CC BY
34
Библиографический список
1. Labov W. Some principles of linguistic methodology. Language in Society. 2018; № 1: 97 - 120.
2. Milroy L. Observing and Analyzing Natural Language. Oxford: Blackwell Publishers, 1987.
3. Doing Sociolinguistics: A practical guide to data collection and analysis provides an accessible introduction and guide to the methods of data collection and analysis in the field of sociolinguistics. Routledge, 2015.
4. Swann J. A Dictionary of Sociolinguistics. Edinburgh University Press. 2012.
5. Документация IBM Cognos analytics. Available at: https://www.ibm.com/docs/ru/cognos-analytics/11.1.0?topic=terms-cramrs-v
6. Beebe, Leslie M. The influence of the listener on code-switching. Language Learning. 2006; № 27 (92): 331 - 339.
7. Словарь социолингвистических терминов. Москва: Институт языкознания РАН, 2006.
References
1. Labov W. Some principles of linguistic methodology. Language in Society. 2018; № 1: 97 - 120.
2. Milroy L. Observing and Analyzing Natural Language. Oxford: Blackwell Publishers, 1987.
3. Doing Sociolinguistics: A practical guide to data collection and analysis provides an accessible introduction and guide to the methods of data collection and analysis in the field of sociolinguistics. Routledge, 2015.
4. Swann J. A Dictionary of Sociolinguistics. Edinburgh University Press. 2012.
5. Dokumentaciya IBM Cognos analytics. Available at: https://www.ibm.com/docs/ru/cognos-analytics/11.1.0?topic=terms-cramrs-v
6. Beebe, Leslie M. The influence of the listener on code-switching. Language Learning. 2006; № 27 (92): 331 - 339.
7. Slovar'sociolingvisticheskih terminov. Moskva: Institut yazykoznaniya RAN, 2006.
Статья поступила в редакцию 27.08.21
УДК 811.161 + 378 (082 + 075.8)
Konyashkin A.M., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Khakass State University n.a. N.F. Katanov (Abakan, Russia),
E-mail: vika.karamashewa@yandex.ru
Konyashkin A.A., postgraduate, Krasnoyarsk State Pedagogical University n.a. V.P. Astafyev (Krasnoyarsk, Russia), E-mail: vika.karamashewa@yandex.ru
SEGMENTED CONSTRUCTIONS OF COLLOQUIAL SYNTAX IN V.M. SHUKSHIN'S STORIES. The article describes segmented constructions of colloquial syntax in stories of Vasily Makarovich Shukshin: constructions of the Nominative Theme, infinitive-subject, nominative-subject, binary sentences, parcelled constructions. Segmentation is regarded as one of the ways of stylization of the artistic text, a kind of "generator of expressiveness". This determines a wide representation and activity of segmented syntactic constructions in works of fiction. The topicality of the research is determined by the increasing attention of linguists to the expressive syntax and segmented syntactic constructions as a subject of syntactic and stylistic research, their poly-functionality, the significance of the role which they play in structuring literary and literary texts.
Key words: segmented constructions, colloquial syntax, binary sentences, binominative sentences, biinfinitive sentences, semantics, function, style, story. segment, informative center.
А.М. Коняшкин, д-р филол. наук, доц., Хакасский государственный университет имени Н.Ф. Катанова, г. Абакан,
E-mail: vika.karamashewa@yandex.ru
А.А. Коняшкин, аспирант, Красноярский государственный педагогический университет имени В.П. Астафьева, г. Красноярск,
E-mail: vika.karamashewa@yandex.ru
СЕГМЕНТИРОВАННЫЕ КОНСТРУКЦИИ РАЗГОВОРНОГО СИНТАКСИСА В РАССКАЗАХ В.М. ШУКШИНА
В статье описываются сегментированные конструкции разговорного синтаксиса в рассказах Василия Макаровича Шукшина: конструкции именительный темы, инфинитивно-подлежащные, номинативно-подлежащные, бинарные предложения, парцеллированные конструкции. Сегментация рассматривается как один из способов стилизации художественного текста, своего рода «генератор экспрессивности». Этим обусловливается широкое представительство и активность сегментированных синтаксических конструкций в художественных произведениях. Актуальность работы определяется усилением внимания лингвистов к экспрессивному синтаксису и сегментированным синтаксическим конструкциям как предмету синтаксических и стилистических изысканий, их полифункциональностью, значимостью той роли, которую они играют в структурировании литературно-художественных текстов.
Ключевые слова: сегментированные конструкции, разговорный синтаксис, бинарные предложения, биноминативные предложения, биинфи-нитивные предложения, семантика, функция, стиль, рассказ, сегмент, информативный центр.
Объектом представляемого исследования являются типизированные конструкции разговорного синтаксиса. Понятие РС - сложное, требующее уточнения. Разговорный синтаксис - это особый строй речи, специфика которой - в наличии типизированных синтаксических конструкций, характерных для разговорной речи и функционирующих главным образом в её сфере. Они, наряду с лексическими средствами, являются основными маркёрами РР.
Актуальность исследования обусловливается непреходящим интересом лингвистов к развитию в русском языке особых форм речи, например, политическому дискурсу, интернет-дискурсу, письменной разговорной речи.
По мнению авторов данного исследования, в художественной литературе наиболее отчётливо разговорный синтаксис репрезентируются в произведениях малого жанра, в том числе - рассказах. Рассказ, в силу жанровой специфики, избегает развёрнутого повествования. Очевидно, поэтому в нём, по сравнению с объёмными эпическими формами, более явственно проявляется и реализуется один из универсальных законов языка - закон экономии языковых средств, что, в свою очередь, усиливает функциональную нагрузку на облигаторные средства. Всё это, присущее жанровой разновидности - рассказу, характерно и для функционального типа речи - РР и, соответственно, разговорного синтаксиса. Наиболее полное и зримое соответствие жанровой и языковой природы художественного текста свойственно именно рассказу. Активное использование безграничных стилистических ресурсов РР в литературно-художественных текстах - явление закономерное, традиционное, устойчивое. Свидетельством тому, в частности,
являются и рассказы В.М. Шукшина. Одной из наиболее характерных примет идиостиля этого писателя является полифункциональность сегментированных синтаксических конструкций.
«Сегментированная синтаксическая конструкция (сегментированное предложение) - стилистическая фигура, представляющая собой бинарно (на две части) расчленённое построение (оно может быть как простым, так и сложным предложением), в котором первая часть, называемая сегментом, обозначает актуальное для говорящего (пишущего) понятие, а вторая часть, называемая базовой, содержит какое-либо высказывание по поводу понятия, обозначенного в сегменте» [1, с. 612].
Таким образом, сегментированные конструкции не имеют синтаксических ограничений: они могут быть различными по своей структуре.
Ср. примеры: Что за дикость - учёбы страшиться; Егору самому было в диковинку - лететь чуть не за полторы тысячи километров рассказывать сказки; Вот волшебник так волшебник. Всем волшебникам волшебник, у него там всё есть («Как зайка летал на воздушных шариках»); Антип пел душевно, задумчиво. Точно рассказывал («Одни»); Чего тут перебирать - гнильё трясти; Придёт - значит придет («Упорный»); Пить - так уж пить, чтобы и время потерять: где день, где ночь («Беседы при ясной луне»).
Наиболее распространённой сегментированной конструкцией считается именительный представления, или именительный темы. Составной термин именительный темы - понятие многозначное, многоаспектное. С точки зрения сти-
листики, это фигура речи, начальную позицию которой чаще всего занимает существительное в именительном падеже, обозначающее, представляющее тему последующей фразы или фраз.
В соответствии с теорией актуального членения, сегмент также следует рассматривать как тему высказывания, а базовую часть - как рему.
С точки зрения синтаксиса, сегмент - состав подлежащего (предикативное определяемое), базовая часть - состав сказуемого (предикативное определяющее). Оценочная семантика обычно «концентрируется» в базовой части высказывания.
«При линейной организации современного русского устно-разговорного высказывания выражаемые им информативные центры обнаруживают тенденцию быть донесёнными до слушателя раздельно, последовательно во времени. Наиболее информативно значимый центр стремится к инициальному расположению, хотя может иметь и конечное» [2, с. 137].
Например: По воскресеньям наваливалась особенная тоска. Какая-то нутряная, едкая... («Верую»); Но у человека есть также - душа! («Верую»).
Таким образом, функциональная направленность сегментации проявляется в «дозированной» подаче информации, заключенной в высказывании. Конструкция интонационно и пунктуационно расчленяется на «порции» - сегменты с целью актуализации содержания предложения/высказывания в целом. Развернутая линейная последовательность текста способна в определённой мере ослаблять внимание адресата на предмете речи, тогда как интенция именительного темы - в усилении интереса к содержанию высказывания. Это означает, что, расчленяя текст, сегментация таким образом и структурирует его. Очевидно, этим объясняется тот факт, что конструкция именительный темы представлена в рассказах В.М. Шукшина как один из наиболее востребованных стилистических ресурсов.
Примечательно, что одной из особенностей разговорного синтаксиса является разнообразие средств актуализации информационного центра высказывания.
Например: «Что это у вас такое?» - «Вымя коровье. А это - соски. Просто же». - «Это авиабомбы, а не соски!» («Пьедестал»); Да, так вот - официант («Мечты»); И тут, видно, понял художник, как он немилосерден, как жесток («Пьедестал»); Стало быть, всё это - пустые слова («Верую»); Вон какой ловкий! («Мечты»).
В данных примерах актуализация информационных центров осуществляется при помощи вводных слов, местоимений, определений, союзов, частиц, интонации, знаков препинания, порядка следования языковых компонентов.
Сегментация зачастую организуется по принципу цепной связи. Первый сегмент обозначает тему следующего за ним второго сегмента или сегментов. Например: Окрошка из сладкого кваса! Ну не ё-моё?!.. Пить его - ещё туда-сюда, но окрошка-то!.. Сахар с луком! Ну делай: для питья один, для окрошки -другой, кислый. Ну что же - сладкая окрошка-то?! («Пьедестал»).
Средства цепной связи в данном отрывке - лексические повторы, анафорические местоимения, структурная неполнота отдельных предикативных частей (7 - 8), обилие и сочетание знаков препинания, наличие интонационного тире -всё это передаёт экспрессию, множество коннотативных значений.
Одна из функций ИТ - название произведений. В этом случае он может рассматриваться не как сегмент отдельного высказывания, а как «общетекстуальный» сегмент. Например: Да вот... сапожки-то («Сапожки»). Дейктическая конструкция Да вот... осложняет содержание сегмента дополнительными значениями. Совместно с многоточием она указывает и передаёт внутреннее состояние героя - сомнения, колебания, волнение. Повторы ИТ многократно дублирует название рассказа, тем самым как бы импульсируя его «движение» в тексте. Всё это обусловливает смысловое единство повторяющегося ключевого сегмента в тексте произведения, конкретизирует его. Подобное сегментное декодирование характерно для всех рассказов В.М. Шукшина. Оно играет исключительно важную роль в развитии темы произведения, процессе его художественного тексто-образования.
По мнению Г.А. Акимовой, «единство сегментированной конструкции (именительного темы - К.А.) строится на корреляции субстантивной формы выражения того или иного понятия, с одной стороны, и его местоименного выражения (либо замены иным субстантивным наименованием), с другой. Вариации сегментированных конструкций связаны с последовательностью субстантивной и местоименной частей...» [3, с. 106].
Например: Народишко, он ить какой - всё пересобачит («Мужик Дерябин»). Данная модификация двухкомпонетна: начальный - существительное в именительном падеже - номинатив, второй - оценка того, что обозначено номинативом. Именительный темы - информативный центр, актуализированная часть данного БСП.
Помимо номинатива, сегментация, наряду с местоимениями, маркируется инфинитивом, точнее, инфинитивным подлежащим, соотносительными словами-коррелятами, в базовой части - лексическими повторами, уточняющими конструкциями, паузами и знаками препинания между сегментной и базовой частью. Примеры:
А будь она, эта песня, длинной, она не была бы такой щемящей («Верую»); Оба они, поп и Максим плясали с такой с какой-то злостью, с таким остервенением, что не казалось и странным, что они - пляшут (там же); Ду-
рак дурак, а хитрый («Заревой дождь»). А разубеждать - совестно («Мечты»); Да, так вот - официант (там же); И вот - суд («Суд).
Субституция номинатива местоимениями либо «иным наименованием» имеет целью преодоление тавтологичности, стилистического однообразия -одна из характерных особенностей русского языка. Художественные тексты В.М. Шукшина - яркое тому подтверждение. Примеры:
Он стоял перед старшиной, как древний римлянин, довольно знатный, но крепко с похмелья («А поутру они проснулись»); Мы не мыслители, у нас зарплата не та («Срезал»); Никто так не делает, - возразил Костя, вытирая слезы. - Кто так делает! («Други игрищ и забав»); Я - человек, и ничто человеческое мне не чуждо («Верую»); Да и тема-то вовсе не твоя, ты вон какой... окорок, с чего вдруг самоубийство-то («Пьдестал»); Смородину же очень хотелось взорваться - чтобы о нем заговорили, заговорили о его картинах, рисунках («Пьедестал»).
Главная предикативная часть СПП, она же сегмент, обозначающий наиболее актуальное для автора и его героя понятие, придаточное цели - базовая часть, являющаяся высказыванием по поводу желания персонажа, которое обозначено в сегменте. Эта когнитивная структура - языковое обозначение воплощённой мечты, достигнутой в сознании персонажа цели.
Предложение И увидел Стенька: один казак совсем уж отощал, сидит у костра, бледный, голову свесил: дошёл окончательно («Стенька Разин») - это БСП многочленной структуры, грамматическое значение которой составляют изъяснительные отношения. Сегмент - первая предикативная единица, базовая часть - предикативная цепочка, т.е. вторая и третья предикативные единицы, раскрывающие содержание сегмента. В ней имплицируется глубина фоновых знаний, иначе говоря, пресуппозитивного содержания, без которого адекватное восприятия текстового фрагмента было бы невозможным.
Основные синтаксические функции ИТ - номинативное подлежащее в двусоставном предложении и главный член односоставных номинативных предложений, типовое значение которых - значение бытийности (экзистенциальное значение), реального наличия или отсутствия чего-либо. Основной тип речи, в котором они представлены, - описание.
Например: Свет. Солнце... Этот квадратный пожар (свет в окне - К.А.) -весна («Шире шаг маэстро!»); Лето, страда. Жара несусветная («Жатва»).
1, 2, 4, 5 сегменты - номинативные предложения, функция которых - обозначение особенностей окружающей среды, третий - биноминативное предложение, пятое - двусоставное инфинитивно-подлежащное с нулевой формой связки в структуре составного именного сказуемого. Ср.: Жара - несусветная!
Приведенные примеры позволяют сделать предположение об относительном соответствии сегментного и синтаксического членения РР в рассказах В.М. Шукшина.
Ещё примеры: Поляна на взгорке. На поляне избушка. Избушка - так себе, амбар рядов в тринадцать-четырнадцать («Охота жить»).
Интенциональный вектор этих предложений, объединённых цепной связью, - пространственная локализация основного действия.
ИТ всегда сохраняет свое лексическое значение. Нераспространённый ИТ обозначает предметы, явления, распространённый - то же самое, но более конкретно. Именительный темы чаще всего функционирует в качестве подлежащего. Его наличие обязательно в авторском представлении персонажей. При этом обычно выделяются портретные или поведенческие приметы, в целом как бы проецирующие характер личности, что обязательно подтверждается последующим контекстом. Другими словами, «портретирование» героя, наряду с его речевой характеристикой, является важным средством создания художественного образа. У Шукшина будущее всегда отбрасывает тени. Таково мировидение художника, таковы функциональные особенности именительного представления.
Примеры: Поп был крупный шестидесятилетний мужчина (Верую); Студент - рослый парняга с простым хорошим лицом - стоял в дверях аудитории, не решаясь пройти («Экзамен»); Гребенщикова Алла Кузьминична, молодая, гладкая дура, погожим весенним днём заложила у баньки пимоката... парниковую грядку («Суд»).
Функциональные особенности ИТ объясняют также его «активное присутствие» в завязке рассказов. Примеры: Пимокат Валиков подал в суд на новых соседей своих, Гребенщиковых («Суд»); Кузнец Филипп Наседкин - спокойный, уважаемый в деревне человек, беспрекословный труженик - вдруг запил («Залётный»).
Представленные примеры свидетельствует о том, что, помимо основной функции - представления, ИТ выполняет и множество других: характеризации, уточнения, конкретизации и др.
Наличие конструкций ИТ в тексте маркирует такие функциональные типы речи, как повествование и описание.
ИТ - одно из эффективных средств обобщения. Например: Стариковское дело - спокойно думать о смерти («Земляки»). В данном случае номинатив является основным компонентом синтаксически нечленимого подлежащего, нечленимого потому, что абстрактное существительное дело семантически недостаточно и нуждается в конкретизации.
К числу предложений с именительным темы относятся и инфинитивно-под-лежащные предложения. Инфинитив при этом определяется как один из отличи-
тельных признаков синтаксических сегментированных конструкций (Сковородников А.П., Лаптева О.А.).
Данная проблема непосредственно связана с проблемой инфинитивного подлежащего в русском языке, ибо инфинитив - это глагольная словоформа. Подлежащная функция инфинитива обусловлена исторически. Проблема инфинитивного подлежащего всегда волновала грамматистов. Историки языка считают, что инфинитив является «застывшей» формой дательного или местного падежа существительного c основой на i. Однако установить прямую связь инфинитива с конкретной падежной формой весьма проблематично.
В современных грамматиках инфинитив рассматривается в системе глагола. Признаками генетического родства инфинитива и имени являются семантический параллелизм между инфинитивом и девербативом - семантической разновидностью номинатива. Ср.: курить - курение, возвращаться - возвращение. страдать - страдание и т.п.; отдельные случаи омонимии инфинитива и номинатива. Ср.: печь (инф.) - печь (сущ.); знать (инф.) - знать (сущ.).
Сферой преобразования бывшего существительного в начальную форму глагола стала, вне всякого сомнения, разговорная речь. Прямым свидетельством подлежащности инфинитива являются инфинитивно-подлежащные предложения.
Примеры: Ехать до Образцовки не так уж долго («Шире шаг маэстро!»); Пятнадцатилетних на драку разжечь - нехитрое дело (Наказ); А со стороны посмотреть - вовсе глупо («Шире шаг, маэстро!»); Я сяду - мне плёвое дело прошение составить: где завострил, где подсусолил, где на жалость упор сделаешь... («Беседы при ясной луне»). В последнем примере в инфинитивно-под-лежащной конструкции обнаруживается инверсия. Ср.: Для меня прошение составить - плёвое дело.
Примеры показывают, что инфинитив занимает позицию подлежащего. Абсолютная независимость инфинитива и неизменяемость формы обусловливают возможность его функционирования в качестве грамматического субъекта двусоставного предложения. Однако инфинитивное подлежащее, в отличие от индикатива, обозначает непроцессуальное, потенциальное действие. Оно не выражает предметного значения, которое в данном случае лишь «подразумевается» [4, с. 7].
Это означает, что, являясь грамматическим субъектом в ифинитивно-под-лежащных предложениях, инфинитив в силу присущей ему глагольности не может быть субъектом семантической структуры предложения, то есть обозначать реального субъекта.
Таким образом, репрезентация инфинитива в устной и письменной речи в качестве ИТ и функция подлежащего обусловливается двойственностью его природы. Инфинитивно-подлежащные предложения - один из системных элементов разговорного синтаксиса произведений В.М. Шукшина.
Как уже отмечалось, основным признаком сегментированных синтаксических конструкций является бинарность. Наиболее полно и последовательно она проявляется именно в бинарных предложениях. «Бинарные предложения - это биноминативные и биинфинитивные предложения, предикативное ядро которых формируется путем повтора одной части речи в её исходной форме: существительного и инфинитива» [5, с. 504].
Два номинатива, находящиеся в предикативных отношениях, образуют би-номинативные предложения, характеризующиеся отчетливостью и полным соответствием синтаксического и сегментированного членения.
Например: Но ведь груз - это та же пружина («Упорный»); ... самородок -это кусок золота («Одни»); - Но телевизор - это же первая необходимость («Свояк Сергей Сергеевич»).
Это утвердительные биноминативные предложения - одна из разновидностей предложения тождества, выражающая значение отождествления - идентификации. Коммуникативное предназначение таких предложений - функционирование в качестве дефиниций. Однако в разговорной речи биноминативные предложения, как правило, осложняются сравнительно-оценочными отношениями, что является, по нашему мнению, одним из признаков разговорного синтаксиса.
Примеры: - А что, по-твоему душа-то - пряник, что ли? («Верую»); Государство - очень сложный организм («Штрихи к портрету»); Госудрство - это многоэтажное здание, все этажи которого прозваниваются и сообщаются лестницей (там же).
Компоненты биноминативных предложений, осложняющие отождествление дополнительными значениями - сравнение, оценка, признак и т.д., концентрируются обычно в составе сказуемого, то есть в базовой части сегментированного высказывания. Например: Колька - обаятельный парень, сероглазый, чуть скуластый, с льняным чубариком-чубчиком («Жена мужа в Париж провожала»); Глеб Капустин - толстогубый белобрысый мужик сорока лет, начитанный и ехидный («Срезал»); Имя ему (Богу - А.К.) - Жизнь («Верую»); Митька - это ходячий анекдот, так про него говорят («Сильные идут дальше»); Кыса - разбойник («Беседы при ясной луне»).
Результатом контаминации отождествления и оценочно-атрибутивной семантики, особенностей лексической сочетаемости ключевых компонентов и сегментации стала образность, филигранность портретной и поведенческой характеристик персонажей. Все это позволяет сделать вывод о сочетаемости и полифункциональности «многоцелевых» стилистических средств в произведениях Шукшина.
Наряду с утвердительными биноминативными предложениями в рассказах представлены и отрицательные.
Например: А моя драгоценная Анфас (Анна Афанасьевна - А.К.) - не аудитория («Шире шаг маэстро!»); Знаешь... тоже я тебе скажу: не велика пешка бухгалтер («Племянник главбуха).
Основу семантической структуры данных предложений составляет соотносительное отрицание отождествления и сравнения.
В биноминативных предложениях с формально выраженной архаичной связкой есть, генетически родственной связке быть, выражаются коннотатив-ные значения бытийности, категоричности утверждения, реальности существования. Примеры: Хозяйка есть хозяйка («Бессовестные»); Отдых есть отдых («Штрихи к портрету»). Такие предложения характерны для функционального типа речи - рассуждения.
В биноминативных предложениях с целью усиления экспрессии и актуализации аксиологического содержания зачастую используются различные виды инверсии: 1. Разбойник, он разбойник и есть («Беседы при ясной луне»); 2. Самые хорошие люди - кони («Пьедестал»); 3. Бесконвойный он и есть... Алёша («Алёша Бесконвойный»).
Первое предложение - простое двусоставное, пунктуационно оформленное как БСП: запятая перед присвязочной частицей он и - это запятая между номинативным подлежащим и составным именным сказуемым, структурным элементом которого и является присвязочная частица, несмотря на дистантное местоположение связки есть. Кроме того, названная частица - это ещё и средство актуализации семантической структуры тавтологического номинатива. Основной компонент сказуемого - тоже номинатив. Во втором предложении, помимо инверсии, представлен антропоморфизм. Третье предложение - результат синтаксической трансформации прозвища Алёша Бесконвойный. Налицо конвергенция стилистических средств: сегментация сочетается с тема-рематической инверсией и пунктуационно оформляется многоточием. В результате постулируется аксиологический компонент высказывания, акцентируются коннотации достоверности, истинности суждения.
Вторая разновидность бинарных предложений - биинфинитивные предложения - встречаются в художественных текстах крайне редко. В нашем иллюстративном материале представлен лишь один пример: Тебе человека посадить- раз плюнуть («Мой зять украл машину дров!»). Ср.: Тебе человека посадить - плёвое дело. Структурная схема предложения: инфинитивное подлежащее - нулевая форма связки - инфинитивный фразеологизм в позиции основного компонента сказуемого. У биинфинитивных преложений те же типологические признаки, что и у биноминативных: значение отождествления выражается в них конструкцией тождества. Основной дифференциальный признак заключается в том, что функцию главных членов предложений тождества выполняют разные части речи.
Бинарные предложения, как важнейшее языковое средство идентификации внеязыковых реалий, функционируют в рассказах В.М. Шукшина и как эффективные средства создания образов и характеров.
К числу разновидностей сегментации относится и парцелляция. Она полифункциональна
Парцелляция - «стилистический приём, заключающийся в расчленении единой синтаксической конструкции (предложения) на несколько интонационно-смысловых единиц - фраз.
Структурно господствующую часть принято называть базовой частью, структурно зависимую часть (части) называют парцеллятом (парцеллятами)» [6, с. 454 - 455].
Например: К старухе Агафье Журавлёвой приехал сын Константин Иванович. С женой и дочерью. Попроведовать. Отдохнуть («Срезал»). Первое предложение - базовая часть конструкции, грамматически и семантически господствующая; остальные - зависимые, парцелляты: однородный ряд дополнений и глаголов-инфинитивов в функции обстоятельства цели. Интенция этих конструкций - конкретизация. Но в данном случае это ещё и значимый элемент композиции - завязки. Парцелляты отражают особенности зрительного восприятия события - приезд одного из главных героев рассказа. В основной части произведения - дискуссии оппонентов, названные и подразумеваемые в парцеллированных конструкциях, детали становятся квазиаргументами в устах демагога, начитанного «верхушечника», а по сути -провокатора Глеба Капустина, который якобы переспорил, «срезал», кандидата наук: «Нас тут, конечно можно удивить: подкатить к дому на такси, вытащить из багажников пять чемоданов... Можно понадеяться, что тут кандидатов в глаза не видели, а их тут видели - и кандидатов, и профессоров, и полковников. Так что мой вам совет, товарищ кандидат, почаще спускайтесь на землю».
Парцелляты в шукшинских рассказах - это всегда актуализированные смысловые компоненты.
Например: Но, конечно же, главным образом работа, работа. работа. Изнуряющая. Радостная. Смелая. Подвижнеческая. Любовь населения... Уважение. Ночные поездки. Аутотрансплантация. Прободная в условиях полевого стана. Благодарность старушки, её смешная искренняя молитва за молоденького неверующего врача... Все это собралось в один миг, вдруг, отчетливо, с радостью («Шире шаг маэстро!»).
Линейная последовательность парцеллятов отражает особенности концептуальной картины будущего в сознании главного героя, его эмоциональное состояние - одухотворённость, надежды, уверенность, оптимизм.
Парцелляты «тестируют» поведение человека, показывают его способность к самоанализу во внутреннем монологе, усиливают экспрессивность текста. Например: Хватит. Пора кончать. Эти ужимки и прыжки (там же). Качнулся с носков на пятки. И соврал. Крупно. Неожиданно (там же).
Тексторганизующая роль парцеллятов в рассказах В.М. Шукшина весьма заметна и значительна, поскольку они обозначают реалии, без которых адекватное восприятие подтекста и концептуального содержания произведения в целом было бы крайне затруднительно.
Библиографический список
Итак, сегментация является одним из эффективных и распространённых способов стилизации и структурирования художественных текстов.
Наибольшее представительство сегментации обнаруживается в разговорном синтаксисе.
Лингвистический анализ сегментированных синтаксических конструкций показал, что типизированные конструкции разговорного синтаксиса в художественных произведениях В.М. Шукшина характеризуются многообразием и сочетаемостью стилистических средств. Соотносительность сегментированного и синтаксического членения, контаминация синтаксических и стилистических средств - наиболее характерные особенности разговорного синтаксиса рассказов гениального русского писателя
1. Сковородников А.П. Сегментированная синтаксическая конструкция //Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник. Москва: Флинта. Наука. 2003.
2. Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. Москва: Наука, 1976.
3. Акимова ПН. Новое в синтаксисе современного русского языка. Москва: Высшая школа, 1990.
4. Лекант П.А. Семантика членов предложения. Семантика слова и семантика высказывания. Москва: МОПИ. 1989: 3 - 15.
5. Коняшкин А.М. Типовые и дифференциальные признаки бинарных предложений. Мир науки, культуры, образования. 2019; № 6 (85): 504 - 506.
6. Цумарев А.Э. Парцелляция. Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник. Москва: Флинта. Наука, 2003: 554 - 556.
References
1. Skovorodnikov A.P. Segmentirovannaya sintaksicheskaya konstrukciya //Kul'tura russkoj rechi. 'Enciklopedicheskij slovar'-spravochnik. Moskva: Flinta. Nauka. 2003.
2. Lapteva O.A. Russkij razgovornyj sintaksis. Moskva: Nauka, 1976.
3. Akimova G.N. Novoe v sintaksise sovremennogo russkogo yazyka. Moskva: Vysshaya shkola, 1990.
4. Lekant P.A. Semantika chlenov predlozheniya. Semantika slova i semantika vyskazyvaniya. Moskva: MOPI. 1989: 3 - 15.
5. Konyashkin A.M. Tipovye i differencial'nye priznaki binarnyh predlozhenij. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2019; № 6 (85): 504 - 506.
6. Cumarev A.'E. Parcellyaciya. Kul'tura russkoj rechi. 'Enciklopedicheskij slovar'-spravochnik. Moskva: Flinta. Nauka, 2003: 554 - 556.
Статья поступила в редакцию 09.09.21
УДК 811.35
Mallaeva Z.M., Doctor of Sciences (Philology), chief research associate, Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasa of Dagestan Federal
Research Centre, Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: logika55@mail.ru
CAUSATIVE CONSTRUCTIONS WITH PERMISSIVE SEMANTICS IN THE AVAR LANGUAGE. The article presents an analysis of one of the unexplored aspects of the Avar language causative - the semantic structure of the permissive type of causation. The semantic features of the subject and object play a decisive role in determining the types of causative situations. Based on the deep structure of the causative structure, the relationship of the nominal members of the structure is presented in the Avar language in two types. The first type is characterized by the fact that the subject is active both physically and mentally; he is both the initiator and the performer of the action. The subject is a passive participant in the events, both physically and emotionally. This type is most widespread in the language. Less common is the second type, which is characterized by the fact that the subject is mentally active and physically passive, he is only the initiator of the action, and the performer of the action is the object of causation. The physical activity of the subject is accompanied by the passivity of his will. This semantic type is called the permissive type of causation.
Key words: Avar language, category of causative, permissive type of causation, subject of causation, object of causation.
З.М. Маллаева, д-р филол. наук, гл. науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского федерального
исследовательского центра Российской академии наук, г. Махачкала. E-mail: logika55@mail.ru
КАУЗАТИВНЫЕ КОНСТРУКЦИИ С ПЕРМИССИВНОЙ СЕМАНТИКОЙ В АВАРСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье представлен анализ одного из неисследованных аспектов каузатива аварского языка - семантической структуры пермиссивного типа каузации. Семантические особенности субъекта и объекта играют решающую роль при определении типов каузативных ситуаций. Исходя из глубинной структуры каузативной конструкции, взаимоотношения именных членов конструкции представлены в аварском языке двумя типами. Первый тип характеризуется тем, что субъект активен и физически, и психически, он является как инициатором, так и исполнителем действия. Объект является пассивным участником событий как физически, так и эмоционально. Данный тип получил наибольшее распространение в языке. Менее распространён второй тип, которой характеризуется тем, что субъект активен психически и пассивен физически, он является лишь инициатором действия, а его исполнителем выступает объект каузации. Физическая активность каузатора сопровождается пассивностью его воли. Данный семантический тип получил название пермиссивного типа каузации.
Ключевые слова: аварский язык, категория каузатива, пермиссивный тип каузации, субъект каузатор, объект каузации.
Исследование семантической структуры каузативных конструкций в аварском языке находится на начальном этапе. Пермиссивная каузативная конструкция не выделяется в научной, учебной и методической литературе по аварскому языку. Этим фактом и тем обстоятельством, что назрела необходимость системного описания каузативных конструкций во всём многообразии их форм и функций объясняется актуальность данной темы не только для авароведения, но и для всего лингвистического дагестановедения.
Данная статья преследует цель исследовать модификации в семантической организации каузативной конструкции в аварском языке и мотивировать изменения, происходящие во взаимоотношениях субъекта каузатора и каузируе-мого объекта. Для этого в статье поэтапно решаются следующие задачи: а) описываются конструкции, в которых субъект-каузатор одновременно и инициатор, и исполнитель действия; б) описываются конструкции, в которых субъект-каузатор является единственным источником каузируемого действия; в) описываются конструкции, в которых каузатор допускает появление некоторого действия, но при
этом фактически не заставляет выполнять его; г) описывается влияние расщепления функций субъекта каузатора на семантику конструкции.
Эксплицированные в статье модели каузативных конструкций представляют значительный интерес для теоретических исследований в области типологии каузатива. Содержащиеся в статье наблюдения могут найти и практическое применение в функциональной грамматике аварского языка.
Суть категории каузатива, или категории актантной деривации заключается в изменении в составе участников ситуаций или же их референциальных свойств, т.е. в семантическом преобразовании исходной структуры [1 - 5]. Основная семантика, реализуемая каузативом - это значение побуждения к действию. Участие субъекта каузации в исполнении действия при этом носит весьма общий и довольно неопределенный характер, допускающий «в различных прагматических контекстах целый ряд интерпретаций - быть причиной, заставить, приказать, настоять, пригласить, предложить, попросить, разрешить, дать и т.п.» [3, с. 390].
