CC BY
371
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2, 2005, вып. 1
М.Ф. Полынов
РЫНОЧНЫЕ РЕФОРМЫ в 1990-е годы
И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ
Стали историей 1990-е годы — десять лет экономических реформ. Каковы они были для промышленности? Какие основные тенденции характерны для ее развития в условиях перехода к рыночной экономике?
В первую очередь необходимо отметить, что на изменения в промышленности огромное воздействие оказала приватизация. Главной ее целью является создание слоя собственников, повышение эффективности производства. Экономические цели в ходе приватизации всегда должны превалировать над политическими. Разумно проведенная приватизация — инструмент оздоровления производства и, наоборот, поспешная, мало продуманная, а то и вовсе криминализированная может стать серьезным фактором экономического кризиса. Именно это и свершилось в России, где руководствовались, как известно, не столько экономической, сколько социально-политической целесообразностью.
В пользу осторожной приватизации и низких ее темпов указывало несколько серьезных причин, но все они были проигнорированы. Это дефицит капитала внутри страны, отсутствие законодательной базы, политическая и психологическая неготовность населения, нарастание кризисных процессов в экономике, политическая неустойчивость в стране и др.
В России, как теперь очевидно, был выбран наихудший вариант приватизации. 19 августа 1992 г. Президент Российской Федерации Б.Н.Ельцин издал указ «О введении системы приватизационных чеков в Российской Федерации», положивший начало ваучерной приватизации. Был запущен спекулятивный механизм перераспределения созданного многими поколениями общественного (государственного) богатства. В случае если бы приватизационные чеки были именными, десятки миллионов людей могли бы стать совладельцами части собственности и она могла бы превратиться в подлинную народную собственность. Однако этого не произошло.
Ваучерный этап приватизации осуществлялся лихорадочно высокими темпами. Вначале был определен срок с октября 1992 г. до конца 1993 г, но затем он был продлен до 30 июля 1994 г. Для сравнения отметим, что в Великобритании, где приватизация была значительно менее масштабной, чем в России, она реализовы-валась около 20 лет1. Итогом ваучерного этапа приватизации стало то, что уже в 1995 г. доля негосударственных предприятий в общем объеме промышленного производства составила 79%, а по числу занятых на них — 72%2.
Негативные последствия ваучерного этапа приватизации были столь очевидны, что Государственная Дума была вынуждена в декабре 1994 г. принять постановление, в котором его результаты были признаны неудовлетворительными3. Оправданность отрицательной оценки Государственной Думой итогов первого этапа приватизации подтверждается несколькими причинами. Прежде всего огромными для страны оказались чисто финансовые потери. Из множества фактов приведем
© М. Ф. Полынов, 2005
лишь несколько. В 1994 г. председатель Госкомимущества В.П.Полеванов в письме к председателю Правительства РФ В.С.Черномырдину обнародовал такие сведения. Доходы от приватизации в бюджеты всех уровней за два года составили по России лишь 1 трлн руб., в то время как только по Москве, где приватизация проводилась в платной форме и с ориентацией на рыночные цены, она принесла доход в размере 1,8 трлн руб. В этом же документе приводятся и такие данные: 500 крупнейших приватизированных предприятий страны стоимостью не менее 200 млрд долл. были практически проданы за бесценок — около 7,2 млрд долларов. В частности, одно из крупнейших предприятий страны — завод им. Лихачева (г. Москва) — со стоимостью основных фондов не менее 1 млрд долл., был продан за 4 млн долларов4. Реализованная в нашей стране модель приватизации дала за два года в бюджеты всех уровней доходов в два раза меньше, чем приватизация в Венгрии5. Самой крупной распродажей в истории назвал приватизацию в России итальянский историк Джузеппе Боффа6. По мнению специалистов, по самым общим подсчетам в результате приватизации страна потеряла свыше 1 трлн 300 млрд долл., т. е. 60 с лишним бюджетов России 2000 г.7
В экономической литературе высказана еще одна существенная причина, позволяющая негативно оценить результаты приватизации. Это то, что по ее итогам не возник эффективный собственник, работающий в конкурентной среде и способный переломить кризисные процессы8, убыточными оказались, по мнению некоторых экономистов, около 90% приватизированных предприятий, а должно было быть все наоборот9.
Необходимо подчеркнуть, что в деле приватизации до сих пор прозрачности не существует. Статистические данные не позволяют установить такой важный вопрос, как реальная стоимость основных производственных фондов приватизированных предприятий, а также то, за какую сумму конкретные предприятия были проданы. Эти данные до сих пор находятся за семью печатями. И пока они не будут рассекречены, до тех пор невозможно будет обоснованно говорить о масштабах злоупотреблений в процессе приватизации.
Приватизация привела к созданию многоукладной экономики. Однако соотношение этих укладов как во всей экономике в целом, так и в промышленности было явно не адекватным. В промышленности в 2000 г. государственными оставались лишь 3,2% предприятий, выпускавших 8,2% промышленной продукции, на них было занято только 13,5% рабочих, инженеров и управленцев. Негосударственный сектор соответственно стал доминирующим: он составил 96,8% предприятий отрасли, производивших 91,8% продукции, с числом занятых 86,5%10.
По мнению многих ученых, в России была реализована не западноевропейская модель экономики, где во многих странах госсектор в промышленности представлен довольно внушительно (особенно во Франции, Португалии, Италии, Швеции), а североамериканская, где госсектор играет совершенно незначительную роль11.
Безоглядная приватизация привела к тому, что в электроэнергетике, например, доля госсектора в России оказалась более чем в 10 раз меньше, чем во Франции, где эта отрасль почти полностью обобществлена. Примечательно, что в Австрии, Великобритании, Австралии, Швейцарии и Канаде в середине 1980-х годов более 3Л всех активов электроэнергетики также находились в руках государства12. По некоторым другим отраслям положение было схожим. В этой связи политика российского пра-
вительства, направленная на дальнейшее сужение госсектора, может быть названа просто абсурдной13. Зарубежный опыт говорит о том, что преобразование отношений собственности не должно быть самоцелью. Оно должно преследовать главную цель: оздоровление экономики, повышение ее эффективности. Но этого в России не произошло: об этом красноречиво свидетельствует наступивший промышленный кризис. Конечно, кризис был вызван и другими причинами: либерально-монетаристской идеологией реформ, распадом СССР и разрушением единого народнохозяйственного комплекса и др. Статистические материалы показывают, что за период 1991-2000 гг. объем промышленного производства в России упал на 44,7%. Но самая низкая точка падения производства в этой отрасли, по сравнению с 1990 г., пришлась на 1998 г. — 54,3%. Спад производства 1990-х годов соизмерим по масштабам, к сожалению, со спадом в годы Великой Отечественной войны.
Россия по объему промышленного производства переместилась с 2-го на 7-е место в мире после США, Германии, Канады, Франции, Великобритании, Китая и с 1-го места на 4-е в Европе14. О серьезности промышленного кризиса говорят и следующие факты. В 1998 г. Россия производила промышленной продукции по отношению к США 8,2%, Германии — 36,0, Франции — 60,0%, Великобритании — 73,8 %15. Не лучшим образом Россия выглядела и по такому важному показателю, как производительность труда в промышленности. Она составила по отношению к производительности труда в промышленности США в том же году 12,0%, Германии — 18,0, Франции — 16,0, Великобритании — 23,0% 16.
Вышеприведенные сравнения международных показателей говорят о том, что в результате либерально-монетаристских реформ Россия переместилась на обочину современного индустриального мира. Нельзя не обратить внимание и на прогноз ЦРУ, согласно которому к 2025 г. отставание Российской Федерации не только . от западных стран, но и от Китая, Бразилии, Мексики и иных подобного уровня развития государств станет необратимым17.
Особенностью промышленного кризиса в России было то, что спад производства носил не структурный характер, как это зачастую происходило и в других странах, а всеобщий. Это означает, что не было ни одной отрасли производства, которая не находилась бы в кризисном положении. Но вместе с тем различные отрасли были поражены кризисом в различной степени. В менее кризисном положении находились отрасли, связанные с сырьевым и добывающим сектором экономики. И, наоборот, отрасли производства, формирующие обрабатывающий сектор, были поражены кризисом в значительно большей степени. К их числу в первую очередь следует отнести 3 отрасли: 1) легкую промышленность, 2) машиностроение и металлообработку, 3) лесную, деревообрабатывающую и целлюлозно-бумажную промышленность. Здесь падение производства составило в этот период соответственно 84%, 48 и 55%18. В сырьевых же отраслях положение было другим. Высокие цены на мировом рынке на нефть и газ служили мощным стимулом для развития этих отраслей. В структуре российского экспорта значительно преобладали сырьевые товары. Эти факторы не позволили данным отраслям испытать острый кризис. В нефтедобывающей промышленности в 2000 г. уровень производства достиг 78% уровня 1990 г., в нефтеперерабатывающей — 64, газовой — 89, угольной — 76, в добывающей черные и цветные металлы — 69 %19. Но и в этих отраслях, как видно, уровень 1990 г. не был достигнут.
Различные темпы падения производства в отдельных отраслях привели к изменению соотношения их удельного веса в составе промышленности. В период с 1990 по 2000 г. доля топливной промышленности в составе промышленности возросла с 12,5 до 15,8%; черной металлургии — с 6,7 до 8,6; цветной — с 8,3 до 10,3%. В то же время доля машиностроения и металлообработки сократилась соответственно с 24,2 до 20,5%; промышленности строительных материалов — с 4,4 до 2,9%; легкой промышленности — с 6,4 до 1,8%20. Отрасли сырьевой ориентации находились в менее кризисном положении, чем отрасли обрабатывающей промышленности. Это серьезно изменило соотношение удельных весов в составе промышленности двух ее составляющих: добывающей и обрабатывающей.
Таблица 1. Структура промышленности России в 1991-2000 гг.* (в %, в общем объеме)
Отрасль 1991 г. 1995 г. 2000 г.
Добывающая промышленность 9,5 15,9 15
Обрабатывающая промышленность В том числе: 90,5 84,1 85
материалы и полуфабрикаты, комплектующие изделия 35 51,3 51,8
машины и оборудование 13,6 9,3 9,2
непродовольственные товары народного потребления 28,6 10,8 11,1
продовольственные товары 13,3 12,7 12,9
* Источник: Петров ЕЛ. Состояние промышленности России // Наука и промышленность России. 2002. № 1 (57). С. 13.
Табл. 1 показывает, что экономика России в период кризисного десятилетия имела сырьевой характер развития: удельный вес производства конечной продукции сокращался, а доля отраслей топливно-сырьевого комплекса увеличивалась. Однако машиностроение и металлообработка по объемам производства находилась на 1-м месте, хотя «потери» здесь были велики; в 1998 г. падение составило по сравнению с 1990 г. 63%, а в 2000 г. — 48%. Если взять многие важнейшие виды продукции производственно-технического назначения, то здесь произошло значительное падение. Так, с 1990 по 2000 г. в России производство экскаваторов сократилось с 23,1 тыс. до 3,4 тыс. ипук, т. е. в 6,8 раз; тракторов — с 65,7 тыс. до 5,2 тыс. штук — в 12,6 раза; грузовых автомобилей — с 665 тыс. до 184 тыс. штук — в 3,6 раза; крупных электромашин — с 21,2 тыс. до 4,1 тыс. штук — в 5,1 раза; троллейбусов — с 2308 тыс. до 498 тыс. штук — в 4,6 раза.21
Кризис в российском машиностроении выражался не только в резком падении производства, но и в том, что машиностроительные предприятия отказывались от выпуска сложных изделий, требовавших широкой кооперации, и переходили к выпуску непрофильной, менее технологичной, но имевшей спрос продукции. В станкостроении, например, изменили свой профиль до 80% предприятий22. Страна, занимавшая в этой ключевой отрасли промышленности 5-е место в мире (после Японии, ФРГ, США и Италии), сократила свою долю в мировом станкостроении до 0,5%.23
Одним из центров отечественного станкостроения является Петербург. Однако и здесь производство металлорежущих станков сократилось с 3128 штук в 1990 г. до
56 в 2000 г.24, или в 55 раз. Обновление давно устаревшего станочного парка отечественной промышленности при такой деградации станкостроения становится трудно разрешимой проблемой.
Особенно в тяжелом положении оказался российский военно-промышленный комплекс (ВПК).* Быстрое проведение приватизации, отсутствие разумной конверсии, сокращение или полное отсутствие оборонных заказов привели к тому, что 80% предприятий этого комплекса стали банкротами. Так, в 1997 г. объем военного производства составил лишь 8,7% уровня 1991 г. По данным Министерства обороны из 1746 головных предприятий ОПК реально работало только 50025. А в Петербурге, где предприятия этого профиля всегда играли важную роль, объем производства в них в 1991-2000 гг. сократился в 11 раз.26 Это говорит о том, что темпы падения производства здесь в несколько раз опережали темпы падения производства в целом по промышленности. Кризис в отечественном ОПК привел к безвозвратной утере более 300 технологий в таких наукоемких отраслях, как аэрокосмическая промышленность, производство высокочистых металлов, станков с числовым программным управлением, промышленных роботов и др.27 Кризис в высокотехнологичных отраслях производства в России привел на мировом рынке наукоемкой продукции к установлению следующей иерархии: удельный вес США составляет около 40%, Японии — около 30, Германии — 16, России — 0,3%28.
Государству не удалось выдвинуть разумную программу реформирования отечественного ОПК. Конверсия оборонных производств фактически превратилась в проблему собственно самого ОПК, в то время как данный вопрос должен был стать центральным звеном промышленной, да и всей экономической политики государства. Однако по реорганизации этой системы предпринимались определенные меры. В июне 1992 г. была учреждена подготовленная Госкомоборонпромом программа конверсии оборонной промышленности на 1992-1995 гг., а в декабре 1995 г. — «Федеральная целевая программа конверсии оборонной промышленности на 1995-1997 гг.». Тем не менее реализация этих программ требовала финансового обеспечения, так как конверсию оборонных предприятий без инвестиций осуществить практически невозможно. В реальности конверсионные программы в 1993 г. финансировались на уровне 67% от плана, в 1994 — 25, в 1996 — 11%. За 1995-1997 гг. в ценах 1995 г. планировалось вложить в организацию производства потребительских товаров предприятиями ОПК 3,4 трлн руб. Фактически из федерального бюджета было выделено чуть больше 0,5 трлн руб. В 1997 г. из предусмотренных бюджетом 2,4 трлн руб. не было перечислено ничего.29
Лавинообразному падению производства в системе ОПК в немалой степени способствовало и то, что в общественном сознании утвердился миф об ОПК как о монстре, который только поглощает огромные бюджетные средства и является серьезным тормозом развития народного хозяйства. В плену подобных ложных представлений находились многие политики демократической ориентации, пришедшие к власти в России в начале 1990-х годов.
Подобные представления об ОПК слишком упрощены. Разумеется, главным для этой группы предприятий является военное производство. Но наряду с этим
* С 1997 г. в правительственных документах ВПК называется ОПК (оборонно-промышленный комплекс)
они выпускали продукцию двойного назначения, а также товары народного потребления. В начале 1990-х годов они производили 83% медицинской техники, 70% оборудования для пищевой промышленности, а также 100% радиоприемников, телевизоров, кино- и фотоаппаратуры, почти все магнитофоны и холодильники, более 2/3 стиральных машин.30
Конечно, нельзя не видеть и того, что гражданская продукция для предприятий ОПК всегда была непрофильной продукцией. Одним словом, не главной, второстепенной. Производя самые совершенные ракеты, танки и иное вооружение, предприятия ОПК так и не сумели наладить в такой же степени конкурентоспособные, современные товары народного потребления. Особенно в этом мы убедились, когда внутренний рынок стал доступен для иностранных товаров.
Если же говорить о военном производстве, то в различных отраслях его доля была различной. Покажем это на примере Санкт-Петербурга. В целом по всем предприятиям этого комплекса удельный вес военной продукции в начале 2000-х годов составлял 46%, в судостроении — 58, радиопромышленности — 60,9, промышленности средств связи — 37,2, машиностроении — 6,8, ракетно-космическом комплексе — 22,2, химическом производстве — 97%31.
В настоящее время не может вызывать дискуссию вопрос о том, что ОПК в нынешней России не должен быть по масштабам таким же, как им он был в Советском Союзе. Задача заключается в том, чтобы иметь мощный мобильный ОПК, который был бы способен адекватно отвечать на вызовы времени и обеспечивать на самом современном уровне обороноспособность страны. Обращает на себя внимание и такая важная проблема, как состояние материально-технической базы промышленности. Степень износа основных производственных фондов является одним из главных показателей промышленного потенциала. От этого самым непосредственным образом зависит уровень конкурентоспособности производства.
В течение кризисного десятилетия основные производственные фонды имели тенденцию к старению. В 1990 г. степень износа основных фондов в промышленности составила 46,4%; в 1995 - 48,5; в 1998 - 52,9; в 2000 - 50,4%.32 Коэффициент износа основных фондов по различным отраслям был неодинаков. Наибольшим он был в химической и нефтехимической промышленности — 58,4%; в электроэнергетике — 48,9; в машиностроении и металлообработке — 58,6%. Наименьшим — в цветной металлургии — 46,3%; в пищевой и газовой промышленности — соответственно 39,2 и 23,7%33. К концу 1990-х произошло небольшое снижение износа основных производственных фондов, но этот показатель не опускался ниже 50-процентного порога. Однако сокращение данного показателя в целом по промышленности было достигнуто главным образом за счет газовой и пищевой промышленности, где произошла модернизация действующих мощностей и введены в эксплуатацию новые объекты. Особенно интенсивно вводились в эксплуатацию объекты с новым технологическим оборудованием в пивном и табачном производстве.
Серьезной проблемой для российской промышленности является старение производственного оборудования. Если в 1990 г. в составе производственного оборудования доля относительно нового, со сроком службы до 5 лет, составляла почти 30%, то к 2000 г. она опустилась до 4,7%.34 Одновременно с 25,8 до 56,8% возросла доля старого оборудования, со сроком службы 16 лет и выше. Это позволяет сделать вывод, что более половины отечественной промышленности функционирует и
продолжает функционировать на устаревшем оборудовании. О его старении свидетельствовал и его средний возраст, который с 10,8 лет в 1990 г. возрос до 18,7 лет в 2000 г.35 Полностью изношенных машин и оборудования стало также больше: их доля возросла соответственно с 28,4 (1995 г.) до 32,9%.
Подобные возрастные изменения, как полагают некоторые исследователи, свидетельствуют о качественной отсталости производственно-технологической основы экономики, которая может быть преодолена в результате лишь массовой смены техники и технологий на базе достижений научно-технического прогресса. При решении проблем модернизации предприятий необходимо иметь в виду прежде всего смену поколений техники, а не обычные процессы улучшения и частичного совершенствования, что скрывается за понятием «модернизация».36
В экономической литературе пороговой величиной, после достижения которой начинается разрушение производственного потенциала, считается коэффициент износа в 60%. В российской промышленности некоторые отрасли уже достигли этого порога, а многие — вплотную к нему приблизились. Поэтому проблема обновления материально-технической базы производства является задачей исключительно важной и злободневной. Необходимость повышения уровня конкурентоспособности отечественного производства с иностранными товаропроизводителями очевидна всем. Но можно ли это сделать при столь высоком уровне физической изношенности материальной базы предприятий? Нужно иметь в виду и то, что значительная часть технологий морально устарела.
Такой высокий уровень износа основных производственных фондов объясняется отнюдь не высоким уровнем их эксплуатации. Уровень загрузки производственных мощностей в условиях промышленного кризиса упал до критически низких показателей. Так, в производстве сельскохозяйственных тракторов он в 1997 г. составил 8%; газовых турбин — 11, паровых турбин — 19, кузнечно-прессовых машин — 8, металлорежущих станков — 16, электродвигателей переменного тока — 18, грузовых автомобилей — 22, бульдозеров — 23%37. В петербургском машиностроении ситуация была схожей: в том же году при производстве паровых труб мощности использовались на 17,8, металлорежущих станков — на 15,4, крупных электромашин — на 53,6, тракторов — на 16,9%. В легкой промышленности при производстве чулочно-носочной продукции мощности были загружены всего на 1%, хлопчатобумажных тканей — на 12,4%38.
Из вышеприведенных данных видно, что главную причину высокой изношенности основных производственных фондов следует искать не в высоком уровне их эксплуатации, а в падении инвестиций. Российская промышленность испытывала жесткий финансовый голод. Объем инвестиций в основной капитал по промышленности в 1998 г. сократился по сравнению с 1990 г. в 5,9 раза. После финансового кризиса 1998 г. имел место небольшой рост инвестиций в основной капитал, но это мало меняло положение дел. В 2000 г., по сравнению с 1990 г., вкладывалось в 4,5 раза меньше39.
Академик О.Т.Богомолов, сравнивая реформы в России со странами бывшей социалистической системы, отмечает, что в России и в других странах СНГ из года в год сокращались объемы капитальных вложений. Это свидетельствует, по его мнению, о том, что производственные мощности и иные основные фонды народного хозяйства не только не расширяются, но не возобновляются и полностью вы-
бывшие в результате физического и морального износа. Разительный контраст, по мнению Богомолова, представляют Китай и большинство стран Центральной и Восточной Европы. Здесь происходит динамичный рост капиталовложений и, естественно, он сказывается на темпах поступательного развития40.
Весьма важен также вопрос, в какие отрасли и сколько вкладывалось инвестиций. И это понятно, так как уровень капитальных вложений определяет перспективы развития той или иной отрасли. По инвестициям в течение всех 1990-х годов на 1-м месте находилась топливная промышленность. В 1990 гг. сюда было вложено 32,4% всех инвестиций промышленности, а в 2000 г. — 48,0%. На 2-м месте была электроэнергетика, а на 3-м — пищевая промышленность. В крупнейшую отрасль промышленности машиностроение и металлообработку вкладывалось инвестиций меньше, чем в пищевую, и она занимала 4-е место. При этом доля вкладываемых инвестиций в эту отрасль имела тенденцию к падению. С 23,1% в 1990 г. они упали до 7,7% в 2000 г. Крайне в тяжелом финансовом положении находилась также легкая промышленность. Сюда вкладывалось меньше всего средств как в советское время, так и в период рыночных реформ: 3,3% — в 1990 г. и 0,5% — в 2000 г. При таком нищенском уровне финансирования она не сможет стать конкурентоспособной и будет постепенно деградировать.
Но какую же роль сыграл иностранный капитал в финансировании отечественной промышленности?
Сразу необходимо отметить, что иностранные инвестиции, вопреки ожиданиям младореформаторов начала 1990-х годов, не имели важного значения в экономике России. Наивные надежды на то, что рыночная экономика откроет шлюзы для зарубежного капитала в экономику России, не оправдались, хотя в целом рост зарубежных инвестиций с 1991 по 1997 г. сохранял тенденцию к росту: они увеличились с 0,4 млрд долл. до 12,7, т.е. в 31 раз. После финансового кризиса 1998 г. ежегодный приток иностранных инвестиций несколько сократился. В 1998 г. поступило 11,7 млрд долл., в 1999 - 9,5, в 2000 г. - 10,6 млрд долл.41
Общий объем накопленных иностранных инвестиций в экономику России в иностранной валюте и рублях (в пересчете по курсу рубля к доллару на конец соответствующего года) на начало 2000 г. составил 29,3 млрд долл. Для сравнения отметим, что в экономику Китая, например, прямых инвестиций было вложено в 1993 г. - 27 млрд долл., в 1994 - 34, в 1995 - 36, в 1996 - 42, в 1997 - 45, в 1998 -45, в 1999 г. — 40 млрд долл. За 20-летний период преобразований (1979-1999 гг.) Китаю удалось привлечь около 300 млрд долл. прямых иностранных инвестиций, которые вложены в 280 тыс. совместных предприятий42.
Серьезной проблемой яв.ляется привлечение в нашу страну иностранного капитала в форме прямых инвестиций. Преимущество этих инвестиций перед другими (портфельными и пр.) заключается в том, что они вкладываются непосредственно в развитие производства. В результате создаются новые рабочие места, расширяется налогооблагаемая база, а размер внешней задолженности государства не увеличивается.
К «прочим инвестициям» официальная статистика России относит торговые кредиты, банковские вклады и кредиты правительств иностранных государств, выданные под гарантии правительства России. Они увеличивают внешний долг государства, и, независимо от того, были эти займы использованы в интересах страны,
или были израсходованы государственными чиновниками, государство обязано эти займы (долг) вернуть под проценты.
В России доля прямых инвестиций в структуре иностранного капитала имела тенденцию к уменьшению, а доля прочих инвестиций, наоборот, к росту. Удельный вес прямых инвестиций в среднем с 88,0% в 1991-1993 гг. сокращается до 33,6% в первой половине 2000 г., соответственно удельный вес прочих инвестиций возрос с 9,6 до 66,0%43.
Данные о зарубежных инвестициях непосредственно в промышленность говорят об их увеличении. Так, в 1995-2000 гг. их объем увеличился с 1291 млн долл. до 4721, т.е. в 3,6 раза. Всего же в эти годы сюда было направлено 19196 млн долл., что в среднем составило 41,3% от всех инвестиций, вложенных в экономику России в этот период44. В рамках самой же промышленности больше всего иностранных инвестиций вкладывалось в топливную. В 1997 г. сюда было вложено 13,6% иностранных инвестиций, в 1999 г. — 17,8, в 2000 г. — 5,7%. На 2-м месте по иностранным инвестициям находилась пищевая промышленность, а в 2000 г. она занимала уже 1-е место (16,3%). И лишь на 3-м месте было машиностроение и металлообработка, куда, например, в 1995-2000 гг. было вложено иностранных инвестиций на сумму 1641 млн долл., что в 3,5 раза меньше, чем в пищевую промышленность45.
При всей полезности и значимости пищевой промышленности нельзя, однако, не видеть того, что иностранные инвестиции имеют однобокую направленность. Отрасли с высокими технологиями обладают пока еще низкой привлекательностью для зарубежных инвесторов.
Для преодоления кризиса, поддержания наметившегося роста экономики, проведения структурных реформ и выхода на устойчивый экономический уровень, по оценкам В.Л.Иноземцева, России необходимо капиталовложений на астрономическую сумму — 1 трлн долл., что абсолютно не реально. Он делает вывод, что вряд ли новые западные инвестиции будут доступны нашей стране в ближайшие 15-20 лет46.
России гораздо легче было бы добиться такого положения, если бы отечественные капиталы не утекали из собственной страны. Но этого сделано не было, и огромные суммы переводились частными предприятиями и предпринимателями на счета западных банков, обескровливая экономику страны. По подсчетам акад. Л.И.Абалкина, утечка капиталов за 1992-1996 гт. составила 165 млрд долл.47 В последующие годы его объемы не уменьшились. По оценкам различных экспертов, в 2000 г. отток капиталов из России оценивался в 20 или даже 25-30 млрд долл.48 Никакие иностранные инвестиции не в состоянии компенсировать такую утечку капиталов. Поэтому задачей первостепенной важности является искоренение этого процесса. В противном случае у страны никогда не будет достаточных инвестиционных ресурсов для выхода из кризиса и быстрого экономического роста.
Приходится констатировать, что 1990-е годы войдут в историю России как десятилетие промышленного кризиса. Промышленный потенциал страны уменьшился вдвое. Но не это главный минус непродуманных реформ. На наш взгляд, более отрицательным является то, что либерально-рыночные реформы серьезно затормозили или даже приостановили тенденцию перехода нашей страны от индустриального к постиндустриальному этапу развития. И.Н.Олегина отмечает, что «наша страна (теперь уже не СССР, а Россия) в настоящее время снова стоит перед
решением проблемы "догнать". Распад СССР, крушение социалистического строя и строительство капиталистической экономики (именно строительство, так как это не самопроизвольный процесс) отбросили государство далеко назад по экономическим показателям. Разрыв между Россией и развитыми странами (а также некоторыми из развивающихся) значительно увеличился»49. Произошедшие в промышленности структурные изменения, как уже подчеркивалось, привели к увеличению сырьевого сектора и сокращению доли обрабатывающего. Иными словами, промышленность в результате реформ заняла более качественно низкий уровень развития, чем это было до реформ.
Вместе с тем нужно отметить, что к концу 1990-х годов появились признаки выхода из кризиса. В 1999 г. рост промышленного производства составил 111%, а в 2000 г. — 112%. В начале 2000-х годов также наблюдался рост производства, хотя его темпы существенно сократились. В 2001 г. рост промышленного производства по отношению к предыдущему году составил 105%, а в 2002 г. — 104%50. Определенное оживление наметилось и на предприятиях машиностроительного комплекса.
Статистика натуральных показателей также указывает на определенный рост, правда, не по всем видам продукции. В 1995-2003 гг. производство грузовых магистральных вагонов увеличилось с 7,1 до 22,5 тыс. штук; автобусов — с 39,8 до 76,0 тыс. штук. Но в эти же годы сократился выпуск турбин (млн квт.) с 5,1 до 3,9, крупных электромашин — с 4,6 до 3,3 тыс. штук.51 Об определенном оживлении предприятий машиностроительного комплекса говорит и тот факт, что с 1998 г. почти прекратилось сокращение рабочих мест в этой отрасли. Выросла потребность предприятий в рабочих таких профессий, как слесари, фрезеровщики, токари и др. Но серьезным сдерживающим фактором роста численности рабочих в отраслях машиностроительной промышленности является невысокая заработная плата.
Не может не радовать и то, что после глубочайшего кризиса появились положительные сдвиги в легкой промышленности. Об этом свидетельствуют конкретные показатели. В вышеуказанные годы выпуск тканей всех видов возрос с 1774 млн кв. м до 2889; трикотажных изделий — с 108 до 124 млн штук; юбок — с 1,6 до 1,7 млн штук; брюк — с 7,9 до 18,5 млн штук52.
Начало преодоления промышленного кризиса нельзя считать случайным. Этому способствовали как то, что многие предприятия сумели адаптироваться к рыночным условиям, так и то, что в отношении промышленности стала проводиться более взвешенная государственная политика. Важную роль сыграло создание более благоприятного, чем прежде, инвестиционного климата. Однако эти первые успехи не должны создавать иллюзию о том, что кризис уже преодолен. Слишком глубок был промышленный спад, слишком тяжелы его последствия. По расчетам акад. Н.П.Федоренко, страна может преодолеть кризис не раньше 2020-2025 гг.
Опыт формирования либерально-рыночной экономики в России позволяет критически осмыслить его результаты, и не случайно многими учеными страны он подвергается серьезной критике. Так, известный экономист В.Т.Рязанов считает переход к постлиберальной экономике необходимым, что предполагает поиск российского варианта планово-рыночной (смешанной) экономики, в котором предстоит: обеспечить оптимальное для наших условий сочетание рыночных и плано-во-государственных методов регулирования экономики; переподчинить экономику целям социального развития, восстановить для этого ранее сложившийся уровень
жизни и соответствующий потребительский спрос; возродить систему эффективной защиты национальных экономических интересов53.
Обращает на себя внимание то, что даже такой идеолог современной глобализации, как Дж. Сорос, не согласен с фундаметалистами-рыночниками, полагающими, что рынок сам себя регулирует54.
В условиях глобализирующейся экономики государство должно проводить более активную промышленную политику, четко и внятно обозначить свои приоритеты в этой области. Однако, как считают исследователи, «в России до сих пор отсутствует промышленная политика как таковая; она нигде в явной реформе не прописана, нигде четко не указаны отраслевые приоритеты, не определены инструменты и временные горизонты достижения целевых установок»55.
Между тем в Японии в перечень перспективных отраслей еще в 1960-е годы были включены автомобильная промышленность, тяжелое машиностроение, производство ЭВМ и нефтехимия56. Результаты этой политики очевидны. Япония превратилась в этих областях в одну из ведущих стран мира. В настоящее время вполне определенно сформируют свои приоритеты и США, которые поставили задачу в ближайшие 10 лет полностью перестроить экономику на основе энергосберегающих технологий и за счет этого отказаться от закупки нефти за рубежом. На разработку новых технологий, включая микрогенерирующие топливные элементы, США инвестировали 4 млрд долл.57
Ясно одно, что современная промышленная стратегия российского государства должна быть направлена на поддержку и развитие таких наукоемких отраслей, как электроника, приборостроение, информатика, авиа- и судостроение, автомобилестроение, энергомашиностроение, способных превратить Россию в современную индустриальную и постиндустриальную страну. Альтернативой этому может стать превращение нашей страны в условиях глобализации в сырьевой придаток развитых индустриальных стран, а в перспективе — к тому, что без развитой промышленности России будет проблематично даже сохранить свой суверенитет и независимость.
Summary
The article analyses the main tendencies of Russia's industry development in conditions of market reforms. It shows that during this period industry and especially high-tech branches were crisis-ridden. Structural changes which took place during the crisis caused the drop in the share of manufacturing and the risk in the share of extractive industry. Besides at the end of 1990-s features of economic recovery started to appear.
1 Приватизация в Великобритании: социально-экономический и политический анализ М., 2000. С. 33-77.
2 Российский стат. ежегодник. 1995. М., 1995. С. 300.
3 «Об итогах первого этапа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации: Постановление Государственной Думы от 9 декабря 1994 года // Экономика и жизнь. 1994. № 52. С. 9.
4 Полеванов В.П. Технология великого обмана. М., 1995. С. 8-17.
5 Там же.
6 БоффаДж. От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964-1994. М., 1996. С. 264.
7 Волович В.Н. Экономическая реформа в России в ее экономическом измерении // Мост. СПб., 2000. Ns 35. С. 264.
8 Рязанов В.Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX-XX вв. СПб., 1998. С. 569.
9 Воловнч В.Н. Экономическое развитие России в ее экономическом измерении. С. 15.
10 Промышленность России: Стат. сб. 2002. М„ 2002. С. 41.
11 См.: Балицкий Е.В., Конышев В.А. Промышленный государственный сектор России: диспропорции развития и способы их устранения // Вестн. Российской Акад. наук. 2003. № 12. Т. 73. С. 1068-1069.
12 Там же.
13 Там же.
14 Экономика России в XX веке: итоги, уроки, перспективы. СПб., 1997. С. 109.
15 Кудров В. Производительность труда в промышленности России, США, Германии, Франции и Великобритании // Вопросы экономики. 1999. № 8. С. 123.
16 Там же.
17 Блнхман Л., Кротов М. Глобализационное измерение реформ и задачи промышленной политики // Российский экономический журнал. 2001. № 3. С. 12.
18 Россия в цифрах: Краткий стат. сб. 2002. М„ 2002. С. 181.
19 Там же.
20 Промышленность России: Стат. сб. 2002. С. 26.
21 Рассчитано по: Российский стат. ежегодник. 2002. М., 2002. С. 372.
22 Кризис машиностроительного комплекса России: причины, основные черты, показатели // Мост. СПб., 1997. № 12. С. 75-76.
23 Экономика России в XX веке: итоги, уроки, перспективы. С. 110.
24 Рассчитано по: Промышленность Санкт-Петербурга и Ленинградской области в 1995 году. Стат. сб. СПб., 1996. С. 113; Промышленность Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Стат. сб. СПб., 2001. С. 57.
25 Рассадин В. Состояние военно-промышленного комплекса России // Вопросы экономики. 1999. № 7. С. 107.
26 Рыбаков Ф.Ф. Экономика Санкт-Петербурга на пороге третьего тысячелетия: уроки и новые задачи // Труды государственного музея истории Санкт-Петербурга. Вып. 7. СПб., 2002. С. 26.
27 Ширяева Р.И. Государственная собственность в системе факторов экономического роста // Государство и экономика: факторы экономического роста. М., 2002. С. 49.
28 Зельднер А.Г. Государство в стратегии российского ответа вызову нового века — глобализации // Государство и экономика: факторы экономического роста. С. 9.
29 Губарев В.А. Проблемы и перспективы конверсии ВПК // Конверсия в России: состояние и перспективы. М„ 1998. С. 11.
30 Гаврилов В.Н. Конверсия ВПК как глобальная проблема // Конверсия в России: состояние и перспективы. С. 32.
31 Рыбаков Ф.Ф. Оборонно-промышленный комплекс Санкт-Петербурга: история и современность // Мост. 2003. № 56. С. 91.
32 Российский стат. ежегодник. 2002. С. 355.
33 Промышленность России. 2002. С. 106.
34 Там же. С. 110.
35 Там же.
36 Любимцев Ю., Каллагов Э. Модернизация предприятий (Сущность направления) / / Экономист. 2001. .№8. С. 37.
37 Зелтьшь A.C. Трансформация российской промышленности и направления государственной промышленности / / Экономист. 2001. № 5. С. 53.
38 Рыбаков Ф.Ф. Экономика Санкт-Петербурга и Ленинградской области: итоги последнего десятилетия. СПб., 2002. С. 81.
39 Рассчитано по: Промышленность России. 2002. С. 112.
40 Богомолов О.Т. Реформа в зеркале международных сравнений. М., 1998. С. 40.
41 Инвестиции в России. 2003. Стат. сб. М., 2003. С. 90.
42 Аидриянов В. Место и роль иностранного капитала в экономике России // Общество и экономика. 2001. №1. С. 70.
43 Там же. С. 74.
44 Рассчитано по: Российский стат. ежегодник. 2002. С. 585.
45 Там же.
46 Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М., 2000. С. 271.
47 Абалкин Л.И. Бегство капитала: природа, формы, методы борьбы // Вопросы экономики. 1998. № 7. С. 39.
48 Обзор экономической политики России за 2000 год. М., 2001. С. 23.
49 Олегшш И.Н. Проблема «догоняющего» развития: прошлое, настоящее. Будущее? // Мавродии-ские чтения. Сб. ст. СПб., 2002. С. 315.
so Российский стат. ежегодник. 2003. М., 2003. С. 341.
51 Россия в цифрах. Краткий стат. сб. 2004. М., 2004. С. 195.
52 Там же. С. 199.
53 Рыночная трансформация в России и Китае: выбор стратегии реформирования // Экономические реформы в России и Китае глазами российских и китайских экономистов. СПб., 2000. С. 37.
54 Сорос Дж. Тезисы о глобализации / / Вестник Европы. 2001. № 2.
55 БаячцкнЛ Е.В., Копышев В.А. Промышленный государственный сектор России. С. 1077.
56 Зелтынь A.C. Государственная промышленная политика в рыночных экономиках // ЭКО. 2003. № 7-8. С. 57.
57 Зельдпер А.Г. Государство в стратегии российского ответа вызову нового века — глобализации.
С. 25.
Статья поступила в редакцию 18 ноября 2004 г.
