CC BY
4
УДК 614.31:639.42
С. Г. Пученкова
САНИТАРНО-МИКРОБИОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА | ЧЕРНОМОРСКИХ МИДИЙ В РАЙОНАХ ИХ КУЛЬТИВИРОВАНИЯ
Азово-Черноморский НИИ морского рыбного хозяйства и океанографии, Керчь
Значение морской аквакультуры в нашей стране возрастает с каждым годом. Ценным пищевым сырьем для деликатесной кулинарной и консервной продукции являются морские двустворчатые моллюски — мидии. В связи с этим перед микробиологами, гигиенистами и эпидемиологами стоит задача обеспечения эпидемиологической надежности мидий, используемых для пищевых целей.
В 1984—1985 гг. нами проведены комплексные санитар-но-микробиологические исследования морской воды и мидий с целью санитарно-гигиенической оценки морских акваторий, выбранных для размещения мидийных плантаций, изучения аккумулирующей способности мидий в отношении индикаторных микроорганизмов и определения эпидемиологической безопасности выращенных искусственным путем мидий.
В ходе работы проанализированы 31 проба морской воды и 64 пробы мидий из районов культивирования, размещенных на морских акваториях, удаленных от максимального влияния хозяйственно-бытовых и промышленных стоков, зон рекреации, а также выбранных в соответствии с требованиями гидрологических, гидрохимических, гидробиологических и других параметров. Для сравнения исследовали 6 проб воды и 6 проб мидий естественной популяции, отобранных с участка моря, подверженного антропогенному загрязнению. В воде и мидиях определяли санитарно-по-казательную, потенциально патогенную, сапрофитную ме-зофильную и психрофильную микрофлору.
Отбор проб и исследования морской воды проводили в соответствии с требованиями ГОСТа 18963—73 «Вода питьевая. Методы санитарно-бактериологического анализа» и методическими указаниями 2260—80 [5]. Во время отбора проб измеряли температуру воды. При отборе проб мидий руководствовались СТ СЭВ 3031—81 «Пищевые и вкусовые продукты. Порядок отбора проб для микробиологических анализов». Для подготовки мидий к анализу их очищали от обрастаний, промывали под струей проточной воды, после чего наружную поверхность облучали в боксе УФ-лучами 15—20 мин. С соблюдением правил асептики извлекали мясо мидий вместе с межстворчатой жидкостью. Ткани мидий измельчали сначала обожженными ножницами, а затем растирали в ступке со стерильным песком. Полученный го-могенат использовали для микробиологических посевов и для приготовления разведений.
Исследования бактерий группы кишечных палочек (БГКП), фекальных кишечных палочек (ФКП), энтерококков, фекальных стрептококков (ФС) и аэромонад проводили по методикам, разработанным в Московском НИИ гигиены им. Ф. Ф. Эрисмана [3, 4], сульфитредуцирующих клостридий в споровой и вегетативной формах — по методу Г. И. Сидоренко и Ю. П. Пивоварова [6]. Посевы морской воды и мидии осуществляли титрационным методом в 2 параллельных рядах с 10-кратными разведениями. Индексы рассчитывали по таблицам Хоскинса — Мура [3]. Содержание сапрофитной микрофлоры определяли в 2 различных режимах культивирования: при 37 °С в течение
24 ч для создания условий преобладающего роста мезо-фильных микроорганизмов, в большей степени характерных при наличии антропогенного загрязнения, и при 18—20 °С в течение 48—72 ч для создания роста психрофилов, в основном представленных морскими формами микробов [7,8].
Результаты исследования морской воды в районах размещения мидийных плантаций показали, что уровни индикаторной микрофлоры низки. При температуре воды 20—
25 °С (июль — сентябрь) количество БГКП н энтерококков колебалось от 6 до 240 клеток на 1 л (кл/л), в среднем индексы БГКП составили 69,6±23,7 к л/л, энтерококков
96,8±29,5 кл/л. Причем, на долю ФКП приходилось 19,6±4,7 %, а на долю ФС — 27,1 ±6,7 %. Полученное соотношение фекальных форм и всей группы санитарно-показа-тельных микроорганизмов характеризует выбранные морские районы как благополучные в санитарном отношении [1, 2]. Среднее содержание мезофильных микробов в морской воде в течение июля — сентября составило 168,94=29,8 кл/мл, психрофилов — в 1,8 раза больше (/?<0,05), в среднем — 309,8±51,6 кл/мл. С понижением температуры воды значительно снижалось содержание мезофилов. Так, в декабре при температуре воды 5—8°С оно уменьшилось в 9,4 раза (/?< 0,001), а содержание психрофилов — лишь в 1,1 раза (р<0,05). Таким образом, в зимний период содержание автохтонной микрофлоры превышало таковое аллохтонной уже в 15,4 раза (рс0,001). В этот же период времени БГКП в морской воде были обнаружены только в одном случае (16,6%) с индексом 9,4 кл/л, индексы энтерококков находились в пределах от 4,6 до 6 кл/л, процент их обнаружения в воде составил 66,7. С понижением температуры воды и прекращением рекреационного использования близлежащих к плантациям акваторий показатели качества морской воды в исследованных районах улучшаются, преобладают процессы самоочищения. При увеличении температуры возрастает содержание индикаторной микрофлоры, что может быть связано с возможным влиянием рекреационных зон и созданием благоприятных условий для размножения бактерий. Так, весной при температуре воды 10—17 °С содержание индикаторных микроорганизмов возрастало до 23 кл/л. Аэромонады в морской воде за все время исследования выделены в единичных случаях (13,8 %) и только аэрогенные.
Выбор морской акватории для размещения мидийных плантаций крайне важен, так как отфильтровывая морскую воду, мидии накапливают в своем теле разнообразную микрофлору. Нами установлено, что в одновременно отобранных пробах количество индикаторных микроорганизмов в исследуемых мидиях превышало на 2—2,5 логарифмических порядка индексы этих индикаторов в морской воде. При сравнительной оценке показано, что содержание микрофлоры мидий естественной популяции из акватории с неудовлетворительной санитарной характеристикой превышало па 1—2 логарифмических порядка аналогичный показатель мидий, выращиваемых в чистой зоне (см. таблицу).
Из таблицы видно, насколько отчетливо прослеживается сезонная динамика численности различных групп микроорганизмов. Максимальная обсемененность мидий (кроме автохтонной микрофлоры) отмечена в августе — в период температурных максимумов воды (23—25 °С) и воздуха и интенсивной рекреационной нагрузки на близлежащие районы моря. Некоторое снижение бактериальных показателей отмечалось уже в первой половине сентября, когда температура воды была довольно высока (20—22 °С), но рекреационное использование соседних с мндийными плантациями акваторий резко уменьшилось. К началу сбора урожая мидий (конец сентября — начало октября, температура воды ниже 20 °С) величины микробиологических показателей мидий снижались еще более интенсивно. БГКП культивируемых мидий в основном были представлены нефекальными формами. С сентября по апрель ФКП в мидиях обнаружены не были, с мая по сентябрь на долю ФКП приходилось от 1,2 до 37,0 % всех кишечных палочек (в среднем 10,2± ±2,3 %). Содержание энтерококков в мидиях было более стабильным по сезонам года, чем БГКП. Во время максимальной микробной контаминации энтерококков в мидиях было обнаружено в 2,2 раза (р<0,001) меньше, чем БГКП. Однако с уменьшением температуры воды численность
Микробиологические показатели (в кл/г) культивируемых мидий (М ± т)
Месяц п Мезофилы, • 1 О3 Психрофилы, -104 БГКП ФКП Энтерококки ФС Лэромонады
Март 4 3,0±0,7 2,0=1=0,2 0,5±0,3 0,45 4,34-1,3 0,6+0,0 <0,45
Апрель 9 3,1-+-0,9 1,6=1=0,6 2,94=0,8 0,45 4,04=0,7 1,24=0,4 <0,45
Май 7 1,9-М, 2 1,14=0,1 3,6=М, 1 0,74=0,3 6,4=1=3,4 0,84=0,3 1,24-0,5
Июнь 10 2,64-0,5 3,44-0,9 7,14-1,9 0,44=0,2 7,74=3,6 0,74=0,2 1,14=0,6
Июль 7 1,54=0,3 1,94:0,4 12,64-8,4 3,84=3,2 10,44:8,6 4,24-3,1 9,84-4,1
Август 4 3,9-4-0,9 3,34-0,2 67,3±57,7 5,04=2,6 30,94-21,8 11,54=5,9 10,04=5,4
Сентябрь 13 2,54=1,0 4,34=1,1 47,44-23,8 2,5=1=1,2 8,24-4,5 2,34=0,9 7,04=4,8
Октябрь 4 6,8-М,8 5,1=1=1,6 8,7+5,2 <0,45 2,34-5,4 2,24=1,3 2,7=ь2,2
Ноябрь 2 2,0±0,2 1,24=0,8 0,54=1,2 <0,45 6,24=0,0 2,34:0,0 -
Декабрь 4 6,44=5,5 1,7=1=0,7 0,9±0,6 <0,45 4,24-1,3 1,6±0,4 1,44=0,7
Примечание, п — количество определений.
БГКП в мидиях резко падала (в октябре при температуре морской воды 14—18 °С БГКП обнаружено в 5,5 раза меньше, чем в сентябре; р<0,05) и оставалась на низком уровне зимой и в начале весны. Количество энтерококков в мидиях, снизившись с августа по сентябрь в 3,8 раза (р<0,05), с осени до начала лета оставалось почти на одном уровне. Вероятно, это объясняется большей устойчивостью энтерококков к конкурентной микрофлоре при низких температурах. Количество ФС в мидиях составляло в среднем 27,1 ±3,7 % от общего числа энтерококков. Обсе-мененности мидий ФС превышала их обсемененность ФКП в течение всего года с наибольшим превышением (в 2,3 раза; рС 0,05) в августе.
Содержание в мидиях аэромонад несколько превышало количество в них ФС, за исключением весенних месяцев и августа. Однако анаэрогенные аэромонады были обнаружены всего в 7 пробах мидий (11,3%) только в летнее время: в нюне в 20 % проб, в июле в 42,9 %, в августе в 50 % проб. Индексы анаэрогенных аэромонад составляли от 0,46 до 2,3 кл/г (в среднем 1,24=0,3 кл/г).
Во время сбора урожая мидий их исследовали на наличие сульфитредуцирующих клостридий. Индексы сульфитре-дуцирующих клостридий в вегетативной форме составляли от 2,3 до 24 кл/г (в среднем 7,74=5,1 кл/г). Споры этих микроорганизмов в 1 г гомогената мидий не обнаружены.
Выводы. 1. Установлено, что морские районы размещения мидийных плантаций в восточной части Черного моря отвечают санитарно-гигиеническим требованиям.
2. Микрофлора мидий зависит от соответствующей микрофлоры морской воды, превышая ее на 2—2,5 логарифми-
ческих порядка. Увеличение обсемененности воды вызывает увеличение обсемененности мидий.
3. В исследованных районах культивирования черноморских мидий содержание в них ФКП, ФС и анаэрогенных аэромонад находится на низком уровне.
4. Обсемененность мидий индикаторной микрофлорой зависит от сезона, что следует принимать во внимание во время сбора урожая моллюсков. Наиболее благоприятно проводить сбор урожая при температуре воды ниже 20 °С.
Литература
1. Влодавец В. ВШиганова В. Л., Гипп Е. К. и др.// Проблемы санитарной микробиологии окружающей среды.— М., 1977.— С. 30—34.
2. Калина Г. Я.//Гиг. и сан. — 1980, — Mb 1. —С. 28—32.
3. Калина Г. П. //Методы индикации бактерий и вирусов в объектах окружающей среды.— М., 1982. — С. 76—93,
4. Калина Г. П., Графова Т. И. Методы исследования объектов окружающей среды и патологического материала на аэромонады: Метод, рекомендации.— М., 1980.
5. Методические указания по гигиеническому контролю загрязнения морской среды.— М., 1981.
6. Сидоренко Г. И., Пивоваров Ю. П. // Гиг. и сан. — 1968. —№ 7.— С. 56—60.
7. Яковенко В. А. Методы санитарной оценки морских вод. — Л., 1959.
8. Zobell С. Е. Marine Microbiology: A Monograph of Hyd-robacteriology.— Maltham, 1946.
Поступила 22.07.86-
#
4
4
УДК 615.917:547.77].015.4
С. Б. Погосян, К. Л. Назаретян, Ю. А. Бунятян, Л. К. Айвазян
ТОКСИКОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НОВОГО
ИНГИБИТОРА НИТРИФИКАЦИИ
^/6-ХЛОРГЕКСИЛ/-КАРБАМОИЛ-3(5)-МЕТИЛ ПИРАЗОЛА
Филиал ВНИИ гигиены и токсикологии пестицидов, полимеров и пластических масс,
Ереван
Для предотвращения непроизводственных потерь азотных удобрений в почве и увеличения урожаев различных сельскохозяйственных культур исключительно большое значение имеет внедрение в практику сельского хозяйства ингибиторов нитрификации (ИН). Токсикологическая характеристика представителя этого ряда — 1-карбамоил-3(5)-метилпиразола (КМП) и его метаболита 3(5)-метилпиразо-ла (МП) нами дана ранее [5, 6].
В настоящей статье представлены материалы, касающиеся токсичности другого представителя этого ряда —Ы-/6-хлоргексил/-карбамоилЗ(5)-метилпиразола (ХГИ).
Направление исследований избрано с учетом результатов предыдущих исследований по выявлению токсичности КМП, а также с учетом химической структуры и физико-химических свойств соединений, при этом учитывался возможный механизм действия по аналогии с ненаркотическими анальгетиками (анальгин, амидопирин, антипирин), которые также являются производными пиразола.
Исследования по определению параметров токсичности ХГИ проводили на 338 крысах, 50 мышах и 6 кроликах. Препарат вводили животным в желудок в виде масляной взвеси. ЬО50 для лабораторных животных (крыс и мышей)
рассчитывали методом пробит-анализа по В. Б. Прозоровскому [4].
Исследования по выявлению местно-раздражающей и кожно-резорбтивной способности ХГИ проведены на 12 крысах и б кроликах по общепринятой методике [4].
Порог острого действия устанавливали на белых крысах обоего пола при однократном введении ХГИ в дозах 1050, 525 и 262,5 мг/кг, соответствующих 1/5, 1/10, и 1/20 ЬО50.
О токсичности ХГИ при однократном введении в желудок судили по суммации подпороговых импульсов (СПП) [7], упроченным условным рефлексам [8], изменению массы тела крыс [4], некоторым показателям морфологического состава периферической крови, содержанию мочевины, активности ферментов переаминирования в сыворотке крови [2]. Показатели регистрировали через 2 и 4 ч, а также на 2, 3 и 4-е сутки до полного восстановления исходного фона.
Кумулятивные свойства ХГИ изучены в 4-месячном эксперименте при введении в желудок в дозах 1/10, 1/20 и 1/50 ЬЭбо. Для оценки функционального состояния организма определяли изменение массы тела [2], показателей морфологического состава периферической крови, содержания общего белка и белковых фракций [1], тимоловой пробы в сыворотке крови, СПП [8], активности ферментов переаминирования, содержания мочевины в сыворотке крови [2] и цитохрома Р-450 [3, 9—11]. По результатам исследований ЬО50 для крыс и мышей составила 5250±269 и 6000±888 мг/кг соответственно. Видовая чувствительность не выражена. Гибель животных наступала в течение первых трех суток.
Клиническая картина острого отравления у крыс и мышей имеет много общих симптомов и характеризуется поражением ЦНС. После введения ХГИ животные проявляют кратковременное беспокойство, через 2 ч сменяющееся адинамией, шерсть взъерошена, на болевые и тактильные раздражители реагируют слабо. Через 3 дня, в зависимости от введенной дозы, наступает либо обратимость токсического процесса, либо гибель животных.
При однократном нанесении на неповрежденную кожу ХГИ не оказывает местно-раздражающего и резорбтивного действия, вызывает слезотечение при введении его в конъ-юнктивальный мешок глаза.
В результате морфологических исследований- в печени подопытных крыс выявлена очаговая мелкокапельная жировая дистрофия.
При однократном введении ХГИ в дозе 1050 мг/кг отмечалось снижение содержания гемоглобина в крови, активности ферментов переаминирования в сыворотке крови, угнетение условнорефлекторной деятельности крыс. Наибольший процент выпадений реакций наблюдался через 2 ч после введения ХГИ в желудок. ХГИ в дозах 525 и 262,5 мг/кг оказывал только угнетение условнорефлекторной деятельности. По результатам исследований порог острого действия ХГИ находится на уровне 525 мг/кг
(1/10 и)50).
При 4-х месячном пероральном введении ХГИ в дозак 525, 262,5 и 105 мг/кг изменений прироста массы тела и содержания тимоловой пробы в сыворотке крови не наблю-
далось, вместе с тем отмечалось угнетение порога нервно-мышечной возбудимости, уменьшение количества эритроцитов в пределах физиологической нормы к 4-му и 1-му месяцам; увеличение активности фермента переаминирования (АлАТ), активность которого нормализуется к концу эксперимента.
ХГИ в дозах 525 и 262,5 мг/кг приводил к снижению содержания ¡3- и ^-глобулина ко 2-му и 3-му месяцам эксперимента при неизменном содержании общего белка в сыворотке крови.
Изучение гидроксилазной активности микросомального цитохрома Р-450 в ГПК-зависимой системе показало, что ХГИ в дозе 262,5 мг/кг приводит к ингибированию микросомального окисления субстратов I и II типа амидопирина и анилина.
Коэффициенты масс внутренних органов под воздействием ХГИ во всех трех дозах не изменяются.
Морфологические исследования выявили у крыс, подвергавшихся воздействию препаратов в дозе 525 мг/кг, пролиферацию мезенхимных элементов печени с формированием инфильтратов в ее паренхиме или строме. В отдельных участках печени обнаруживалось повышение регенера-ционной активности, определяемое по увеличению числа двуядерных и полиплоидных гепатоцитов.
Таким образом, по результатам исследований согласно классификации Л. И. Медведя (1969 г.) ингибитор нитрификации ХГИ относится к соединениям со слабо выраженными кумулятивными свойствами. Коэффициент кумуляции больше 5. ХГИ обладает нерезко выраженным нейротроп-ным и гепатотропным действием.
Литература
1. Колб В. Г., Камышников В. С. Клиническая биохимия.— Минск, 1976.'—С. 7.
2. Кост Е. А. Справочник по клиническим лабораторным исследованиям.— М., 1975. — С. 3—25.
3. Корзин И. Н. и др.//Биохимия. — 1979. — Т. 44, № 6.— С. 1049—1057.
4. Методические указания по гигиенической оценке новых пестицидов.— Киев. 1969.
5. Погост С. Б. и др.//Гиг. и сан.— 1986.— № 6.— С. 29—31.
6. Погосян С. Б. и др. // Всесоюзное совещание «Перспективы использования ингибиторов нитрификации для повышения эффективности азотных удобрений»: Тезисы.—М., 1986.— С. 20—21.
7. Сперанский С. В.// Фармакол. и токсикол. — 1965.— № 1. —С. 17—18.
8. Хелми Р. М. //Там же.— 1965. —№ 2. — С. 138.
9. Sheukman J. В., Remner Н., Estabroc W. // Molec. Pharmacol.—1967.—Vol. 3.—P. ИЗ—123.
10. Nash T.// Biochem. J. — 1953. — Vol. 55. — P. 416—423.
11. Lowry О. H., Rosebrough N. J., Farr A. L., Randall R. J.// J. biol. Chem. — 1951.— Vol. 193.— P. 265— 275.
Поступила 05.08.86
УДК 615.917:547.241 ] .015.44: [616.36-091.8-02:613.2
I * ^ |
М. Рыс-Улы, С. Карабалин
МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ И МОРФОМЕТРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
ПЕЧЕНИ КРЫС ПРИ ХРОНИЧЕСКОЙ ФОСФОРНОЙ ИНТОКСИКАЦИИ В УСЛОВИЯХ РАЗНОХАРАКТЕРНОГО
ПИТАНИЯ
Алма-Атинский медицинский институт
Целью работы явилось изучение морфологических и морфометрических показателей печени крыс при воздействии желтого фосфора на фоне белково-витаминной недостаточности.
В хроническом эксперименте было использовано 60 белых крыс линии ВАГ массой тела 200—250 г. Всего проведены 3 серии опытов.
1 серия — крысы, содержащиеся на полноценной дие
