CC BY
222
РОССИЯ - ИРАН: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
СОТРУДНИЧЕСТВА А. Н. Чекушкин
В статье рассматриваются проблемы и перспективы политического и экономического сотрудничества России и Ирана в 2000-е гг. Анализируется ядерная программа Ирана и отношение международного сообщества. Рассматривается роль Ирана на Ближнем и Среднем Востоке: позиции России и США.
Отношениям с Ираном всегда уделялось весомое внимание во внешней политике России. Эти отношения имеют давнюю историю (первое посольство персидского шаха посетило Москву в 1521 г.). С тех пор они переживали различные периоды: подъемы сменялись спадами, сотрудничество — соперничеством и даже враждой, в двусторонних отношениях произошли самые серьезные перемены за несколько столетий. На сегодняшний день Россия и Иран перестали воспринимать друг друга как угрозу и увидели перед собой общие опасности. Иран стал воспринимать развитие военных и экономических связей с Россией как возможность компенсировать трудности в своих взаимоотношениях с Западом. Иран стремится вернуть себе вновь те позиции, которые занимал в системе международных отношений еще в XIX в., — между Россией и Западом (Европой). Только на сей раз место Европы «за шахматной доской» занимают США, а Иран — это уже не тот пассивный игрок, каким он был в позапрошлом столетии, а активное действующее лицо.
В настоящее время политическое и экономическое сотрудничество России и Ирана также привлекает к себе пристальное внимание. Иран сегодня — почти единственная страна «Большого Ближнего Востока», которая, несмотря на все внутренние и внешние трудности, уверенно наращивает свой хозяйственный, научно-технический и военный потенциал. Сегодня Иран и Россия являются государствами, занимающими важное геополитическое положение, обладающими большими запасами стратегически значимых полезных ископаемых, большими человеческими ресурсами и имеющими мощный военный и экономический потенциал. Так, площадь Ирана составляет 1 648 тыс. кв. км, это самое большое по территории государство на Ближнем и Среднем Востоке (более чем в два раза превышающее площадь Турции), имеющее выхо-
ды к морям (1/3 границ Ирана морские). Это облегчает экономические связи Ирана со многими странами мира. Разведанные запасы нефти Ирана составляют 8 млрд т. По ним Иран занимает одно из первых мест в мире. Богат Иран и природным газом, а также таким стратегически важным сырьем, как медные руды, хромиты, никель и кобальт. По населению Иран — одно из самых крупных государств Среднего и Ближнего Востока (свыше 65 млн человек). Также как и Россию, Иран можно назвать многонациональным и поликонфессиональным государством. Кроме собственно персов и ираноязычных народностей значительный процент составляют тюркские народности, арабы. Народы, населяющие Иран, находятся на разных стадиях социально-экономического развития и процесса становления нации, некоторые этнические группы ведут кочевой, полукочевой образ жизни, сохраняют родо-племенное деление. В конфессиональном плане большинство иранского населения — мусульмане-шииты, но значительная часть населения еще сохраняет племенной уклад жизни (курды, туркмены), а также арабы исповедуют суннизм. Данное обстоятельство очень важно для Ирана с точки зрения поддержания региональной стабильности, особенно на постсоветском пространстве (в республиках Закавказья и Средней Азии), а также в Афганистане. Необходимо также отметить, что и для России ее сосед Иран является важным партнером в деле поддержания стабильности на Северном Кавказе и в Средней Азии. Тегеран, по мнению некоторых зарубежных обозревателей, играет ведущую роль в «...уменьшении негативного отношения мусульманского мира к Москве за ее военные кампании в Чечне». Тегеран, несмотря на высказывания официальных лиц Ирана относительно недопустимости военного решения чеченского конфликта, тем не менее признает, что проблема Северного
© А. Н. Чекушкин, 2010
Кавказа, и в частности, Чечни — это внутреннее дело России, и не оказывает поддержку сепаратистским движениям. Для Ирана в свою очередь важна позиция России в урегулировании внутриафгаиского конфликта. И для России, и для Ирана, и для среднеазиатских государств важны совместные действия в борьбе с трансграничным этническим и религиозным экстремизмом и незаконной транспортировкой наркотиков [6].
Необходимо добавить и то, что сегодня Иран испытывает на себе огромное давление со стороны США и стран Западной Европы. «Точка приложения сил» в этом давлении — т. н. ядерная проблема. Западный мир не верит Ирану, не устающему доказывать, что работы в области современных ядерных технологий — не что иное, как проявление стремления страны освоить передовые достижения научно-технического прогресса исключительно в мирных целях. Иран пережил определенные разочарования в связи с позицией России по его ядерной программе. Еще в 2004 г. Москва оказала серьезное давление на Тегеран, чтобы тот присоединился к дополнительному протоколу Договора о нераспространении ядерного оружия. Протокол, как известно, позволяет Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) осуществлять инспекции на объектах Ирана, которые агентство может проводить без уведомления властей Тегерана. Иран тогда пошел на уступки, но, видимо, затаил обиду на Москву. В новой ситуации — обострения ядерного кризиса в 2005 — 2006 гг. — Тегеран уже не имел возможности открыто выражать свое недовольство российским нажимом, так как в противном случае он вообще может остаться в полной изоляции. Мартовские российско-иранские переговоры в Москве по вопросам создания совместных предприятий на российской территории по обогащению урана (2006) одна из иранских влиятельных газет «Этемад» охарактеризовала так: «Самолет с иранскими дипломатами вылетел в холодную Москву, и переговоры с русскими (...) тоже, наверно, превратятся в холодный диалог». Переговоры, действительно, закончились .безрезультатно. Причем апрельское заявление Президента М. Ахмадинежада о том, что Иран в ближайшее время готов перейти к обогащению урана, т. с. снять с себя мораторий, вновь обострило ситуацию в мире (2006) [1].
Теоретически Россия и Иран в состоянии были заключить двустороннее соглашение, включающее в себя положение об ура-
новом совместном предприятии и заявление Исламской Республики Иран о введении частичного моратория на собственную ядерную деятельность. Этот сценарий называли некоторые российские эксперты в 2006 г. По нему российско-иранский сепаратный компромисс получал бы поддержку от Китая и целой группы стран третьего мира, включая Индию. Однако этот вариант был заведомо нереален. Двустороннее российско-иранское урегулирование, на которое возлагал надежды Тегеран, гипотетически могло превратить Москву в главного гаранта урегулирования. Однако США и остальной западный мир могли бы потребовать от Москвы оказать еще большее давление на Тегеран по другим, неядерным делам — по отношениям его с «Хезболлой» и «Хамасом», по ситуации с правами человека и демократическими свободами и прочим подобным вопросам. Поэтому Москва в июне 2006 г. предпочла разделить навязываемое ей бремя ответственности по иранскому вопросу с другими партнерами — Китаем, европейской тройкой, США [7]. Вследствие этого двусторонние политические контакты России и Ирана стали тогда сводиться к минимуму, хотя база для быстрого восстановления всего объема отношений полностью сохранилась. Иран для России кроме двустороннего формата важен и как возможность дополнительного позиционирования на Среднем и Ближнем Востоке, учитывая влияние Ирана на Сирию и Ливан. Понятно, что в политических отношениях с Ираном Россия в каком-то смысле идет «по лезвию ножа», так как некоторые контакты иранцев, например, с группировками «Хес-боллах» в Ливане, с радикальными шиитскими группами в Ираке и другими, вызывают, мягко говоря, вопросы.
Москва, как известно, пытается отстоять интересы Ирана на всех уровнях, включая МАГАТЭ, Совет Безопасности ООН (СБ ООН), «Группу Восьми» (0-8), Европейский союз (ЕС), Совет Россия — НАТО и др. Именно благодаря усилиям России и Китая пока снят вопрос о силовом разрешении иранского кризиса. Российско-китайский политический компонент просматривается и в июньских предложениях Ирану от стран «шестерки» (2006), состоящей, как известно, из Германии, Великобритании, Франции, США, России и Китая. Предложения состоят из трех пунктов: 1) ядерной программы Ирана; 2) развития экономики и торговли Ирана; 3) гарантий безопасности. Предложение стран «шестерки» содержит также возможность обогащения урана на
территории Ирана до определенного (безопасного) уровня и подключение к переговорам США. Российское предложение, сделанное Тегерану раньше (2005), о возможности обогащения урана на территории России остается в силе. Да и сама ядерная программа Ирана, несмотря на ее недоказанный военный характер, содержит ряд сомнительных и неясных моментов. Однако Россия исходит из того, что часть этих вопросов может быть снята через МАГАТЭ, а другие (такие как элементы полного топливного цикла) решены путем переговоров, что собственно и происходит сейчас в рамках инициатив «шестерки» [2, с. 132].
Но даже если оставить в стороне недоверие Запада к заверениям иранских лидеров в миролюбии, нельзя не заметить, что обвинения США и их союзников не исчерпываются атомной тематикой. Ныне Ирану часто припоминают его прежние «грехи» — незаконное, по мнению американцев и европейцев, свержение шаха, нарушения прав человека, установление режима правления, далекого от западной традиции, и многое другое. По сути, Ирану прямо и косвенно предлагают не только свернуть программы в области ядерной энергетики, но и внести коррективы во внутреннюю и внешнюю политику. В усиливающемся давлении на эту страну есть и очевидные сугубо прагматические цели — облегчить доступ международным корпорациям к сказочно богатым нефтью и газом недрам Ирана.
Достаточно привести примеры относительно энергетического потенциала Ирана, выливающиеся в огромные цифры относительно добычи нефти и газа. Так добыча нефти составляет в среднем 3,5 — 3,7 млн барр/день (175 — 185 млн т в год), экспорт — 2,5 — 2,6 млн барр/день (125 — 130 млн т) в зависимости от квоты Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК). В 2006 г. и начале 2007 г. иранская квота была увеличена до 4,1 млн барр/день. Но структура производства не сбалансирована с потребностями внутреннего рынка. Постоянно растущий спрос на бензин не удовлетворяется за счет собственного производства (40 млн л/день), а керосин, мазут, дизельное топливо в 2000 — 05 гг. экспортировались, но в 2006 г. стало импортироваться и дизельное топливо. Нужно сказать, что нехватка бензина на внутреннем рынке определяется не только недостаточными объемами производства, но и нелегальным вывозом дешевого иранского топлива в соседние страны. Зависимость от импорта ощутима, особенно в условиях эм-
барго на импорт бензина. В 2007 г. меджлис принял закон о введении квот на продажу бензина. Для разрешения «бензинового кризиса» также дозволено участие частного капитала в нефтеперерабатывающей промышленности. Строящиеся и введенные новые мощности нацелены, главным образом, на производство бензина. Конечно, для внутренней ситуации в Иране колебания в ценах на топливо имеют значение, но они вполне решаемы. В целом позиции Ирана на мировом нефтяном рынке в условиях постоянно растущего спроса мировой экономики на нефть достаточно крепкие * Иранская нефть по качеству — одна из лучших, легко добываемая, каналы сбыта отработаны. В связи с возможными санкциями по ограничению вывоза нефти Иран последние три-четыре года заметно переориентирует свои нефтяные потоки с европейского рынка на азиатский.
В области газа доля исламских стран, главным образом, определяется запасами газа в Персидском заливе, в основном это запасы Ирана (15,3 % мировых запасов) и Катара. Кроме того, крупными запасами обладают Туркмения и Казахстан. Добыча газа в Иране составляет ежегодно 65— 70 млрд куб. м, добываемый газ потребляется практически внутри страны. Прогнозные оценки потребления на 2010 г. составляют 136 млрд куб. м, на 2020 г. — 244. При этом Иран поставил цель — стать ведущим мировым экспортером к 2025 г. Половина запасов иранского газа расположена на материковых месторождениях, а другая половина — на шельфовых. Производство газа ведется сейчас в основном за счет попутного газа нефтяных месторождений. Месторождения природного газа богаты газовым конденсатом. Высоко содержание этана, из которого легко получить этилен (основной продукт для нефтехимии). Несмотря на огромные запасы доступного добыче газа, Иран пока не стал его нетто-экспортером. По 200-километровому газопроводу Карпа-че (Туркмения) — Кордкуи (Иран) газ поставляется в северные районы Ирана, и практически такое же количество Иран поставляет в Турцию. Почти треть добываемого в Иране газа закачивается в скважины, часть сжигается [4].
Таким образом, энергетическая привлекательность Ирана не может не прельстить США и ряд других государств. Помимо цели минимизации влияния России в регионе очевидной является цель изоляции Ирана, а также вытеснение Ирана и России из Каспийского региона. Так, Турция под дав-
лением США периодически под разными предлогами перестает отбирать иранский газ, как и российский, требуя то снижения цены, то сокращения объема поставок. Отрегулировали ситуацию только рост цен на нефть в 2007 г. и в результате выросшая потребность в газе.
Позиция США в отношении Ирана осложняет его положение на рынке газа, главным образом в формировании маршрутов газопроводов. К этому необходимо добавить и растущую конкуренцию со стороны России, Казахстана и Туркмении на восточном направлении. Так, например, Казахстан активно прорабатывает проекты, связанные с прокладкой газопровода в КНР.
В долгосрочной перспективе вовлечение Ирана в международные нефтяные и газовые проекты очевидно, особенно с ростом спроса на нефть и газ. Так, несмотря на сопротивление США, весьма вероятным представляется подключение Ирана к проекту по строительству газопровода «Набукко» для снабжения газом ряда европейских стран. Но для сегодняшнего Ирана эта экономическая проблема, связанная со становлением газовой промышленности как экспортной, тесно связана с состоянием его внешнеполитических отношений. Для создания современных транспортных сетей по выводу на мировые рынки энергоресурсов Ирану необходимы иностранные инвестиции, заинтересованность иностранных партнеров в стабильности поставок, в стабильности внутриполитической ситуации. Даже цены на нефть не смогут обеспечить реальный прирост необходимых стране производственных мощностей, который наиболее безболезненно мог бы дать приток прямых иностранных инвестиций, активизация деятельности частного кредитного рынка. Поэтому до сих пор не решены такие проблемы, как безработица, инфляция, растущее расслоение общества и отставание жизненного уровня не только от нефтяных стран Персидского залива, но и других стран, например от Турции, не имеющей такого важного источника пополнения валютных резервов, как нефть и газ. Разработанные в Иране долгосрочные программы экономического и социального развития учитывают эти факторы, и руководство страны пытается найти оптимальное соотношение национальных интересов и потребностей мирового рынка [4].
Что касается нефтегазового сотрудничества, то за последние годы Россия и Иран переживали времена политического дисбаланса, связанного опять же с ядерной про-
граммой Ирана. Так например, после ввода в строй известного нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан в июне 2005 г. иранская сторона обратилась к России с идеей наладить партнерство в области экспорта нефти, основанное на бартерных обменах. По данной схеме российская нефть должна была доставляться в иранский порт Нека на Каспии, а российские компании смогут экспортировать аналогичные объемы иранской нефти из портов Ирана в Персидском заливе. Соглашение предполагалось заключить на 25 лет. Реализация соглашения пока сдерживается кризисом вокруг ядерной программы Ирана, но, по сути, представляется очень перспективной. Эксперты российской Государственной Думы РФ (ГД РФ) справедливо отмечают, что Турция теоретически может перекрыть российский нефтяной экспорт через свои проливы. В этом плане «иранский бартер» сможет компенсировать возможные нефтяные потери России. Причем, до ввода в строй нефтепровода Бургас — Александрополис (Болгария — Греция), который в будущем позволит российской нефти обойти турецкие проливы. Поставки нефти из Ирана могли бы стать рычагом давления и на США, и на
Турцию [2, с. 133].
В 2008 г. по инициативе Ирана ОПЕК в лице его управляющего — представителя Ирана Мохаммада Али Хатиби пригласил Россию к участию в заседании ОПЕК в декабре 2008 г. Ранее, в начале декабря, глава ОПЕК предложил России, Норвегии и Мексике стать членами этой организации. Однако на самом иранском нефтяном рынке присутствие российских компаний пока ограничено, главным образом, под давлением санкций США. Тем не менее в 2008 г. деятельность некоторых из них активизировалась. Так, российская компания «Газпром нефть» предложила Правительству Ирана разрабатывать помимо «Северного Азаде-гана» также «Южный Азадеган» (одно из крупнейших месторождений в мире с запасами около 5,7 млрд т). В августе 2008 г. «Газпром нефть» направила Правительству Ирана отчет о результатах исследования северного блока этого месторождения Азадеган, и в настоящее время ведет переговоры с Иранской национальной нефтяной компанией о совместной разработке этого месторождения. «Газпром нефть» будет участником компании-оператора, которая займется разработкой этого проекта, а также инвестором проекта. Главной проблемой является вопрос о разделе продукции. В 2008 г. основным предметом переговоров стало созда-
ние совместной нефтяной компании, решение об ее создании перенесено на начало 2009 г. В 2008 г. продолжила свою деятельность в Иране компания «Татнефть», которая создала совместное российско-иранское предприятие «Парс-Татнефть». В рамках этой компании контракт на исследования месторождения «Монд» выполнен, однако, продолжается деятельность совместного предприятия, которое создали «Татнефть» и исламский «Фонд обездоленных» для ведения в Иране буровых и разведочных работ на нефть и газ, оказания инжиниринговых услуг в нефтяной и нефтехимических отраслях иранской промышленности, в т. ч. очистки нефти от серы на заводе на острове Харк. В конце октября 2008 г. в Казани «Татнефть», Иранская национальная нефтяная компания и «Фонд обездоленных» подписали новый меморандум о сотрудничестве, открывающий новые возможности для российской компании на нефтяном рынке Ирана. Компания «ЛУКОЙЛ» совместно с норвежской компанией «Хид-ро» провела успешное бурение разведочной скважины в райЬне месторождения «Ана-ран», что позволило обнаружить новые крупные залежи углеводородов с запасами порядка 2 млрд баррелей нефти, но из-за санкций США вынуждена была приостановить свою деятельность в Иране.
Сотрудничество в газовой сфере развивается как на уровне двухсторонних отношений, так и многосторонних в формате форума стран — экспортеров газа. В Тегеране в октябре 2008 г. в рамках форума министры энергетики Ирана, Катара и глава Газпрома А. Б. Миллер подписали Соглашение о создании Высшего технического газового совета, своего рода «газового ОПЕК». 23 декабря в Москве форум получил легальный статус как организация. Министры энергетики 14 стран, владеющих 73 % мировых запасов газа и обеспечивающих 42 % его мировой добычи, приняли Устав ФСЭГ и подписали межправительственное соглашение, включающее принципы работы форума и направления деятельности о порядке взаимоотношений со странами — потребителями газа, об обмене информацией, о реализации крупных инвестиционных программ, организации совместной работы по сжиженному природному газу. Для России и Ирана участие в форуме дает возможность оптимизировать возможные маршруты газопроводов, участвовать в совместных проектах по добыче и реализации газа [3].
Российские компании после закрытия
газопровода Иран — СССР сначала из-за разногласий с новой исламской властью по вопросам цены на газ, а затем после распада СССР и разногласий Азербайджана с Арменией вновь пришли на иранский газовый рынок лишь в 1997 г. К 2008 г. Газпром (30 % акций) в составе образованного в 1997 г. консорциума с французскрй компанией «Тоталь» и малазийской «Петронас» уже завершил работы по освоению участков шельфового газоконденсатного месторождения «Южный Парс», но пока расчеты по возврату вложенных средств не завершены. Перспективным проектом с участием Газпрома является строительство газопровода из Ирана в Индию и Пакистан. Кроме того, он строит в этой стране подземные хранилища газа и разрабатывает генеральную схему развития газораспределительной сети страны, участвует в строительстве и обслуживании региональных газовых сетей. Иран и Газпром в 2008 г. начали вести переговоры о поставках в Иран российского газа по схеме замещения, подобно сделкам с российской и казахской нефтью. В рамках этих поставок российская сторона будет доставлять свой газ в северные районы Ирана, а, взамен эквивалентное количество газа будет передаваться российским партнерам на юге страны.
На всем протяжении 2008 г. активно велись переговоры о совместной разработке новых участков газового месторождения «Южный Парс», о создании совместной компании с целью реализации проектов в Иране, России или странах третьего мира, в частности, в Латинской Америке. Вопрос об использовании построенного в 2008 г. газопровода Иран — Армения для поставок иранского газа в Европу также будет решаться с учетом интересов России. Конечно, падение цен на топливо снижает заинтересованность российских компаний в капиталоемких проектах по освоению новых газовых и нефтяных месторождений. Но, с другой стороны, именно отсутствие конкурентов делает возможным закрепление позиций на весьма перспективном иранском рынке [3].
Рассматривая российско-иранские взаимоотношения, необходимо выделить вопросы, которые на сегодняшний день не разрешены и составляют конфликтную основу наших отношений. Во-первых, каспийская проблематика. Позиция России — поделить дно Каспийского моря по срединной линии в соответствии с длиной береговой полосы — и позиция Ирана — разделить Каспий на сектора — находятся в явном проти-
воречии. Напомним, что каспийских государств 5 — Россия, Иран, Туркменистан, Казахстан и Азербайджан. В случае российского варианта раздела Иран получает только 15 % каспийского дна, а в случае раздела по «иранскому предложению» все каспийские государства получают равную долю — по 20 % дна. Проблема в том, что те площади, на которые претендует Иран, относятся к азербайджанскому сектору и считаются самыми богатыми в плане залежей нефти и газа. В 2004 г. Москва, Баку и Астана, устав от нескончаемых переговоров, подписали фактически сепаратное соглашение по разделу Каспия на базе российского принципа деления. Согласно проведенному делению Россия получила 19 %, Азербайджан — 19, Казахстан — 29 % Каспийского дна. Понятно, что это решение вызвало негативную реакцию Тегерана, который заявил о непризнании этого соглашения. Одновременно Иран спустил на воду небольшую каспийскую флотилию для защиты своих интересов. Между Азербайджаном и Ираном имел место ряд стычек по спорным каспийским зонам. Причем Россия в этих конфликтах давала понять Ирану, что она на стороне Азербайджана. Таким образом, каспийский вопрос на сегодняшний день остается не решенным и осложняющим двусторонние отношения.
Во-вторых — это соперничество России и Ирана в сфере газового экспорта, особенно в Турции и Армении. Иран пытается продвигаться на турецкий и армянский газовые рынки, на которых доминирует Россия. Конфликт газовых интересов имеет объективную основу и не носит такого острого характера, как по проблеме раздела Каспия.
В-третьих, препятствием на пути развития ирано-российских связей является отсутствие налаженного сотрудничества между банковскими системами двух стран, вследствие чего многие важные соглашения не действуют. Еще один негативный фактор — скудность, а иногда и недостоверность информации, которую предприниматели получают друг о друге. Кроме того, большинство политических, культурных, экономических и торговых институтов в Иране сталкиваются с проблемой дефицита специалистов, владеющих русским языком и хорошо знакомых с российскими реалиями. Правда, чтобы исправить эту ситуацию, некоторые университетские организации и частные фирмы сделали определенные шаги, которые наверняка получат поддержку государства.
Есть, однако, и проблемы более глубокого характера. Хотя ирано-российские связи в течение двух последних десятилетий постоянно развиваются, и в той, и в другой стране есть деятели, которые критически относятся к данной тенденции. Так, ряд иранских обозревателей и политиков (среди которых, правда, не так много тех, кто принимает политические решения) сомневаются в надежности России как партнера на длительную перспективу. Они указывают на то, что на некоторых исторических этапах Российская империя и Советский Союз играли неблаговидную роль в Иране. Нынешняя Россия, утверждают они, точно так же разыгрывает иранскую карту во имя укрепления своих позиций в отношениях с Европой и Америкой, т. е. превратила Иран в инструмент, позволяющий обрести вес в глазах Соединенных Штатов.
В качестве аргументов эта группа приводит такие факты, как затягивание строительства Бушерской АЭС. Кое-кто из этих аналитиков не исключает, что в будущем Россия может, польстившись на выгодные предложения либо в обмен на какие-то дивиденды или льготы, отвернуться от Ирана. Развитие событий в самое последнее время и утверждения российской стороны о том, что Тегеран якобы не выполняет своих финансовых обязательств, дают иранским скептикам новые убедительные аргументы. Учитывая настроения в иранской элите, Москве следует отдавать себе отчет в том, что прекращение сотрудничества с Ираном в области ядерной энергетики неизбежно приведет к ухудшению отношений между обеими странами.
Российские противники укрепления связей с Тегераном подчеркивают, что товарообмен между Россией и Ираном незначителен по своим объемам и при этом включает в себя деликатные стратегические статьи, создающие головную боль. По их мнению, Иран практикует выборочный подход к российскому рынку: покупает в России только те товары, в которых ему отказывают другие страны. В случае же улучшения своих отношений с США Тегеран перестанет видеть в России важного политического и торгового партнера. Вообще структура современной российской политики очень сложна, и процесс выработки решений представляет собой игру на шахматной доске, на которой решающее влияние оказывают различные политические и особенно экономические «фигуры». Без реалистического учета всех этих разнообразных интересов Ирану не удастся выработать эффектив-
ную политику на российском направлении. Тегерану же необходимы стратегические отношения с Российской Федерацией, которые помогут значительно укрепить международные позиции Исламской Республики [5].
Таким образом, российско-иранские политические и экономические отношения, несмотря на партнерский и взаимовыгодный характер, по отдельным компонентам достаточно противоречивы и потенциально конфликтны. Однако ряд общих факторов, связанных с сопредельностью территорий, наличием в России большой доли мусульманского населения, обоюдной выгодностью атомных проектов, ВТС и др., купируют эти локальные противоречия, придавая в целом отношениям достаточно сбалансированный и устойчивый характер.
На укрепление позитивного и сбалансированного характера работает и ряд внешних (региональных и глобальных) факторов — совпадение интересов России и Ирана по целому спектру вопросов на Ближнем Востоке, желание двух стран отстаивать и продвигать многополярную повестку мира, участие Ирана в Шанхайской организации сотрудничества в качестве на-
блюдателя и др. Следует отметить, что отношения двух стран находятся под мощным политическим прессом мировой общественности, СБ ООН, МАГАТЭ и США, которые оценивают каждый шаг Москвы и Тегерана по развитию сотрудничества. Повышенное внимание связано с промежуточной стадией разрешения иранского ядерного кризиса и неясностью дальнейшего движения переговорного процесса. Россия в этих условиях вынуждена не только прислушиваться к Западу, но и в какой-то степени корректировать свою иранскую политику, пытаясь одновременно влиять и на США в плане смягчения антииранской позиции, и на Иран в плане смягчения антиамериканской позиции.
Несмотря на все эти трудности, перспективы российско-иранских отношений можно оценить как весьма благоприятные. В условиях, когда экономики обеих стран взаимно дополняют друг друга, создается хорошая основа для укрепления связей между ними. Налицо все предпосылки для активизации торгового обмена между Ираном и Россией, роста взаимных инвестиций, развития сотрудничества в сфере транспорта и энергетики.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Кочешков А. Российско-иранские переговоры в Москве [Электронный ресурс] / А. Кочешков. — Режим доступа: http://www.meast.spb.ru. — Загл. с экрана.
2. Лузянин С. Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на <Ближний Восток» (2004-2008 гг.) / С. Г. Лузянин. - М. : ACT ; Восток-Запад, 2007. - 447 с.
3. Мамедова H. М. Иран и Россия в 2008 г. [Электронный ресурс] / H. М. Мамедова. — Режим доступа: http://www.iimes.ru/rus/. — Загл. с экрана.
4. Мамедова H. М. Экономический потенциал Ирана на фоне исламских стран [Электронный ресурс] / H. М. Мамедова. - Режим доступа: http://www.iimes.ru/rus/. — Загл. с экрана.
5. Мехди Санаи. Иран и Россия : проблемы и перспективы [Электронный ресурс] / Мехди Санаи. - Режим доступа: http://globalaffairs.ru/. - Загл. с экрана.
6. Пылев А. И. Иран и Россия как стратегические союзники : история и современное положение [Электронный ресурс] / А. И. Пылев. - Режим доступа: http://cge.evrazia.org/islam_2. shtml. — Загл. с экрана.
7. Пряхин С. Прозрачность ядерной программы Ирана [Электронный ресурс] / С. Пря-хин. — Режим доступа: http://www.irannews.ru. — Загл. с экрана.
Поступила 07.07.10.
