CC BY
77
Раздел 3
СОЦИАЛЬНЫЕ КОММУНИКАЦИИ
УДК 329
М. Суботич
НИИ по международной политике и хозяйству, г. Белград (Сербия)
СЕЦЕССИЯ В ТРАКТОВКЕ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ
Как моральный и политический принцип самоопределение заложено в фундаменты трех больших революций. Либерально-демократи-ческие принципы французской революции стали основанием политических концепций, моделью, благодаря которой геополитическая картина Европы менялась два последующих столетия. Кроме принципа суверенности гражданина, т.е. принципа свободы, равенства и братства, в понятие о правах человека включается элемент национальности, который становится основной движущей силой оформления современных национальных государств. Эти принципы нашли отклики и приняты во всей Европе. Сербские восстания 1804 - 1815 гг., сербская история Нового времени вообще основывается на принципе народности, на борьбе за национальное освобождение и объединение. Но даже два столетия спустя нам не удалось осуществить национальный и государственный идеал, к которому стремился еще Карагеоргий. Мы сегодня ничуть не стали ближе к этим стремлениям, потому что Югославия оказалась недолговечным образованием.
В югославском случае национально-конс-титуционный характер принципа самоопределения народов, образцом для которого было итальянское и немецкое объединение, не удался. Теория о том, что сербы, хорваты и словенцы являются одним народом, на практике не прижилась по причине религиозных различий.
Известно, что Дж. Мадзини настаивал на возведении принципа самоопределения в статус международного права, по которому каждой нации принадлежит неотъемлемое право установления собственного национального го-сударства. Он считал, что «суверенность принадлежит исключительно нации как единственно передовому и вечному толкователю самого высокого морального закона, потому что везде, где суверенность признается различными силами, там открывается путь насилию»1. Принцип народности И. Гердер поднимал до уровня «основного принципа» человечества, а И. Фихте восхвалял и прославлял «принцип национальной независимости и объединения»2.
Несмотря на существование ссылки на право самоопределения, а также на «Четырнад-цать пунктов» В. Вильсона, которые он в виде послания произнес 8 января 1918 г. в американском конгрессе и которыми этот принцип поддерживался, югославское государство не было создано. В Югославию вошли три по многим признакам различных, ранее враждебно настроенных друг к другу народа. Поэтому при создании совместного государства право на самоопределение оказалось не фактическим выражением «троименного народа», а только политическим лозунгом. Хорватским (в меньшей степени словенским) государственным идеалом являлась триалистически переустроенная Габзбургская монархия, в которой третьей частью они видели Хорватию, основанную на хорватском
государственном и историческом праве. Поэтому словенцы и хорваты в югославское государство вошли только потому, что у них после проигранной в составе Австро-Венгрии войны не было другого выбора. Еще в 1916 г. Ф. Супило подчеркивал, что хорваты не хотят обьединения с Сербией. При этом хорваты ссылались на Майскую декларацию (1917 г.), в которой говорилось о возможности создания Великой Хорватии в рамках триалистической Габзбургской монархии. Сербское настаивание на «троименном народе, политическом унитаризме и государственном централизме» было бессмысленным. Трумбич на Корфской конференции, ссылаясь на право на самоопределение, избежал даже намека на территориальное разграничение с Сербией, требуя только «общую территорию». Он твердо остался при мнении, что в совместном государстве необходимо сберечь хорватское государство, т.е. «необходимо до конца уважить право хорватов на самоопределение». Ссылаясь на «хорватское государственное и историческое право», исторически необоснованное политическое, искусственно созданное выражение, хорватские политики требовали переустройства государства и установления в форме так называемого «идеального дуализма» федерации/конфедерации с «цивилизационной границей на реке Дрине»3.
На хорватское государственное и историческое право ссылаются и современные хорватские составители Конституции. В Изначальных основах Конституции 1990 г. они ссылаются на хорватское государство и его объединение в Королевство СХС, при этом упуская, что Королевство Сербии непосредственно перед объединением было объявлено непризнанным «государством словенцев, хорватов и сербов». Его единство поддерживалось лишь народом, проживающим на его территории.
Новое государство необходимо было учредить на федеративном или конфедеративном принципе. Только это могло обеспечить существование в составе сербской части государства всех или почти всех областей с сербским этническим большинством. Это соответствовало бы и постановлениям Лондонского договора, и позициям русских, а также политическим принципам западных сил4. Если бы Сербия согласилась с федеративным устройством, требуемым хорватами и словенцами, и произвела территориальное разграничение по национальному принципу, были бы устранены все политические недоразумения и трагические столкновения двух народов, которые достигли кульминации в геноциде над сербами во время Второй мировой войны, а также в изгнании сербов из Республики Сербской Краины в последнем десятилетии ХХ в.
Известно, что вопросом права на самоопределение кроме американского президента В. Вильсона занимался В.И. Ленин. «Четырнадцать пунктов» Вильсона явились инструкцией к послевоенному переустройству мира, чему способствовала Лига Наций. Требования Вильсона были способом разлома Авторо- Венгрии, для чего он и приветствовал возникновение новых национальных государств: Чехословакии, Польши и югославского образования. За год до этого Ленин в статье «О праве наций на самоопределение» провозгласил политический принцип, на основании которого должна быть оформлена Российская Федерация (1918 г.) и СССР (1922 г.). Принцип Ленина о праве наций на самоопределение вплоть до отделения будет находиться и в югославских конституциях с 1946-го по 1974 г. В статье «Финляндия и Россия» Ленин подчеркивает, что чем свободнее Россия, чем настойчивее она будет признавать право на отделение нероссийских народов, тем эти народы будут настойчивее требовать союза с Россией. Поэтому ленинский принцип самоопределения предлагает самую широкую автономию и подробно разработанные гарантии прав национальных меньшинств.
Политическая история ХХ столетия показывает, насколько применение права народов на самоопределение и оформление собственных национальных государств обусловлено
геополитически, непосредственно зависит от констелляции глобальных сил, могущества и влияния великих держав, их политических, военно-стратегических и других интересов.
Будучи внесенным в Хартию ООН, самоопределение из морального и политического принципа становится юридическим, т.е. принципом международного права. Оно имеется в ст. 1, п. 2, а также в ст. 55 Хартии ООН.
В ст. 1, п. 2 говорится о «развитии между нациями дружеских отношений, основанных на уважении принципов равноправия и самоопределения народов, а также о принятии соответствующих мер для укрепления общего мира», а в ст. 55 говорится о создании условий стабильности и благосостояния, необходимых для миролюбивых и дружеских отношений между нациями, которые основываются на уважении принципов равноправия и самоопределения народов.
Право на самоопределение заложено и в других международных документах. Декларация о деколонизации 1960 г. в п. 2 подтверждает, что все народы имеют право на самоопределение. На основании этого права они свободно определяют свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, общественное и культурное развитие. В п. 3 и 5 данной Декларации указывается на право на самоопределение. Декларация внесла значительный вклад в ликвидацию колониализма: с 1945-го по 1966 г. применением права на самоопределение освобожден не один колониальный народ и сформировано 55 новых государств. Пакты о правах человека 1966 г. также содержат право на самоопределение, и в них уточнена его суть. То же указывается и в Декларации о принципах международного права и сотрудничества между государствами 1970 г., а также в Заключительном акте Хельсинки 1975 г.
Хельсинским заключительным актом провозглашена защита территориальной целостности и нерушимости европейских границ.
Однако на югославском примере, как и на советском или германском примерах, иллюстрируется утверждение геополитической обусловленности прав народов на самоопределение. Германская политика несколько раз в ХХ в. показала, что сила выше права и что международные отношения основаны больше на силе и действиях с позиций силы, чем на общепринятых международных документах.
Ленинский принцип явился основой югославского федерализма, введеного на втором заседании АВНОЮ в 1943 г. Известно, что КПЮ была создана по приказу Коминтерна в 1924 г. и с тех пор занималась разрушением югославской страны. На своем IV сьезде, проведенном в Дрездене (1928 г.), КПЮ приняла решение об оформлении независимых государств Хорватии, Словении, Македонии и Черногории (первый раз в официальных партийных документах). Таким образом, Сербия сводилась к предкумановским границам.
Когда Вторая мировая война уже началась, коммунистическое руководство, возглавляемое И. Броз Тито, на V конференции КПЮ (Загреб, октябрь 1940 г.) приняло решение о защите Югославии в такой формулировке: «Коммунисты решительно стоят на принципе права самоопределения наций до их отделения, оформления независимых национальных государств или подключения к другим государствам. КПЮ никогда не будет препятствовать отделению нации, если она будет настаивать на этом». Именно тогда КПЮ начала разрушение сербской нации и государства в целом, начался процес оформления новых наций на антисербской основе5.
Концепт национальной федерации стали проводить в жизнь сразу после возобновления второй Югославии. М. Пияде «предлагал оформление сербского автономного края в Хорватии, но Тито,
Ранкович и Джилас отбросили эту идею, считая границы условными, поскольку хорваты не разделяют уезды ("котары") на национальной основе»6. И. Броз Тито жестко сопротивлялся автономии сербов в Хорватии, на которой настаивал М. Пияде7. Оставаясь при мнении о «единой Хорватии», он «разорвал документ о территориях автономии». И. Броз Тито и его коммунистические проектировщики не соглашались с оформлением автономных краев в самой Хорватии, хотя некоторые ее части веками до этого были самостоятельными.
Но по другую сторону границы, в Сербии, были оформлены автономные образования -Воеводина, Косово и Метохия, для того чтобы поднять их на уровень республик с сепаратистскими претензиями. Таким образом, разбивалось единство Сербии и обессмысливалась ее борьба за освобождение и объединение сербского народа.
Провозглашением Конституции 1974 г. Сербию «зацементировали», что и явилось целью и смыслом этой Конституции; тезис о «великосербском гегемонизме» приобрел абсолютное право гражданства. Выдвигали тезис: «Слабая Сербия - сильная Югославия». Ослабление Сербии продолжалось и после смерти И. Броз Тито, когда Словения и Хорватия стали откровенно поддерживать сепаратизм и Косово, и Воеводины. Сепаратизм достиг кульминации в 1981 г., в суровых антисербских и антиюгославских демонстрациях косовских албанцев. С тех пор Косово является самым подходящим сепаратистским пунктом для незаконного и насильственного отделения Словении и Хорватии от СФРЮ, которое произойдет позже. Бесспорно, что если бы не было страха перед Советским Союзом, эти республики уже тогда пошли бы на насильственную сецессию.
Существует мнение, что выход для сербского народа заключался в более высоком уровне интернационализации. К. Обрадович указывает на ошибку югославского государства, не вынесшего проблему государственного кризиса еще до войны в Словении на Совет Безопасности ООН. Он считает, что вооруженный бунт Словении и Хорватии сразу после объявления их независимости и неуспешной интервенции ЮНА нужно было трактовать как проблему, которая является угрозой всему миру и безопасности вообще8.
Брионская декларация июля 1991 г. явилась последним документом, в котором требовалось, чтобы союзное государство осталось целостным. Но с ее положениями не согласились Словения, Хорватия и союзное государство.
Оказавшись выброшенными из новой хорватской конституции, свои права сербы закрепили в виде Республики Сербской Краины и отделились от Хорватии.
Республика Сербской Краины является ответом на сецессионистский, односторонний, юридически необоснованный и насильственный акт Хорватии, неконституционность которого обусловила такой же, по сути революционный, акт оформления Республики Сербской Краины.
С начала югославского кризиса существовало стремление к его интернационализации. В самом начале все важнейшие международные факторы, государства и международные организации поддерживали югославское государство и демократический метод его возможного переустройства. Многочисленные декларации Европейского Содружества (ЕС), КЭБС-ОЭСР, ООН, а также отдельные заявления высокопоставленных представителей США, Германии, Италии, Великобритании и т.д. выражали поддержку целостной и демократической Югославии. Известно заявление американского госсекретаря Дж. Бейкера в июне 1991 г. о том, что Вашингтон не признает односторонние акты
сецессии и что о будущем Югославии ее федеративные единицы должны договориться мирным путем. Почти с такими же заявлениями выступали Г. Коль, Г.-Д. Геншер и др. Первый открытый шаг для разгрома Югославии совершила Германия требованием в 1991 г. признать независимость Словении и Хорватии. Международный фактор становится посредником, а временами и важнейшим актором и арбитром в югославском конфликте.
Германия открыто подстрекала конфликт в Хорватии. Г.-Д. Геншер советовал хорватам не прекращать столкновения с ЮНА, потому что, по его словам, каждый день войны приближал их к государственной самостоятельности. Открытым давлением на многие государства, а также давлением на ЕС и КЭБС-ОЭСР Германия прямо способствовала дальнейшему разжиганию войны на территории бывшей Югославии. Под давлением той же Германии ЕС откажется от собственной позиции поддержать единую и целостную Югославию (Гаагская и Брионская декларации, июль 1991 г.) и свои посреднические услуги предложит сепаратистским республикам (Гаагская конференция, план Каррингтона, октябрь 1991 г.). Как посредник в югославском кризисе, ЕС отреклось от «духа» Хельсинки и проигнорировало право на защиту территориального интегритета югославского государства. Таким образом, и ЕС способствовало расширению гражданской войны в бывшей СФРЮ.
На Конференции в Гааге 7 сентября 1991 г. ЕС провозгласило следующие принципы:
- Недопустимость одностороннего изменения границ.
- Защита прав всех народов Югославии.
- Полное уважение всех легитимных стремлений.
- Не признавать независимость ни одной из республик Югославии до достижения окончательного и положительного решения югославского кризиса в целом.
Но уже в начале октября того же года председатель Конференции по Югославии лорд Каррингтон и представитель ЕС голландский министр иностранных дел Г. ван ден Брук выносят готовый план, по которому югославский кризис предлагается решить признанием всех республик. Представители Сербии и Черногории отказались от предложенной Декларации, так как она, по их мнению, «отменяет действующий конституционный порядок и вычеркивает Югославию как государство». Они указывали на явный факт существования Югославии на самом деле, на тот факт, что отделение некоторых из ее республик не грозит ее международной непрерывности, и требовали, чтобы к двойной федерации (Сербии и Черногории) присоединили части сербского народа Хорватии, Боснии и Герцеговины, где они являются этническим большинством. Но из-за сильного нажима Германии и Ватикана ЕС склонилось к политике насильственной сецессии и разлома югославского государства. Право на самоопределение народа было отождествлено с правом на самоопределение республик и, таким образом, проигнорировано право на самоопределение сербского народа в Хорватии, Боснии и Герцеговине. Германский диктат из Маастрихта западноевропейские государства соблюли, как требовалось от них, вслед за самой Германией и Ватиканом, признав Словению и Хорватию.
Говоря о роли Ватикана в югославских политических и военных событиях, необходимо подчеркнуть, что разгром Югославии являлся постоянным стремлением римской курии. Это была важная часть ее стратегии в разрушении коммунизма, «новой» евангелизации и прозелитизма. Германско-ватиканский геополитическо-прозелитский концепт в разрушении Югославии оказался
сильнее европейско-интернационалистического подхода, который требовал сохранения югославского государства.
В интервью итальянской газете <^а Б1ат-ра» 2 марта 1992 г. М. Горбачев сказал: «Все, что в Восточной Европе произошло в последние годы, было бы невозможно без присутствия Папы, без роли Папы на мировой сцене». А чуть ранее Папа отметил: «Горбачева к нам направило Провидение... » Папа требовал сецессии Словении и Хорватии, подчеркивая, что народы Югославии между собой отличаются по культуре, религии, истории, языку, и осуждал одновременно «микронационализм», понимая под ним требования сербского народа в Хорватии. О войне в Хорватии Папа сказал в Риме (13.11.91 г.): «Это агрессия, с которой необходимо покончить», указав: «бесспорно, агрессор - Сербия»9.
ЕС же свой подход на Конференции по Югославии обосновало следующим:
1. СФРЮ существует не как единый политический субъект, а только как группа независимых и суверенных государств.
2. Право на самоопределение квалифицируется не как право конститутивных народов, а как право федеральных единиц, т.е. СФРЮ исчезает по воле своих республик-членов.
3. При решении югославского кризиса необходимо придерживаться территориального статус-кво, т.е. принципа о неизменяемости границ.
План Каррингтона также предусматривал «специальный статус» для всех меньшинств, недвусмысленно указывая на сербов в Хорватии.
Высшего же предела в распутывании югославского кризиса ЕС достигло через Арбитражную комиссию. ЕС согласилось на раздел СФРЮ на составные части, которые были поставлены в одинаковое положение. Это значило, что они могли, соответственно Декларации о критериях признания новых государств в Восточной Европе и СССР и мнению Арбитражной комиссии, быть признанными как суверенные и независимые государства и как таковые явиться равноправными членами бывшей СФРЮ.
Еще одним фактором затруднения сербской версии самоопределения явилось то, что Россия согласилась с европейским арбитражем при проведении разграничения с бывшими республиками Советского Союза по существующим административным линиям несмотря на то, что за пределами России, в так называемом «ближнем зарубежье», осталось приблизительно 25 миллионов русских.
Республика Сербия лорду Каррингтону задала три вопроса:
1. Разрешается ли Хартией ООН и международным правом сецессия Хорватии, Боснии и Герцеговины?
2. Кто является титуляром права на самоопределение: нации или федеративные единицы?
3. Можно ли считать границами в смысле международного права демаркационные линии между конститутивными единицами федерации?
После того, как Каррингтон произвольно переформулировал вопросы сербской стороны, последние прозвучали в следующем виде:
- Имеют ли право на самоопределение сербские жители Хорватии, Боснии и Герцеговины, являясь конститутивным народом Югославии?
- Можно ли считать внутренние границы между Хорватией и Сербией, с одной стороны, и Сербией, Боснией и Герцеговиной, с другой, границами в смысле публичного международного права?
На первый вопрос Комиссия ответила, что в настоящей фазе развития международное право не уточняет все следствия права на самоопределение. Но известно, что, несмотря на текущие обстоятельства, право на самоопределение не может привести к изменениям границ, которые существуют в момент независимости (utipossidetis juris), кроме случаев, когда заинтересованные государства договариваются иначе.
При ответе на второй вопрос Арбитражная комиссия подчеркнула, что внешние границы необходимо соблюсти во всех случаях соответственно принципам, о которых напоминает Хартия ООН, и что республиканские административные границы между Хорватией и Сербией, или между Сербией, Боснией и Герцеговиной, или, по возможности, между другими соседними независимыми государствами мож-но менять только путем свободной и взаимной договоренности, т.е. «если не
будет договорено иначе, прежние границы получают характер границ, защищенных международным
10
правом» .
Иными словами, сецессия республик была переформулирована в «дезинтеграцию» союзного государства, а потом право народа на самоопределение было заменено правом республик на самоопределение.
Выступая на Трибунале в Гааге как свидетель по делу бывшего югославского президента С. Милошевича, профессор Р. Маркович подтвердил, что сецессионистские акты Словении и Хорватии были противоконституционными и что Конституционный Суд Югославии их аннулировал, потому что, соответственно Конституции 1974 г., титуляром права на самоопределение является конститутивный народ (шесть югославских народов), что применение права на самоопределение и отделение, которое включает и изменение границ союзного государства, можно осуществить только в Скупщине СФРЮ в соответствии с Конституцией определенным порядком. Газета «Новости» от 14.01.05 г. писала: «Отделение имело место, но ни в коем случае как односторонний акт, а только при согласии всех. Сецессия, исходя из мнения Конституционного Суда, была возможна, но при этом необходимо было соблюсти принципы Конституции». Р. Маркович подчеркивал: «Югославия не была договорным образованием, неким собранием частей, она существовала, пока у нее были хотя бы две федеральные единицы, тем более, что эти две единицы занимали большую часть территории страны и численности населения... Поэтому республиканские акты о сецессии неконституционны, о чем Конституционный Суд Югославии указал и руководящему Конференцией о Югославии лорду Каррингтону. Конституционный Суд Югославии считал, что у каждой нации одинаковое право выйти из Югославии или остаться в ней, что одно не может быть "сильнее другого". Этими же причинами профессор Маркович доказывал незаконность переоформления в межгосударственные границы внутренних административных границ республик»11.
Но Германия принудила ЕС отступить от международного права и отказаться от собственного мнения, подстрекая признать право сецессионистских республик «воевать до признания». Международное признание сецессионистских республик шло и в рамках американских (НАТО) интересов, соответствовало «новой геостратегии». Поэтому вопрос разлома Югославии оказался вопросом, по которому Германия и США легко договорились. Разлом Югославии пришелся по душе американцам для осуществления их глобальных целей. Война в Хорватии, Боснии и Герцеговине
позволила НАТО расширить свои стратегические планы на Восток, навязывая программу «Партнерство ради мира» всем государствам Юго-Восточной, Центральной Европы и Центральной Азии, стремясь к обладанию ими со стратегической целью овладеть русской государственной площадью.
Самый известный американский геополитик З. Бжезинский надменно сообщает, что Россию надо разорвать на конфедерацию трех республик: Сибирской республики, Московской России и Дальневосточной республики. Дальнейшая стратегия Бжезинского подразумевает партикуляризм и поощрение конфликтов в разорванном русском государстве, оправдывая это защитой прав человека, с целью окончательно завладеть не только сибирскими и каспийскими энергетическими ресурсами, но и в целом «политически неорганизованной» русской государственной площадью. Сербия же является страной, стоящей на пути американских геостратегических направлений. Из Сербии американский империализм намерен сделать политически неорганизованное, хаотическое пространство, которое можно использовать как обычную логистическую базу и оперативную основу для дальнейшего наступления12.
Но проблема в том, что ни одно «сербское» правительство или режим, несмотря на весь свой сервилизм и прислужничество западным хозяевам, даже предательство сербского национального и государственного интереса, не внушают достаточно доверия и не являются надежными союзниками в походе на «мир наций», в основном на европейский юго-восток и Россию.
ЕС смирилось с разломом югославского государства и разделением сербского этнического простора, насильственно загоняя сербский народ в новые, вражеские государства. Не был замечен геноцид сербского народа в Краине и самая большая этническая чистка, через которую Хорватия при поддержке США пропустила свыше 500 тысяч сербов, убивая их, сжигая их поселения и уничтожая их имущество. Под влиянием США Европа, ссылаясь на права человека и демократию, бросила под ноги международное право, на которое опиралось антигитлеровское европейское здание.
США с Западной Европой остались глухи к правам их союзника в двух мировых войнах - сербского народа, но поддержали те народы и религиозные группы, которые развивались на антисербской основе. Способ признания Хорватии, Боснии и Герцеговины нагляднее всего свидетельствует о применении двойных стандартов при развязке югославского кризиса. Захват сербского Косово и Метохии является пределом цинизма «западных демократий».
Таким образом, в Европе сегодня реализуются два противоположных процесса: один интеграционный, который выступает за единую Европу, созданную из суверенных государств с совокупностью их территорий, которые в этом виде интегрируются в европейский энтитет; другой основывается на редукции и фрагментации сербской этнической и государственной площади.
Очевидно, что «США хочется быть управляющим на балканском распутье. С такой целью после распада СФРЮ продолжаются попытки его дальнейшего дробления, так что игра ведется вокруг отделения из СРЮ Черногории, Космета, даже Воеводины. Босния и Космет для Америки являются причиной, из-за которой они якобы должны остаться в Европе, так же, как Израиль является причиной их задержки на Ближнем Востоке <...> для того чтобы они приютились на просторах Сибири и Каспия», - делает вывод Г. Зюганов13.
Но то, что видно в далекой России, не видит власть ДОС в Сербии. Она отказалась от государственного континуитета и, подчиняясь требованиям создателей глобализации и нового
мирового порядка, аннулирует СРЮ и оформляет гибридное политическое и государственно-правовое содружество, государственный провизориум Сербии и Черногории сроком на три года.
Все должны понимать, что США вместе с восемнадцатью государствами членами НАТО совершили незаконную, варварскую агрессию против СРЮ, оправдывая ее якобы гуманитарной катастрофой албанцев на Космете, а по сути исходя из единственной цели - поддержать албанцев в их намерении насильственно отторгнуть Космет от сербского народа и государства и оформить большое албанское государство на Балканах, которое для американцев могло бы быть опорой в их дальнейших претензиях к Востоку.
Гаагская «инквизиция» своей целью положила только одно: наказать почти всех сербских военно-политических руководителей, потому что они, исходя из международного права и в соответствии с ним, защищали законные стремления своего народа, сопротивляясь разрушению и оккупации собственного государства. В Гааге судят Сербию, судят ее законные стремления сохранить целостность Сербского государства.
Пер. автора.
Примечания
1 Цит. по: Колакович Ю. История современных политических теорий. - Загреб, 1981. - Т. 1. - С. 268.
2 Там же.
3 Там же.
4 См.: Янович Д. Государственно-правовая история Югославии. - Белград, 1987; Кризман Б. Распад Австро-Венгрии и оформление югославского государства. - Загреб, 1977; Екмечич М. Военные цели Сербии 1914 г. - Белград, 1973; Живоинович Д. Америка, Италия и возникновение Югославии. 1917 - 1919. - Белград, 1967; Митрович А. Делегация Королевства СХС на мирной конференции. 1919 - 192 0. - Белград, 1967.
5 Цит. по: Глигориевич Б. Коммунистическая партия Югославии и сербский вопрос в Хорватии 1918 - 1991 гг. и Республике Сербской Краине. - Белград, 1996. - С. 340.
6 Цит. по: Петранович БЛакич З. Партизанская автономия Санджака 1943 - 1945 гг. -Белград, 1993. -С. 262
7 См. : Глигориевич Б. Коммунистическая партия Югославии и сербский вопрос в Хорватии 1918 - 1991 гг. и Республике Сербской Краине. - Белград, 1996. -С. 348.
8 См.: Обрадович К. О достоинствах международного права сегодня и умение им пользоваться // Международная политика (Белград). - 1994. - № 1024. - С. 25.
9 Цит. по: Аврамов С. Opus dei - новый крестовый поход Ватикана. - Ветерник, 2000. - С. 208.
10 Цит. по: Шушич С., Терзич З. От Бриона до Дейтрона. Хронология кризиса на просторах Югославии. 1990 - 1995. - Белград, 2003.
11 Цит. по: Газета «Новости» (Белград). 2005. 19 января. - С. 16.
1 ?
12 Там же.
13
Зюганов Г. Геополитика России. - Белград, 1999. - С. 197.
