CC BY
6911
DOI: 10.38197/2072-2060-2020-222-2-72-87
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА: ШОК ОТ КОРОНАВИРУСА И ПЕРСПЕКТИВЫ ВОССТАНОВЛЕНИЯ1 RUSSIAN ECONOMY: THE CORONAVIRUS' SHOCK AND THE RECOVERY PROSPECTS
КЛЕПАЧ Андрей Николаевич
Член Правления ВЭО России, заместитель председателя (главный экономист) ВЭБ.РФ, к.э.н.
Andrey N. KLEPACH
Member ofthe Board of VEO ofRussia, Chief Economist at VEB.RF, PhD in Economics
АННОТАЦИЯ
Российская экономика оказалась под двойным ударом пандемии коро-навируса и падения нефтяных цен. Принятые и обсуждаемые правительственные защитные и стимулирующие меры дадут заметный эффект для уменьшения экономических потерь. Однако цена кризиса и для населения, и для бизнеса остается высокой. В рамках бюджетного правила не удастся
1 В основу статьи положено выступление на «Абалкинских чтениях» (05.02.2020, г. Москва, Дом экономиста) с последующей актуализацией.
перейти к интенсивному подъему и, главное, профинансировать необходимые структурные преобразования. Хотя цены на нефть через какое-то время пойдут вверх, роль добычи углеводородов в развитии российской экономики никогда не будет прежней. Необходим поиск новых технологий и новых подходов к экономике знаний и здоровья. А это потребует новой модели управления и от государства, и от бизнеса.
ABSTRACT
The Russian economy has been hit twice by the coronavirus pandemic and falling oil prices. The protective and incentive measures already adopted by and still being discussed in the Government will have a noticeable effect on reducing economic losses. However, the cost ofthe crisis for both population and business remains high. ItwiLL not be possible to move to an intensive recovery and, most importantly, to provide funding to finance necessary structuraltransformation ofthe economy within the current budget rule framework. Although oil prices will go up over time, the role of hydrocarbon production in the development ofthe Russian economy will not remain the same. It is essential to search for new technologies and approaches to the economy of knowledge and health. This will require a new management modelfrom both state and business.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Экономический рост, коронавирус, бюджетное правило, структурные сдвиги.
KEYWORDS
Economic growth, COVID-19, budget rules,structuralchange. Jel: E320,E58,011.
Нынешний кризис носит во многом неэкономический характер, так как вызван стихийным бедствием — пандемией С0УШ-19, поэтому давать точные оценки спада довольно трудно. Не случайно китайцы, первыми попавшие под удар коро-навируса и первыми начавшие выходить из кризиса, отказались от планирования прироста ВВП в этом году, а установили цели по повышению доходов населения и реализации инвестиционных
74
проектов. Коронавирус сыграл роль черного лебедя Талеба, точнее коршуна. Хотя в мировой экономике назревали кризисные явления и она приближалась к очередному циклическому кризису, который мог наступить осенью 2020 г. или в 2021-м, а также формировался избыток предложения нефти, эти кризисные процессы не шли ни в какое сравнение с кризисом, который поразил мир благодаря коронавирусу. Вместо ожидавшегося торможения роста (а по официальным прогнозам МВФ и ОЭСР ожидалось ускорение) мировая экономика вползла в спад, который оценивается от 2 до 5%, что беспрецедентно со времен Великой депрессии (см. табл. 1).
Если бы не пандемия, российская экономика могла бы вырасти, по нашей оценке, в этом году на 1,9%. Снижение нефтяных цен понижает прирост ВВП текущего года на 0,6-1 п.п., однако пандемия и связанные с ней карантинные меры нанесли удар почти в 7-10 раз сильнее. Часть обвального падения нефтяных цен — также результат кризиса мировой экономики и сокращения спроса на нефть из-за пандемии.
Сейчас много катастрофических оценок падения российского ВВП. Масштаб экономических потерь во многом зависит от реальной жесткости карантинных мер в регионах и от продолжительности карантина. Оптимистичный прогноз предполагает, что пик эпидемии будет пройден в ключевых регионах, прежде всего в Москве и области, где основное количество заболевших, в конце мая, хотя в ряде регионов он наступит позже. С конца мая многие регионы уже начали ослаблять карантинные меры, или наше ноу-хау — меры самоизоляции. Москва также запустила стройку и часть простаивающих промышленных предприятий. Хотя есть риск второй волны заболеваний, в июне ослабление карантинного режима наберет силу и экономика начнет оживать. Однако быстро компенсировать потери, похоже, не удастся.
Наша нынешняя оценка падения ВВП 4,5% (Минэкономики — 5%) и принятые Правительством РФ антикризисные меры, по оцен-
ке Института исследований и экспертизы ВЭБ.РФ, уменьшили спад на 1,2-1,3 п.п. (см. табл. 4). Пик падения ВВП придется на II квартал, когда ВВП может понизиться на 11% (оценка Минэкономразвития — 9,5%). Ранее мы оценивали падение ВВП в 4,9-5,3%, однако введенные карантинные меры оказались на практике менее жесткими, чем ожидалось. Во многих регионах большинство промышленных и строительных предприятий продолжали работать и в апреле-мае.
Общий объем поддержки трех пакетов мер оценивается нами в 2,6% ВВП. Во-первых, субсидии различных видов, преимущественно для населения, около 0,8% ВВП, налоговые отсрочки и освобождения (0,3% ВВП), кредиты и госгарантии (1,4% ВВП). Если объем бюджетных субсидий и налоговых мер относительно сопоставим с мерами развитых европейских стран, то объем кредитной и гарантийной поддержки в несколько раз меньше. В Германии фискальные меры оцениваются в 2% ВВП, Франции — 3,6% ВВП, а гарантии - 20и 10,5% ВВП (см. табл. 2).
Принятые три пакета мер, по оценке Института исследований и экспертизы ВЭБ.РФ, повышают доходы населения примерно на 1,0% ВВП и на 1,6% ВВП доходы бизнеса (включая предпринимательскую прибыль МСП). Основными каналами воздействия этих средств на экономику страны в 2020 г. станут поддержание потребления примерно на 1% ВВП и инвестиций (0,6-0,7% ВВП), а также прирост запасов на 0,3-0,4% ВВП (см. табл. 3). Часть этого эффекта достанется импорту и будет сдвинута во времени на следующий год. Здесь очень важны сроки. Пример выплат врачам и медработникам, а также водителям скорой помощи за работу с коронавирус-ными больными показывает, что выплаты доходят до людей с лагом и в малом объеме, в том числе из-за того, что само правительственное постановление требовало увязки выплат со временем работы с заболевшими и его пришлось править уже по ходу реализации. Поэтому сроки и детали оказываются крайне важны и для людей, и для оценки реального эффекта принимаемых мер для экономики.
7
Так или иначе принятые меры заработают и дадут эффект. Более важный вопрос — это не на сколько процентов упадет ВВП в этом году, а когда восстановится экономический рост и как сильно экономика поднимется в следующем году. Будет ли У-образный отскок, хотя за один год будет трудно компенсировать провал этого года. Или это будет так называемая Ь-образная кривая, когда экономика будет выходить очень медленно из спада. Правительство готовит к 1 июня по поручению президента план восстановления экономического роста, который должен обеспечить переход российской экономики к устойчивому и динамичному росту к концу 2021 г.
Насколько это возможно?
Большинство согласны, что выход из карантина будет связан с дополнительными издержками бизнеса. Весь вопрос — какими. Понятно, что будут ограничения на посещение культурных и торговых центров, наполняемость парикмахерских и салонов, плотность рассадки в транспорте. А это дополнительные издержки бизнеса. При этом ряд секторов даже при оптимистичном сценарии будут восстанавливаться более года. Авиаперевозки, по-видимому, смогут достичь предкризисного уровня лишь к концу следующего года. Возможно, произойдет определенная переоценка и спроса на автомобили, на другие блага, поскольку все-таки доходы будут восстанавливаться не так быстро, а часть сервисов будет заменяться дистанционными услугами.
Российская экономика попала под двойной удар — коронави-руса и сжатия мировых рынков, а также падения нефтяных цен, которое началось до коронавируса, но он придал этому дисбалансу совсем драматический характер. Если с коронавирусом, как большинство надеется, мы все-таки разберемся в относительно ограниченное время, что бы ни говорили о вторых волнах, то с дисбалансом на нефтяном рынке справиться будет намного сложнее. По-видимому, дисбаланс нефтяного рынка продлится и на следующий год, потому что быстро восстановить в условиях сжатия мирового спроса равновесие на нефтяном рынке вряд ли удастся.
В данной ситуации не исключены дополнительные ограничительные меры производства нефти. Относительно невысокие нефтяные цены — это надолго, хотя цена, я думаю, вырастет к концу года до 30 с лишним долл. за баррель и на следующий год достигнет 40-45 долл. за баррель. Но это не столь высокие цены, на которые мы раньше ориентировались. Причем это означает, что это пониженные цены и на газ (которые на споте в Европе обвалились до 35 долл. за 1000 кубов), и на многие другие сырьевые товары, поскольку они все взаимосвязаны.
Поэтому нас ждут действительно непростые годы: ограниченный объем ресурсов бюджета, общее ухудшение условий для экспорта и усиление международной конкуренции. Однако сохранение бюджетного правила и переход к бюджетной консолидации могут резко ухудшить условия для экономического восстановления. Вместо отскока на 4-5% в 2021 г. мы получим умеренный рост не выше 2,5%, что означает отставание от темпов роста мировой экономики и ограниченные возможности решения наших внутренних проблем.
Меры, которые сейчас уже одобрены и приняты Правительством РФ, носят значимый, но достаточно ограниченный характер. Они компенсируют лишь часть потерь населения и имеют крайне слабый эффект для поддержки инвестиций. По опыту других стран, да и по нашему опыту преодоления кризиса 1998 и 2009 гг., нужны серьезные меры как в части поддержки доходов населения, так и секторальные меры для крупного бизнеса. Пока три правительственных пакета по своему относительному объему значительно уступают поддержке экономики в кризис 2008-2009 гг. Сохранение бюджетного правила будет тормозить восстановительный рост экономики и тем более любые масштабные проекты развития здравоохранения, инфраструктуры и технологий. Хотя официальные контуры бюджета 2020-2021 гг. пока не раскрыты, можно предположить, что в 2020 г. объем расходов федерального бюджета составит не более 21,5-21,7 трлн руб., что почти на 1,8-2 трлн
78
превысит планку Закона о бюджете. Бюджетное правило лукавым образом через сделку с ЦБ по Сбербанку сохраняется. Однако, чтобы профинансировать антикризисный пакет, придется, как говорит министр финансов, одновременно провести оптимизацию расходов бюджета. Оптимизация — это эвфемизм, который означает фактически сокращение уже проработанных и часто уже законтрактованных работ, что оказывает негативный эффект на экономику и частично нивелирует позитивный вклад антикризисных мер. Если в 2021 г. бюджетные расходы будут соответствовать бюджетным расходам, предусмотренным Законом о бюджете для 2020 г. (19,6 трлн руб.), то это будет означать не смягчение, а значительное ужесточение бюджетной политики. Расходы на дополнительные стимулирующие меры прекращают свое действие, а новых, необходимых для ускорения экономического роста в значимых размерах, в значимых объемах, похоже, не предусматривается. Расходы федерального бюджета в этом случае сократятся на 8-9% по сравнению с ожидаемыми расходами текущего года и даже на 7% по сравнению с действующим Законом о бюджете на 2021 г. Дефицит бюджета 2020 г. (3,4-4% ВВП, по нашей оценке) по сравнению с профицитом 2019 г. не может быть критерием масштабности антикризисных защитных мер, так как дефицит в основном вызван падением нефтегазовых доходов. Поэтому смягчение — переход от профицитного к дефицитному бюджету — является все же ужесточением, так как общие расходы сократятся. Консолидация, или бюджетная оптимизация, перекрывает дополнительные антикризисные расходы, или финансирование мер Плана по восстановлению экономического роста.
По нашей оценке, необходимый уровень дополнительных бюджетных расходов на цели поддержки региональных бюджетов, финансирования дефицита внебюджетных социальных фондов, а также дополнительных инвестиционных проектов развития в 2021-2022 гг. оценивается в 1,4-2 трлн руб. в год. Это означает дефицит около 3,6-3,8 трлн руб., что далеко выходит за пределы, устанавливаемые бюджетным правилом. Этот дефицит и расходы
можно профинансировать за счет увеличения госдолга (до 18-20% ВВП), а также использования ресурсов Фонда национального благосостояния (до 3% ВВП) как для покрытия текущих расходов, так и запуска новых проектов развития, имеющих высокий макроэкономический и стратегический эффект. Масштабные проекты и меры нуждаются в масштабном финансировании. Экономия сегодня обернется большими потерями в будущем.
План восстановления экономического роста рассчитан на 2 года, и он носит переходный характер. Можно согласиться с мнением многих экспертов, да и с требованием Закона о стратегическом планировании, что России нужна долгосрочная, на 10-15 лет, стратегия развития. Несмотря на всю неопределенность, уже сейчас надо формировать наше будущее и начинать его готовить. Стратегических установок и отдельных решений у нас хватает, а стратегической четкой политики так и не сложилось, как и нет официально принятой стратегии, которой бы руководствовались органы власти, бизнес и сами граждане. Надо понять, как нам на выходе из кризиса действительно подойти по-новому к решению тех стратегических задач, которые мы не могли решить раньше. Какие мы извлечем уроки и какой будет облик посткризисной постпанде-мийной экономики? Необходимо понять не только, как выполнить указы президента, точнее Указ Президента 2018 г., а как действительно изменить в целом траекторию развития экономики, чтобы найти и определенный социальный баланс, и создать экономику инновационного, высокотехнологичного типа с современной экономикой здоровья и знаний. Сами национальные проекты нуждаются в корректировке. Их вклад в повышение темпов роста российской экономики и ранее был ограниченным, добавлял к экономическому росту около 0,3-0,6 п.п. Но дело не только в количественных оценках и масштабах, а в системности мер, нацеленности на создание экономики и благосостояния нового качества, а не решения отдельных, хотя и важных вопросов, которые надо успеть выполнить до 2024 г. А какова повестка развития за 2024-м и когда мы приступим к ее реализации?
80
Сверх уже принятых Правительством РФ трех пакетов мер поддержки экономики необходимы бюджетные ресурсы для реализации новых социальных и инвестиционных проектов стоимостью от 1 до в перспективе 1,5-2% ВВП, что может повысить темпы роста российской экономики минимум на 0,6-1,0 п.п. в год и, главное, придать здравоохранению, транспортной инфраструктуре страны новое качество (см. табл. 5). Еще более мощное ускорение роста до среднегодовых темпов в 4-5% потребует резкого увеличения кредитования экономики и ее гарантийной поддержки. Учитывая высокие и в будущем риски кредитования и ограниченность долгосрочных пассивов, достичь этих результатов можно только при значительной (0,3-0,5% ВВП в год) докапитализации институтов развития.
Пандемия еще раз показала ограниченность модели развития, опирающейся на страховые принципы медицины и шире — на экономику, построенную на погоне за прибылью и доминировании финансовых интересов над производственными. Страховой принцип не работает, когда в условиях эпидемии надо лечить и тех, кто является носителем болезни, но не готов платить или прийти сам к врачу. Необходим резерв медицинских мощностей для инфекционных и тяжелых заболеваний (коек, оборудования) и, главное, врачей и медицинского персонала. Перегрузка системы здравоохранения во время пандемии — это прямое следствие оптимизации здравоохранения с 2012 г., избыточного сокращения коечного фонда, врачей и медсестер, особенно инфекционистов и инфекционных отделений. Перестройка здравоохранения потребует увеличения уже в ближайшие годы бюджетных расходов на здравоохранение с 3,3% ВВП в 2019 г. до 4,5-4,7% ВВП. При сохранении бюджетного правила это невозможно, даже при постоянной переброске средств с одного направления на другое, что создает хроническую ситуацию недофинансирования по всем направлениям. Сохраняя бюджетное правило любой ценой, мы не получим ни мощного восстановительного роста, ни нового качества экономики.
Кризис заставляет переосмыслить тенденции структурных изменений в экономике, оценку того, какие отрасли являются пер-
спективными, и модель социального и инвестиционного развития, которая может обеспечить эффективные структурные изменения. При этом нельзя пренебрегать и интересами нефтегазового комплекса, потому что он, как показывает нынешняя ситуация, тоже находится под ударом, и нужен серьезный пакет мер в том числе и для его поддержки. Понятно, что это другие меры, чем для авиаперевозок, авиастроения, автомобилестроения, малого и среднего бизнеса, но нужно подумать и о тех мерах, которые поддерживают добычу углеводородов и прорыв в развитии нефте- и газохимии. Наряду с мерами поддержки восстановления авиаперевозок, туризма и гостиничного бизнеса необходим запуск создания отраслей, которые обеспечивают будущее страны, экономику нового типа. Это и химия высоких переделов, современное производство композитных материалов, редкоземельных элементов, технологий сверхпроводимости и топливных элементов. Несмотря на потери, у России сейчас есть шанс переосмыслить свое развитие и вырваться вперед, решить те задачи, которые не удавалось решить в предыдущие годы.
Есть консенсус, что в постковидной экономике повысится роль здравоохранения, и это не просто частичные меры, такие как количество коек, в том числе инфекционных, а действительно потребность в создании новой развитой медицинской индустрии с развитыми технологиями. Почти 80% субстанций, которые мы получаем для наших лекарств, идут из Китая и Индии, причем Индия тоже в значительной мере зависит от субстанций, получаемых из Китая. Поэтому вопрос устойчивости медицины — это вопрос и национальной безопасности. Значительную часть комплектующих для тех же ИВЛ мы тоже получаем из Китая. Поэтому здесь нужны очень серьезные дополнительные усилия, хотя и фармацевтика, и производство медицинского оборудования растут, а не падают, несмотря на общий промышленный спад. Формируются новые подходы к лечению болезней, связанные не с антибиотиками, а с бактериофагами, микробиологическим направлением. И как бы сейчас ни акцентировалось внимание на цифровых
82
технологиях, что крайне важно, нам нужно серьезно продумать, какие шаги необходимо предпринять для создания новой медицины, в том числе микробиологии, где позиции Советского Союза были достаточно сильными. И тогда эти новые технологии могут стать драйверами и для нашего внутреннего развития, и для мирового. Здесь очень важно опять не оказаться позади, не проспать ту волну, которую мы в какой-то мере и в 90-е, и в 80-е гг. XX в. упустили в микроэлектронике, веб-технологиях.
При формировании новой повестки социально-экономического развития России мы должны не просто ответить на вопрос, как дойти до 2024 г., а как нам создать действительно обновленную Россию, опирающуюся на эффективную динамичную экономику, занимающую 5-е место в мире, соединяющую социальную справедливость с предпринимательской и индивидуальной свободой, сильное централизованное государство с региональным многообразием и самостоятельностью. Нынешний кризис показал в том числе недостатки системы крайне высокой региональной дифференциации оплаты труда врачей и медицинского персонала. Обеспечение экономической и социальной целостности страны и относительно высокого уровня доступности для всего населения медицинских, так и образовательных услуг требует перехода к единому общероссийскому стандарту оплаты труда и гарантий медицинских и образовательных услуг, независимо от уровня региональных доходов. По оценке Института исследований и экспертизы ВЭБ.РФ, переход к такому стандарту путем подтягивания отстающих регионов до среднего российского уровня потребует около 1,4 трлн руб. за четыре года, или всего 0,3% ВВП.
В условиях пандемии федеральная власть стала передавать многие полномочия, прежде всего ответственность за выход из карантинных мер, на уровень регионов. Делегирование ответственности должно расчистить дорогу к серьезной перестройке межбюджетных отношений и действительному финансовому федерализму, что потребует передачи на уровень регионов или, скорее, макрорегионов части федеральных налоговых ресурсов.
На наш взгляд, речь может идти о передаче части НДС (по примеру Германии) или всего налога на прибыль при условии его дифференциации по видам деятельности (чтобы уйти от сверхдоходов регионов с банковскими и нефтегазовыми центрами), а также об изменении пропорций распределения НДПИ между центром и регионами. Перестройка налоговой системы — это долгосрочный вопрос, но нынешняя сверхцентрализация финансовых ресурсов, оправданная в начале 2000-х гг., сейчас стала тормозом развития.
Пандемия показала ограниченность наших знаний о природе человека и вновь поставила вопрос о внимании к науке, доверии к знаниям профессионалов, повышении статуса не только врачей, но и ученых, в том числе медицинской науки, а также о развитии более фундаментальных областей биологии и генетики. Пренебрежение наукой заставляет нас слепо копировать опыт других стран. Знание — это не только сила, но и здоровье и в конечном счете суверенитет национальной системы здравоохранения. Насколько глубокие уроки мы извлечем из нынешнего кризиса — это вопрос не просто темпов и сохраненных жизней, а социального здоровья российского общества.
Таблица 1.
Консенсус-прогноз* мировой экономики (апрель 2020), прирост ВВП в %
Страны/регионы Консенсус-прогноз Института ВЭБ.РФ Прогноз МВФ
2020 2021 2020 2021
Мир -2,2 4,9 -3,0 5,8
США -4,8 4,4 -5,9 4,7
Еврозона -5,8 4,1 -7,5 4,7
Германия -5,2 4,1 -7,0 5,2
Франция -5,5 4,4 -7,2 4,5
Италия -7,0 4,2 -9,1 4,8
Великобритания -5,2 4,5 -6,5 4,0
Япония -3,7 2,1 -5,2 3,0
Китай 1,6 7,3 1,2 9,2
84
Страны/регионы Консенсус-прогноз Института ВЭБ.РФ Прогноз МВФ
2020 2021 2020 2021
Индия 1,5 6,3 1,9 7,4
Россия -4,5"" 2,7"" -5,5 3,5
* Консенсус-прогноз Института исследований и экспертизы ВЭБ.РФ. ""Базовый сценарий прогноза Института исследований и экспертизы ВЭБ.РФ.
Таблица 2.
Сравнительный межстрановой масштаб антикризисных мер в 2020 г., % ВВП
Меры поддержки США Италия Великобритания Германия Франция Россия
Всего 44,0 34,1 24,3 22,0 14,1 2,5-2,6
Фискальные 12,7 1,6 3,2 2,0 3,6 1,2
Монетарные" 11,7 8,1 0,5""
Гарантии 19,5 32,4 12,9 20,0 10,5 0,8-0,9
* Покупка активов, осуществляемая центральными банками стран для борьбы с пандемией коронавируса.
** Лимит льготного кредитования ЦБ РФ банков в рамках программ поддержки МСП. Источник: Reuters, Институт исследований и экспертизы ВЭБ.РФ.
Таблица 3.
Оценка эффекта принятых антикризисных мер на макроэкономические показатели в 2020 г., млрд руб.
Наименование меры Источник фин-я Вид дохода/ направления использования Итого
Зарплата Пособия Доход предприятий
Поддержка отдельных категорий работников Фед. бюджет 77 77
Повышение размера пособия по безработице и выплат по больничному листу Фед. бюджет 47 47
Наименование меры Источник фин-я Вид дохода / направления использования Итого
Зарплата Пособия Доход предприятий
Дополнительные выплаты на детей Фед. бюджет 311 311
Налоговые меры поддержки, вкл. страховые взносы Налоговые и страх, отчисления 138 271 409
Кредитные меры поддержки занятости и населения, вкл. ипотечное кредитование Кредиты банков, гарантии 316 304 620
Кредитные меры поддержки системообразующих предприятий Кредиты банков, гарантии 150 300 450
Инвестиционные кредиты РЖД и нефтяникам Кредиты, гарантии, облигации 470 470
Поддержка отдельных секторов экономики, вкл.ОПК Фед. бюджет 499 499
Итого (1,2 и 3 пакета мер поддержки) 681 358 1 844 2 883
Оценка эффекта на макроэкономические показатели
Прирост ВВП, п.п. 1,2-1,3
Доходы населения +1 129
Потребление домохозяйств +1 073
Инвестиции +677
Прирост запасов материально-оборотных средств +362
Импорт +734
Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.РФ.
86
Таблица 4.
Основные показатели базового консервативного сценария прогноза, % к предыдущему году, если не указано иное
Показатель 2019 2020 2021 2022 2023 2024
Цена на нефть Urals, $/баррель 64 34 44 46 47 49
ВВП 1,3 -4,5 2,7 2,4 2,9 2,4
Инвестиции 1,7 -9,3 2,7 5,6 5,2 3,5
Инфляция (на конец года), % 3,0 5,0 4,3 3,9 3,8 3,7
Розничный товарооборот 1,9 -5,3 3,4 2,5 2,8 2,8
Реальные располагаемые доходы 1,0 -5,6 2,8 3,3 2,2 2,1
Реальная заработная плата 2,9 -2,1 1,7 2,6 1,8 1,7
Уровень безработицы к ЭАН, % 4,7 5,7 5,3 5,0 4,9 4,9
Доля домохозяйств с доходами ниже величины прож. минимума, % 12,3 13,8 12,7 11,8 11,4 10,9
Среднегодовой курс USD, руб/$ 64,7 71,7 69,7 69,0 68,8 68,9
Экспорт, млрд $ 419 275 317 334 355 377
Импорт, млрд $ 254 210 229 244 261 276
Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.РФ.
Таблица 5.
Сравнение базового и умеренно-оптимистичного сценариев прогноза, % к предыдущему году, если не указано иное
Показатель 2019 2020 2021 2022 2023 2024 2024/ 2019, %
Цена на нефть Urals, $/баррель базовый 64 34 44 46 47 49 0,76
умеренно-оптимистичный 64 34 44 46 47 49 0,76
Среднегодовой курс USD, руб/$ базовый 64,7 71,7 69,7 69,0 68,8 68,9 1,07
умеренно-оптимистичный 64,7 71,7 69,7 69,0 68,8 68,9 1,07
ВВП
базовый 1,3 -4,5 2,7 2,4 2,9 2,4 105,7
умеренно-оптимистичный 1,3 -4,5 3,3 2,9 3,4 3,5 108,6
Показатель 2019 2020 2021 2022 2023 2024 2024/ 2019, %
Инвестиции базовый 1,7 -9,3 2,7 5,6 5,2 3,5 107,2
умеренно-оптимистичный 1,7 -9,3 4,2 6,5 6,0 5,5 112,5
Розничный товарооборот базовый 1,9 -5,3 3,4 2,5 2,8 2,8 106,1
умеренно-оптимистичный 1,9 -5,3 4,5 3,4 4,0 4,9 111,6
Реальные располагаемые
доходы базовый 1,0 -5,6 2,8 3,3 2,2 2,1 104,6
умеренно-оптимистичный 1,0 -5,6 3,8 4,1 3,3 4,0 109,5
Реальная заработная плата базовый 2,9 -2,1 1,7 2,6 1,8 1,7 105,8
умеренно-оптимистичный 2,9 -2,1 2,8 2,7 3,5 3,8 111,1
Экспорт, млрд $ базовый 419 275 317 334 355 377 0,9
умеренно-оптимистичный 419 275 317 334 355 377 0,9
Импорт, млрд $ базовый 254 210 229 244 261 276 1,08
умеренно-оптимистичный 254 210 232 249 268 289 1,14
Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.РФ.
Контактная информация / Contact Information
ВЭБ.РФ, 125009, г. Москва, ул. Воздвиженка, 10 / VEB.RF, 10, Vozdvizhenka street, Moscow, 125009, The Russian Federation Клепач Андрей Николаевич / Andrey N. KLEPACH +7 (495) 604-63-63, e-mail: info@veb.ru
