CC BY
143
К.А. Налчаджян
САМОПОЗНАНИЕ, САМОСОЗНАНИЕ И ЭТНИЧЕСКАЯ МЫ-КОНЦЕПЦИЯ
В статье рассматривается проблема самопознания на уровне личности и этнических групп. Самосознание (индивидуальное и этническое) как продукт самопознания анализируется с точки зрения функциональных связей его подструктур. На примере изучения этнической Я-концепции армян автор показывает, какие психологические механизмы и закономерности лежат в основе функционирования этнического самосознания.
Трудность самопознания
Самопознание как одна из высших форм познания является сложной и чрезвычайно важной задачей, стоящей перед человеком. Самопознание - это динамический процесс, объектом которого является сам субъект. Для относительно успешного и адекватного самопознания требуется не только высокая когнитивная сложность, но и смелость познающего преодолеть защитный «слой» «Я» и проникнуть в самую суть собственной личности. Трудность самопознания связана еще и с тем, что сформированная в процессе социальнопсихологической адаптации защитная система психики осложняет процесс самоанализа, и психическое сопротивление как мощный механизм не позволяет познающему субъекту всесторонне наблюдать и оценивать качества собственной личности. Такие попытки зачастую кончаются хорошо завуалированным самообманом, являющимся одной из основных тенденций человеческого са-мовосприятия [4; 5; 9]. Такая интенсивная самозащита в основном происходит на уровне подсознания. Если учесть, что, как свидетельствуют современные данные психологической науки, даже такие психические процессы, как восприятие и мышление, в значительной мере являются подсознательными, то станет очевидным, как много интрапсихических факторов мешают процессу объективного самопознания. Именно поэтому на процесс самопознания активно воздействует весь арсенал психологической самозащиты субъекта.
*
© Налчаджян К. А., 2006 Налчаджян Карине Агабековна - кафедра психологии Ереванского государственного лингвистического университета им. В.Я. Брюсова.
Все вышеизложенное относится к самопознанию на личностном уровне. Но процесс самопознания не ограничивается личностным уровнем. Проблема самопознания не менее актуальна и на уровне малых и больших социальных групп. С одной стороны, компоненты групповой принадлежности как составляющие входят в систему Я-концепции индивида (Я как член данной семьи, Я как представитель данной религиозной конфессии, Я как представитель определенной этнической группы и т.д.). С другой стороны, отдельным специфическим социально-психологическим конструктом является групповая Мы-концепция, которая как бы выходит за рамки индивидуума и становится психологической субстанцией, носителем которой является группа как феноменологическое целое. Данная психологическая субстанция - Мы-концепция группы - тоже иногда становится объектом самопознания, где, как и в случае отдельной личности, объект и субъект познания сливаются в единое целое.
Что же происходит на интрапсихическом уровне, когда объектом самопознания становится не сам индивид, а та социальная группа (или группы), членом и носителем психического склада которой (в большей или меньшей степени) он является? В рамках настоящего исследования нас интересует этнический Мы-образ в системе Я-концепции личности и Мы-образ на уровне этнической группы. Следует особо отметить, что при переходе от личностного уровня к групповому сложность самопознания вовсе не минимизируется и не увеличивается, а попросту приобретает новый характер. Когда индивид хочет проникнуть в суть психического склада своего этноса, психологическая самозащита личности уже не является такой сильной помехой, как в случае личностного самопознания. Здесь объект самопознания - не сам индивид, а то целое, частью которого он является. Объектом познания здесь выступает некое обобщенное «Мы», в образе которого если и обнаруживаются не очень лицеприятные особенности, то субъект самопознания может поставить под сомнение наличие таковых в своей личности. Пускается в ход разновидность психической самозащиты, которую можно определить как «самоисключающая» самозащита. Это в некотором смысле облегчает изучение этнического «Мы» из-за ослабления подсознательной самозащиты личности.
С другой стороны, процесс самопознания на уровне этнической Мы-концепции затруднен в связи с тем, что его носитель (т.е. объект познания) не так конкретен, как в первом случае. Здесь мы имеем дело с обобщенным образом, с некой абстрагированной моделью, адекватная характеристика которой чрезвычайно сложна, поэтому требуются специально разработанные и обдуманные до мельчайших деталей специфические формализованные методики. Вот почему самопознание на групповом уровне в большей степени опирается на стереотипизированные восприятия и автоатрибуции, чем самопознание на личностном уровне. Именно поэтому операциональные единицы, с помощью которых обычно исследуется самосознание и групповое самосознание в частности, это характеристики-стереотипы. Это ничуть не уменьшает достоинства подобных исследований, а наоборот, еще раз подчеркивает тот факт, что самосознание, т.е. образ себя и отношение к себе, является сугубо субъективным конструктом, представляющим собой продукт объективации.
Самосознание и его подструктуры. Дизъюнкции в системе самосознания
Как известно, самосознание является базовым конструктом личности. Являясь продуктом самоотражения и самопознания, самосознание имеет сложную внутреннюю структуру и глубинную функциональную активность. Я-концепция каждого человека уникальна и сравнительно устойчива, несмотря на внутреннюю динамику функциональных связей ее подструктур и ее чрезвычайную сенситивность к меняющимся внешним обстоятельствам. Тем не менее, в процессе самоотражения самосознание проявляет свой сегментарный характер: оно вовсе не однородное образование и состоит из подструктур, между которыми нет и не может быть абсолютной конгруэнтности. Я-концепция, как целостное образование, так же как и его подструктуры, имеет три основные модальности - когнитивную, эмоциональню и конативную (поведенческую). Когнитивный компонент снабжает самопознающего субъекта фактами, характеризующими собственное Я. Эмоциональный компонент относится к сфере самоотношения, что рождает соответствующие чувства и эмоции, являясь основой для формирования самосознания. Наличие двух предыдущих компонентов порождает третий модальный составляющий самосознания - кона-тивный, тем самым актуализируя мотивационный потенциал Я-концепции.
Структурными составляющими Я-концепции являются его подструктуры -разновидности Я-образов: реальное Я, идеальное Я, динамичеслое Я, этническое Я, фантастическое Я, социальное, или зеркальное, Я и пр. Остановимся чуть подробнее на понятие социального, или зеркального, Я. Оно включает представления и установки человека о том, как его видят другие. Я-концепция личности, особенно тот его компонент, который Ч. Кули назвал зеркальным Я (glass-looking self), развивается в процессе социального взаимодействия. Социальное, или зеркальное, Я состоит из следующих трех компонентов: а) из представления о том, каким воспринимают нас другие; б) из представления о том, как они оценивают нас; в) из нашего отношения к этим оценкам. Зеркальное Я в целом играет важную регулятивную роль в жизнедеятельности человека, регулируя адаптивную сторону его деятельности. При рассмотрении подструктуры самосознания «социальное Я» нельзя упускать из виду тот аспект Я/Мы-концепции, который исчерпывающе исследовался в рамках теории ролей, в частности в работах Э. Гофмана, Р. Бомайстера и др. [1. С. 188-196; 3] и известен под названием «самопредставление» (self-presentation) или «представления себя другим». Этот так называемый драматургический подход заключается в следующем.
Включенную в процесс «представления себя другим» личностью движут следующие два основных мотива: а) понравиться зрителям; б) желание конструировать, совершенствовать себя (self-construction). Что касается первого мотива, то он, в свою очередь, может возникнуть по двум причинам: во-первых, это выражение известной человеческой потребности нравиться другим, быть ими принятым. Во-вторых, это проявление характерного для человека желания
повлиять на людей, сделать, чтобы они поступили так, как ему бы этого хотелось.
Относительно второго мотива Р. Бомайстер подчеркивает, что иногда при представлении себя другим мы пытаемся показать другому такие черты своей личности, которые, в сущности, являются компонентами нашего идеального Я. Мы осознаем их ценность, но одновременно мы осознаем также, что данное качество пока что отсутствует в нашем психическом складе. Тем не менее при выполнении данной роли мы считаем необходимым представить себя другим таким образом, как будто мы в самом деле располагаем желаемым свойством. Если такого рода самопредставление увенчается успехом, то это является стимулом для самоконструкции, самосовершенствования: человек становится как бы ответственным за свою удавшуюся актерскую игру - роль начинает обязывать.
Здесь мы видим, как тесно переплетены подструктуры самосознания и насколько многогранна сложная функциональная связь, лежащая в основе функционирования самосознания как единого целого: идеальное Я через зеркальное Я действует на реальное Я, модифицируя последнее и обеспечивая динамику самосознания и его дальнейшее формирование по принципу реактивности.
Итак, можно утверждать, что в результате повторяющихся действий представления себя другим в определенном облике происходят изменения в сфере мотиваций личности, которые вскоре перемещаются в сторону центра Я, внося соответствующие изменения в Я-концепции в целом. Возникшие в процессе деятельности новые, доселе незнакомые личности чувства и мотивы приводят к интериоризации данной роли с ее когнитивными, эмоциональными и кона-тивными компонентами, и человек вскоре начинает видеть себя и относиться к себе как к носителю данных характеристик.
Эту закономерность следует учитывать также при рассмотрении межгруп-повых отношений. Межэтнические взаимодействия являются не только условием самопознания этносов, но и стимулом их самоконструирования: эт-ноконтакты (при отсутствии явной взаимной враждебности) максимально актуализируют этнические Я/Мы-образы взаимодействующих сторон и влекут за собой акты самопрезентации, что в свою очередь способствует процессу самоусовершенствования.
Для функционального состояния самосознания очень важно определить, как соотносятся между собой вышеупомянутые его подструктуры. Известно (Роджерс, Батлер, Хей и др.), что большие расхождения между данными личностными конструктами ведут к эмоциональным и иного рода нарушениям личности: к тревожности, депрессиям, дезадаптивному поведению и т.д. Большой разрыв между реальным и идеальным «Я» - это признак эмоционального дискомфорта и наличия значительных внутренних конфликтов, в то время как большие значения дизъюнкции между реальным и зеркальным Я свидетельствуют о неадаптивности человека в социальной среде, о том, что, по его мнению, он не понят и не принят людьми.
Поскольку групповое самосознание с точки зрения структуры и функций аналогично индивидуальному самосознанию, вышеизложенные закономерности сохраняют свою научную валидность при их применении к системе групповой, в том числе этнической, Мы-концепции. В этой связи нами была предпринята попытка эмпирическим путем выявить внутреннее функциональное состояние этнического самосознания армян. Мы остановились, в частности, на проблеме степени конгруэнтности между идеальным и реальным, а также между реальным и социальным Мы-образами. Исследование было проведено в Армении. В массовом этнопсихологическом опросе приняли участие 450 респондентов. Репрезентативность выборки обеспечена, ибо в ней отражены основные демографические особенностии популяции Армении. В качестве методического инструмента был использован разработанный нами опросник, представляющий собой модифицированную версию методики Q-техника, которой пользовался К. Роджерс для выявления внутреннего функционального состояния самосознания своих пациентов.
Исследование показало, что, с одной стороны, между реальным и идеальным «Мы», а с другой - между реальным и социальным «Мы» современных армян присутствует значительная неконгруэнтность, особенно по некоторым свойствам. Было выявлено, например, что в шкале «Дизъюнкция между реальным и идеальным “Мы” армян» первые четырье порядковые места соответственно занимают пары «завистливые/независтливые», «сдержанные/вспыльчивые», «мягкие/грубые», «законопослушные/не любят подчиняться законам». Причем в обнаруженной форме дизъюнкции в ценностном отношении отрицательное качество находилось в Мы-реальном, а положительное -в Мы-идеальном. Это является признаком наличия в этническом самосознании перфекционистских тенденций, что свидетельствует о сохранении нормативных ценностей в общественном сознании.
Что касается функциональной связи между реальным и социальным Мы-образами армян, здесь тоже выявлена неконгруэнтность. В частности, большие значения несовпадения обнаружены по характеристикам «цивилизованные/ нецивилизованные», «красивые/некрасивые», «с высокими умственными способностями/с низкими умственными способностями», «властные/склонные подчиняться», т.е. эти пары занимают первые порядковые места в шкале «Дизъюнкция между реальным и социальным “Мы” армян». Отметим, что в данном случае Мы-реальному присущи положительные в нормативном отношении качества, а Мы-социальному приписываются отрицательные качества. Неконгруэнтность самосознания, выявленная нами по данному параметру, качественно отличается от первой: здесь на доминирующие позиции вышли совсем иные характеристики. Кроме того, носители дизъюнктивных тенденций в парадигме реальное/социальное «Мы» не так многочисленны, как в случае парадигмы реальное/идеальное «Мы». Так или иначе, как показывает исследование, в армянском менталитете больше преобладают тенденции самокритики, чем «обиды». Если интерпретировать полученный результат с точки зрения феномена «представления себя другим», то становится очевидным, что данный показатель вполне созвучен с перфекционистскими тенденциями, выявленны-
ми в связи с дизъюнкцией реальное/идеальное «Мы». К тому же это стимул самоусовершенствования, если учесть упомянутый нами принцип самоконст-руирования (self-construction).
Социальное сравнение, когнитивный диссонанс и этническая Мы-концепция
При конструировании этнической Мы-концепции важное значение имеет фактор социального сравнения. Когда представитель той или иной этнической группы пытается дескриптивным способом изображать образ собственного (автоатрибуция) или другого (гетероатрибуция) этноса, то он делает это на основе большей или меньшей степени осознанного социального сравнения. Мы полагаем, что при формировании этнического самосознания преобладает такая форма социального сравнения, которую можно назвать имплицитной. Причем если самооценка ингруппы занижена, то происходит нисходящее социальное сравнение. В противном случае социальное сравнение носит восходящий характер. При наличии эго-дизъюнкции в системе этнического самосознания проявляется специфическая форма когнитивного диссонанса, что отрицательно влияет на этническое самоопределение личности. В основе этого явления лежит защитная функция Я-концепции. Так, если между реальным/идеальным и реальным/социальным Мы-образами существует значительное расхождение, то оценочное отношение субъекта рефлексии (Я) к своему объекту (моя этническая группа) расщепляется. В данном случае специфичность объекта рефлексии заключается в том, что он является частью субъекта рефлексии: одна из подструктур собственного самосознания - его этнический Я-образ (Я как член данной группы). Такая дизъюнкция затрагивает самые глубинные слои личности, и если она ярко выражена и болезненна для самооценки, то на фоне возникшего когнитивного диссонанса пускается в ход названная нами «самоис-ключающая» психологическая самозащита, и человек, у которого этническое самосознание таким образом функционально разорвано, ставит себя вне группы по следующей подсознательной психологике: «это они такие плохие, а я не такой (или хотя бы не совсем такой), как они». На основе подобной подсознательной позиции теперь уже происходит расщепление этнической самоидентификации: «я не могу быть членом (или хотя бы ярко выраженным членом) этой группы: я другой или хотя бы немножко другой».
Для оптимального уровня функциональной целостности этнического самосознания необходимо рассматривать последнее с точки зрения его функциональных связей с другим личностным конструктом - с системой его устоявшихся ценностных ориентациий и предпочтений. Мы полагаем, что глубокие разъединения между подструктурами этнического самосознания в определенной мере являются результатом изменений в системе ценностей группы.
Психологическим механизмом данных процессов, по нашему мнению, является феномен самоконфронтации (self-confrontation). Дело в том, что когда в процессе жизнедеятельности возникает несогласованность или конфликт между нашими старыми и новыми ценностями, это напрямую отражается на
Я/Мы-концепции личности или группы. Данный конфликт затрагивает самосознание (индивидуальное и групповое), и в зависимости от его силы самосознание может претерпеть ощутимые функциональные изменения.
Интересно заметить, что при оценке того или иного качества своей этнической группы отчетливо видна работа психологического механизма, известного как «обобщение самооценки». Данный механизм, экспериментально изученный К. Гергеным [7] и Р. Видбеком [10. С. 351-359], заключается в том, что, когда дается специфическая оценка какому-либо свойству личности, как бы генерализируется и покрывает другие черты личности тоже, создавая тем самым «обобщенную самооценку». Это фактически является своеобразным проявлением «эффекта ореола», когда объектом перцепции человека становится собственная личность или собственная группа и, к тому же, оценочная пристрастность распространяется не от общей характеристики к частным качествам личности, а наоборот, от частных характеристик к целостному образу. Например, если мы обнаруживаем в нашем исследовании большую дизъюнкцию по какой-либо одной паре характеристик, то у данного респондента такая же оценочная пристрастность обнаруживается и по другим параметрам. Это значит, что отдельные качества своей этнической группы личность воспринимает как взаимосвязанные элементы, что свидетельствует о целостности образа этнического «Мы» в представлениях отдельного члена этнической группы. Данная особенность групповой Мы-концепции отчетливее прослеживается при изучении социальной (зеркальной) Мы-концепции.
Библиографический список
1. Гофман, Э. Представление себя другим / Э. Гофман // Современная зарубежная социальная психология: тексты. - М., 1984.
2. Фресс, П. Экспериментальная психология / П. Фрес, Ж. Пиаже. - Вып. V. - М., 1975.
3. Baumeister, R.F. Public self and private self / R.F Baumeister. - NY, SpringerVerlag, 1986.
4. Bem, D. Beliefs, attitudes and human affairs / D. Bem // Belmont (Calif.), Brooks/Cole, 1970.
5. Bem, D. Self-perception theory / D. Bem // Advances in experimental psychology. -Vol.6. - NY, Academic Press, 1972. - P. 1-62.
6. Coopersmith, S. The antecedents of self-esteem / S. Coopersmith. - San Francisco: Freeman, 1967.
7. Gergen, K. The Concept of Self / K. Gergen. - NY: Holt, Rinehart and Winston, 1971.
8. Hovland, C. Personality and persuasibility / C. Hovland, I Janis (Eds.). - New Haven: Yale Univ. Press, 1959.
9. Nisbett, R.E. Human inference: Strategies and shortcomings of social judgment / R.E. Nisbett, L. Ross. - Englewood Cliffs (N J), Prentice-Hall, 1980.
10. Videbeck, R. Self-conception and the reaction of others / R. Videbeck // Sociome-try. - 1960. - 23 p.
K.A. Nalchadzhan SELF-COGNITION, SELF-CONSCIOUSNESS AND WE-CONCEPTION
In this article the problem of self-consciousness is regarded on the level of an individual and ethnic groups. Selfconsciousness (individual and ethnical) as the product of selfcognition is analyzed from the point of view of functional links of its substructures. On the example of ethnic We-conception of the Armenians, the author shows what psychological mechanisms underlie on the ground of functioning of ethnic selfconsciousness.
