CC BY
66
Раздел IV СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОЕ ЗНАНИЕ
В. А. Курницкая
СЕМАНТИКА ЗАГОЛОВОЧНЫХ КОМПЛЕКСОВ
ТЕКСТОВ, «СОЗДАННЫХ» ПЕРСОНАЖАМИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО РОМАНА-КОММЕНТАРИЯ)
В статье рассматривается специфика заглавий вымышленных произведений персонажей, включенных в состав русского романа-комментария XX в.; дается их типология; показывается, что заглавие является базовым составляющим элементом поэтики жанра; анализируется, каким образом на уровне заголовочного комплекса реализуется обязательный для романа-комментария принцип оксюморонности и находит выражение важнейшая для постмодернизма идея литерату-роцентричности.
Ключевые слова: роман-комментарий, жанр, семантика заглавия, поэтика заглавия, заголовочный комплекс, типология заглавий, литература ХХ в.
The article deals with specifics of fictional titles by novel personage, included in the Russian comment novel XX cent. In particular, it presents typology of titles, and shows the title to be a basic element of the poetics of the genre. Analysis is made of how the oxumoron principle, obligatory for comment novel, is realized on the level of title complex, and how the literature centrism conception of reality, most important for postmodern literature, is expressed.
Key words: comment novel, genre, semantics of the title, poetics of the title, title complex, title typology, literature of XX cent.
Одной из областей литературоведения является изучение заголовочных комплексов произведений. Актуальность данного раздела неоспорима - любое художественное произведение, будь то стихотворение, рассказ, повесть или роман, начинается с заглавия. «... Заглавие, поскольку оно не в отрыве от единого книжного тела и поскольку оно, в параллель обложке, облегает текст и смысл, - вправе выдавать себя за главное книги», - постулировал С. Кржижановский, и далее: «.книга и есть - развернутое до конца заглавие, заглавие же - стянутая до объема двух-трех слов книга» [4]. Приводимые им же частотные в последнее время заглавия, такие как «Без заглавия», «Повесть без заглавия» и др., представляют собой минус-прием, основанный на непоколебимой уверенности, что заглавие, как важный эле-
мент произведения, непременно должно существовать, пусть даже в усеченном виде.
С точки зрения структуры, заглавия строятся по определенным моделям, которые основаны на общих синтаксических закономерностях. Вместе с тем они обладают своими специфическими чертами (такими, например, как использование в качестве заглавий изолированных частей предложения).
Разрабатываемые в последнее время классификации заглавий свидетельствуют о частотности определенных типов заглавий для литературных жанров. Для жанра романа-комментария («Бледное пламя» В. Набокова, «Примечания к “Бесконечному тупику”» Д. Галковского, «Подлинная история “Зеленых музыкантов”» Е. Попова, «Комментарии. Маргинальное повествование» С. Богдановой, «Траектория “Дед Мороз”»
89
Н. Байтова) можно выделить специфический тип заголовочных комплексов: адъективное словосочетание со значением оксюморонно-сти или каламбурности, в трех случаях заголовочный комплекс содержит указание на жанр повествования, определяемый как «примечания», «комментарии», «история».
Наиболее интересными представляются включения в романное целое (по принципу текст-в-тексте) произведений, принадлежащих перу персонажей романов-комментариев, типология данных текстов и их структура.
Произведения, созданные персонажами, встречаются в романах-комментариях В. Набокова «Бледное пламя», Д. Галковского «Бесконечный тупик» и Е. Попова «Подлинная история “Зеленых музыкантов”». В романе-комментарии В. Набокова «Бледное пламя» [7] Шейд своей поэмой создает литературный имидж «великого поэта», строящийся на названиях трех поэм «Dim Gulf», «Night Rote», «Hebe’s Cup» («Тусклый залив», «Ночной прибой», «Ку -бок Гебы») и сборников статей «The Untamed Seahorse» («Неукрощенный морской конек») и «Supremely Blest» («Благословенный свыше»).
Данные тексты в теле романа элиминируются, однако заглавия овеществляют их присутствие в жизни героев романа: «Заглавное слово должно быть так относимо к словам текста, как слова текста к разрабатываемому книгой слою слов жизни. Заглавие поступает с книгой так, как она со своим речевым материалом» [4]. Некоторые несуществующие книги вызывают порой больший интерес, чем опубликованные и принадлежащие перу современника, например, Х глава «Евгения Онегина» вызвала споры и пе-репрочтения, окончившиеся только спустя 100 лет после смерти Пушкина1, а произведения клонов Б. Пастернака, Л. Толстого, Ф. Достоевского и А. Ахматовой в романе «Голубое сало» В. Сорокина вызвали ожесточенные дискуссии среди поклонников и непримиримых врагов писателя. Однако в
1 Окончанию разнотолков послужила содержательная статья Б. В. Томашевского [11, с. 379-420].
данном случае можно попробовать по названиям восстановить литературную традицию, к которой восходят описываемые названия произведений.
Описание несуществующих произведений, по мнению Н. Веселовой, встречается у В. Набокова не впервые: «имя (заглавие) иллюзорной книги в системе реального произведения предстает разновидностью текста в тексте. Оно заменяет собой “написанную” персонажем книгу, имитирует ее существование. Если в реальном произведении фигурирует целый ряд иллюзорных, представленных заглавиями, книг, это способствует формированию многогранного творческого облика их “автора” и картины его художественных поисков» [1, с. 121].
Художественные произведения Шейда представлены в порядке их создания, моделируя эволюцию его творческого развития. Не имея развернутого описания или цитирования данных произведений, попробуем, отталкиваясь от авторской позиции, определить меру художественных поисков Шейда, позволивших ему встать на литературный Олимп американской поэзии, учитывая, что «иллюзорный текст - это тоже совокупность “подобранных признаков”: жанровых особенностей, сюжетных ситуаций, цитат и т. д. Поэтому для иллюзорного текста, входящего в состав текста реального, “формальным признаком единства” служит его собственное имя (заглавие). Благодаря своим именам иллюзорные тексты не только КАК БЫ существуют, но и вступают во взаимодействия, моделируя творческую биографию того, кто КАК БЫ является их создателем» [Там же, с. 123]. Приводим строки поэмы Шейда (957-962): «Dim Gulf» was my first book (free verse); «Night Rote» Came next; then «Hebe's Cup», my final float In that damp carnival, for now I term Everything «Poems», and no longer squirm.
(But this transparent thingum does require Some moondrop title. Help me, Will! Pale Fire)2.
2 Первым его поэтическим опытом была поэма «Тусклый залив», написанная белым стихом, затем «Ночной прибой» и «Кубок Гебы», далее поэтический сборник, озаглавленный «Стихи» (перевод мой. - В. К.).
90
Название поэмы «Dim Gulf» отсылает нас к стихотворению Эдгара А. По «Одному в раю». Связь со стихотворением Э. По в творчестве В. Набокова неслучайна, название другого стихотворения По «Анна-бель Ли» дало фонетически идентичное имя героине романа «Лолита»1.
А. Люксембург приводит следующее объяснение литературной реминисценции, заключенной в названии поэмы «Heb’s Cup»: «“Кубок Гебы” - название этого сборника отзывается последней строфой хрестоматийного стихотворения Ф. Тютчева “Весенняя гроза”» [6]. С. Ильин, наиболее известный на данный момент переводчик романа на русский язык, в переписке с авторитетным исследователем романа Дональдом Бартоном Джонсоном, соглашаясь с данной точкой зрения, приводит эти строки «...Ты скажешь, ветреная Геба / Кормя Зевесова орла / Громокипящий кубок с неба / Смеясь, на землю пролила» [14], однако, согласия в определении источника строфы ими пока не достигнуто2. Отсылка к предшественнику - либо в форме принятия, либо в форме полемики, также указывает на то, какую традицию, принятия либо отталкивания автор (Набоков) приписывает Шейду. Упоминаний о восхождении данной реминисценции к американской или европейской литературе в западной критике нами не найдено.
В романе «Дар» содержится отсылка к поэтическому сборнику И. Северянина «Громокипящий кубок», являющемся, на наш взгляд, еще одним источником данной реминисценции: «Мой отец мало интересовался стихами, делая исключение только для Пушкина: он знал его, как иные знают
1 Так считает, например, К. Проффер: «Leigh, Annabel: [Lolita] A girl of English and Dutch ancestry whose name refers to Edgar Allan Poe's poem “Annabel Lee”» [15].
2 Д. Б. Джонсон утверждает, что «Кубок Ге -бы» - «образ, известный каждому английскому профессору» [4].
91
церковную службу, и, гуляя, любил декламировать... Поэзию же новейшую он считал вздором, и я при нем не очень распространялся о моих увлечениях в этой области. Когда он однажды перелистал, с готовой уже усмешкой, книжки поэтов, рассыпанные у меня на столе, и как раз попал на самое скверное у самого лучшего из них (там, где появляется невозможный, невыносимый “джентльмен” и рифмуется “ковер” и “сёр”), мне стало до того досадно, что я ему быстро подсунул “Громокипящий Кубок”, чтобы уж лучше на нем он отвел душу» [8, с. 133].
Таким образом, в названии поэтического сборника Д. Ф. Шейда «Heb’s С^» реализована сложная система реминисценций, сначала отсылающая к творчеству Ф. Тютчева, затем И. Северянина, далее воплощенная В. Набоковым в творчестве Шейда, характеризующая преемственность в литературе и диалог, каковым, собственно, культура и является.
Для объяснения заглавия сборника статей «The Untamed Seahorse» («Неукрощенный морской конек») Кинботом приводится отсылка к творчеству Браунинга, повлиявшего на поэтику сборника: «Неукрощенный морской конек» - смотри у Браунинга «Моя последняя герцогиня»», а сборника «Благословенный свыше» - к творчеству А. Поупа.
По мнению Ю. Лотмана, «Возможно. такое построение, при котором один текст дается как непрерывное повествование, а другие вводятся в него в нарочито фрагментарном виде (цитаты, отсылки, эпиграфы и т. п.). Предполагается, что читатель развернет эти зерна других структурных конструкций в тексты. Подобные включения могут читаться и как однородные с окружающим их текстом, и как разнородные с ним. Чем резче выражена непереводимость кодов текста-вкрапления и основного кода, тем ощутимее семиотическая специфика каждого из них» [5, с. 160].
Действительно, все, что мы знаем о литературной репутации Шейда, «великом соседе» Кинбота, «бесценном», «прославленном поэте», оставившем след в истории английской литературы, это только на первый взгляд восторженные изъявления Кин-бота. В качестве косвенного указания приводятся обсуждения и посмертная работа профессоров Вордсмитского университета, невозможные без солидной литературной репутации покойного: «<Сибилла> вдруг прислала мне телеграмму с просьбой принять проф. Х. (!) и проф. Ц. (!!) в качестве соредакторов мужниной поэмы», и далее: «Этим вполне доказывается, что обвинения, брошенные в газетном интервью (24 июля 1959 года) одним из наших записных шейдоведов, - позволившим себе утверждать, не видев рукописи поэмы, будто она “состоит из разрозненных набросков, ни один из которых не дает законченного текста”, - представляют собой злобные измышления тех, кто не столько оплакивает состояние, в котором был прерван смертью труд великого поэта, сколько норовит бросить тень на состоятельность, а по возможности и на честность ее редактора и комментатора». Другое заявление, публично сделанное профессором Харлеем, касается структуры поэмы. Цитата из того же интервью: «Никто не может сказать, насколько длинной задумал Джон Шейд свою поэму, не исключено, однако, что оставленное им есть лишь малая часть произведения, которое он видел как бы в тусклом стекле» [7]. И только его творения, от которых в романе-комментарии сохранились лишь названия, позволяют прояснить роль Шейда в литературной эволюции.
В нереализованном или уничтоженном присутствует тайна, которая исчезнет, если утраченное будет найдено, а потенциальное - реализовано. Воплощенный и завершенный текст в каком-то смысле становится мертвым, а невоплощенный или не-
полный - остается живым, открытым для поисков и наращивания смыслов.
Наиболее характерным в данном плане представляется нам тот факт, что окончание жизни Шейда-поэта способствует появлению на свет Кинбота-прозаика и его прозаического произведения-комментария.
Так о чем же говорят заглавия упомя-нутх книг Д. Ф. Шейда? Во-первых, о традиции, которая признавалась Кинботом (следовательно и В. Набоковым) довольно пошлой: «Смотри и кляни модный прием -озаглавливать сборник статей или томик стихов, или большую поэму - фразой, подобранной в более или менее знаменитом поэтическом творении прошлого. Такие заглавия обладают особенным шиком, приличным, быть может, названиям марочных вин или прозвищам сдобных куртизанок, но они лишь унижают талант, который подменяет творческую фантазию нехитрыми иносказаниями книгочея и перекладывает ответственность за избыток витиеватости на крепкие плечи бюстов. Этак каждый пролистает “Сон в летнюю ночь” или “Ромео и Джульетту”, или еще “Сонеты” и подберет себе заглавье по вкусу» [7]. Во-вторых, безусловное отталкивание от литературной традиции и принятие или неприятие ее. В-третьих, все выбираемые заглавия книг строятся по уже отмеченному нами признаку соединения существительного с прилагательным, характерным для жанра романа-комментария.
Кинботом в комментарии создается иллюзорная реальность, повествуя о величии земблянской жизни и ее последнего короля, его дружбе с Д. Шейдом, он отталкивается от собственных измышлений, не находящих в тексте поэмы подтверждений.
Шейд в изображении Кинбота велик и пошл, талантлив и порой смешон, интересен как личность и тосклив, как обыватель маленького американского городка, болезненно переживший трагедию утраты единственной
92
дочери. Что такое преподавание для поэта, истинно творческой души - порой просто обеспечение свободных оплаченных минут для создания шедевров, перемежаемых чтением и составлением скучных лекций для американских студентов. Но только настоящий поэт, которому суждено вписать свое имя в историю, может считать, что
И мне посильно
Постигнуть бытие (не все, но часть
Мельчайшую, мою) лишь через связь
С моим искусством, с таинством сближений,
С восторгом прихотливых сопряжений;
Подозреваю, мир светил, - как мой
Весь сочинен ямбической строкой... [7].
Особый интерес представляет и факт включения в текст поэмы Шейда заглавий произведений самого В. Набокова, при этом некоторые названия, органично растворяясь в тексте, выделены курсивом. Это произведения «Прозрачные вещи» (1972, «Transparent things», в тексте «transparent thingum»), «Лолита» (1955, «Lolita»), «Соглядатай» (1930, «The Eye»), «Подлинная жизнь Себастьяна Найта» (1941, в тексте «Man’s life»), перевод «Слова о полку Игореве» (1960, «The Song of Igor's Campaign», в тексте «the song»), «Строгие суждения» (1951, «Conclusive Evidence», в тексте «Conclusive destination»), «Дар» («The Gift», 1937-38). Упоминание названий книг, написанных спустя годы после выхода романа, для В. Набокова также служит методом литературной игры, тем, что К. Проффер именует «ключами», метками, разложенными в тексте, ориентированными на эрудицию и пристрастное внимание читателя и сродни творческому методу В. Набокова, помнившего дословно все свои романы и использовавшего, по мнению критиков, особую технику письма, заполняя места между афоризмами словами.
В романе-комментарии Д. Галковского [3] нет собственно художественных произведений: автор оперирует цитатами из них, доводя прием компиляции до гротеска, при
93
этом количество переходит в качество - таким образом создается новый прием создания художественности. Литературность продуцируется в обильном цитировании, столкновении цитат между собой и авторским сознанием, соглашающимся или нет с ними, в соответствии с парадигмой научности дискурса, тем не менее приводимыми зачастую даже без купюр, наращивая новые и новые смыслы и приводя неожиданные сопоставления. Характерным продолжением приема цитирования становится в «Бесконечном тупике» включение вставных жанров - рецензии на данное же произведение, при этом каждая является пародией на тот или иной современный литературоведческий прием. Например, статья Доры Иллюминатор - насмешка над исследователями, находящимися в плену модной концепции «карнавальности» М. Бахтина, статья Дитриха фон Халькофски (явная издевка, искажены имя и фамилия самого Дмитрия Галковского) - пародия на «психоисторический» подход (термин Д. Галковского) к произведению. Текст стилизован под научную статью, точно переданы особенности немецкого менталитета: тяготение к четкости и структурированности изложения - автор рецензии выделяет три основных этапа в биографии Одинокова (героя романа), а затем развивает свои основные положения в сложных, громоздких предложениях. «“Рецензии” сами по себе являются уникальными текстами, а в совокупности с комплексом примечаний создают “бесконечный тупик”, так как предсказывают любую реакцию читателя на данное произведение» [9].
Эволюция критической мысли, представленная рецензиями, дается не в сжатом виде (представленном только заглавиями), а полными текстами. Это следующие рецензии:
1. «Со ступеньки на ступеньку» -статья появилась в одной из центральных советских газет, подписана О. Т. Расщепен-ко, Ф. И.Скалов, И. Ц. Кобыш-Лосото.
2. «Письмо из Нью-Йорка» Майкла Жидомирски - эпистолярная часть журнала «Пушкинское ухо», цель которого «по крупицам собрать, бережно сохранить и донести до потомков бесценные сокровища третьей волны русской эмиграции. В дело идет все: романы и повести; рассказы и анекдоты; поэмы, венки сонетов, стихотворения и эпиграммы; наконец, послания, личные письма и отдельные записочки, начертанные дрожащей рукой на ребристом и сучковатом столе какой-нибудь ностальгической пивнушки» [3].
3. «Без заглушек» - письмо, опубликованное в западногерманском журнале «У веча» и «скромно подписанное»: «Из России».
4. «Лакейский бал» - статья принадлежит перу видного эмигрантского историка и культуролога и опубликована в религиозно-философском журнале «:ВКЛМНХД»
№ 10977, подписана: «профессор Иерусалимского университета Мордехай Гершов Каценелленбоген».
5. «Предисловие к “Бесконечному тупику” Одинокова», подписанная Дорой Иллюминатор.
6. «Бесконечная предумышленность», опубликовано в нью-йоркском философском журнале «Нус», подписанная: «^емён Шапкин».
7. «Некоторые аспекты трансформации современного восточно-христианского сознания» - глава из книги Дитриха фон Халькофски «К проблеме диффузии Запада и Востока», вышедшей в ФРГ на немецком языке.
Заголовочные комплексы рецензий обнаруживают те же закономерности построения, какие свойственны произведениям жанра роман-комментарий. Всего представлено 7 рецензий, при этом каждая отличается неповторимым, но тем не менее весьма узнаваемым стилем, свойственным некоторым группам представителей совре-
94
менного литературоведения и литературной критики, не принявшим и не понявшим сложного по структуре и содержанию романа Д. Галковского и всячески препятствующим его полному опубликованию. При этом рецензии являют обильное количество литературных приемов, чаще используемых в художественных произведениях, а не научных жанрах, каковым собственно рецензия и является. Среди таких элементов говорящая фамилия-персонификация рецензента (как тип чаще используемая в дидактических и сатирических жанрах), реконструируемая из инициалов и фамилии (Ф. И. СКАЛОВ). Название рецензии «Без заглушек» с указанием топоса рецензента (Россия) при публикации в западной Германии, возможно, отсылает к «заглушеч-ному», по терминологии Д. Галковского, сборнику «Вече» с публикациями «русских патриотов». За псевдонимом Доры Иллюминатор «проглядывает» Дора Штурман, ее стилю свойственны богатая образность и метафоричность («русалочке-Одиноковой» вполне корреспондируют высказывания типа «Мир оказался слишком слаб для того, чтобы заставить хищника не когтить чету Сахаровых» [13, с. 255]). «Пушкинское ухо» - возможно, пародия на «Синтаксис». Мордехай Гершов Каценелленбоген - персонаж, встречающийся также в статье Галковского «80 лет вместо (Продолжаем обсуждение книги А. Солженицына “Двести лет вместе”)» [2], в которой он показан как абстрактный представитель одного из национальных меньшинств. «Нус» - древнегреческое понятие «ум», «одно из основных понятий античной философии, обозначающее мировую концентрацию всех существующих вообще актов сознания и мышления» [12], тождественное по смыслу латинскому «интеллект», резко контрастирует со снижено представленным именем Семён Шапкин. Пассаж, написанный от имени Дитриха фон Халькофски, в псев-
донаучном стиле анализирует «книгу современного русского интеллектуала Оди-нокова». Объектом исследования заявлена биография Одинокова, которая рассматривается сквозь призму русской истории, при этом можно отметить агрессивное употребление терминов и понятий, свойственных не филологии, а психиатрии (сверх-ценная идея, маньяк, депрессия, латентное состояние, резонерство и др.). Литературность приема заключается в выведении рецензии на книгу и анализ биографии в качестве главы из исследования, согласно заглавию охватывающему «современное восточно-христианское сознание», что в принципе не соответствует заявленному масштабу исследования.
Безусловно, негативное отношение автора отразилось не только на стиле, но и на содержании рецензий. Тем не менее можно выделить 3 заголовочных комплекса, строящихся по принципам, свойственным роману-комментарию. Это название журнала «Пушкинское ухо», эпистолярная глава из которого представлена в книге, «Лакейский бал» и «Бесконечная предумышленность».
В романе-комментарии Е. Попова «Подлинная история “Зеленых музыкантов”» творческий путь героя, условно названного Иваном Ивановичем, начинается с рассказа «Бессовестный парень» [10, с. 17]. Рассказ, эксплицирующий ментальные и литературные штампы газетной периодики образца 1970-х гг., внешне нарочито безыскусен и прост, однако сюжет его революционен: героя, самоотверженно пожертвовавшего велосипед для спасения приятеля прохожего, обманывают. Подобная тематика, несомненно, была невозможной для публикации столь провокативного опуса, к тому же написанного крайне безыскусно, обильно снабженного соцреалистическими штампами с нарушением логических связей на уровне лексики и содержания (измене-
95
ние шрифта показывает повторы, спотыкающуюся речь и нелитературный стиль, которые в данном случае являются приемами, изображающими неопытность и отсутствие таланта у Ивана Ивановича): «Я подъехал к нему. “Слушай, друг, - хрипло сказал мне парень. - Беда вышла! ” Я вопросительно посмотрел на него (118). “Пошли мы с товарищем на охоту. У него в стволе засел патрон (119). Начал Витька патрон ковырять ручкой ножа, капсюль взорвался, и нож Витьке в спину (120)! -парень перевел дух. - Так я вот что попрошу - будь добр (121), дай мне велосипед доехать до колхозного доктора (122)”. В глазах парня стояло такое волнение, что я никак не мог отказать. Он оставил мне свой городской адрес, я рассказал ему, где живу, и он сказал, что приведет велосипед сразу же (123), как только зайдет к колхозному доктору.
С полчаса месил я ногами жидкую грязь дороги (124). Наконец я сдал почту и направился домой. Но задуманного отдыха не вышло (125). Пить чай уже не хотелось. С тревогой думал я - сумеет ли парень спасти раненого парня ?» (выделено мною. -В. К.) [10, с. 17-18].
Редактором газеты В. Попугасовым проводится литературная правка как языка произведения, так и его содержания. В результате этого вмешательства рассказ изменяется, причем правка проводится по нескольким линиям. Во-первых, рассказом утрачивается анекдотическая составляющая, пуант, строящийся на невозможности происшествия в стране «развитого социализма» бесчестного мошеннического поступка, прикрываемого альтруистическими мотивами. Во-вторых, удаляются литературные реминисценции на известных авторов, что в той или иной степени обедняет образность текста, монологизирует и останавливает литературный диалог. В-третьих, изменяется заглавие рассказа, причем если
все предыдущие изменения строились по принципу изменения оппозиции с отрицательных значений на положительные, то и прогнозируемое название было бы «Честный парень», весьма удобно вписывающееся в парадигму исследуемых нами заголовочных комплексов: «Кара-Бугаз, греков и одинокую хижину, разумеется, выкинули (157). Да и сам сюжет претерпел некоторые изменения: друг Витя получил не нож в спину, а тяжелые ожоги во время героического тушения коровника (158), внезапно загоревшегося от июльской (159) молнии. Концовка тоже стала другая, как говорится (160), более точная (161). Бывший бессовестный парень нашел-таки воображаемого Ивана Иваныча и возвратил ему велосипед. Недоразумение сложилось из того, что он, вкупе со всеми остальными своими несчастьями, еще и заблудился, геройски желая сократить путь до “лечебницы“, но хорошие добрые люди - пасечник Пахомыч да лесник Агапыч (162) - вывели его на светлую дорожку, и помощь раненому рабочему была оказана своевременно». То есть перед нами уже совершенно иное произведение.
Участие Другого - соавтора с ярко вы-
раженной «инаковостью» мышления и образной системы - диктует название, выбивающееся из анализируемого нами ряда - и рассказ переозаглавливается на «Спасибо». Акцент смещается с субъекта на действие, характеризуемое как положительное. Кстати, интересным является и тот факт, что творческому мышлению В. Попугасова в плане создания заголовочных комплексов свойственно употребление существительных (в романе, для которого он собирает материал в течение жизни, в роли заголовка также используется существительное «Бич»).
Таковы основные формы заголовочных комплексов вымышленных произведений, присутствующих в виде заглавий в романе-комментарии. Анализ синтаксической структуры заголовков произведений данного жанра позволяет сделать следующие выводы: им свойственна общность типа номинации, все они строятся по принципу «существительное + прилагательное» (реже существительное) с дифференцирующим признаком оксюморонности или окказиональности значения, что также характеризует определенный стереотип оза-главливания.
1. Веселова, Н. А. «Имя текста» в тексте. Литературный текст: проблемы и методы исследования / Н. А. Веселова // Аспекты теорет. поэтики: к 60-летию Натана Давидовича Тамарченко: сб. науч. тр. - Тверь, 2000. - Вып. VI.
2. Галковский, Д. 80 лет вместо (Продолжаем обсуждение книги А. Солженицына «Двести лет вместе») [Электронный ресурс] / Д. Галковский // Режим доступа: http://www.zavtra.ru/ denlit/062/31.html (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
3. Галковский, Д. Бесконечный тупик [Электронный ресурс] / Д. Галковский. - М.: Самиздат, 1998. - Режим доступа: http://www.samisdat.eom/3/31-bt.htm (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
4. Кржижановский, С. Д. Поэтика заглавий [Электронный ресурс] / С. Д. Кржижановский, сост. и комм. В. Перельмутера // Статьи. Заметки. Размышления о литературе и театре. - СПб.: Симпозиум, 2006. - Т. 4. - 848 с. - Режим доступа: http://www.wikilivres.info/wiki/Поэтика_заглавий/ Мастерство_озаглавливания (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
5. Лотман, М. Ю. Статьи по семиотике и топологии культуры / М. Ю. Лотман. - Таллин, 1992.
6. Люксембург, А. Комментарии к роману В. Набокова «Бледное пламя» - [Электронный ресурс] / А. Люксембург, С. Ильин // Собр. соч. американского периода: в 5 т. - СПб.: Симпозиум, 1999. -Т. 3. - Режим доступа: http://www.lib.ru/NABOKOW/palefireeomm.txt (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
96
7. Набоков, В. Бледное пламя. [Электронный ресурс] / пер. С. Ильина и А. Глебовской // Собр. соч. американского периода: в 5 т. - СПб.: Симпозиум, 1999. - Т. 3. - Режим доступа:
http://www.lib.ru/NABOKOW/palefire.txt (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
8. Набоков, В. Дар // Собр. соч.: в 4 т. / В. Набоков. - М.: Правда, 1990. - Т. 3.
9. Плеханова, А. А. Проблема компьютеризации литературной техники в романе Д. Галковского
«Бесконечный тупик» [Электронный ресурс] / А. А. Плеханова // Режим доступа:
http://www.nsu.ru/sss/philology03.html (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
10. Попов, Е. Подлинная история «Зеленых музыкантов» / Е. Попов. - М.: Вагриус, 2003.
11. Томашевский, Б. В. Десятая глава «Евгения Онегина». (История разгадки) / Б. В. Томашевский. -М.: Лит. наследство, 1934. - Т. 16/18.
12. Философский словарь [Электронный ресурс] / под ред. И. Т. Фролова. - 4-е изд. - М.: Политиздат, 1981. - 445 с. - Режим доступа: http://filosof.historic.ru/enc/item/f00/s07/a000778.shtml (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
13. Штурман, Д. Земля за холмом / Д. Штурман. - Мичиган: Эрмитаж, 1983.
14. Johnson, D. B. Re: PF narrator? [Электронный ресурс] / D. B. Johnson / Режим доступа: http://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?A2=ind9712&L=nabokv-l&P=6684 (15.05.09), свободный. -Загл. с экрана. - Яз. англ.-рус.
15. Kuzmanovich, Z. Nabokov A-Z [Электронный ресурс] / Z. Kuzmanovich / Режим доступа: http://www.davidson.edu/academic/english/faculty/zk/vnaz/Lhtm (15.05.09), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. англ.
97
