CC BY
127
2. Федеральный закон от 6 октября 1999 года № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Российская газета. - 19.10.1999. - № 206.
3. Федеральный закон от 6 октября 2003 года № 131-Ф3 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // Российская газета. - 8.10.2003. - № 202.
4. Федеральный закон от 28 августа 1995 года № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // Российская газета. - 01.09.1995. - № 170 (утратил силу).
5. Авакьян С.А. Особенности российской модели местного самоуправления и пути её совершенствования // Вестник МГУ (право). - 2008. - №2.
6. Бондарь Н.С. Конституционализация муниципальной демократии в России. - М., 2008.
7. Бондарь Н.С. Местное самоуправление и конституционное правосудие. - М., 2008.
8. Кеня И.А. Практика регулирования вопросов наделения органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями // Муниципальная служба: правовые вопросы. - 2009. - № 4.
9. Мадьярова А.В. Об общих началах определения перечня государственных полномочий, передаваемых органам местного самоуправления // Конституционное и муниципальное право. - 2007. - № 2.
10. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации Президента России В.В. Путина // Российская газета. - 27.04.2007. - N° 4353.
11. Степанов В. Местное самоуправление как реализация права граждан на власть // Научнокультурологический журнал. - 2006. - № 17 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.relga.ru/ Environ.
12. Всероссийский форум сельских поселений [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: www.Roszemproekt.ru/news.
УДК 340
Рощин Борис Евгеньевич
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
рга vob orise @таИ ги
РОССИЙСКАЯ ЗАКОННОСТЬ В УСЛОВИЯХ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА: ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
В предлагаемой статье рассматриваются некоторые специфические особенности такого политико-правового явления, как российская законность, в период радикальных революционных преобразований, связанных с установлением советской власти и нашедших своё наглядное отражение в особенностях государственной политики, получившей название «военный коммунизм».
Ключевые слова: социалистическая законность, революционное правосознание, общественно-политическое явление, пролетарская диктатура, конкретно-исторические условия, военный коммунизм, идеология большевизма, правовой нигилизм.
Законность не может быть калужская и казанская, а должна быть единая всероссийская... Законность должна быть одна. Иначе нет ни культурности, ни политической грамотности.
В.И. Ленин
На современном этапе развития российского общества вполне очевидную . актуальность (на теоретическом и практическом уровне) приобретает проблема законности. Законность (в современной трактовке) - явление достаточно ёмкое, представляющее собой: политико-юридический феномен; общественно-политическое явление; основной прин-
цип политической системы. В настоящее время существует множество определений (доктринальных дефиниций), отражающих те или иные особенности (характерные черты) данного явления. «Законность - это совокупность многообразных, но одноплановых требований, связанных с отношением к законам и к проведению их в жизнь», -так сформулировано понятие законности в соот-
ветствующей учебной литературе [6, с. 465]. Другое понятие законности сформулировано следующим образом: «Законность - политико-правовое явление, характеризующее процесс совершенствования государственно-правовой формы организации общества и реализации идеи социальной справедливости путём строгого и неуклонного соблюдения и исполнения действующего законодательства» [5, с. 515]. По справедливому утверждению современного классика теории государства и права С.С. Алексеева, понятие законность «характеризует правовую действительность, взятую под углом зрения практического осуществления права, идейно-политических основ правовой системы, её связи с основополагающими общественно-политическими институтами, с политическим режимом данного общества» [1, с. 153].
Сущность концепции законности, сформировавшейся к настоящему времени, состоит в неукоснительном исполнении и соблюдении всеми субъектами права действующих нормативно-правовых актов. Реальная (и действенная) сила законности способна проявить себя в условиях объективной действительности лишь тогда, когда составляющие её структурные элементы (сегменты): идеи, традиции, обычаи, моральные ценности, деловые обыкновения и т.п., находят своё воплощение в особой системе требований законности, которая является неотъемлемой (и органичной) составляющей особого режима общественнополитической жизни. Требования законности (будучи определённой системой) являются объективной политико-правовой реальностью и воплощают в себе вышеупомянутые структурные элементы (сегменты). «Объективируются требования законности в праве, в свойственных ему механизмах, в правовой системе, а также во всех иных общественно-политических институтах, в их организации и деятельности» [1, с. 155]. Законность (в современном понимании данного явления) возникла не одномоментно и не на пустом месте. Её генетические корни просматриваются в обозримом историческом прошлом (в т.ч. нашей страны). Весомый исторический опыт способен, в определённой степени, свидетельствовать о безусловно позитивных примерах (фактах) и явно негативных моментах, способных порождать острые общественные проблемы. Комплексное изучение и объективный анализ исторического российского прошлого позволяют более глу-
боко и объективно понять сущность современных проблем, выявить исторические предпосылки их возникновения, определить масштабы данных проблем и наметить основные (магистральные) пути их преодоления (смягчения, решения), вооружившись при этом соответствующими (адекватными эпохе) методами.
Непосредственная зависимость характера и степени законности от конкретного политического режима (от конкретной общественно-экономической формации) вполне очевидна. «Принципиально важно при подходе к законности по возможности проводить её конкретно-исторический, классовый анализ. Законность при таком подходе вообще оказывается «величиной» переменной и даже неоднозначной... Словом, к вопросу о возникновении и развитии законности нужно подходить конкретно-исторически, дифференцированно, различая элементы законности, фиксируя их формирование и постепенное накопление, свойственные всем этим процессам сложные противоречивые тенденции» [1, с. 156].
В условиях антидемократических государственных режимов законность (как объективное социальное явление) представляет собой наиболее урезанные (элементарные, примитивные, упрощённые) формы. Существует расхожая точка зрения, что данное явление способно достигнуть своего наиболее широкого распространения и кульминационных высот в условиях демократического режима (как структурного элемента формы государства), так как именно при реальной демократии декларируется и, в определённой степени, реализуется ряд ключевых демократических ценностей: верховенство права (диктатура закона); равенство всех перед законом и судом и т.д. Однако было бы крайностью утверждать, что законность (как явление многоаспектное) возникает и функционирует только в условиях капиталистической (буржуазной) общественно-экономической формации. В периоды недемократических государственных режимов также, вполне явно, просматриваются (в определённой степени) соответствующие элементы законности. Так, ещё М.С. Строгович отмечал, что «в том или ином виде законность (и её элементы) можно видеть и в тех эксплуататорских государствах, где демократии вовсе не было» [8, с. 227].
Целью работы является краткое рассмотрение основных сторон (специфических особенностей) социалистической законности в условиях госу-
дарственной политики, получившей название «военный коммунизм» (1918-1920 гг.).
Теоретическая проблема российского переходного периода от капитализма к социализму приобретала сугубо практический характер (на российской почве) в результате Октябрьской революции 1917 г. Следует, по-видимому, согласиться с рядом исследователей, полагающих, что эпоха под названием «военный коммунизм» наступила одновременно с захватом государственной власти большевиками (25 октября 1917 г.). Последующая характеристика и оценка такого «коммунизма» как «военного» была, в большей степени, объяснением тех объективных причин, которые привели к необходимости осуществления этой политики. Профессор И.Я. Киселёв - известный исследователь социально-трудовой сферы, дал вполне наглядную характеристику данному периоду: «В условиях тотальной разрухи, катастрофического обнищания населения советская власть предпринимала отчаянные усилия. В работе государственных органов преобладали насильственные методы, зачастую в самой суровой, жестокой форме, вполне соответствующей духу времени и идеологическим установкам диктатуры пролетариата. Многие меры экономической и социальной политики. были вызваны экстремальной обстановкой, требовавшей незамедлительной мобилизации всех имевшихся скудных ресурсов, крайнего напряжения сил ради выживания новой власти» [2, с. 31].
Согласно марксистско-большевистской идеологии, государство и право (как надстроечные сегменты над экономическим базисом) подлежали безусловному естественному «отмиранию», грядущему по мере построения бесклассового (коммунистического) общества. Право, как социальное явление (в рассматриваемый период), трактовалось исключительно как атрибут классового общества, как эффективный инструмент для эксплуатации пролетариата и, следовательно, подлежало решительному искоренению. Классовая сущность права формулировалась в классическом его определении, как воля экономически господствующего класса, возведённая в закон. Система буржуазного права подвергалась жёсткой критике и оценивалась как последняя, наиболее развитая форма права, после которой невозможно всякое (например, «постбуржуазное») право.
В рассматриваемый период провозглашался не только решительный и бесповоротный отказ
от всех «ценностей буржуазного права», но и достаточно активно формировался официальный общегосударственный правовой нигилизм. Так, известный в своё время теоретик советского права Е.Б. Пашуканис изначально категорически отрицал необходимость (и неизбежность) построения системы нового «пролетарского» права, а свою концепцию правопонимания основывал на товарно-денежных отношениях. Данный учёный утверждал, что при упразднении капиталистических отношений («меновых отношений товаровладельцев»), автоматически исчезнут любые формы права. Данный учёный, касаясь основных аспектов дальнейшего развития системы советской карательной политики, искренне полагал, что в скором будущем «станут излишними судебные процессы и судебные приговоры. исправительнотрудовое воздействие. сделается совершенно самостоятельной функцией медицинско-педагоги-ческого порядка. Наконец, зачем нужна вся особенная часть Кодекса, если дело идёт только о мерах социальной (классовой) защиты?» [7, с. 122]. Комментарии, вероятно, излишни.
Следует отметить, что через короткий период времени Пашуканису пришлось признать фактическое наличие «советского права», но права «неподлинного» и обречённого на скорое отмирание, совместно с государством. Подобные идеологические установки разрабатывались и внедрялись в советское сознание и практическую деятельность соответствующими теоретиками и практиками большевизма. Так, другой теоретик советского права П.И. Стучка, в своей статье «Пролетарское право», написанной в 1919 г., отмечал: «Понимая право в буржуазном смысле, мы о пролетарском праве и говорить не можем, ибо цель самой социалистической революции заключается в упразднении права, в замене его новым социалистическим порядком . О пролетарском же праве мы можем говорить лишь как о праве переходного времени, периода диктатуры пролетариата. Настал момент приступить к кодификации, к сводке всего пролетарского права переходного времени в систематический сборник. Это будет кодекс, который должен быть доступным для самых широких масс . Для всякого из нас очевидно, что пролетарское право есть прежде всего упрощение, популяризация нашего нового общественного строя» [9, с. 256, 271]. В.И. Ленин, в своём выступлении на V Всероссийском съезде советов рабочих, крестьянских, солдатс-
ких и красноармейских депутатов, проходившем 4-10 июля 1918 г., произнёс: «Плох тот революционер, который в момент острой борьбы останавливается перед незыблемостью закона. Законы в переходное время имеют временное значение. И если закон препятствует развитию революции, он отменяется или исправляется» [3, с. 249].
Следует заметить, что в последний день работы вышеупомянутого съезда была принята (10 июля 1918 г.) первая российская конституция, провозгласившая основные принципы пролетарской диктатуры и советской демократии, направленной против классовых врагов. Так, ст. 23 основного закона гласила: «Руководствуясь интересами рабочего класса в целом, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции» [10, с. 308]. Кто конкретно эти лица (или группы лиц) и каких конкретно прав они могли лишиться (от имени Российской республики), конституция не уточняла.
Следовательно, соответствующие органы государственной власти наделялись достаточно широкими и неопределёнными полномочиями (в т.ч. внеправового характера) по оперативному воздействию на определённые группы лиц, руководствуясь при этом не конкретными правовыми нормами, а сугубо оценочными понятиями, такими как: «революционная законность», «целесообразность», «классовое чутьё», «пролетарское правосознание», «социалистическая мораль» и т.п. В этой связи О.И. Чистяков, в монографии «Конституция РСФСР 1918 года», отмечал: «Советская демократия обеспечивалась также идеологическими гарантиями - все расширяющимся влиянием марксистско-ленинской идеологии, пролетарской морали, создающей определённое общественное мнение, правосознание, взгляды на правомерность или неправомерность поведения того или иного субъекта. Ничего подобного не было и не могло быть до револю-ции»[11, с. 66].
На практике широкое распространение получила процедура ограничения прав определённых слоёв (категорий) населения. Ряд правовых нормативов, принятых в первые месяцы становления советской власти, является наглядным и красноречивым свидетельством жёстких ограничений. Так, 27.10.1917 г. Совет Народных Комиссаров (СНК) издал декрет о печати, согласно кото-
рому были приняты определённые меры, направленные против «буржуазной прессы», призывавшей к сопротивлению новой (советской) власти. Статья 7 основного закона устанавливала безоговорочное ограничение в сфере доступа к государственной власти в отношении к буржуазному элементу. Данная статья прямо гласила, что, «в момент решительной борьбы пролетариата с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти».
Главным «завоеванием» пролетариата стала (закреплённая в ст. 3 Конституции) национализация земли, лесов, недр и т.д. В.И.Ленин подчёркивал: «Господство пролетариата выражается в том, что отнята помещичья и капиталистическая собственность. Наша Конституция, - отмечал Ленин, - потому имеет право и завоевала себе право на историческое существование, что не на бумаге только написано, что собственность отменяется. Победивший пролетариат отменил и разрушил до конца собственность, вот в чём господство класса» [4, с. 251]. Как показала история, экономика, основанная на «общественной» (государственной) собственности на средства производства, была крайне неэффективна и, в конечном итоге (как и коммунистический проект), потерпела крах.
На первоначальном этапе построения основ социализма (как первой фазы коммунистического общества) соответствующая официальная идеология ортодоксального большевизма, пропитанная духом революционной романтики, сталкивалась с объективными, достаточно суровыми, реалиям и вступала в явную дисгармонию с конкретно-историческими условиями рассматриваемого периода. Общий анализ основных особенностей правотворческого процесса (периода политики «военного коммунизма) наглядно свидетельствует и позволяет утверждать, что, несмотря на активную пропаганду неизбежного скорого отмирания всякого права, советское правительство фактически (и достаточно последовательно) приступило к формированию системы советского права. Если в первые месяцы становления пролетарской диктатуры основные правовые нормативы (декреты, постановления, распоряжения, инструкции и т.п.) имели, в большей степени, популистский характер (для привлечения на сторону новой власти широких пролетарских масс), то к окончанию 1918 г. был принят ряд жёстких (и весьма непопулярных) нормативно-правовых актов, вполне соответствующих реальной дей-
ствительности (о трудовой повинности, о дисциплине труда, о революционных трибуналах и т.п.). Важным камнем, заложенным в укрепление социалистической законности, стало постановление VI Всероссийского чрезвычайного съезда советов рабочих и крестьянских депутатов «О точном соблюдении законов» (от 8.11.1918 г.). Данный правовой акт признавал и констатировал, что точное соблюдение советских законов «необходимо для дальнейшего развития и укрепления власти рабочих и крестьян в России». В постановлении говорилось, что впредь все отступления от советских законов допустимы в тех случаях, «если они вызваны экстренными условиями гражданской войны и борьбы с контрреволюцией». Каждый конкретный случай отступления от закона (либо выход за рамки закона) следовало сопровождать: 1) «точным формальным установлением. наличности условий, требующих выхода из пределов закона»; 2) «немедленным сообщением. в письменной форме в Совет Народных Комиссаров, с копией для местных и заинтересованных властей». Кроме того, должностным лицам и советским учреждениям вменялось в обязанность составление соответствующих протоколов по обращениям и требованиям граждан, желавших обжаловать неправомерные действия чиновников (формально-бюрократический подход, волокиту, чинимые препятствия и т.п.). Постановление предусматривало возможность привлечения к суду за явно ложные сведения, составлявшие содержание протокола, а также «равно как и за отказ от составления его.» [12, ст. 908].
В.И. Ленин, в письме (от 24 августа 1919 г.) к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком, отмечал: «Необходимо соблюдать строжайший революционный порядок, необходимо соблюдать свято законы и предписания Советской власти и следить за их исполнением всеми. Помещики и капиталисты сильны не только своими знаниями и своим опытом, не только помощью богатейших стран мира, но также и силой привычки и темноты широких масс, которые хотят жить “по старинке” и не понимают необходимости соблюдать строго и добросовестно законы Советской власти. Малейшее беззаконие, малейшее нарушение советского порядка есть уже дыра, которую немедленно используют враги трудящихся.» [3, с. 494]. Таким образом, идея государственного правового нигилизма (то есть решительное отрицание социальной ценности
всякого права и отказ от дальнейшего правотворчества и правоприменения) показала свою полную несостоятельность уже на первоначальном этапе становления пролетарской диктатуры. Советская власть (неизбежно и закономерно) была вынуждена прибегнуть к праву, как к достаточно мощному и, в определённой степени, совершенному социальному регулятору.
В заключение следует отметить, что специфика любого общественного явления, социального феномена (каким является законность) непосредственно обусловлена конкретно-историческим контекстом. Социалистическая законность (в рассматриваемый период), будучи надстроечным сегментом над экономическим базисом, вполне соответствовала (по характеру и степени своего объективного проявления) духу времени, суровым реалиям жизни, достаточно органично встраивалась в общую систему построения основ социализма и обеспечивала на практике ценности идеологии ортодоксального большевизма, сформулированные и воплощённые в ней. Особенности советской социалистической законности (периода «военного коммунизма») оказали ключевое влияние (осветили эволюционный путь) на дальнейшее развитие данного феномена в условиях «реального» социализма.
В постсоветский период российское общество столкнулось с рядом глубоких и зачастую неразрешимых проблем, корневая система которых уходит в рассматриваемый период. Это правовой нигилизм, двойная мораль, дегуманизация общества, духовная нищета, тотальная безответственность, недоверие государству и т.п. Данные социальные проблемы не утратили своей катастрофической актуальности в настоящее время и настойчиво взывают к своему незамедлительному разрешению. Скорое и эффективное разрешение ключевых (в т.ч. латентных) социальных проблем, имеющих свою историю, представляется в настоящее время не более чем утопией. Напротив, последовательное смягчение наиболее острых углов данных проблем представляется весьма разумным и неизбежным направлением современной государственной политики, учитывающей исторические уроки.
Также возникла насущная необходимость качественно переосмыслить категорию законности исходя из современных объективных реалий. «Современные реалии требуют прежде всего определения мировоззренческо-методологичес-
кой основы законности . Требуется комплексный подход, который позволяет учесть как чисто теоретический, так и практический факторы, влияющие на её содержание; сохранить преемственность; способствовать преодолению противоречий между теорией и практикой, а также отдельными правовыми категориями; создать условия для выявления тенденций развития не только научной мысли, но и общества в целом» [5, с. 512].
Степень единства российской законности на современном историческом этапе чрезвычайно актуальна, так как Россия является федеративным государством, а основной закон нашего государства устанавливает реальную возможность самостоятельного осуществления правового регулирования ключевых вопросов, отнесённых к ведению субъектов РФ. При данных конституционных полномочиях очень важно оставаться в правовых рамках и, при осуществлении регионального правотворчества, жёстко руководствоваться принципом иерархии (системного соподчинения нижестоящих правовых нормативов вышестоящим). В этой связи ленинские слова, приведённые в качестве эпиграфа к данной статье, звучат поразительно современно.
Библиографический список
1. Алексеев С.С. Общая теория права. - М.: Проспект, 2009. - 576с.
2. Киселёв И.Я. Трудовое право России и зарубежных стран. Международные нормы труда. - М.: Эксмо, 2005. - б08 с.
3. Ленин В.И. Избранные произведения: В 4 т. Т. З. - М.: Политиздат, 1988. - 554 с.
4. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 40. - М.: Гос-политиздат, 1970. - б07 с.
5. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. Курс лекций. - М.: Юрист, 1999. -б72 с.
6. Нерсесянц В.С. Проблемы общей теории права и государства: учебник для вузов. - М.: Норма, 200б. - 8З2 с.
7. Пашуканис Е.Б. Общая теория права и марксизм. Опыт критики основных юридических понятий // Избранные произведения по общей теории права и государства. - М.: Наука, 1980. - 271 с.
8. СтроговичМ.С. Основные вопросы советской социалистической законности. - М.: Юриз-дат, 19бб.
9. Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. - Рига: Латвийское государственное издательство, 19б4. -748 с.
10. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. - М.: «Проспект», 1999. - 472 с.
11. Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 года. - М.: ИКД «ЗЕРЦAЛО-М», 200З. - 224 с.
УДК 34 (091)
Сироткин Алексей Геннадьевич
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
sir_mail@mail. ги
ПОЖИЗНЕННОЕ ВЛАДЕНИЕ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ УЗУФРУКТА В РОССИЙСКОМ ДОРЕВОЛЮЦИОННОМ ПРАВЕ
В статье анализируются положения российского законодательства XIX — начала ХХ веков о праве пожизненного владения имуществом. Данное право рассматривается как разновидность узуфрукта, занимавшая центральное место среди личных сервитутов в системе вещных прав. Особое внимание обращается на обоснование важности данного института для регулирования имущественных отношений в указанный период.
Ключевые слова: пожизненное владение, узуфрукт, личный сервитут, вещное право.
Предложения о включении узуфрукта в систему гражданского права России . должны учитывать специфику истории отечественного законодательства и российскую цивилистическую традицию. В связи с этим изучение истории развития узуфрукта, взглядов представителей юридической науки, положений дореволюционного законодательства о пользов-
ладении (узуфрукте) является в настоящее время обоснованным и актуальным.
В гражданском законодательстве Российской империи XIX - начала ХХ веков одним из наиболее разработанных прав, соответствующих узуфрукту, выступало право пожизненного владения. Пожизненное владение, как ограниченное периодом жизни право пользования чужим имуще-
