CC BY
36
Филология
УДК 81'33
Бардамова Екатерина Александровна
Ekaterina Bardamova
СЕМАНТИКА МИНИМАЛЬНЫХ ЕДИНИЦ ВРЕМЕНИ
THE SEMANTICS OF THE MINIMUM TIME UNITS
Статья посвящена анализу внутренней фор- The article is concerned with the inner form analy-
мы слов, называющих количественно ограничен- sis of the words naming quantitatively limited indefinite
ные неопределенные промежутки времени. Рас- periods of time. The author considers semantic motiva-
сматриваются семантические мотивировки обо- tions of units naming minimum periods of time which
значений минимальных отрезков времени, отра- reflect cultural experience of time conceptualization
жающие культурный опыт концептуализации времени
Ключевые слова: темпоральная лексика, внутренняя Key words: the temporal vocabulary, the inner form of
форма слова, дискретная природа времени, квантифи- words, the discrete nature of time, the quantification of time
кация временной длительности, концептуализация duration, the conceptualization of time, the semantic moti-
времени, семантическая мотивировка, номинация вре- vation, the nomination of time periods
менных промежутков
Выявление знаний в мотивационной структуре слова, отражающих процесс концептуализации времени в естественных языках, позволяет выявить корреляцию между мотивировочными признаками и семантическими моделями репрезентации временных значений, обнаружить основные схемы представления топологических свойств времени.
В бурятском языке ограниченные временные промежутки, характеризующиеся количественной неопределенностью, представлены лексемами агшан 'миг, мгновение', хэЬэг 'некоторое время’, хаЬа 'период' и др., семантической доминантой которых является краткосрочность обозначаемых промежутков времени.
Агшан мотивировано глаголом агшаха '1) сжиматься, сокращаться, 2) суживаться, укорачиваться’. Унаследовав базовую сему
'ограничения в количестве, объеме', агшан указывает лишь на конкретный временной момент или непродолжительность протекания действия: тэрэ агшан хоорондо в то же мгновение', агшан зуурахана 'лишь за одно мгновение', энээхэн агшан зуура болоЬон ушар 'это мгновенно произошедшее событие', не наполняя его какими-либо событиями, а также устанавливает таксисные отношения их одновременности: Уданшьегуй ушоо нэгэ буу нэгэ дахин Ьурэшэбэ. Эрэ хун шубуунииие нугоодынгоо тээ наанахань хоёр далияа хи-муруулан, будулаа бэшэ, зорюта їіууїіан шэн-геэр далбаганаад, байрадаа худэлхэеэ боли-шобоо. Эдэ боогдэ агшам зуура саг соо боло-бо 'Тотчас раздался еще один выстрел. Самец лебедя на другой стороне встрепенул крылья, как будто нарочно сел в гнездо и за-
стыл. Все это произошло в один момент'.
В семантической структуре хэЬэг 'некоторое время' представлены компоненты 'кусок, группа, экземпляр, временной', объединяющим для которых является указание на отдельную часть совокупности, объединенную общим признаком или свойством. Наличие временного измерителя среди прочих позволяет увидеть особенность процесса концептуализации времени, начало которому было положено осмыслением времени как совокупности временных моментов, объединенных общим темпоральным признаком, и выделением отдельного из числа однородных. По аналогии с миром материальных вещей: куска, обрывка, группы, штуки - непредметная сущность времени тоже квантифицируется и формируется представление о соотношении периода и времени как части и целого: нэгэ хэЬэг болохо 'прошло некоторое время'.
В семантическом диапазоне слова хаЬа представлено две семы: 1) определенный промежуток во временной последовательности: тарилгын хаЬа 'время сева', хатуу шэруун хаЬа 'тяжелая пора2) срок, или назначенный момент исполнения, наступления чего-либо: хаЬа болзор соо 'в срок’, хаЬагуй 'не вовремя'; тэрэ хаЬа соо 'именно в то время'. Существительное хаЬа является производным от глагола хаЬаха '1. вычитать, сокращать, 2. лишать, изымать, отторгать'. В поиске темпоральных значений «наивное» языковое сознание использует реальное действие отторжения, сокращения для обозначения короткого периода, как бы изъятого из непрерывного временного потока, объективно не имеющего ни начала, ни конца, но получающего в результате этого переосмысления способность делиться на промежутки, обладающие исходной точкой отсчета и своим пределом.
Заместительный принцип представления темпоральных значений с помощью лексем, обозначающих предметы материального мира, несущие в своей семантике значение 'неполная часть чего-либо’, продолжает уе 'время, период, эпоха, поколение, пора'. Изначально
уе обозначало сустав: хурганай уе 'сустав руки', уе булгарха 'вывихнуть сустав'. В результате семантической деривации слово приобретает значение 'составная часть чего-либо': =елхэ 'расчленять на части, хулЬанай уе 'коленце бамбука', уетэй 'состоящий из звеньев'. Кроме того уе выступает в качестве единицы измерения социального времени, когда продолжительность жизни одного поколения служит мерой отсчета генеалогического времени, изменение которого обусловлено сменой поколений: уетэн 'ровесник, залуу уетэн 'молодое поколение'. Семантический переход от конкретного количественного содержания, равного примерно двадцати-тридцати годам, т.е. биологического времени одного поколения, к более широкой абстракции позволил через =е выражать временные смыслы безотносительно к человеческой жизни или возрасту, сохраняя при этом семантический признак неопределенно короткого промежутка: убЬэнэй уе 'время сенокоса', таатай уе 'подходящий момент', унгэрЬэнуе 'истекший период'.
Обусловленный временной параметр обозначается словами хугасаа 'срок' и болзор 'срок', устанавливающими время реализации или исполнения чего-либо. Болзор, восходящий к глаголу болохо 'становиться, делаться', фиксирует точку отсчета реализации какого-либо действия, которая заранее известна, чаще оговорена: болзор абаха условиться о сроке', болзор хусэхэ 'наступить сроку' (букв. срок настигнуть). Как видим, контексты с болзор задают определенный временной предел и имплицируют идею движения к нему, подразумевая наличие временного зазора между моментом речи и завершением ситуации.
Динамический компонент движения времени представлен и в семантической структуре хугасаа. Для хугасаа, находящегося с бол-зор в одном смысловом ряду, существенно указание не столько на конкретный момент исполнения, сколько на длительность протекания явления или события: тэрэ хугасаа соо 'за этот срок', хоёр Ьарын хугасаа дотор 'за два месяца' (букв. два месяца, срок, внутри).
Отличие двух лексем, в первую очередь, заключается в различном понимании 'срока' самими носителями языка: хугасаа выступает, скорее, как мера времени, а болзор выполняет функцию ориентира. С другой стороны, они отражают два разных представления о времени. Хугасаа называет отрезок объективного безотносительного времени, в пределах которого имеет место описываемое событие. Лексема употребляется в контекстах, соответствующих прошедшему времени в связи с завершенностью действия в срок к моменту речи, и не предполагает установления соотношений с настоящим и будущим. Болзор, являясь ориентиром исполнения или наступления чего-либо, дает представление о развитии временной определенности, на начальном этапе субъективной, сформированной в том числе и на умении людей устанавливать, рассчитывать, назначать определенный срок.
К неспецифическим временным номинациям относятся случаи обозначения неопределенных временных промежутков, характеризующихся отсутствием событий или действий. В этом случае состояние покоя служит основой вычленения данного периода из череды других моментов, заполненных активной деятельностью. Для языкового сознания факт отсутствия деятельности служит сигналом для его обозначения ввиду своей нехарактерности, а значит выделенности. В качестве референционно-го времени выступает интервал, представляющий собой временной промежуток непродолжительной длительности, не имеющий четких границ, содержание которого определяется 'свободой', 'отдыхом', 'незанятостью'. К таким единицам относятся сулоо 'свобода, досуг', забда 'свободное время’, туха 'свободное от работы время', забда 'свободное время’, зай 'небольшой временной промежуток свободного времени', зали 'перерыв'. Доминантный семантический компонент кратковременности состояния покоя в сочетании со значением бездействия формируют идеи свободы, душевного отдохновения после выполненной работы. Семантика зали восходит к залирха
'приостановиться, погаснуть', очевидно, что момент покоя понимался как небольшая пауза в непрерывном потоке хозяйственных дел. Отдых при этом ассоциируется со сном: зали абаха 'вздремнуть, соснуть'. Для туха характерно увязывание семы свободного времени с возможностью, которую человек определяет сам для себя, т.е. возможность отдыха появляется в том случае, когда человек имеет временные условия свободного времяпрепровождения после периода, полного хлопот и непрерывной занятости. Поэтому производные от туха эксплицируют значение 'перегруженный делами, работой': тухашарха 'быть загруженным работой', тухашарал 'хлопоты', тухашаруу 'занятый, хлопотливый' и др. Семантическая мотивировка зай обусловлена пространственной метафорой 'свободного промежутка, расстояния между чем-либо', исходя из которой свободное время воспринимается как время, незаполненное событиями. Что касается семы пустоты уб бездеятельности, то она находит дальнейшее продолжение в однокоренных зайха 'бродить, шляться без дела’, займаг 'любящий бродить без особого занятия', займал 'босяк' (диал.) и др. В рамках данной пространственной модели находятся заб 'досуг', забда 'свободное время’, также мотивированные промежуточным пространственным расположением. В отличие от других единиц лексико-семантической группы заб и забда обозначают временной интервал свободного времени на фоне противопоставления занятости и безостановочной, непрерывной работы в другие моменты. Компонент темпоральной ситуации, а также идеи интенсивности и напряженной деятельности в другие моменты находим у членов словообразовательного гнезда с вершиной заб, например: забдаха 'успевать, готовиться, предпринимать что-либо' за-бдуулха 'мешать осуществлять задуманное’. Как видим, между словами со значением 'досуг' и 'занятость делами' существует глубокая и прочная связь, которая иногда демонстрирует отсутствие четкой поляризованности между данными понятиями. В фокус существительно-
го сулоо также попадает свободное временное пространство, осознаваемое говорящим как промежуток времени, когда человек независим от внешних обстоятельств и обязательств. Семантическим мотивом выступает 'свобода'.
В результате анализа языкового материала, отражающего национально-культурный опыт, выявлены следующие семантические мотивировки обозначений времени, денотатами которых выступают количественно ограниченные неопределенные промежутки времени.
1. Сокращение лежит в основе номинаций минимальных временных промежутков агшан 'мгновение', хаЬа 'период, срок', мотивированных глаголами агшаха 'уменьшаться в размере', хаЬаха 'сокращать, изымать'. В качестве денотата в данном случае выступает временной промежуток, который в результате вычленения из беспрерывной череды происходящих событий урезан до продолжительности единичного факта, приобретающего статус самостоятельности. Агшан и хэЬэг не просто актуализируют идею дробления времени на отдельные отрезки, но и имплицируют дополнительный смысл 'минимальный, краткий, непродолжительный'. Вместе с тем, в идее кратковременности, по-видимому, благодаря влиянию приема сжатия, зачастую заложены акценты динамизма ситуации, энергичности и ее внутреннего напряжения: Эрэ хун шубууниие нугоодэнгоо тээ наанаЬаань хоер далияа ху-мируулан, буудуулаа бэшэ, зорюута ЬууЬан шэенгеэр далбаганаад, байрада худэлхэеэ болишобо. Эдэ бугэдэ агшам зуура саг соо болобо [Галанов «Хун шубуун»]. Сокращение как семантическая мотивировка обозначения временного интервала позволяет выявить четкую дифференциацию временных границ действий или явлений, а значит, установить и обозначить одновременность их протекания. Данные номинации демонстрируют представление носителей языка о сегментации времени. Обнаруживается связь времени с 'мерой' и 'ритмом'.
2. Предельность является универсальным семантическим компонентом временных номинаций [1; С. 4-10]. Неопределенные ми-
нимальные временные единицы бурятского языка задают границы, в пределах которых происходит процесс развития ситуации. Источником идеи предельности служит не только ограниченность хода действия временными рамками, но и сама импликация значения движения во времени. Референционное временное пространство при этом может представлять поколение - уе, временной период - хаЬа, хэЬэг, небольшой интервал времени - агшан, хугасаа, точку локализации на оси времени -болзор. Наличие компонента 'предел' в семантической структуре данных лексических единиц, выражающих ограниченность или исчерпанность времени, отведенного на реализацию события, сужает сферу их употребления, ориентируя на описание фазовых признаков событий. Так, чаще всего они употребляются в контекстах, содержащих идеи начальности или результативности как ретроспективной, так и проспективной ситуации: уе наЬараа багшаар ажалаха 'всю жизнь проработать учителем’, хаЬа саг соо барилга эхилхэ 'начать строительство в назначенный срок'.
3. Отделение. Отделение, по мнению ученых, играет важную роль в создании космоса. Выделение из хаоса элементов, получающих самостоятельное существование, является первым космогоническим деянием, которое согласно логике мифопоэтического сознаниия становится образцом для последующего устроения мира [2]. Обозначение временных интервалов по принципу отделения отражает представления носителей языка о событийном времени, временной локализации единичных событий, ситуаций, имеющих конечную и дискретную природу, в неразрывной связи с общим, абстрактным, непрерывным временем: нэгэ хэЬэг абяагуй Ьууха 'некоторое время сидеть молча', (букв. некоторое время прошло), Ьуулшын хугасаа соо 'в последнее время', халуун хаЬа 'горячее время'. Идея отделения формирует временные границы интервала, позволяет говорящему обозначить как ничтожно малые, вплоть до одного момента на временной оси, так и продолжительные отрез-
ки. Время отдельного конкретного момента, представляющего измененное состояние мира, выступает элементом непрерывной временной цепи, с его помощью устанавливается взаимосвязь с другими событиями. Благодаря семантике повторяемости и регулярности хугасаа, хаЬа, хэЬэг формируют компонент 'определенный интервал, служащий мерой времени'. Идея единицы меры времени актуализирует и понятие нормы: нэгэ хэЬэг болохо 'немного задержаться' (букв. один промежуток времени побыть), оюутнай хаЬа 'студенческая пора’, убЬэнэйуе 'сенокосная пора'.
4. Разделение на части. Основанием номинации временных понятий уе 'пора, период', хэЬэг 'непродолжительный период' служит операция деления на части, сигнификативное значение которой заложено в семантике производящих основ уе 'сустав, звено, ступень, слой, пласт, поколение', хэ\эглэхэ 'делить на части'. В данном случае временной промежуток представляется элементарной частью единого временного потока, в течение которого языковое сознание фиксирует изменения в развитии мира. В результате деления временной длительности на части он приобретает изолированность, конечность и в то же время целостность. Каждая элементарная часть времени символизируют новый этап, движение, эволюцию: т==хэтэй =е 'исторический момент', совет засагай =едэ 'за годы Советской власти’, нэгэ хэ\эг болоходоо 'через некоторое время'. В результате кодирования минимальных временных периодов как отдельных частей целого говорящий получает возможность не только выделить кванты из общего непрерывного движения времени, но и выстроить эти отрезки в линейной порядке относительно друг друга, определив их последовательность, или обозначить таксисные отно-
1. Арутюнова Н.Д. Вступление. В целом о целом. Время и пространство в концептуализации действительности // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д.
шения, установив временную зависимость.
5. Идея примыкания представлена в сложных наречиях, образованных при помощи зуура 'по дороге, по пути’. В основе номинаций энэ зуура 'как раз в это мгновение', гар зуура 'мимоходом', ойро зуура 'мигом', тэрэ зуура 'тотчас', ябууд зуура 'мигом', указывающих на непродолжительный временной интервал, лежит установление временной связи между отдельными ситуациями на основе пространственной метафоры движения в одном и том же направлении. Как видим, одновременность происходящего осознается по материалам языка как примыкание или соположение событий, нахождение их в «соседстве» или непосредственно друг за другом. Для зуура 'по дороге, по пути' важным является экспликация идеи пути при движении во времени, что позволяет установить отношения между разъединенными и отдельными моментами единого временного пространства. Динамический же компонент формирует в некоторых конструкциях ограниченность интервала, например: саг зуура 'временно, мимоходом', в других - большую скорость протекания действия или процесса: хурмахан зуура 'мигом, мгновенно'.
6. Состояние покоя выступает в качестве семантической мотивировки обозначений количественно неопределенных минимальных временных отрезков, выделяющихся из общей временной длительности отсутствием всякой рода активности. Референционное время таких понятий, как сулоо, забда, туха апеллирует к идее отдыха, свободы от обязанностей, связанных с трудовой деятельностью, имплицируя дополнительные смыслы 'краткосрочности', 'восстановления физических или духовных сил', 'права свободного времяпрепровождения '.
________________________________Литература
Арутюнова. - М.: Индрик, 2002. - С. 3-18.
2. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира / Т.В. Топорова. -М.: Радикс, 1994. - 190 с.
Коротко об авторе_
Briefly about the author
Бардамова Е.А., канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка, Бурятский государственный университет (БГУ)
Научные интересы: проблемы восприятия и осознания мира, репрезентации этих знаний в языке, описания содержательной стороны слова как единицы языка, различные способы концептуализации времени
E. Bardamova, Candidate of Philological Science, Associate Professor of Russian language in Buryat State University
Areas of expertise: perceptual problems, issues of knowledge representation in the language, description of conceptual side of the word as a linguistic unit, different ways of time conceptualization
