CC BY
93Вадим Андреевич СОКОЛОВ
Могла ли
Республика Сербская Краина выстоять в августе 1995 г.?
Операция «Буря», проведенная хорватской армией в августе 1995 г., стала самой масштабной военной операцией в Европе после Второй мировой войны. За одну неделю вооруженные силы Хорватии сломили сопротивление Сербского войска Краины (СВК) и ликвидировали Республику Сербскую Краину (РСК). Просуществовавшая несколько лет Республика исчезла, а около 230 000 ее жителей стали беженцами.
До сих пор предметом дискуссий и споров является вопрос: могла ли Краина в те дни выстоять? Военная операция хорватской армии в условиях миротворческой операции ООН вызывает интерес многих исследователей. Делаются попытки объяснить уничтожение РСК теми или иными факторами.
По нашему мнению, главными причинами падения Краи-ны были сложившаяся к 1995 г. политическая ситуация на Балканах и военная слабость краинской армии. Изолированность РСК и отсутствие у нее союзников при нехватке собственных достаточных для длительной обороны ресурсов не позволяли построить эффективные вооруженные силы, которые смогли бы противостоять хорватской армии.
Системный кризис СФРЮ, одним из первых проявлений которого стал рост национализма (в первую очередь, в Словении, Хорватии, Сербии и особенно — албанского в Косове и Метохии) в 1980-е годы, привел к нарастанию противоречий между населяющими ее народами. Кроме того, с ослаблением позиций СССР в Европе всё большее влияние на Югославию пытались оказывать США и страны Западной Европы. Одним из основных конфликтов в СФРЮ стало противостояние между компактно проживающими в Социалистической Республике
0<х><х>с>0с>0<х>00^^ 543
Хорватии сербами и ее националистически настроенными республиканскими властями.
Под давлением событий в Восточной Европе, где один за другим с политической сцены уходили коммунистические лидеры, югославское руководство спасало осложнившуюся ситуацию введением многопартийной системы в стране. Зимой-весной 1990 г. в Хорватии начали формироваться политические партии. После проведения свободных выборов в стране в том же году в Хорватии победу одержало Хорватское демократическое содружество во главе с Франьо Туджманом. Бывший участник антифашистского движения, коммунист и генерал армии, после всплеска национализма в Хорватии в конце 1960 — начале 1970-х годов он возглавил хорватские националистические круги. После прихода к власти он начал осуществлять идею превращения республики в «Хорватию для хорватов», без сербов. Главным инструментом претворения этой идеи в жизнь стал ряд антисербских мер на фоне политических, экономических и социальных реформ.
По инициативе Фр. Туджмана 22 декабря 1990 г. была принята новая Конституция Хорватии, в которой статус сербов был изменен с «государствообразующего народа Республики» на «национальное меньшинство». В новой Конституции говорилось, что «Хорватия является государством хорватов и национальных меньшинств, проживающих в Хорватии».
В официальной переписке и средствах массовой информации было запрещено кириллическое письмо, хорватским сербам запрещалось иметь собственные радио и телевидение. Из школьных программ были изъяты тексты по сербской истории, произведения сербских писателей и поэтов. Сербов в государственных учреждениях заставляли подписывать «листы лояльности» новому хорватскому правительству1. Отказывавшихся делать это немедленно увольняли. Первым с этим столкнулось МВД, откуда уволили подавляющее большинство сербов. Оказывалось давление на представителей сербской интеллигенции, закрывались сербские культурные общества, их члены подвергались арестам2.
Данные меры новой хорватской власти вызвали понятное неприятие со стороны живущих в Республике сербов. Согласно
переписи населения 1991 г., их численность в Хорватии превышала 580 000 человек. В ряде районов вдоль административной границы с Боснией и Герцеговиной (Далмация, Лика, Кордун, Бания) они составляли большинство населения. Численность сербов превышала 50% в ряде городов и сел Славонии, Бара-ни и Срема. Сербы не поддерживали независимость Хорватии и отделение республики от СФРЮ, опасаясь, прежде всего, за свои жизни3. Именно эти причины толкали их на создание своих политических организаций.
Движение сербов в Хорватии возглавила Сербская демократическая партия (СДП) Йована Рашковича. 23 мая 1990 г. председателем Скупщины общины Книн был избран Милан Бабич, стоматолог по профессии, член главного комитета СДП, бывший коммунист и делегат на Съезде Союза коммунистов Хорватии. Вокруг него сформировался круг национально ориентированных сербов, которые начали работу по объединению сербских общин в Хорватии. Причем, они делали это на основе Конституции Хорватии, которая это формально позво-ляла4. 25 июля 1990 г. СДП провела съезд, где состоялось учреждение Сербского национального веча и была принята Декларация о суверенитете и автономии сербского народа. Несмотря на попытки противодействия со стороны хорватских властей, 19 августа в ряде населенных пунктов прошел референдум, на котором сербы подавляющим большинством голосов поддержали создание своей автономии. 21 декабря 1990 г. в Книне представители СДП провозгласили Сербскую Автономную Область Краину (САО Краина, позже Республика Сербская Краина или РСК)5.
Но несмотря на постепенное государственное строительство, Краина оставалась самопровозглашенным образованием, которое не было признано ни одним государством мира. Она пыталась объединиться с Республикой Сербской (государственным образованием сербов Боснии и Герцеговины), но дальше подписания договоров и совместных заявлений дело не шло. Союзная Республика Югославия также относилась к ней довольно сдержанно. Оказывая значительную экономическую помощь и снабжая краинскую армию, СРЮ, тем не менее, на-
стаивала на признании Краиной мирного урегулирования под эгидой ООН.
Международное сообщество, в целом, было настроено критично по отношению к Сербской Краине, рассматривая ее как часть Хорватии. 21 февраля 1992 г. Совет Безопасности ООН принял решение об отправке в бывшую Югославию миротворческого контингента. «Голубые каски» ООН должны были создать условия мира и безопасности, необходимые для ведения переговоров о всеобъемлющем урегулировании югославского кризиса, обеспечить демилитаризацию кризисных районов и защитить проживающее в них гражданское население6.
Весной 1992 г. югославская армия в соответствии с планом Вэнса* начала вывод своих подразделений с территории Сербской Краины. Это ставило Краину в угрожаемое положение. Оставшееся там тяжелое вооружение (в первую очередь, бронетехника и артиллерия) размещалось на складах под надзором миротворцев ООН, в то время как хорватская армия выводила технику на собственные склады и разоружаться не собиралась.
Необходимо отметить, что миротворцы ООН фактически были только военными наблюдателями. Атака на Мильевачское плато (июнь 1992 г.), Масленицу (январь 1993 г.), Медакский карман (сентябрь 1993 г.), Западную Славонию (май 1995 г.) и т.д. — все эти операции хорватской армии не встретили никакого сопротивления «голубых касок», которые ограничились докладами в ООН и комментариями для прессы. Единственным исключением стали события после операции в Медакском кармане, когда между хорватскими солдатами и канадскими миротворцами произошел бой. Во всех остальных случаях миротворцы не предотвратили нападение на краинские территории. Кроме того, по данным российских миротворцев, среди персонала миротворческих миссий активно работала военная разведка стран НАТО, данные которой затем передавались хорватской стороне7.
В январе 1995 г. посол США в Хорватии Питер Гэлбрайт предложил РСК и Хорватии план «Загреб-4». Он предполагал
* План Вэнса-Оуэна (1993 г.) по мирному урегулированию ситуации в Боснии и Герцеговине.
автономию для основной части РСК — Книнской Краины, а для Западной и Восточной Славонии — полную интеграцию в состав Хорватии. Как отмечал хорватский историк Давор Ма-рьян, принятие данного плана хорватский президент Туджман счел для себя политическим самоубийством, но, испытывая давление американских дипломатов, пообещал рассмотреть его в некоторой перспективе8. Тем не менее, это было только дипломатическое заявление. Вместо продолжения дипломатических контактов правительство Хорватии избрало военный путь решения вопроса. По мнению сербов, положения предлагаемого договора не гарантировали сербскому населению защиту от притеснений. Тем не менее, министр иностранных дел РСК Милан Бабич, находясь в Белграде, сделал заявление, что Краина готова принять несколько скорректированный вариант плана, и призвал Хорватию отвести войска. Однако Фр. Тудж-ман отказался вести дальнейшие переговоры с сербами. Его в этом поддержали США и Германия, давшие «зеленый свет» началу операции. Союзная Республика Югославия, находившаяся под международным давлением и стремившаяся снять с себя санкции ООН, дистанцировалась от РСК; никаких шагов не предпринимала и Республика Сербская.
Тот факт, что Туджман считал более целесообразным военным путем уничтожить РСК, нежели договариваться с сербами, подтверждает и начало разработки плана операции «Буря» еще в декабре 1994 г. Он был готов к 26 июня 1995 г., и в тот день Главный штаб хорватской армии разослал его в корпуса. План заключался в одновременном наступлении по всей линии фронта. Наиболее подготовленные бригады, в том числе гвардейские, должны были прорывать оборону сербов в Динарских горах, на Велебите и в направлении Петрини и развивать наступление в глубь Краины, в то время как остальным подразделениям предстояло вести зачистку очагов сопротивления. 3 августа 1995 г. в 21.15 Главный штаб отдал приказ армии быть готовой к началу атаки9.
Положение Краины осложняла и внутриполитическая обстановка в Республике. За время существования РСК в 1991—1995 гг. сменились три президента и шесть правительств.
Значительным фактором в жизни РСК была борьба нескольких партий — Сербской демократической партии, Сербской радикальной партии, Социал-демократической партии и др., в результате которой руководство Краины больше обращало внимание на внутриполитические вопросы, нежели на вопросы обороны Республики. Значительный процент населения постепенно охватывали апатия и панические настроения. Рос поток беженцев из РСК в Союзную Республику Югославию, армия страдала от дезертирства личного состава. Хромала кадровая политика, когда высшее командование назначалось не по критериям опыта и профессионализма, а по принципу личной преданности. В качестве примера можно привести деятельность Милана Мартича сразу после избрания его на пост президента РСК. Начав организационные изменения в армии, он уволил с должности командующего генерала Миле Новаковича, которого считал слишком независимым. Вместо него был назначен Милан Челекетич, лично агитировавший за Мартича в ходе предвыборной кампании. Также были сменены командующие всех шести армейских корпусов, которые ранее были назначены Новаковичем. Новые командиры были отобраны Мартичем и Челекетичем10.
Хорватская армия оказывала существенную помощь Хорватскому совету обороны (армии боснийских хорватов, далее — ХСО), который был создан в начале войны в Боснии и Герцеговине весной 1992 г. В ответ ХСО совместно с регулярной хорватской армией вел бои против Республики Сербской и Сербской Краины. Их совместные операции против Республики Сербской в Динарских горах в 1994 и 1995 гг. («Прыжок-1», «Прыжок-2», «Лето-95») поставили РСК в тяжелое положение. В конце июля 1995 г. хорватские силы захватили города Гламоч и Босанско-Грахово в Боснии и Герцеговине, которые ранее были под контролем Войска Республики Сербской, прервав сообщение по пути Баня Лука-Книн и фактически взяв Северную Далмацию в полуокружение. По оценкам офицеров краинского Главного штаба11, это позволило хорватской армии получить крайне выгодное оперативно-стратегическое преимущество.
Кроме того, узость территории РСК позволяла хорватской артиллерии простреливать ее полностью. Под ударом, таким образом, были и населенные пункты, расположенные глубоко в тылу, и все коммуникации. Книн, где размещались президент, правительство, министерство обороны и Главный штаб, также был в зоне досягаемости хорватских орудий.
Хорватским и мусульманским подразделениям противостояло около 25 000 солдат СВК, организованных в пять армейских корпусов: 7-й Севернодалматинский, 15-й Ликский, 21-й Кор-дунский, 39-й Банийский и Корпус специальных единиц. В Восточной Славонии располагался 11-й корпус, шестой по счету. Предполагалось, что в случае масштабной атаки хорватов на основную часть РСК он будет вести боевые действия в направлении Осиека и отвлечет на себя значительные силы хорватской армии. Всего на вооружении СВК были 303 танка, 295 других единиц бронетехники, 360 артиллерийских орудий калибром 100 мм и выше, несколько боевых самолетов и вертолетов12.
После хорватской операции по захвату Западной Славонии под кодовым наименованием «Блеск», генерал Челекетич ушел в отставку. Вместо него из Югославии прибыл югославский генерал Миле Мркшич, перед которым Слободан Милошевич поставил цель повысить боеготовность СВК, сделав его способным самостоятельно противостоять хорватским атакам. В 1991 г. Мркшич участвовал в боях за Вуковар, а затем, вплоть до эвакуации подразделений ЮНА из Хорватии и РСК, командовал обороной Бании и Кордуна. Он считал необходимой срочную реорганизацию вооруженных сил Сербской Краины. По его инициативе был создан Корпус специальных единиц — за образец брался аналогичный корпус в армии Союзной Республики Югославии. Генерал полагал, что новое подразделение станет оперативным резервом Главного штаба и позволит парировать хорватские атаки. Одной из главных проблем армии РСК была низкая маневренность ее частей. Корпуса фактически было невозможно перебросить из одного региона Республики в другой, а создание сводных групп для передислокации на другие участки фронта сопровождалось массой трудностей. Новый корпус, сформированный без географической привязки и пополняв-
шийся личным составом со всей территории РСК, должен был использоваться в любом регионе, где возникнет необходимость. Ему передавалось лучшее вооружение, имевшееся в армии. В частности, 2-я бронетанковая бригада получила танки М-84.
Между тем, возможности нового корпуса в значительной степени нивелировала еще одна характерная для краинской армии проблема, заключавшаяся в пораженческих настроениях, охвативших значительную часть СВК. Длительная война уничтожала экономику, сопровождалась потерями и приводила к волнам беженцев. Хорватские операции в 1992—1993 гг. лишили РСК ряда территорий — деревень на Мильевачском плато, района Масленицкого моста и сел так называемого Медакско-го кармана. Кроме того, был нанесен удар по престижу армии. Даже тогда, когда не было крупных боев, происходили артиллерийские обстрелы, спорадические перестрелки вдоль линии соприкосновения, рейды диверсионных групп. Краинские подразделения также участвовали в боях в Бихачском кармане против 5-го корпуса боснийских мусульман, которые сопровождались потерями. На настроения населения Краины отрицательный эффект оказывала хорватская пропаганда, которой не могли противостоять средства массовой информации РСК13. Радио и ТВ Хорватии стремились посеять сомнения среди населения Краины, всячески транслировали картину военной мощи Загреба. Определенную роль в настроениях населения Краины сыграла позиция Югославии и миротворцев ООН. На Белград и «голубые каски» возлагались большие надежды — сербы в Краине были уверены, что миротворцы не дадут хорватам вести наступления, а югославская армия вмешается в случае атаки. Однако бои за Мильевачское плато в июне 1992 г., вокруг Масленицкого моста зимой-весной 1993 г. и захват хорватами Медакского кармана в сентябре того же года ясно показали, что миротворцы не станут рисковать жизнями ради сербов. Югославская армия также не реагировала на действия хорватов, ограничиваясь материальной помощью структурам МВД и армии РСК.
У хорватской стороны таких проблем не было или они были выражены не столь ярко. Война крайне негативным образом сказалась на экономике Хорватии, однако, имея несо-
поставимо большие производственные и финансовые ресурсы, нежели РСК, Загреб выделял огромные средства для военного бюджета. Были налажены закупки вооружений за границей и его производство собственными силами на предприятиях, ранее бывших частью военно-промышленного комплекса Югославии. Гвардейские бригады были переведены на профессиональную основу и усиленно тренировались. Людские ресурсы позволяли в случае мобилизации развернуть более 200 000 солдат. Также несколько тысяч бойцов были в составе специальных подразделений МВД. Длительная подготовка к операции и опыт предыдущих боев позволили хорватской стороне наладить снабжение армии и координацию ее подразделений. Кроме того, подготовкой хорватского офицерского корпуса занимались отставные американские генералы из частной военной компании МРЫ14.
Согласно документам хорватского Генштаба, общая численность войск, непосредственно атаковавших Краину в ходе операции «Буря», составляла более 150 000 человек. Еще более 50 000 солдат и офицеров группировались около Дубровника и в Восточной Славонии. К ним нужно прибавить несколько тысяч солдат Хорватского вече обороны и еще несколько тысяч солдат 5-го корпуса Армии боснийских мусульман, также принявших участие в наступлении на Краину. На вооружении Хорватии на тот момент находилось 393 единицы бронетехники, в том числе 232 танка, а также 320 артиллерийских орудий калибром 105-мм и выше. В авиации насчитывалось 40 самолетов (26 боевых) и 22 вертолета (10 боевых)15.
Кроме того, на сторону хорватов фактически встала НАТО, самолеты которой 4 августа нанесли бомбовые удары по радарам ПВО и системам связи СВК. Представители Альянса позднее оправдывали это тем, что для авиации НАТО якобы возникла угроза.
В ходе операции «Буря» хорватская армия нанесла основной удар в самом слабом месте обороны Сербской Краины — в Динарских горах. После недолгого боя оборона сербов была прорвана и оттуда гвардейские бригады повели наступление в направлении Книна. Если 4 августа (в день начала операции)
почти все подразделения Сербской Краины смогли отразить хорватские атаки, то на следующий день оборона в Северной Далмации и Лике начала рассыпаться, а 6 августа схожая ситуация началась в Бании. В итоге, только 21-й Кордунский корпус, оборонявший Кордун, смог удержать свои позиции, однако он попал в окружение и был вынужден капитулировать, будучи окруженным в городе Топуско. Вместе с ним сдались и несколько тысяч гражданских сербов, которые затем были эвакуированы на территорию Союзной Республики Югославии. 10 августа хорваты ликвидировали последние организованные очаги сопротивления.
В крахе обороны 7-го и 15-го корпусов огромную роль сыграл приказ Милана Мартича об эвакуации гражданского населения Книна, Бенковаца, Оброваца и Дрниша, опубликованный вечером 4 августа. Он был передан не только главам общин, но и командованию военных частей и очень быстро стал известен бойцам. В результате многие из них, опасаясь за свои семьи, с оружием в руках стали покидать позиции и расходиться по домам. Такая ситуация была не везде, однако продолжающиеся хорватские атаки и уход значительной части личного состава сделали дальнейшую оборону невозможной. В первую очередь, это коснулось 7-го и 15-го корпусов, оборонявших Северную Далмацию и Лику соответственно. После сообщений о захвате Книна хорватскими гвардейскими бригадами отступление начал и 39-й корпус, державший позиции в Бании.
Данный приказ Мартича был вызван сложнейшим положением в Динарских горах, где СВК не удалось остановить атаки гвардейских бригад Хорватии. В условиях крайней нехватки резервов столица РСК оставалась беззащитной. Осознавая тяжесть положения, Мартич приказал начать эвакуацию гражданских, однако он не спрогнозировал возможные последствия. Для защиты Книна был выделен батальон 75-й моторизованной бригады, но и он не смог сдержать наступление многократно превосходивших в численности сил хорватов и утром 5 августа также отступил. Мартич осенью 1995 г. вспоминал, что отдавая этот приказ, ему было не с кем проконсуль-
тироваться. Однако главной причиной, побудившей его отдать приказ, была память об операции «Молния» в Западной Славонии, когда десятки гражданских лиц погибли от действий артиллерии и авиации хорватов. Тогда не было организованной эвакуации, и Мартич подчеркивал, что отданный им приказ имел целью спасти людей16.
Ситуация в 15-м корпусе, защищавшем регион Лика, на котором данное решение Мартича также сказалось самым негативным образом, была немногим легче. Приказ об эвакуации формально не затрагивал его зону ответственности, но уход бойцов по домам наблюдался и там, а из населенных пунктов уже вечером 4 августа потянулись колонны беженцев. В ночь на 5 августа в тыл корпусу ударили силы боснийских мусульман из Бихачского кармана, а хорватским гвардейцам и спецназу МВД удалось захватить перевал Мали-Алан, откуда они двинулись на Грачац.
В такой ситуации сдержать хорватское наступление было невозможно, слишком велика была разница в потенциалах РСК и Хорватии. Даже если бы допущенные при создании армии ошибки были исправлены, сербам было неоткуда взять еще несколько десятков тысяч бойцов. И если допустить сценарий, что армия была бы лучше подготовлена и оснащена, это только увеличило бы потери с обеих сторон, но вряд ли бы остановило хорватов, стремящихся ликвидировать Краину любой ценой. Возможно, в случае более упорной и, как следствие, более кровавой обороны, бои затянулись бы на длительное время, что вынудило бы отреагировать мировое сообщество и заставило его остановить хорватское наступление. Так как схожая ситуация была в январе 1993 г., когда масштабная атака в районе Масленицкого моста переросла в позиционные бои, и, под давлением западной дипломатии, спустя несколько дней после начала наступления Фр. Туджман отдал приказ его остановить. Однако в августе 1995 г. речь шла не о захвате некоторых территорий и не о локальном успехе, а о судьбе всей Сербской Краины. Поэтому США и другие страны НАТО, позволившие Хорватии начать наступление, не стали бы мешать ей решить исход войны, пусть и ценой больших жертв.
Также отметим, что и Войско Республики Сербской (ВРС), которое зачастую обвиняют в пассивности и нежелании защитить Краину, страдало от похожих проблем, что и армия РСК. В боях истощались людские ресурсы, терялась военная техника. Положение боснийских сербов летом 1995 г. было крайне тяжелым. Мусульмане и хорваты постоянно наращивали военный потенциал и в тот момент уже были способны вести наступления сразу в нескольких районах, что и происходило в июне-июле 1995 г. У ВРС фактически не было резервов для поддержки Краины. А потеря Гламоча и Грахова также в значительной степени лишила РС и РСК связывающих их коммуникаций.
Больше возможностей помочь Краине было у армии Союзной Республики Югославии. Несмотря на санкции и крайне сложное экономическое положение СРЮ, армия Югославии была мощной силой, намного превосходившей все армии в бывшей СФРЮ. Тем не менее, она не вмешалась в конфликт, несмотря на все договоры и гарантии. Более того, Белград запретил командующему СВК Миле Мркшичу обстреливать Загреб и другие хорватские населенные пункты17. Из резиденции Слободана Милошевича Милану Мартичу позвонил Милан Бабич и также потребовал ни в коем случае не бомбить хорватские города18. Сначала Мартич согласился, но 5 августа всё же отдал приказ Мркшичу обстреливать Загреб из всех доступных орудий. Тот пообещал выполнить приказ, но в реальности проигнорировал его. Мркшич также сменил командира 21-го корпуса Велько Босанаца, и Мартич впоследствии заявлял, что это было сделано с целью не дать ему вступить в контакт с Боса-нацем и не вынудить того начать обстрел хорватской столицы19. Мркшич также выполнил требование Милошевича не вести боев в Восточной Славонии, в результате чего 11-й корпус СВК не двинулся с места, а попытку атаковать хорватские позиции, притом неуспешную, по собственной инициативе предприняли несколько командиров корпуса. Из вышесказанного очевидно, что Югославия считала вопрос РСК решенным и не ставила своей целью защиту ее суверенитета. Просьбы Мартича о помощи остались без ответа.
По нашему мнению, в августе 1995 г. у Сербской Краины не было шансов отстоять свою государственность. Единственным альтернативным сценарием могла быть упорная оборона, но наиболее вероятно, что международное сообщество закрыло бы глаза на тысячи жертв и позволило бы Хорватии захватить Краину, даже ценой больших потерь с обеих сторон. Фактически это и случилось — погибло около двух тысяч сербов, но ни санкций, ни какого-либо давления на Хорватию не последовало.
Трагедия Сербской Краины была обусловлена слабостью ее армии, отсутствием людских резервов и экономического потенциала для развития своих вооруженных сил. Также немаловажную роль сыграло отсутствие военной поддержки со стороны Войска Республики Сербской и армии Союзной Республики Югославии.
Примечания
1 Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990-2000). М., 2001. С. 147.
2 Чубрило Р.И., ИвковиЬ Б.Р., ЪаковиЬ Д. и др. Српска Красна. Београд, 2011. С. 201-206.
3 Гуськова Е.Ю. Указ. соч. С. 137.
4 Там же.
5 НоваковиЬ К. Српска Красна (успони, падови, уздизажа). Београд, 2009. С. 185.
6 Силы Организации Объединенных Наций по охране (СООНО). URL: http://www. un.org/ru/peacekeeping/missions/past/yugoslav.htm.
7 Ракитин Б.А. Воспоминания о чужой войне // Наши миротворцы на Балканах. М., 2007. С. 73.
8 Там же. С. 41.
9 Marjan D. Oluja. Zagreb, 2007. S. 63.
10 НоваковиЬ К. Српска Красна. С. 354.
11 Там же. С. 518.
12 Marjan D. Oluja. S. 38.
13 Ъошан М. Од агреси'е до Трибунала. Београд, 2010. С. 44.
14 НишиЬ С. Хрватска олу|'а и српске сеобе. Београд, 2002. С. 61.
15 Marjan D. Oluja. S. 37.
16 Неопубликованное видео-интервью Милана Мартича, данное прессе Республики Сербской осенью 1995 г.
17 Там же.
18 Там же.
19 Там же.
