
Белорусский государственный медицинский университет г. Минск, Беларусь
СИМВОЛИКА ВОДНОЙ стихии в поэзии B.C. СОЛОВЬЁВА
Несмотря на значительный корпус стихотворений, в которых Соловьёв использует развернутую систему культурологической символики, приоритетной в количественном отношении остается пейзажная лирика поэта. Поэтическое воспевание пылающих восходов и закатов, манящей красоты горных вершин и высокого звездного неба, тихих заснеженных озер и бушующих морей, осенних и весенних настроений природы - это первичная основа соловьёвского стихотворчества, доминирующая образная канва его произведений.
Через символику образов природы, в которой все явления взаимосвязаны, Соловьёв реализует свою концепцию всеединства мира - существования вселенской гармонии, детерминированной Божественным Абсолютом и максимально проявленной в софийной красоте преображенной материи. Обобщенная фи-лософско-метафизическая и эстетическая база пейзажных символических стихотворений Соловьёва отчасти раскрывается в его труде «Красота в природе», в котором утверждаются объективно-идеалистические предпосылки существования прекрасного в материальной сфере. В образной канве стихотворных произведений Соловьёва можно выявить символику всех четырех природных стихий - огня, воды, воздуха и земли, из которых водная стихия представлена наиболее широко и многопланово.
Стихия воды интересует Соловьёва как уникальный пример особого вида просветленности природы. «В воде материальная стихия впервые освобождается от своей косности и непроницаемости», - считает поэт-философ. Метаморфичность воды в поэтических текстах Соловьёва передается использованием множества различных образов-символов: море и океан, волна и ключ, река и озеро, водопад и фонтан, дождь и гроза, роса и туман. И хотя каждый образ водной стихии может иметь свою семантику, вода в художественном мире Соловьёва, следующего
мистико-гностическим традициям, символически связана с проявлениями Вечно-Женственного начала бытия.
Описывая красоту трансцендентных миров, в которых обитает София, поэт часто прибегает к образам водной стихии: в саду Царицы шепчет «прозрачный серебристый ручей», «над живой водой в таинственной долине» расцветают лилии; при описании самого облика Великой Богини Соловьёв-поэт использует образно-ассоциативный ряд «вода - лазурные очи» (см. «Око Вечности» (1897), «Лишь забудешься днем иль проснешься в полночи...» (1898), «Три свидания»). Закономерно, что и Душа Мира полнее всего раскрывается в явлениях водной стихии, но не в идеализированном, полностью преображенном, виде, а в их двойственной природе - в стихийных грозах, в переменчивой красоте северного озера Саймы. Загадочные контуры сверхсущества Души Мира проступают для Соловьёва и в проявлениях текучей стихии воды, воплощающей «жизнь мировую в стремлении смутном»: характерной софийной символикой наделяются «волна в разлуке с морем», «вольная река», «потоки слез» страдающей Богини, водная «пена кипучая», «бурливая струя» и даже просто «шум далекий водопада».
Не только визуально воспринимаемые, но и звуковые образы, по концепции Соловьёва, приобретают символическое значение. Постигая «общий идеальный смысл звука как живого ответа материи на влияние света», как преобразования внутренней световой энергии во внешнее движение - в звуковую волну, Соловьёв-поэт нередко использует эстетику и метафизику звукообразов в своих стихотворениях, и в подавляющем большинстве случаев это звуки, порожденные водной стихией: «волна <...>всеропщет и вздыхает», «один водопад говорит», «ручей под камнями шумит», «озеро плещет волной», «горькие песни холодных морей», «созвучные рыдания пучины» морской и т.п. Так в стихотворениях Соловьёва проявляется феномен яс-нослышания - проникновение в трансцендентное на уровне слухового восприятия. Символом становится как звук, так и его отсутствие: «святая тишина» передает не просто временное успокоение природы, но достижение Душой Мира своего имманентного состояния - Божественного величественного покоя, в котором полнее всего проявляется её истинная софийная суть.
Изменчивость водной стихии наилучшим образом выражает и сложный в своем непостоянстве фон субъективных переживаний человеческой натуры (волны, приливы и отливы чувств; туманы неведения на жизненном пути), а само существование нередко символизируется в образе мореплавания души.
Внутреннее стремление к своей Небесной Царице и вера в неизбежность вечной встречи символизируется Соловьёвым в образах замкнутого круговорота воды в природе: закон возвращения реки (ручья, волны) в море («волна в разлуке с морем / не ведает покою») отражает силу космического притяжения души поэта Божественным миром и неизбежность Вечной встречи: «Нет вопросов давно, и не нужно речей, / Я стремлюся к тебе, словно к морю ручей».
Совершая трансцендентальные путешествия по морским пространствам, лирический герой Соловьёва теряет связь с берегом, уносясь на «вольный простор» - в мир без границ, словно переживает посмертный опыт освобождения души от пут земного существования. Иногда ночное мореплавание души становится перемещением в темные миры - спуском в ад («В архипелаге ночью», 1898), но с поднимающимся солнцем все злые чары развеиваются, и поэт восхищенно наблюдает за преображающей мир победой света.
Сама земная жизнь тоже иногда воспринимается как путешествие по бушующему морю жизни, далеко от родных «нездешних берегов» - от истинной, небесной родины. Ввысь «к таинственным и чудным берегам», к «берегу надежды и желания» неизменно стремится душа поэта, чтобы в конце пути обрести «пристань желанную у ног безмятежной святой красоты» самой Софии.
Таким образом природная символика в поэзии Соловьёва используется преимущественно для воссоздания трансцендентных пейзажей софийных миров и душевно-эмоциональных состояний лирического героя, а водная стихия в силу её переменчивости и склонности к метаморфозам представлена у Соловьёва наиболее широким, по сравнению с другими стихиями, спектром образности во всей совокупности её многочисленных сим-волико-мистических значений.
