CC BY
49
ворен к 23 годам тюрьмы за террористическую деятельность и ряд других преступлений, которых, по утверждению его сторонников, Искандаров не совершал. Еще у двух оппозиционных партий -Социалистической и Коммунистической - шансов на выборах нет вообще.
Однако отсутствие широкой популярности - не самая большая беда оппозиционеров. Дело в том, что, согласно новому Закону о выборах, кандидаты обязаны за две недели собрать 160 тыс. подписей в свою поддержку. А это по силам далеко не каждому. «Сбор подписей - невыполнимое условие для многих, поскольку практически все руководители на местах являются представителями правящей партии, а именно они будут на выборах править бал», - заявил зампред Демократической партии Таджикистана Рахматулло Валиев. По мнению политиков, ситуация может повториться и в нынешнем году. Но в этом случае выборы в Таджикистане будут безальтернативными.
«НГ-Дипкурьер», М., 26 июня 2006 г.
Д. Файзуллаев,
кандидат экономических наук
РОССИЙСКИЕ ИНТЕРЕСЫ В ИРАНЕ
В настоящее время политическое и экономическое сотрудничество России и Ирана привлекает к себе пристальное внимание. Сегодня Иран испытывает на себе огромное давление со стороны западного мира. Именно поэтому Тегерану важно сохранить и по возможности укрепить сотрудничество с Россией, чье влияние в Центральной Азии в последние годы возросло, в частности, в связи с расширением ЕврАзЭс и ростом международного авторитета ШОС.
Помимо этого, перед Ираном и Россией стоит важнейшая общая проблема - достижение консенсуса по вопросу раздела Каспия. Отстаивая свои национальные интересы, Москва и Тегеран в настоящее время занимают разные позиции по этому вопросу. Россия (а также Казахстан, Туркмения и Азербайджан) выступает против иранского проекта раздела Каспия на равные сектора (по 20%) между пятью прикаспийскими государствами. Эти госу-
147
дарства выступают за другой проект, по которому длина береговой линии каждого из прибрежных государств должна определить, какая часть Каспия отойдет под национальную юрисдикцию. Иран, береговой участок которого составляет всего 14% периметра Каспия, настаивает на равном разделе. Но в этом случае Россия потеряет 200 тыс. км2 водного бассейна. Несмотря на различные позиции по проблеме Каспия, российско-иранское сотрудничество развивается успешно и является взаимовыгодным для обоих государств.
Распределение ресурсов нефти и газа Каспия по странам
Итого (млрд. т нефтяного 12,3 10,3 10,2 10,7 10,7 11,7 эквивалента)
А - раздел по срединной линии на глубине 26 м.
Б - раздел по срединной линии на глубине 28 м.
В - раздел по срединной линии на глубине 28 м, российско-казахстанский сектор поровну.
Г - раздел по срединной линии на глубине 28 м, российско-казахстанский сектор делится на условиях Казахстана.
Д - раздел по «прагматической» линии (избегается Пересечение уже выделенных к разработке месторождений)._
Е - десятимильная зона национальной юрисдикции, равный доступ к остальным ресурсам.
Большие возможности и перспективы имеет торгово-экономическое и военно-техническое сотрудничество двух стран. В 2005 г. товарооборот России и Ирана составил около 2 млрд. долл. На фоне других крупных европейских стран это не самый
Доля при вариантах раздела акватории
Страна
(%)
Россия
Азербайджан
Иран
Казахстан
Туркменистан
А Б В Г Д Е
12 13 27 17 17 16
20 24 25 24 24 25
6 7 7 6 6 16
50 41 27 39 39 28
12 14 14 14 14 16
148
высокий показатель. Так, например, французско-иранский торговый оборот составил в 2005 г. около 5 млрд. долл., у Германии и Италии этот показатель примерно одинаков - около 4 млрд. долл. В то же время потенциал у России в плане наращивания торгового сотрудничества с Ираном объективно выше существующих сейчас показателей, так как для Ирана Россия является в настоящее время долгосрочным стратегическим партнером.
Основными направлениями российско-иранского экономического взаимодействия являются энергетика, сотрудничество в военной, нефтегазовой и транспортной сферах. Наиболее яростные критики иранской ядерной программы, среди которых особенно выделяются США, «тройка» Евросоюза (Германия. Франция, Великобритания), а также эксперты МАГАТЭ, намеренно игнорируют тот факт, что у ее истоков стояли именно США, о чем, в частности, свидетельствует меморандум № 292 «О взаимодействии между США и Ираном в ядерной области», принятый Советом по национальной безопасности США в 1975 г. Основной аргумент в пользу иранской ядерной программы определялся тем, что «использование ядерной энергии позволит удовлетворить растущие потребности экономики Ирана и одновременно высвободит резервы нефти на экспорт и переработку в нефтехимии», как указано в меморандуме. В этом документе речь шла не только о строительстве АЭС, но и о создании полного ядерного цикла, позволяющего производить топливо для АЭС. В 1976 г. президент США Дж. Форд издал директиву, согласно которой Тегерану предлагалось приобрести у США оборудование для извлечения плутония из урана, что представляет собой определенную стадию ядерного цикла. Более того, США сами поставили Ирану 1 кг плутония. В 1978 г. следующий президент США Д.Картер заключил соглашение о поставке в Иран 6-8 ядерных реакторов общей стоимостью около 10 млрд. долл. США построили Ирану первый исследовательский реактор на высокообогащенном уране.
К 1990 г. Иран планировал построить при содействии США и других западных стран 23 атомных энергоблока. Строительство первой АЭС в Иране в Бушере, что на побережье Персидского залива, осуществляла немецкая кампании «Крафтверк Унион», созданная в 1969 г. путем объединения реакторостроительных мощностей электротехнических концернов «АЭГ»» и «Сименс», а
149
позднее полностью вошедшая в структуру компании «Сименс». США также помогали Ирану в обучении специалистов для работы на ядерных объектах. Однако после исламской революции 1979 г. стратегический альянс США и Ирана распался. Иран из страны-союзника превратился в противника, а затем и врага США. Развитие иранской ядерной энергетики было приостановлено. Спустя десятилетие оно было возобновлено с помощью Советского Союза. В 1989 г. Москва и Тегеран подписали протокол о сотрудничестве, одним из направлений которого стала ядерная энергетика. Наша страна должна была построить в Иране АЭС с двумя блоками средней мощности с использованием двух практически построенных корпусов АЭС в Бушере, которую бросила недостроенной компания «Крафтверк Унион» после революции 1979 г. Это был не самый простой проект, поскольку требовалась адаптация российской технологии к оборудованию, оставшемуся от немцев. Стоимость контракта составила 800 млн. долл. Ввод первого энергоблока АЭС в строй намечен на конец 2006 г. Завершение сооружения первого блока АЭС подняло проблему обеспечения станции топливом, а также его последующего захоронения. В феврале 2005 г. Москва и Тегеран подписали соглашение, согласно которому ядерное топливо для АЭС будет в течение 20 лет поставлять Россия. За этот период в Иран поступит из России 1500 т ядерного топлива. Важнейшим пунктом соглашения явилось то, что Иран взял на себя обязательство возвращать в Россию отработанное ядерное топливо, а Россия - его принимать, перерабатывать и хранить. Услуги по переработке и хранению будет оплачивать Иран, причем, по рыночной цене, которая сложится на момент возврата, а это может произойти через 9-10 лет после запуска АЭС. Вопрос о возвращении отработанного топлива в Россию действительно очень важен с точки зрения безопасности. Дело в том, что после его вывоза в Россию оно должно пролежать еще 10 лет в специальных условиях, а потом подвергнуться переработке. 95% переработанного топлива снова пойдет в энергетический оборот, а 5% отходов будут захоронены. Создание системы переработки, хранения и захоронения отработанного топлива - очень сложный и дорогостоящий проект. Сооружение такого хранилища в Иране, где на данный момент существует только один, еще даже не введенный в строй блок АЭС, не имеет смысла.
150
Немаловажную роль в данном вопросе играет и человеческий фактор, т.е. персонал, который будет работать с ядерным топливом. Персонал, конечно, можно обучить. Но с точки зрения безопасности переработку предпочтительнее осуществлять в России, где накоплен огромный опыт утилизации ядерного топлива.
Планы российско-иранского сотрудничества в ядерной энергетике не ограничиваются введением в строй первого блока АЭС в Бушере - Россия будет сооружать второй энергоблок АЭС. Это исключительно российский проект, и его стоимость будет ниже стоимости первого энергоблока. Кроме Бушерской АЭС, Иран заявил о намерении построить у себя еще 6-7 атомных энергоблоков. К участию в этих проектах были приглашены все страны-члены МАГАТЭ, но откликнулась только Россия.
МАГАТЭ под давлением Евросоюза и особенно США не выказывает доверия Ирану относительно мирных целей его научных исследований и считает, что Тегеран стремится к созданию ядерного оружия. Критики иранской ядерной программы выдвигают два основных аргумента против нее.
1) «Для такой крупной нефте- и газодобывающей страны, как Иран, ядерная энергетика является пустой тратой ресурсов» (Д. Чейни, вице-президент США). Эта точка зрения является прямо противоположной тому мнению, которого придерживался 30 лет назад госсекретарь США Г. Киссинджер, подписавший меморандум № 292 и пояснивший, что тогда «велась подготовка чисто коммерческого соглашения со страной-союзником». Подобная ситуация - хрестоматийное проявление принципа двойных стандартов. Логика проста до примитивности: если страна является союзником США, ей позволено все - вплоть до создания ядерного оружия. И тогда это называется «коммерцией». Но как только политический курс страны меняется, и она перестает быть союзником США, тогда любые исследования в области обогащения урана непременно направлены на создание ядерного оружия, а ядерная энергетика становится экономически излишней в данной стране. Отметим, что Иран является страной, открытой для всех инспекций МАГАТЭ, которые на иранских ядерных объектах не прекращались и не прекращаются. До настоящего времени инспекторы МАГАТЭ не смогли привести ни одного факта нарушения Ираном норм международного права. В одном из докладов МАГАТЭ гово-
151
рится, что Иран действительно произвел незначительное количество обогащенного урана и плутония, однако «доказательств, что они связаны с оружейными ядерными программами, нет».
2) Ирану не следует развивать свои обогатительные мощности, поскольку создание собственного ядерного топливного цикла является экономически нецелесообразным, если в стране имеется менее 8-10 ядерных блоков. Гораздо выгоднее получать свежее и возвращать отработанное топливо. Понятно, что эта идея продиктована стремлением к большей безопасности ядерных разработок. Однако ни одна страна или организация не вправе запрещать Ирану развивать ядерную энергетику, если иранское руководство считает это целесообразным. Тем более, что страны, пытающиеся оказать давление на Иран и приостановить развитие иранской ядерной энергетики, успешно развивают ядерную энергетику у себя и планируют наращивать ядерные энергетические мощности. Так, в США действуют 118 атомных реакторов, во Франции - 58, в Германии - 19, Великобритании - 35. Впрочем, в этой идее есть и рациональное зерно, которое воплотилось в предложении России по выходу из создавшейся ситуации. Россия предложила Тегерану создать на своей территории совместное предприятие по обогащению урана для иранской атомной энергетики. Обе стороны не исключают возможности подключения к этому проекту Китая. Решение по этому проекту еще не принято, но выгода от его реализации для всех сторон-участниц очевидна. Кроме того, Россия предлагает создать (пока в рамках ЕврАзЭс) международный центр по предоставлению услуг ядерного цикла. Эти услуги будут включать строительство АЭС, поставку ядерного топлива, а также его переработку и хранение. Впоследствии механизмы функционирования такого центра можно будет использовать и на более широкой международной арене.
Анализ ситуации вокруг «иранского ядерного досье» неизменно приводит к вопросу - каковы причины столь беспрецедентного давления на Иран? Ведь факты, обличающие Иран в стремлении к созданию ядерного оружия, до сих пор не найдены. Следовательно, вполне правомерно предположить, что иранская ядерная программа - лишь повод для раздувания антииранской РЯ-кампа-нии, цели которой совершенно иные, но вполне конкретные. Прежде всего, Иран благодаря своему энергетическому потенциалу и
152
выгодному географическому положению является одним из самых экономически привлекательных государств региона. Он занимает второе место в мире (после России) по запасам природного газа, оцениваемым в 27 трлн. м3, или 15,5% общемировых запасов; по запасам нефти Иран находится на четвертом месте в мире: подтвержденные запасы составляют 17 млрд. т, а прогнозируемые - 50 млрд. т. Иран также богат запасами медных руд, хромитов, кобальта и никеля.
Географическое положение Ирана можно охарактеризовать как евразийскую «золотую середину», поскольку Иран с его выходом на Каспийское море и Персидский залив является пересечением всевозможных транспортных маршрутов, в том числе и морских, как с севера на юг, так и с запада на восток всего евразийского континента. На этом фоне вполне понятна реакция ведущих западных держав и, прежде всего, США, которые были на протяжении нескольких десятилетий основным стратегическим партнером Ирана, на расширяющееся российско-иранское сотрудничество. Таким образом, антииранская кампания в какой-то мере направлена против усиления российского влияния в Иране. Надо заметить, что сотрудничество России и Ирана в энергетической сфере не ограничивается ядерной энергетикой. Существуют совместные проекты также в области тепловой энергетики и гидроэнергетики. Российская компания «Технопромэкспорт» осуществляет, к примеру, недалеко от границы с Ираком строительство ТЭС «Табас», включающей два блока по 315 МВт. Планируется расширение ТЭС «Шахид Мохаммад Монтазери» в Исфахане. Россия готова оказать Ирану содействие и в строительстве объектов малой энергетики - мини-ГЭС мощностью до 1 МВт и малых ГЭС мощностью от 1 до 20 МВт. Россия и Иран планируют совместно осваивать новые энергетические рынки. В частности, сейчас идет техническая проработка совместного проекта строительства Сангту-динской ГЭС-1 в Таджикистане. Кроме того, РАО «ЕЭС России» планирует вместе с иранской стороной и азербайджанской компанией «Азер энерджи» начать работу по синхронизации работы энергосистем трех стран.
Жесткую критику США вызывает и военно-техническое сотрудничество России с Ираном, который в Вашингтоне считают «пособником терроризма». Эти политические заявления происте-
153
кают от утраты американского влияния в Иране. В период тесного американо-иранского политического партнерства военно-техническое направление было одним из основных и к тому же приносило США значительный доход. Проамериканский курс Тегерана явственно обозначился после свержения в 1953 г. правительства М. Моссадыка и особенно после заключения в 1959 г. военного соглашения с США. Соглашение предусматривало поставки в Иран американской военной техники и, кроме того, допускало американское военное присутствие на его территории. До 1969 г. военные поставки осуществлялись на безвозмездной основе. Однако когда в начале 70-х годов финансовые возможности Ирана значительно возросли благодаря росту добычи нефти и ее цены, эти поставки стали осуществляться уже на коммерческой основе. В целом за этот период США поставили Ирану военной техники на сумму около 20 млрд. долл. После 1979 г. импорт военной техники из США был приостановлен, и к середине 80-х годов остро обозначились потребности Ирана в современном вооружении. Сотрудничество с СССР в военно-технической области началось в 1989 г., когда был подписан первый контракт на поставку советского вооружения в Иран. Иран стал одним из выгодных и кредитоспособных клиентов советской оборонной промышленности. В 1991 г. Москва заключила с Тегераном новое крупное рамочное соглашение на поставку обычных вооружений. Предполагалось, что российский ВПК перевооружит иранскую армию и окажет Ирану содействие в создании собственной оборонной промышленности. Совокупная стоимость военных контрактов, по оценкам экспертов, должна была составить 7-9 млрд. долл. В 1991-1994 гг. доходы от военно-технического сотрудничества с Ираном составили 4 млрд. долл. За этот период Россия поставила Ирану истребители МиГ-29 и бомбардировщики Су-24 в количестве, достаточном для формирования двух авиаполков, три дизельные подводные лодки, несколько дивизионов зенитно-ракетных комплексов С-200ВЭ. В Иране было налажено лицензионное производство танков Т-72С, боевых машин пехоты БМП-2 и противотанковых ракет 9М13 «Конкурс».
Однако в 1995 г. военно-техническое сотрудничество Ирана и России несколько затормозилось. До 1999 г. Россия продолжала выполнять обязательства по уже подписанным контрактам, но но-
154
вые не заключались. Причина этого неожиданно открылась во время президентской кампании в США в 2000 г., когда была обнародована секретная российско-американская договоренность, оформленная в еще 1995 г. как памятная записка в рамках «Комиссии Гор - Черномырдин». Согласно этому документу, Россия в обмен на финансовую помощь США должна была завершить выполнение текущих контрактов на поставку Ирану оружия к концу 1999 г. и не заключать с Тегераном новых в военной области. Выгоды США от данной договоренности очевидны и понятны. Россия же потеряла миллиарды долларов от сокращения военных поставок в Иран и в какой-то степени доверие партнера, ведь дальнейшее военно-техническое сотрудничество с Тегераном было поставлено под вопрос. Разглашение американскими СМИ памятной записки, которая, кстати, не была оформлена юридически, дало России возможность выйти из секретной договоренности и продолжить сотрудничество с Ираном в военно-технической сфере. Были возобновлены поставки в Иран танков Т-72С, самолетов Су-24, МиГ-29, средств ПВО. В частности, был подписан крупный контракт на поставки Ирану в 2006-2008 гг. 30 зенитных ракетных комплексов «Тор-М1», стоимость которого превышает 1 млрд. долл. В последнее время в сфере российско-иранского сотрудничества обозначилось новое направление - космос. Первый шаг уже сделан: в октябре 2005 г. с космодрома Плесецк с помощью ракеты-носителя «Космос-ЗМ» был выведен на орбиту иранский спутник «Сина-1».
В последние годы одним из ведущих направлений российско-иранского сотрудничества стало совместное освоение значительного энергетического потенциала Ирана. В Иране сейчас работают две российские нефтяные компании «ЛУКОЙЛ» и «Татнефть». «ЛУКОЙЛ» совместно с норвежской компанией «Норск Хайдро» ведет работы на нефтяном месторождении Анаран. Ожидается, что к 2010 г. там будет добываться до 100 тыс. баррелей нефти в день. Кроме того, «ЛУКОЙЛ» осуществляет сделки по транзиту через Иран российской каспийской нефти по схеме «swap» (взаимозамещения). Российская нефть с Каспия поставляется в северные районы Ирана, а эквивалентные по стоимости объемы иранской нефти отгружаются импортерам из иранских портов в Персидском заливе по поручению экспортера - компании
155
«ЛУКОЙЛ». Компания «Татнефть» сотрудничает с Министерством нефти Ирана в области новых технологий, оказывает техническое содействие в выполнении опытно-промышленных работ на месторождении тяжелой нефти Загех. Кроме того, «Татнефть» и иранский фонд «Мостафазан» учредили в Иране совместную компанию, которая будет заниматься реализацией проектов в нефтяной и нефтехимической отраслях Ирана. Работает в Иране и российский газовый монополист «Газпром». Российская компания осуществила инвестиции в разработку второй и третьей фаз освоения крупнейшего на Ближнем Востоке месторождения природного газа Южный Парс. Между тем, в США то и дело поднимается вопрос об экономических санкциях против российских компаний, работающих в энергетическом секторе Ирана. Эти санкции предусмотрены поправкой Д'Амато, принятой Конгрессом США в 1996 г., и касаются любой компании любой страны мира, инвестировавшей более 20 млн. долл. в год в энергетический сектор Ирана или Ливии. Представители российских нефтегазовых компаний считают, что этот закон не имеет к ним отношения и не может помешать их работе в Иране. Непосредственное давление власти США могут оказывать только на американские компании.
Российское присутствие в нефтегазовой сфере Ирана пока не слишком значительно в сопоставлении с энергетическим потенциалом Ирана и теми возможностями, которыми располагает в этой сфере Россия в целом и российские компании в частности. Это можно объяснить тем, что конкуренция между зарубежными компаниями на иранском нефтегазовом рынке достаточно высока и завоевать на нем место не так просто. Среди нефтегазовых компаний, конкурирующих с Россией на рынке Ирана, такие известные гиганты, как «Ройял Датч Шелл» (Великобритания/Голландия), «Петронас» (Малайзия), «Эни» (Италия), «Ласмо» (Великобритания), «Тоталь» (Франция). Вопрос, который волнует российского газового монополиста не меньше, чем участие в иранских газовых проектах, - направление экспорта иранского газа. Учитывая иранские газовые запасы, а также амбициозные планы Тегерана по выходу на европейский газовый рынок, Иран способен в перспективе стать серьезным конкурентом России на рынке Европы. К 2030 г. Иран намерен довести производство природного газа до 150 млрд. м3 в год. Таким образом, Иран планирует стать одним
156
из ведущих экспортеров газа в мире. Реализации этих планов препятствует, главным образом, отсутствие в Иране газотранспортной инфраструктуры.
В настоящее время иранское руководство рассматривает следующие направления экспорта иранского газа: Турция, Украина, Армения и Индия. Из них действующим является пока только первое. Однако данное направление едва ли можно считать перспективным. Во многом это связано с тем давлением, которое США оказывают на Анкару по поводу ее сотрудничества с Тегераном. Последствия этого очевидны - уже сейчас потребности Турции в природном газе на 65% обеспечивает Россия и лишь на 16% -Иран. Второе направление (украинское) крайне привлекательно как для украинской, так и для иранской сторон, поскольку Киев ищет альтернативных поставщиков газа, не связанных с Россией, а Тегеран стремится на европейский рынок. «Нафтогаз Украины» предложил рассмотреть два маршрута строительства газопровода:
а) Иран - Армения - Грузия - Россия - Украина - Европа;
б) Иран - Армения - Грузия - Черное море - Украина - Европа.
Оба маршрута выглядят труднореализуемыми по политическим и экономическим причинам. Учитывая стремление Украины вступить в Евросоюз и НАТО, сотрудничество Киева и Тегерана, несомненно, получит отрицательную оценку Вашингтона, к мнению которого Киев весьма чуток. Первый маршрут, проходящий через Россию, едва ли получит поддержку «Газпрома», так как иранский газ на европейском рынке - прямой конкурент российского. Второй маршрут, часть которого должна пройти по дну Черного моря, является очень дорогим (свыше 10 млрд. долл.) и технически сложным. Компаний, способных реализовать такой проект, в мире немного, а учитывая угрозу экономических санкций США против компаний, работающих в энергетическом секторе Ирана, желающих может и вовсе не оказаться. По сути, остается только «Газпром», который не заинтересован в этом проекте. Зато «Газпром» проявляет интерес к развитию других направлений экспорта иранского газа - северного (Армения) и восточного (Индия). Северное направление - газопровод Иран-Армения - сейчас активно развивается. Этому проекту уже более десяти лет, но его
157
реализация тормозилась из-за негативного отношения к нему США и проблем с финансированием.
У «Газпрома» есть конкуренты, выдвигающие параллельные проекты строительства газопровода из Ирана в Индию. Проект, предлагаемый компанией ВНР Petroleum (Австралия), предполагает строительство сухопутного газопровода через Пакистан стоимостью 3 млрд. долл. Этот проект, несмотря на свою экономичность, вряд ли приемлем, прежде всего для Индии, ввиду сложных политических отношений между Индией и Пакистаном. Другой проект, предлагаемый итальянской компанией Snamprojetti, рассматривает возможность прокладки глубоководного газопровода в Индию по дну Аравийского моря. Понятно, что этот технологически сложный проект является гораздо более долгим. Итак, «Газпром» имеет определенные шансы на реализацию собственного проекта. Преимущества, получаемые российской компанией от его реализации, весьма существенны. Прежде всего, это переориентация основного объема экспорта иранского газа на индийское направление. Следует учитывать и политическую составляющую проекта. Если этот проект начнет реализовываться раньше, чем конкурирующие с ним, и, прежде всего, Трансафганский проект (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия), то экономическая целесообразность последнего существенно снизится. Это сократит возможность экспорта туркменского газа на иные рынки, кроме российского, или через Россию. Для «Газпрома» это очень важно, так как туркменский газ в состоянии составить конкуренцию российскому на европейских и азиатских рынках.
Еще одним важным направлением российско-иранского сотрудничества является транспортная сфера. В 90-е годы Россия несла значительные экономические потери в связи с сокращением транзита иностранных грузов через свою территорию. За десять лет (1990-2000) доходы России от транзита иностранных грузов сократились с 6 до 1 млрд. долл. Среди основных причин сокращения грузооборота в этот период назывались плохое состояние российских транспортных магистралей, а также проблема безопасности транспортировки грузов. Иностранные грузоотправители заявляли, что затраты на безопасное сопровождение и страховку грузов сводили к нулю всю экономию от более короткого маршрута. В связи с этим грузоотправители предпочитали платить за бо-
158
лее долгий и более дорогой транзит через Суэцкий канал. В сентябре 2000 г. Россия, Иран и Индия подписали межправительственное соглашение о создании межгосударственного транспортного коридора (МТК) «Север-Юг». Был определен следующий маршрут МТК: из индийских портов до портов Ирана в Персидском заливе, далее по суше до Каспия, откуда грузы морским путем доставляются в российские порты Астрахань, Махачкала и Оля. Из российских портов грузы по железной дороге, внутренним водным путям с выходом в Балтийское и Черное моря, а также при помощи автомобильных контейнерных перевозок отправляются в северном и западном направлениях.
Сейчас членами МТК уже являются десять государств: Россия, Иран, Индия, Казахстан, Беларусь, Оман, Таджикистан, Азербайджан, Армения, Сирия. Заявки на участие в транспортном коридоре подали Болгария, Киргизия, Турция и Украина. Теперь, когда «территория» МТК столь обширна, у России появилась возможность собрать воедино транспортные коммуникации на большей части постсоветского пространства, а также организовать новые маршруты МТК. Итак, российско-иранское сотрудничество в настоящее время очень разнообразно и масштабно. Еще более впечатляющими, на наш взгляд, выглядят его перспективы.
«Азия и Африка сегодня», М., 2006 г., № 6, с. 13-18.
Андрей Алексеев,
публицист
РОССИЙСКО-ПАКИСТАНСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
В последние годы в рамках ведущейся дискуссии о перспективах дальнейшего выстраивания российской внешнеполитической линии было неоднократно подтверждено, что азиатское направление остается для России одним из приоритетных. С этим утверждением трудно не согласиться: в самом деле, если учитывать роль и значение азиатских стран в мировых политических и экономических делах и традиционное внимание, которое наша страна всегда уделяла азиатским гигантам, таким как Китай и Индия, значение азиатского вектора для России оспаривать трудно. Если взглянуть на Южно-Азиатский регион, то здесь, бесспорно,
159
