CC BY
217
С.А. Романенко
Постъюгославское пространство 1992-2014 гг.: Проблемы национального самоопределения и непризнанных государств
Аннотация. Статья посвящена анализу развития процессов национального самоопределения на постъюгославском пространстве. Рассматривается проблема самопровозглашенных государств на территории Боснии и Герцеговины и Хорватии, а также «случай Косово». Распад многонациональной федеративной Югославии и послевоенную нормализацию автор делит на несколько этапов и приходит к выводу, что, несмотря на положительные явления последних лет, преодоление конфликтов в процессе национального самоопределения на постъюгославском пространстве быстрым не будет.
Abstract. The article is devoted to national self-determination on post-Yugoslav area and deals with self-proclaimed states in Bosnia and Herzegovina, Croatia, as well as Kosovo. The author distinguishes some periods in disintegration of Yugoslav multinational federative state and postwar normalization and concludes that despite numerous positive phenomenon and events during recent years the aim to overcome conflicts of national self-determination process is difficult to achieve.
Ключевые слова: Босния и Герцеговина, Хорватия, Косово, национальное самоопределение, самопровозглашенные государства, национализм, мультиэтничность, выборы.
Keywords: Bosnia and Herzegovina, Croatia, Kosovo, national self-determination, self-proclaimed states, nationalism, polyethnicity, elections.
Рубеж 1980-1990-х годов войдет в историю Европы и всего человечества как время распада Ялтинско-Потсдамской системы и 154
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
время национальных и социальных революций в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Первое означало распад трех многонациональных социалистических федераций -СССР, СФРЮ и ЧССР. Второе - в отличие от 1917 и 1945-1948 гг. -прекращение коммунистического эксперимента. Государства и общества начали переход от плановой экономики к рыночной, от народовластия к парламентаризму, к демократизации, освобождению от наследия коммунистической идеологии и режимов личной власти (7, с. 727-805; 8, с. 352-400; 10; 24, с. 252-269).
Первым этапом распада Югославии как многонационального государства, начавшимся в 1990-1991 гг., были войны в Словении (1991), Хорватии (1991-1995) и Боснии и Герцеговине - БиГ (19921995), закончившиеся обретением этими государствами полной независимости, а также мирный выход из состава Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) Македонии (1991). Второй этап распада не только затронул образованную в 1992 г. Союзную Республику Югославию (СРЮ), или «третью Югославию», состоявшую из двух формально равноправных республик -Сербии и Черногории, - но и поставил под вопрос территориальную целостность самой Сербии. СРЮ просуществовала до 2003 г., когда уступила место Государственному союзу Сербии и Черногории. История этого своеобразного образования закончилась в 2006 г. - Черногория после референдума из него вышла. Тогда стало очевидно, что как централистское и этноцентричное государство сербов ни Югославия, ни Сербия не могли сохраниться в существовавших границах, независимо от того, какая политическая сила -консерваторы-националисты или реформаторы-либералы - находилась бы у власти в Белграде. Все эти кризисы, с одной стороны, тесно взаимосвязаны между собой сущностно, пространственно и типологически, а с другой - имеют свои особенности, которые не позволяют полностью отождествлять причины их возникновения, формы и темпы развития, а также принципы урегулирования (8, с. 401-509).
Послевоенный период развития постъюгославского пространства - с 1995 до 2014 г. - можно разделить на три этапа. Первый -этап первичного примирения в результате Эрдутского и Дейтонско-Парижского соглашений ноября-декабря 1995 г., положивших конец войне, соответственно, в Хорватии и в Боснии и Герцеговине, а
также завершения кризиса в Косове, операции НАТО, резолюции СБ ООН № 1244 и саммита в Сараево, 1995-1999 гг. Второй этап -период стабилизации 2000-2008 гг., начавшийся со смены власти в Хорватии и Сербии. И наконец, - период нормализации межгосударственных и межэтнических отношений, преодоления последствий конфликтов 1990-х годов и выстраивания мирной архитектуры и системы безопасности в регионе, при сохранении межгосударственных границ (Косово - единственное исключение) - период, который начался примерно в 2008 г. и продолжается по настоящее время. Характерной чертой этого последнего периода, среди прочего, является активизация усилий, направленных на вовлечение государств Западных Балкан в европейские и евроатлантические структуры - в ЕС и НАТО (10; 11; 15).
Одним из ключевых вопросов, поставленных историей перед тремя вышеназванными государствами, был следующий: возможно ли было сохранить многонациональное государство в случае социальных реформ, и если да, - то каким путем: политикой унитаризма, централизации, мобилизации и насилия (одно из средств -«победоносная война») или демократизацией, либерализацией, признанием полиэтничности, прав этнических коллективов наряду с общегражданскими правами?
Процесс национального самоопределения народов Югославии - независимо от их статуса - приобрел максималистский, национально-революционный характер. Ни одно национальное движение не видело возможности самоопределения своей нации в рамках единого государства, каким бы ни было его устройство. Единственной целью стало создание полностью независимых суверенных государств. Другой вопрос - на каких территориях и в каких границах.
Принцип совпадения этнической территории с территорией государства стал идеологической и психологической причиной возникновения войны в процессе распада СФРЮ. Сербское руководство (прежде всего С. Милошевич) выступало за полное совпадение границ этнических сербских территорий, включая территории в Хорватии (часть Славонии и часть Далмации), а также в Боснии и Герцеговине, с границами сербского постъюгославского государства. Руководство других республик выступало за сохранение бывших внутренних границ федеративных республик «титов-156
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
ской» Югославии, поскольку они в основном обеспечивали единство этнических и политическо-административных территорий.
При этом национальная революция в Югославии переплелась с социальной - антикоммунистической, в отличие от 1945 г. В конце 1980-х годов именно отказ от коммунизма и перераспределение собственности на этнонациональной основе стали восприниматься массовым сознанием народов Югославии как восстановление и осуществление социальной справедливости.
Одной из главных задач вновь созданных государств, - а это были объявившие о своей независимости бывшие союзные республики - стало обретение и легитимация своего полного суверенитета - как внутреннего, так и внешнего. Новая верховная власть должна была обеспечить свое верховенство над всеми другими формами и проявлениями власти на всей территории новых государств, а также унификацию, единение, самоопределение и функционирование властной системы.
Затем на первый план вышла проблема самопровозглашенных этнических государств - Республики Сербской Краины в Хорватии, Республики Сербской, Хорватской республики Герцег-Босна и Западной Боснии в Боснии и Герцеговине. Основной целью этих образований было присоединение, соответственно, к Сербии и к Хорватии, т.е. к государствам, издавна считавшим Боснию и Герцеговину своей этнической территорией, которая должна стать и государственной.
Каждый из вышеупомянутых случаев представлял собой отдельный вариант постъюгославского и постсоциалистического развития. Каждое из вышеназванных образований имело свою судьбу. Не признанная никем, кроме «туджмановского» Загреба, Хорватская республика Герцег-Босна прекратила свое существование в 1995 г. Также никем не признанная, кроме «милошевичевского» Белграда, Республика Сербская по Дейтонско-Парижским соглашениям стала одним из двух государственных образований в составе Боснии и Герцеговины. Республика Сербская Краина в Хорватии в результате Эрдутских соглашений в ноябре 1995 г. прекратила свое существование. Республика Западная Босния Фикрета Абдича также не пережила 1995 г. Все эти образования объединяло одно - у них в рамках распавшейся Югославии не было никакой правовой основы, они являлись самопровозглашенны-
ми образованиями и не были признаны субъектами международного права (4, с. 11-54; 9; 16, с. 193-210; 17, с. 169-206; 22, с. 159-323; 26; 29).
Последний вариант попытки становления новой этнонацио-нальной государственности на постъюгославском пространстве -случай Косово/Косовы (алб.) - особый. Во-первых, по Конституциям СФРЮ и Сербии Косово было признано автономным краем (хотя и не этнонациональным государственным образованием) с правами не только в рамках Сербии, но и Югославии. Во-вторых, несмотря на противоречивость решения о самопровозглашении независимости Косово/Косовы как этнонационального государства в 2008 г., оно на данный момент признано более чем ста государствами (хотя не признано Сербией, Россией и пятью странами ЕС: Испанией, Грецией, Румынией, Словакией и Кипром; при этом четыре страны ЕС (кроме Кипра) являются членами НАТО). Все постъюгославские и соседние государства (Словения, Хорватия, Македония, Черногория, Албания), за исключением Боснии и Герцеговины, признали республику Косово/Косову (2, с. 14-135).
В общественном сознании народов (и в соответствии с идеологией национальных движений) южной части Европы укоренилась не французская и британская трактовки понятия нации как гражданской полиэтничной общности, а германская, в которой нация рассматривалась как этническая общность. К этому добавилась и конфессиональная составляющая (13).
В коммунистической идеологии и официальной науке социалистических стран (в том числе и Югославии) термину «национализм», который чаще всего употреблялся вместе с прилагательным «буржуазный», придавался исключительно негативный смысл. Тем не менее закономерно возникающий на определенном этапе исторического развития национализм также является одной из форм коллективного сознания, проявляющейся в разных типах национализма - этническом, политическом, культурном, экономическом и т.д. В более узком смысле, в качестве идеологемы этнический национализм - это трактовка нации-этноса как высшей ценности и формы человеческой общности. Сопровождаемый идеей национального превосходства и исключительности, он нередко приобретает крайние формы (шовинизм), ведет к острым внутри- и межгосударственным конфликтам (3, с. 195-197; 12, с. 350; 21, с. 159-160). 158
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
Национализм (если трактовать нацию как этническую общность, иными словами - этнонационализм) также можно назвать и нравственным принципом (чувство любви к своей нации-этносу, верности и долга перед ней, представление о ее превосходстве - правовом, политическом, интеллектуальном, культурном - над другими нациями), и идеологией - системой взглядов, состоящих из национального самосознания, а также политических и иных требований, направленных на обеспечение интересов своей нации. Агрессивный этнический национализм ставит «свою» нацию-национальность превыше всего, отрицает не только права, но, зачастую, само существование других наций-этносов, соединяет «любовь» к своей общности с неприятием других.
Если национализм Х1Х в. ставил целью освобождение всех наций, то национализм ХХ в. исходил из принципа «здорового» национального (этнического) эгоизма, игнорировавшего существование других наций и их интересы. Его носители рассматривали и до сих пор рассматривают нацию как некое органическое целое, гораздо более значимое, чем отдельная личность, любая социальная группа, тем более - «чужая» нация или человечество в целом1.
Что же касается национального самоопределения (27, с. 361-363), то этот феномен можно рассматривать как политический лозунг, правовой принцип и стадию в этнополитическом развитии. В идеологии и психологии он является отражением синтеза этнического и политического сознания. Но самоопределение вовсе не сводится только к факту провозглашения независимости и созданию национального (в условиях Европы вообще и ее южной части в частности - этнического) государства, охватывающего зону компактного проживания этнической общности, составляющей на данной территории большинство населения. Понятие «политическое самоопределение» объемнее понятия «государственное самоопределение». Оно включает в себя не только создание органов государственной и судебной власти, представительных учреждений, но и политических партий, национальных движений, формирова-
1 Следует заметить, что как этнический национализм одного народа может не уважать права других народов, так и патриотизм вполне способен не уважать права других отечеств. Поэтому патриотизм вовсе не является позитивной альтернативой этническому национализму.
ние национально ориентированного сознания. Национальное самоопределение - это не только единовременный политический акт, но и политико-идеологический, и этнопсихологический процесс, имеющий длительную историческую протяженность и одновременно - хронологические, национальные и региональные отличия у разных народов Европы. Проблема национального самоопределения исторически разрешалась в различных формах -автономии, федерации, полностью суверенного независимого национального государства. Поэтому такие часто встречающиеся понятия, как национальное самоопределение, национальная революция (1), сепаратизм, сецессия и ирредентизм, - вовсе не синонимы.
К этому следует добавить среднеевропейскую и балканскую традиции: в идеологии национального движения каждого народа нация трактуется прежде всего как этническая общность, а ее самоопределение рассматривается как создание своего независимого этнического государства в максимально возможных границах (6).
На пути разрешения ситуации в Косове и БиГ - смягчения межэтнических противоречий и установления стабильности в регионе - существует множество препятствий. Прежде всего, все стороны воспринимают, соответственно, Боснию и Герцеговину (или отдельные области этого государства) и Косово/Косову исключительно как «свои» этнические территории без иноэтничного населения. Все стороны воспринимают данные государства не как поли-этничные, но исключительно как моноэтничные территории, ссылаясь как на историческое государственное, так и на естественное право (28, с. 201-266). В нынешнем дискурсе национальной идеологии и психологии сербская сторона (по крайней мере значительная часть сербского общества) воспринимает отделение Косова как национальную трагедию, в то время как косовско-албанское население воспринимало бы как национальную трагедию сохранение Косова в составе Сербии. Что же касается БиГ, то и у босня-ков, и у сербов, и у хорватов есть собственное видение будущего этой страны, которую они до сих пор не рассматривают как общую.
В подобных обстоятельствах дополнительным негативным фактором является этническое насилие, осуществленное противоборствовавшими сторонами, и память о нем. Воспоминания о насилии и преступлениях (как индивидуальных, так и массовых, зачастую не расследованных и не наказанных, совершенных не 160
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
только в 1990-е годы, но и во время Второй мировой войны и даже раньше) являются элементом национального самосознания и исторической памяти и, следовательно, фактором политики (5). У всех сторон конфликта (как национальных движений) в силу специфики их исторического развития отсутствуют правовая консенсусная и демократическая культуры. И это не вина их, а беда.
В результате в условиях, когда общественное движение и самосознание практически тождественны национальному движению и самосознанию, сформировались независимые и самоизолировавшиеся, почти не способные к диалогу политические системы и государственные структуры, основанные на этнической самоидентификации.
Албанское население Косова и власти Приштины давно бойкотировали любые формы политического волеизъявления, организованные сербскими властями, а сербское население собственно Сербии и Косова, а также официальный Белград игнорировали подобные же мероприятия косовско-албанской стороны на территории Косова. Можно привести в пример референдум 2006 г. по проекту новой Конституции Сербии: Косово было провозглашено неотъемлемой частью территории Сербии без учета мнения проживающего там албанского населения. По тому же «принципу» прошли и парламентские выборы в Косове в 2007 г., равно как президентские, парламентские выборы, а также выборы в местные органы власти в Сербии в 2008 г. Не приняв участие в выборах в Косове и не признав акт самопровозглашения независимости Косова 17 февраля 2008 г., сербские политики этой области (не без поддержки части официального Белграда) провозгласили создание собственных органов власти, не подчиняющихся Приштине. А те, в свою очередь, не были признаны ни Приштиной, ни международным сообществом (см.: 2).
И сербские, и косовско-албанские политические лидеры находились и находятся под давлением общественного мнения своих избирателей, что не позволяет пойти навстречу друг другу даже тем из них, кто готов был бы это сделать. Можно предположить, что ситуация начала медленно меняться во второй половине 2008 г. Однако политические классы поставлены в такие условия, когда уступка - реальная или мнимая - означает политическую смерть. К сожалению, многие политики с обеих сторон не только не пыта-
ются выйти из этой ситуации, но и продолжают играть на живучей этнонационалистической идеологии и психологии, надеясь таким способом заработать голоса избирателей. Таким образом, с обеих сторон мы видим кризис и политического сознания (идеологии), и политической культуры.
В результате последних на данный момент парламентских выборов в Косове, состоявшихся 8 июня 2014 г., наметилась тенденция к преодолению (хотя бы частичному) существующей ситуации этнонациональной автаркии и противостояния. Отказавшись от бойкота, сербские политики приняли участие в выборах и, более того, вошли в состав правительства Косова. Идейно-политическую характеристику правительству Косова дать чрезвычайно сложно не только из-за его многонационального состава (кроме сербов в него входят и представители других народов, проживающих на территории Косова, в частности - турки), но и потому, что в подобном случае возникает проблема соотнесения этнического национализма, как психологического и политико-идеологического феномена, с «базовыми» типами политической идеологии (консерватизм, либерализм, демократизм, социализм, радикализм). А «национал-либерализм» отнюдь не всегда совпадает с «либерализмом», «национал-консерватизм» - с «консерватизмом» и т.д. (14; 20).
Концепция восстановления или установления мультиэтнич-ности и межнационального мира путем демократических процедур не может пока похвастаться особыми успехами и в Боснии и Герцеговине. Несмотря на то что с момента подписания Дейтон-ско-Парижских соглашений в БиГ прошло множество выборов в представительные учреждения всех уровней, этноконфессиналь-ные противоречия не ослабевают. Политические партии остаются разделенными прежде всего по национальному, а не политико-идеологическому признаку, что является следствием автаркично-сти и внутренней самоизоляции каждой их трех этнонациональ-ных общностей. Хотя формально в рамках дейтонской системы эт-нонациональные политические партии функционируют в рамках единой политической системы, на деле она остается принудительным соединением трех национальных элементов. Полиэтничное общество в БиГ не формируется, давние и недавние обиды не забываются, раздел собственности также проходит по этническому
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
признаку, а в таких условиях выборы и референдумы, сколько их ни проводи, будут приводить к победе националистических партий.
Состоявшиеся 12 октября 2014 г. выборы в представительные учреждения всех уровней в БиГ показали, что состояние межэтнического конфликта и политико-административной стагнации так и не преодолено. Об этом свидетельствуют и комментарии боснийских и иностранных экспертов и политических деятелей (18; 19). Современная ситуация такова, что в сложившейся обстановке какое бы то ни было ее изменение невозможно. Во-первых, ни один из проектов не может получить поддержки всех трех крупнейших эт-нонациональных общностей - субъектов права; во-вторых, несмотря на достигнутый в последние годы определенный прогресс, сохраняются стратегические противоречия между Белградом и Загребом; в-третьих, отсутствуют не только единый подход, но и взаимопонимание между Россией, с одной стороны, и странами евроатлантического сообщества - с другой (23; 25).
Пути преодоления конфликтных ситуаций в БиГ и Косове различны. В Косово/Косове принцип, который давно и эффективно действует в западноевропейской и американской (а с конца 1980-х - начала 1990-х годов и в среднеевропейской постсоциалист-ческой) демократиях - «один человек - один голос», - должен быть дополнен, по крайней мере на определенный переходный период, равенством этнических общностей («один этнос - один голос»), т.е. коллективным правом. Однако в БиГ именно такое коллективное право, зафиксированное в Дейтоне, стало одной из причин политического тупика, выхода из которого не видно.
Противоречивую роль играет признание коллективных прав этнонациональных общностей в Сербии и Хорватии. С одной стороны, национальные меньшинства имеют фиксированное число депутатов, соответственно, в Скупщине и в Саборе. Однако они не могут воспрепятствовать принятию тех или иных законов вследствие своей небольшой численности. Кроме того, подобный статус мешает преодолению этнонациональной раздробленности политических партий, созданию полиэтничных партий на политико-идеологической основе, способствует сохранению раздробленной на этнические сегменты политической системы.
Тем не менее по мере формирования новой социальной структуры и развития политического процесса внутри этнических
общностей будут возникать социально-политические расхождения, что постепенно может привести сначала к созданию коалиций партий различных этносов на основе идеологии, а не этнического происхождения, а затем к формированию полиэтничных политических партий (о том, сколь труден и долог этот процесс, показывает пример не только БиГ, но и Хорватии). Пока же любое голосование по политическим проблемам предрешено соотношением численности различных этносов в структуре населения на данной территории.
Для разрешения сложившейся ситуации политики в Белграде и Загребе должны полностью отказаться от манипулирования «своей» нацией в БиГ и Косово/Косове. Следует всерьез, а не для победы на выборах, заняться и судьбой беженцев. Пока что проблема беженцев, равно как и проблема сохранения исторических памятников, увы, остается предметом политических спекуляций для манипулирования избирателями. И наконец, всем властям надо заняться решением социально-экономических и правовых проблем БиГ, Косова, да и Сербии, многие из которых ждут своего решения с конца 80-х годов.
Сербы и косовские албанцы, боснийские мусульмане, сербы и хорваты БиГ - это не только конфликтующие друг с другом этносы. Несмотря на значительные этнокультурно-конфессиональные различия, всем этносоциальным организмам постъюгославского пространства присущи стадиальная и региональная однотипность -принадлежность к одному типу постсоциалистического социума в рамках одного Западнобалканского региона, что, в свою очередь, обусловливает совпадение некоторых специфических черт социальной структуры и связанные с этим проблемы. Сербское и косов-ско-албанское сообщества в Косово/Косове, как и боснийско-мусульманское, сербское и хорватское сообщества в БиГ, в национальных, административных и государственных границах вынуждены параллельно решать сложные задачи перехода от авторитарного общества к демократическому и от распределительной экономики к рыночной: осуществлять модернизацию не только в узкотехнологическом (преодоление технической отсталости), но и в широком общественном смысле, включая переход от «социалистической демократии» к демократии парламентской, выстраивание новой правовой системы, преодоление коррупции и т.д. Кроме 164
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
того, БиГ, Сербия и Косово находятся в тяжелом экономическом положении, выход из которого они связывают с предоставлением иностранных инвестиций и займов. И все это - в условиях активизировавшегося и растянувшегося во времени процесса национального самоопределения, обретения и утверждения собственной государственности. А потому открытым остается ответ на вопрос: когда и как они смогут взять подобный барьер?
Конфессиональное сознание является лишь одним из элементов этнического и национального самосознания народов распавшейся Югославии - элементом, который в силу обстоятельств в данной ситуации играет и политическую роль. Отождествление сербского национального самосознания исключительно с православием, а албанского - исключительно с исламом не только исторически не корректно, но и ведет в политический тупик. На самом деле сербо-албанские противоречия вызваны сложным комплексом социальных и национальных обстоятельств, в которых религиозное сознание и конфессиональная принадлежность играют не ведущую, а подчиненную роль. Конфликт в Косове - это в основе своей этносоциальный конфликт, а отнюдь не эпизод «всемирной борьбы ислама с православием» или пресловутого «конфликта цивилизаций».
Особый интерес помимо вопроса о том, какой тип общности -гражданский или этнический - имеет право на самоопределение, которое будет признано международным сообществом, вызывает и вопрос о том, кто является субъектом самоопределения, - например, в Косове, с точки зрения развития албанского этноса. Иными словами, о чьем самоопределении идет речь - албанцев или косо-варов? А этот вопрос тесно связан со следующим: как - после возникновения независимого Косова - будет дальше выстраиваться этнополитическая и государственная система Балкан? Превратится ли субэтнос албанской нации в Косове в особую этнополитическую (а со временем, может быть, и лингвистическую?) общность, что приведет к появлению двух государств с этнически родственным составом населения? Или пойдет процесс постепенного объединения Албании и Косова, который может охватить также и некоторые другие населенные албанцами территории в сопредельных государствах? Что же касается вопроса об особенностях этнополитиче-ского развития сербов Косова, то он также требует особого изучения.
На данном этапе главной является проблема завершения процесса национального самоопределения обоих этносов, - имея в виду прежде всего его этнотерриториальные аспекты. Нужно признать, что эти народы в течение длительного исторического периода проживали на одной территории, и постепенно между ними сложились конфликтные взаимоотношения. Поэтому конфликт 1990-2000 гг. в известной мере можно назвать и гражданским, протекавшим в различных формах. Он проходил и продолжает развиваться в условиях, когда отсутствие или незрелость гражданского общества являются одним из важнейших «конфликтогенных» факторов. И это делает его чрезвычайно трудноразрешимым, поскольку гражданское общество невозможно создать быстро и тем более невозможно создать его извне, без глубокой внутренней эволюции и перестройки.
Косово и БиГ стали еще одним подтверждением «общеюгославского» феномена: при полном крахе прежней интернационалистской идеологии, при отсутствии гражданского общества, в условиях социальной маргинализации и распада государства в массовом сознании понятие «национальность» отождествляется с понятиями «нация» и «государство». Категория этнической общности приобретает в массовом сознании сверхценность, становится субъектом всех видов права: появляется ощущение, что лишь принадлежность к «своей» этнической общности, понимаемой как коллектив, основанный на кровнородственном и этнокультурном родстве, способна обеспечить соблюдение норм имущественного права и выполнение социальных гарантий. Коллективные права и статус преобладают над индивидуальными: вместо примата прав гражданина, индивидуума, по-прежнему провозглашается примат права коллективов, общностей - на этот раз не социальных, как это было в СФРЮ, а этнических. В подобных условиях неизбежно и возникновение конфликтов (при отсутствии традиций согласования интересов в политической культуре), и общая криминализация. В этом смысле все войны на постъюгославском пространстве, в том числе и в Косове, - это войны, гражданские по характеру и одновременно - войны, начавшиеся из-за отсутствия гражданского общества.
Косово/Косова на сегодняшний день остается единственным (помимо Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины) 166
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
самопровозглашенным образованием на постъюгославском пространстве, получившим международное признание. Отличие Косова состоит в следующем: если РС возникла в ходе распада СФРЮ и последовавшей за тем войны, то Косово опирается на свой автономный статус в СФРЮ (насколько это правомерно - иной вопрос). Таким образом, случай Косова обнажает две политико-правовые проблемы: во-первых, могут ли автономные образования претендовать на отделение от многонациональных федеративных государств, так же как и субъекты Федерации; и, во-вторых, какая общность является субъектом подобного самоопределения - население, гражданская общность или общность этническая?
Подводя общий итог анализу разнообразных попыток изменения внутренних границ и изменения политико-государственного статуса территорий, которые тот или иной народ (нация) считают «своими» (отрицая при этом права граждан другой национальности), мы можем сделать вывод: независимость и (или) присоединение к другому государству - «это не "золотой ключик", с помощью которого может быть открыта дверь в безоблачное светлое будущее... Опыт России, да и стран Центральной и Юго-Восточной Европы, вот уже более двадцати лет свидетельствует о том, что постсоциалистическая трансформация представляет собой чрезвычайно сложный, многоаспектный и длительный процесс» (2, с. 7-8).
Если проанализировать, с одной стороны, хронологию конфликтов, а с другой - внимательно посмотреть на карту Европы, то можно увидеть, что каждый такого рода конфликт имел и имеет свои причины, свои условия возникновения, свою динамику развития и свои условия и формы разрешения. Поэтому с обобщениями спешить не стоит.
Подобные конфликты можно сравнивать с правовой точки зрения. Можно, исходя из упрощенно понимаемой геополитики, сказать, что существует цепь конфликтов, которые допустимо абстрактно объединить понятием «дуга нестабильности». Но при этом с точки зрения истории, этнологии и некоторых других дисциплин нельзя забывать, что, покольку все рассматриваемые конфликты имеют свои причины и особенности, попытки жестко привести их к «одному знаменателю» чреваты ошибками и в оценке
ситуации, и в мерах по их ограничению, смягчению и урегулированию.
Опасения, что независимость Косова, провозглашенная 17 февраля 2008 г., откроет «парад суверенитетов» в России и на постсоветском пространстве, не оправдались. Исследования показывают, что в России сложилась совершенно иная ситуация, чем на Балканах и, в более узком смысле, на постъюгославском пространстве. В России ситуация определяется множественностью этнонацио-нальных образований, традициями взаимоотношений между центром и периферией, между разными народами, политической и правовой культурой и традициями, сущностью власти, степенью остроты межэтнической конфликтности, особенностями этнодемо-графической ситуации и т.д. Механически переносить ситуацию одной страны на ситуацию в другой стране - некорректно.
В то же время нельзя исключить, что судьба Косова может повлиять на судьбу Боснии и Герцеговины, где некоторые сербские политики предлагают провести референдум относительно самоопределения Республики Сербской и присоединения ее к Сербии. Но при этом государственные образования, возникшие на постъюгославском пространстве, - Босния и Герцеговина и Косово, - несмотря на множество общих черт и взаимосвязь, имеют и существенные различия, что не позволяет упрощенно-механически сравнивать их друг с другом и на основании развития ситуации в одном из них строить кратко-, средне- и долгосрочные прогнозы для другого.
То же самое можно сказать и о сопоставлении ситуации Косова (реже - Боснии и Герцеговины) с ситуациями, связанными с новым этапом процесса национального самоопределения в странах Западной Европы - странах иных традиций и иной политико-правовой культуры (Испания, Великобритания, Ирландия, Бельгия, Франция). Если там и произойдут этнотерриториальные изменения, то они будут обусловлены отнюдь не тем или иным «решением по Косову». Во время референдума в Шотландии о Косове никто и не вспоминал. Западная Европа вступила в новый этап развития процесса национального самоопределения, который не вчера начался и не завтра закончится и который невозможно сводить к одному или нескольким конкретным случаям.
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
Проблемы Боснии и Герцеговины и Косова состоят не в том, чтобы провести новые границы. Скорее, наоборот, как и раньше, новые границы породят новые противоречия и новые конфликты -новую основу конфликтности - новые этнотерриториальные притязания. И Дейтонско-Парижское, и Эрдутское соглашения, и самопровозглашение независимости Косова/ Косовы в 2008 г. оказались самыми трудными вариантами и для боснийско-мусульманско-сербско-хорватских, а также сербско-косовско-албанских отношений, и для международной ситуации в целом, и для мировой дипломатии, и для отношений России с США и ЕС.
Конфликт продолжается в иных формах, возможно появление новых дестабилизирующих и конфликтогенных факторов. Поэтому главная задача состоит в том, чтобы минимизировать грядущий ущерб, не «глобализируя» и не абсолютизируя так называемый «прецедент Косова». Однако поиск региональной политической формулы, преодоление воспоминаний о взаимных обидах и преступлениях в отношениях двух народов, равно как и преодоление противостояния Восток - Запад (особенно после событий 2014 г.), в общей системе международных отношений быстрым не будет.
Список литературы
1. Зеленин В.В. В.И. Ленин о национальной революции южного славян-
ства // Советское славяноведение. - М., 1969. - № 2. - С. 3-9.
2. Косово: Прошлое, настоящее, будущее / Отв. ред. С.А. Романенко,
Б. А. Шмелев. - СПб.: Алетейя, 2013. - 244 с.
3. Политология: Энциклопедический словарь / Ред.-сост. Ю.И. Аверьянов. -
М.: Изд-во Моск. коммерч. ун-та, 1993. - 432 с.
4. Република Српска Кра]ина / З. Каличанин (Ур.). - Топуско: Сава Мркал>;
Книн: Зора; Београд: Радничка штампа, 1996. - 452 с.
5. Романенко С.А. Закончилась ли на территории распавшейся Югославии
Вторая мировая война? / / Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа / Ред.-сост. М. Габович. - М.: Новое литературное обозрение, 2005. - С. 452-462.
6. Романенко С.А. История и этнонационализм в постсоциалистическом
мире: Югославский вариант // Национализм в мировой истории / Под ред. В. А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. - М.: Наука, 2007. - С. 408-451.
7. Романенко С.А. Между «пролетарским интернационализмом» и «сла-
вянским братством»: Российско-югославские отношения в контексте этнополитических конфликтов в Средней Европе (начало ХХ века -1991 год). - М.: Новое литературное обозрение, 2011. - 1024 с.
8. Романенко С. А. Югославия, Россия и «славянская идея»: Вторая полови-
на XIX - начало XXI века / Институт права и публичной политики. -М., 2002. - 624 с.
9. Романенко С. А. Югославский рубикон / / Новое литературное обозре-
ние. - М., 2007. - № 83. - С. 138-163.
10. Романенко С.А., Трухачев В.В. Типология переформатирования этно-политического пространства в регионе Средней Европы в конце ХХ -начале ХХ1 в. // Европейские сравнительно-исторические исследования / РАН. ИВИ. - М., 2014. - Вып. 4: Запад на Востоке. Восток на Западе. - С. 83-112.
11. Романенко С.А., Улунян Ар.А. Евроатлантические перспективы безопасности региона Западных Балкан: Доклад для Комиссии Евроатлан-тической инициативы в области безопасности (EASI). - М., 2010. - 38 с.
12. Словарь философских терминов / Науч. ред. В. Г. Кузнецов. - М.: ИНФРА-М, 2004. - 730 с.
13. Тишков В. А., Шнирельман В. А. Введение / / Национализм в мировой истории / Под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. - М.: Наука, 2007. -С. 4-36.
14. Assembly of the Community of municipalities, Autonomous province of Kosovo and Metohija // Wikipedia. - Mode of access: http://en.wikipedia. org/wiki/Assembly_of_the_Community_of_Municipalities,_Autonomous_ Province_of_Kosovo_and_Metohija (Дата обращения - 23.10.2014).
15. Djordjevic D. The Yugoslav phenomenon / / The Columbia history of Eastern Europe in the twenrieth century / J. Held (Ed.). - N.Y.: Columbia univ. press, 1992. - P. 306-344.
16. Durakovic N. Prokletstvo muslimana. - Sarajevo: Oslobodenje, 1993. - 332 s.
17. Goldstein I. Dvadeset godina samostalne Hrvatske. - Zagreb: Novi Liber, 2010. - 391 s.
18. Izbori u Bosni i Hercegovini / / Wikipedia. - Mode of access: http://bs.wiki pedia. org/ wiki/Izbori_u_Bosni_i_Hercegovini#Pro. C5. A1li_izbori_i_referen dumi (Дата обращения - 23.10.2014).
19. Izetbegovic: O koalicijama cemo razgovarati sa svim strankama // Dnevni avaz. - 2014. - 15.10. - Mode of access: http://www.avaz.ba/clanak/140 775/izetbegovic-o-koalicijama-cemo-razgovarati-sa-svim-strankama (Дата обращения - 23.10.2014).
Постъюгославское пространство
- 1992-2014 гг.: Проблемы национального
самоопределения и непризнанных государств
20. Kosovan parliamentary election, 2014 / / Wikipedia. - Mode of access: http://en.wikipedia.org/wiki/Kosovan_parliamentary_election,_2014 (Дата обращения - 23.10.2014).
21. Leksikon migracijskog i etnickog nazivlja / E. Hersak (Ur.). - Zagreb: Skolska knjiga, 1998. - 340 s.
22. Novi ustavi na tlu bivse Jugoslavije / B. Milinkovic (Ur.). - Beograd: Medunarodna politika, 1995. - 323 s.
23. Preliminarni rezultati: SDA i SNSD u vodstvu za drzavni i entitetske parlamente, Dodik ispred Tadica // Oslobodjenje. - Mode of access: http:// www.oslobodjenie.ba/vijesti/izbori-2014/preliminarni-rezultati-sda-i-snsd-u-vodstvu-za-drzavni-i-entitetske-parlamente-dodik-ispred-tadica (Дата обращения - 23.10.2014).
24. Ramet S.P. Natonalism and federalism in Yugoslavia, 1962-1991. -Bloomington, IN: Indiana univ. press, 1992. - 352 p.
25. Rezultati pretrage za: Izbori / / Dnevni list. - Mode of access: http: // dnevni-list.ba/web1/?s=Izbori (Дата обращения - 23.10.2014).
26. Ribicic C. Geneza jedne zablude: Ustavnopravna analiza nastanka i djelovanja Hrvatske zajednice Herceg-Bosna. - Zagreb: Jesenski i Turk; Sarajevo: Sejtarija; Idrija: Zalozba Bogataj, 2000. - 189 s.
27. Snyder L.L. Encyclopedia of nationalism. - N.Y.: Paragon House, 1990. -445 p.
28. Srpska strana rata: Trauma i katarza u istorijskom pamcenju / N. Popov (Prir.). - Beograd: Republica, 1996. - 832 s.
29. Uspon i pad «Republike Srpske Krajine»: Dokumenti / D. Paukovic (Ur.). -Zagreb: Centar za politoloska istrazivanja, 2005. - 471 s.
